355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Яна Соболь » Моя девочка (СИ) » Текст книги (страница 5)
Моя девочка (СИ)
  • Текст добавлен: 2 августа 2021, 09:31

Текст книги "Моя девочка (СИ)"


Автор книги: Яна Соболь



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Мне не понравилось, что Артур полез в мою личную жизнь и в мои отношения. Я нервно дернулась, но он хватил меня за руку.

– Кира, он что?.. Позволил себе больше?

Я вырвала руку.

– Нет, это не то, что ты думаешь. И мне не нравятся твои обвинения. Мне жаль, если я дала тебе пустые надежды, но, пожалуйста, оставь меня в покое.

Он снова попытался удержать меня, но я зацокала каблуками, выбегая из аудитории.

ГЛАВА 16.

Фил

Я зашел в Клуб и направился к своему любимому столику, заметив, что Никита уже сидел там и потягивал виски.

– Думал, ты не придешь…

Я сел, развязал галстук и остановил девушку, чтобы та принесла мне выпить.

– Нет. Просто длинный гребаный день. Последние три часа провел, наблюдая за соревнованием по лучшему отсасыванию у двух клиентов, чтобы те выбрали нас. Если бы меня не интересовала комиссия в два миллиона долларов, послал бы эту сделку к черту.

– Да. С богатыми ублюдками всегда много проблем, – засмеялся Ник.

– Не забывай, что ты тоже относишься к их категории. Богатый и ублюдок…

Он сделал глоток виски.

– Что есть – того не отнять. Но лучше расскажи мне, ты сблизился со своей маленькой игрушкой?

Я принял у официантки свою выпивку и поморщился от прозвища, которым обозвал Киру мой друг. То, что он ублюдок, его не извиняет. Только мне разрешено давать прозвища Кире.

Ник увидел мою реакцию:

– Так понимаю, ты еще не приступил к соблазнению?

– Она не гребаная игрушка. Не называй ее так.

– Ого… ну… прости. Просвети меня тогда, кто она такая? – Я услышал в его голосе сарказм. Залпом выпил виски, а он засмеялся.

– Что, черт возьми, тут смешного?

– Неужели ты влюбился в красотку?

Больше всего мне хотелось ударить друга и выплеснуть агрессию, скрутившуюся внутри. Напряжение, замешательство, ревность, которую я никогда раньше не чувствовал.

Я должен был сказать ей «нет», но мне проще было пойти на уступки. Кира сводит меня с ума, и это определенно ни к чему хорошему не приведет. Но я не собираюсь ее отпускать.

Она приносит свет в мой темный мир. Доводит меня до грани сумасшествия, а мой член поклоняется ей каждый раз, когда входит и выходит.

У меня есть особые потребности, и моя девочка знает, как удовлетворить каждую из них. Я никогда не утверждал, что я хороший человек. У меня есть извращенные желания. И она вряд ли пробовала четверть из них со своими предыдущими дерьмовыми парнями. Но ко мне она готова – и это притягивает меня к ней. Тянет так сильно, что больно.

По моим венам начинает течь ревность, когда я не могу поговорить с ней или увидеть ее хотя бы на видео. Я сам ублюдок, что предъявляю к ней претензии, зная, что она заслуживает лучшего. Не такого сукина сына садиста, как я. Но я законченный эгоист. Она моя – и только я ее трахаю.

– Похоже, ты меня хочешь убить.

– Я влюбился в красавицу. Черт возьми… – Я закрыл лицо руками, стирая вину, сомнения и неуверенность. – Она меня запутала, заманила, и теперь все по-другому. Я хочу большего, чем просто владеть ее телом. Я хочу…

– Уж не жениться ли?

– Я должен сказать Лизе, – на языке кислый привкус предательства. Лиза никогда мне этого не простит.

– Как думаешь, она это примет?

Я смотрю на Ника.

– Примет? Да она проклянет меня! Возненавидит. Наверное, назовет меня больным ублюдком и никогда больше со мной не заговорит. И это меня бесит. Я не хочу причинять ей боль – она ​​моя девочка. Совсем малышка. Но беречь ее – значит обидеть Киру. А этого я совершенно не хочу.

– Может, Лиза и не станет проклинать тебя.

У меня вырывается циничный смех.

– Да что ты? А как она еще может принять то, что ее папочка трахает ее подругу и ровесницу?

– Может, она не так слепа, как ты думаешь. И уже догадывается о твоих недостатках….

Я посмотрел на друга, и мне не понравилась двусмысленность его фразы.

– Она не знает о моих вкусах. И никогда не… – Я остановился, внимательно глядя на Ника. – Постой. Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

– Успокойся, Филипп. Я просто говорю, что Лиза проницательна. Может ее шокирует новость, что ты трахаешь ее подругу, но также может быть, со временем она поймет.

ГЛАВА 17.

Кира

Я решила пропустить пятничные занятия. Артур все равно заметит и взъестся. Обняла на прощание Лизу, заверяя, что вернусь в воскресенье. Она прогнала меня, обещая, что с ней все будет в порядке. Ей тоже не хватает тишины и уединения.

Я еще какое-то время мялась, замечая, что она немного не в себе. В ней что-то изменилось. Но Лиза хранили свои секреты молча.

Я немного нервничала, что Лиза сорвется и поедет домой, но Фил посмеялся над моим беспокойством, хотя и передал Лизе, что сам уезжает в командировку и в городе его не будет.

К моменту приезда на вокзал я уже места себе не находила, что все может сорваться в последний момент. Я дергалась и каждую минуту проверяла телефон. Миллион раз поправила волосы. Ведь это будет первый раз, когда мы останемся одни, не боясь, что нас поймают. И все следующие сорок восемь часов Филипп будет в моем полном распоряжении.

– Я скучал по тебе, моя девочка, – тихо прошептал он, забирая мою сумку.

Мы пошли к его машине. Не пытались обняться и уж тем более поцеловать, пока не уехали со стоянки.

Фил положил руку на мое бедро, большим пальцем, дразня, провел по трусикам между ног.

– Ты голодна? Хочешь пообедать?

Я что-то растерялась в правильном ответе. Нам можно вместе появляться на публике? Знакомые не будут задавать вопросы? Что, если кто-то узнает его или меня? Я снова начала беспокоиться о том, что нас увидят, и настроение испортилось.

– Может, просто что-нибудь заказать домой?

Он увидел сомнение в моих глазах, но кивнул.

– Конечно. Отлично.

Остаток пути мы молчали. Когда подъехали к его дому, он припарковался с рядом своих многочисленных дорогих машин. Взял мою сумку и проводил меня в дом.

Здесь было странно находиться без Лизы, но я ждала этих выходных только ради него и себя.

– Что моя девочка хочет? Я закажу все, что ты любишь, только скажи.

Я сразу расплылась от его внимания. В сексе он отличается безжалостностью, а сейчас чертовски внимателен и учтив.

– Ой, я не привередливая в еде. Закажи нам пиццу? Подойдет?

Фил понимающе улыбнулся.

– Вполне. Тем более мне нравится, как влияет на тебя пицца после поглощения.

Он поставил мою сумку на стойку, ослабил галстук и достал телефон, чтобы сделать заказ. Пока Фил занят, я прошлась по дому. Мимо кабинета, вспоминая, когда я была там в последний раз. Это подзадорило меня, заставляя с нетерпением ждать момента возвращения в его кровать.

Фил уже переключился на рабочий звонок, а когда вернулся, пицца уже доставили. Он устроился рядом со мной на диване, и мы быстро расправились с пиццей.

– Что было…

– Вкусно.

Фил вытер губы салфеткой, собрал тарелки и коробку из-под пиццы, отнес их на кухню. Когда вернулся, у меня в животе замельтешили бабочки. Сейчас?

Легкая улыбка на его лице – это большая редкость. Он берет меня за руку и ведет в свою спальню, а мои нервы начинают сдавать.

В спальне ничего не изменилось. Все такая же темная и загадочная. Гигантская кровать покрыта черными атласными простынями, как напоминание, каким злым может быть Фил.

Он подводит меня к кровати, останавливает, поставив прямо перед собой и скептически оглядев.

– Я был очень терпеливым, ждал подходящего момента, чтобы остаться с тобой наедине. Без ограничений. Я уже говорил, что у меня странные привычки. И эта твоя последняя возможность развернуться и уйти. Если ты хочешь выйти сейчас, я позволю тебе уйти. Но после того, как я тебя раздену – выхода уже не будет. Понимаешь, Кира? Со мной играть нельзя.

У меня дрожат ноги, а между бедрами разливается теплая лужа влаги.

– Я хочу тебя. Всё, что ты дашь, – поспешно соглашаюсь дрожащим голосом.

Он не может списать это на нервное. Фил видит то, что есть: волнение, похоть, возбуждение.

– Как сильно ты хочешь меня, моя девочка? – спрашивает он, снимая с моего плеча бретельку легкого топика.

– Очень сильно, папочка, – шепчу я, вздрагивая, когда он снимает с меня вторую бретельку.

Топ падает на пол, оставляя меня в кружевном бюстгальтере.

– Это то, что я хочу слышать. Я слишком долго терпел. Сдерживал свои темные желания, которые у меня есть. Сегодня вечером ты познакомишься с ними. Получишь совершенно новые способы получения удовольствия. Хочешь?

Соски затвердели как камешки, оставшаяся одежда мешает, кажется слишком тяжелой.

– Да.

Азарт, горящий в его глазах, подсказывает, что это будут самые незабываемые американские горки в моей жизни.

– Хорошо. Я скоро вернусь. Хочу, чтобы ты разделась и легла на мою кровать, пока меня не будет.

Фил исчезает в гардеробной, а я подчиняюсь, быстро скидываю оставшуюся одежду и забираюсь на кровать.

Скоро Фил возвращается.

– Боже, ты красивая, – одобрительно хвалит он, а я с подозрением рассматриваю предметы в его руке, и у меня перехватывает дыхание.

– А что это? – спрашиваю, стараясь не выдать волнение.

– Скоро узнаешь. Повернись и встань на колени. Лицом к изголовью кровати.

Я глубоко вздыхаю, пытаясь контролировать свое учащенное сердцебиение, и подчиняюсь. Когда я встаю на колени, Фил заковывает мои лодыжки холодным металлом. Я оглядываюсь и вижу, как он застегивает кандалы на каждой ноге.

– Это… Зачем?

– Любопытно? – Фил защелкивает второй замок.

Что-то вставляет между кандалами, и я понимаю, что это какой-то расширитель.

– Это сделано для того, чтобы ты не смогла отказать мне. Независимо от того, что будешь чувствовать, боль или удовольствие, ты не сможешь закрыться от меня. Эта дырочка только моя. Широко открытая и красивая.

Он щелкает по клитору, и я с трудом подавляю стон. Но Фил только начал…

Он опускается между моими бедрами и касается языком входа во влагалище. Но меня больше беспокоит его нос, уткнувшийся в сморщенную дырочку. Это не то интимное место, которое я открываю другим. Но Фил специально вжимается в анус, заставляя меня дрожать от пошлого, запретного удовольствия.

– Тебе нравится, моя девочка? – он ласкает мою киску, и я кричу, когда кусает за внутреннюю сторону бедра.

– Да, – стону я, неприлично шевеля задницей по его лицу.

Фил принимает это как одобрение и идет напролом, жадно вылизывая меня, как оголодавший, вбирая всю влажность, которая сочится из меня.

– Ой, да… Еще, папочка, еще… Не останавливайся.

Его пальцы впиваются мне в ягодицы, широко раздвигая их. Он неистово ласкает языком мою тугую дырочку. Тело перестает слушаться. Я тяжело дышу и вздрагиваю, когда что-то толстое и холодное давит на мой вход.

– О, че-е-ерт… – Я чуть не заваливаюсь, когда Фил вставляет в меня странный предмет.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, но я молчу. Я не могу сосредоточиться на словах, потому что все, что я хочу, чтобы он трахнул меня наконец. – Ответь, или я остановлюсь.

Сукин сын!

– Не знаю. Он холодный. И широкий. Слишком широкий.

Я чуть не задыхаюсь, когда он сует его обратно в меня.

– Твою-ю-ю…

Мой разум вот-вот рванет. Я снова охаю, когда он вводит в меня предмет до упора. Я сжимаю анус, но внутри штука меня распирает. Я пытаюсь сомкнуть ноги, забывая, что не могу.

– Пожалуйста… ещё. Пожалуйста! – умоляю я.

Фил включает чертову штуку, заставляя тело дернуться, как от разряда. От вибраций я кричу, трясу задницей взад и вперед, вбирая секс-игрушку, как его член.

– Это даже не треть моего члена, маленькая дрянь. Ты уверена, что справишься, когда член отымеет твою задницу?

– Я не могу… не могу… – ною я, пытаясь сдержаться, и я не могу… Взрываюсь.

Фил давит пальцем на вход во влагалище, и я захожусь криком от удовольствия. От оргазмических спазмов дрожь пробирает до кончиков пальцев ног. Я откидываю голову назад, кричу и охаю, пока не остается никаких сил.

Фил не отпускает меня, пока руки не подламываются в локтях, отказывая держать. Я падаю на кровать, все еще держа задницу в воздухе.

– Красиво, – шепчет он, лаская пальцами мой зад.

У меня нет слов. Я молчу, пытаясь отдышаться, когда слышу, как Фил раздевается. Он освобождает мои ноги от пут и шлепает по ягодице.

– Переворачивайся на спину, моя девочка.

Я слушаюсь и ловлю самый захватывающий вид: голого Фила с толстым, твердым, торчащим членом.

– Мне нравится, как ты пожираешь меня глазами. Я вижу в них голод. – Он забирается на кровать, и я с трудом сглатываю от предвосхищения. – Не волнуйся. Я знаю, что ты хочешь.

Фил скользит вверх, зажимая мои руки над головой. Я на все согласна, что он только захочет, но Фил связывает мне руки и закрепляет их цепочкой, которую я не заметила.

– Есть что-то чрезвычайно эротичное в том, как ты жаждешь взять мой член. Твои глаза не лгут. И мне это чертовски нравится. – Он стоит надо мной на коленях, его обалденный член приближается к моим губам. Живот поджимается, когда я широко открываю рот, чтобы принять член Фила.

Я не единственная, кого выдают глаза. Я таю, наблюдая, как Фил теряет контроль, когда я всасываю кончик его члена в рот, кружу языком вокруг головки. Я дергаю руками, желая погладить его, но не могу.

– Похоже, тебе придется очень постараться, чтобы доставить мне удовольствие, маленькая дрянь.

В животе все переворачивается. Из-за этого вызова я снова одержима сексом. Я глубже вбираю его, позволяя ему ударить меня в горло. Фил стонет и толкается сильнее, заставляя меня давиться, но я держусь и сосу его настойчивее. Поднося руки к моим волосам, он грубо руководит моими движениями: взад-вперед.

– Бля, твой рот как рай. Чертово искушение, – стонет Фил, жадно проталкиваясь мне в глотку. – Мой член создан для этого рта.

Он притягивает меня за волосы, сжимая крепкой хваткой. Я не могу удержаться от собственного стона, который застревает в горле, когда Фил наполняет меня.

Его член еще больше раздувается во рту. Он так свирепо рычит, что я почти испытываю оргазм, когда он кончает мне в глотку.

– Ты – маленькая богиня, забирающая мою душу.

Фил вытирает мой мокрый подбородок и снова пишет своим семенем инициалы на моей груди.

– Моя богиня! – гордо заявляет он, любуясь своей работой.

Наконец освобождает мне руки, и они падают по бокам совершенно одеревеневшие и непослушные. Его низкий и сексуальный смешок щекочет внутренности, когда он слезает с кровати в поисках чего-то. Когда возвращается, то держит в руке два маленьких зажима.

– Ты знаешь, для чего это, Кира? – Он позволяет рассмотреть зажимы, висящие в его руках.

– Зажимы для сосков? – предполагаю я, и его озорная улыбка подтверждает это.

– Моя девочка. Я собираюсь надеть их тебе на соски и снова трахнуть, пока ты не запросишь пощады. Когда ты будешь на грани оргазма, я сниму их, и ты испытаешь такое сильное удовольствие, что ослепнешь.

По позвоночнику бежит дрожь возбуждения, когда он прилаживает зажимы на мои затвердевшие соски. Я шиплю от первой боли, но она постепенно превращается в пульсирующее удовольствие. Пробираясь между моих ногами, Фил врезается в меня.

Его страсть и размер так велики, что я запрокидываю голову, а мои бедра отрываются от кровати. Он совсем не дает мне времени приспособиться, сразу взяв бешеный темп. С каждым толчком Фил отбрасывает меня на грань эйфории.

Каждым движением он заявляет права на каждую мою частичку, ставя клеймо собственничества. Я задыхаюсь, кричу и прошу еще. На меня накатывает волна головокружения, он вцепляется мне в волосы, заставляя смотреть ему в глаза.

Без слов понятно, что он заявляет о своих правах, когда трахает меня. Его намерение сломать меня очевидно, и я безоговорочно сдаюсь ему.

Он сует мне два пальца мне в рот, требуя, чтобы я пососала. А когда он снимает зажимы, кровь приливает к чувствительным соскам, и я кричу и чуть не откусываю Филу пальцы, перелетая через опасную границу чистого, грубого экстаза.

Он не солгал, когда сказал, что я увижу звезды. Еще я вижу яркий свет с небес. Кажется, я умерла. Я даже не дышу. Кому нужен воздух на небесах?

– Эй, моя девочка, останься со мной, – тихо посмеивается Фил, похлопывая меня по щекам. – Тебе нужно сделать несколько вдохов.

– Я жива? – удивляюсь я, не в силах открыть глаза. Ослепляющий оргазмический свет просто вызвал у меня короткое замыкание. Когда глаза наконец открываются, я встречаюсь с красивым Филом.

– Ты в порядке?

–Не уверена. – Я еще чувствую его твердость во мне. – О нет… Ты не кончил?

– О да, я успел. Но, видимо, после того, как ты потеряла сознание от своего оргазма.

– Блин, – смущенно стону я, пряча лицо.

Фил убирает мои руки.

– Никогда не прячься от меня, Кира. Никогда!

– Даже когда я теряю сознание и не помню твой взрывной оргазм?

– Особенно в это время, – смеется он, прижимаясь к моим губам, затем слезает с кровати. Прежде чем я успеваю спросить, куда он идет, Фил сжимает меня в объятиях. – Хочешь поплавать в бассейне до второго раунда?

– Ты шутишь, да?

– Нет. Погнали.

И я визжу, когда Филипп, отец моей подруги, подхватывает меня на руки и тащит на задний двор к открытому бассейну. Туда, где нашему рандеву найдется много свидетелей, знакомых с Лизой лично.

Господи, неужели Фил созрел, чтобы признать наши отношения перед своей дочерью?

В порыве любви к нему я обхватываю его шею, слепо целую и тут же охаю от шлепка по заднице.

– Не торопись. Или второй раунд начнется раньше, чем мы доберемся до бассейна, – угрожает Фил, а я счастливо смеюсь, радуясь исполнению моего самого заветного желания!

ГЛАВА 18.

Кира

– Ты шутишь, да? – я прихожу в себя только на пороге его дома.

Теряюсь, глупо прикрываюсь руками и делаю шаг назад.

Фил, шедший впереди, оборачивается.

– Нет. Погнали! – требовательно протягивает ко мне ладонь.

Я не двигаюсь, лишь в панике качаю головой. Изо всей одежды на мне только взлохмаченные волосы, что сейчас мотаются по плечам в такт моим резким движениям.

– Фил, ты что, не видишь? – развожу я руки, и тут же прикрываюсь заново. – Я голая. Го-ла-я. Что если кто-то нас увидит? Что если твоя до… твои соседи увидят меня?

Я прикусываю язык. Я чуть было не проговорилась про Лизу. Фил для меня важен, крайне важен. Но не менее важно, чтобы моя лучшая подруга приняла мой выбор. И, я уверена, только Фил может в этом помочь.

Фил – высокий, красивый, обнаженный – не стесняется наготы.

– Увидят – так помрут от зависти, – беспечно отвечает мой обожаемый мужчина, пропустив мимо ушей припев про Лизу.

Не обращая внимания на мою нерешительность и сомнения, Фил бесцеремонно хватает меня за локоть и вытаскивает во двор. Здесь все залито солнцем. Вдали под легким ветром рябит широкая гладь бассейна, одуряюще пахнет цветами и чем-то еще, тонким, неуловимым, что можно понять лишь потеряв. Кто бы подумал, что такой теплый день может случиться на пороге осени?

– Я все еще голая, – смиренно сообщаю я, уже не пытаясь вырваться или прикрыться.

– У меня нет соседей. Я единственный, кто увидит тебя голой. Но я уже видел, так что не парься. Ты офигенно красивая. Мне нравится моя дрянная девчонка!

– Ну, а как насчет… насчет твоих слуг? – цепляюсь я за соломинку. – У тебя наверняка есть слуги, наверняка даже дворецкий какой-нибудь должен быть, потому что ты чертовски богатый и все такое…

Я в такт своих слов пытаюсь выкрутиться из цепкой хватки его правой руки, но лишь подпрыгиваю от шлепка по моей заднице его левой. Сильного, надо признаться, шлепка. Кожа аж горит. Оскорблённо вскидываю глаза на Фила и давлюсь собственным негодованием. Этот поганец видит, понимает, что мне это нравится. И лишь ухмыляется, не собираясь извиняться.

– Уймись, дитя. Я всех отпустил, – он наконец соизволит успокоить меня. – На эти выходные у меня особые планы, и они сбылись не до конца. Ты же не хочешь все испортить? Давай, погнали.

Вот так, по-пацански. Я знаю, как он умеет говорить, как гладко, ровно, словно принц или министр на приеме высоких гостей. Но сейчас его вежливая речь явно взяла отпуск.

Он внезапно отпускает мою ладонь, и я чуть было не сбегаю обратно в дом. Может и убежала бы, но Фил так пристально смотрит на меня… Его глаза темнеют, наливаются желанием, и мое тело обжигает этим огнем. Он обнимает ладонями мое лицо и впивается в мой приоткрытый рот своим поцелуем. Глубоким – он обволакивает мой язык, проводит по деснам, покусывает губы, втягивает их и отпускает. Вновь прикусывает и вновь отпускает.

Какие там бабочки! В моем животе уже птички ворочаются, в голове шумит, тело немеет. В прошлый раз остались синяки, но мне это даже лестно. Словно Фил ставит на мне метку.

Знак. Клеймо.

Хотя к чему это? Да я вся его, вся полностью, с потрохами и без потрохов!

Я отпускаю ворох ненужных мыслей. Немного успокаиваюсь, особенно после его следующего поцелуя, окончательно перестаю сопротивляться, и вот мы уже оба идем голыми по теплым камням дворика к его бассейну.

Большому такому бассейну. Думаю, он подошел бы для тренировки части олимпийской сборной. А может, и всей нашей олимпийской сборной.

Кто тут вообще стрижет весь этот чертов газон и обстригает ветки деревьев? Как в английском парке. Да и неважно сейчас, хотя тут должна работать целая гвардия слуг и дворников. Может, они спрятались и подсматривают исподтишка?

Интересно. Вообще дочки таких крутых – и не только по фамилии – пап обычно учатся в куда более престижных и дорогих университетах или вообще за границей. Ах да. Лиза же хотела быть как все, а ее папа хотел, чтобы Лиза была рядом. И чтобы была счастлива.

Я вот счастлива, но я не Лиза.

Мое счастье так же порадует его, как счастье дочери? Или нет? Опускаю взгляд, не желая выдавать себя.

Под ногами – широкие терракотовые плитки, не узенькая дорожка среди травы. Тут может прошагать пара-тройка солдат, и никто никому не помешает.

Но я уже устала от утомительного богатства его дома и вновь смотрю только на Фила.

Черт, как же он хорош! Он просто невозможно хорош. Солнечные лучи ласкают его мускулистое загорелое тело. И я даже немного ревную к солнцу. Хотела бы и я в любое время вот так припасть к нему!

Я даже не спросила и понятия не имею о его расписании, знаю только, что он часто звонит и всегда отвечает на звонки. Ну, почти всегда. И еще он наверняка много плавает и качается. Слишком крупные и в то же время гладкие мышцы. Это не стероиды, да и не любит он все искусственное. Где-то у него тут наверняка личный спортзал имеется…

Опускаю взгляд на его упругую задницу. Она тоже прекрасна, как и царапины на ней. Царапины, оставленные мной не так давно. Черт! Я краснею, вспоминая, что он тогда творил со мной.

Как же я, оказывается, мало знала о сексе! Еще меньше – о себе и о своем теле.

Теперь он тащит меня в бассейн, чтобы поплавать, и я даже не знаю, хочу ли. Нет, плавать я люблю, и это он тоже как-то узнал. Я не говорила. Но как же все будет жечь после его ласк! И еще я немного боюсь опускать голову в воду. Но об этом – молчок!

Лучше вспомнить о приятном. Фил довел меня до того уровня эйфории, о существовании которого я даже не подозревала, пока я по-настоящему не ощутила его. Пока не потеряла сознание от прошивающих меня бесчисленных болезненно-сладких молний.

Это потому, что он взрослый?

Да нет, вряд ли. Артур вот тоже взрослый, но мне совершенно не нравится ни он, ни его прикосновения, ни даже взгляды. Это я осознала и готова пояснить своей подруге, если она вдруг скажет, что меня просто клинит на взрослых мужчинах. Это тоже, но на Филе… На Филе свет клином сошелся. Как-то так.

А что, если Артур так же сильно любит меня, как я Фила, и ему очень больно, что чувства не взаимны?

Да какая разница!

А может, мне было настолько хорошо, потому что я так влюбилась в Фила? Или все вместе? И вот он не беспокоится больше о том, что нас могут увидеть вместе, увидеть голыми. Может быть, он тоже… тоже любит? Ну хоть немножко.

Я очень постараюсь, чтобы это «немножко» удержать и увеличить. А пока я буду наслаждаться этими самыми прекрасными днями в моей жизни!

Я очнулась оттого, что Фил остановил меня. Ого! Кто-то потрудился накрыть для нас полный стол.

Кто-то, это наверняка слуги, а приказал им наверняка хозяин. Толстая широкая столешница из дуба. На льняной скатерти – тарелки, на них – порезанные и целые фрукты, сыры, колбасы какие-то занятные.

И зачем тогда надо было заказывать пиццу? Специально для меня? Я обожаю пиццу, особенно такую, какую он выбрал. Чтобы много-много сыра, и помидорки обязательно свежие, и грибы, и острый перчик, и салями с ветчиной побольше…

– Подожди, – теперь он останавливает меня сам. – Хочу подарить тебе кое-что прямо сейчас. Перед тем, как мы поплаваем.

А-ха-ха! А я чуть было не бросилась к столу. А тут еще что-то? Сейчас помру от наслаждения и не дождусь его нового подарка.

В тот первый и последний раз Фил подарил мне подвеску со своими инициалами. Этот его подарок все еще висит у меня на шее, и надеюсь, будет висеть там очень долго. Нарисованная спермой буква его имени между моих грудей – тоже круто, но все же временами надо и помыться.

Сейчас он отпускает меня, отходит к накрытому столу, достает коробку, накрытую полотенцем. Откидывает тонкую ткань и серебристую инкрустированную крышку, достает содержимое… Очень интересно. Вот удивился бы вор, если бы попал сюда! Черт, если это второй подарок для меня, то я не могу сдержать возгласа удивления. Это определенно не золото. Не сережки и да, не кольцо. Это, это… Ха!

Фил вкладывает свой подарок в мою ладонь.

Странный предмет из белого металла, похожий на суженное яблоко или сердечко с овальным верхом холодит мне ладонь. Плоская ручка на узкой ножке, прямо как дверная, украшена зелеными камнями. Почему-то мне кажется, это настоящие изумруды и настоящее серебро. Даже не хочу думать, сколько все это может стоить.

– Это оно? В смысле, гхм… Это точно подарок мне? – наконец могу выдавить я.

Фил смеется. Я так люблю, когда он смеется, но сейчас мне как-то боязно.

– Это? О да. Скажи мне, ты знаешь, что это такое?

– Ммм… Мои познания в некоторых областях после общения с тобой явно выросли. Кое-что я узнала сама через интернет, просто чтобы быть готовой ко всему. Но что-то сомневаюсь. Ну да ладно. Это, – зажмуриваюсь я от собственной смелости, – Это анальная пробка? Что? – я распахиваю глаза, рассматривая замершего Фила. – Ну что, я угадала? Нет? Боже, как стыдно!

– Ты угадала. Хорошая девочка, – он накрывает мою ладонь своей рукой, сжимая мои пальцы.

Мягко, но заставляя принять подарок.

– Фил, ответь мне на один вопрос. Ты хочешь, чтобы я просто подержала это в руке, или?..

Фил смеется игриво, блестит белыми зубами, закидывая голову назад.

– Ты же сообразительная, Кира. Догадайся сама. А лучше – наклонись.

Дерьмо!

Интересно, сколько у него подобных игрушек заныкано по дому? Или нет, вовсе не интересно. Я в принципе не должна удивляться ничему, исходящему от Фила, но это… Что?! Анальная пробка? Я не уверена, что готова к подобной забаве. Сейчас вот уж точно.

– А может, мы лучше просто попла-а-аваем? – чуть ли не скулю я.

– Нет. В смысле, и поплаваем, конечно. Ну давай же! – настаивает Фил. – Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда. Ведь знаешь? Скажи, знаешь?! Знаешь? Отвечай же!

О черт!

– Да! – говорю я быстрее, чем соображаю, к чему приведет мое согласие.

Как в ознобе поджимаю пальцы босых ног, хотя широкие плиты пола очень теплые, они нагреты от палящего солнца.

– Позже ты меня еще и благодарить будешь. А сейчас делай как я велю. Наклонись вперед!

Я закатываю глаза, получая еще один шлепок по заднице, но делаю как он говорит. Опираюсь одной рукой о металлическую ограду, что окружает небольшой сад из ухоженных деревьев и каких-то до одурения пахучих цветов. Разжимаю пальцы другой руки, из которой Фил мягко вытаскивает свою новую игрушку.

– Расслабься, моя девочка.

Растение рядом одобрительно шелестит листочками. Я медленно выдыхаю. «Моя девочка»… Вот так чувствует себя бабочка, подлетающая к огню.

Как же кайфово!

Мне нравится это новое прозвище. Его слова, его голос, его руки на моей спине помогают мне расслабиться. Ветер кажется ласковым, красно-коричневый пол согревает. Пахнет счастьем и волнением, острым, немного тревожным ожиданием нового чуда от нашей близости.

ГЛАВА 19.

Кира

Его рука с секс-игрушкой оказывается прямо перед моим ртом. Серебристый конус совсем рядом с губами, он даже запотевает от моего рваного дыхания.

– Соси, – доносится со спины.

И я послушно обхватываю эту штуку своими губами, посасываю покорно, старательно обмазывая слюной. Фил тянет ее осторожно, и я отпускаю.

– Подыши спокойно и ровно, а затем вдохни поглубже и медленно выдохни.

Я вдыхаю-выдыхаю, набираю полные легкие воздуха – и вздрагиваю, ощущая прикосновение к собственной заднице. Только холод, затем легкое надавливание, когда он вставляет эту чертову пробку в мою заднюю дырочку.

– Ой! – не сдерживаюсь я от новых ощущений растягивания мышц в попе.

Игрушка уже внутри меня.

Организм ничего не понимает, как и я, мышцы ануса автоматически сжимаются, но ровно в том месте, где находится узкая часть ручки.

– Что? – спрашивает Фил.

– Кажется, все…

– Хорошо? Плохо?

– Странно, – выпрямляюсь я, отпуская ограждение, распрямляя сжатые до боли руки. – Нет, не могу сказать, что плохо. Просто незнакомые ощущения.

– Незнакомых ощущений у тебя, Кира, сегодня ожидается очень много! – Фил вновь хлопает меня по попе пару раз, теперь нежно и одобрительно.

Пробка в моей заднице неожиданно вибрирует от его ударов, шевелится, словно поддерживая своего хозяина в его новых развлечениях.

– Не беспокойся, ты приспособишься. А теперь пойдем уже плавать.

Он хватает меня за руку, и мы наконец шагаем к бассейну. Идти с пробкой в заднице и правда непривычно, но не больно и уже не страшно.

На улице все так же жарко, поэтому прохладная вода, в которую мы ныряем, освежает мою кожу. Фил дает мне немного поплавать, а затем подхватывает на руки, прижимает к себе, и меня выносит от его близости в воде. Можно, я тут и кончу, только от его запаха и от его объятий? Но нет, мы плывем в более глубокий конец, находим уступ, и он прижимает меня к нему.

– Расскажи мне что-нибудь о себе.

Его слова застают меня врасплох. Я раскидываю руки в сторону, делая вид, что ищу, за что ухватиться покрепче. Это первый личный вопрос, который он задает обо мне. Я даже не знаю, что сказать.

– Не знаю, есть ли в моей жизни до тебя что-нибудь интересное.

– Позволь мне самому определить, что мне интересно, а что – нет. Давай сначала о доме. Говори уже!

Ну конечно. С ним не особо поспоришь.

– Так… Я выросла в пригороде, недалеко отсюда, всего в нескольких часах езды. Наша семья очень маленькая, только я и мама. Я никогда не знала своего отца, не видела ни одной фотки, и о других родственниках мне ничего не известно, никаких тебе любящих бабушек-дедушек. Мой дом… Три комнаты, и все.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю