Текст книги "Кирка и Вороновы дети (СИ)"

Автор книги: Яна Оса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Часть 11

11.1

Мой помощник оказался на удивление полезным. Мягко и ненавязчиво подталкивал написание очередной лекции в том направлении, которое оптимально раскроет тему и при этом не будет насаждать постулаты, а даст широту для полета мысли студентам.

К концу второй недели часть выпускников перестали посещать мои лекции. Но часть не только осталась, но и успешно реализовывала мои самые потаенные надежды.

Пытливые умы давно задавались вопросом, почему именно так устроен мир, и можно ли что-то изменить в привычном течении жизни.

Как-то неожиданно образовался шахматный кружок, и Кирка пару раз обмолвилась. Что дискуссии студентов помогают ей не заблудится в поисках важного. Слишком мало нужного в многообразии литературы, которая стоит на полках во вверенном ее попечению месте.

Сома странно преобразился, большей частью пропадая в своей лаборатории, оранжерее и теплице, воспоминание о которой еще несколько ночей приносило в мой сон хвост и ощущение погони.

Я даже пару раз отпрыгнул от хвоста Юи-юи, когда она ненароком попыталась подсунуть его под меня.

Наш трансформонт рос, по мере роста шерсть становилась короче и грубее, лапы приобретали массивность, тело вытягивалось и на спине я нащупал странные костяные бугорки.

Задал вопрос Кирке, и она ответила, что это растут крылья.

– Может ему кальция не хватает и нужно кормить творогом и мясом, – задал ей очередной вопрос.

– А она что ли просит у тебя и первое, и второе? – изогнула волшебница бровь.

– Да нет, не просит, но как-то глядя на то, во что она трансформируется, все время посещает мысль, что я ее недокармливаю.

– Скажи, Амир, – Кирка соскочила с темы, как с коня, – а ты не ощущаешь потребности выпустить зверя?

– Ты знаешь, я никому не хотел говорить, но раз в три дня, я практически не помню снов, и такое чувство, что я ношусь, охотясь на каких-то бескрайних равнинах, принося добычу в наш шатер у кочевников. – Это случайно не паранойя?

– Нет, – Кирка вздохнула расслабленно, – это ответ на твой вопрос о том, не следует ли тебе кормить нашего трансформонта мясом.

– Какой ответ?

– Я не говорила тебе о том, что, когда мы уходили из селения, я решала для себя вопрос, стоит ли сжечь за собой шатер.

– И?

– И Юи-юи сожрала его и не подавилась, так вот я думаю, что она перенесла его в выбранное еще в детстве место. Помнишь, шесть лун?

– Точно, – ахнул я, – вот теперь я вспомнил, что мне не давало покоя в этих снах.

– Так что ты ее кормишь, по самое не могу, я так понимаю.

Я прихлебнул чай, которым угощала меня она в своем уголке библиотеки.

– Вкусно.

– О да, – это Сома приносит. У него получается потрясающе смешивать растения в непревзойденный вкусовой букет.

– И не только растения? – усмехнулся, чувствуя приятное благоухание от кожи женщины, дразнящее нюх оборотня.

Она непроизвольно зарделась. Совсем чуть-чуть сбившись с размеренного дыхания.

Видимо у этих двоих появились свои маленькие тайны. И возможно им стоит позаглядывать под капустные листья, ведь там такой простор для фантазии.

Я даже открыл рот, чтобы рассказать ей о необычном пространственном искривлении. Но захлопнул, вспомнив хвост и сатира.

Я-то постеснялся, составить компанию, а вот он может и присоединиться, а Сома может не адекватно все воспринять. Уж лучше в таких делах не давать советов.

– Ваш питомец сожрал посылку! – такими словами встретил меня зигот, когда я вернулся от Кирки.

– Какую посылку? – я даже не знал, что в этом мире существует такое понятие как посылка.

Дух помахал прозрачными руками и исправился, – вам доставили подарок.

Было странным слышать, что Юи-юи что-то сожрала без спроса.

Но, с другой стороны, если это не первый подарок? А до этого я не мог знать, были ли подарки и что происходило с ними, если я их не видел.

Я знал, что на первый этаж имел доступ персонал школы. Уборку проводили два раза в неделю, но это проворачивал бытовой маг, стоя у стола в гостиной.

Следовало выяснить этот вопрос как можно быстрее и я, поблагодарив зигота отправился в спальню.

Трансформонт явился не сразу. Увалившись на ложе и заняв практически половину, сунул свою голову под мою ладонь.

– Юи– юи, – когда она разомлела, я перешел в наступление, – что ты сегодня ела внизу?

– Фруты, – облизалась, тотчас не открывая глаз.

– Тебе нравятся фруты?

– Очень – очень, – и еще раз облизалась.

– А если я откажусь от этой привилегии?

– Зачем? – подскочила эта тушка.

– Ну, потому что, ты ешь то, что принадлежит мне.

– Амир хотел фруты? – вопросительно уставилась на меня.

– Амир хотел подарок! – выделил последнее слово интонацией.

– Ты что! Это плохой подарок! – она сморщила мордочку словно объелась кислятины. – У меня болит живот, и пришлось съесть много мяса! Что бы забыть эту гадость.

– Стоп, – ты хочешь сказать, что в подарке было что-то опасное?

– Очень, смерть!

– Смерть? Если бы я открыл, то умер?

– Не сразу умер, мучался, да!

Большего у нее выведать не удалось, но и то, чем она поделилась наводило на определенные умозаключения. И ими, в первую очередь нужно было поделиться с Киркой. Ей я доверял больше всех остальных. Но уже завтра, – решил я, проваливаясь в сон и предполагая, что за чудесную службу моя спасительница потребует пополнить запасы мяса в ее шатре.

11.2

Только к вечеру следующего дня я смог переговорить с Киркой.

Первый практический семинар в лаборатории созидания и разрушения увенчался феерическим успехом.

Мой зигот предложил показать студентам как очевидное переходит в разряд невероятного.

Когда я спросил у студентов, что будет если перевернуть стакан с водой, они хором ответили выльется.

А если накрыть его листом бумаги и перевернуть?

Несколько человек ответили, что бумага упадет и вода выльется.

Я заметил, что один из моих студентов, уж слишком усиленно гипнотизирует стакан с водой и бумагу в моих руках.

– Ставрус, ты думаешь иначе? Не желаешь попробовать оставить воду в перевернутом стакане?

К сожалению, его старания не увенчались успехом, и группа единогласно решила, что ничего из предложенного мной не осуществимо.

Я взял стакан в руки и начал медленно переворачивать его вверх дном.

«Хоть это и не очевидно, но на самом деле мы находимся в самом настоящем океане, только в этом океане не вода, а воздух, который давит на все предметы, в том числе и на нас с вами, просто мы уже так привыкли к этому давлению, что совсем его не замечаем. Когда мы накрываем стакан с водой листком бумаги и переворачиваем, то на лист с одной стороны давит вода, а с другой стороны (с самого низу) – воздух! Давление воздуха оказывается больше давления воды в стакане, вот листок и не падает».

И чтобы закрепить за вами почетное звание Мага Воды и Повелителя Стихий, пообещайте, что сможете доставить бумагу на дно любого озера, реки или моря, не замочив ее.

Я увидел, как загорелись глаза парня, который мечтал о прототипе скафандра.

Я предложил им всем написать свое имя на листе. Положить его в сухой стакан и перевернув вверх дном медленно опустить в наполненные водой сосуды.

– Если взять стакан с кусочком бумаги внутри и посмотреть внимательно на него, кажется, что кроме бумаги ничего нет, однако это не так, в нем есть воздух.

Когда мы переворачиваем стакан вверх «ногами» и опускаем в воду, воздух не дает воде подобраться к бумаге, вот почему она остается сухой.

Кстати, именно это свойство используется в водолазных колоколах.

– Бам, – хлопнул он себя по лбу, и я понял, что его идеи пнули, как в анекдоте, о ежике, – не пнешь, не полетит.

И еще, я вдруг ощутил, что после этого вокруг меня словно колыхнулся мир и лев внутри сладко потянулся, разминая косточки.

Совещание с Киркой проходило под грифом – угадай мелодию с трех нот.

Кирка перебирала варианты, а я их отметал.

Поняв, что этим приближаю ее истерику, предложил продолжить обсуждение в ее комнате или в моих апартаментах.

– Нет, – мотнула она головой, – к тебе не пойду, – вдруг за тобой следят.

Оказавшись за дверью ее жилья, я удивленно огляделся. Колышущиеся полотнища образовывали запутанный лабиринт.

Кирка ухватила меня за руку и потянула меня по только одной ей ведомому маршруту.

Я старался не подать виду что удивлен. Даже не так, я не понимал, какого размера ее комната, если мы уже минуты три бегаем, уворачиваясь среди колышущихся простыней.

Но, наконец мы выскочили в спальню.

– А как? – попытался выведать у нее секрет увиденного.

– Ш, – шикнула она, вслушиваясь в то, что происходит в лабиринте.

Удовлетворенно кивнула и закрыла дверь.

Подхватила из кубка щепотку мерцающего песка и нарисовала ним на двери святящуюся руну.

– Даже не знаю, что и спросить, – отмер я.

– Как я докатилась до такого? – криво улыбнулась волшебница.

– И это тоже.

– Я прошла сегодня на следующий уровень, – устало выдохнула она, сбрасывая туфли и опускаясь на ложе.

– Плесни мне и себе из графина, – кивнула в сторону небольшого столика.

Я глянул на свет на чистоту стаканов и снял с графина крышку.

Дивный аромат заполнил комнату, заставив вдохнуть его побольше.

– Что это? – спросил, протягивая стакан Кирке.

– Да так, результат творчества, – усмехнулась она. – Сома с зиготой развлекаются. – Кстати, очень недурственно получилось.

– И что же это? – покатал на языке достаточно крепкий алкоголь.

– Ты не поверишь, – но это капустный самогон.

– Не может быть, – фыркнул лев, – капустой здесь и не пахнет.

– Здесь нет, – закашлялась она, – а вот в Нижнем мире – будь здоров! И сейчас мне пришла в голову мысль, что Юи-юи утилизировала ответ Нижнего мира, на удачно проведенную диверсию.

– А почему мне? – несколько удивился я, повторяя поход к графину.

– Да потому, что подобной гадости отродясь у них не было, а у нас – экспериментального факультета.

– Глубокомысленно, – согласился с ее предположением, – значит бучу поднимать не советуешь?

– Скажи Анне, – пусть пробьет, кто доставил тебе презент, думаю, что она в курсе всего, что происходит на вверенной ее попечительству территории.

– Хорошо, а простыни, – кивнул в сторону двери.

– А это мои помощники постарались. Скажем так, когда я ответила на последний вопрос Хранителя, их переклинило и они вот этого наворотили. Сказали, что дополнительная защита по распоряжению артефакта.

– А как ты путь нашла? Это же первый раз ты по лабиринту бежала.

– Подарок, того самого артефакта – хранителя. У меня теперь апгрейд. Уровень – полубог.

– Да ну.

Она щелкнула пальцами и на столике загорелись свечи в вычурном канделябре, поманила пальцем и канделябр поплыл в ее сторону.

Предвосхищая мой вопрос, ответила, – только на территории Высшей школы, – апгрейд, и защита десятого уровня. Готовь вопросы, потому что там столько всего, что мне страшно становится. Боюсь не успею перечитать и за всю жизнь.

11.3

Когда насильственно изменяют замысел бога, тогда жди неприятностей. В этом я убеждалась много раз, и тогда, когда училась, и тогда, когда сама была богиней. Можно было сказать, что тот экзамен, навсегда изменил мое восприятие. И я дала себе зарок не лезть в чужой огород, даже если твои намерения чисты.

Красиво говорит Амир – благими намерениями выстлана дорога в ад, и я готова с ним согласится и подписаться под каждой буквой.

Этот мир заслуживает того, чтобы обрести целостность, которую вложил в него его Создатель.

Я впервые пришла к Сома в его блок. Дело было не в том, что Амир составив мне компанию, опорожнил графин. И не в том, что после установления защиты, я чувствовала это шевеление за дверью.

Нет, я просто пошла к нему за душевным теплом после того, как артефакт принял меня и открыл доступ к Хранилищу в подвале. Пружина, которая сжималась с момента, когда мы покинули замок Нижних, наконец ослабла.

Я постучала в дверь, под лестницей.

Интересно, почему у них не придумают звонки, а то стоять перед закрытой дверью как-то грустно.

Через непродолжительное время дверь приоткрылась, Сома выглянул одним глазом, обнаружив, что это я, приоткрыл дверь и шустро уволок меня во внутрь.

И еще глазок, – пронеслась в моей голове мысль, по поводу его подглядываний.

– Хвоста не было? – спросила его помощница.

Я удивленно воззрилась на идеально белую рубаху, в которой щеголяла эта зигота.

– И тебе доброй ночи, – ответила. – Гляжу, ты никак не отправишься в путь-дорогу? – и помяла в кулаке материю рубахи.

– В какую дорогу? – переполошился Сома, – рано ей еще, у нас как раз работа пошла.

– Так она в халате лабораторном, я так понимаю, значит готова.

– Фух, – выдохнул он, – это нет, не готовность, это она придумала, сказала, что туда куда ей предстоит отправиться она будет стоять у истоков бурного расцвета химии как науки. И чтоб не забыть идеи, которые она сейчас окучивает, она придумала халат, как путеводную нить. Чтоб обмануть забвение. Халат, это не открытие. Но вспоминая халат, она будет вспоминать все это.

Я уставилась на гордую зиготу и решила не огорчать их. Кто я такая, чтобы развеять мечты промежуточного существа.

Неожиданно, мысль о промежуточности заставила присмотреться и к Сома. Еще прошлое его посещение, я отметила про себя, что он будто лучится и пульсирует.

– Вы что, работаете над каким-то открытием? – прищурилась на них.

– Нет, – уж слишком синхронно закрутили они головами.

– Тогда ты мне нужен, Сома, – притянула его за локоть к себе все так же не отпуская из поля зрения зиготу.

Позади нее через маленькую щель в незакрытой двери донеслось ощутимое пух, и в коридор начал сочиться туман или дым, плывущий почему-то впритык с полом.

Зиготу тут же развернуло, и она исчезла в своей кладовке с такой скоростью, что мне в первый момент показалось, что она телепортировалась. И это слово мне тоже нравилось, надо же как интересно называют земляне процесс молниеносного исчезновения.

Сома потянул меня в сторону своей комнаты.

– Нет, дорогой, пошли ко мне, ты мне нужен как мужчина, и выразительно поиграла бровями.

Ого, как от него шарахнуло энергетикой, у меня даже волосы на голове зашевелились от этого энергетического цунами.

Еще и со скачкообразным изменением энергетики мира нужно разобраться. Я тоже сегодня в библиотеке искры рассыпала, когда неслась вприпрыжку после удачного прохождения уровня.

Так неслась, что споткнулась на ровном месте и растянулась, как дитя малое, еще и колени содрала.

Вот кому рассказать, не поверят. Зрелая женщина и с ободранными коленями.

А самое удивительное то, что в спальне стоило раздеться, они затянулись на глазах. Только кожица молодая осталась. И пятна крови на юбке говорили о том, что это не привиделось.

Остановившись перед своей дверью, я предупредила мужчину о некоторых изменениях в уровне защиты.

Мы вошли и Сома замер, всматриваясь в переливы полотнищ ткани.

– Постой, Кирка, – зашептал он мне, – давай я пойду, а ты будешь страховать. Я чувствую нить.

И я подхватила его под руку, и мы прогулялись странным лабиринтом, который наделили мне мои помощники.

– Знаешь, – выдохнул он, когда дверь спальни закрылась за нами, – любой, кто замыслит против тебя зло, останется блуждать в нем до смерти.

– Ой, фу, – это что же, они там вонять будут, когда разлагаться начнут?

Сома засмеялся, – поверь, ты эту вонь, точно не будешь слышать.

Глядя на совершенно преобразившегося от смеха мужчину, – я ощутила, как вслед за ним улыбнулась, и протянув ладонь провела по очаровательной ямочке на его правой щеке.

– Тебе идет смех, – он перехватил ладонь своими пальцами и прижался к ней губами.

Мягко, почти неощутимо, но этот жест заставил сердце сбиться с ритма. И накатила горячей волной жажда. Не отпуская руку, он продолжал улыбаться и всматривался в мои глаза.

Почему-то прикрытая нижняя половина лица, сделала верхнюю более зрелой, что ли. На секунду мне показалось, что его взглядом воспользовался кто-то более древний, старше чем я.

Он перевернул ладонь и поцеловал по очереди каждый пальчик, запуская в мою кровь хмельные искры.

– Сома, – хрипло вырвалось его имя.

– Что, – так же хрипло ответил он мне.

Он порывисто сделал последний шаг, разделяющий нас, и скользнул другой ладонью на мой затылок, одновременно накрывая губы поцелуем.

Я сама не смогла бы объяснить, что произошло потом. Дохнуло сельвой, остро и пряно, полуденный зной наполнил легкие жаром, который тут же разнесся по телу.

Я потянула его тело ближе, стараясь достичь максимального слияния.

Зной, взметнувшийся вокруг нас, заставил окружающий мир поплыть, как в пустыне мираж.

Я чувствовала, как в меня упирается твердое естество, а ладони Сома оглаживают и сжимают мои выпуклости, заставляя теснее прижиматься к нему.

Он отпустил мои губы, и я глотнула воздуха. Тут же он прикусил нижнюю губу и втянул ее к себе в рот, выдохнув, – как же я соскучился. Я застонала, не в силах противится накатывающемуся желанию, сметая все преграды, которые возводила, между собственным вожделением и его неуемным желанием.

Плохо соображая, как ему удалось так быстро избавить меня от одежды и раздеться самому, только и успела ощутить, как меня мягко опустили на поверхность кровати.

Он терзал мой рот с таким исступлением, будто пил и не мог напиться. Его язык оглаживал внутреннюю поверхность губ, дразнил, заставлял открыться его напору.

Его пальцы, поглаживающие внутреннюю поверхность бедра, скользили словно крылья бабочки и заставляли меня течь желанием.

Вот он скользнул двумя пальцами, раздвигая меня и одним движением погрузил их в меня, заставив замычать.

Медленно, вытянул их из меня и быстро вошел максимально глубоко.

Мало, застонало где-то глубоко во мне, и я раздвинула ноги, попытавшись добиться еще большего.

Медленно, не прекращая целовать, он потянул руку наверх, и снова вошел.

– Хочу, – выдохнула с жаждой в его рот.

Он развернул меня на бок, подхватил вытянутую ногу и вошел одним толчком, заставив вскрикнуть.

Стоя на коленях, он вколачивался в меня с такой силой, что горячий воздух рисовал перед моими глазами диковинные картины вечерней сельвы, отбрасывая память в сад на тихоходе.

Вот он потянул и вторую ногу, разворачивая меня на спину и закидывая их себе на шею.

Сменив позу, его проникновения стали более амплитудными, а большой и указательный палец правой руки принялись разминать венерин бугорок, лишая мое тело связи с разумом.

Я никак не могла сконцентрироваться, казалось, что вокруг плавают золотистые искры, опадая на разгоряченное тело диковинной пыльцой. Именно эта субстанция добавляла остроты сексу. Распадаясь на миллионы частиц в момент наивысшего наслаждения, я обнаружила приближающееся лицо Сома, заставляющее мое тело исполнить акробатический этюд, он впился в мои губы, заглушая вырывающийся крик, в момент накрывшего оргазма, и я догналась, когда почувствовала, что он изливается в меня.

И после этого, меня разорвало на мелкие кусочки, настолько ощущения были похожи именно на это. Проваливаясь в темноту, я еще попыталась заставить Сома отпустить мои ноги, но отпустил или нет, уже не поняла.

Часть 12

– Спасибо, – погладила кончиками пальцев кожу на груди Сома, после короткого сна.

– За что? – накрыл он своей ладонью их и поцеловал в висок.

Моя голова лежала на его плече, и сладкая истома кружила в спальне.

– За то, что не послушался, – криво ухмыльнулась.

– Я вообще не понял, зачем тебе это все было? Наказание такое?

– Почему-то себя наказывать больнее, чем тебя. Злюсь, психую, а с притяжением ничего поделать не могу.

– А зачем с ним что-то делать?

– Потому что мне все равно придется когда-нибудь уйти. Это не мой мир.

– Вот когда наступит это ни будь, будем решать, что с этим делать.

– Любить тебя, пока ты есть? – улыбнулась уголками губ.

Он замер, услышав слово любить. Ладонь, которая обхватывала мою грудь, дрогнула, он погладил большим пальцем верхнюю часть полушария, вызывая приятный озноб, который прокатился от груди к шее.

Слегка повернув голову, он приблизил губы к моему уху и зашептал, – мне нравится, когда ты меня так любишь, и позволяешь любить тебя в ответ.

– Вообще то я не это имела в виду, когда приглашала сегодня сюда.

– Неужели что-то еще более развратное?

Я почувствовала, как он облизался. Нет уж, уже скоро утро, и необходимость решить маленькую проблему не отпала сама собой, наоборот, следовало выяснить некоторые подробности, не известные нам, пришлым.

– Что не так с кровью Нижних? – задала животрепещущий вопрос.

Сома помолчал, по его дыханию стало понятно, что он не знает, что делать.

– Ну не трусь, – если на моей комнате такая защита, то твои слова не услышат.

– Надеюсь, – потому что одно только знание этого, может помочь распрощаться с жизнью.

Он вздохнул еще раз и продолжил – кровь нижних содержит антидот, когда-то очень давно, когда они только пытались утвердится на правах хозяев жизни, лекари пытались понять, как у них получается выживать в нижних пещерах. Они тогда гибли в стычках с нами, и одному лекарю достался такой раненный. Вот его записки и хранились в нашей семье.

За раненым пришли его родственники, но, учитывая, что он был слишком слаб, они взяли с собой и лекаря. Пообещав за помощь самоцветы. И именно тогда они предложили испить вино, в которое накапали своей крови. Целую неделю он выхаживал раненного в пещерах под землей, прежде чем ему стало лучше. Его отблагодарили и провели наверх. Колдунья, охраняющая дорогу в Нижний мир в тот момент, отсутствовала и прапрадеда отпустили, установив простейшее заклинание молчания.

Он никому не рассказал, но нам повезло, он вел дневник, и записи, которые делал в Нижнем мире сохранились не тронутыми.

Я встала и принесла свой кубок.

Сома приподнялся на подушке и с интересом уставился на меня.

– Ты сейчас похожа на богиню! – смешинки начали прыгать в его взгляде.

– Я тебя сейчас стукну, этим кубком, – фыркнула, забираясь обратно под покрывало.

– Не надо, я помню, что этот фетиш нельзя подвергать критике. Амир говорит, что это твое больное место.

Я непроизвольно хохотнула, вспоминая историю добычи этого фетиша.

– Мы в Высшей школе около двух месяцев, посмотри, чернь, которую создавала кровь Нижних, потускнела, даже можно сказать полностью исчезла. Хотя до этого, у вас в Верхнем мире она держалась, словно вскипела в золоте. Может специфическое действие этого антидота здесь не действует, или постепенно выветрилась божественная составляющая из крови, и та осыпалась? Я думаю, что здесь, не совсем Верхний мир.

– Или совсем не Верхний?

– И ты тоже заметил?

– Прочувствовал, – слегка застеснялся он.

Это было необычно, и я уточнила – прочувствовал – это как?

– Моя помощница варит не только самогон, точнее не столько самогон. Я не знаю, что кипит у нее в настоящий момент в ее голове, потому что в следующий момент можно отхлебнуть свежезаваренный чай и тут же почувствовать себя птицей.

– Какой птицей?

– Не знаю, я просто обнаружил после чая, что руки больше напоминают заросшие перьями крылья, и будто из меня кто-то настойчиво просится на волю. Полетать, размять косточки. И уже после, когда совершенно все выветрилось, я обнаружил на кровати пятнистое перо. Это нормально?

– Знавала я одну птицу, не дай Изначальный, снова встретиться. Но сама, к сожалению, только с оборотнями дело имела. Чувствую их хорошо. Даже если у тебя запустились гены предка, бога этой планеты, я ничем не смогу тебе помочь. Ты мне филина напоминал только своими птичьими повадками, когда оставался один и думал, что тебя никто не видит. Но по виду, ты совершенно нормальный.

Еще и пальчиком потыкала, между ребер.

Дальнейшая проверка закончилась бурным выявлением мест, которые можно считать ухохательными, а также оказалось, что некоторые из своих эрогенных зон, я не эксплуатировала НИКОГДА.

Пришлось восполнять столь вопиющий недосмотр.

С этой процедурой Сома справился настолько восхитительно, что библиотеку я открыла на час позже, чем обычно.

– Не видела я у него птичьего хвоста, – рассказывала своим помощникам.

Да и зачем ему хвост? Он и так хорош. Помощники подумали и согласились, что хвост не обязательно должен быть у мужчины, ему и хобота достаточно, и я икнула от неожиданности, при упоминании хобота. Уж лучше помолчу, а то из зигот собеседники еще те получились.

В обед я перекусила быстро тем, что принес Сома, он правда очень спешил, поэтому пара жарких поцелуев в закрытой на обед библиотеке – вот и все, что удалось урвать.

Подходя к артефакту, я мурлыкала какой-то незатейливый мотивчик. Стена поехала в сторону, открывая широкие ступени вниз, которые со вчерашнего дня кто-то прибрал от вековой пыли. Источники света были необычными. Молочные полусферы располагались на удалении друг от друга, давая достаточно света, чтобы не споткнуться. Холодные, приблизила ладонь к стеклу. Что там внутри, – задала себе вопрос и сразу же откуда-то пришло знание – магия.

Это осознание окатило волной радости и одновременно страха.

Теперь меня могут почувствовать в Нижнем мире, – заметалась душа.

Тут же пришел ответ на невысказанный вопрос, – здесь не смогут.

– Где это здесь?

Передо мной засветился светлячок, который полетел вперед, и я пошла за ним мимо рядов многоярусных шкафов, теряющихся в темноте.

Когда мы достигли противоположной стены этого поистине огромного Хранилища, он стал подниматься и увеличиваться в размере, освещая картину на ней.

Я стояла и не могла отойти от удивления. Карта мира была выполнена со скрупулезной точностью. Глядя на нее, я вдруг поняла, что нулевой меридиан пульсирует, привлекая мое внимание к одной точке.

– Высшая школа, это все что осталось неизменным?

– Высшая школа – это все, что осталось от изначальной планеты. В том виде, в каком ее создал Бугурлин.