Текст книги "Кирка и Вороновы дети (СИ)"

Автор книги: Яна Оса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

7.2

Высшая школа издалека выглядела стеной серого тумана, метров пяти в высоту, над которой торчал позолоченный шпиль, более всего приличествующий городской ратуше, а не учебному заведению.

В тумане висели ворота, запертые на огромный амбарный замок.

Я даже глаза потер, думая, что это игры разума.

Кирка покрутила головой, надеясь таким образом увидеть реальность за искусно созданной иллюзией.

Анна же встала напротив замочной скважины, которая по размеру равнялась высоте взрослого человека и заорала во всю силу легких: «Вы что там, совсем оборзели? Три дня до занятий, а вход закрыт».

Из скважины на ее крик вывалился заросший до безобразия охранник в длинном кафтане и тапках на голую ногу.

Кирка заинтересовано уставилась на обильную растительность, выглядывающую из-под халата.

Сома же попытался переключить ее внимание на что-то менее провокационное. Это что-то пыталось не заметненько мимикрировать под стену, вывалившись вслед за охранником из скважины и надеясь, что он примет удар на себя и за широким разворотом плеч их не увидят.

– Вот не пойму, что за неведомы зверушки – зашептал он ей на ухо, указывая на одного из них, в длинной рубахе, которая волоклась за ним свадебным платьем.

Анна ругалась с окафтаненным мужиком, а он пытался сфокусировать на ней взгляд и дышать перегаром в мою сторону.

– Не уйдешь, – донеслось от Кирки, и она резво понеслась к покидающим место преступления бедолагам.

– Сома, не зевай, – позвала с собой мужчину, и они ринулись отлавливать завизжавшую публику.

– Полегче там, – крикнула им вслед Анна, – это все персонал, будь он не ладный!

Ловля блох завершилась безоговорочной победой Кирки. Намотав на кулак длинные космы волос щуплых и прозрачных до синевы существ, она приволокла их к Анне.

– Так я и знала, – покачала та головой, – опять?

– Не гневись, хозяйка, – запричитали они втроем, третьего в охапке принес Сома. – Мы же хотели проверить рецепты.

– А в карты вы на раздевание тоже для проверки играли?

– Не, – подал голос охранник, – в карты это для контроля разума.

– И как контроль? – поинтересовалась Анна.

– Да ни к черту, забористый рецепт получился.

– Это вообще кто? – подала голос Кирка.

– Ах это, – мне показалось или Анна хитро улыбнулась. – Это, как я и сказала персонал. Длинноволосые, кстати, находятся в вашем подчинении. Сейчас, сейчас, – ага точно, это, по-вашему, сисадмины.

– Кто? – икнула Кирка.

– Что, не по-вашему? Ну хорошо, – Анна опять сделала приметный жест пальцами, как будто перебирая нити мира. – Это приведения, поправочка – духи – хранители Библиотеки.

Кирка аккуратненько отмотала космы со своих ладоней.

– А почему они такие живые, – все же решила уточнить.

– А что у вас духи мертвые? – Анна несколько удивилась.

– Они где-то посредине, – после секундной заминки ответила Кирка.

– Живые мертвые?

– Ну они мертвые, но на перерождение не ушли из-за недоделанных дел и превращаются в духов. Которых теоретически можно назвать живыми.

– Ну так и эти, недоделанные, – согласилась Анна. – Только они еще не родились. Вот отработают карму и смогут родиться.

– С ума сойти, – протянула волшебница, – такую концепцию я на своей памяти ни разу не встречала в живую.

– А этот? – спросил Сома, который после слов Анны тоже отпустил свою добычу.

– А эта – ваша, – озвучила свой приговор Анна.

– Моя? – затрясся мужчина.

– Она ваша помощница, бесценный кладезь древних рецептов. Только ее знания нужно фильтровать через здравый смысл и не лакать, простите, не пробовать получившееся, кладя здоровье на алтарь науки.

– Кстати, должна вас поздравить!

– С чем, – хором спросили Кирка и Сома.

– Мой выбор идеален, раз зиготы показались вам в своем великолепии до того, как вы пересекли границу школы.

– Вот это-то великолепие? – сморщила нос Кирка.

– Это вы других не видели, кстати, твоя Сома, скорее всего скоро уйдет на перерождение, раз напялила на себя рубаху. Хотя фиг их знает, по какому принципу они исчезают и появляются.

– Даже не знаю, радоваться мне или печалиться, – подал я голос. – Надеюсь эти полу существа не у всего педагогического состава.

– И не надейся, – фыркнула Анна. – тебя может спасти на первых порах, что факультет новый и список для помощника еще не написан. Но думаю, через пару недель вылупится в капусте.

Она развернулась к качающемуся охраннику.

– И сколько ты выпил?

– Так ведро всего и было.

– Ведро? – переспросил я, поняв, что Анна потеряла дар речи. – да, силен ты брат.

– Вот бы тебя наказать, – раздосадовано зашипела женщина на него, – так без тебя охранный контур не снять.

Она хлопнула в ладоши, а затем по лбу охранника, да так, что у того искры из глаз сыпанули.

– К лесу задом, – донесся до меня отголоском ее шепот.

Он на автоматизме развернулся, и она с силой хлопнула его промеж лопаток.

Вырвавшийся у него изо рта факел порядком напугал зигот, они заверещали и перестроились, оказавшись в тылу потенциальных руководителей.

Кирка закатила глаза, – бурча себе под нос о детском саде и невероятном везении.

Охранник же покашлял и пошел к замку.

А дальше и замок, и сами глухие ворота неуловимо изменились, превратившись в образчик идеальной ковки, с завитками, диковинными цветами и эмблемой сверху.

– Добро пожаловать! – выдал охранник, а Анна кивнула в сторону ворот, давайте проходите, и так задержались.

Проходить пришлось сквозь ворота, метки на руке служили мини порталами, не иначе, раз даже не требовали открытия резных створок.

Я даже с той стороны постучал по прутьям, убедившись в их металлической природе.

Так же, как и мы на эту сторону попал и дилижанс, следуя в сторону от главной дороги. Давайте пройдемся, – предложила Анна, здесь недалеко, уводя нас вслед за ним.

Стены, как таковой с этой стороны не наблюдалось, росшие вдоль нее растения создавали реалистичную картину сада, переходящего в лес.

Точно, отметил я, впервые вижу взрослые деревья.

Между тем Анна давала нам информацию по расположению зданий и сооружений.

Когда же мы подошли к корпусу, в котором располагалось жилье преподавателей, мне захотелось вновь протереть глаза, потому что корпус напоминал Виндзорский замок с узнаваемыми башнями при входе.

– Вижу, что у вас здесь все основательно.

– На века, – вы хотели сказать, – усмехнулась Анна, – надеюсь, что вы не станете злоупотреблять правилами приличия и приглашать, извините, потакать желанию студентов и студенток отрабатывать незачеты у вас в комнатах.

– Это не принято, – тут же оживилась Кирка.

– Это моветон, – протянула Анна, – но периодически случается, как правило из-за юношеского рвения.

– Я так понимаю, что это камень в мой огород, – саркастически усмехнулась Хранительница библиотеки.

– Ну что вы, как раз о вас у меня самые радужные впечатления. Не буду загадывать, но для некоторых студентов ваш характер окажется неприятным сюрпризом. Ведь в библиотеке есть несколько очень старых раритетов, с помощью которых некоторым удается сдать экзамены без усилий.

– Это что, какая-то дармовщинка?

– Это раритеты. С которыми вам предстоит работать. Позвольте я вас провожу, – улыбнулась она Кирке, которая приняла из рук возницы свою котомку и завернутый кубок. Только потянувшись к нему, чтобы помочь, вдруг отпрянула.

– Даже не ожидала, – прошептала так, что только я и услышал. – Вам в левое крыло. Первый этаж, крайняя комната налево.

– А в окна ко мне никто не полезет, – недобро прищурилась Кирка.

– Поверьте мне, дорогая, к вам точно не полезут. К другим и на третий этаж залазили, а к вам, – она вздохнула, – к вам и под принуждением не согласятся.

– Ну и чудненько, – Кирка приободрилась и заспешила в указанном направлении.

– А можно мне комнату напротив, – попросил у Анны Сома.

– Нет, у меня на вас другие планы, – хохотнула Анна, нам прямо под лестницу.

Сразу под ней, в стене присутствовали черные резные двери.

Я с удивлением рассмотрел среди завитушек узнаваемый знак черепа и двух скрещённых костей под ним.

– Не влезай – убьет? – зачем-то решил переспросить.

– Приятно иметь с вами дело, господа, – усмехнулась Анна. – Открывайте, обратилась она к мужчине.

Тот толкнул створку рукой, и она мягко распахнулась вовнутрь.

– У-у-у – завыло оттуда. До мурашек стоит отметить.

– Мамочка, – выдохнул Сома.

– Да сигнализация это, – махнула рукой Анна.

Буду благодарна за ваше «мне нравится» и хотя бы небольшой комментарий.)))

7.3

– На вас она не сработает, а вот мы воспринимаемся нею как посторонние, вот и воет. Но это отличный замок от дураков.

– Это значит, – выдохнул Сома, – что, если я буду слышать вой, значит у нас несанкционированное проникновение?

– Умный мальчик, – согласилась Анна и похлопала его по плечу.

– Вход в лабораторию ядов для студентов со стороны сада. Налево – ваша комната. Направо – скажем так – каморка вашей помощницы. Соваться туда не рекомендую. Настоятельно.

Дальше по коридору, за ширмой, слева – лаборатория ядов, справа – зельеварения. При выходе в сад – оранжерея с теплолюбивыми растениями. Левая часть – закрытая. Сигнализация будет орать так, что нарушитель описается. В правой половине предыдущий преподаватель проводил семинары.

– Так это значит, что у меня почти целый этаж? – наконец понял мужчина.

– Это значит, что вы можете ни в чем себе не отказывать. Правое крыло – хозяйственная зона – преподавательская столовая – только завтраки, зал отдыха, игровая, в общем разберетесь.

– Ну а теперь вы, Амир. Вам наверх.

– Надеюсь, что не на самый?

– Не надейтесь. У вас четвертый этаж и двухэтажный пентхауз.

– Даже не знаю, мне начинать бояться прямо сейчас?

– О чем вы?

– О том, что некоторые любвеобильные студенты залазили к преподавателям в окно на третьем этаже.

– Мне кажется, что вам не чуждо желание личного пространства, в которое вы допускаете избранных и еще, что то, что происходит за дверьми вашей спальни должно остаться там и никто не должен это увидеть.

– А есть вероятность, что будут желающие посмотреть?

– Думаю, что будут желающие принять участие.

– Мы думаем об одном и том же? – решил расставить все точки над и.

– Разве вы горите желанием познакомить всех со своим животным?

Я уставился в ее глаза, размышляя о каком из них она говорит сейчас. И не значит ли это то, что я смогу обернуться на территории учебного заведения и подобная перспектива пугает кастеляншу. Почему-то именно так она мне сейчас представлялась, – хозяйка, под присмотром которой находится все и живое, и не живое.

В гостиной, куда мы шагнули из коридора тут же мягко разгорелись светильники, и я отметил, что вся обстановка новая и добротная, можно сказать с намеком на богатство, но не бросающееся в глаза.

– С завтрашнего дня, вазу на столе будут ежедневно пополнять разнообразными фруктами. Может у вас есть еще какие-то пожелания?

– Фруктами? – пронеслось у меня в голове, – она что, знает про Юи-юи?

– Нет, благодарю.

– Тогда позвольте мне откланяться, – дела. Завтрак с девяти до одиннадцати в выходной и с семи до пол девятого во время занятий. Сладких снов, Амир, – обронила она на пороге и исчезла в тьме коридора.

Я сбросил два баула на пол, и положил на стол меч. Ну что ж, стоит взглянуть на спальню, пошел в сторону широкой винтовой лестницы, уходящей наверх. На площадке второго этажа присутствовали три двери.

За одной обнаружился санузел. Вторая вывела на балкон, утопленный в крышу наподобие мансарды, а вот за третей была спальня.

И Юи-юи скачущая на матрасе.

– Чесать-чесать скорее! Много! Ждала долго!

– Ты в порядке? – поинтересовался у нее присаживаясь на край.

– Теперь хорошо, – простонала она, как только моя рука принялась за почесывания.

– Ты не голодная?

– Чеши.

– Может я помоюсь и лягу? – поймал себя на том, что разговариваю с ней как с разумной.

Она посопела, решая задачу сейчас – много, или потом много-много и разрешила – иди быстро-быстро.

Получив свою дозу после душа, она в конце концов уползла мне в ноги, рассказывая о том, что ей нравится здесь, что теперь ей не надо прятаться и можно быть рядом постоянно.

Это заявление несколько насторожило, но я решил оставить решение этой проблемы назавтра, с этой мыслью и заснул.

Часть 8

Тонкая молочная кисея, колыхавшаяся на ветру, не скрывала прекрасного вида на сад. Мягкость подушек манила преклонить голову, но на столе истекало прозрачным соком горячее мясо и нагревалось вино. Я же не мог оторвать взгляда от гибкой фигуры, в прозрачных шароварах, поясе с монетками и топе, скрытом под каскадом жгуче черных волос.

Она танцевала, покачивая в такт неслышимой музыке своими крутыми бедрами и завораживала знаком бесконечности выписываемой этой аппетитной частью тела.

Руки, порхающие птицами над головой девушки, говорили о чем-то откровенном, заставляя убыстряться ритму сердца.

Откуда-то нахлынуло раздражение, что не передо мной она выгибается в чувственном танце, предоставив любоваться издалека, как в насмешку.

Меня не занимало остывающее мясо, другой голод накатил, заставив подняться и шагнуть из тенистой беседки.

Мимоходом отметил, что я тоже одет в белоснежные шаровары и только тяжелая цепь украшала оголенную грудь.

Теперь я наконец услышал музыку. Ощутил переливы свирели и рокот барабанов, движение смычком по струнам домбры и мягкий шёпот кастаньеты.

Приближаясь к ней со спины, я завороженно наблюдал за нечеловеческой гибкостью ее стана, за прогибами и приглашающими движениями. То, как она оттопыривала свою нижнюю часть будило фантазию, подкидывая все новые и новые картинки, как я могу ее поставить и войти. Как она будет изгибаться под моим разгоряченным движением, вколачивающим в нее всю жажду и желание обладания.

Наконец приблизившись вплотную к ней, бросил взгляд на музыкантов, они, повинуясь мысленному приказу исчезли тут же, а я обхватил ее таз ладонями и прижался каменным желанием к ложбинке между ягодицами.

Она, не успев остановится выгнулась подставляя твердости более аппетитные уголки своего тела, и мне на секунду показалось, что под ее прозрачными шароварами больше ничего нет, и сквозь шелк я чувствую, как раздвигаются ее губы, вырывая стон, даже не понятно у кого из нас двоих.

Я развязываю пояс с монетками и шаровары падают на дорожку, посыпанную белым песком. Она все так же оттопырила попку, прогнувшись и слегка разведя ноги. Я накрываю ладонью ее бугорок и поглаживаю горящий и пульсирующий бархат. Она течет желанием, я отбрасываю другой рукой волосы наперед, и прикусываю шею, в месте, где она переходит в плечо.

Она хрипло произносит «О», я чувствую, как ее язык оглаживает верхнюю губу в попытке сдержать от моих ушей потяжелевшее дыхание. Моя рука, подныривает под ее руку и сжимает полушарие упругой груди. Вторая рука медленно дразнит точку между разведенных ног, лаская почти неощутимыми прокручиваниями вокруг вершинки.

Моя плоть подрагивает, просясь наружу, но я опускаю лиф топа и сжимаю пальцы на ее вершинке, заставив застонать снова. Сжимая и отпуская пальцы, синхронизирую движения, заставляя танцовщицу изнемогать от желания. Провожу языком вдоль плеча, шеи и прикусываю мочку, выдыхая в ее ушную раковину, – скажи!

– Возьми меня, мой господин!

Я оставляю сосок в покое и освобождаю уже трепещущего от предвкушения зверя. Проскальзывая по скользкой дорожке между разведенными ногами, вхожу совсем чуть-чуть, нащупав ее узкое лоно.

Ее облегченный выдох сменяется похныкиванием, Она старается еще больше выгнуться, чтобы ощутить, как я погружусь еще на чуть-чуть.

Я придерживаю ее таз, не давая выполнить задуманное. Только тогда, когда я решу, ее лоно наполниться до конца, пока же усиливаю нажим пальца на вишенке, превращая ее тело в сладкую патоку.

Она неощутимо ерзает на утопленной головке, пытаясь получить больше удовольствия и стонет, теперь уже непрерывно, – возьми, возьми меня, я вся горю, – шепчут ее губы.

– Чуть больше, чем сейчас, – дразню дыханием в ухо, чувствуя, как ее начинает бить крупная дрожь.

– Глубже, прошу, мой господин.

– Ты же помнишь, что я большой господин?

– Да, – стонет она, – возьми!

Она взрывается оргазмом, когда я делаю толчок на всю глубину, чувствуя, как ее стенки сжимаются в накатывающем оргазме, а ее матка вибрирует, словно целуя моего зверя в голову.

Цвета, звуки и запахи взрываются, и я просыпаюсь, со знатным стояком, на огромной кровати и в первый момент не могу понять, куда же делась прелестница.

Хаотически ощупываю белье вокруг себя, проснувшись окончательно слышу громкое чавканье откуда-то снизу.

Сажусь на ложе, ощущая неудобство от налитого органа, встаю и ковыляю в санузел. А я уж решил, что эротические сны – это дела минувших дней, и мне не грозит потерять голову.

Стояк не желает мириться с тем, что это было в не заправду, я становлюсь под теплые струи и охватываю намыленной рукой древко. Закрываю глаза, представляя, как погружаюсь в горячую и узкую гибкость танцовщицы. Фантазия подбрасывает настолько реальные ощущения, что достаточно всего несколько движений, чтобы брызнуть облегчением на стену. Оргазм накрывает остро и пряно, как в молодости.

Я упираюсь рукой в стену, потому что меня слегка потряхивает от накатившей разрядки.

Но почему же мне кажется, что я чувствую витающий в воздухе еле уловимый аромат ее тела. Или это запах ее волос, в местах, где она вспотела и стала источать тонкий букет ароматов.

– Шампунь или кондиционер, или она варит собственный ополаскиватель? По секретному рецепту?

Я вытерся мягким полотенцем и облачился в черный бархатный халат.

– Очень ценят, – улыбнулся, вспомнив реплику Анны.

Внизу меня встретила практически опустошенная ваза с фруктами и развалившаяся в кресле Юи-юи.

– Ходят тихо, – сообщила она. – Принесли, – кивнула в сторону вазы. – Мне?

– Тебе, – согласился я, отметив про себя, что хотелось бы узнать до какого размера собирается расти эта милаха.

– А наверх они не поднимались? – решил уточнить наличие преследующего запаха.

– Нет, – вазу ставить, быстро уходить.

– Значит так, – я тоже пойду позавтракаю. А скажи-ка мне, дорогая, тебя могут видеть? А то, мало ли, может здесь все возможно.

Спрашивая у трансформонта о ее статусе под защитой необычного купола, я преследовал две цели.

Быть уверенным, что она не напугает проявившись во всей красе впечатлительных барышень, отправившись инспектировать свалившееся на ее голову разнообразие и проверить предположение о том, что данное место находится не в Верхнем мире.

Сомнения о необычности расположения этого места ощущались скорее интуитивно, да и то, с очень большой натяжкой, я мог признаться самому себе, что это не паранойя.

– Надо быть твердой? – округлила она свои огромные глаза.

– Твердой – видимой? – решил уточнить у нее одно и тоже мы имеем в виду, или твердость в ее случае заключается в чем-то другом, а не в физической оболочке.

– Твердой!!! – она махнула в мою сторону маленькой лапкой и превратилась в барельеф, которыми чаще всего украшали готические замки.

Если до этого я еще надеялся, что она останется белой и пушистой, то теперь обреченно взирал на лежащую каменную гаргулью, чутко отслеживающую мимику моего лица горящими желтыми глазами.

– Это маскировка? – решил все же уточнить.

Она перетекла в свою привычную форму.

– Все видеть меня, не обращать внимания. Ты видеть – маленький. Я буду большой, не твердой.

Я поморгал, пытаясь проследить цепочку истории.

– Ты хочешь сказать, что сможешь наблюдать с крыши все происходящее в этом месте, и если кто-то чужой обратит на тебя внимание, то увидят вот ту лежащую каменную штуковину?

– Да, да, можно?

– Можно. – Согласился, понимая, что удержать я ее все равно не сумею.

– А вот это твердое, это маленькое изображение того, каким ты станешь большой?

– Крылья – во, развела она лапки в стороны, когти – да! Красивая – закатила глазки под потолок. – И сильная.

Я рассматривал меховой шарик размышляя каким образом он превратится в чудовище, нарисованное гордой Юи-юи. А затем принял единственно верное решение – зачем думать, как, если это произойдет без нашего участия и нам только предстоит наблюдать за необычной трансформацией нереального существа.

С этой мыслью и покинул собственные апартаменты, облачившись в привычную одежду кочевников.

8.2

Сколько человек может поступить на экспериментальный факультет?

Я всегда задавал себе вопрос, как рождаются новые направления в науке, и кто идет за первопроходцем. Если есть факультет в Высшей школе, значит и изобретателей на нем не один. Да и ради трех, я думаю, не стали городить огород. За время нашего путешествия на тихоходе я каких-то значительно значимых событий не видел, кочевники живут по своим незыблемым законам не одно тысячелетие.

Проявлений магии, тоже не обнаружил, хотя Кирка и могла проворачивать совсем мизерные воздействия. Вот Анна была не столь проста. Откуда у нее возможности не доступные остальным?

Слишком необычно, слишком запутанно.

Зиготы присутствовали и в столовой. Эта пара полупрозрачных существ более всего напоминающих земных привидений, были хозяевами трапезной для преподавательского состава.

Зайдя в помещение, я тут же был окликнут Сома и Анной, сидящими за одним из столов. В другом конце сидел кто-то одетый в черное, а рядом со столом, за который меня звали, завтракали две худеньких девушки.

Они оглянулись на окрик Сома и рассмотрев меня рассыпались хрустальным смехом.

Анна закатила глаза под потолок и похлопала ладонью на соседний стул.

– Это сестры – близняшки, – прошептала на ухо. – Ведут факультет «Рук творчество» и делят часы пополам.

– Ширли и Мирли, – разрешите представить вам куратора исследовательского факультета, господина Амира!

Девушки расплылись в улыбке и пропели в унисон – очень приятно познакомится, Ширли, – кивнула одна, – Мирли, – вторила первой ее сестрица.

«Они даже пахли одинаково», – сообщил Лев внутри меня.

Окинув взглядом стол перед Анной и Сома, вопросительно приподнял бровь. Женщина завтракала кашей с россыпью свежих ягод, Сома же явно прикончил яичницу, исходя из желтых разводах на его тарелке и теперь пил кофе со сдобным пирогом.

– А где здесь раздача, – успел спросить, – прежде чем откуда-то вывалился пухлый зигот, хлопнувший передо мной поднос, уставленный тарелками.

– Благодарю, – автоматически произнес я, рассматривая щедрое подношение духа.

– Достаточно, – переспросил он у меня.

– Я поднял на него взгляд и восхищенно ответил, – более чем, достопочтимый!

Зигот разве что не засветился от счастья. Анна удивленно смотрела на меня, и после того, как он исчез спросила, – а почему ты его назвал достопочтенным?

Я и сам не мог понять, почему с таким уважением воспринял существо, которое подало мне достаточно богатый завтрак.

– Анна, зиготы воплощаются только на этой планете?

– Не знаю, – дернула она плечами, – точнее никогда не задумывалась об этом.

– Возможно нам прислуживают те, кто впоследствии воплощается в цвет нации, так сказать, в разных уголках Вселенной.

Сома удивленно отставил чашку.

– Вы хотите сказать, что та, что помогает мне, – будущий ученый?

– Ну а почему бы и нет, – ответил ему, отрезая от воздушного омлета приличный кусок.

– Если у нее талант ко всяким отварам даже здесь, то представляете, что она нахимичит там? – и ткнул вилкой в потолок.

– Значит, ваш достопочтенный – это?

– Знаменитый кулинар, повар короля, магикус когуус, – да кто угодно, но точно достопочтимый, – прижмурился я, пережевывая хрустящий бекон. – Пожарен именно так как я люблю, – вздохнул, наблюдая, как быстро исчезает завтрак с подноса и наступает насыщение.

– Так бы ел и ел, – пустой поднос сдернули со стола и другой зигот, я бы сказал тощий, с каким-то благовейной надеждой опустил меньшее блюдо. «Чай и мятный сахар, – сообщил мне тонкий нюх зверя, – и воспоминание из прошлого, из собственной кухни в Марракеше, принесло точно такое же ощущение».

Я как наяву увидел перед собой смеющуюся дочь, с которой чаевничали после завтрака, который она приготовила, вернувшись из пустыни.

– Вы затронули во мне глубинные струны, – немного грустно сообщил ожидающему вердикта духу.

– Вам стоит обязательно попробовать десерт, – он указал на накрытое фарфоровой крышкой блюдо.

И я увидел еще одно воспоминание, счастливое, веселое, брызжущее молодостью и первой влюбленностью. Именно его мы ели с матерью Анны в Париже. Да, точно, в тот день, когда познакомились.

– Вы невероятный – только и смог сказать духу.

Тот исчез довольный донельзя.

Анна почесала кончик носа, – никогда не воспринимала их как творческие натуры, может действительно стоит видеть в них тех, кем они станут, когда-нибудь.

– А Кирка, не знаете где?

Сома вздохнул, – она заканчивала завтракать, когда мы пришли.

– Конечно же в библиотеке, – махнула ладонью Анна.

– Осмотр владений?

Женщина захихикала, – какая женщина не любит сюрпризы?

– Приятные, я надеюсь?

– Как сказать, и с какой стороны посмотреть!

– Не пугайте нас, а то мы кинемся ей на выручку, – сказал, сделав очередной глоток ароматного напитка.

– Просто сегодня у нее жаркий день, – студенты получают литературу, духи, конечно, ей помогут, но если я не ошибаюсь, то такой ажиотаж не очень нравится вашей подруге.

И память тут же подкинула из прошлого, как она ругалась на Грифона, после бессонной ночи около оборотнического костра.

– Да, – протянул задумчиво, – спешку она не любит. Сома, может отнесешь ей в обед еду прямо в библиотеку? Думаю, что тебе она обрадуется больше всего.

Анна попыталась открыть рот, но я так посмотрел на нее, что она тут же и захлопнула его.

Только уже возле лестницы она сообщила, – вас ждут в три пополудни ваши студенты. Я посчитала, что вам лучше встретиться в непринуждённой обстановке. На стадионе, сегодня это место однозначно будет самым спокойным на нашей территории.