Текст книги "Хагрид 2.0"

Автор книги: Яна Мазай-Красовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 9. Оклемался? За работу!

Кем-кем, но сестрой милосердия Вальбурга Блэк никогда себя представить не могла, да и не пыталась – такое и в голову-то не приходило. Но, как известно, человек предполагает, а реальность потом сполна дает ему в ощущениях…

Ощущения были настолько странными, особенно когда ей пришлось лично укладывать и очищать всех, в том числе Хагрида, тем самым заклинанием для детей, что ей казалось – она уже никогда не будет прежней. Правда, по сравнению с тем, что там же лежал ее собственный домовик, и ей пришлось ухаживать за тем, кто должен был служить ей самой – раньше такой дичайшей мысли она и допустить не могла, полувеликан оказался даже не самым худшим из зол. Просто самым большим.

А потому, когда Хагрид наконец со стоном открыл глаза и попросил воды, она исполнила все в лучшем виде. И это было вовсе не Агуаменти ему на голову, а обычная вода в обычной чашке, но кто больше обалдел от происходящего, Хагрид или сама Вальбурга, история умалчивает.

Вслед за полувеликаном очухался и Кричер, чему, точнее, кому леди Блэк не единожды вознесла хвалу. Мысленно, конечно, до того, чтобы признаться в таком вслух, она еще не дошла. Пары суток наедине с полуживыми телами не хватило, наверное. Зато безумие отпускало – медленно, но верно, особенно когда она смотрела на дорогие ей черты Регулуса. И на то, как медленно вздымалась под простыней его грудь.

Конечно, первым делом она пригласила семейного колдомедика, но тот и сам ничего не понял, и не нашел никого, кто хотя бы раз сталкивался с подобной проблемой. А потому, когда мистер Таббс заикнулся о том, что это, безусловно, неснимаемое смертельное проклятие неизвестного происхождения, был выставлен из дома с треском. И было это всего через час после прибытия… э-э-э, как же их назвать-то… Тел? Ах, точно. Пострадавших.

Да, терпением леди Блэк сроду не отличалась. А еще и Гарри капризничал, пока не уснул – снова на животе того, кого выбрал основной «мамой». Снейп не протестовал. Дышал, и слава магии.

Когда леди из собственных рук напоила своего домовика, а потом спросила, как скоро он будет способен сварить бульон, бедняга едва на месте не помер. А через несколько мгновений просиял, подскочил и помчался, хотелось надеяться, в сторону кухни. Но надежда оказалась тщетной – сначала тот принес золотой слиток-кукиш и вручил его хозяйке, не совсем вразумительно лопоча, что «плохая вещь больше не имеет силы и теперь все точно будет хорошо». А вот потом исчез, кажется, уже на кухню.

Андрея это успокоило, хоть поведение леди и настораживало, но он чувствовал себя так, что… Ой, чтоб не соврать – не чувствовал он себя. Он понимал, где его голова, мог моргать и смотреть, но пока говорить даже боялся. Тела же не ощущал совсем…

«Вот что испытывала голова профессора Доуэля, – пронеслось в его голове. – Хотя я вроде бы вижу, что ниже – тоже я, но что с этим делать и как это пошевелить, не понимаю». Его передернуло – увы, только мысленно.

А потом Кричер принес бульон…

И леди Блэк кормила его с ложечки – держа ее, конечно, заклинанием, но тем не менее. И выражение ее лица было бесценным. Горячая жидкость оказалась чудодейственной: с ней тепло медленно опускалось вниз, так что через некоторое время ледяные обручи отпустили грудь и дышать стало свободнее.

– Еще? – спросила Вальбурга совершенно нейтральным голосом, глядя не на Хагрида, а на лежащего на соседней софе сына.

Андрей, который наконец ощутил горло, хрипло ответил:

– Благодарю. Не ожидал. Это… потрясает.

Вальбурга фыркнула, точь-в-точь как Снейп. А к Андрею наконец пришла идея, которую стоило попробовать реализовать.

– Леди, я… кхм, извиняюсь, но…

Тонкие нервные брови встали аккуратным домиком – мол, чего еще?

– Вы не могли бы меня потрогать?

– Что?

Но ее рука потянулась к его лицу, и вот палец уже коснулся носа.

Она дотронулась до неприкасаемого – до полувеликана, выродка, до… и ничего не случилось. Дом не обрушился ей на голову, ее не унесла стая пикси, не испепелило на месте… Она покосилась на портрет основателя рода, висевший в гостиной, и тот спокойно кивнул ей. Рот приоткрылся сам…

– Леди, если вы пережили это, ударьте меня, пожалуйста, по руке или ноге.

– Зачем? – растерянно спросила Вальбурга, оборачиваясь к нему.

– Я не чувствую их. Но думаю, что если вы это сделаете, это поможет мне сориентироваться.

– А. Ладно.

Она коснулась одной его руки, потом другой, потрепала за локоть, и полувеликан шевельнул пальцами, а потом рукой и просиял:

– Получается!

И она не смогла сдержать такой же торжествующей ответной улыбки – только смутилась и начала охлопывать его по ногам, чтобы тот не заметил ее радости.

А потом они разделили работу – леди, конечно, кормила сына, а Хагрид вместе с Гарри – Снейпа. Специальным заклинанием, стимулирующем глотание, поделилась Вальбурга, чем удивила еще раз. Но самым любопытным оказалось, что у Гарри получалось куда лучше донести полную ложку до рта Северуса, чем до своего, и, хоть вся его импровизированная постель была изрядно орошена бульоном, наконец все действительно получили хоть какое-то питание. Конечно, чистить Снейпа и его лежбище пришлось долго и тщательно. Потом они как можно теплее укрыли обоих и отошли – у камина, возле которого разместили пострадавших, стало жарковато.

Тогда, взяв на руки тихого и непривычно серьезного Гарри, Андрей наконец рассказал, как все произошло. Вальбурга, выслушав, пришла в ужас.

– Вы могли не вернуться, – прошептала она. – Кричер выложился, когда переносил вас обоих, а Снейп, я думаю, еще в пещере. Сколько раз он использовал Адское пламя?

Андрей пожал плечами:

– А посинел почему?

– Вода…

– Да, водичка явно была непростой.

– Да уж, чтобы инфери содержать, нужно многое. Но теперь я хотя бы знаю, в каком направлении искать. Мы с Кричером будем в библиотеке, – сообщила она, поджимая губы – видимо, спокойно и запросто общаться с полувеликаном ей было еще сложно.

Ох, главное, ей не придется больше лично его кормить и… все остальное!

– Вы будете следить за состоянием больных, а я подумаю, кого еще можно будет подключить… Хотя если никто из Мунго не сообразил, что к чему, надежды немного.

– Что значит немного? – возмутился Андрей. – Они что… так будут?! Я это дело так не оставлю!

– А я оставлю? – сварливо переспросила Вальбурга и сердито посмотрела на Хагрида. – Рано или поздно я найду, что может бороться с таким колдовством.

Андрей кивнул и подумал, что сейчас, пожалуй, готов лично оживить Тома, предоставить ему какое-никакое тело и выпотрошить его на предмет озера и вообще всего, что он там в пещере накрутил. А потом в ту же водичку макнуть, да. Эх, мечты, мечты…

Но все начинало понемногу устаканиваться.

Кричер перенес любимого хозяина Регулуса в его комнату, сияя от счастья, после чего проводил в отдельные покои и Хагрида со Снейпом, причем вел себя на удивление вменяемо. Видимо, не забыл, кто уничтожил крестраж, тем самым выполнив его работу. Андрей уже выстроил одну довольно стройную гипотезу и в разговоре с домовиком получил ей полное подтверждение.

Действительно, Кричер не мог ослушаться приказа и вернуться назад, пока артефакт не уничтожен. А вот то, что Регулус оказался жив… Домовик Блэков не был чокнутым, он был чертовым гением. Он каким-то образом стал хроноворотом – сам, так что они попали в пещеру, когда Регулус Блэк еще не дошел до такого состояния, чтобы пойти испить из озера.

«Как Иванушка», – мысленно ухмыльнулся Андрей, представив себя сестрицей Аленушкой.

А потом точно так же Кричер «проткнул время» назад, отчего чуть не умер – домовики, конечно, колдуны те еще, но за все надо платить, тем более за шуточки со временем.

Кричер менялся медленно, но прямо на глазах – Андрей видел, как в его редких волосах прибавилось белизны, как начала скрючиваться спина, и даже лицо выдавало куда более почтенный возраст – тот начинал все больше походить на того, каким его прообраз был изображен в известном сериале.

– Я могу чем-то помочь? – спросил он Кричера, и тот уставился на него непонимающими глазами:

– Полувеликан хочет помочь? Кричеру?

– Ну, если ты знаешь что-то от… возраста… Я ж того, у меня, может, что найдется, – косноязычие Хагрида оказалось удивительно к месту.

– Кричер… благодарен, но Кричер не знает, – пожал тот тощенькими плечами. – Кричер должен был отдать жизнь, но его жизнь пока нужна Хозяину и Хозяйке, и маленькому Хозяину.

– Конечно, нужна, – согласился Андрей. – Прямо необходима, я считаю.

– Поэтому Кричер будет жить.

«Бессмертие из чувства долга? – подумал Андрей. – Ничего себе…»

А потом вернулась довольная, прямо-таки сияющая Вальбурга и сообщила, что знает, что приведет в порядок обоих «мальчиков» – слезы Феникса.

Андрей тяжело вздохнул в ответ:

– Я почему-то так и подумал, что мне придется тащиться в школу вышибать слезу из директоровой птички, – начал он и удивленно замолчал, когда леди Блэк расхохоталась и покрутила перед ним небольшим фиалом.

– Чтобы у Блэков, да не было?

– Какая удача! – обрадовался он.

– И с каких это пор вы не торопитесь к вашему ненаглядному Дамблдору?

Пришлось рассказывать… Но для начала они, конечно, угостили редчайшим веществом Регулуса и Северуса, и к тем начал постепенно возвращаться нормальный цвет кожи. По крайней мере, они перестали походить то ли на статуи, то ли на свежих мертвецов.

* * *

На следующее утро после закапывания слез Феникса в рот, нос и даже уши оба горемыки пришли в себя, хотя двигаться по-прежнему не могли. Хотя и это было уже громадным шагом вперед. Вальбурга снова начала срываться на Хагрида – видимо, одного урока ей было мало. Андрей не на шутку задумался о том, как бы повторить «кашку» – никому бы из присутствующих не повредило.

Он каждый день ходил «на работу» в свою хижину, кормил Клыка, хоть тот его и порадовал после долгого отсутствия хозяина: выложил на пороге хижины пару задушенных садовых гномов и какую-то крысу с перепончатыми лапами и сильно вытянутым рылом.

«Выхухоль, чтоб меня! – подумал Андрей. – Только рыло странное, плоское».

Он уже наклонился, чтобы взять и рассмотреть тушку, но тут зверек дернулся и… исчез.

«Вот еще какая-то хрень волшебная, – понял он. – Притворялся дохлым, значит. А Клык небесталанен, раз может таких ловить. Выходит, непростая у меня собачка-то».

Он свистнул пса и отправился в лес – побродить и осмотреться. Да и он вроде как работает тут, пора бы и принимать, что ему вверено. И заодно подумать, как добраться до единорожьего молока и директорской птички. То, что он доведет ее до слез, Андрей не сомневался, в отличие от процесса доения единорогов. Потому что последнее он точно не умел – только несколько раз видел. У бабушки в деревне, совсем еще мальцом.

Неспешно топая по тропинке, Андрей рассматривал все, что попадалось ему на пути – деревья, травы, живо… животные не показывались – лес как лес. Поговорить бы с кем…

Знал бы он, что накликает.

Тропинка петляла меж старых, но вполне нормальных стволов, никакой особой зловещести Андрей не чувствовал. Останавливался, рассматривал стволы внимательнее на предмет грибка и прочих дефектов, но вскоре бросил – убирать деревья в этом лесу вроде как не полагается. Кстати, а сажать?

Последняя мысль пришла к нему после того, как он заметил густую поросль одинаковых стволиков и в голове само возникло «их бы рассадить». Что ж, если это так «наследство Хагрида-первого» проявляется, то придется заняться. Он и пару лопат в сарае видел.

Каково же было его удивление, когда тропинка резко повернула от зарослей и повела его вниз, к оврагу.

«Кажется, я что-то такое припоминаю, – напрягся Андрей. – Где-то тут любимчики Хагрида должны гнездо устроить, если я ничего не путаю». Однако лес совсем не походил на грозный киношный, особенно в свете разгоревшегося солнышка раннего осеннего дня. Опавшая листва мирно шелестела под ногами, полупрозрачные и прозрачные, потерявшие листву кроны прекрасно пропускали солнечные лучи, и вообще тишина и покой. Но вот Андрей увидел, как один из лучей осветил… ого! Паутинка, если это можно было так назвать, была толщиной с палец. Естественно, Хагридов.

А потом внизу оврага послышался шум, кусты раздвинулись… И пока Андрей пытался совладать со вставшими дыбом волосами и успокоить дыхание, акромантул размером чуть меньше самого лесника, просвистел-прощелкал приветствие, и едва Андрей сумел ему кивнуть, осведомился насчет того, удалось ли тому найти ему долгожданную супругу.

После волны ужаса и офигения от вида «славного паучка» Андрея затопило немалое облегчение – семьи пауков в лесу пока нет. «И хрен вам будет», – подумал он, но рядом стоял Арагог, и надо было как-то объясниться.

Начал он, как водится, издалека: поделился своими последними приключениями, конечно. В отличие от «уважаемого директора» Арагог слушал со всем вниманием и прищелкивал, кажется, от удовольствия. А потом даже кое-что переспрашивал. Оказалось, скучно ему в лесу. Потому и мечтал о семье, вроде как хоть делом заняться, ребятишек растить. Незаметно для себя Андрей разговорился и почувствовал себя так, словно общается со старым добрым соседом. Паучара был просто удивительным, как и некоторые его суждения, особенно об известных обоим людях – канонный Снейп бы позавидовал. При всем при том он оказался совершенно неагрессивным. Даже не нападал ни на кого, просто жрал то, что в сети попало. Ну, или кто.

«А уж если какой лесной зверь попал в такую сеть, – подумал Андрей, покосившись на висящее рядом макраме такого размера, что ветерок его даже колыхнуть не мог, – то туда и дорога, естественный отбор идиотов как он есть, в конце концов. Но еще одного такого же, а тем более самку…»

– Эх, как я тебя понимаю, – ответил он, похлопывая паучище по мощной лапе. – Мне вот тоже бы кого… Сам понимаешь, с людьми мне ловить нечего, хоть с волшебниками, хоть нет. Никого не нашел, – он вздохнул как можно тяжелее. – Ни себе, ни тебе. Эх, век вековать нам с тобой, Арагогушка, бобылями-и-и…»

И всхлипнул как можно натуральнее. Получилось достоверно – паучара издал горестный звук и прослезился, по крайней мере, тремя парами глаз – теменных Андрей не видел.

Лирический момент оказался прерван недовольным женским голосом:

– О, явился! Немедленно убери с меня эту пакость!

И от того ствола, возле которого висела часть «макраме», отделилась угловатая, но явно женская фигура. Глядя на ее движение, Андрей невольно подумал, как все же бывает ошибочно воображать себе то, что описывают в книгах.

«Дриады – гибкие и прекрасные? Мда… Робот класса Буратино не хотите? Правда, в ломаных движениях все равно сквозит своеобразное обаяние…»

Пришлось улаживать конфликт интересов, так сказать. Самым трудным оказалось заставить обоих чудушек лесных познакомиться, договориться друг с другом они смогли и сами. Арагогу было совершенно однофигственно, на какие деревья развешивать свои ловчие сети, деревья дриад он не чуял – не умел, так что явившаяся, как выяснилось, Старшая дриада взялась-таки его учить.

Паучище остался доволен – теперь хоть было с кем поговорить кроме Хагрида. Доволен был и Андрей – он снова начинал верить в то, что обладающие разумом существа способны договориться. А заодно разжился клубком паутины – надо же было снять «украшение» с дерева дриады – и уже начал присматриваться к подвижным крючочкам на хелицерах Арагога – там вроде как должны открываться протоки ядовитых желез, а яд акромантула – штука редкая, дорогая и вообще.

Ну да, он же в лес пошел! Корзинка с собой была, ну и в ней тоже всякое-разное. Пара пакетов (мало ли что), фляжка с водой, пара булочек, заначенных со школьного завтрака, ну и пара пустых бутыльков – мало ли, найдется что-то интересное в жидком виде? Да хотя бы вода лесных ручьев, может, в Запретном лесу они тоже какие особенные. А Снейп уж как-нибудь разберется…

Разделив свой нехитрый перекус с новыми знакомыми (и без разницы, что оба они считали себя старыми), Андрей еще раз живописал свое падение на голову, послушал сетования на странное и невыгодное с точки зрения природы строение своего тела, повздыхал, мол, а что делать, деваться-то некуда, и даже получил что-то вроде сочувствия. А потом решил поинтересоваться именем дриады, ощущая себя почти Иваном Васильевичем, который вот только что сменил профессию.

– Э… не напомните ли, уважаемая, как вас звать-величать?..

Однако вместо почти ожидаемого «Марфа Васильевна я» дриада неожиданно злобно оскалилась:

– Захотел хитростью узнать мое имя, маг?

– Почему хитростью? – оторопел Андрей. – А… мы это… не представлены, что ли?

– И правда на голову упал, – прошипела дриада. – Придется простить. Запомни, никогда и никому дриады не называют свои настоящие имена!

– Понял. Был неправ, обязательно исправлюсь, – Андрей сглотнул, глядя как сухонький кулачок дриады расслабляется и из него прахом осыпается небольшой камешек, которым та поигрывала во время предыдущей беседы.

– А как же тогда?

– Что?

– Ну как-то ж надо обращаться, он вот Арагог… Я – Хагрид… Может, тебе такое имя придумать, не настоящее, а запасное, для чужих – ну, чтобы…

– Ну, – дриада задумалась, подбирая следующий камешек. – И что ты можешь предложить?

– Осенина! – осенило Андрея. – Осень потому что. И деревья осенью самые красивые, правда? А если коротко, для своих, то… можно даже выбрать, или Ося, или Нина… Ниночка, во.

– Оссся… Хм. Ниночка, – она неожиданно улыбнулась. – Ося я буду для тех, кого я не люблю. Это похоже на свист ветра между стволами… А Ниночка… Это для своих. Так и быть, можете оба меня так называть.

* * *

Вернувшись из леса после экскурсии с милейшей (если вести себя с ней правильно – благо он не постеснялся первым делом взять у нее интервью на эту тему) старшей дриадой Ниночкой, Андрей поставил изрядно потяжелевшую корзинку на стол, уселся на топчан и со вздохом вытянул ноги. Сил не было даже встать покормить Клыка, так что псу волей-неволей пришлось успокоиться и ждать, пока хозяин передохнет. Сам щен умотал домой, когда Андрей только повернул к оврагу – видимо, почуял-таки Арагога и от близкого знакомства предпочел отказаться. Инстинкт самосохранения, ага. Ну да что с того было взять?

Немного отдохнув, Андрей наконец покормил его, а потом начал разбирать дары леса. Хорошо, зонтик взял – флаконы для яда пришлось удваивать трижды – Арагогушка нацедил ему почти литр. А потом еще Нинок привела его к «вечно плачущей» – ею оказалась какая-то совершенно удивительная сосна, по стволу которой дриада провела коготочком, тот раскрылся – и Андрей только успевал подставлять бутыльки под прозрачную янтарную жидкость, странно напоминавшую ему хороший коньяк. Да, запахом в том числе.

Ликбез по лесу ему провели такой, что голова пухла. Где какие волшебные травы, где кентавры, с которыми дела лучше не иметь, дурные они, где дневки фестралов и где их ночные пастбища, и наконец, где пасутся единороги.

Андрей не смог сдержать разочарованного возгласа, когда последние, стоило подойти к ним на расстояние, с которого можно было их более-менее рассмотреть, мгновенно поднялись и ускакали. Прекрасная Ниночка была настоящей хозяйкой, которая знала все в своем лесу наперечет. Так что Андрей, попросив еще раз разрешение воспользоваться зонтиком, трансфигурировал себе из кучки сухих листов самый простой блокнот, из сучка – карандаш, и начал записывать. Поголовье фестралов… самцы, самки, детеныши, подростки – неполовозрелый молодняк, половозрелый молодняк… И так со всеми. И да, блокнота хватило как раз на экскурсию. Правда, потому что он еще и схемы тропинок зарисовывал, стыдно же леснику не знать.

Под конец он искренне восхищался Ниночкой и даже при прощании поцеловал ее опасную ручку, склонившись в глубоком поклоне. Правда, пришлось объяснять, что это вообще за жест и что в него вкладывают люди. К счастью, объяснение ей понравилось.

Тихий стук в дверь прервал его раздумья, но когда он открыл ее, то никого не увидел – только удивительный, чуть светящийся бело-голубым флакон… точно такой же, какой он обнаружил тогда в шкафу с молоком единорога.

– Спасибо! – крикнул он в вечерний сумрак и сгущающийся туман. – Спасибо от всей души, храни вас… мироздание!

А потом быстро собрался и зачерпнул летучий порох: хозяйка дома на Гриммо открыла-таки собственный камин, пусть только для него, зачаровав на его кровь. Его там ждали.

Глава 10. Подмени младенца

Вальбурга, оставив дом на Кричера, срочно отправилась в одно известное в довольно узких кругах место и лично приобрела домовуху – присмотр за Гарри Поттером сразу обещал быть не самым простым делом, впрочем, как за любым маленьким ребенком, особенно после того, как тот начинает не только ходить, но и бегать. Тем более, чем дольше она наблюдала эту личинку будущего Главы, тем больше дивилась. Дом продолжал признавать малыша-полукровку, несмотря на то, что вернулся истинный наследник по праву – Регулус! Это сначала шокировало, а позже и навевало определенные мысли – Вальбурга чувствовала, словно с ее головы сняли мутное покрывало – мысли и чувства были яркими четкими, и… иными.

Она заметила, что Кричер резко постарел и явно не справлялся со всем – да и мудрено было уследить и за ребенком, и за оживающим домом, а ведь еще надо кормить хозяйку и хозяина, и лежащего без сил их гостя. Да, что-то изменилось. Сильно изменилось. Многое из того, чему ее учили, слетело, словно шелуха лука, и она иногда чувствовала себя как этот самый очищенный лук – голой. Без фамильного презрения к грязной крови, к тем, кто служит ей, было не по себе, но события последних безумных дней не могли пройти бесследно.

Целый день она провела подле больных – конечно, почти все ее время доставалось сыну, но когда Снейп наконец открыл глаза и заговорил…

Душеньку, кажется, они отвели оба. Им понравилось, хотя признаваться в этом, естественно, никто из них не собирался. А вечером, уже ближе к ночи заявился довольный как слон Хагрид и принялся за свою животворящую кашку: сварил и скормил всем, даже сопротивляющемуся Кричеру. Кашка же и в самом деле оказалась таковой – утром окончательно пришел в себя Регулус.

О, у них было много что ему сказать! Ему, как выяснилось, тоже, так что полдня за разговорами пролетело, словно не было, пока, невзирая на некоторое сопротивление новой домовушки, к ним не заявился Гарри, который горел желанием продемонстрировать новые выученные им слова.

– Дядя! – похлопал он по руке Регулуса, вызвав у того усталую и радостную улыбку – ему совсем недавно хватило пропесочивания по поводу правильных формулировок приказов домовикам, причем против него на сей раз объединились единым фронтом такие личности, что лучше, право, было молчать. Да и вообще наблюдать коалицию в составе леди Блэк, полукровки Принца и полувеликана Хагрида – это внушало. Кроме того, оказалось, что маман с Хагридом учились в одно время, тот всего на пару курсов был младше.

Рег тоже много чего высказал любимой мамочке, на что раньше в жизни не решился бы, и на этот раз молчала уже она. Порвала платок и сломала веер, но молчала, в чем ей, к ее же внутренней оторопи, помогали уважительные взгляды полувеликана и полукровки-зельевара. Хотя когда к ней прочапал «племянничек», ткнул пальчиком и обозвал «баба», не выдержала и издала не совсем членораздельный звук…

Домовушка чуть на месте не скончалась от испуга, но схватила Гарри за руку:

– Леди! Старшая леди Блэк, маленький хозяин! Ле-ди, вы же можете…

– Леди? – совершенно четко произнес он, и Вальбурга приготовилась снисходительно кивнуть и улыбнуться, как когда-то, когда в этом возрасте были ее собственные дети… – Баба! – совершенно бесцеремонно схватил ее за руку малыш. – Лять!

И когда домовушка попыталась его увести, ее попросту отбросило – не сильно, не ударив, но так, что та некоторое время не могла двинуться.

– Это что? Дом или ребенок? – спросил Северус.

– Рановато для мальчика, – успела сказать Вальбурга, которую Гарри уже утаскивал во внутренний садик – маленький и по-летнему зеленый и теплый, несмотря на дату в календаре.

– Неужели за ним не следят – там, где он должен быть? – спросил Регулус, теперь посвященный почти во все проблемы, ознакомленный с возможным будущим и совершенно согласный с тем, что допустить такого ни в коем случае нельзя.

Андрей спал с лица, вспомнив, что куда-то там должны были поселить старуху Фигг с ее кошаками, если уже не поселили. И сколько дней та будет молчать, что ребенок в доме напротив – один-единственный?

– Надо искать отказников, – сообщил он. – Другого выхода я не вижу.

– Кого искать?

Пришлось устраивать импровизированную лекцию про некоторые случаи в родовспомогательных заведениях ридной маглянщины. Маги были в шоке, особенно вернувшаяся с нагулявшимся Гарри Вальбурга. Правда, когда та попробовала возмутиться, Хагрид спросил, чем лучше ее отказ от собственного ребенка – только тем, что тот старше?

– Тем, что он вполне дееспособный, в здравом уме, предавший интересы семьи…

– Насчет дееспособности и тем более здравого ума я весьма сомневаюсь.

– Что ты имеешь в виду? На него не могли воздействовать чарами и артефактами, у него была защита…

– Вы уверены, что он ее носил, не снимая?

– Вам ли не знать, мама, что талантливый маг обойдет любую защиту? Вы же лично учились с одним из таких, – голос Регулуса был слаб, но язвительные нотки наличествовали.

– Не о том говорим, – прервал их Снейп. – Что делать с ребенком и Дурслями?

– Забрать малыша из роддома не вариант – ему должен быть минимум год, а лучше больше.

– Хорошо, если бы малыш не был магом…

– А шрам как? На живом ребенке резать? – удивилась Вальбурга.

– Усыпить, обезболить – малыш даже не заметит.

– Так заживет…

– А это уже не наши проблемы…

– Кто идет в роддом?

– Северус, конечно!

– Почему именно я? – возмутился тот.

– У тебя точно есть подход к детям, – кивнул Андрей на Гарри, который, пыхтя, делал третью попытку забраться на костлявые коленки зельевара. – И потом, как вы представляете меня на улицах, например, Лондона?

– Да без проблем, – усмехнулся Снейп, оборачиваясь к Вальбурге. – Запасы Оборотного у леди найдутся? А я сварю свежее.

– Сначала на ноги встань, работник, – проворчала та, но наличие запасов подтвердила.

– Леди, вы просто клад, – признал Хагрид.

– Хм, – слегка насупилась та.

– Где искать и что делать? – перешел к делу Снейп. – Кажется, пора бы поспешить.

* * *

– А… под кого косить будем? – спросил Хагрид, когда они спустились в лабораторию, где у Снейпа сразу разбежались глаза и он мечтательно вздохнул.

– Как семейному зельевару Блэков, – уловила нужный момент Вальбурга, – у вас будет доступ сюда неограниченное время, когда все это закончится. При условии, что вы останетесь живы, естественно.

– А? – спросил Северус, который настолько ушел, оказывается, в розовые или какие у него там мечты, что даже не расслышал.

– Мой товарищ благодарит хозяйку дома за непревзойденную позитивную мотивацию, – «перевел» Хагрид и получил очередной странный взгляд Вальбурги – кажется, или он ее почти испугал?

– Надеюсь, разберетесь, – та повернулась, как будто на каблуках, и вышла прочь.

* * *

– Как ты посмела, Августа?! – Вальбурга Блэк вскинула палочку, метя в солидную пожилую даму.

Дама подняла ладонь и почти хагридовским басом предупредила, чтобы она поберегла нервы, зелье и старания Снейпа, который теперь выглядел как Регулус.

– Под личиной моего сына вы никуда не пойдете! – заявила она, убирая палочку и недобро косясь на Хагрида а-ля мадам Лонгботтом.

– А что, это мысль. Мы можем быть пожилые леди-близнецы, – неожиданно поддержал он. – Так даже больше доверия.

Снейп скривил лицо Регулуса.

– Откуда у вас ее волосы? – сверкнула глазами Вальбурга. – Ах… вот, значит, кто помог этой отставной аврорше поймать Лестрейнджей и… мою племянницу!

– Зато их отпустят через пару лет, – буркнул Андрей. – А так бы на пожизненное закатали.

– Да что вы говорите?

– Хватит, прошу вас, – хотя попросил Снейп, но на лицо сына леди не могла не среагировать, благожелательно кивнув. – Я потрачу еще порцию оборотки, пойдем двумя леди, Мерлин с вами со всеми, надо срочно сделать Гарри замену. А с остальным разбирайтесь потом сколько вам будет угодно.

– Потом надо будет Сири вытаскивать, – вздохнул Хагрид-Августа.

– Ох, – Вальбурга сдавила пальцами виски. – Видеть вас не могу. Идите уже.

* * *

Появление двух пожилых дам, пожелавших усыновить годовалого ребенка, в юридической конторе особого фурора не произвело – дело не то чтоб обычное, но в целом вполне себе рядовое. Предъявленные «документы» были в полном порядке – по пути Хагрид затащил коллегу-подельника в паспортный стол, где тот изучил документы и трансфигурировал прекрасные копии, благо на одинаковых дам можно было дублировать и поменять одно имя. После изящного намека на сумму возможных комиссионных молодая дама-юрист забегала так, что любо-дорого, и уже через два часа дамы внимательно изучали предоставленные им фотографии.

– Вот этот, кажется, подойдет, – Снейп ткнул пальцем в черноволосого и сероглазого мальчонку. – Родители известны?

– Мать умерла родами, отец неизвестен…

– Ну… кем она была? – поинтересовался Снейп.

– Обычным продавцом в продуктовом магазине.

– Можете навести справки о ее здоровье?

– Я понимаю ваше беспокойство, леди Браун. Но работники этой отрасли ежегодно проходят профессиональные медицинские осмотры.

– О, тогда все лучше, чем нам казалось, – предпочел взять все в свои руки Андрей. – Так где, вы говорите, находится малыш? Знаете, прежде чем все оформить, хотелось бы увидеть его вблизи. Вы же понимаете, это серьезное дело!

Немного Конфундусов из рукава (совершенно не на глазах у магглов!), немного Империуса от розового зонтика – ах, какая милая причуда вон у той дамы! – и черноволосый малыш с прозрачно-серыми глазами, при смене освещения меняющими свой цвет, оказался в доме на Гриммо. Как выяснилось, Джим Картер – это было настоящее имя – был на несколько месяцев постарше Гарри, но меньше ростом, а главное, он не был волшебником.

Операцию по изображению шрама проводила сама леди Блэк.

А в это время Снейп с Хагридом сочиняли письмо Дурслям и соображали, как будут навещать «племянника» – Андрей все же чувствовал за ребенка определенную ответственность, да и Снейпу, как ни странно, было немного не по себе.

* * *

Поздним вечером на Тисовой улице Литтл-Уингинга двое мужчин, по виду братья-близнецы, со спящим ребенком на руках, завернутым в толстенное меховое одеяло, быстро шли к дому номер четыре. На этот раз Снейп использовал-таки волосы Регулуса, и леди Блэк, наконец, не возражала. В конверте, заткнутом в одеяло, было письмо и деньги, а также предупреждение о том, что ребенок, когда подрастет, унаследует немалую сумму. И если захочет, то, конечно, поделится, ага.