Текст книги "Сводные. Я тебя уничтожу (СИ)"
Автор книги: Яна Лари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 25
Глава 25
Он берёт мою руку – невесомо, трепетно, подносит пальцы к губам, как влюблённый джентльмен в каком-нибудь историческом фильме. Красивый в своей чёрной рубашке и брюках до сладкого жжения в районе груди. Честно – немного непривычно. Чалов и строгий стиль… Он будто возмужал на глазах. Неужели Яр теперь мой, Господи?.. Он мой…
Ответить я не успеваю, потому что из гостиной выходит мама. Тоже взволнованная, в уголках глаз слёзы счастья. Я, не задумываясь, бросаюсь к ней в объятья, говорю ей, какая она у меня красивая, искренне желаю счастья… А когда отстраняюсь, Яра поблизости уже нет.
Чалов ждёт меня в своей машине, и вот так с виду чёрт его разберёт, как он вообще. Музыка играет громко, не спросишь. Во всяком случае внешне он держится вполне нейтрально – скорость не превышает, на светофорах не чудит, спокойный и сосредоточенный. Так и едем – Яр молча думает о чём-то своём, а я любуюсь им из-под прикрытых ресниц…
В ресторане он держится чуть позади, но всегда рядом. Никаких пошлых комплиментов на ухо или демонстративных объятий. Только редкие соприкосновения рукавами, а вот во время танца происходит забавная заминка.
Яр словно не решается дотронуться до моей обнажённой спины: ниже – неприлично, выше – некуда. Поэтому скромно поджимает пальцы на талии, украдкой поглаживая меня через ткань. Это волнует сильнее самых откровенных поцелуев, и я уже не знаю точно, каким он мне нравится больше: настойчивым или вот таким… трепетным.
Первый танец так, второй, пятый…
На шестой Яр дёргает меня в зал для фотосессий, зажимает прямо за колонной из белых пионов.
– Ты так красива… – шепчет он, обхватывая моё лицо ладонями. – Невыносимо…
Растерянность сменяется восторгом от невесомого прикосновения к губам. Он словно пробует на вкус моё дыхание и эта нежность напрочь сносит голову.
– Яр, я тебя…
От щемящей остроты момента хочется кричать. Я ни разу не обмолвилась, что люблю его, как будто что-то не пускало, а сейчас наоборот больше не могу молчать.
– Ш-ш-ш… – Яр запрокидывает моё лицо, заставляя смотреть в выгоревший небосвод его глаз. – Я кое-что должен тебе сказать…
Но продолжить ему не дают голоса наших родителей, скользнувших в полумрак зала подобно нам.
– Андрюш, ну что с тобой? Расслабься. Ведь этот день больше не повторится, наслаждайся.
– Хм… Думаешь, я не пытаюсь? Иногда мне это даже почти удаётся… Пока Яр на виду. Как-то резко он оттаял, не находишь? Я сейчас глупость скажу, но… Лучше бы он не пришёл на нашу свадьбу. Что-то тут не то.
– Не говори так. Яр всего лишь обиженный ребёнок…
– Обиженный⁈ У него есть всё, о чём ровесники могут только мечтать. Кроме благодарности.
– А ты, когда согласился подыграть его матери, о том сможешь ли полюбить чужого сына, подумал? Я понимаю, что она, богатая наследница, связалась с аферистом. И хорошо, что ты дал мальчишке свою незапятнанную фамилию. Но ребёнку нужна любовь, Андрей. Её Ярослав от вас с Жанной не видел.
– Мы пытались, – устало вздыхает мой отчим. – Не смог я полюбить ни его, ни Жанну. Чудес не обещал, конечно, и всё же. Я сам впустил их в свою жизнь, сам взял ответственность. Не справился… Ты ему руку протягиваешь, а он её кусает. И так каждый раз. Я бизнесмен, а не мозгоправ, мне легче с неродной мне Таей, она у тебя светлая, к ней душа лежит. Да и гены у Ярослава… скрытность, стремление всех поиметь, заморочить – куда их? Я на него порой смотрю и аж мороз по коже. Не доверяю.
Яр смотрит сквозь меня и, кажется, не дышит. Руки сами к нему тянутся, я тихонько сжимаю пальцами горячую ладонь, успокаивая.
– А ты уверен, что проблема в генах? Дети ведь чувствуют, когда им не рады. Он видел ваше отчуждение и просто отзеркаливает. Вы таким сделали Ярика, поэтому не суди его строго. Когда его кто-то полюбит, преданней человека найти будет сложно. Попомни мои слова. Всё, Андрюш. Выдыхай. Что бы он ни натворил – мы, взрослые, это заслужили.
«Мы это заслужили».
А он⁈
Когда молодожёны уходят, опять сжимаю руку сводного брата.
– Яр, а давай сбежим домой?
Он вдруг сгребает меня в охапку, шею опаляет сорванный выдох. Это всё. Больше он того, что на душе, ничем не выдаёт. Да и не надо. Разве может быть его боль меньше моей?
Я что-то вру маме про мигрень и выскальзываю в душный осенний вечер. От стены ресторана отделяется высокая тень.
– Яр! Я боялась, что ты меня не дождёшься, – шепчу в воротник его рубашки.
– Я эгоист, ты забыла?
Я испытываю к нему чувства, и это факт. Поэтому сердце сейчас раздирает тревога, подобно стремительным бабочкам, у которых вместо крыльев лезвия.
Мы едем по ночному городу, смеясь на грани истерики.
– Как вспомню, что умыл тебя в фонтане… Хозяин дома, блин. Вот я оле-е-ень… Выпендрился, – шутит Яр, пока стоим на светофоре. Его веселью меня не обмануть, но я не подаю и вида.
– Самое здравое, что ты в тот вечер сказал – что мне понравится тебя целовать.
– Я говорил такое?
– Прикинь!
С одной стороны, мне и самой так проще – подхватывать его смех, делая вид, что ничего ужасного не прозвучало… Жалеть такого человека, как Чалов – только унизить. Уж лучше поддержать как-то иначе. А с другой – ну фарс же откровенный! Ощущение, что мы опять выступаем на сцене: в голове одно, на словах другое. И долбанное понимание того, что когда занавес опустится, всё вернётся на круги своя.
Дома мы по привычке выбираем мою комнату. Я незаметно запираю дверь.
– А помнишь, я ещё говорила, что тебе никогда услышать моё «да»? – произношу посерьёзневшим тоном, спуская рукав платья с плеча.
Напускное веселье с Яра слетает на раз… Губы сжаты, глаза непроницаемы…
От волнения колотит. А с другой стороны, может, вот так и надо лишаться невинности – спонтанно, когда просит сердце и хочется не на словах сказать «люблю».
Глава 26
Глава 26
Тая
– Отличная была свадьба! – Яр наигранно улыбается, отворачиваясь к окну. – Уже поздно. Я пойду к себе.
– Мы дома совсем одни. Останься… Нас до утра никто не потревожит, – стараюсь голосом не выдавать смущения. Это не так просто…
– Брось, ты же правильная, умная девочка, – произносит Яр мягко, почти ласково, и я чувствую, как от этой нежности у меня щемит сердце. Но от его мимолётного потемневшего взгляда дух перехватывает.
– Мне надоело быть правильной. – Бесстрашно шагаю к нему.
Яд сегодняшних откровений не позволяет отступить. Я хочу, чтобы у Яра не осталось сомнений – он мне нужен. Есть как минимум один человек, для кого он – весь мир.
Руки сами к нему тянутся. Осторожно касаюсь напряжённого плеча… Ткань рубашки под моими пальцами не может скрыть волну прокатившейся дрожи.
Яра колотит.
Я сама едва дышу от волнения.
– Ты просто переутомилась сегодня, – хрипит он, не поворачивая ко мне головы. – В тебе чудит усталость и шампанское.
– Чудит?.. Пф-ф… Очнись, Чалов, я пила только воду! Ты же рядом сидел, – невольно повышаю голос.
Яр ведь сам перед свадьбой едва не ввалился в спальню за мной. Или как понимать его: «Вообще не хочу на тебе что-либо видеть»⁈
Передумал вдруг? В жизни не поверю. Его колбасит так, что много опыта не надо, чтобы понять причину.
– Ну разумеется, – его срывающийся шёпот проходится по оголённым нервам. – Не кипятись, Тая. Ладно? Я просто хотел сказать, что ты не в себе.
– Я в порядке.
Яр всё-таки оборачивается. Под его жгучим взглядом дышать не могу. Воздух плавится.
Я никому себя не предлагала, не может же он этого не понимать⁈
Вижу, что понимает. И это осознание рвёт ему крышу.
А ещё говорит, что я не в себе. Сам едва держится: дышит шумно, через рот, в глазах – пламя. Смотреть страшно. Но и отвернуться не могу, затягивает…
Я медленно приспускаю и второй рукав, собираясь сломать его сопротивление, но Яр удерживает меня, поймав за подбородок. В следующую секунду губы обжигает поцелуем, настолько жадным, болезненным и диким, что я пошатываюсь от его напора. Он запускает пальцы в мои волосы, с рычащим стоном прижимая меня к себе.
Горячая ладонь скользит вдоль позвоночника, касаясь обнажённой кожи. Инстинктивно сминаю рубашку под лопатками, ощущая его сердцебиение через слои ткани. Нас одна на двоих лихорадка шатает…
Отрываюсь только, чтоб выдохнуть раскалившийся воздух из лёгких и снова обратно тянусь, но Яр вдруг отстраняется, словно от огня.
Мне требуется несколько секунд, чтобы стряхнуть хотя бы часть дурмана. Со всей отчётливостью понимаю, что Чалов не собирается продолжать.
Он отказывается от меня.
Теперь уже я дёргаюсь от него. А Яр наоборот – за мной.
– Прости, я… чёрт возьми… – выдыхает он после долгой паузы, за время которой я успеваю натянуть обратно рукава и пальцами до боли вцепиться себе в плечи. – Так не должно быть.
– А как Яр? Как⁈
Хотела бы я знать, о чём он думает. Понять, какая сила смогла его отдёрнуть, потому что я в эту пропасть была готова рухнуть без оглядки. Но ответ, каким бы он ни был, мне едва ли понравился бы. Ведь Яр сделал выбор не в мою пользу.
– На эмоциях, – сорвано выдыхает он. – И… из жалости.
Яр отводит взгляд, а я не успеваю понять, что в нём – смущение или ложь.
Не верю! За время поцелуя я мысли связной не поймала. Какая, к чёрту, жалость⁈
Ну, только поначалу… может быть, она и стала спусковым крючком…
В любом случае уговаривать его я не буду.
– Тебя пожалеть нельзя, а меня оттолкнуть, значит, можно? – с горечью улыбаюсь я. Яр делает ко мне шаг, но я останавливаю его жестом. – Давай ты сначала разберёшься со своими загонами. А сейчас покинь мою комнату.
Давлю порыв вцепиться ему в руку. Молча провожаю его в коридор и шарахаю напоследок дверью.
Минут через пять слышу, как во дворе заводится мотор. Я вдруг со всей ясностью осознаю, что если Чалов сейчас уедет, между нами больше ничего не будет как раньше. Гордость и отчуждение порвут связавшую нас нить.
Я сгибаюсь пополам как от удара. Слёзы, такие горячие, крупные разбиваются о пол, а легче не становится. Но вскоре меня обдувает порыв сквозняка…
Резкий рывок и мои кости едва не трещат в крепких объятиях.
– Поехали в кампус, Тая? Только ты и я.
В его словах нет пошлого подтекста. И вместе – значит именно вместе: хором подпевать в дороге песням, пропуская сквозь пальцы потоки встречного ветра; бежать наперегонки по крутой лестнице на верхний этаж, встречать рассвет, обнявшись на краю крыши, и быть при этом ближе, чем могли бы стать в порыве слепой страсти.
По крайней мере, утром я без смущения смотрю ему в глаза. Меня отчасти удивляет то, как Яр воспринимает новость, что мы оба Андрею неродные. Не следует ни громких заявлений, ни упрёков. Вижу, что в голове он эту ситуацию прокручивает постоянно, домой пока не ездит, но не впадает в крайности. Не ожидала от него смирения.
В октябре учёба выходит на первый план. Программа становится такой насыщенной, что времени едва хватает на сон. Яр всё так же держится особняком, только свободное время теперь проводит со мной в библиотеке, помогая разбирать материал.
Я всё чаще ловлю себя на мысли, что в парне, наверное, легче разлюбить дерзость и внешность, чем наличие мозга. Его нестандартный склад ума завораживает, блестящие решения вызывают трепет, а зажатый в зубах кончик карандаша – самое эротичное, что можно представить.
Это странный какой-то месяц. Наши отношения, застыв в режиме паузы, не портятся, но и не развиваются. Нас словно залило бетоном – ничего нового не происходит, только смесь вокруг схватывается, крепнет, приковывая намертво. Если и отдирать потом, то только с мясом. Довольно непонятное состояние, хотя, казалось бы – не жизнь, а сказка! Поцелуи до потери пульса, мне вся его забота, весь пыл, вся нежность. Кайф, да и только!
Вот только в случае чего, то «с мясом»…
Глава 27
Глава 27
Утром тридцать первого меня у аудитории перехватывает Арс.
– Перестань делать вид, что ты меня не замечаешь.
– Ничего подобного, – смеюсь, украдкой поглядывая, нет ли поблизости Яра. Как показывает практика, им лучше не пересекаться.
– Я не идиот, Тая. Мы с Юлькой скоро забудем, как ты выглядишь. Очевидно, у тебя появилась компания поприятней.
– Нет у меня никакой компании. Просто… учёба. – Развожу руками. – Я иногда поужинать не успеваю.
– Тогда сделай на один вечер перерыв и приходи ко мне на Хэллоуин. Ты обещала.
– Я сказала, что подумаю.
– Не обижай именинника и притворись, что сказала «да». Юлька будет рада.
– Блин, точно! – Стучу себя по лбу. – С днём рождения, красавчик!
– Поздравишь на месте, – фыркает он. – Кстати, мы с Юлькой будем в костюмах заключённого и полицейского.
– Теперь понятно, откуда на её кровати наручники, – вспоминаю про странную находку.
На что Арс заинтриговано подаётся ближе и понижает голос:
– Думаешь, она созрела применить их не только как часть образа?
– Ага, пристегнёт тебя к батарее, негодяй озабоченный, – злорадно смеюсь отстраняясь.
Растерянная физиономия Арса дорогого стоит.
– Эй! Я, вообще-то, уже два месяца на самообслуживании!
– Продолжай в том же духе! – Оборачиваюсь, чтоб подмигнуть ему.
В приподнятом настроении выхожу из здания. По-хорошему надо пойти. Костюм, конечно, за пару часов найти не успею, но это вопрос фантазии. Меня больше волнует, как быть с Яриком…
Возможность не сказать ему, даже не рассматриваю. А дальше сам пусть решает: либо мы веселимся вместе, как пара, либо он ждёт в машине, пока я заскочу на пару минут поздравить друга.
В конце концов, продержался же он молодцом на свадьбе родителей?
В сравнении с этим подвигом вечеринка у Арса – плёвое дело. По идее, проблем возникнуть не должно.
Юли уже нет. У неё сегодня не было последней пары. Приняв по-быстрому душ, надеваю белый топ на шнуровке и небрежно укорачиваю пышную юбку. Добавляю к образу высокие гольфы, кеды – вуаля! Осталось глаза потемнее накрасить и протянуть алой помадой две полосы от уголков рта и до середины лба. Женское воплощение Пеннивайза готово! Кстати… выгляжу роскошно.
Яр не устоит. И, может быть, сегодня…
Порывисто выдыхаю, сгребая в сумочку косметику. Возможно, Яру тоже понадобится «быстрый» костюм.
Его комната заперта. Решаю поискать на крыше, и только наличие там нескольких шумных компаний позволяет мне не свалить сразу же, при виде отделившейся от друзей Кобылкиной.
– Ух ты! Неожиданно удачный образ! – Она издевательски показывает мне поднятый вверх палец. – Кроме шуток, подруга. Клоунесса – это прямо твоё.
– И когда же мы успели стать подругами?
Мне вдруг становится не по себе. В её словах нет агрессии, тогда хотя бы можно попытаться дать бой, а только снисходительная жалость, будто плохое уже случилось. Это обезоруживает.
– Ты уже забыла? Когда Чалов велел за тобой приглядывать. И знаешь, я не самоубийца идти ему наперекор. Так вот, дорогуша… Ты в заднице.
Я удивлённо поднимаю брови, с таким злорадством звучат её слова, но тут же себя одёргиваю. Не хочу ничего знать. К чёрту.
– Спасибо за «заботу», мне нужно идти.
– А я, между прочим, рискую сейчас, – шипит она, хватая меня за руку. – Ну что ты, не дёргайся. Говорю же, я на твоей стороне. Думаешь, мне было просто сделать выбор? Только то, что в тебя до сих пор не тычут пальцем и не высмеивают на каждом углу, даёт мне основания думать, что ты не такая лохушка, как кажется.
– Отстань, а? – Пытаюсь вырвать руку, но куда мне!
Кобылкина не выглядит трезвой и адекватности в ней явно ноль. А вот дури – с лихвой!
– Не заставляй меня забрать свой комплимент обратно. Напоминаю, если кто-то тебя обидит, спросят с меня. – усмехается она, вынимая свободной рукой телефон из кармана толстовки. – Хотя Яр сволочь с отбитым чувством юмора… Оцени сама.
Она включает видеозапись. Я не собираюсь смотреть, подозревая, что она хочет выдать за правду их старую запись интимного плана. Подлянка банальная, но всё равно неприятно. Однако свирепый рык Яра заставляет обмереть.
– Чего, на хрен, вылупились?
Я узнаю это место и одежду на нём. Тот самый вечер, когда он проиграл мне в настольный футбол…
– Да ты, по-моему, запал, Чалов, – это уже Арс.
Громко. С насмешкой. Напоказ.
– Не мели ерунду.
– Так ты не будешь сильно страдать, когда я её чпокну? Тебе она теперь всё равно не даст.
Мои щёки тут же вспыхивают. Одно знать про спор и совсем другие ощущения быть ему свидетелем. Хотя я давно простила Арсу его глупость. Даже шутим на эту тему порой. А если бы сразу это увидела, смогла бы?
Не знаю.
Я хочу оттолкнуть экран, но тут Яр произносит то, отчего внутри меня вдруг разливается противная, зябкая слабость.
– Даст? А что так мелко? – Смотрю, как оскал искажает любимое лицо и не узнаю его… – Спорим, мне она не то что даст, она в меня влюбится! Я даже мёд ей лить в уши не буду. Так отымею по всем фронтам. Кто-то должен показать Царевне место. И это буду я. Посмотрим, где тогда будет её всепрощение.
– Ты псих, Чалов…
– Ставлю свою репутацию против твоего байка, – словно не слышит его Яр. – Если я проиграю, ни одна собака не станет со мной общаться все три года, что мне здесь торчать осталось. Был сволочью, а стану просто лохом. Как вам такая рокировка, пацаны?
– Знаешь, я ведь поначалу хотела в глубине души, чтобы он выиграл, – как сквозь вату доносится до меня нетрезвый голос Кобылкиной. – Мне казалось, что ты его у меня отняла. Как я тебя ненавидела, боже! Но когда он меня прилюдно унизил, заставив тебе прислуживать… Вот тогда я прозрела, кого из вас ненавижу больше… Это был сложный выбор, говорю же. И выбор по-прежнему сложный, потому что ты сейчас побежишь выяснять, а больше дураков, раскрыть тебе глаза, нет. Яр больной на всю голову, но никогда не был тупым… Он мне шею свернёт.
– Не бойся, не свернёт, – цежу сухим, незнакомым голосом.
Говорят, предательство любимых ранит больнее всего. А у меня вместо боли почему-то пустота, от которой одно спасение – добраться до того, кто это со мной сделал… И уничтожить. Любой ценой. Лишь бы никогда больше не видеть его лживых глаз, не тосковать по ним, не прощать, даже если очень захочется.
Но сперва я вызываю такси и еду по координатам, что отправил Арс.
Для разогрева «друг» вполне сойдёт.
Глава 28
Глава 28
Тая
Вечеринка в загородном доме Арса гудит вовсю.
Народу тьма!
И да, конечно же, все пришли в костюмах, найти в такой толпе именинника – это непростой квест…
Но решимости у меня не отнять! Я на эмоциях, кровожадная, злая. Как одержимая, всматриваюсь в каждого, кто попадается мне на пути.
На первом этаже молодого хозяина нигде нет. Мельком замечаю его белобрысую голову наверху. Поднимаюсь по лестнице.
Обняв мою подругу со спины, он плавно покачивается под музыку, ведя губами по красиво изогнутой шее… Оба как будто не здесь… Глаза закрыты.
Вокруг них в воздухе плещется химия.
– Почему ты не сказал мне про спор⁈ – тихо рычу я, толкая его в плечо с такой силой, что Арс отлетает в стену.
Юля растерянно застывает между нами, явно ничего не понимая и не зная на чью сторону встать.
Арс хмуро потирает плечо.
– Почему тебя вообще волнует этот спор?
– Ты издеваешься? Ты мог мне сказать, что Яр опасен?
– А разве он опасен?
Арс подходит ближе, протягивает ко мне руку, но я зло отталкиваю его кисть.
– Ты всё с самого начала знал. И молчал! Друзья, да⁈ – кричу, с ненавистью глядя в его спокойное лицо.
Юля встревоженно опускает ладонь мне на плечо.
– Мне кто-нибудь объяснит, что случилось?
– Чалов поспорил с ним, что влюбит меня в себя, переспит и бросит на потеху всему универу, – накаляюсь ещё сильнее, проговаривая это вслух.
– Кошмар какой… – ахает Юля. – Я всегда подозревала, что он псих.
– Вот! А всё, что сделал Арс – лишь посоветовал не верить людям на слово! Нормально? – продолжаю, дрожа от разъедающей боли. – Он видел, что Чалов мне прохода не даёт, знал, что у этого ненормального на уме, и даже не предупредил!
– Включи мозги, Тая, – жёстко рявкает Арс. – Мне напомнить, что ты сама была к нему категорично настроена? С твоих слов он был чуть ли не злом во плоти! С фига ли я должен был вмешиваться⁈ Тебе Яр сказал, когда я на тебя спорил? Нет. Это не по-мужски. И что, его молчание как-то помогло мне продвинуться?
– А спорить на живых людей… обижать девочек, по-мужски? – начинает кипятиться Юля.
– В чём, блин, проблема? – цедит сквозь зубы Арс. – Яр не опасен. И не говори, что ты с ним спала. Иначе зачем ты всех в вашей вражде убеждала⁈
– Хуже. Я в него влюбилась… – Отворачиваюсь, смаргивая слёзы.
– Ну-у… – растерянно выдыхает он и разводит руками. – Любовь зла.
– Скотина бездушная, – шипит на него Юля, обнимая меня. – И не трогай меня!
– Ну, офигеть!
Они тихо переругиваются, что-то друг другу доказывают. У меня нет сил вникать. Я не вывожу. Позволяю Юле увести меня в одну из комнат.
– Яр должен получить по заслугам! – продолжает она бесноваться.
– Угу, конечно, – скептично поддакивает Арс. Засунув руки в карманы, отходит к окну.
– И ты за компанию, – мгновенно реагирует подруга. – Ты даже больше виноват!
– Угу.
– Тая, я сейчас предложу странное… – говорит она уже мне. – Ты должна отдать победу Яра его конкуренту. Вы с Арсом переспите!
– Чего⁈ – одновременно с Арсом выходим из эмоциональной комы.
– Да не орите вы! Только на словах.
– Зачем? – опять хором.
– Да потому что сплетникам рты иначе не заткнуть! Им нужен победитель.
– Повторяю, мы оба проиграли. Спор исчерпан. Так на черта?
– Для кого исчерпан? – Сужает она зло глаза. – Напомни, какие там были условия? Яр на три года станет изгоем. И что? Хоть кто-то от него отвернулся? Разуй глаза, он сам людей шарахается. Да ты сам встал на его сторону. Ты! Половина студентов подсела как на сериал и ждёт продолжения, а вторая уверена, что это хитрый план. Этот придурок – их кумир.
– Этот придурок раскаялся! – пылит Арс. – После концерта мне показалось… В общем, была драка. Он уже тогда объявил всем о своём поражении.
– Если бы, – качаю головой. – Мало кто знает, но обстоятельства для Яра изменились. Ему эта выходка может стоить дороже репутации в узком кругу.
Я не собираюсь рассказывать, что Яр отказался от близости сразу, как только узнал, что Андрею он неродной. Одно потерять престиж среди сверстников и совсем другое то, чем он так кичился, когда рычал мне, что он единственный наследник состояния Чалова…
Расчётливый, циничный эгоист.
В день свадьбы Яр открыто заявил, что меня хочет. Он собирался пойти до конца. Но уже вечером резко передумал.
Поверить ему снова? Это уже клиника!
– А-а-арс? – грозно тянет Юлька. – Ты готов загладить свою вину?
– Это шантаж! – Вздрагивает он. – Причём бессмысленный. Теперь Тая знает, кто такой Яр. Кто хочет продолжения сериала – пусть ждут. Его не будет. В чём проблема?
– В том, что мне плевать на тот «сериал», – произношу отрывисто, лихорадочно кусая губы. – У меня как будто сердце вырвали и в эту рану засыпали углей! Хоть вой! Я не передам словами, что это за боль! О-о-ох, какая! И в голове стекло. Нельзя прощать такое… Тебя когда-нибудь били исподтишка? Глядя в глаза. Улыбаясь в лицо. Нет? Тогда не умничай.
Пересохшее горло схватывает болезненным спазмом, и я резко замолкаю.
– Пойду, принесу воды, – с нажимом произносит Юлька, лохматя наши головы. Внезапно дёргает его полосатую рубашку заключённого в сторону, оставляет три поцелуя: в углу рта, на шее и над ключицей. Стирает рукавом с губ остатки кроваво-красного блеска, отдаёт тюбик мне. – Подкрась губы. Твоя темнее.
А затем с обеих сторон хлопает его по щекам.
– За что⁈ – возмущается он.
– Для тонуса! Дайте сплетникам пищу…
Подруга уходит, оставляя нас в неловком молчании.
Я смущённо верчу в руках прозрачный тюбик и понимаю вдруг, что в комнате нет зеркал. И телефон сдох, как назло.
– Поможешь? – поднимаю глаза на ошалевшего Арса.
Он не слишком старательно, в два мазка, наносит блеск.
– Тая, это всё эмоции, – Хмурит брови, небрежно смазывая большим пальцем пигмент за контур губ. – Вряд ли ты сейчас меня услышишь. Но ярость уйдёт, а вы останетесь. И вам придётся смотреть друг другу в глаза. Я видел Яра разным. Не знаю, что там у вас за обстоятельства. Только ты ошибаешься на его счёт.
Я закрываю уши ладонями.
Не хочу ничего слышать. Не хочу, не хочу, не хочу…
Отталкиваю Арса и выбегаю из комнаты. Он ловит меня у лестницы.
– Ладно, как хочешь! Я всё подтвержу, – вздыхает он, сжимая меня в тисках крепких рук. – Друзья?
– Друзья, – прячу нос у него на груди.
Арс гладит меня по волосам, а у меня ком в горле.
Я бы хотела себе такого брата. А Чалов…
За что он мне⁈
– Молодцы! Я бы вам выдала Оскара. И, похоже, не только я.
Я оборачиваюсь на бодрый шёпот Юли. Она беззвучно произносит «прости» и… плескает в нас с Арсом стакан воды!
От неожиданности мы шарахаемся в стороны.
– Глянь, кто пришёл. – Подмигивает Юлька, всё так же стоя спиной к лестнице.
А внизу застыл Яр. Взгляд непонимающий, щёки пунцовые. Я сама, наверно, выгляжу не лучше.
Только бы до драки не дошло опять!
На инстинктах сбегаю вниз, отвлекая внимание на себя. Да так бегу, что Чалов меня перехватывает аж у парадной двери.
– Что у вас с Рахмановым?
– Любовь!
– Какая ещё, к чёрту, любовь⁈ – он так кричит на меня, что уши закладывает.
– Большая! – огрызаюсь. – У меня к нему.
– Тая, ты в своём уме? Ты говоришь одно, а делаешь другое!
А сам-то⁈ Любимец публики…
Они и сейчас его каждое слово ловят с раскрытыми ртами. Как тогда, в игровой.
«Кто-то должен показать Царевне место. И это буду я»…
– Да мне пофиг, – невесело усмехаюсь. – Вы же враги. С кем ещё мстить, если не с тобой? Арс раскаялся, Арс получил моё тело. Не как трофей, а как подарок.
– Тая, я тебе не верю.
Ну конечно. Коне-е-ечно!
Фанаты сейчас рыдать начнут.
– Мм… Ну хоть своим-то глазам веришь? – бросаю зло и, пока он моргает, выхожу за дверь.
Он вылетает за мной и преграждает путь.
– Как ты могла, Тая⁈ Какая же ты дура… – Кулак сводного брата летит в стену рядом с моей головой. Яр вжимается губами в мой лоб и делает глубокий вдох. – Дурочка моя… Он соблазнил тебя на спор. Как можно быть такой наивной⁈
Невидяще смотрю вперёд, и мне до слёз обидно, что эти эмоции – просто игра с его стороны, а я почти повелась. В очередной раз.
– Я не жалею. Первый раз должен быть по любви, – мой голос звучит так же равнодушно, как Яр смотрел на меня в нашу первую встречу. Единственный раз, когда он был со мной искренним.
Теперь уже я не расскажу ему правду. Ни за что и никогда!
– Тая! – его голос прошивает отчаяние. – Бли-и-ин, Тая… Скажи, что ты пошутила. Пожалуйста!
– Такими вещами шутят, по-твоему? Это смешно? Или в порядке вещей⁈
Яр молчит. Потому что да, для него это норма.
Он по приколу добивался любви, чтобы потом её высмеять.
Резко накатывает апатия. Хочется потеряться где-нибудь и никого не видеть.
– Тая, давай поговорим! – просит, сделав над собой усилие.
Чалов – просит!
Столько возможностей было – не счесть! Он молчал. А теперь, когда прижало…
– Не хочу.
Он шумно выдыхает над моей головой.
– Я одного не понимаю. Что на тебя вдруг нашло?
Я запрокидываю лицо, чтобы видеть его глаза.
– Вот ты говоришь – вдруг. А я, может, всегда хотела быть с этим парнем! Хотела по-настоящему. Так сильно хотела, что устала бороться с собой. И что теперь? Пусть, он не сам сознался. Но, если, не отпирался… если вину признал… раскаялся… Как я, по-твоему, должна была поступить?
Яр прикрывает веки, пряча от меня взгляд.
Признать вину, раскаяться – для этого нужна храбрость.
А Яра больше заботит, чтоб ничего не узнал Андрей.
Мы с минуту, наверно, дышим друг другом, прикрыв глаза, и молчим.
А потом он уходит.
Иди-иди! Исчезни с глаз моих, будь милосерден! Завтра мы снова будем каждый сам по себе. Я только не знаю, как заставить молчать моё сердце…
