Текст книги "Сводные. Я тебя уничтожу (СИ)"

Автор книги: Яна Лари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 22

Глава 22

Тая

– Всё в порядке, подруга? – улыбаюсь, заметив на себе внимательный взгляд Юли.

– На свидание собираешься?

– С чего ты взяла? – в моём голосе звенит испуг, и я ничего не могу с собой поделать.

Мне не нравится, как звучит это слово. Что-то в интонациях Чалова, когда он вчера пригласил меня потусоваться на крыше, не позволяет применить этот термин к ситуации.

А ещё у меня есть ощущение, что Юлька начнёт меня отговаривать, если узнает про Яра. Едва ли я смогу внятно обосновать своё решение.

«Я так чувствую» или «мне так нужно» – это ведь не аргумент?

Она откладывает в сторону книгу и медленно подходит к зеркалу, перед которым я кручусь уже минут десять, наверное.

– Туфли. Чем выше каблук, тем важнее для тебя произвести впечатление. Вряд ли усы нашего управляющего настолько в твоём вкусе.

– Фу-у, – я даже рада разрядить напряжение смехом, но она ждёт ответа, а врать мне тоже не слишком-то хочется. – Честно? Без понятия, куда я иду. На свидание ходят с парнем, который тебе как минимум нравится. А я пока не определилась. Поэтому правильнее будет сказать: «в разведку».

Правду так правду…

– Тогда я тоже в «разведку» собираюсь, – заливается звонким смехом Юлька. – Ещё пару лет так похожу и, может, Арс меня всё-таки раскрутит на полноценное свидание.

Она недолго роется в своей половине шкафа, после чего подходит ко мне с перцовым баллончиком.

– Зачем это?

– Чтобы у парня не возникало сомнений, что ты недоступна. Никто не говорил тебе не верить словам, что тебе не попытаются нахлобучить юбку на голову при первой возможности?

– По Арсу судишь?

– Что-то вроде того.

– Может, тот парень тоже хочет просто присмотреться?

– Тая… Не будь дурой.

Убедившись, что я убрала баллончик в карман, Юлька убегает в душ.

Я остаюсь наедине со своим отражением. Действительно, дура дурой…

Платье с глухим верхом, но длиной выше колена, локоны, каблуки…

Ловлю себя на мысли, что основной критерий выбора – желание понравиться. И это сразу бросается в глаза. А ещё делает меня чем-то похожей на Кобылкину. В общем, сомнительное достижение.

И времени в обрез. Я быстро переобуваюсь в кеды, добавляю лёгкую куртку, чтоб не было повода меня «согревать» на случай, если опять, как вчера, поднимется ветер. Не скажу, что начинаю чувствовать себя увереннее, но, по крайней мере, не так глупо.

Чалов вчера больше ни слова не проронил. Только попрощался у кампуса и назначил встречу. Сам он ушёл куда-то, понятия не имею куда.

Впрочем, какая мне разница? Да, он мне нравится. Но безопаснее моя симпатия его не делает. Так зачем же дразнить его иллюзией доступности?

На крыше растерянно замираю. Вдалеке что-то празднует шумная компания, из знакомых мне лиц – ни одного. Иду в противоположную сторону к навесу, где мы с ним впервые поцеловались.

Яр сидит прямо на нижней ступеньке в свете декоративного фонаря, вертит в руках небольшой букет с такой неприязнью, будто мучается от желания кинуть им в ночь.

И вот я вроде, как могла, скрыла попытку навести красоту, но всё равно ощущаю себя идиоткой.

Он выглядит так, словно ночевал на вокзале. Рубашка на нём всё та же и мятая, волосы с расчёской сегодня явно не встречались.

– И на сколько по десятибалльной шкале ты разочарована? – спрашивает он, поднимая на меня взгляд.

– На девятку, – честно признаюсь я.

– Почему не все десять? – его удивление звучит так искренне, что я тоже решаю не юлить.

– Люблю ежевику, – киваю на ягоды, которыми разбавлены пурпурные бутоны роз в его букете. – Я принесла твою куртку.

Яр забирает пакет с аккуратно сложеной вещью, пристраивает его лёжа на ступеньку рядом с собой и хлопает ладонью по целлофану.

– Падай.

– Да я вроде уже сделала то, за чем пришла.

– М-м… – скептично фыркает он, окидывая меня изучающим взглядом. – Твои локоны говорят об обратном.

– Отлично, – ворчу, чувствуя, как моментально загораются уши. – Тогда расскажи им, что мы здесь забыли.

– Тебе правду или сочинить историю покрасивее? – Яр склоняет голову набок, на раздражённое лицо падает тень, и эта эмоция подкупает своей не наигранностью.

Я всё-таки устраиваюсь рядом.

– Я не верю красивым словам, особенно если их произносишь ты. Руби уже свою правду, Чалов. Вряд ли получится чем-то меня удивить.

– Давай поспорим. Если всё же получится, ты будешь должна мне… тридцать свиданий, – судя по паузе называет цифру наобум.

– Пятнадцать.

– Двадцать! – выпаливает возмущённо.

– Семь.

– Ладно-ладно, не кипятись, семь так семь, – Яр впервые за вечер позволяет себе тень улыбки и я решаюсь понаглеть.

– Начиная с сегодняшнего.

– Значит, ты всё-таки на свидание пришла! – подлавливает меня бессовестно.

– Пришла я судя по твоему виду, полюбоваться на жертву алкоголя, – констатирую уже с уверенностью, повторно оценив тёмные круги под его глазами и лопнувшие капилляры.

– Пардон, я буду дышать в сторону, – смеётся Яр колюче, высыпая себе на ладонь горсть мятных жвачек.

– А если права окажусь я? – вспоминаю про спор.

– Проси что хочешь.

– Если я выиграю, ты начнёшь воспринимать меня серьёзно.

Яр проводит языком по нижней губе, кадык дёргается, когда его мимолётный взгляд скользит по моим коленям.

Он протягивает мне букет.

– Ты первая, после мамы, кому я принёс цветы. Куда серьёзней?

Я бы могла пошутить про манеры и прочее, но помня о том, что он рассказывал о своей матери, тему решаю не развивать.

– Ладно, – сдаюсь. – Удивляй.

– Мне нужна твоя помощь.

– В чём?

– Скоро у наших родителей свадьба, и… – Яр отворачивается, резко замолкая.

– И?.. – Приподнимаю брови. – Учти, помогать тебе пронести в зал взрывчатку я не буду и тебе не позволю.

– Я не собирался приходить вообще. – Раздражённо дёргает он плечом.

– Но?..

– Отец мной всегда недоволен. Я знаю, что именно такого поступка он от меня ждёт, слышал обрывок разговора. В общем, хочу утереть ему нос.

– Мотивация так себе, – вынуждена признать. – Но для начала, думаю, сойдёт. А при чём тут я?

Яр поворачивает ко мне лицо, не скрывая больше ни глаз, ни терзающих его сомнений.

– Я сильно сомневаюсь, что не отколю что-нибудь в самый ответственный момент.

– И как я смогу этому помешать? – шепчу озадаченно. А ещё я слишком долго не могу оторвать от него взгляд. Как и он от меня…

– Поверь, ты можешь. Пожалуйста, Тая. Мне надоело быть паршивой овцой.

Вдруг становится слишком жарко. Я прячу смущение, обрывая с букета спелую ежевику, хотя не имею привычки тянуть что ни попадя в рот. Всё же подарки от Чалова нельзя до конца считать безопасными. Это всё дико странно, но унять волнение не выходит.

– Ладно, признаю, что ожидала от тебя чего угодно, только не таких слов. Ты меня удивил.

– Так что? Сходим завтра вечером куда-нибудь? – пытаясь скрыть довольную улыбку, интересуется Яр. – Обещаю явиться при полном параде.

Хотела бы я сказать, что не ощущаю приятного волнения. Только это, к моему стыду, будет неправдой. Раньше парни не слишком-то занимали моё внимание. А о Чалове в последнее время думаю постоянно. Мельчайшие детали и интонации в памяти прогоняю. И глаза его бездонные, как небо в снежную ночь, они в моих снах на повторе.

– Лучше пообещай вести себя адекватно, – бормочу, торопясь отвести взгляд, так неудачно упавший на его губы, которые ещё вчера я сама добровольно поцеловала.

Рефлекторно отстраняюсь и неловко шагаю назад.

– Уже убегаешь?

– А мы продолжительность свиданий – показываю пальцами кавычки, – не обговаривали. За букет спасибо, но больше не траться. Всё равно не возьму.

– Почему?

– Пока это средство купить мою благосклонность. Прости, я так чувствую.

Яр только качает головой. Но по усмешке вижу – не обиделся.

А значит, я права.

Глава 23

Глава 23

Тая

Скотина Чалов! Всю большую перемену играет на моих нервах. Даже кусок в горло не лезет. Смотрю на дальний стол, где обычно сидит сводный брат и его компания, на Кобылкину, с чего-то ядовито хохочущую, и кажется, будто на груди тугой ремень стягивается, мешая дышать.

Меня преследует ощущение, что говорит она обо мне. И смеются они с меня. А Яр слишком плохо скрывает жутковатую ухмылку за стаканчиком с кофе, то и дело кидая в мою сторону странные взгляды. Вот за него поручиться могу. Облучилась вся его вниманием…

Смотреть тошно, честное слово! Да, Кобылкина учится с ним на одном курсе, я сама свидетель, что они расстались. Да, они сейчас врозь, а компания по-прежнему общая… Но вот эта повальная взбудораженность, игра желваков на мрачном лице Чалова, её торжествующий взгляд на него из-под ресниц. Смех… Такой заразительный, издевательский… Общие темы, общее прошлое – то, чего у меня с Чаловым нет и в помине. Ещё недавно им было хорошо вместе. Быть может, даже делили постель… Глупо думать, что такая, как Эля, будет в присутствии парня робеть. Их порочную связь видно невооружённым взглядом.

Ничего нового, но цепляет. Особенно на фоне того, что я должна ему шесть свиданий! А Яр… он уже второй день не напоминает про них, вообще ко мне не подходит! Только давит издалека тяжёлым непонятным взглядом и как ни в чём не бывало бросает «привет», когда мы нос к носу сталкиваемся в коридорах.

Зачем, спрашивается, надо было затевать тот спор?

Самое паршивое то, что затеял не безрезультатно, иначе почему я теперь глотаю через силу чай и пытаюсь кипятком запить досаду… Как он сказал? Я первая девушка, кому он принёс цветы? Зато Кобылкиной он дарит внимание!

Господи боже, как низко я пала. И всё равно кошусь на дальний стол, представляю, как холодно отошью его, если Яр всё же рискнёт со мной заговорить. И слава богу, что ему тех свиданий не надо. Но лучше б они мне самой не были нужны…

«Только попробуй ко мне подойти, псих ненормальный!» – бешусь, старательно изображая безразличие. Копаюсь в телефоне, проверяя, несуществующие сообщения, листаю новости, кляня себя за то, что букв не вижу… А в голове словно засел его простуженный шёпот:

«Представь, что у тебя есть пара минут, которые мы навсегда сотрём из нашей памяти…».

А можно просто стереть… тебя?

Даже не верится, что повелась тогда. Знала же, что подпускать его к себе не стоит? Знала.

Но каким же всё правильным казалось в тот момент…

И всё-таки Чалов подходит. Материализуется из толпы студентов, словно из воздуха, когда я уже спускаюсь с крыльца после пар. Небрежно сунув руки в карманы, преграждает мне путь.

Сдержанно киваю на дежурный «привет», всем видом показывая, что тороплюсь. Тупо, конечно, ведь пройти сквозь него не получится. Это в фантазиях можно сколько душе угодно поливать его ядом. Только вот предъявить мне Ярославу, по большому счёту нечего. Всё строго по классике: «я сам обманываться рад», ага…

Неловко. Совершенно непонятно как себя вести.

Но, блин… Изнутри сарказмом просто заливает!

Наконец, он устаёт меня в упор разглядывать и в своей прямой манере подытоживает:

– Судя по твоей мине, гореть мне в аду.

– Загорай где хочешь, Чалов. Главное – подальше.

– А как же наши родственные узы? Куда ты, туда и я.

Забыл добавить, когда на горизонте нет Кобылкиной.

Как же хочется огрызнуться – то ли от пережитого в столовой приступа паранойи, то ли просто так… И никогда, вообще никогда его не видеть! Но я всё же вдыхаю поглубже. Не отстанет ведь.

– Тебе не обязательно меня обхаживать. Раз обещала, значит поддержу. И… – и тут я замечаю застывшую неподалёку Элю, иронично наблюдающую за нами. – Извини, мне пора. Да и тебя, кажется, ждут.

Он мажет равнодушным взглядом по толпе студентов.

– Тай, ну серьёзно, у тебя всё нормально?

Распирает так, что кажется взорвусь. Он дурак или только прикидывается?

– Пока да. Но ты продолжай держать меня за руки на глазах Кобылкиной и, может быть, мне их переломают.

– Эля, подойди сюда, – вдруг подзывает он свою бывшую. – Таю знаешь?

– Ну, допустим, – цедит она нехотя и всё же не может скрыть любопытства во взгляде.

– Познакомишься, если надо. Теперь ты отвечаешь за её безопасность. Если её кто-то обидит, спрашивать буду с тебя в первую очередь.

Мне кажется, она его пошлёт. Я бы так сделала. Но Эля ему улыбается с непонятным злорадством.

– Уверен?

– Уверен.

– Ну ладно тогда. Только потом не забудь, что это твой выбор.

Я ошарашенно смотрю ей вслед, чувствуя, что сейчас было сказано больше, чем прозвучало. А ещё ощущение подлянки от неё, правда, не мне, а Чалову.

И что мне это дало? Не знаю.

Убедилась, что они не вместе. А чего смеялись?

– Теперь всё нормально? – интересуется Яр таким скучающим тоном, словно угрозы Эли мне только показались. А, может, так оно и есть. – Пойдём, у нас свидание.

– Ага, разбежалась, – бурчу, поправляя рюкзак. – Я вчера освободила вечер, ты где-то пропадал, а сегодня уже не в том настроении. Так что не судьба, в этот раз.

– У меня уважительная причина. – Он нехотя зачёсывает волосы со лба, демонстрируя ссадину над левой бровью. – Немного не дошёл к тебе.

– Кто тебя так? – не могу сдержать волну озноба. Выглядит паршиво.

– А что, хочешь заступиться?

– Скорее похвалить, – хмурюсь. Как-то неубедительно звучит его шутка, как будто просто уходит от ответа. – Уверена, ты заслужил.

– Мне бы твою уверенность, – задумчиво роняет он, задевая мизинцем мою кисть, словно поглаживая. – Ну так, что насчёт романтической прогулки?

– Чалов, речь шла о «свидании», – показываю пальцами кавычки, пользуясь предлогом отстраниться.

– Так это правда? – Яр нервно отходит на пару шагов, но тут же возвращается, дёргает меня к себе за лямки рюкзака, злобно выцеживая прямо в лицо: – У тебя любовь с Арсом? Быстро же ты его простила. Или пожалела? А может, уже зажимаетесь потихоньку? Это же больше не на спор!

– Хватит, – говорю я сквозь зубы.

– Что? – он становится серьёзным. – Втрескалась в него?

– Мы просто друзья.

– А Арс в курсе?

– Представь себе, да!

Повисшую на контрасте с моим рыком тишину разрезает издевательский смех.

– Ты уверена⁈ М? – замолкает, ожидая ответа.

Всё же они с Кобылкиной не зря сошлись. Сходство временами полное.

– Да.

Яр шумно выдыхает злость мне в лицо:

– Ты или дура, или с неба упала.

Я поднимаю глаза и понимаю, что спорить с ним бессмысленно.

– Представь себе, люди иногда общаются без задних мыслей.

Он отпускает мой рюкзак, скрещивает руки на груди.

– Ага, с передними.

– По себе судишь?

– Между прочим, вчера я подрался с ним. Я даже немножко офигел, если честно, с того, что Арсу есть дело до того, кто возле тебя кружит. Он тебе кто брат? Может, парень твой?

Я опускаю глаза. Сказать, что это по Юлькиной наводке случилось, значит подставить подругу. Точно она постаралась, больше некому. Арс с Яром одного поля ягоды, повоюют и успокоятся, ничего им не сделается, не в первый раз.

– Пойдём уже на твоё «свидание», – вздыхаю, оставляя вопрос без ответа.

Нас ждёт пикник на свежем воздухе с видом на озеро, отражающее золото крон. Вот только Чалов больше не шутит, не спорит и даже не огрызается. Думает о чём-то, жуя травинку.

Просто сидим плечом к плечу и словно продолжаем разговор, но уже молча. Долго, очень долго. Наш диалог что так, что так не клеится.

– Ты что-то ко мне чувствуешь?

Негромкий вопрос оглушает, бьёт исподтишка, я даже вздрагиваю – настолько не хочется в это вникать. Не потому, что ответа нет, просто его очень сложно принять.

– «Что-то» мы чувствуем к каждому, с кем близко общаемся.

Яр усмехается, продолжая смотреть, как дрожат на воде блики заката.

– А если я предложу честность за честность?

– Тогда я спрошу, с чего вы сегодня смеялись?

– Не торопись. Всего по одному вопросу: самое важное, – уточняет он.

– Я хочу знать, чем мне это грозит.

– Ничем, – качает головой Яр. – Смеялись надо мной.

– И ты? – удивляюсь, вспоминая его натянутый, жутковатый оскал.

– И я…

– А я… боюсь, того что к тебе чувствую.

«Не бойся» сейчас прозвучало бы к месту.

Но Яр молчит.

Глава 24

Глава 24

Тая

Вернувшись с озера, минуты две, точно, стою, прислонившись спиной к двери. Сердце тянет, словно рвётся назад, как будто я что-то забыла сказать или сделать…

Вот бы отмотать время вспять и тогда бы я точно ответила прямо. Ну правда ведь, чего я обижаюсь? Сама не говорю ни да ни нет, а требую конкретики. Мы так годами будем говорить загадками!

Настроение подорванное. Скидываю куртку прямо на кровать, следом рубашку. Шёлковый топ холодит кожу, прохладно…

У Юли факультатив. Пустая комната тонет в полумраке. Так тихо, что слышно быстрые шаги по коридору. И вот опять, сердце разгоняется, мысли врассыпную…

Необъяснимо тянет подойти, прислушаться… Но тут же взвизгиваю отшатываясь!

Кто-то с такой силой лупит по двери, что кажется, вся комната подскакивает.

– Тая! Это я…

Господи, мысли он, что ли, мои читает? Или не у меня одной пришли кранты нервной системе?

Открыть или нет, вопроса не стоит. Не я ли чуть не искусала себе локти?

– Яр, ты мне нравишься! – не реплика, а плевок в догорающий костёр здравомыслия.

Чалов порывисто шагает в комнату, врезаясь в меня грудью.

Я тихо всхлипываю, теряя равновесие, а в следующее мгновение он уже сносит меня к стене, сверля тяжёлым взглядом.

– Ты будешь моей, – почти касается моих губ коротким выдохом, а мне кажется, что тот шипит на коже и дымится.

– Это не вопрос, да?

– Не-а… Это диагноз уже… – шепчет он, стискивая меня крепче, уже по-настоящему вжимаясь в губы. – Понимаешь, Тая? Диагноз…

Мы целуемся торопливо, словно боясь очнуться, быть пойманными или не успеть куда-то. И на языках горчит не просто жажда обладать друг другом, а поражение и будто даже принятие какое-то…

Пять оставшихся свиданий? Кто бы их считал!

Мы видимся урывками, но постоянно. Забегаем в пустые кабинеты, чтобы просто постоять, обнявшись крепко, до боли в мышцах, скрываемся от любопытных глаз в тени аллей или под звёздным небом на пустынной крыше.

При этом Яр ни черта не меняется. Он не старается понравиться, всё так же редко улыбается, чаще серьёзен, а если шутит, то слишком резко, иногда даже грубо.

Нет, мне Яр больше не хамит, не обижает. Но он словно стремится изолировать нас от окружающих, игнорирует прежнюю компанию, да и в целом людей, а особо назойливых легко отпугивает мрачным взглядом и ещё более свирепым выражением лица.

Вскоре мой мир раскалывается на две половины: в одной друзья, семья и учёба, во второй только Яр и больше ничего.

Чем занимается он, когда мы не вместе?

Я пару раз видела его либо в наушниках, либо с гитарой. Всегда в одиночестве и ни разу с учебниками.

На моё замечание, что так категорично разделять интересы неправильно, Яр лишь смеётся. Говорит, что делю только я, а ему достаточно меня одной. И он, наконец-то, счастлив.

Но разве счастливые люди ведут себя как маньяки?..

Впрочем, дома таких мыслей не возникает. Пока родители дни напролёт занимаются свадьбой, мы все выходные проводим в саду. Лежим на пледе, держась за руки, разглядываем облака и жуём яблоки. Яр даже с отцом за завтраками больше не ссорится! Да, есть ощущение, что он попросту ничего и никого вокруг не замечает, но лучше так…

Видела бы нас Юлька… Блин.

Щекотливое чувство вины нет-нет да скребётся в груди. Я не хочу, чтобы она ворчала или Арс опять полез в драку. А Чалову вообще всё равно, кто и что знает… Поэтому пока помалкиваю, тем более подруга по уши увязла в своём Зевсе.

Я же смотрю на Яра: как он неосознанно поглаживает мою кисть, болтая обо всём на свете, и понимаю, что воздуха не хватает дышать – такое сильное волнение вызывает во мне его близость. Остаётся только губы кусать, балансируя на грани яви и неверия, что всё это происходит с нами в реальности.

Если честно, я всё равно не жду от Чалова примерного поведения на свадьбе. Когда наступает день икс, стараюсь не отходить от него ни на шаг, не в силах избавиться от ощущения, что что-то здесь неправильно. А ещё в моей памяти свежо его мнение на этот счёт.

Но Яр даже просит помочь ему выбрать красивый букет.

Нельзя сказать, что пока мы просматриваем ассортимент цветочного магазина, он излучает хоть какой-то позитив: на лице привычно играют желваки, а складка между бровями почти не разглаживается. И тем не менее «предельно сдержан» – не то же самое, что «на пределе»…

–…вместе? Тая, слышишь меня?

– Извини, задумалась, – вздрагиваю, выныривая из своих мыслей.

– Я говорю, ты торчишь мне все медляки. Готовься.

– Яр, мне уже нужно бежать наряжаться, – улыбаюсь, пряча под ладонями горящие щёки.

Я тут переживаю, как бы он чего не выкинул, а Чалова заботят какие-то танцы. Это открытие приятно греет душу. До сих пор не могу привыкнуть к его вниманию.

– Два часа собраться тебе хватит?

– Надеюсь.

Мама пригласила команду визажистов, и я даже приблизительно не представляю, сколько времени займёт профессиональная «чистка пёрышек».

– Буду ждать в гостиной, – шепчет он, открывая передо мной дверь комнаты. Но, когда я обхватываю руками его шею и тянусь к губам, напрягается. – Не надо, Тай… Иначе я войду сюда с тобой. Я же не…

И вдруг отстраняется, словно передумав заканчивать фразу.

– Не хочешь видеть моё платье раньше времени? – кокетничаю, сгорая от нетерпения узнать его реакцию. Там такой смелый вырез на спине. Ну просто… ух!

Яр пристально смотрит мне в глаза и как-то невесело усмехается:

– Вообще не хочу на тебе что-либо видеть…

Он уходит, оставляя меня стоять в полном смятении. А ведь в последнее время его поцелуи действительно стали более жадными…

Потом приходят феечки из салона, и вот я уже с восхищением разглядываю себя в зеркале, страстно желая поскорее показаться Чалову.

В отражении как будто не я. Так подчеркнуть природную красоту, сохранив при этом естественность… фантастика! Я переживала, что буду смущаться своего платья, но оно гармонично разбавляет образ, как капля порока в океане невинности.

Однако, шагнув навстречу застывшему внизу лестницы Яру, глупо теряюсь от волнения. Ну и где тот дерзкий, несносный бунтарь, что изводил меня столько времени? Таким ошеломлённым, обезоруженным я Чалова ещё не видела.

Каждый мой шаг – новая трещина в его выдержке, очередная секунда без кислорода…

– Тая… Я так люблю тебя… – а в глазах столько отчаяния, что можно захлебнуться.