Текст книги "Беглянка (СИ)"
Автор книги: Яна Кроваль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Яна Кроваль
Беглянка
От прошлого не сбежать. Встреча
Жизнь – это череда случайностей,
Вляпавшись в одну – жди следующей.
Или ту же самую…
Холодные лучи восходящего солнца освещали небольшую площадь, окрашивая её в устрашающие красно-розовые тона. Стелющийся по земле туман окутывал ноги столпившихся по краям рабов, смиренно опустивших головы. А приглушённая тишина придавала обстановке неприятный оттенок затишья перед бурей.
Собственно, это и был тот самый напряжённый момент, так ловко описываемый парой простых слов. Приближение ужасающего представления.
Каждый из невольников прекрасно знал, что где-то посередине площади намертво врыт в землю столб особой конструкции, от которого вскоре будет немыслимо отвести взгляд, и с нетерпением ждал того момента, когда станет наконец можно оторвать взор от земли и немного подвигаться, разгоняя застывшую кровь… Но пока ещё не все хозяева и господа в сопровождении безмолвных женских силуэтов и своих покорных детей собрались на платформе, пока ещё не появился император, пока ещё не привели осуждённого, мы продолжали терпеливо мёрзнуть и ждать.
А рассвет тем временем разгорался всё сильнее, приближая начало нового бесконечно длинного дня. Постепенно красный свет сменился на оранжевый, туман слегка рассеялся, обнажив серые камни мостовой, и на моей лодыжке вдруг ощутимо нагрелся контроллер, передавая вполне понятный приказ.
Вместе с остальными невольниками я торопливо согнулась в глубоком поклоне, дождалась понижения температуры и выпрямилась, снова застыв недвижимой статуей.
Пришло время зрелища.
Глядя строго перед собой, я осторожно скосила глаза на ворота справа, сквозь которые только что прошла группа из четырёх человек. Первым шёл палач, коим сегодня выступал император собственной персоной, а за ним следовали два внушительных охранника, ведущие под руки осуждённого.
Меня настолько шокировала личность палача, что на последнего я даже не обратила внимания.
На моей памяти Диктатор впервые играл эту роль, и я могла лишь гадать, что послужило тому причиной – личные интересы императора, близкое положение приговорённого к правящей верхушке или что-то другое…
Как бы то ни было, всё это интересовало меня не больше, чем фигура самого осуждённого. Жизнь рабы научила не думать лишнего, меньше размышлять о великом, реже мечтать о будущем и практически не вспоминать прошлое. Слишком наглядны оказались результаты, к которым приводило иное поведение. Я научилась покорности, смирилась со своей участью и уже привыкла просто существовать в настоящем. Заперла где-то глубоко внутри рвущуюся на свободу душу, оставив в сердце лишь страх не угодить какому-нибудь из хозяев да толику сочувствия к людям моего или сходного статуса. Например, тем несчастным вольным женщинам, условия жизни которых здесь были немногим лучше рабских. Или невинным свободным детям, которые с младенчества воспитывались в такой строгости, что её легко можно было спутать с неволей.
Поэтому к приговорённому я не испытывала ни жалости, ни злорадства – мне был просто безразличен этот провинившийся господин и его дальнейшая судьба, которую я и без того примерно знала.
Да. Это скучное утро запросто могло стать для него последним. И мне было всё равно.
Дождавшись, пока группа достигла точки назначения, я мазнула по осуждённому пустым взглядом и переключилась на императора, с абсолютным равнодушием снимающего со столба пятихвостую колючую плеть. Однако что-то в облике приговорённого заставило меня вернуться назад и отметить то безмятежное спокойствие, с которым он встал на указанное охранником место, поднял руки вверх и позволил зафиксировать их в специальных креплениях. Следующим шагом один из сопровождающих нажал на рычаг, резкий рывок привёл в движение тросы – и вот уже несчастный молча вытянулся по струнке, рефлекторно вскинув голову. Яркий солнечный блик на мгновение озарил его черты, заставив меня испуганно округлить глаза.
Инквизитор!
Душа рванула на свободу, в клочья разодрав свои оковы, бесконечные вопросы мигом наводнили мозг, а сердце болезненно сжалось…
Солнце скрылось за облаками, и осуждённый слегка опустил лицо, оставив меня наедине со своими сомнениями. В реальность происходящего категорически не верилось.
Мог ли Лауль Фирр действительно объявиться здесь? Как в таком случае он сумел попасть на закрытую планету? В какой роли? Разведчика, дипломата, предателя или пленного? А, быть может, всё это банальная случайность?..
Я вполне допускала некую вероятность ошибки. Всё-таки за два года его образ частично стёрся у меня из памяти, я легко могла бы обознаться… Но в глубине души была уверена – зрение меня не обманывало. У столба был распят мой старый знакомый, тот самый Инквизитор, на всю вселенную известный своими необычными методами ведения дел…
И теперь он сам очутился в роли жертвы.
Тем временем палач несколько раз взмахнул плетью, расправляя её хвосты и примеряясь к их длине, а затем одним ловким движением распорол куртку на спине Лауля от шеи до основания, вместе с рубашкой и кожей. Тот вздрогнул, однако не издал ни звука. Следующим взмахом император окончательно обнажил осуждённого и приступил к делу, а я, не смея зажмуриться или отвернуться, чтобы не получить потом свою долю наказания в более тёплой «домашней» обстановке, болезненно прикусила губу.
За ту пару месяцев, что я провела на этой бесчеловечной планете, такая экзекуция применялась всего дважды, непосредственно в начале, и это было одно из самых отвратительных зрелищ, что мне довелось наблюдать. Кровь, ошмётки кожи, куски мяса, сломанные кости и крики, крики, крики… А главное – оба раза это было лишь казнью, представленной в качестве заслуженной кары за некий не озвученный, но чрезвычайно серьёзный проступок. Число ударов каждый раз было разным, и я не была уверена, что оно вообще как-то регламентировалось. Скорее зависело от целей палача. Сила тоже целиком и полностью обуславливалась его желаниями и умением обращаться с плетью… Помню, первый раз осуждённому уже на третьем замахе разорвало горло случайно выбившимся из общей кучи хвостом, а во второй раз палач бил с таким воодушевлением, что остановился, только обнажив позвоночник давно переставшего подавать признаки жизни тела.
Воистину дикая сцена…
Пожалуй, это было больше похоже на пытку. Хуже, чем повешение, четвертование или освежевание. Это было истязание надеждой. Надеждой остаться в живых, выдержать и заслужить если не прощение, то хотя бы право на искупление… И как бы я ни ненавидела Инквизитора, сколько бы боли он ни причинил мне и многим другим людям, я никак не могла пожелать ему подобной участи. Как бы то ни было, у него всегда имелись достойные причины поступить именно так. И в большинстве случаев наказание было соразмерно содеянному. Сейчас же я была в этом сильно не уверена.
Один удар, второй, третий… Я физически ощущала его боль и не дрожала только потому, что боялась угодить на его место. А Диктатор всё бил и бил, сильно, с размахом, не сдерживаясь и не скрывая своего профессионализма…
Первые два прикосновения плети Инквизитор перенёс смирно, на третий глухо выдохнул, а на шестой площадь огласил его протяжный стон, от которого у меня едва не остановилось сердце.
Как бы я ни была на него обижена, как бы больно в своё время он мне ни сделал, как бы мне ни было хорошо и спокойно без него, я так и не смогла до конца подавить свои чувства. И та часть тела, где они обитали, особо остро реагировала на весь этот кошмар…
Лауль стойко вытерпел десять ударов, а на одиннадцатом таки сорвался на крик. И я его понимала. Крепиться, до последнего надеясь, что это скоро кончится, крепиться, не зная, сколько ещё мучений впереди, крепиться, невероятной силой воли подавляя адские вспышки боли, крепиться, чтобы испытать их снова, крепиться, с каждым разом на шаг приближаясь к смерти… Нет, ну как тут не закричать?..
Больше он не молчал. Каждый взмах плети сопровождался громким свистом, а заканчивался влажным ударом и болезненным криком. Я не могла на это смотреть и не имела права отвести взор. От слёз реальность слегка потеряла чёткость своих очертаний, однако на слух это никак не повлияло. Изредка смаргивая предательскую влагу, я до крови искусала губы, но продолжала безмолвно наблюдать, не позволяя себе даже покачнуться.
Благо, на пятнадцатом замахе всё неожиданно прекратилось.
Инквизитор обессиленно повис на тросах, его голова безвольно болталась на груди, волосы растрепались и спутались… А рядом стоял его палач, продолжая держать плеть в опущенной руке, и задумчиво рассматривал свою работу. Кровь дополняла картину и придавала ей оттенок мрачной завершённости, покрывая всё пространство вокруг – камни мостовой, столб, самого императора и даже охранников.
Вдруг, ни слова не говоря, Диктатор криво ухмыльнулся и вновь поднял своё оружие. Лауль выгнулся, захлёбываясь душераздирающим криком, получил по-настоящему последний удар и затих.
От ужаса я потеряла способность дышать.
Не глядя на истерзанное тело, император победно улыбнулся, отбросил орудие наказания в сторону и быстрым шагом покинул место расправы, предоставив охранникам самим разбираться с приговорённым.
Всё было кончено. С уходом своего правителя хозяева планеты вновь обрели дар речи и возможность двигаться, чем без промедления и воспользовались, начав неспешный спуск с платформы.
Рабам тоже было пора возвращаться к своим обязанностям. Мой браслет на щиколотке опять начал нагреваться, призывая опустить голову и направиться обратно в резиденцию.
Покорно развернувшись, я замешкалась лишь на мгновение, чтобы в последний раз посмотреть на столб и увидеть, как израненный Инквизитор падает на мостовую… И тут же беззвучно взметнулся кнут, опустившись на мои плечи. Я упала на колени, мгновенно вскочила на ноги и, не дав случайно оказавшемуся рядом господину повторить замах, поспешила за остальными рабами.
Только перед самым поворотом, ни на что не надеясь, я снова позволила себе немного задержаться и бросить короткий взгляд в центр площади.
Лауль был ещё там. Живой, он медленно ковылял прочь, поддерживаемый под руки двумя мужчинами.
На этот раз публичное наказание не превратилось в показательную казнь, чему я была несказанно рада.
От прошлого не сбежать. Преображение
– Нет, ну если ты не ищешь ничего конкретного, чего тогда тянешь с выбором? – Третий раз проходя вдоль выстроившихся в ряд рабынь с привычно опущенными головами, спросил гостя охранник. – Бери первую попавшуюся.
– Ты не понимаешь. – Хрипло ответил его собеседник. – Я хочу найти какую-нибудь необычную тварюшку.
Голоса мужчин хорошо разносились по подземелью, служившему нам спальней. К сожалению, я, как и все остальные, видела только две пары ног в высоких сапогах, снующие туда-сюда, поэтому не могла адекватно оценить происходящее… Зато отчётливо слышала весь диалог. И он мне не нравился.
– Необычную? Чем?
– Чем угодно – внешностью, поведением, речью… Лишь бы заинтересовала.
– А пока что, ни одна не подошла?
– Нет, почему. Парочка есть, просто я не уверен в выборе. Они все слишком одинаковые. Стоят так спокойно и покорно, отличаясь только ростом да телосложением… Недостаточно информации, чтобы я мог отдать должное представленному разнообразию.
– Ну, хочешь – устрой вокальный конкурс. – С усмешкой предложил охранник.
– Нет, это пока лишнее… – Помедлив, отказался посетитель. – Но ты дал мне отличную идею… Секунду.
Шаги прекратились, эхо в последний раз прокатилось по залу и затихло. Мне показалось, что хозяева остановились где-то рядом со входом, однако поднять голову и убедиться было слишком рискованно.
– Я хочу, чтобы вы все выпрямились и посмотрели на меня! – Громко озвучил своё желание гость. – Чтобы не стояли истуканами, а немного расслабились, вели себя естественнее, следили за нашими перемещениями, переглядывались, прислушиваясь к разговору. Но молчали. Вперёд!
Получив приказ, я тут же выпрямилась, перевела взгляд на посетителя и обомлела.
В каких-то десяти метрах от меня высился Лауль – тот самый осуждённый, которого утром в моём присутствии до полусмерти избил Диктатор. Он был немного бледнее нормы, но в остальном выглядел абсолютно здоровым. О реальности перенесённых им страданий напоминал только сорванный голос…
Это было невероятно. Сказать, что я была шокирована – значит, не сказать ничего. Я банально не верила своим глазам! После того, что ему довелось пережить, он должен был лежать в постели по крайней мере несколько дней, если не недель… А он ходил! Сам, без помощи. И при этом ещё довольно улыбался…
Если утром появление Инквизитора пробудило меня к жизни, то теперь он представился мне шансом на спасение. Сомнительным и опасным, но рабское существование уже опротивело мне настолько, что я была согласна попытать счастья и снова опробовать на себе его не самые приятные методы решения проблем, лишь бы обрести свободу.
Вот только я полагала, что в подвал он явился совсем не за этим…
Неожиданно происходящее показалось мне чудовищным сном. Дабы проверить свою гипотезу, я тайком ущипнула себя за бедро, но ничего не изменилось. Я не проснулась, действительность не подёрнулась дымкой, небо не задрожало, а свет не преобразовался в тьму. Мои надежды на нереальность последних месяцев жизни оказались напрасны.
Тем временем Инквизитор продолжил свой путь, прошёл в одну сторону, внимательно вглядываясь в глаза каждой невольницы, развернулся, направился обратно… И чем ближе он подбирался, тем страшнее мне становилось.
Я усердно искала отличия живого Лауля от того образа, что всё это время неосознанно хранила в памяти, и ничего не обнаруживала. Его неповторимая походка, такая знакомая фигура, вселенно известное лицо и тот самый полный превосходства высокомерный взор, которым он любил обводить собравшихся – всё было на месте. Я как будто в мгновение ока перенеслась в прошлое, когда два с половиной года назад очнулась в одном печально знаменитом подземелье одной хорошо защищённой усадьбы…
Прослеживаемая аналогия не радовала.
Наконец он поравнялся со мной, скользнул безразличным взглядом и перешёл к следующей рабыне.
Я оторопела. В его глазах не мелькнуло даже тени узнавания, и я в упор не могла решить, к лучшему ли это…
В некотором роде это, безусловно, радовало – неизвестно к чему могло бы привести такое сотрудничество. В конце концов он каким-то образом попал на Патриор, выжил после наказания и практически мгновенно восстановился, при всём этом оставшись свободным человеком. Даже не просто свободным, а с правом на присвоение общественных невольниц низшего класса, коими дозволено владеть только гражданам Империи. Но ведь мой старый знакомый никак не мог к ним относиться!.. Хотя… Я не настолько хорошо его изучила, чтобы утверждать наверняка. Да и за время моего отсутствия многое могло измениться.
Ну а с другой стороны, его пренебрежение мной сильно обижало. Нет, я догадывалась, что давно перестала быть ему интересна – иначе, как бы я ни пряталась, он бы непременно нашёл меня. Но чтобы так… Неужели за два года он в самом деле забыл и меня, и наши совместные операции, и редкие вечерние разговоры, и чувственные ночи, проведённые в одной постели?.. Сомнительно. Скорее, такое решение было заранее спланированным шагом.
И тут меня вдруг осенило.
С ним что-то сделали! Поставили эксперимент, стёрли память, неважно! Только этим можно было объяснить его забывчивость и нахождение в подвале императорской резиденции в качестве господина.
Правда, это не объясняло его цветущего вида, но я была уверена, что на закрытой планете полно своих невероятных секретов.
А Инквизитор между тем повторно проследовал мимо, не задержавшись и в этот раз, возвратился на исходную позицию и повернулся к нам лицом.
– Ну, что? – Живо поинтересовался охранник, остановившись рядом с Лаулем. – Выбрал?
– Да.
От волнения у меня вспотели ладони.
– И кого же?
– Вон ту истощённую блондинку. – Указал Инквизитор.
Я рефлекторно проследила направление и заметила миниатюрную, чрезмерно худую девушку с наполовину седыми волосами.
– Да ладно! – Неверяще воскликнул надсмотрщик, озвучив мои мысли. – Такая замученная! Зачем она тебе?
Лауль загадочно ухмыльнулся:
– В этом вся соль.
Не задавая больше никаких вопросов, охранник пожал плечами и отступил, приглашая гостю закончить то дело, ради которого он и спустился в подземелье. Отказываться последний не стал, жестом поманил избранную невольницу к себе, ловко надел ей на руку дополнительный контроллер и без промедления покинул зал, оставив меня наедине с собственными вопросами, мыслями и догадками.
Блондинка покорно вышла следом.
От прошлого не сбежать. Объяснение
Неожиданно и без всякого предупреждения дверь в камеру растаяла в воздухе, пропуская внутрь изрядно потрёпанную блондинку. Она уже не выглядела истощённой, но зато всё её тело покрывали разноцветные синяки, кое-где краснели свежие ссадины, а на руках выделялись следы от верёвок и кандалов.
Увиденная картина настолько меня возмутила, что я едва не забыла о своём бедственном положении, укоризненным взглядом встретив вошедшего Лауля… Однако вовремя опомнилась и поспешно согнулась в земном поклоне, молясь, чтобы ни Инквизитор, ни охранник не успели ничего заметить.
Напрасно.
Я не видела самого гостя, но прекрасно слышала гулкое эхо его шагов, прокатывающееся по залу. Он шёл прямо на меня, и я чувствовала, что ничем хорошим это не закончится. Было ощущение, будто я только что подписала себе смертный приговор…
Наконец в поле зрения показались ноги, обутые в узкие сапоги на небольшом каблуке.
– Посмотри на меня! – С железными нотками в голосе приказал Инквизитор.
Тихонько сглотнув, я медленно выпрямилась и подняла на него испуганный взгляд.
– Страх… – Задумчиво протянул гость. – Я вижу в твоих глазах страх. А ведь только что ты смотрела на меня совсем иначе!
Я покаянно опустила голову.
– По-хорошему, тебя следовало бы наказать за эту вольность, однако у меня, кажется, есть идея получше…
От тягостного предчувствия перехватило дыхание.
– Ты пойдёшь со мной. – После небольшой паузы решительно озвучил Лауль. – И я даже рад, что сегодня мои поиски завершились столь быстро.
Деваться было некуда, сопротивляться – бесполезно, поэтому я никак не отреагировала на заявление Инквизитора, молча покорившись своей судьбе. А он тем временем взял мою левую руку и надел на запястье контроллер.
В груди глухо ухнуло сердце, сжавшись от болезненных воспоминаний.
Когда-то на том же самом месте у меня красовался драгоценный браслет, который Лауль подарил мне в знак своей любви… И его он точно так же застёгивал лично.
* * *
– Проходи, располагайся. – Пригласил меня Инквизитор, плавно опускаясь в кресло.
Его приветливый и спокойный тон так резко контрастировал с привычным местным грубым пренебрежением, что на секунду мне показалось, будто я никакая не рабыня, а он – совсем не господин. Словно ничего не было, и на самом деле мы находились сейчас не на Патриоре, а на Мерите. В усадьбе, чуть не ставшей мне домом. Прежние жених и невеста, между которыми ещё не лежала пропасть в два длинных года…
Однако болезненные воспоминания вмиг возвратили меня обратно в неприглядную реальность.
Всё это наверняка было только игрой. Недаром совсем недавно он смотрел на меня, точно волк на кролика. Таким чужим холодным взглядом. Как из голограммы…
– Ну же. – Ласково повторил знакомый голос. – Не бойся.
В подсознание закралась крамольная мысль. А вправду ли передо мной Лауль? Мне ведь так и не довелось хорошенько его рассмотреть…
Незаметно тряхнув головой, я усилием воли подавила зарождающуюся панику и сделала шаг вперёд, старательно не отрывая глаз от пола.
Дни, проведённые в рабстве, научили меня правильно расставлять приоритеты. Для начала следовало выжить, а уже потом разбираться с остальным.
– Здесь необязательно делать всё по правилам. – Тем же ровным тоном сказал Лауль. – Я временно отключил эти комнаты от наблюдения, поэтому сейчас ты можешь вести себя нормально. Без раболепства.
Я промолчала, позволив себе лишь нерешительно поднять голову и взглянуть на собеседника.
Недопустимая наглость для невольницы – поступить согласно собственным желаниям, а не приказам сверху… Но в конечном итоге моё самоуправство ничего не меняло. Если хозяин действительно захочет наказать свою рабыню, он сделает это и без причины. Например, за то, что она не приняла его ложные обещания за чистую монету. И ещё неизвестно, что выйдет хуже – подыграть сейчас или довести господина до срыва… Я же нашла золотую середину – одновременно и подчинилась, и получила возможность немного прощупать почву. А вдруг и правда повезёт?..
– Сразу хочу извиниться за тот маленький спектакль внизу. – Продолжил говорить Инквизитор. – Если мы намереваемся спастись, нам и дальше придётся вести себя соответственно своим положениям. Хотя бы просто для того, чтобы дождаться благоприятного момента для побега. Понимаешь?
Я согласно кивнула.
– Вот и отлично! – Неподдельно обрадовался он. – Тогда проходи и присаживайся.
Послушно приблизившись, я села на самый краешек ковра, покрывающего большую часть помещения.
Возможно, мне предполагалось иное место – в комнате стоял стул и располагалась довольно широкая кровать, однако я предпочла перестраховаться и по мере сил держаться в границах дозволенного.
Да, внешне мой собеседник выглядел самым настоящим Лаулем – говорил, как он, сидел, как он, двигался, как он… И всё же я его опасалась. Уж очень много воды утекло с нашей последней встречи.
– Не волнуйся, долго держать я тебя не собираюсь. – Дождавшись, пока я окончательно устроюсь и затихну, слегка улыбнулся он. – Знаю, как ты устала и мечтаешь об отдыхе. Просто пока ещё изолированные микрофоны и камеры не восстановили связь с сетью, мы можем обсудить пару насущных вопросов. Если хочешь, конечно. А остальное как-нибудь в другой раз. Времени хватит. Итак?
Встрепенувшись, я задумчиво посмотрела на Инквизитора.
Спросить хотелось, но, как назло, именно после его предложения в голове образовался пугающий вакуум. Ещё совсем недавно там роилось множество вопросов, а стоило появиться реальной возможности – и ничего… Будто бы сами мысли испугались и попрятались. Пусто. Ни одной, даже крошечной мыслишки, которая годилась бы для начала. А упускать возможность выведать нечто важное было нельзя!
Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться к последним событиям и надеяться, что в процессе разговора мы затронем более достойную тему:
– Значит, ты не просто так обходил сейчас комнаты?..
– Нет, конечно. – Мягко усмехнулся Лауль. – Я обеспечивал нам уединение.
– И надолго оно?
– Увы, нет. Когда система обнаружит блок, начнётся перезагрузка.
Услышанное обрадовало и испугало одновременно.
Если в словах Инквизитора не было лжи, то они прямо указывали на его оппозиционные взгляды. А вот если я ошибалась… О последствиях размышлять не хотелось.
– И когда это случится? – Стиснув зубы от страха, поинтересовалась я.
Лауль неопределённо повёл плечами:
– Конкретного времени нет. Но ты не волнуйся, врасплох нас не застанут. Мой комм отслеживает колебания сети и предупредит, когда придёт пора продлевать блок.
Вероятно, мне стоило подивиться его знанию кода, вспомнить, как когда-то давно он планировал самостоятельно обокрасть своего друга и как тогда меня это шокировало… Однако сейчас я испытала лишь лёгкое любопытство, которое не видела смысла скрывать.
– И откуда у тебя такие знания?.. – Вопросительно протянула я.
Если Лауль рассчитывал на более бурную реакцию с моей стороны, то напрасно. С того момента, он появился в подземелье резиденции, я будто бы разучилась удивляться. Эмоции словно покинули меня, оставив вместо себя холодный расчёт. Слишком долго я томилась в неведении, слишком многое успела обдумать и слишком невероятные предположения построить. Эти десять дней едва не свели меня с ума…
– Пришлось научиться. – Лукаво улыбнулся Инквизитор. – Без некоторых особых умений здесь никак. Сомнут, уничтожат и даже не заметят.
В последнем я ни минуты не сомневалась. Местные порядки мне, как и моему собеседнику, уже довелось испытать на себе. Но если до нашего разговора я ещё считала Лауля чужеземцем, то теперь начинала сомневаться в правильности своих умозаключений. Да, его пытали – как и многих местных. Более того – его отпустили и наделили правами, которые вряд ли просто так даруются людям со стороны. А уж то, что ко всему этому приложил свою грязную руку сам Диктатор…
Я не знала, что думать. Понятно, что его приняли за своего. Но с чего? Что он совершил такого, чтобы Империя со своим императором была ему настолько благодарна? Что пообещал? Что рассказал?..
В этой запутанной истории было чересчур много загадок. И я не собиралась откладывать их выяснение в долгий ящик.
– Кстати, насчёт уничтожения. Как ты умудрился так быстро прийти в норму после наказания? Утром тебя едва не превратили в фарш, а вечером ты был уже в полном порядке… Это странно. Как будто понарошку.
– Ничего странного. На Патриоре весьма хорошо развиты все отрасли науки, включая медицину. Существует тайная разработка, в десятки раз ускоряющая регенерацию. При полноценном питании и изначально здоровом организме она способствует практически мгновенному заживлению любых ран. А так как я был и продолжаю быть нужным Империи, меня благополучно обработали данным средством сразу по поступлении в медчасть.
И снова меня не тронула его информированность.
Разумеется, сильный политик одной из планет дружественного Империи союза был обязан знать законы Патриора. И ничего неординарного в том, что он осведомлён об основных принципах выживания на самой закрытой планете вселенной, тоже не было. Всем известно – то, что недоступно простым смертным, всегда имеется в чьём-то распоряжении. Надо лишь уметь искать.
Что же касается невероятного научного прогресса Империи, то и тут я ничего принципиально нового не услышала. Мне и раньше казалось, что в этом плане Патриор серьёзно опережает всех космических гигантов политической арены. Уж очень всё здесь было необычным.
– И именно из-за этой полезности тебя не лишили свободы? – Не моргнув глазом, продолжила расспросы я.
– Да.
– А почему?
– Потому что я пришёл и добровольно предложил императору взаимовыгодное сотрудничество, которое его заинтересовало.
– Ничего не понимаю… Если ты оказался полезным, зачем ему вообще было ломать эту комедию? Он же мог тебя случайно убить и лишиться всего…
Инквизитор покачал головой:
– Не мог, он хорошо владеет плетью.
– Всё равно. – Упрямо повторила я. – Это глупо – калечить, а потом лечить.
– Ты не права. По местным меркам это нормально. Им же надо было как-то проверить серьёзность моих намерений. А то вдруг я послан Торгово-Экономическим Союзом в качестве шпиона?..
– Глупости! ТЭС заключил договор с Империей больше столетия назад.
– Во-первых, одно другому не мешает. За друзьями такого уровня непременно надо следить изнутри. А во-вторых, я назвал ТЭС исключительно в качестве примера. Меня могла завербовать любая иная галактическая структура, желающая остаться в тени.
Разговор перешёл в очень интересную область, но я была слишком уставшей, чтобы полноценно участвовать в этой, безусловно, занимательной беседе. И тот факт, что наше общение постепенно возвращало мне способность чувствовать, особо ничего не менял.
– И кто же ты на самом деле? – Широко зевнув, полюбопытствовала я, даже поленившись прикрыть рот рукой. – Шпион или предатель?
Тревожный знак, указывающий на моё плачевное состояние, не ускользнул от внимательного взгляда собеседника.
– Давай перенесём этот вопрос на следующий раз. – Заботливо предложил он. – Ты же спишь на ходу.
– На один ответ меня ещё хватит.
– Боюсь, нет. Он будет слишком сложным.
– Просто ответь, без всяких комментариев. Мне важно это знать.
И мне действительно почему-то было жизненно необходимо выяснить это именно сейчас. Будто бы для меня это имело какое-то практическое значение…
Инквизитор вздохнул:
– Как хочешь. Но понятнее тебе не станет.
– Неважно. Говори. Кто ты – предатель или шпион?
– Ни тот, и ни другой. Я прилетел по своим личным причинам.
На секунду внутри меня вспыхнул тёплый огонёк, но он был безжалостно погашен суровой логикой.
Лауль никак не мог знать, что я нахожусь на Патриоре, да ещё и в таком бедственном положении. Каким бы тесным ни был его контакт с правящей верхушкой Империи, ему точно не докладывали о появлении каждой новой невольницы. Всё это было чистой случайностью.
– Ну, как? – Насмешливо вопросил мой собеседник. – Стало легче?
– Немного.
Инквизитор неопределённо хмыкнул, но предпочёл оставить своё мнение при себе.
А я тем временем с большим трудом подавила очередной зевок и потрясла головой, пытаясь хоть ненадолго отогнать сонливость.
– Может, на сегодня хватит?.. – Вновь участливо напомнил Лауль.
– Нет. – Твёрдо отказалась я. – Ещё один вопрос. Успеем?
– Говори.
Я постаралась сосредоточиться.
– В подвал ты вернулся специально за мной? – Наконец озвучила я. – Или так сложились обстоятельства?
– Нет, я шёл конкретно за тобой.
– Тогда почему ты не забрал меня сразу, в своё первое посещение? Ты же видел меня. Не узнал?
– Смеёшься? Я легко узнаю тебя по одной лишь фигуре и походке на видео! И так даже уже было однажды, помнишь?
Я смущённо улыбнулась. С одной стороны, это замечание было мне весьма приятно, с другой, звучало оно как-то двояко… Потому что я и в самом деле забыла о том случае в бункере.
– Тогда зачем ты взял ту блондинку? Ты её тоже знаешь? Или она тебе реально понравилась?..
В моём голосе сквозила обида, которую я испытала тогда и которую не смогла скрыть сейчас, однако Инквизитор её, кажется, не заметил. И это было прекрасно.
– Не хотел давать императору возможность отследить мои привязанности. К тому же ей срочно была нужна помощь…
Последнее заявление звучало оскорбительно. Воротившиеся эмоции захлестнули меня с головой, и я наконец взорвалась.
– Помощь?! – Громогласно возмутилась я. – Значит, это теперь называется помощью? Избить, помучить… Мне ты тоже так помогать собираешься?!
– Успокойся, пожалуйста. – Усмиряюще вытянув руку перед собой, попросил Лауль. – Не стоит сравнивать себя с ней…
– Не стоит? Почему же? Мы невольницы, низшие рабыни! Что же нас различает? Скажи, будь так добр.
Я была в бешенстве и знала, что вот-вот перейду ту невидимую грань, которая разрушит хрупкое доверие между нами, но ничего не могла с собой поделать. Именно эта сторона Инквизитора никогда не давала мне покоя.
