Текст книги "Первая Солнечная. Всю власть Совету! (СИ)"

Автор книги: Ян Северский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Звено, недавно закончившее миссию конвоя, пройдите в зал Совета, – объявил ИИ-диктор. Ян с напарницей переглянулись: парень заметил, что она буквально дрожит. Он её не винил: у него самого душа ушла в пятки. Очень редко вызов новичков в Совет говорил о чем-то хорошем.

– Что?! Вы слышали?! Нас – да в зал Совета! – как ни странно, в голосе Эйко слышалась еле прикрытая радость. Что ж, она была большой оптимисткой. – Интересно, с чем это может быть связано? – спросила себя вслух Аразу. – Мы все сделали правильно. Или… нет? – Тут не о чем думать. Надо идти, – кратко высказался Ишкур.

Ян был с ним целиком и полностью согласен: жестом руки попросив товарищей следовать за собой, он направился в Зал Совета – помещение, где собирались главы зональных комитетов Земли: представитель от Кольца (его по традиции называли просто делегатом Третьего Сегмента, на момент восстановления контакта с Кольцом – единственного жилого сегмента), представитель от Лунной колонии, Картум от Пустыни, Каалакиота от Тундры и Роден от Джунглей. Совет, по сути, был одним из двух правящих органов: существовал Генеральный Секретарь, назначаемый Советом, и сам Совет, состоящий из избранных позонально делегатов от каждой зоны.

Путь до Зала, даром, что полный лифтов, был очень долгим, вероятно, из-за волнения ребят, ощущающих себя идущими на смерть. Длинные проходы, практически пустовавшие, прекрасно простреливались охранниками, стоящими у каждой, даже самой маленькой, двери. Они были одеты не в обычные средние экзоскелеты, а в специально сконструированные штурмовые; оружие у них тоже было особенным, одним из лучших на Земле. Проходя мимо них, зорко наблюдающих за каждым шагом и вдохом, Ян все больше укреплялся во мнении, что в охрану набирают исключительно параноиков. Самыми важными объектами на Луне были Совет и Архивы, но Совет ведь не заседает за, например, обшарпанной серой металлической дверью, больше похожей на вход в уборную, а Архивы находились вообще в другом секторе.

Дверь за дверью, лифт за лифтом – последние, кстати, были больше похожи на однообразные серые прямоугольники, в которых можно было смело заработать клаустрофобию, – члены звена приближались к намеченной цели. Им отнюдь не улыбалось выступать перед Советом, вызвавшим их неизвестно почему и зачем, но Ян держался спокойно, как и полагается командиру, вдохновляя тем самым других. Когда охранник с колючим взглядом открыл перед ребятами последнюю дверь, то они поразились, какое помещение Совет выбрал для заседаний, и ещё долго стояли, не в силах вымолвить и слова. Зал был огромным кубом со стороной в пять метров, изнутри покрашенным в светло-сиреневый; на потолке его сверкала огромная, как Солнце посреди системы, голосфера, создающая изображение точно над центром вычищенного до блеска круглого стола из эбенового дерева – единственной вещи на Луне, выделяющейся цветом и материалом от базовой серо-фиолетовой расцветки.

На месте генерального секретаря сидел глава Тундрского зонкома, носивший фамилию Каалакиота: седоватый мужчина с проницательным взглядом, лет сорока на вид, кажется, японского происхождения. По бокам от него сидели главы остальных зонкомов: ещё один молодой и представительный мужчина, женщина преклонных лет и девушка с пышными тёмно-синими и почему-то полупрозрачными волосами, но остальные присутствующие, судя по их сдержанному виду, никакого участия в разговоре они принимать не собирались. – Итак, давайте сразу перейдем к делу, – Ян отметил про себя, что голос у генсека отрывистый, резкий: сразу было видно, что он привык приказывать. – Вам, наверное, показалось, что вас здесь собрали, потому что вы в чем-то ошиблись или не оправдали наших ожиданий. Это не так: наоборот, из присланного вами марсианского корабля, точнее, из его навигационного компьютера, наши ученые смогли достать информацию об объекте, способном отправлять корабли по некоторой прямой с гигантской скоростью, при этом не повреждая содержимое судна. Дальность, по идее, не ограничена ничем, но эксперименты нами, естественно, не проводились. Как вы вполне можете понять, этот объект представляет для нас огромный интерес. Вы нас впечатлили, именно потому мы выбрали ваше звено для выполнения особо важной миссии. Вы должны будете полететь по выданным вам координатам, уничтожить все корабли, находящиеся там, и ждать исследовательский корабль; тот просканирует объект и взломает его программу, если таковая есть, дабы понять технологию его изготовления. После этого вы взорвете объект, чем бы он ни был; вы наверняка не сможете переправить его на Луну, а оставлять его нашим врагам нельзя ни в коем случае. Задача ясна? – Да, товарищ генсек, – ответил Ян твердо; как глава звена, он призван был говорить за всех.

Мужчина кивнул: он и не ожидал ничего другого. Слово его было законом везде в Солнечной системе, кроме пресловутого Марса и захваченных марсианами территорий, конечно же.

– Отлично. Готовы ли вы приступить к выполнению задачи прямо сейчас? – Так точно, готовы! Но наши корабли далеко отсюда, в общих доках, – объяснил Ян. – Мы доберемся до них примерно через полчаса. – Столько времени подождать можно, – генсек чуть усмехнулся и наклонил голову, выказывая свою благосклонность молодым ребятам. – Лучше всего, чтобы в первой волне были только ваши “Канюки”, им будет легче нанести удар незамеченными; логиста ставьте последним. Хм, наверное, это вы уже знаете; в другом случае вы бы и дня не прожили в космосе. В общем и целом, ангары там, будете готовы – отзовитесь. Не возвращайтесь без победы!

Ян удивлённо покачал головой – генсек, оказывается, был не только умелым управленцем, но ещё и хорошим стратегом и тактиком. Пилот, хоть и знал, что неумных людей генеральными секретарями Партии не назначают, но чтобы этот человек знал так много в таких разных отраслях...

====== XV. Врата. ======

267 г.о.К., ** января, 9:51

Экипаж звена занял свои места в кораблях и тщательно произвел их проверку; миссия предстояла ответственная, и нужно было устранить все возможные неполадки или быть хотя бы предупрежденным о них. Как и ожидалось, ничего особенного не нашлось – лишь маленькие нарушения цельности структуры поверхности брони, да израсходованный примерно на четверть ресурс щита. Это можно было исправить за несколько минут, спасибо Аразу и её кораблю. Когда корабли были уже готовы к отлету, в ангарах активировались голосферы, передавая через сотни метров голос Директора:

– Вы уже загрузились?

– Да, товарищ генсек! – ответствовали молодые пилоты.

– Отлично. С вами пойдет звено модифицированных “Воронов III”: спецвыпуск для охраны Совета, называются “Серебряными”. Они не очень отличаются от обычных, только быстрее и стреляют почти в два раза дальше; броня их, естественно, усилена. Готовы к отлету?

– Да, товарищ генсек, – повторили ребята. Сказать им, по сути, больше было нечего.

– Хорошо, – мужчина выключил связь; вместо него теперь говорил диспетчер Лунной Академии, тот самый мрачноватый тип с монотонным голосом. – Ваше звено выдвигается вместе с “Серебряными Воронами” в указанную на инкарте точку, – на картах кораблей тут же появилась мигающий фиолетовый значок, настойчиво привлекающий к себе внимание. – По прибытию вам дадут вторую, затем третью; в последнюю прыгайте осторожно – там и находится искомый объект. Понятно?

– Конечно, товарищ диспетчер.

Парень скептически хмыкнул. Он повидал много новичков-пилотов, которых отправляли неизвестно куда, таких же бравых и дисциплинированных; большинство из них умирало в первый же день, не выдержав гнева марсианских пилотов. Эти, хоть и подавали некоторые надежды, все равно не впечатляли его. Пока что. Диспетчер улыбнулся: начиналась приятнейшая часть его работы, жаль, короткая. В его неожиданно бодром голосе послышался энтузиазм, когда он выкрикивал:

– Вылет через пять... четыре... три... два... один... Поехали!

Отряд мгновенно был вытурен из доков магнитными захватами; придя в себя от встряски, что заняло пару жалких секунд, каждый пилот звена активировал двигатели с сенсорами. Тут же, будто приняв условный сигнал, из, казалось бы, цельной обшивки станции вылетели пять “Серебряных”; они действительно были “тройками”, но улучшенными парой дополнительных маневровых двигателей и отличавшимся особой расцветкой – серебряной с фиолетовым незамысловатым, но все же узором. Судя по тому, что никто из команды никогда прежде не видел разукрашенные корабли ни в ЛА, ни в Земном Флоте, красить их позволялось лишь отличившимся пилотам, служащим лично Совету.

– Красивые машины, – вздохнул Ишкур: в голосе его послышалась зависть. – Интересно, каковы они в бою?

– Примерно как исходные, только получше, – Ян, как всегда, придерживался логики. Ишкур раздраженно отмахнулся, сидя в кресле:

– Спасибо, но это я и так понимаю, но ведь они модифицированы, да и пилоты на них... не мы, скажем так.

– Это верно. Тогда... кто знает?

Мощно загудели инерциальные компенсаторы; отголоски вибрации достигали кабины, чуть мешая сосредоточиться. Орудия автоматически закрылись крышками, чтобы предотвратить попадание в них космической пыли, витающей в огромном количестве в вакууме космоса. Щиты перераспределились, достигая максимальной толщины спереди корпуса. Так производилась подготовка к гиперпрыжку. Вокруг кабины обрисовалась пленка “пузыря”; вскоре оформился и шар вокруг судна. Корабли стали стремительно разгоняться в сжатом времени; постепенно вокруг стали формироваться знакомые кристальные стенки гипертоннеля, изрисованные звездным светом. Ян приготовился к неприятным ощущениям и заранее впрыснул себе дозу обезболивающего – на этот раз очень маленькую. Привык уже.

Прыжок был очень недолгим – через минуту звенья «выпали» из него около кубического маяка, который тут же стал вдвигать торчавшие углы, источавшие сигнал. Перезарядив накопители, звенья совершили еще один прыжок; опять ничего особенного – такой же маяк, отключающийся по прибытию. Оставался последний, главный пункт назначения: Ян не знал, что их там ждет, и был готов ко всему. Глубоко вздохнув, он волевым усилием унял легкую дрожь в руках.

– Готовы? – спросил Ян не столько у своего звена, сколько у “Серебряных”. В своих он был уверен.

– Да, – ответ был лаконичен до крайности, даже немного механический. Яна это немного насторожило, но понятное объяснение вполне находилось – суровые пилоты, прошли лучшую школу, школу жизни, раз служат Совету.

– Вот мой план: я и Алиса идём вперёд; вы прибудете позже вместе с остальными моими созвенными. Вы согласны?

– Да.

– Ох... – Ян готов был приложить руку ко лицу, не будь оно надежно закрыто шлемом. – Алис, старт прыжка – на минимальной скорости.

Ян принял это решение неспроста – в точке назначения была, судя по словам Генсека, очень важная для марсиан разработка, и было бы странно, если бы ее не обставили генераторами диз-полей. Парень знал, что если прыгать с минимальным сжатием, то шансы критически повредить гиперускоритель крайне малы – не будет слишком резкого выхода из сжатия, бывшего чаще всего причиной поломки.

– Да, и включи маскировку, – напомнил девушке Ян. Та шутливо обиделась:

– А то я забуду!

– Все может быть, – усмехнувшись, ответил ей парень. Алиса, хоть и не ответила, не преминула воспользоваться советом, и ее корабль медленно растаял в пространстве.

– Поехали! – приказал Ян, активируя гиперпрыжок.

Корабль стал разгоняться, очень медленно, и гипертоннель был почти незаметен. Тишина космоса давила на разум, хоть и привыкший к ней, сопровождавшей пилота большую часть его жизни. Ян негромко, так, чтобы не отвлекаться на мелодию, включил одну из немногих записей, уцелевших после Катастрофы: ей оказалась песенная дорожка группы Gamma Ray. Расслабившись, Ян позволил себе на секунду закрыть глаза и вообразить себя на Земле, снова живой и цветущей. Ему отчего-то казалось, что он застал её такой – не в этой жизни, а очень, очень давно.

И во сне. О, эти красочные сны... Лишь один раз он видел в них зелень, а не бесконечные снежные пустоши, которых хватало и в жизни. Около дома, в котором жил герой его видений, росло в окружении пышных кустов небольшое, но прямое и постепенно крепнущее дерево; ветками оно иногда залезало в раскрытые окна, словно протягивая руки к чужому дому, но тот парень постоянно злился и отстригал их. “Жестокий безумец”, – подумал Ян грустно: сейчас многие ученые Первой зоны отдали бы половину своей жизни, чтобы растущее во дворе дерево лезло к ним в окна.

Корабль резко тряхануло; пузырь лопнул, и “Канюка”-командира вытолкнуло из пузыря в открытый космос. Как Ян и предполагал, его и Алису, зависшую рядом, выбросило не в точке назначения, а за целых пятьдесят, даже не тридцать, километров: хоть это и было расстояние на одну секунду полета при максимальном ускорении, оно говорило о превосходстве диз-зондов марсиан, что не могло не злить.

– Ого! Ты только посмотри на это! – окликнула его напарница; голос её был полон трепета и неподдельного восхищения. – Посмотри туда! Видишь?!

Ян поднял глаза от панели управления и замер, не в силах сказать и слова: он оказался заворожен зрелищем, открывшимся ему. В гуще диз-полей, не заслоненная ими только с одного конца, висела странная конструкция, представляющая из себя каскад постепенно уменьшающихся переливчатых колец. Она была нетипична для строений Марса – Империя предпочитала придавать всему созданному форму треугольников и пирамид.

– Я даже не знаю, как это описать, – наконец выдохнул он. Несколько секунд он ещё смотрел, пока не опомнился; посетовав на свою впечатлительность, он недовольно проговорил, возвращая в свой тон командирские нотки: – Ладно, хватит болтать, мы всё-таки на задании. Так, летим к открытому концу и оттуда все прощупываем на максимальной мощности: как-то подозрительно выглядит столь важный предмет без охраны. Как просканируем – передаем данные по узконаправленному лучу, незачем кому-то еще нас слышать.

– Хорошо, полетели, – тихо откликнулась девушка.

Подлетев к проходу в полях, они аккуратно миновали их и активировали сканирование, вслушиваясь в каждый сигнал. Оказалось, в радиусе пяти километров от объекта все было напрочь забито помехами, причем во всех спектрах: и радио, и магнитном, и даже в самом надежном – гравиметрическом. В визуальном были самые слабые помехи, как ни странно; вероятно, марсиане считали своих врагов полуслепыми калеками, полагающимися лишь на датчики у них под носом. Несмотря на шумы, эти самые датчики-локаторы засекли множество целей размером от истребителя до аванпоста; все они, к счастью, висели в доках четырех средних аванпостов.

Также неподалеку присутствовали два десятка крейсеров, скорее всего Mk. IV B, и пара неопознанных целей чуть больше крейсера. Врага было до ужаса много: Ян сглотнул, с трудом осознавая, чем все это может кончиться. До этого ему приходилось сражаться с противником, превышающим его звено по численности в два-три раза, но никак не в минимум пять, пусть даже и с подкреплением. Шансов было ничтожно мало, и марсиане не собирались давать спуску: этот проект им как раз стоило защищать.

– Серебряные, вы меня слышите? – обратился он к охране Совета, пытаясь быть как можно более спокойным. Дождавшись утвердительного ответа, он продолжил: – Отлично. Прыгайте в подсвеченную точку, вам хватит дальности, чтобы подстрелить оттуда самого далекого из защитников.

Ян нажал несколько кнопок на голопанели, передавая сигнал. Через секунду в его ушах снова зазвучал голос главного “Серебряного”, говорящего за всех:

– Точку видим, старт прыжка.

====== XVI. Привратники. ======

267 г.о.К., ** января, 10:17

Пара малых рейдеров Земли, совершив несколько маневров, ловко расположилась между четырьмя аванпостами; последние были светло-золотистыми конструкциями, похожими на древние пирамиды, изрезанные тысячами лучей света, идущими изнутри. “Канюки”, не отвлекаясь на разглядывание творений марсианских архитекторов, желавших привнести красоту даже в войну, захватили свои цели, так кстати зависшие на одном месте и лишь чуть колыхавшиеся из-за отдачи мощных двигателей. Сами марсиане, к большой радости пилотов, об этом совершенно не подозревали: разработанная специально для “Канюков” прицельная система прекрасно сочеталась с отличной маскировкой, работавшей на полную мощность. Вздохнув, Ян, собрав всю силу воли, успокоил себя и предельно плавно нажал на кнопку удара, готовясь открыть огонь и начать тем самым ожесточенную схватку. Он буквально предвосхищал момент, в который космос озарится разноцветными пятнами взрывов, прямыми лучей и шарами плазмы, уши наполнят обрывочные фразы из канала, открытого на приватной частоте звена, а пальцы вопьются в джойстики, постоянно дёргая их то туда, то сюда и одновременно переключая десятки цепей, управляющих кораблём. Момент, в который он останется с чувствами один на один.

Ему не суждено было случиться сегодня. Вместо Яна удар нанесли Серебряные: совершенно внезапно вынырнув из пустоты, пронзив темноту серебром отражаемого от щедрого Солнца света, они в несколько изящных движений, заставивших молодого пилота замереть в изумлении, выстроились клином и, не медля ни секунды, открыли сосредоточенный огонь по одной-единственной цели с расчетом мгновенно уничтожить её огневой мощью невероятной силы. Затея удалась: ближайший аванпост, по которому они и стреляли, получил несколько сотен металлических болванок за десять секунд в качестве подарка от Лунной Академии и взорвался, оставив после себя лишь воспоминания в виде разлетевшихся во все стороны оплавленных кусков металла.

Внезапное дерзкое выступление Серебряных, бывшее марсианам пощечиной, полученной железной рукой, разозлило их не на шутку, тем самым закономерно вызвав сумятицу в рядах и без того не отличавшихся дисциплинированностью пилотов. Воспользовавшись этим, пилоты сбросили маскировку, мешавшую им показать врагу полный потенциал смертоносных рейдеров, и активировали модули РЭБ. Конечно, незамеченной такая дерзкая вылазка не осталась: сразу пять грузных крейсеров медленно начали разворот в их сторону, одновременно ловя их на прицел, но пилоты, мгновенно оценив уровень опасности, уже исчезли с места, проведя несколько нехитрых маневров уклонения. Выстрел звена из пяти крейсеров одновременно был гарантированно фатален для “Канюка”, да и для многих других кораблей Совета – кроваво-красные лучи испаряли с легкостью и броню, и электронику, и живую плоть, заключенную в скорлупку скафандра, оставляя после себя лишь покореженные обломки, объятые серебристыми облаками.

Сражение начинало набирать смертельные обороты шестеренок войны: марсиане приходили в себя, рейдеры готовились атаковать, Преторианцы же разошлись не на шутку. Прибыли остатки родного звена Яна, но они, к сожалению, были сомнительным подспорьем: заградительный корабль Эйко был здесь почти бесполезен, ведь никто, даже марсиане, не смог бы уйти в прыжок из местности около врат, даже если бы захотел. Огневая мощь её “Пустельги” была довольно спорна: хоть 25-миллиметровые рельсы при точном попадании и лопали истребители, как игла мыльные пузыри, ни они, ни 50-миллиметровые не могли нанести мало-мальски серьезного ущерба крейсерам, а именно они составляли костяк вражеской флотилии, охранявшей врата; им металлические болванки были, что слону дробина. Ян нахмурился, пытаясь одновременно удачно увернуться от надоедливого Mk III C и придумать план по задействованию товарищей в схватке максимально эффективно: как-никак, он сам назвался командиром, и потому был обязан.

Ишкур подключился к инфосети звена; его редкие фразы звучали на удивление ободряюще, так действовало на разгоряченные мозги товарищей спокойствие его скупого на эмоции тона. За короткое время, разделявшее две схватки на четвёртой модификации, он успел подучить умения еще немного: кораблем он управлял куда ловче, что Ян быстро подметил. Серебряные, полезшие напролом, хоть и издалека, и потому щедро награжденные марсианами активным обстрелом из всех орудий, уже расстреляли три из четырех аванпостов, почти не обращая внимания на своих врагов; аванпосты, хоть и представляли из себя массивные, бронированные и мощно вооруженные цели, не могли многого противопоставить подвижному звену снайперов, умудрявшемуся за несколько секунд покрывать огромные расстояния и убегающему от любых ударов. Повреждений на “Серебряных Воронах” было изумительно мало: нельзя было не отметить их мастерство.

Крейсеры, наконец более-менее построившиеся, очень долго сопротивлялись: несмотря на то, что их жидкостные щиты давно сели, павшие под изматывающим огнем “Канюков” и частыми очень меткими “огрызаниями” Серебряных, они продолжали отчаянно отстреливаться. Совместными усилиями, применяя тактику редких синхронных остановок и сосредоточенного огня, Ян с напарницей уничтожили два из пяти крейсеров, сражавшихся с ними; оставшиеся неожиданно стали разлетаться в разные стороны. Судя по всему, командование перехватил кто-то поумнее, чем ныне наверняка расплавленный пилот главного в звене крейсера, образовавшего остатками своего корпуса в металлическом ожерелье обломков самые крупные бусины.

– Ян, за тремя зайцами не погонишься! – крикнула Алиса в канал; её голос разбирался с трудом из-за сильных шумов. – Можем уничтожить максимум двоих, и то только если пролетим прямо между ними!

– Бери западного, я возьму восточного; центральный пусть отправляется восвояси, там как раз наши, и ничего он нам не сделает, – ответил пилот, резко разворачивая корабль по направлению к ближайшему противнику. Тот, удерживаемый заботливо расставленными сетями и дизами, с реактором, почти не справляющимся с энергозатратами еще и на ЭМВ, не сумел отлететь далеко, к тому же его двигатель был частично расплавлен огнем плазма-гаусс пушек, а в районе баков – пробит разогнанными до громадной скорости металлическими болванками. Яну достаточно было сделать всего два залпа, и запасы топлива тут же сделали корабль кандидатом на переработку из обломков в космическую пыль.

Марсиане всегда больше полагались на жидкостные щиты, чем на броню, и в этом была их принципиальная ошибка: частенько плохая обшивка обнажала «внутренности» корабля после пары залпов по нему, делая его гибель очень быстрой. Это довольно легко объяснялось принципиально разными способами действия Советских и марсианских щитов, направленными исключительно против обычного оружия противодействующей стороны: щиты Совета основывались на преломлении и рассеивании лучей при прохождении через рассеивающие линзы и смене сред: из вакуума в жидкость, обладающих очень разными показателями коэффициента преломления, а второй представлял из себя натянутую на мощное электромагнитное поле ферромагнитную жидкость, обладающую огромной теплоемкостью.

У советских щитов был один заметный недостаток: при прохождении через это жидкость мощного потока фотонов она испарялась, причем довольно в большом количестве. Конечно, запаса прочности хватало довольно надолго, но на практике даже мощнейшие поля не полностью блокировали урон, а хватало их максимум на пару минут.

Эти поля, естественно, были приспособлены исключительно для защиты от орудий Марса; щиты же марсиан были наиболее устойчивы к плазменному обстрелу, снаряды же рельс-ускорителей просто разрушались.

В это же время девушка играла в “кошки-мышки” со своим, тоже изрядно потрепанным крейсером. Хотя “кошка” была карликовая, а “мышка” большая и жирная, чуть ли не крыса, девушка ловко расправилась с врагом, послав в распотрошенное болванками брюхо крейсера несколько шаров плазмы. Один из белых сгустков угодил точно в реактор: корабль разнесло в пыль, и взрывная волна немного посекла “Канюка”. Быстро выровняв корабль, Алиса приблизилась к Яну и сообщила по радиоканалу:

– Итак, остался еще один и толпа мелочи, – в голосе её слышалось облегчение. – Как ты думаешь, мы заслужили передышку?

– Нет, боюсь, все не так просто, – Ян разочарованно вздохнул и пояснил: – Было еще пять сигнатур, размерами и массой превосходящих стандартный марсианский крейсер примерно в полтора раза. Это могут быть и совершенно новые корабли, и глубокие модификации старых. Я не знаю, что это такое, Алиса, но нам надо быть настороже: “Канюк” – не самый защищенный корабль в системе.

Повисла неприятная тишина, перемежаемая лишь глубокими вздохами двух пилотов. Ян, временно пребывающий в относительной безопасности, осмотрел кишащее обломками и спешащими кораблями поле боя, абстрагируясь от невероятных скоростей схватки и пытаясь сделать какие-нибудь выводы из имеющейся у него информации. Пять ярких, как огоньки в ночи, отметок на радаре, наверняка составлявших звено, расположились довольно странным образом; Ян с беспокойством отметил, что они почти наверняка собирались стрелять так, не по уже почти победившим землянам, а по другому объекту, гораздо близкому к ним... Например, тому самому, который звеньям приказали захватить и удержать!

Ошеломленный своей догадкой, Ян на секунду замер в ступоре, сжимая одной рукой холодную, пластиково-шершавую рукоятку кресла; другая надавила пальцами на голопанель, грозясь задеть важные кнопки, с такой силой, что кожа побелела. На грани сознания горела жгучим пламенем мысль, что нужно немедленно сообщить остальным: как только она добралась до самого Яна, он немедленно активировал выключенную на секунду радиосвязь. Казалось, что он не самый умный в отряде: Ишкур, более спокойно воспринявший весть, что их задание вот-вот провалится, уже вовсю надрывал глотку:

– Серебряные, срочно огонь по замаскированным сигнатурам!!! Они хотят не дать нам изучить “объект”!!!

Крейсеры немедленно развернулись, заложив крутой вираж, но не смогли сразу открыть огонь: пилоты вражеских кораблей, скорее всего, заранее прикинув оптимальную дальность стрельбы “снайперов”, вылетели за ее пределы, став недосягаемыми для смертельных болванок, точнее, они могли успеть от них увернуться. В Яне снова заговорила подозрительность: для простой прикидки они слишком уж точно ее рассчитали...

Ситуация складывалась неутешительная: приданное звено Серебряных точно не успело бы отвлечь или сбить марсиан, да и основное тоже. Но люди – исторически очень изобретательные и легко приспособляющиеся почти к любым условиям существа: сегодня с этой стороны показывали себя именно земляне, а не марсиане. Ян, пытаясь подавить нарастающую из-за мрачности логических выводов панику, окинул взглядом все поле боя: оценив спрятавшихся в полупрозрачных темных складках космоса врагов, он начал потихоньку придумывать план. Последующие его детали он придумывал уже на ходу.

– Отключи инерционный компенсатор и активируй форсажную камеру! Нет, не включать защищенный режим, да, игнорировать. Запусти расчет траектории орбиты в полтора километра вокруг скопления в плоскости эклиптики. Огонь – по готовности. Ясно? – проинструктировал командир звена свою подчиненную.

Та коротко подтвердила принятие и резко сорвалась с места, оставив после себя тонкий след от ускорителя, уже не ограничивая скорость гравикомпенсаторами – при их дезактивации скорость превращалась в ускорение, а со скоростью “Канюка” это и вовсе становилось возможным средством внутрисистемных перемещений. Единственной проблемой было торможение – гравикомпенсаторы просто не успевали погасить настолько большую скорость в сжатые сроки. Можно было бы, конечно, воспользоваться реверс-двигателями, но от них отказались еще в самых первых проектах боевых кораблей; маневровые же не давали достаточной тяги.

Маленький рейдер пожирал расстояние километр за километром, резко уменьшая его: с такой скоростью враги просто никак не могли на него отреагировать, да и они были слишком увлечены грозными “Серебряными Воронами”, чья боевая раскраска хоть и была потрепана вражескими лучами, но все ещё показывала, кто хозяин положения. Находясь под надежным прикрытием равнодушия, Алиса проникла прямо за спину предполагаемому врагу, почему-то не сбавляя скорости: Яну это сильно не понравилось. Надеясь, что у нее от перегрузки не отказали гравикомпенсаторы, он нервно напомнил девушке:

– Тормози!

Ответом Яну послужил вздох: он понял, что девушка, не привыкшая к таким высоким скоростям, не рассчитала время прибытия и запуталась. Но она, к чести своей, почти мгновенно отреагировала: за счет продвинутых имплантов и расширителей нервной системы задержки сигналов как внутри тела, так и от него к кораблю были минимальны. Это давало ощутимые преимущества не только в бою, но иногда даже и в мирной жизни. Поняв, что она добралась в вероятный тыл без обнаружения и происшествий, Ян повторил ту же процедуру и вскоре присоединился к ней.

Теперь начиналось самое интересное. Корабли быстро совершили полуразворот вокруг вертикальной оси, одновременно захватывая в цель кусок пространства перед собой, заряжая орудия, сбрасывая маскировку и реактивируя гравикомпенсаторы. Пара залпов – и сверкающие трассы плазмы, ударившись об невидимую преграду, обнаружили пятерку кораблей, выполненных в рублено-треугольном, очень характерном для марсиан стиле. Ян усмехнулся: он прекрасно знал, что маскировка легко снимается при сильном нагреве, ведь это, по сути, специальная сверхтекучая жидкость, которая, какой бы формы вещь она ни обтекала, передавала излучение на другую сторону, естественно, не без потерь и помех, но те были смехотворно малы – всего лишь от сотой до десятитысячной доли процента.

Условные снайперы, причисленные к некому классу “линейных крейсеров”, дали залп через тысячные доли секунды после обнаружения таким жестким способом, то есть как раз в тот момент, когда наведение на цель сбито неизбежным смещением корпуса, а блок слежения еще не скорректировал угол стрельбы. Алые лучи, с силой выпущенные из установок, скользнули по краям объекта, обжигая золотистую поверхность брони. Землянам, скорее всего, сильно повезло в этот момент – марсиане по-любому лучше знали, что в “объекте” нужно повредить для его прекращения функционирования или уничтожения, и не позволил им разрушить планы врага только чересчур поспешный выстрел. Ян облегченно вздохнул, позволив себе на секунду откинуться на спинку кресла, показавшуюся сейчас необычайно мягкой. Он чуть не провалил миссию. Чуть.

Преторианцы, далеко не такие впечатлительные личности, не теряли времени даром: они произвели такой же маневр ускорения, как и рейдеры только что, оставляя тройку основного звена далеко позади, буквально на растерзание хищным марсианам. “Канюки” долбили по одному из линейных из всех орудий, едва-едва успевающих охладить ускорительные катушки, при активной стрельбе нагревающихся до пары тысяч градусов, но у крейсера были необычайно крепкие щиты, продержавшиеся уже одиннадцать залпов из двадцати плазма-гауссов одновременно, в то время как большинство отказывало уже после четырех-пяти. Все бы ничего, – “Канюки” и такого бы загрызли, со временем, конечно, – если бы марсиане не сделали вещь, которую было совершенно невозможно предугадать: из недр их кораблей вылетело по целому десятку дронов. Ян оторопел: разобраться с несколькими мелкими противниками, надоедливыми и кусачими, как мелкие насекомые, было проблемой такой же, как убить муху тонким металлическим прутом.