Текст книги "Первая Солнечная. Всю власть Совету! (СИ)"

Автор книги: Ян Северский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Пилот разверну корабль и расстрелял единственный вражеский крейсер, оставшийся боеспособным, как вдруг… Один из крейсеров, казавшийся неработоспособным, так же размылся, смазался и врезался в “Луня” Алисы, но, конечно, не с такими жёсткими последствиями, как титаны: марсианин даже не пробил броню, но зато сам вышел из строя.

– Ох чёрт! – выкрикнула Алиса, – у меня три процента рабочего вещества и шестьдесят брони! – Прыгни к титану и лезь в док! – нервно ответил Ян, перебирая пальцами по неестественно гладкой поверхности голопанели. Вдруг раздался голос капитана титана: – Всем пилотам, через тридцать секунд групповой прыжок к ЛА, здесь нам не выиграть!

Пилот в шоке обернулся к станции только чтобы увидеть облако застывающего воздуха и обломки.

– Это… Катастрофа, – только и смог выдавить он, пока его руки уже запускали прыжковую последовательность. Алиса тихо ему ответила:

– Мне снились сны про ту, старую Землю… С Изменёнными, первыми “Циклонами”, первыми образцами плазмоускорителей… И ты там был, только это был не ты, а тот, кажется, военный инженер Старого Союза… Тот самый Кремнёв! Это с ним СОЗ поднялся за невозможно маленькое время!

Парень, уже выйдя из прыжка, вздохнул и признался:

– Я тоже видел такие сны. И знай, что я всегда буду тебя помнить и любить.

В ответ ему только грустно вздохнули.

– Прыжок! – ударил по ушам приказ капитана и… Ничего не произошло, на первый взгляд только сместились звёзды, и то едва заметно. Пилот вздрогнул и немного сдал в сторону. Кольца не было на орбите, в вечных низких облаках зияла огромная прореха, сквозь которую были видны какие-то вспышки и огни. Около Луны висел второй титан, но он выглядел едва функционирующим, да и сопровождающего флота у него было едва ли три сотни. – Это наш последний бой, проведите его достойно! – объявил генсек, видимо, командующий вторым титаном. Из прыжка в паре сотен километров выскочило три дрононосца и более десяти тысяч кораблей поддержки, в том числе ранее не виденные крупные корабли, примерно соответствующие советским линкорам. – Прыгайте поближе и гасите всех, НДР должны ударить их в правый борт и корму, особенно дронов, – предупредил Каалакиота, разворачивая титан и активируя арочник. Ян, уже как-то понемногу отстраняясь, последовал за ним. Корабль с лёгкостью соскользнул в ускоренное время и пара быстро выпала в реальность около толпы дронов, кое-где разбавляемой крейсерами и линейными крейсерами. Но с титаном прыгнул и весь остающийся боеспособным флот: около четырёх сотен кораблей СОЗ вышли из прыжка рядом.

Руки, ноги, прочие части тела – всё, необходимое для управления кораблём действовало само по себе, без участия разума, который же в это время был занят, пожалуй, самой бесполезной вещью в бою – воспоминаниями, причём того, что было даже не с его обладателем. Спартанцы, поразительное время бившиеся с во много раз превосходящими силами противника, множество других античных и средневековых примеров. А также советские солдаты, сдерживавшие атаку Турецкой Империи в 1973 году на подступах к Волгограду, оборона Пензы, битва за Ростов, Астраханская дуга... Трёхмесячная оборона Канадской линии, Девятый сектор Юго-Западного фронта...

Все люди там что-то чувствовали, за что-то переживали... А всё, что у него, Яна, есть – корабль, Алиса и Отечество. Всё, что он делал, было направлено на постройку коммунизма на Марсе, на счастье людей... А он только то и делал, что ломал врагам жизни, как молот со стяга, да косил марсиан, как серп оттуда же. Так ли уж был прав он, Партия, даже сам Совет?.. Хотя если посмотреть на то, чем сейчас, да и раньше, занимался Марс, то подобная самозащита выглядела вполне разумной. Сами марсиане тоже были вовсе не безгрешны – вспомнить хотя бы карательные отряды, зачищавшие советские базы!

Ян через некоторое время пришёл в себя, вынырнув из жгучих мрачных мыслей, но... Первой увиденной им вещью стал отодранный борт “Товарища Ленина”, падающий на Луну, а за ним и сам титан.

– Алис, ты тут? – внезапно охрипшим голосом запросил напарницу Ян, едва надеясь на ответ. И не зря: – Да, ЛА ещё держится, но, думаю. это ненадолго, – очень устало пробормотала девушка, выпрыгивая неподалёку. Земляне потеряли едва ли полсотни кораблей, когда потери марсиан, не считая толп дронов, исчислялись уже сотнями. Ян не понимал, как такое вообще возможно, но продолжал бой. Поворот на девяносто градусов, пройти под днищем, вынуждая вражеский линкор разрядиться в его собственного союзника, дать три залпа в борт и корму, не дожидаясь взрыва уйти на форсаже наверх, пролететь вдоль борта, повернувшись вниз головой к плоскости эклиптики...

Как вдруг раздался донельзя удивлённый голос генсека:

– Они... Отступают?! Срочно всем пристыковаться к “Товарищу Ленину” для ремонта и дозаправки!

И правда, марсиане как-то сгруппировались и маленькими порциями отступали, упрыгивая по очереди. Алые лучи лазеров, чётко видимые в дыму и металлическом паре, не давали подойти достаточно близко, чтобы как-то навредить. Вдруг засверкали жёлтые вспышки, как те, что возникают при выходе корабля из гиперускорения, и тот же Джоар, кажется, сказал:

– Мы забросили вам пять крыльев бомбардировщиков и лёгкий дредноут, они должны вам помочь!

На голопанели замигал значок, показывающий получение двух файлов. Ян по факту разделил сознание на два потока: первый направлял корабль в один из многочисленных ангаров, усеявших борта “Бастиона” и прикрытых тяжелобронированными и мощно вооружёнными “крыльями”, другой же просматривал полученные файлы, оказавшиеся краткими описаниями тех кораблей, что прибыли Совету на помощь. Эти модели были одинаково необычны и интересны: бомбардировщик был вполне похож на своих атмосферных тёзок, но как космический корабль... У него был мощнейший маршевый двигатель и множество маневровых, а также три секции векторных компенсаторов, что в сумме обеспечивало ему совершенно потрясающую маневренность для такой скорости.

Главным минусом, пожалуй, был тот факт, что если уж он начал нанесение бомбового удара, то он уже не мог его прервать до завершения – тормозных вектокомпенсаторов не было, да и не выдержали бы они. Из вооружения у этого чуда инженерной мысли было шесть “пачек” по шесть килотонных бомб, которые он сбрасывал на максимальной скорости, причём даже существовал механический прицел, делавший возможным даже некоторое наведение, если, конечно, это вообще можно так назвать.

“Лёгкий дредноут” был, опять же, похож на свой планетный аналог: довольно тяжело бронирован, медлителен и очень мощно вооружён – две башни со спаренными 203-мм орудиями под тактические ядерные снаряды, десять с счетверёнными 120-мм кумулятивными или шрапнельными и четырнадцать турелей тяжёлой противокосмической обороны в виде трёхствольных 57-мм шрапнельных орудий. Всё же, было заметно несколько характерных черт: корабли были разработаны специально для этой войны, с учётом всех мелочей, но... Промышленность была на очень низком уровне, едва ли не восьмидесятые года двадцатого века, но, всё же, эти судна несомненно являлись как весомыми противниками отрядов марсиан, так и достойной ровней СОЗ.

Союзников оставалось всего три сотни, не считая полутора сотен кораблей НДР. С Луны стартовало десятка три транспортников с наспех приделанными внешними ускорительными кольцами:

– Товарищи! Раз уж нам суждено тут погибнуть, то пусть это будет не напрасно! Всё самое ценное, Архивы, чертежи, микрофабрики, средства жизнеобеспечения, квалифицированные рабочие и так далее будут эвакуированы на помощь нашей последней надежде – НДР! Слава Совету!!!

Как только генсек закончил свою короткую речь, в пространство начали выпрыгивать вражеские корабли, в основном совместно с теми же уже двумя титанами.

– Наносим удар, цель – титан противника номер три! – доложил, видимо, командир бомбардировщиков. Оставляя за собой белые полосы пара, корабли сорвались с места в атаку с гигантским ускорением, едва ли не шестьсот метров в секунду за секунду. Кораблям Совета некогда было на это смотреть – они продолжали яростно, в исступлении сражаться за уже фактически бесполезную Луну, ведомые лишь желанием утянуть за собой в пропасть забвения побольше ненавистных марсиан, прекрасно понимая собственную обречённость. Иконки, обозначающие корабли Марса, гасли десятками, но и то там, то тут гибли и союзники.

Вокруг дрононосца заполыхало зарево ядерного пожара, и когда оно потухло, то стал виден оплавленный и искорёженный остов титана и огромное количество разной степени повреждения кораблей. Бомбардировщики лихо развернулись, переходя в рассыпной строй и начали второй заход... Только чтобы тут же сгореть под огнём едва ли не всего вражеского флота. Но и дредноут не спал – в гуще врагов рвались ядерные снаряды, а крупнейшие корабли ещё и ловили стадвадцатимиллиметровые кумулятивы щитами, да и зачастую бортами – снаряды как раз для этого делали тандемными. К сожалению, даже несмотря на эту помощь, врагов оставалось более десяти тысяч, а союзников – меньше полутора сотен.

– Было честью биться наконец с вами бок о бок, – тускло проговорил генсек и отключил связь. Затем и так едва функционирующий титан лёг в дрейф, разгерметизировал ангары, сбросил до сих пор тщетно пытающийся затянуться щит и ещё что-то, потому что вдруг все корабли прекратили огонь. Совсем все. Ян, которому ничего другого не оставалось, последовал их примеру. Советский титан вдруг прыгнул буквально под, видимо, главный титан Марса. Их флот расступался перед кораблями, молчаливо следовавшими за лидером. Ничего не понимая, советские пилоты, да и марсианские, подлетели поближе.

И тут “Бастион” рванул...

А ведь всё могло быть иначе.

====== XXIV. Вторая Катастрофа. ======

267 г. о. К., ** февраля, 7:52.

Земля под ногами дрожала, как будто в предсмертных судорогах. Кольцо, упавшее с орбиты, было видно за несколько километров, а по расчётам Фроста – и за несколько сотен. Гигантская сверхпрочная конструкция, войдя в землю на несколько сотен метров породила невиданное землетрясение, около девяти баллов, судя по обрывочным данным, ещё поступающих от двух уцелевших в той или иной степени центров регенерации населения, один из которых был дальневосточным, другой же и вовсе японским.

Маленький отряд Фроста, один из немногих уцелевших, был полностью укомплектован. Снайпер-Шестой, связист-Третий, инженер-Четвёртый, штурмовик-Второй, Пятый-медик и сам Фрост считались элитой элит – они успели поучаствовать во всех крупнейших пехотных сражениях Первой Солнечной Войны. Им не раз приходилось с честью гибнуть, сражаясь с противником из последних сил, и, по факту, выполняя свою задачу. Но после смерти их ждал не вечный покой в тёмной бездне космоса, а зеленоватая тёплая жидкость камеры возрождения, пара часов отдыха, а затем передислокация и бой в очередной горячей точке.

Даже сейчас у них оставалась возможность не так печься о своих жизнях – пока хоть один центр рекомбинации был функционален, они были по факту бессмертны. Так их и называли те, кто знал об этом свойстве, а таковых было очень немного – клонирование старались не сильно афишировать, так как оно бы на корню подорвало всю социальную политику СОЗ – только представьте себе многомиллионное общество бессмертных!

Над бесплодной землёй, над вечным серым покрывалом “снега” летел невесть откуда взявшийся пепел. Или это и был “снег”... Но он мерзко залеплял щиток шлема, мешая смотреть на то, что осталось от дороги. Одним из последних полученных на данный момент сообщений был приказ о срочной передислокации к Кольцу. Над головами отряда с рёвом пронёсся конвертоплан, попутно сбросив какую-то технику. Шестёрка быстро рассредоточилась, чтобы не быть раздавленной, и с радостью опознала технику – “Вихрь-7”, последняя модель, ещё не совсем серийная. “Вихри” – нечто среднее между БМД и БТР, и способную передвигаться на высоте до пятнадцати метров со скоростью до ста двадцати километров в час.

– Так, быстро внутрь и погнали! – быстро скомандовал Фрост, запрыгивая на пологий борт. Пятёрка тоже последовала за ним, и вскоре под ними уже вовсю выли циклические ускорители. – Они высадили... Десант... Оборонять... Эвакуация... – передачу дальневосточной базы, кажется, глушили из всех сил. На всей задымлённой поверхности павшего изломанного Кольца были видны то и дело вспыхивающие алые лучи, тускло блестящие в свете восходящего Солнца щиты, ярко сияющие плазмоиды орудий Совета... На первый взгляд казалось, что преимущество у союзников – с воздуха их поддерживали советские конвертопланы, на каждом из которых стояло по три четвертных, то есть двадцатипятимиллиметровых рельсы и одна трёхчетвертная, семьдесят пять миллиметров, и республиканские вертолёты, производимые по даже тогда устаревшим чертежам ещё СССР, Ка-60, впрочем, до сих пор неплохо справляющихся со своими обязанностями – сеять разрушения. Спаренного десятимиллиметрового пулемёта и четырёх контейнеров НАР вполне хватало для этих целей даже через два с половиной века с лишним.

Откуда-то сбоку вдруг вылетела пятёрка “Штормов-8”, БТРов, специально разработанных для пехоты в штурмовых бронескафах. На их бортах были опознавательные знаки Седьмой отдельной штурмовой дивизии.

– Хэй, давайте вместе! – предложил Фрост. – Ну давайте, Мёрзлые, – уважительно хмыкнул командир остатков формирования, подстраивая скорость транспорта под “Вихрь”. – Что у вас? – Пять десятков штурмов с многофункционалками “Волк”. – Это не те струйные, которые ещё интегрированные с щитами и кучей дополнительной фигни? – Они, они. Классная штука, на самом деле – жги, сколько хочешь, – подтвердил командир. – Поднимаемся и напрыгиваем на зацепах, – предложил Фрост. – Принято, – многоголосым хором отозвались соседние машины – группа техники добралась до места вхождения Кольца в Землю. Гигантская неровная полоса покорёженного металла возвышалась над покрытой огромными, в несколько ростов, разломами землёй, покрытой всё тем же вечным серым снегом, но уже не тусклым, а задорно искрящимся на свету. Было довольно жарко, около двадцати градусов мороза. – Вылезаем, ребят, – приказал своим Фрост, останавливая транспорт на максимальной высоте. Кольцо вошло примерно под углом в шестьдесят градусов, поэтому взбираться должно было быть легко. “Вихрь” аккуратно прилетел поближе к объекту и из бортового люка по одному отряд выпрыгнул на поверхность, с лёгкостью цепляясь за неровности, и, в основном, за скобы, предназначенные для быстрого передвижения в космосе при необходимости экономии топлива.

На несколько метров ниже штурмовики карабкались по стене с почти такой же скоростью, как и сам отряд, несмотря на гигантский вес их бронескафов. Транспорты, следуя программе, разлетелись по ближайшим укрытиям, если, конечно, эти руины можно было так назвать. Через десяток минут отряд уже достиг границы Седьмого и Шестого сегментов, где Кольцо было уже где-то под пятьдесят градусов и мощности фиксирующих устройств бронескафов хватало, чтобы держаться на одних ногах. В поверхности станции зияли многочисленные дыры, и сквозь некоторых из них мог бы пройти даже “Циклон”. Видимо, основные бои велись всё-таки внутри, поэтому Фрост скомандовал:

– Всем внутрь, рассредоточиться!

Внутри Кольца было темно, но привыкшие за много поколений глаза быстро адаптировались. Фрост никогда не был ни в Шестом, ни в Седьмом сегментах – они были закрыты даже для него, и единственное, что он, да и, скорее всего, всё остальное население, знали об этих сегментах, что в них велись ИРИС (исследования, разработки и создание) каких-то проектов министерства мирной науки. Посредине был широкий прямой коридор, который где-то каждые пятьдесят метров расходился в стороны ответвлениями, да и по вертикали тоже.

Большинство пространства было занято, видимо, лабораториями с толстыми, из броневого сплава стенками и дверями. Окон или чего-то подобного уязвимого не было, на дверях – какие-то номера и коды, вроде “АГР”, “ГЕН” или “СФЭ”. Время от времени что-то где-то искрило, мигало и похрустывало. Группа шла по Кольцу, рассредоточившись по всем параллельным коридорам, и передвигалась длинными перебежками, от одного горизонтального перехода до другого.

Но увы, на то гигантское количество коридоров, которые пронизывали Кольцо вдоль, да и поперёк, катастрофически не хватало людей, поэтому постепенно группа сместилась влево-вниз, обезопасив себя с двух сторон. Упавшая станция угрюмо, со скрипом качалась вверх-вниз, и никакого уменьшения частоты не было заметно. Через некоторое время вдалеке, примерно в паре-другой километров, стали видны редкие вспышки и лучи. Отряд незамедлительно залёг, но продолжил движение с почти той же скоростью.

– Ну что там? – спросил командир штурмовиков Фроста, чьи сенсоры были гораздо чувствительнее. Тот, вглядевшись, ответил: – Перестреливаются. Они к нам тылом, можем попробовать выбить их вперёд, на позиции союзников.

Штурмовик запросил командующего обороной, кажется, подполковника или вроде того – никого старше по званию уже на планете не осталось. После некоторых переговоров Фрост услышал:

– Десять секунд на подготовку к огневому контакту! Всем подготовиться!

Отряд торопливо задёргал предохранителями, батареями, сошками, вектор-инерц-компенсаторами и прочими необходимыми вещами, торжествующе готовясь испепелить врага, который сполна этого заслужил. И с неплохим тактическим преимуществом – в тыл.

– В атаку! – с недоброй радостью выкрикнул штурмовик, резко поднимаясь и одновременно с этим активируя сегментарный щит и открывая огонь из своего, по факту, огнемёта. Через едва ли десять секунд в ослепительном пламени засверкали лучи лазеров, но не только красные, оставлявшие едва светящиеся полосы на металлических стенках, но и оранжевые, неожиданно хорошо проходившие сквозь щиты.

Канал связи хрипел, когда по бойцам попадали рыжими лучами, но связь не прерывалась. Переговоры шли постоянно, но не имели никакого смысла для тех, кто бы не имел всей картины перед глазами – жаргонизмы были почти на всё. Марсиане были застигнуты врасплох – они совершенно не представляли себе, что кто-то сможет попасть в их тыл – они почти захватили воздушное превосходство, присутствие ВВС НДР и СОЗ было уже почти минимально, относительно их собственного.

Фрост, к счастью, успел вместе со своей Шестёркой пробросить несколько дымовых гранат, несколько срезав мощность и дальность вражеских орудий, а также затруднив им прицеливание. Остальные тоже что-то сообразили, и через десяток секунд поле боя уже заволокло дымом, давая неплохую, казалось бы, защиту, но... Несмотря на одновременную атаку с четырёх сторон, марсиане сопротивлялись невероятно яростно – уже едва ли не пять штурмовиков отправились на перегруппировку. Вроде бы. Если центры рекомбинации ещё работают – наведённых помех хватало, чтобы сделать связь вне Кольца невозможной.

Красных было минимум несколько сотен, и вскоре стало казаться, что четыре с лишним десятка людей, хоть и элитных штурмовиков с многоопытными спецназовцами, с лёгкостью раздавят числом. Но не в этот раз – в тыл марсиан ударили самые боеспособные из оставшихся части. Даже среди них было немало ополченцев-беженцев, как из Города внизу, так и достаточно многочисленных выживших при крушении. Каждый гражданин СОЗ был обязан владеть, и, собственно, владел основным пехотным вооружением, например, винтовкой Тип 23, пистолетом Тип 21, гранатомётом Тип 34 и так далее. Красные, вынужденные сражаться на два фронта, очень быстро прервали наступление и залегли.

По каналу пошли помехи и раздался мощный взрыв. Сегменты опасно закачались, грозя отломиться, с амплитудой едва ли не в пять метров. Стрельба прекратилась с обеих сторон – каждый пытался хотя бы уцепиться за что-нибудь. Фрост пользуясь ситуацией, спросил:

– Товарищ подполковник, а что это было?

Ответ был получен практически немедленно:

– Рванул один из реакторов Шестого Сегмента, так что есть немаленький шанс, что Кольцо, и так находящееся не в лучшем состоянии, просто развалится, и тогда-то нам ничего хорошего ждать не придётся. Все, кто может – выбирайтесь на поверхность, там вас подберут наши и эндээровцы! Кого блокировали – запрашивайте помощь! Как улетим, уроним Кольцо и выбьем всех оставшихся. Прочности хватит ещё минут на пятнадцать, так что поторопитесь!

Дослушав распоряжение, глава штурмовиков на одном дыхании быстро раздал приказы:

– Фрост со своими, идите наверх, мы вас прикроем с тыла, главное – проскакивать вовремя мимо занятых краснозадыми перекрёстков. Мои – за мной!

Побросав в тоннели ещё дымовушек, отряд спешно стал карабкаться по нескольким вертикальным шахтам, каждые три-пять этажей отходя ближе к основанию – противники, видимо, что-то заподозрив, стали отступать вместе с землянами. Когда оставались жалкие полсотни метров до поверхности, штурмовики вдруг остановились и заняли круговую оборону:

– Сейчас красные полезут, давайте быстро наверх! Мы их повернём и сами подойдём.

Фрост, недовольно поморщившись, махнул рукой нерешительно остановившимся своим, и шестёрка продолжила движение. Яркий солнечный свет едва их не ослепил, но шлемы быстро затенили щитки, оставляя зрение нетронутым. В воздухе туда-сюда на высоте пары километров сновали марсианские реактивные самолёты, с ленцой перестреливаясь с союзниками. Время от времени из карусели выпадал то конвертоплан, то изредка даже самолёт противника, оставляя за собой жирный чёрный след. В небе повсюду блистали вспышки, то ослепительно-голубые, то ярко-жёлтые. Грохот и свист были слышны даже сквозь мощную звукоизоляцию. Отряд огляделся и наконец Второй показал куда-то в сторону:

– Вон транспорты! Надо их прикрыть, а то всех наших заняли уже! – Достать АРГи, противовоздушными огонь по готовности! Цели распределю! – скомандовал Фрост, укрываясь за одним из многочисленных выступов на Кольце и разметив укрытия для товарищей. От воздушной карусели отделилось звено истребителей и рванулось по направлению к одному из ближайших транспортов. Загрохотали гранатомёты, выплёвывая сорокамиллиметровые самонаводящиеся снаряды, которые, оставляя за собой едва заметные дымные трассы. Первый десяток автоматические ПРО-системы смогли сбить, а вот следующие уже уверенно поражали цели. То один закувыркался, когда ему оторвало крыло взрывом боекомплекта, то другой вдруг стал падать, полыхая развороченным двигателем... Из боя вылетело ещё несколько звеньев, одно из которых стало пикировать прямо на отряд, кое-как укрывшийся. Шестой, едва высунувшись, отметил: – У них ракеты “воздух-земля”! Подсветил, лупаните! – Я пуст! – почти одновременно доложил отряд. Но Второй, спешно вытаскивая что-то из рюкзака, оповестил: – у меня гаммач есть, сейчас попробую пилотов пострелять!

Отряд рассыпался, делая одновременное поражение всех целей невозможным, и Второй, укрывшись за блоком связи, включил маскировку и сделал пару пробных выстрелов. Один из самолётов стало утягивать вправо, и, резко дёрнувшись вниз и вправо, он перерубил на две части одного из своих созвенных. Ещё двое через пару секунд лишились управления, а третий перед этим успел неприцельно отстрелить свои двадцать четыре ракеты. Полоса взрывов едва зацепила транспорт, покачнув его, но он удержался в равновесии полёта. Зато сам истребитель не избежал общей судьбы – неуклюже закачавшись улетел куда-то вниз, за Кольцо, попутно оставив кусок крыла с вооружением в какой-то надстройке.

Транспорт с рёвом сел на одно из немногочисленных плоских мест, опалив пламенем немедленно потемневший металл. Из пролома сзади выскочили штурмовики, изрядно поредевшие и потрёпанные, последние из которых сбросили в пролом все оставшиеся гранаты – около десятка. Мощный взрыв покачнул всё Кольцо, и вышка связи упала, едва не придавив Второго, таким образом сделав обратный путь невозможным. Воссоединившийся отряд быстро стал загружаться в транспорт, занимая в первую очередь места у орудий ПВО, установленных в корпусе. Второй, заходивший одним из последних, ловко подстрелил ещё один пикировавший самолёт, который в падении едва не зацепил уже стартующий транспорт. К сожалению, и этот успел сбросить ракеты, взрывами которых пару штурмовиков, успевших лишь уцепиться за край, чуть не сбросило в пропасть.

Вдруг в воздухе раздался вначале едва слышимый, а вскоре оглушающий рёв. За ним последовала волна стремительно нарастающего жара, который за несколько секунд испепелил и расплавил большую часть участников воздушного боя, в том числе и транспортник. Последней мыслью Фроста были два слова: “нет связи”.

====== XXV. Закат. ======

299 г.о.В.И., 31 января, 23:30.

Целестина с радостью подняла золотой кубок, наполненный шнапсом, и хриплым голосом провозгласила:

– Мои дорогие подданные! Я рада встречать вместе с вами новое столетие нашего процветания. Уже позади тяжёлые времена, чужаки, иноверцы, раскольники и еретики сожжены в божественном пламени. Ничто больше не может ограничить нашу великую нацию от достижения и получения того, чего она заслуживает по праву существования!

Сомбра, тихо посмеиваясь, тоже поднял кубок:

– И появления новых врагов не предвидится. Общество свято чтит свою королеву, Нижние Кварталы стали так же пахнуть ладаном и свечами, как и Высшие Уровни. Люди довольны своей жизнью, нет поводов для беспокойства.

И тихо добавил, чтобы никто не расслышал:

– Особенно после казни Вашей сестры, Ваше высочество.

Синамора вдруг закопался в планшет, но почти тут же радостно улыбнулся:

– Моя Королева, у нас произошёл маленький сбой радаров – один из них зафиксировал какой-то объект, с огромной скоростью направляющийся к Шарду, но ни гравиметрические, ни оптические сенсоры его не обнаруживают. – Велите исправить, – лениво взмахнула царственной рукой королева уже почти тридцать лет как всего человечества. В последнее время ситуация на планете и правда понемногу налаживалась, люди переставали пить, обкачиваться наркотиками и начинали будто бы выходить из оцепенения. Всё стало хорошо. На Землю и спутники Юпитера никто не пытался лезть, космофлот понемногу расформировывался – зачем он теперь был нужен?

Даже тайная полиция не росла такими большими темпами, как во время Войны. Чейн не приходилось достраивать – преступников становилось всё меньше и меньше. Во дворце был слышен лишь стук столовых приборов о тарелки да напевные молитвы.

– Кстати, а что у нас там с Землёй? – внезапно спросила Целестина, знаком показывая, чтобы ей налили ещё. – Всё тихо, моя Королева, – ответствовал Синамора, возглавлявший некогда программу по полной зачистке Земли. – Никаких признаков жизни, совершенно чисто. Не зря же мы разбомбили им убежища да сожгли все заросли в Южной Америке... – Да уж, – поморщилась женщина, – если бы они пользовались биотехнологиями, которые там прятали, то наша победа могла бы и вовсе не настать, хотя что-то меня в них настораживает. Сомбра, у нас есть какие-нибудь свидетельства использования похожих технологий нашими противниками?

Начальник разведки немедленно закопался в планшет, с огромной скоростью просматривая сводки и доклады с боестолкновений и послевоенных экспедиций.

– Кажется, никто ни о чём таком не докладывал... Ну, за исключением малочисленных случаев нападения неизвестных судов на шахтёрские корабли, но не похоже, чтобы они принадлежали Совету – мы находили несколько их шахтёров с такими же повреждениями. Они бы по своим стрелять не стали. – Ну, а кто этих поехавших знает?! – громко спросила королева, вызывая взрыв смеха за столом. – Да уж, а помните, как их генсек или кто там у них был достался Вам? – ненавязчиво напомнил повелительнице о её любимом моменте кто-то из чиновников. Та расхохоталась до слёз, вспомнив эту картину. Распятый на мостике последнего военного корабля землян, почти разрушенном титане, уже седеющий серокожий мужчина бесстрашно смотрел предводительнице марсиан прямо в глаза, пока та одним движением не отрубила ему голову. Голова, впрочем, до сих пор плавала в банке с биогелем, прямо над троном, нервируя очень даже многих тем самым пристальным взглядом. – Да уж, здорово там я его, – без лишней скромности признала Целестина. – Я отойду на пару минут, тут всё равно ещё еды должны принести.

И правда, через пару минут после отбытия королевы слуги в тёмно-оранжевых, почти коричневых формах принесли новые золотые блюда, на которых горой были насыпаны различные яства. Кому-то могло бы и показаться, что факт исчезновения культуры еды плох, но ничего подобного, она просто исчезает. И что, что необязательно есть беззвучно или с использованием приборов?

Все дружно вознесли молитву временно отсутствующей Королеве и принялись за еду. Лишь несколько человек не притронулись к пище, в основном сидевшие у самого высокого края стола, в их числе главы контрразведки и внутренних войск. Наконец, Целестина соизволила вернуться.

– Эй, слуга, протри-ка ты мне наплечник, да побыстрее, – тяжело плюхнувшись на трон скомандовала повелительница немедленно приступившему к исполнению приказа человечку низшей расы. Тот послушно полировал золотистую броню, пока Сомбра вдруг резко не изменился в лице и не выкрикнул на весь зал: – Всем срочно слушать! Наш информатор докладывает! – К Шарду на околосветовой скорости движется неопознанный объект, идентификация невозможна! Он активно маневрирует, сбить его не представляется возможным! – голосил некто в форме Ордена Заката со скрытым лицом. – Эвакуация!!! – заорал кто-то из зала.

Королева резко побагровела и выхватила силовой меч, в ярости глядя на провалившегося Сомбру, но в этот момент произошло что-то очень странное. Как будто мощнейший источник гравитации резко возник и исчез в одной из стен. В ней зияла дыра диаметром едва ли в метр, но по самому помещению нельзя было сказать, чтобы этим всё закончилось. Пол и стены сплошь были покрыты чем-то багровым и желеобразным, похожем на загустевший кетчуп, который посыпали крупными белыми осколками... Чего-то.

Жители поверхности запрокинули головы, смотря за тем, как из Дворца тянется тонкая, но очень длинная “свеча” застывающего воздуха и как гигантское орбитальное здание клонится вбок. Затем, через несколько минут, когда пришедший в себя ИИ станции понял, что подконтрольное ему сооружение падает, включились двигатели, быстро выйдя на полную мощность. Конструкторы и предположить не могли, что крен Шарда может однажды оказаться больше десятка градусов, поэтому не озаботились предоставлением достаточно сложной программы для гироскопа.