Текст книги "Первая Солнечная. Всю власть Совету! (СИ)"

Автор книги: Ян Северский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Сон мигом слетел с девушки:

– Что? Наследник наших “Канюков”? – Именно! Это крейсер с вооружением как у “Ворона”, с улучшенными системами целеуказания и магнитными ловушками по сравнению с прародителем, а также улучшенной системой маскировки по сравнению с “Канюком”, так что он чуть ли не быстрее его переключает режимы маскировки. Ах да, в него ещё второй маршевый воткнули, так что он должен летать вообще шикарно. И маневровые импульски, а не поточники. – И сколько хотят? – Да нормально, и допусков, и навыков хватит. – А ещё что-то есть? – Да... Но он не очень нужный – “Гриф”, тяжёлый заградительный корабль. Как эсминец, но тоже крейсер. – Ну а за него? – Сильно меньше. И да, хоть мне и очень приятно на тебя смотреть, но лучше оденься. – Оу, да. Точно, – девушка немного покраснела. Это смотрелось немного странно – румянец на тёмно-серых щеках, и это всё на фоне светло-серых, полуматовых металлических стен, на которых при желании можно было разглядеть своё отражение в довольно-таки хорошем качестве. – Итак, что берём? – М-да... Это сложный вопрос. Мы оба привыкли к своим кораблям, но скоро ими уже нельзя будет нанести большое количество урона кому-либо. Так что... Заказываем “Луней”. – Ясно. Эйко сама разберётся, нужен ей “Гриф” или нет. Надеюсь, наших прав хватит. – Да хватит-хватит. – Форму заполнил, скоро завезут. Пойдём? – Ладно, – неохотно согласилась девушка. Ей хотелось ещё понежиться в постели вместе с Яном, но они уже были одеты, а значит не судьба. Девушка хихикнула своим мыслям и поспешила за своим мужем.

“Грифы” выглядели примерно как и их “предок”, за исключением более широкой и длинной кормы, вмещавшей два крупных плазма-импульсных двигателя и десяток малых импульсников, симметричных нашлёпок маскировочных генераторов и двух орудийных линий, в которых вместо ПГУ были установлены .75 рельсы.

В остальном они были отличным образцом земной школы кораблестроения, и в частности лунной. Почти идеально зеркальная обшивка с лёгким сине-фиолетовым отблеском, кабина с односторонне проницаемым покрытием, блестевшим ярко-фиолетовым, и закрытые отодвигаемыми заглушками орудия. И, естественно, идеальная симметрия, чего у марсиан зачастую не было. Хоть у них в основном и присутствовала симметрия, но не идеальная. Это немного коробило землян, привыкших к аккуратности во всём – родные корабли доставляли им эстетическое наслаждение.

Единственным видимым отличием кораблей ЛФ от кораблей Земного Флота были другие добавки, дававшие скорее фиолетовые, чем синие оттенки кси-стеклу и броне. Но на самом деле они были просто делались из более качественных материалов, которых бы на все корабли не хватило. Этим в основном и объяснялись все отличия кораблей Лунного Флота от земных.

Ян, проверив все системы корабля, махнул Алисе и они поспешили обратно: Ян гонять симулятор, а рыжая – досыпать. Скафандры снимать они не стали – и удобнее, и просто на всякий случай.

Симулятор в голосфере загрузился довольно быстро. Пилот, немного нагнув голову, воткнул кабель сначала в левую заднюю, затем в правую части шлема – там были выходы имплантов, подключённый к полунатуральному образованию в мозгах всех искусственных – нейросети. Она была тем самым краеугольным камнем, от которого отталкивались разработчики систем управления – нейросеть была способна передавать данные во много-много раз быстрее нейронов. К тому же, нейросеть пронизывала все сегменты мозга до единого, что позволяло управлять кораблём с невозможной для обычного управления точностью и гладкостью.

Выбрав из списка “Гриф”, парень настроил бой против десятка Mk. VB, которые были более бронированными и немного более дальнобойными за счёт удлинённых фокус-кристаллов и улучшенной системы наведения. Бой был явно неравный, поэтому пилот, немного подумав, оставил бой один на один, примерно уравновесив стороны.

После непродолжительной загрузки виртуальный “Гриф” появился, как обычно, около маяка-передатчика. Ян, недолго думая, запустил прыжковую последовательность, обнаружив одиночный Mk. VB около какого-то астероида. Новый корабль был чуть ли не маневреннее старого, что очень радовало бойца. Также его вооружение было довольно-таки достойным для крейсера, впрочем, оно было почти стандартным, и было вполне перспективным. В теории, оно могло позволить ему бороться наравне с линейными крейсерами, но по остальным параметрам ему было бы трудно с ними тягаться. Парень чуть не забыл о маскировке, которую немедленно включил. Управление тоже было очень похоже на старое, разве что были расширены некоторые панели.

Из прыжка выход был очень плавным, перегрузки не чувствовались вообще. Так, мелочи на уровне четырёх-пяти жэ. Mk VB был огромен – чуть ли не шесть десятков метров! Невиданные размеры для космического корабля. Двигателей же у него было больше, чем у Mk. IV, 6 основных и 4 маневровых. Тем не менее, он ничего не мог сделать “Грифу” – он его просто не видел.

– Пока что, – усмехнулся пилот, заходя линейному крейсеру в корму. Бой начал Ян, одновременно активируя щиты, заряжая орудия и сбрасывая маскировку. Нужно было отдать должное – ИИ мгновенно отреагировал на изменение показаний сканеров и припустил вперёд на форсаже, одновременно разворачиваясь. Но парень был готов к таким действиям и, зажав одной рукой кнопку огня из рельс, следом за линейным крейсером активировал микроускоритель и толкнул рычаг до упора. Парня опять вжало в спинку, но это не отвлекло пилота от его главной цели. Кумулятивные боеприпасы рельс пробивали мощный двадцатипятисантиметровый щит линейного крейсера едва ли на десяток сантиметров. Этого хватало для борьбы с крейсерами, но для сражения с линкреями этого было явно недостаточно. Mk. V явно проигрывал “Грифу” в ускорении: тот стремительно нагонял свою цель. Вдруг линейсер откуда-то выдвинул маневровые двигатели и стал стремительно разворачиваться. Ян был совершенно не готов к чему-то такому и поэтому получил залп в борт, что вылилось в потерю двух третей рельсовых орудий, и также в потерю одной пятой энергии. Резко провернув корабль на девяносто градусов, он сошёл с курса, иначе бы следующий выстрел гарантированно бы добил корабль. Две средних ремонтных системы изо всех сил старались залатать огромную дыру, и нужно отдать им должное: они уже почти восстановили корпус, орудия же не были пока реконструированы.

Зайдя под дно противника, солдат сделал несколько залпов из ПГУ, стараясь наводить орудия в одну точку. И правда, в щите образовалась маленькая пробоина, через которую десяток килограмм плазмы проник внутрь.

– Ну и что ты будешь делать? – с недоброй радостью в голосе спросил Ян противника, который его никак не мог бы услышать, – у тебя выбор: или ты снимаешь щиты, оголяя корпус, или тебе сжигает сенсоры и повреждает орудия. Что же ты выберешь?...

Линей не сделал ни того, ни другого. Он внезапно задвинул сенсоры с орудиями вглубь корпуса и начал тормозить. Щит вдруг замерцал и стал уменьшаться в толщине, хотя не было видно, чтобы его собирали внутрь корабля. Затем по золотистому корпусу пробежали молнии и плазменное облако влилось в плёнку щита. Внезапно щит стал взрывообразно расширяться. Крейсер СОЗ затрясло и гладкие голопанели вдруг перестали светиться. Точнее, вообще все электронные системы вырубились. Прямо совсем.

Единственной хорошей вещью было пока что выгодное расположение разведывательного крейсера: он располагался бортом к корме своего противника, но даже учитывая, что инерционные компенсаторы резко активировались, когда вот это нечто произошло, это было только на десяток секунд. К счастью, сервер микроботов из строя это не вывело, так что парень быстро смог починить главный компьютер и навигационный блок. Правда, за это время его враг почти развернулся к нему орудиями, поэтому Яну пришлось экстренно включать микроускоритель.

Хотя ещё одной хорошей вещью был не до конца восстановившийся щит, по которому пилот, развернувшись, и открыл огонь сразу с обоих бортов. Ликрей опять вытащил маневровые, и крейсеру разведки пришлось уйти со своей позиции, которую тут же пронзили десятки лазерных лучей, едва заметные в металлических облаках расплавленной брони и, местами, в густом паре от щитов. Всё ещё работали не все системы, но и имеющегося было достаточно: Яну просто нужно было зарядить в рельсы тандемные заряды, которые пробивали сначала более слабым ударом щит, затем основным зарядом – саму броню, что имело очень плохие последствия для противника при условии пробития какой-нибудь важной подсистемы. Вроде реактора или запасов топлива. Тоже неплохо было, когда пробивало баки с рабочим веществом, но результат был не такой быстрый.

Крейсер разведки старался держаться позади ликрея, чтобы не попасть под обстрел. Уже скоро исход боя был решён. Перезарядив рельсы, пилот открыл огонь по почти лишённому щитов линейному крейсеру. Тандемные заряды пробивали щит как раскалённый нож – масло. Конец линейсера был быстрым и почти безболезненным – у него сдетонировал реактор, разметав его остатки по пустоте космоса.

Немного вздохнув, Ян вышел из симулятора. Почти немедленно в дверь постучали:

– Ау, ребят, празднуем! Нас ещё на день отпустили в связи с облегчением ситуации на фронте! – Ишкур, ты, что ли? – сонно спросила Алиса, опередив мужа. – Я, да не один. Всё звено тут. – Здорово, а зачем пришли? – Отметим отпуск, да и новую покупку вашу тоже. Я тут гитару притащил, сыграю вам, что умею. – Хорошо, заходи, – нейтрально проговорил Ян, открывая дверь.

Внутрь тут же ввалились и так немного пьяные члены звена, размахивающие бутылками, а Ишкур – тряся гитарой. Радостные вопли заполнили комнату, отчего рыжеволосая, поморщившись, всё же села на кровати:

– Что вы тут расшумелись? – Мы это... Отмечаем. Нас ещё на день отпустили! – Ишь ты как... Что пьёте? – Спиртец, сорокапроцентный раствор, также известное как “водка”. – Зачем? – Просто по приколу, ну!

Пустив три бутылки по кругу, Ишкур удобно уселся на диване и запел:

Позабудьте дом родной, и кем были в жизни той,

Что растаяла как сон, оставшись за спиной,

Будет флот семьей для вас, друг поддержит в трудный час,

Кольцо защитит и направит нас!

Имя нам – Флот ЛА СОЗ,

Крови нашей – океан,

Не отступим и не сдадимся, когда приказ нам дан,

Мы не титаны и не герои,

Каждый здесь – простой солдат,

Мы не умираем, а отправляемся на перегруппировку в ад.

Свет панелей пред тобой, в небесах наш вечный стяг,

И всю мощь ВКС ЛА СОЗ пусть познает враг.

Свет панелей пред тобой в памяти своей храни,

Через тысячи боев ярость пронесем...

Имя нам – Флот ЛА СОЗ,

Крови нашей – океан,

Не отступим и не сдадимся, когда приказ нам дан,

Мы не титаны и не герои,

Каждый здесь – простой солдат,

Мы не умираем, а отправляемся на перегруппировку в ад!

Под это незаметно пролетел день.

13:00

– Приветствую вас, пилоты! – донесся из голосфер по всей территории военных баз ВКС СОЗ знакомый с “детства” голос Генсека, – было принято решение об увеличении численности звеньев до десяти человек. Набор в новые звенья свободный, можно собираться как угодно. С этим всё. – И что же? – задумчиво спросил Ян. На него опять свалились проблемы...

====== XXI. Длинные тени прошлого. ======

267 г.о.В.И., * февраля, 8:46.

Растрёпанная женщина подошла к экрану, передающему изображение с главной площади города. Обернувшись к своим ближайшим подчинённым, она спросила их дрожащим голосом, в котором были смешаны обида и ярость:

– И как я должна это понимать?!

Синамора, начальник городской стражи, опустил взгляд и тихо сказал:

– Антиправительственные выступления, моя госпожа.

– Кто разрешил?! – завопила Принцесса.

– Эмм... Простите, но они сами, никто не согласовывал...

– Почему вы тогда их не разгоняете, серые вас подери?! – завизжала Целестина, окончательно потеряв душевное равновесие.

– Простите, Принцесса, но их слишком много, мы не можем рисковать...

– Используйте всё, что можете!!! Главное орудие Mk. IX уже функционирует?!

– Да, но...

– Так используйте!

– Эмм... – опять замялся Синамора, – мы не можем это сделать. Вы же знаете, что сборка производится в точке L2, и мы не сможем прицельно накрыть только протестующих, а вывести на более благоприятную позицию для стрельбы Mk. IX не получится – арочный гиперускоритель ещё не до конца собран, не говоря уж об остальных составных частях, около половины которых ещё даже не до конца разработаны. Так что, насколько я понимаю, очень велик шанс разрушения нашего “оружия возмездия”. Я детально этим не занимался...

Попытки заболтать Целестину ни к чему не привели. Ну, почти. Она лишь немного успокоилась и, присев на стул из красного дерева, взъерошила свои роскошные розово-лазурно-салатовые волосы. Синамора невольно залюбовался Принцессой, которой посвятил свою жизнь – она была прекрасна даже в гневе.

– Итак, что мы можем сделать?! – всё ещё на повышенных тонах, но не с такой экспрессией спросила Солнцеликая, – вы можете хотя бы ввести в город войска и разогнать эту чернь?!

Синамора потупился:

– Простите, но нам уже в прошлый раз начинали оказывать сопротивление, и ведь тогда народу было меньше... – Так вы можете или нет?! Отвечайте, Синамора! – Солнцеликая, боюсь, что это наоборот, ухудшит ситуацию: относительно мирная демонстрация перерастёт в полноценную гражданскую войну. А в условиях гражданской войны нам ни за что не одержать победу над ренегатами! – Видимо, так и есть. Мы хотя бы через нейрочипы можем их заставить разойтись? – Целестина наконец приобрела нормальный цвет лица, но зрачки всё ещё оставались суженными яростью. – Кстати, а ведь это и правда очень хорошая идея, – улыбнулся полуулыбкой Синамора, разворачивая панель управления. Он сначала нахмурился, а потом побледнел: – Э-это не может быть правдой! Они каким-то образом смогли взломать их и то ли отключить их, то ли даже создать свою собственную сеть, то ли построить настолько мощный межсетевой экран, что даже все наши сервера не могут его взломать! Чёрт, расчётной мощности не хватит, чтобы взломать их! – Понятно, – нахмурилась Принцесса: видимо, на большее количество эмоций её уже не хватало. – Таким образом, мирных способов решения у нас нет?

Глава стражи покачал головой:

– К сожалению, приемлемых – нет. К неприемлемым относится, если что, и принятие требований протестующих, даже их рассмотрение. – Вы правы... – прикрыла глаза женщина, выискивая хоть какое-нибудь адекватное решение. Все почтительно притихли, не мешая ей искать однозначно верное решение: она всегда умела их находить, она же Принцесса! Вдруг Целестина распахнула глаза: – Мы можем срочно вернуть Второй и Одиннадцатый Экспедиционные Корпуса?! Так... Они скоро как раз должны выйти из прыжка, но сохранение общества в сохранности важнее любой экспедиции! – Как всегда, Принцесса, вы всегда додумываетесь до лучших решений, – натянуто улыбнулся Синамора, – но... – Но что?! – Проблема в том, что Второй и Одиннадцатый Экспедиционные Корпуса уже вышли из прыжка, но не по исследовательскому заданию! Они были срочно отозваны с предыдущей миссии, потому что ренегаты напали на наш крупнейший перевалочный пункт в том секторе! – Чёрт, чёрт, чёрт!!! – завопила Солнцеликая, окончательно выведенная из себя, ударив по столу кулаком. Выдохнув и немного успокоившись, она приказала: – Активировать Программу Усиленной Лояльности №228 и ввести войска в город! По готовности всем незанятым кораблям срочно совершать прыжок на стабильную орбиту и открыть огонь по Площади Первого Полудня!

Командир стражи было раскрыл рот, но был яростно перебит:

– К серым недоработанность Программы! Нам нужно выровнять ситуацию! – Простите, госпожа Целестина, но мы физически не можем воспользоваться кодом 228, так как он только запланирован. А ближайшее расчётное время прибытия кораблей, способных вести обстрел планеты не менее 2 часов, а мы никак не сможем сдерживать митингующих в допустимых рамках в течение этого времени. Самый близкий к допустимому вариант – отпустить их на списанных транспортных кораблях, которые всё равно никуда уже не годны. – Видимо, так и есть... – тихо сказала та, отвернувшись к имитации витража. Никто не видел выражения лица, но её голос был тих, но твёрд: – Дайте им транспортники, и пусть они проваливают. Но не всё так просто. Составьте указ о запрете им приближаться к нашим орбитальным структурам ближе, чем на пять световых секунд. Доносить это информацию до них не обязательно, даже скорее нежелательно. У нас будет преимущество в виде крайне дальнобойных лазеров, и даже если они будут пытаться разработать что-то такое же дальнобойное, у них не выйдет перестрелять нас – у нас не только большие запасы ресурсов, но и больший научно-технический и технологический потенциалы. Так что даже если они смогут придумать излучатели, способные стрелять с приемлемой точностью на такое огромное расстояние, то мы довольно быстро сможем создать излучатели ещё более дальнобойные. Выполняйте. – Хорошо, будет сделано... – растерянно ответил Синамора, оглянувшись на своих товарищей. Сомбра, глава разведки, дал ему знак, что ситуация под некоторым контролем: в толпе всё же были его шпионы, готовые докладывать ему в любой момент о происходящем. Глава стражи и разведки обменялись кивками, и все, собравшиеся в комнате, попятились к двери. Дверь, повинуясь взмаху руки, раскрылась и Целестина осталась одна. Как всегда.

Она всегда была одна, с самого детства. Единственный её известный родственник, родная сестра, бросила её, ещё когда Солнцеликую так не звали: ей тогда было всего лишь семь лет, младшей было ещё меньше – пять с половиной. Целестина до сих пор не понимала, почему та ушла, ведь в тот вечер не произошло ничего особенного. Разве что Селина опять выходила в Нижний Город без охраны, к тому же, инкогнито, что было непозволительно для кого-то кровей Великого Дома: её же могли убить или как-то ещё навредить! Принцесса так переживала за свою сестру, что распсиховалась и немного накричала на неё. На следующее утро Селины уже нигде не было, а записи с камер заботливо подтёрты. Тогда девушка думала, что её сестра скоро вернётся, но... Селину с тех пор никто не видел. Она просто разом оборвала все связи с Целестиной, и теперь она была готова на всё, лишь бы младшая вернулась.

Никто не знал, кем были родители Солнцеликой и Селины: так долго что-то скрывать всё равно никому не под силу. Наследная Принцесса хоть и стояла, упёршись взглядом в витраж-монитор, бывший единственным источником света в этой маленькой, мрачной комнатке, но она уже не видела ничего этого – её разум блуждал в давних воспоминаниях, а невидящие глаза застилали слёзы. Целестине в моменты вроде этого казалось, что она готова отбросить всё: величественность, резню, нужду, войну, королевство, славу, ответственность... Абсолютно всё, лишь бы снова иметь хоть кого-то близкого.

Люди выкрикивали какие-то лозунги, которые, как им, наверное, казалось, были глубокомысленными и справедливыми. Но Солнцеликая понимала – революции, особенно возникающие из ниоткуда, последний вестник гибели. Как государства, так и правителя. Империя уже обречена – даже если всех революционеров вышлют, ничто не останется тем же. Нужно будет что-то менять. Такова жизнь: ничто не вечно, как бы мы этого не хотели. Селина... Принцесса с каким-то отстранённым ужасом поняла, что не может вспомнить не только лицо, но даже внешность своей сестры: она помнила лишь неуёмное желание Селины помочь, её тихий смех, короткие светло-голубые волосы, и странную привычку обниматься, утыкаясь левым ухом в живот.

В груди неприятно защемило, и Целестина, запинаясь, побрела к кожаному дивану, и упала на него лицом вниз. Хотелось пусть бы даже совершить самоубийство, но не думать об этих кошмарных событиях. Уже начиная то ли засыпать, то ли терять сознание, Принцесса краем уха услышала странный, непонятный обрывок скандируемой фразы: “...за Изгнанницу!”, но её переутомлённому мозгу понять смысл этого было уже не под силу.

Кое-как она встала, и, шатаясь, вновь подошла к витражу, в спокойное время радовавшему глаз, сейчас же откровенно раздражавшему. Прижав своё раскрасневшееся искажённое лицо к прохладному стеклу, она просто стояла так и слушала обрывки воплей толпы. Сейчас же, когда девушка вышла из роли правителя целой планеты, её сердце наполняла не злость, а горькая, тусклая надежда. На что? Целестина и сама точно не знала, но ей казалось, что вот-вот что-то произойдёт. Что-то важное, что-то очень-очень важное, связанное с её сестрой. Это было очень мощное чувство, но именно чувство, не знание: душу как будто что-то тянуло.

Повинуясь непонятному порыву, она тряхнула головой, избавляясь от застилающих глаза слёз, и стала бездумно оглядывать толпу. На улице было уже довольно темно, хоть и закат должен был быть через пару часов – под куполом уже собирались тучи, готовые залить и протестующих, и дворец тяжёлым, холодным дождём. С какой-то точки зрения, это могло бы быть красивым – заходящее багровое Солнце, дающее длинные, угольно-чёрные тени, улицы, занесённые красным песком, тучи, клубящиеся под полупрозрачным куполом... Вот она, истинная красота живого Марса.

Толпа демонстрантов заколебалась, заметив тучи, и расступилась в нескольких местах. В образовавшихся пустотах засверкали алые всполохи. Видимо, кто-то даже притащил быстросборочный модуль и запчасти от малого купола. Через считанные минуты над толпой взметнулась багровая плёнка щита. – Чего такого я жду? – прошептала Целестина. – Селины же там нет. Или...

Тем не менее, наблюдать и слушать она не перестала, и постепенно картина вырисовывалась. Люди, как ни странно, были очень организованы для второго митинга за всю историю государства: никто не орал просто так, толпа держалась цельно и так далее. Целестина из этого сделала вывод, что контрразведка не только не смогла раскрыть некое тайное общество, без которого это не могло бы произойти так гладко, но и допустила каким-то образом диверсантов ренегатов на планету. Более того, Сомбра и его люди не раскрыли этих “людей”, разительно отличающихся от самих людей: народа Марса.

Лозунги было слышно плохо, но Принцесса всё-таки смогла различить парочку: “конец войне!” и “за Изгнанницу!”, но смогла понять только первый – ни про какую изгнанницу она ничего не знала. – Какая “Изгнанница”? Нет никаких изгнанниц! Все враги государства или расстреляны, или сидят в Чейне! – бормотала Солнцеликая, уже успокоившись и по возможности отгородившись от эмоций. – А что если... Селина?! – пришла в голову Принцессы совершенно безумная идея. Но обдумав все обстоятельства, она поняла, что этот вариант не такой бредовый, как ей сначала казалось. Любое тайное общество и тем более митинг нуждаются в той или иной степени в лидере. А родная сестра принцессы – это королевская кровь, так что она прекрасно подходит на место если не лидера, то “знака” общества. К тому же, кто знает, что у этой предательницы на уме... Предательницы, оставившей старшую сестру одиночеству. Успокоившись и кое-как придя в себя, Целестина уже могла мыслить адекватно, руководствуясь логикой, а не чувствами. Ясно, как день, что эта... маленькая тварь хочет занять трон, принадлежащий её старшей сестре по праву! Уже окончательно поняв, по своему мнению, ситуацию, Солнцеликая глубоко вздохнула и пошла умываться. Прополоскав лицо прохладной и чистой, без песка, водой, она в очередной раз порадовалась своему происхождению: родись девушка плебеем, пришлось бы царапать своё нежное белое лицо песком из воды. Какой ужас!

Войдя в тронный зал, Целестина, усевшись на тёплое кресло из красного дерева с отделкой золотом, отполированное девятью поколениями монархов, мудро правивших Марсом до неё, обратилась к Синаморе и Сомбре, немедленно поклонившимся при её появлении:

– Синамора, пока ты не сделал объявление, добавь к нему ещё один пункт про обязательную выдачу лидеров оппозиции нам, но скажи им, что мы может быть отдадим их обратно. На самом деле, мы так и сделаем, разве что одна из моих догадок окажется правильной. И я очень надеюсь, что эта догадка будет неверной. А вот с вами, Сомбра, я бы очень хотела поговорить наедине, – последнюю фразу Принцесса едва ли не выплюнула. Глава разведки побледнел, хотя, казалось бы, уже некуда.

Примерно то же время, но на Площади Первого Полудня.

Девушка с пышными синими и будто полными звёзд волосами, уходящими в прозрачность на концах, создававшими впечатление, что вокруг них, собранных в хвост, витал кристальный туман, и тёмно-серой с голубоватым отливом, нехарактерной для марсиан кожей, тяжело вздохнула, переводя дыхание между фразами, обращёнными к её народу. Ведь ещё же надо было успевать отписываться по сверхсвету остальным членам Совета, и у девушки это хоть и получалось, но с довольно большим трудом. Она сейчас была и счастлива и несчастна одновременно: от долгожданного воссоединения со своим народом и от тревоги за будущее. К её счастью, из всех собравшихся большая часть знали, как она выглядит за лицевым щитком, а те, кто не знали – и не узнали бы.

Ветвь Роден, главой которого была Селина, вообще славилась довольно необычными для Совета Объединённой Земли храбростью своих представителей, граничащей с безрассудством, а также готовностью использовать абсолютно любые методы для достижения своей цели. Это было присуще и самой руководительнице, которая могла легко держать в голове положительно все хитросплетения интриг, создаваемых и ей самой, и ключевыми фигурами её окружения, одной из которых была её сестра Целестина.

Селина её регулярно видела в различных программах по примитивному, двухмерному, марсианскому телевидению, и не могла сказать чего-то хорошего про старшую. Та была слишком эмоциональна для правителя, и поэтому её часто заносило на предприятие чрезмерных действий, к тому же, непопулярных у народа. Хоть принцесса и могла сказать Целестине спасибо за то, что та взрастила в таком большом количестве людей так много недовольства, но факт того, что она полагалась в основном на эмоции, бесил младшую: это делало правительницу очень непредсказуемой, и просчитать её шаги было очень сложно.

– И, наконец, спасибо, что вы здесь все сегодня собрались! – выкрикнула Селина, – и главное, помните, что мы победим! Ура! – Ура!!! – заорала толпа, – за Изгнанницу! Конец войне! Селина устало вздохнула и сошла со сцены: её “выступление”, длившееся уже около полутора часов без перерыва, наконец-таки закончилось. На сцену вышла группа людей с музыкальными инструментами. девушка их знала – они были самой известной оппозиционной музыкальной группой, она и сама в некоторой степени была её участником. Хотя это громко сказано, просто однажды её позвали спеть вместо заболевшей вокалистки. Публика тогда была в совершенном восторге: песня про Селину, исполняемая ей самой! Сама же группа называлась то ли “Новая Лунная Республика”, то ли “Новая Республика Селины”, а неопределённость возникала из-за одинакового звучания названия спутника и имени младшей принцессы на ньюингле.

Почему принцессы? Потому что первая и единственная на данный момент президент, или как её называли сейчас, Королева, правившая бывшей Федерацией, находилась в стазисе, вместе с некогда множеством тайно рекомбинированных из её генетической информации детей, последними из которых были Целестина и Селина. Что же должно было быть дальше – на момент ухода Селины этот вопрос ещё не поднимали, что же теперь по нему предприняли ей не могло быть известно, так как общественности ничего о состоянии королевы или даже о происхождении новых принцев и принцесс не было известно.

Наконец, группа настроила свои инструменты и начала играть.

Наша принцесса ночи...

С гимном, что я с пою,

Ибо я восстаю, и я поборю,

За лунную революцию!

Царство лунного света изменится.

Мир – вечная ценность, мир жаждет Луны, и она его осияет!

Святая Селина! Мы объединимся, и Луна нас осияет!

Вечная ночь встанет над нами,

Направляемая светлыми звёздами,

Ибо это наше восстание!

Трон Луны из праха восстанет!

В Луну верую, ибо она освещает нам путь. Луна осияла мир, Луна осияла меня.

Воспойте её царство! Воспойте её величие! Звёзды приведут нас, а Луна – защитит!

Лунное царство будет возрождено!

Не успела музыка и ликующая толпа затихнуть, как из громкоговорителей донёсся знакомый голос главы службы безопасности:

– Граждане революционеры! Я, Синамора, был уполномочен нашей всеблагой принцессой Целестиной Солнцеликой объявить вам наши условия. Во-первых, вы будете исторгнуты из нашего великого государства во внешний космос к серым и прочим мерзким тварям, то есть, лишены гражданства нашей великой и могущественной Империи!

Селина усмехнулась:

– А про меня, верно, забыли. – Во-вторых, вам будут милостиво предоставлены транспортники (притом навсегда и бесплатно!), которые перевезут вас и ваши вещи куда вам нужно. – Что-то тут не так, слишком щедро для моей сестры. Где подвох? – В-третьих, мы хотим переговорить с вашими лидерами, и мы их вам вскоре вернём, переговоры не буду длиться дольше часа. Если же вы не согласны хоть с одним из наших требований, то вы будете расстреляны на месте. Второй и Одиннадцатый Экспедиционные Корпуса уже на орбите и готовы в любой момент открыть по вам огонь.

Толпа негодующе заревела:

– Селина, не иди! Они тебя убьют! – Если я не пойду, то погибнем мы все, – спокойно ответила та, направляясь к дворцу. Толпа почтительно и печально расступалась перед ней. – Жаль, что приходится их обманывать, – криво улыбнулась глава Родена, – оба этих Корпуса сейчас связаны боем и никак не могут быть на орбите. Уж мои-то об этом позаботились... Просто интересно, что моя дражайшая сестрица хочет мне рассказать.

Вскоре подтянулась полиция, причём демонстративно безоружная, и мягко повела толпу за городскую черту. Люди были очень насторожены, но никаких выплесков настороженности, к счастью, не было. Музыканты же включили двигатель своей сцены и поехали с толпой, немного перестроившись и играя ту же мелодию, но в другой октаве, быстрее, и мажорнее. Это уже было некоторое подобие марша, под который толпе было идти и радостнее, и быстрее. Девушка краем глаза увидела множество приземляющихся древних транспортников.

Но музыканты вскоре после прибытия к транспортам заиграли уже третью мелодию, которая была хорошо знакома Селине.

Крадущиеся под светлой сияющей луной,

Сокрыты во тьме, прячутся от взглядов

Эти посланники, ждущие и блуждающие по улицам,

Не сводят с тебя глаз и следят за твоим сном,