Текст книги "Мунрейкер"

Автор книги: Ян Флеминг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

25. После старта

– ...пока что поступили сообщения о двухстах погибших и примерно о таком же количестве пропавших без вести, – сказал М. – Сообщения продолжают поступать с восточного побережья, и есть скверные вести из Голландии. Там на многие мили разрушена морская защита. Большинство наших потерь среди экипажа патрульного судна. Два из них, включая «Мерганзер», опрокинулись. Пропал без вести командир. И сотрудник Би-Би-Си. Сорваны с якорей оба «Гудвина». Из Бельгии и Франции известий пока нет. Когда мы будем иметь полную картину, придется платить по всем счетам сполна.

Был полдень следующего дня, и Бонд, возле кресла которого стояла трость с резиновым наконечником, снова был там, откуда начинал – перед ним вновь сидел тихий пожилой мужчина с холодными серыми глазами, вечность назад пригласивший его на ужин и на партию бриджа.

Под одеждой Бонд вдоль и поперек был залеплен хирургическим пластырем. Каждое движение ноги отзывалось жгучей болью. Через всю его левую щеку и переносицу тянулась пылающая красная полоса, таниновая мазь блестела на ней в лучах падающего из окна света. Облаченной в перчатку рукой он неловко держал сигарету. Невероятно, но М. сам предложил ему закурить.

– Есть ли какие-нибудь известия о подлодке, сэр? – спросил он.

– Ее обнаружили, – ответил М. с удовлетворением. – Лежит на боку на глубине тридцати фатомов. С ней работает сейчас то спасательное судно, которое должно было позаботиться об останках «Мунрейкера». Спускали водолазов, но на сигналы лодка не отвечает. Советский посол нанес утром визит в Форин Оффис. Он уведомил нас, что с Балтики идет их спасатель, но мы ответили, что не можем ждать, поскольку она создает угрозу судоходству в этом районе. – М. усмехнулся. – И это абсолютная правда, вдруг кто-нибудь вздумает плыть по Ла-Маншу на глубине тридцати фатомов. Но я рад, что не вхожу в состав кабинета, – прибавил он сухо. – Они непрерывно заседают с самого окончания передачи. Вэллансу удалось выйти в контакт с этими эдинбургскими стряпчими прежде, чем они сделали писания Дракса достоянием гласности. Документ жутковатый. Читается, будто накатал его Иегова самолично. Вчера вечером Вэлланс взял его на заседание и теперь торчит на Даунинг-Стрит, заполняя протоколы.

– Знаю, – сказал Бонд. – Он до полуночи все звонил мне в госпиталь, выяснял подробности. Из-за наркотиков, что мне вкололи, я едва соображал что к чему. А что будет теперь?

– Будем пытаться провести самую крупную в истории операцию по дезинформации, – ответил М. – Наговорим всякой наукообразной чепухи, вроде того, что топливо сгорело не полностью. Неожиданно мощный взрыв в результате соприкосновения с водой. Полная компенсация. Трагическая гибель сэра Хьюго Дракса и его людей. Великий патриот. Трагическая гибель одной из подводных лодок Ее Величества. Последняя экспериментальная модель. Глубокие соболезнования. К счастью, погиб лишь экипаж. Ближайших родственников проинформируем. Трагическая гибель сотрудника Би-Би-Си. Непростительная ошибка, в результате которой наша эмблема была принята за русскую. Схожий рисунок. Английская эмблема обнаружена на месте катастрофы.

– А как быть с ядерным взрывом? – поинтересовался Бонд. – Радиация, радиоактивная пыль и тому подобные вещи. Пресловутое грибоподобное облако. Здесь, видимо, возникнут проблемы.

– Как раз это их волнует меньше всего, – возразил М. – Облако вполне может сойти за естественное следствие взрыва такой мощности. Министр ассигнований в курсе. Пришлось поставить его в известность. Его люди уже обследовали восточное побережье с счетчиками Гейгера, однако положительного результата до сих пор нет. – М. холодно улыбнулся. – Само собой, облако должно где-то проявить себя, но, на наше счастье, при нынешнем ветре его должно отнести к северу. Так сказать, туда, откуда оно и взялось.

Бонд болезненно улыбнулся.

– Понятно, – сказал он. – Очень кстати.

– Разумеется, – продолжал М., беря трубку и начиная ее набивать, – непременно пойдут какие-нибудь грязные сплетни. Да уже пошли. Масса людей видели, как вас с мисс Бранд поднимали из шахты на носилках. Затем, это дело «Боуотерс» против Дракса по поводу порчи груза бумаги. Состоится дознание по делу об убийстве того юноши из «альфа-ромео». И еще как-то нужно объяснить твою-раз-битую машину, в которой был обнаружен, – тут он с укором взглянул на Бонда, – длинноствольный «кольт». В добавок Вэллансу пришлось вызвать сотрудников министерства ассигнований, чтобы помочь очистить дом на Эбьюри-Стрит. Но там-то привыкли держать язык за зубами. Естественно, операция рискованная. Как и всякая большая ложь. Но разве у нас есть альтернатива? Неприятности с Германией? Война с Россией? По обеим сторонам Атлантики полно людей, которые были бы только рады найти повод к этому.

Помолчав, М. поднес спичку к трубке.

– Ежели все обойдется, – в раздумий произнес он, – то в конце концов проигравшей стороной окажемся не мы. Мы ведь давно мечтали заполучить одну из их быстроходных подлодок, и вот нам предоставилась такая возможность. Русские знают, что нам известно, что их игра потерпела крах. Маленков вовсе не так крепко сидит в седле, и это может привести к очередному кремлевскому перевороту. Что же касается немцев, то нам и без того известно, что у них по-прежнему хватает нацистов, и это заставит правительство более осторожно подходить к вопросу о вооружении Германии. Существует и еще одно небольшое следствие этого дела, – М. косо усмехнулся, – в будущем Вэллансу, и мне, конечно, тоже, станет намного легче исполнять свои обязанности по обеспечению безопасности страны. Этим политикам невдомек, что ядерный век вызвал к жизни наиболее опасный тип террориста – незаметного человека с тяжелым чемоданом.

– Но согласится ли пресса поддержать эту версию? – с сомнением спросил Бонд.

М. пожал плечами.

– Сегодня утром премьер-министр имел встречу с редакторами некоторых газет, – сказал он, поднося к трубке вторую спичку, – и, я думаю, проблем с ними быть не должно. Но если все же позже пойдут гулять слухи, ему вновь придется встретиться с ними и приоткрыть покровы истины. Тогда они сделают все как надо. Так бывало всегда, когда речь заходила о серьезных делах. Самое главное – выиграть время и разметать костер. В настоящий момент все так гордятся «Мунрейкером», что никого особенно и не интересует, что же вышло не так.

Раздался приглушенный треск аппарата внутренней связи, что стоял на столе у М., замигала рубиновая лампочка. М. снял трубку и наклонился вперед.

– Да? – сказал он. Затем была пауза. – Соедините меня по линии правительственной связи. – Теперь он взял белую трубку одного из четырех телефонов.

– Да, – сказал М. снова. – У аппарата. – Вновь наступила пауза. – Вот как, сэр? Завершилось. – М. нажал клавишу модулятора помех. Он держал трубку очень близко к уху, поэтому до Бонда не долетало ни звука. Потом в разговоре наступил продолжительный перерыв, в течение которого М. сделал несколько затяжек. Он вынул трубку изо рта. – Я согласен с вами, сэр. – И опять пауза. – Уверен, мой человек был бы весьма признателен за это, сэр. Но у нас есть правило. – М. нахмурился. – Если вы позволите мне высказать свое мнение, сэр, то я считаю это неразумным. – Пауза, затем лицо М. прояснилось. – Благодарю, сэр. Разумеется, Вэлланс не столкнется с такой проблемой. И уж во всяком случае, это меньшее из того, что она заслужила. – Снова пауза. – Понимаю. Я сделаю это. – Еще пауза. – Очень великодушно с вашей стороны.

М. опустил трубку на рычаг, и клавиша модулятора, щелкнув, вернулась в прежнее положение.

Как все это было близко к тому, размышлял Бонд, чтобы замолчать навсегда. Как все это было близко к тому, чтобы обернуться далеким визгом сирен скорой помощи под зловеще черным, с оранжевыми проблесками небом, запахом гари, стонами людей, погребенных под обломками зданий. На целые поколения вперед перестало бы биться живое сердце Лондона. И целое поколение осталось бы лежать мертвыми на его улицах среди развалин цивилизации, которая могла бы не возродиться еще столетия.

Все это вполне могло бы стать реальностью, если бы не было человека, который, пресыщая свое маниакальное самомнение, мухлевал за картами: если бы не было щепетильного председателя клуба «Блейдс», который уличил его; если бы не было М., который согласился помочь старому другу; если бы не было Бонда, который помнил уроки шулера; если бы не было предусмотрительного Вэлланса; если бы не память Галы на цифры, если бы не причудливое стечение счастливых обстоятельств, если бы не удача.

Кого благодарить?

Кресло М. с пронзительным скрипом повернулось к столу. Бонд снова и не без опаски устремил свой взор в эти серые глаза, от которых его отделял стол.

– Это был премьер-министр, – хрипло произнес М. – Хочет, чтобы вы с мисс Бранд на время уехали из страны. – М. опустил взгляд и невозмутимо посмотрел на чашечку трубки. – Вам обоим надлежит быть за границей завтра к полудню. Слишком много народу видели ваши лица. И когда вас увидят в таком состоянии, то без труда сообразят что к чему. Поезжайте куда хотите. Деньги можете тратить без ограничения. В любой валюте. Я отдам распоряжение казначею. Отдохните месяцок. Старайтесь особенно не мелькать. Вам обоим следовало бы скрыться еще сегодня, но завтра в одиннадцать у девушки аудиенция. Во дворце. Она была сразу награждена крестом Георга. Разумеется, до нового года в газетах вы этого не прочтете. Надеюсь когда-нибудь с ней познакомиться. Наверное, славная девушка. Собственно говоря, – М. запрокинул лицо, и выражение его невозможно было прочитать, – премьер-министр подумал было и о вас. Забыл, видно, что у нас это не принято. А потому просто просил поблагодарить вас от его имени. Лестно отозвался о нашей службе. Очень любезно с его стороны.

На лице М. появилась одна из редких его улыбок, и оно засветилось теплотой. Бонд улыбнулся в ответ. Они понимали друг друга без слов.

Бонд знал, что теперь он должен идти. Он встал.

– Благодарю вас, сэр, – сказал он. – Очень рад за мисс Бранд.

– Тогда все в порядке, – подвел итог М., – тоном давая понять, что больше не задерживает Бонда. – Таков уж наш удел. Увидимся через месяц. Да, чуть не забыл, – прибавил он между прочим. – Зайдите к себе в кабинет. Там я для вас кое-что оставил. Небольшой сувенир.

Спустившись на лифте, Джеймс Бонд ковылял по знакомому коридору к себе. Миновав дверь кабинета, он застал в нем секретаршу, которая приводила в порядок бумаги на соседнем столе.

– Что, 008 возвращается? – спросил он.

– Да, – радостно улыбнулась она. – Сегодня вечером вылетает.

– Я рад, что вы остаетесь не одна, – сказал Бонд. – Мне снова в путь.

– О, – воскликнула она, бросив быстрый взгляд на его лицо и тут же отвернувшись. – Кажется, вам не помешало бы чуть-чуть отдохнуть.

– Именно это я и собираюсь сделать, – успокоил ее Бонд. – Месячное изгнание. – Он подумал о Гале. – На сей раз только приятное. Есть что-нибудь для меня?

– Ваша новая машина внизу. Я уже осмотрела ее. Мне сказали, что вы утром взяли ее на испытательный срок. Смотрится здорово. И еще сверток от М. принести?

– Да, пожалуйста, – сказал Бонд.

Он присел к столу и посмотрел на часы. Пять часов. Он ощущал усталость. Он знал, что ощущение это пробудет с ним еще несколько дней. То была обычная реакция организма на завершение очередной опасной миссии, когда дни нервотрепки, напряжения, страха были позади.

Секретарша вернулась в комнату с двумя тяжелыми на вид картонными коробками. Она поставила их на стол, и он распечатал одну. Увидев промасленную бумагу, он уже знал, что ожидать.

В коробке была еще карточка. Взяв ее, он прочитал. На ней зелеными чернилами М. было написано «Может пригодиться». Подпись отсутствовала.

Бонд развернул бумагу и взвесил на ладони новенькую сверкающую «беретту». Сувенир. Нет. Память. Он подвигал плечами и сунул пистолет за пазуху в пустовавшую кобуру. Он не без труда поднялся.

– В другой коробке длинноствольный «кольт», – сказал он секретарше. – Пусть побудет у вас, пока не вернусь. Тогда спущусь в тир и пристреляю.

Он подошел к двери.

– Пока, Лил, – попрощался он. – Привет 008, и передайте ему, чтобы вел себя с вами поосторожнее. Я буду во Франции. Адрес оставлю в секции "Ф". Но только на случай крайней необходимости.

Она улыбнулась.

– Что значит «крайней»? – поинтересовалась она.

Бонд коротко рассмеялся.

– Любое приглашение на тихую партию в бридж, – сказал он.

Он, хромая, вышел и закрыл за собой дверь.

«Роллс-бентли» 1953 года выпуска имел открытый кузов и был выкрашен в тот же шаровой цвет, что и старый его автомобиль, нашедший могилу в одном из мейдстонских гаражей. Когда Бонд неловко взбирался на сиденье рядом с водителем-испытателем, темно-синяя кожаная обивка вальяжно скрипнула.

Через полчаса на углу Бердкейдж-Уолк и Куинн-Анн-Гейт водитель помог ему вылезти.

– Если желаете, сэр, то можно улучшить скоростные характеристики, – сказал он. – Если бы вы оставили ее нам недельки на две, мы бы наладили ее так, что она будет выжимать за сто.

– Это потом, – сказал Бонд. – Я беру машину. Но с одним условием. Вы доставите ее завтра к вечеру к паромному причалу в Кале. Водитель ухмыльнулся.

– Принято, – сказал он. – Я сам пригоню ее. До встречи на причале, сэр.

– Отлично, – сказал Бонд. – Только осторожнее на трассе А—20. Нынче опасно ездить по дуврской дороге.

– Не беспокойтесь, сэр, – ответил шофер, однако, подумав, что человек этот хоть и здорово разбирается в машинах, но все же немного белоручка. – Не дорога – сказка.

– Не всегда, – с улыбкой заметил Бонд. – До встречи в Кале.

Не дожидаясь ответа, он захромал, опираясь на трость, по запыленным полосам солнца, что пролегли меж деревьев парка.

– Джеймс.

Голос был чист, высок и несколько взволнован. Не этого он ожидал.

Он поднял глаза. Она стояла в нескольких футах от него. Он заметил на ней нарядный черный берет, вид у нее был возбужденный и таинственный, как у женщины, что мчится в каких-то неведомых краях в открытом авто, недосягаемая и вместе с тем желанная как никто другой. Женщина, которая мчится, чтобы принадлежать другому, не тебе.

Он встал, и они пожали руки.

Она заговорила первая, но не села.

– Как бы я хотела, чтобы и ты был там завтра, Джеймс. – Ее глаза мягко разглядывали его. Мягко, но, как показалось ему, загадочно.

Он улыбнулся.

– Завтра утром или завтра вечером?

– Не говори глупости, – засмеялась она, вспыхнув. – Конечно, во дворце.

– А что ты собираешься делать после? – осведомился Бонд.

Она весело посмотрела на него. Что напоминал ему этот взгляд? Взгляд Морфи? Тот взгляд, которым он в «Блейдсе» обдал напоследок Дракса? Нет. Не то. Тут было иное. Нежность? Сожаление?

Она бросила взгляд куда-то через его плечо.

Бонд обернулся. В сотне ярдов от них маячила высокая фигура молодого человека со светлыми коротко постриженными волосами. Он стоял к ним спиной, просто так, явно скучая.

Бонд повернулся к ней, взгляды их встретились.

– Я выхожу за него замуж, – тихо проговорила она. – Завтра днем. – И прибавила, будто это было необходимо. – Его зовут инспектор Вивиен.

– Ого, – выдавил из себя Бонд, мучительно улыбаясь. – Понимаю.

Наступила тишина, оба отвели глаза.

С какой стати он ожидал другого? Поцелуй. Просто прикосновение двух притиснутых друг к другу тел в минуту смертельной опасности. Ведь было лишь это. И он видел кольцо. Чего ради вообразил он, будто это обыкновенная уловка, имевшая целью держать на расстоянии Дракса? Почему он решил, что она непременно должна разделять его желания, его планы?

А что теперь? – подумал Бонд. Он пожал плечами, отгоняя от себя горечь поражения – ту самую, что во столько раз горше радости победы. Путь отступления. Он должен оставить эти юные существа и унести свое холодное сердце прочь. Он не должен испытывать сожалений. Ложных сантиментов. Он должен играть ту роль, которую от него ждут. Бессердечный человек. Секретный агент. Просто тень.

Она в тревоге всматривалась в него, ожидая, пока чужак, осмелившийся просунуть ногу в дверь ее сердца, оставит ее в покое.

Бонд тепло улыбнулся.

– Я ревнив, – сказал он. – У меня были в отношении тебя назавтра другие планы.

Она улыбнулась в ответ, благодарная за то, что безмолвие было наконец сломано.

– И какие же? – спросила она.

– Я собирался отвезти тебя на одну ферму во Франции, – сказал он. – А после великолепного ужина проверить, правда ли, что розы стонут.

Она засмеялась.

– Извини, ничем не могу помочь. Но ведь кругом и так немало роз, которые только и ждут, чтобы их сорвали.

– Да, верно, – сказал Бонд. – Ну что ж, прощай, Гала.

Он протянул руку.

– Прощай, Джеймс.

В последний раз он прикоснулся к ней. Потом оба развернулись, и каждый пошел своей дорогой.