Текст книги "Мунрейкер"

Автор книги: Ян Флеминг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– В одной из вентиляционных шахт, – ответил Бонд. – Идем.

Он напоследок окинул взглядом комнату. Зажигалка была в кармане. На всякий случай. Больше им ничего не понадобится. Следуя за Галой, он вышел в сверкающее пространство пусковой шахты и направился к пульту управления, с которого приводилась в действие крышка шахты выхлопа.

После недолгого осмотра Бонд переключил тяжелый рычаг из положения «Zu» ["Выключено" (нем.)] в положение «Auf» ["Включено" (нем.)]. Послышалось приглушенное шипение упрятанных в стену гидравлических механизмов, и две полукруглые створки под соплом ракеты разошлись, скользя по направляющим. Бонд подошел ближе и заглянул вниз.

Его взгляду открылась широкая стальная воронка, в полированных стенах которой отражался вознесшийся ввысь купол. Далее блестящие дуги терялись где-то в бездне, со дна которой доносился далекий и гулкий шум прибоя.

Бонд вернулся в кабинет Дракса и сдернул штору душа. Затем вместе с Галой они разорвали ее на полосы и связали их между собой. Конец последней полосы Бонд излохматил, чтобы создать иллюзию, будто веревка, с помощью которой они бежали, оборвалась. После этого он крепко привязал другой ее конец к заостренному окончанию одного из трех стабилизаторов «Мунрейкера» и скинул веревку в колодец.

Трюк этот был, конечно, не из самых оригинальных, однако позволял выиграть время.

Большие округлые пасти вентиляционных шахт были расположены на расстоянии десяти ярдов друг от друга и на высоте четырех футов от уровня пола. Их было пятьдесят. Он осторожно приподнял на петлях решетку, которая прикрывала одну из них, и посмотрел вверх. На высоте сорока футов Бонд заметил слабое свечение лунного света с улицы. Он понял, что каналы шахт шли в толще стены вертикально вверх, а затем поворачивали под прямым углом к решеткам в наземной части барабана.

Бонд просунул руку и провел ладонью по поверхности канала. Это был грубо выровненный бетон. Наткнувшись на острый штырь, а затем на другой, Бонд удовлетворенно хмыкнул. Это были концы стальных прутьев, что использовались в качестве арматуры.

Конечно, придется им потерпеть; но, без сомнения, они-смогут дюйм за дюймом пролезть вверх по шахте, как альпинисты по горной расселине, и скрытно залечь на излучине. Обнаружить их там будет практически невозможно, если не проводить утром тщательный обыск, осуществить который в присутствии многочисленных чиновников из Лондона чрезвычайно сложно.

Бонд опустился на колени, и девушка, воспользовавшись его спиной как ступенькой, начала подъем.

Спустя час, изрезавшись и наставив синяков на плечи и ноги, они лежали в изнеможении, тесно прижавшись друг к другу. Всего лишь несколько дюймов отделяло их головы от большой решетки, расположенной как раз над входом, и они отчетливо слышали, как в темноте на удалении ста ярдов беспокойно переминались охранники.

Пять часов утра, шесть, семь.

Над колпаком медленно взошло солнце, в скалах загомонили чайки, и неожиданно Бонд и Гала увидели вдалеке трех человек, направлявшихся прямо к ним. Дорогу им перерезал свежий взвод охраны, спешивший беглым шагом, высоко вздернув подбородки и энергично работая коленями, сменить ночной караул.

Троица подошла ближе, и двое измученных, затаившихся беглецов, прищурившись, смогли во всех деталях рассмотреть налитое кровью лицо Дракса, поджарого, чем-то напоминающего лисицу доктора Вальтера и опухшего от сна Кребса.

Все трое шли словно палачи, молча. Дракс достал ключ, и они, все так же без слов, гуськом просочились в дверь, что была всего несколькими футами ниже застывших в напряжении тел Бонда и Галы.

Наступившая затем тишина, если не считать доносившихся по вентиляционному каналу отзвуков голосов трех мужчин, что расхаживали по стальному полу вокруг шахты выхлопа, длилась полных 10 минут. Представив себе ярость и оцепенение Дракса, жалкого Кребса, сникшего под сыпавшимися в его адрес, точно удары плетки, оскорблениями, горькое обвинение в глазах Вальтера, Бонд улыбнулся. Потом под ними хлопнула дверь и Кребс что-то прокричал начальнику караула. От цепочки отделился человек и бросился к колпаку.

– Die Englader, – голос Кребса срывался на истерику. – Сбежал. Herr Kapitan думает, что он может скрываться в одной из вентиляционных шахт. Попробуем их найти. Сейчас мы откроем купол и произведем продувку топливных испарений. Потом Herr Doktor прочистит каждый канал горячим паром. Если они там, им капут. Возьмите с собой четверых человек. Резиновые перчатки и огнезащитные костюмы внизу. Давление пара будет понижено. Пусть все слушают, не раздастся ли крик. Verstanden?

– Zu Befehl! [Слушаюсь! (нем.)] – Охранник проворно побежал к цепи, а Кребс, чье лицо лоснилось испариной волнения, повернувшись, исчез в проеме двери. Мгновение Бонд лежал неподвижно. Над их головами раздался тяжелый скрежет, купол, треснув, распался надвое. Струя пара!

Где-то он читал, что именно таким способом выкуривают на кораблях бунтовщиков. И участников беспорядков на фабриках. Сможет ли струя пара пробить на сорок футов? Хватит ли давления? Сколько бойлеров осуществляют нагрев? С которой из пятидесяти шахт они начнут? Не оставили ли они с Галой следов, которые бы однозначно указывали на их шахту?

Он понимал, что Гала ждет его объяснений. Действий. Защиты.

От полукруга охранников отделились бегом пять человек и, проскочив под ними, исчезли.

Бонд приблизился к уху Галы.

– Возможно, будет очень больно, – сказал он. – Не знаю, правда, насколько. Но ничего не попишешь. Нужно терпеть. И молчать. – Он ощутил слабое ответное пожатие ее руки. – Подтяни колени. Не стесняйся. Не время разыгрывать из себя недотрогу.

– Заткнись, – зло ответила Гала, и Бонд почувствовал, как подтянулось ее колено и уперлось ему между бедер. Он сделал то же. Она сердито заерзала.

– Не дури, – шепнул Бонд, прижав ее голову к своей груди так, что она оказалась почти полностью укрытой его расстегнутой рубахой.

Насколько смог, он постарался прикрыть ее своим телом. Однако для рук и для ног защиты не было. Он натянул на их головы ворот рубашки. Они крепко прижались друг к другу.

Взмокшие, помятые они едва дышали. Вдруг Бонд подумал, что со стороны они, наверное, напоминают прячущихся в кустах любовников и ожидающих, пока стихнут шаги посторонних, чтобы вновь возобновить прерванные ласки. Он грустно улыбнулся и прислушался.

В шахте было тихо. Видимо, все они были сейчас в аппаратной. Вальтер следит, как к штуцеру присоединяется шланг. Теперь послышался далекий шум. Откуда они начнут?

Где-то рядом раздался мягкий, свистящий шорох, словно гудок далекого поезда.

Бонд стащил с себя ворот и украдкой взглянул сквозь решетку на охранников. Те, что попали в его поле зрения, напряженно всматривались в купол пусковой шахты куда-то слева от него.

Снова раздался долгий хрипловатый свист. И потом еще.

Шорох становился все явственнее. Бонд видел, как головы охранников повернулись к решетке, за которой прятались он и Гала. Казалось, они завороженно ждали, что вместе с густой струей пара, которая вырывалась из вмонтированной высоко в стену решетки, из шахты донесется и сдвоенный крик.

Бонд телом ощущал биение сердца Галы. Она не ведала, что их ждет. Она верила ему.

– Может быть очень больно, – едва слышно шепнул он ей. – Может обжечь. Но мы не погибнем. Держись. И не кричи.

– Со мной все в порядке, – рассердилась она, но он почувствовал, что тело ее прижалось к нему сильнее.

Ш-ш. Шорох все приближался.

Ш-ш! Теперь их отделяло от него всего два канала. Ш-ш-ш!!! Один. Влажный привкус пара уже давал себя знать.

Держаться, приказал себе Бонд. Он совсем задушил ее в своих объятиях и задержал дыхание.

Все. Скорей бы. Нет сил.

И вдруг – мощное давление и жар, рев в ушах и всепроникающая саднящая боль.

Потом – мертвая тишина, смесь пронизывающего холода и жара в руках и ногах, ощущение, будто ты насквозь пропитан влагой, и отчаянная попытка вобрать в легкие хотя бы глоток свежего воздуха.

Тела их помимо воли и в судорогах пытались разъединиться, выгадать лишний дюйм пространства и воздуха, чтобы облегчить страдания ошпаренных участков кожи, уже успевших покрыться волдырями. Дыхание с хрипом вырывалось из их глоток, струившаяся по стенкам вода попадала в рот. Наконец, им удалось перевернуться и, теперь они, давясь, выплевывали воду, и она сливалась со струями влаги, что текли под их вымокшими телами и вдоль обожженных лодыжек, и далее вертикально вниз по стенкам шахты, по которой совершали они свой подъем.

Рев паровой струи удалялся и, наконец, превратясь в прежний шорох, стих. В тесном бетонном узилище установилась тишина, которую нарушало лишь прерывистое дыхание и тиканье часов Бонда.

Они лежали и ждали, каждый убаюкивал свою боль.

Спустя полчаса – а может, целую вечность – Вальтер, Кребс и Дракс вереницей вышли наружу.

Однако внутри шахты – в качестве последней меры предосторожности – еще оставались охранники.

24. Старт

– Стало быть, все довольны?

– Да, сэр Хьюго, – это говорил министр ассигнований. Бонд узнал его опрятную, уверенную фигуру. – Это те самые параметры. Мои сотрудники самостоятельно проверили их сегодня утром в военно-воздушном министерстве.

– В таком случае, прошу оказать мне доверие. – Дракс взял лист бумаги и уже было повернулся, чтобы направиться в шахту.

– Минуточку, сэр Хьюго. Улыбнитесь, пожалуйста. Поднимите руку. – В последний раз засверкали вспышки, зажужжали и защелкали камеры. Дракс повернулся и зашагал к колпаку, глядя, как показалось Бонду из-за расположенной прямо над дверью решетки, прямо ему в глаза.

Толпа фотографов и репортеров рассеялась, они разбрелись на площадке, оставив лишь небольшую группку нервно переговаривающихся между собой чиновников, которые ждали возвращения Дракса.

Бонд посмотрел на часы. Одиннадцать-сорок пять. Торопись же, черт тебя возьми, думал Бонд.

Он уже в сотый раз повторял про себя цифры, которые назвала ему Гала и которые он заучил наизусть в те часы выворачивающей наизнанку боли, что последовали за пыткой паром; в сотый раз двигал он членами, стараясь поддержать в них нормальное кровообращение.

– Приготовься, – прошептал он Гале в ухо. – С тобой все в порядке?

Бонд почувствовал, что девушка улыбнулась.

– Все отлично. – Она отогнала от себя мысли о покрывающих ноги волдырях и о предстоящем спешном спуске по вентиляционной шахте, который грозил обернуться новыми ранами.

Дверь под ними громыхнула, щелкнул запор, и внизу показалась фигура Дракса, шествовавшего позади пятерых охранников. С листком ложных данных в руке он властной походкой направился к кучке чиновников.

Бонд взглянул на часы. Одиннадцать-сорок семь.

– Пора, – прошептал он.

– Удачи, – шепнула она в ответ.

Снова предстояло ползти, сдирать и пропарывать кожу. Осторожно расправляя и сводя плечи, царапая об острия металлических штырей окровавленные, покрытые пузырями ступни, Бонд начал спуск. Протаскивая свое измученное тело сквозь сорокафутовый ствол шахты, он молил небо лишь о том, чтобы силы не покинули девушку, когда она повторит его путь.

Последний десятифутовый отрезок попросту сорвал кожу на хребте, наконец, толчок в решетку, и вот он уже стоит на стальном полу, оставляя за собой вереницу алых следов и разбрызгивая повсюду капли крови со своих пропоротых до живого мяса плеч.

Освещение было уже погашено, но сквозь раскрытый колпак внутрь вливался дневной свет. От синевы неба, перемешанной с ослепительными солнечными бликами. Бонду чудилось, будто он находится внутри гигантского сапфира.

Огромная смертоносная игла, высившаяся в центре шахты, казалась сделанной из стекла. Обливаясь потом и тяжело дыша, он мчался вверх по металлическому тралу. Глядя ввысь, он едва различал, где кончается плавно сужавшийся нос ракеты и где начинается небо.

Сквозь затаившуюся словно перед прыжком тишину, что обволакивала мерцавший снаряд, Бонд слышал частое, зловещее тиканье, как если бы в чреве «Мунрейкера» цокали чьи-то крошечные металлические копытца. Оно наполняло огромное стальное пространство точно стук сердца в новелле По, и Бонд знал, что как только Дракс, находившийся в данный момент на расстоянии двухсот ярдов в ЦУ, нажмет кнопку, посылая изготовившейся ракете резкий, высокий радиосигнал, стук этот внезапно прекратится, раздастся подспудный гул, из турбин вырвутся струи пара, и следом за ними появится грохочущий сноп огня, который неспешно оторвет ракету и взметнет ее со все возрастающей скоростью по гигантской, изогнутой изящной дугой траектории.

Наконец перед ним возникло тонкое щупальце сложенной у стены стрелы. Рука Бонда уже легла на рычаг, стрела стала медленно тянуться к едва заметной квадратной дверце люка на мерцающей поверхности снаряда, за которой были скрыты камеры гироскопов.

Не успела стрела мягкими резиновыми подушечками упереться в сверкающую хромом оболочку, как Бонд на четвереньках уже полз по ней. Небольшой диск размером с шиллинговую монету, смонтированный заподлицо с поверхностью, находился именно в том месте, где описывала Гала. Надавив на него. Бонд услышал щелчок, и крошечная дверка под воздействием тугой пружины распахнулась. Он уже был внутри. Осторожно – не поранить голову. Сверкающие рукоятки под выпуклыми стеклами компасов. Повернуть, закрутить, зафиксировать. Теперь вертушка. Программа полета. Повернуть, закрутить. Очень осторожно. Фиксация. Последний взгляд. Теперь на часы. Четыре минуты до старта. Только без паники. Назад. Щелчок люка. Вновь по стреле. Ни в коем случае не смотреть вниз. Стрела убрана. Зафиксирована держателем. И теперь к трапу.

Тиканье продолжалось.

Сбегая вниз, Бонд заметил напряженное, бледное лицо Галы, стоявшей возле открытой внешней двери кабинета Дракса. Боже, как саднит тело! Последний скачок и неловкий бросок вправо. Гала с шумом захлопнула внешнюю дверь. Затем хлопнула внутренняя, и они, пересекши пространство кабинета, стояли уже под струями душа, вода со свистом катилась по их прижавшимся друг к другу телам.

Вдруг сквозь весь этот шум, перекрывая биение сердца, до слуха Бонда донесся электрический треск и вслед за ним голос диктора Би-Би-Си, раздававшийся из большого приемника в кабинете Дракса, от которого их отделяло лишь несколько дюймов тонкой перегородки душа. Оказалось, что Гала вспомнила о приемнике и, пока Бонд возился с гироскопами, успела нажать нужные клавиши.

– ...задерживается на пять минут, – произнес живой, возбужденный голос. – Нам удалось убедить сэра Хьюго выступить перед нашим микрофоном с краткой речью. – Бонд закрыл воду, и теперь голос доносился более отчетливо. – Он – сама уверенность. Что-то шепчет на ухо министру. Оба смеются. Интересно, о чем они говорят. Мой коллега принес последнюю сводку погоды из военно-воздушного министерства. Что в ней? На всех высотах идеальные условия. Превосходно. У нас здесь также прекрасная погода. Ха-ха. Толпы зрителей, что собрались неподалеку от базы береговой охраны, получат великолепный загар. Их буквально тысячи. Что вы говорите? Двадцать тысяч? Что ж, похоже на правду. На Уолмер-Бич также негде яблоку упасть. Кажется, весь Кент вышел сегодня на улицу. Боюсь, сегодня все мы изрядно растянем шеи. Хуже, чем на Уимблдоне. Ха-ха. Что это там показалось возле причала? Клянусь небом, это всплыла субмарина. Поистине, захватывающее зрелище. Это одна из самых наших больших субмарин. Команда сэра Хьюго направляется на причал. Они выстраиваются на причале словно для парада. Наши герои. Грузятся на борт. Какая дисциплина. Таков, видимо, план Адмиралтейства. Они будут наблюдать за происходящим с этой своеобразной трибуны в Ла-Манше. Потрясающее зрелище. Хотел бы я быть среди них. Теперь сэр Хьюго приближается к нам. Через несколько секунд он обратится к вам. Как величава его фигура. Он принимает поздравления. Уверен, каждый из нас хотел бы его сейчас поздравить. Вот он появляется в центре управления. За его спиной вдалеке сверкает нос «Мунрейкера», лишь чуть-чуть высовываясь из-за стены стартовой площадки. Надеюсь, у кого-нибудь здесь есть камера. Передаю микрофон, – пауза, – сэр Хьюго Дракс.

Бонд посмотрел на Галу, вода капала с ее лица. Мокрые и измазанные кровью они держали друг друга в объятиях и молчали, едва дрожа от захватившей их бури чувств. Их пустые, незрячие глаза встретились и впились друг в друга.

– Ваше Величество, народ Британии, – бархатным голосом прорычал Дракс. – Через несколько минут я изменю ход истории Англии. – Пауза. – Через несколько минут удар «Мунрейкера»... э-э... перевернет судьбы всех вас... хм... в некоторых случаях самым кардинальным образом. Я весьма горд и польщен тем, что из огромного числа моих соплеменников рок выбрал именно меня, чтобы выпустить в небо стрелу великого мщения, и тем самым возвестить на вечные времена и перед лицом всего мира мощь моего отечества. Я надеюсь, что сегодняшнее событие навсегда явится предупреждением врагам моей родины, что уделом их будет – прах, пепел, слезы и, – пауза, – кровь. А теперь я благодарю вас всех за внимание и искренне надеюсь, что те из вас, кому выпадет такая возможность и у кого есть дети, передадут им мои слова сегодня же вечером.

Из приемника донесся шелест довольно сдержанных аплодисментов, а затем вновь зазвучал торжествующий голос диктора.

– Это был голос сэра Хьюго Дракса, который обратился к вам со словом, прежде чем спуститься в бункер и повернуть ключ зажигания, который даст старт «Мунрейкеру». Это его первое публичное выступление. И, пожалуй, чересчур, хм, откровенное. Без обиняков. Однако, едва ли мы вправе упрекать его. А теперь я передаю микрофон специалисту, капитану Тэнди из министерства ассигнований, который и прокомментирует для вас непосредственно запуск «Мунрейкера». После этого вы услышите голос Питера Тримбла, который находится на одном из патрульных кораблей, а именно на корабле Ее Величества «Мерганзер», и который расскажет о том, что произойдет в точке приводнения ракеты. Итак, капитан Тэнди.

Бонд взглянул на часы.

– Еще минута, – сказал он. – Господи, как бы я хотел, чтобы Дракс оказался сейчас в моих руках. На, – он потянулся за мылом и отломил от него несколько кусочков. – Когда все начнется, заткни этим уши. Шум будет чудовищный, насчет жара не знаю. Это продлится недолго, может, стальные стены и выдержат.

Гала посмотрела на него. Она улыбалась.

– Когда ты рядом, мне ничего не страшно.

– ...теперь, опустив руку на ключ зажигания, сэр Хьюго внимательно следит за стрелкой хронометра.

– ДЕСЯТЬ, – это был уже другой голос, тяжелый и звучный, как зов колокола.

Бонд включил душ, и вода, шипя, заструилась по их слившейся воедино плоти.

– ДЕВЯТЬ, – звеня, вел отсчет голос.

– ...операторы радарных установок наблюдают за экранами. Пока на них лишь волнистые полосы.

– ВОСЕМЬ.

– ...все надели наушники. Бункер способен противостоять взрыву любой силы. Бетонные стены имеют толщину двенадцати футов. Пирамидальная крыша, имеющая двадцать семь футов толщины в точке...

– СЕМЬ.

– ...сперва радиосигнал остановит часовой механизм турбин и приведет в действие особый агрегат зажигания...

– ШЕСТЬ.

– ...откроются клапаны. Жидкое топливо. Секретный состав. Огромная взрывная сила. Динамит. Польется из топливных баков...

– ПЯТЬ.

– ...воспламенится, когда топливо попадет в двигатель ракеты...

– ЧЕТЫРЕ.

– ...тем временем перекись водорода и перманганат калия, смешиваясь, вырабатывают пар, насосы турбин начинают вращение...

– ТРИ.

– ...вспыхнувшее в двигателе топливо огненным столбом вырвется из сопла. Страшный нагрев... три с половиной тысячи градусов...

– ДВА.

– ...Сэр Хьюго готовится нажать кнопку. Он вглядывается в смотровую щель. Его лоб покрывает испарина. Стоит полная тишина. Адское напряжение.

– ОДИН.

Только лишь шум воды, ровно струящийся на два сжавшихся тела.

СТАРТ!

Бонд зашелся в крике. Он лишь почувствовал, как содрогнулась Гала. Тишина. И лишь шум воды...

– ...сэр Хьюго покидает центр управления. Он спокойно направляется к краю скалы. Являя образец самообладания. Ступает на подъемник. Спускается. Конечно, он собирается отплыть на подлодке. На телеэкране виден лишь язычок пара из хвоста ракеты. Еще несколько секунд. Да, он уже на причале. Оборачивается и машет рукой. Наш дорогой сэр Хью...

Низкий гул достиг Бонда и Галы. Он все нарастал. Выложенный плиткой пол задрожал под их ногами. Ураганный рев. Он буквально распылял их. Стены колебались, от них шел пар. Ноги под их объятыми ознобом телами выходили из-под контроля. Держать ее. Держать. Прекратить! Прекратить!!! ПРЕКРАТИТЬ ЭТОТ ШУМ!!!

Господи, он теряет сознание. Вода вскипела. Закрыть кран. Все. Нет. Лопнула труба. Пар, удушье, железо, краска.

Необходимо вывести ее! Вывести! Вывести!!!

И вдруг обрушилась тишина. Тишина, которую можно было пощупать, потрогать, ухватить. Они лежали на полу в кабинете Дракса. В душе по-прежнему горел свет. Дым постепенно рассеивался. Вместе с ним уходил невыносимый запах горящего металла и краски. Работал кондиционер. Стальной пол вспучился словно огромный пузырь. Глаза Галы были открыты, она улыбалась. Но ракета. Что с ней? Лондон? Северное море? Радио. Вроде цело. Он встряхнул головой, глухота стала медленно отступать. Вспомнив о мыльных пробках, он выковырял их.

– ...звуковой барьер. Она держится точно в центре радарного экрана. Идеальный запуск. Мы опасались, что из-за шума вы ничего не услышите. Это было грандиозно. Сперва из скалы, в толще которой проложена шахта выхлопа, вырвался столб огня, а потом над барабаном пусковой шахты стал медленно выползать нос ракеты. Словно большой серебряный карандаш. Поддерживаемый мощной колонной пламени, он не спеша поднимался вертикально вверх. Пламя опалило многие ярды бетонного пространства. Рев ракеты едва не порвал мембраны наших микрофонов. Огромные глыбы были отколоты от скалы, бетон покрылся паутиной трещин. Столь колоссальна была вибрация. Затем ракета стала увеличивать скорость. Сто миль в час. Тысяча. А, – голос прервался, – что вы говорите? Неужели! Сейчас «Мунрейкер» мчится со скоростью свыше десяти тысяч миль в час! На высоте трехсот миль. Теперь, конечно, ничего не слышно. Мы еще будем несколько секунд наблюдать факел. Он похож на комету. Сэр Хьюго вправе собой гордиться. В данный момент он на борту подводной лодки в Ла-Манше. Подлодка эта мчится под стать «Мунрейкеру», ха-ха, делая более тридцати узлов в час и вспенивая за собой воду. Она уже миновала Ист-Гудвинс, курс ее лежит на север. Скоро она достигнет патрульных кораблей. Таким образом, увидев старт, они станут свидетелями и заключительной стадии полета. Эта прогулка явилась для нас полной неожиданностью. Никто ничего не знал заранее. Похоже, что даже командование флота теряется в догадках. Мы связались по телефону с командующим эскадрой Нором. Однако, это все, о чем я могу рассказать вам отсюда, поэтому передаю микрофон Питеру Тримблу, который находится на борту корабля Ее Величества «Мерганзер» у восточного побережья.

Лишь с трудом вырывавшееся из легких дыхание говорило о том, что два бесформенных тела, что грудами лежали на затопленном лужами полу, были еще живы, но их измученные барабанные перепонки отчаянно ловили треск помех, отрывисто долетавший из покореженного металлического ящика. Теперь они ждали известий о том, чем увенчаются их труды.

– У микрофона Питер Тримбл. У нас отличное утро, то есть... уже день. Мы находимся к северу от Гудвин-Сандс. Здесь тихо как в мельничной заводи. Ни дуновения. Ярко светит солнце. Сообщают, что район цели свободен от судов. Не так ли, коммандер Эдуарде? Да, капитан подтверждает мои слова. На экранах радаров тоже пока ничего нет. Рассказывать о радиусе действия наших радаров я не имею права, как вы понимаете, по соображениям безопасности. Однако, буквально через несколько секунд мы засечем ее. Не так ли, капитан? Цель только что появилась на экранах. С мостика ее, разумеется, пока не видно. По всей видимости, она где-то милях в семидесяти к северу от нас. Конечно, мы видели, как «Мунрейкер» взмыл в небо. Зрелище грандиозное. Грохот стоял точно при конце света. Из хвоста вырывался сноп огня. Нас разделяло около десяти миль, но свечение невозможно было не заметить. Правда, капитан? О да, я вижу. Очень любопытно. К нам стремительно приближается большая субмарина. До нее остается не больше мили. Видимо, это та самая подлодка, на борту которой, как сообщают, находится сэр Хьюго и его люди. Нам о ней ничего не говорили. Капитан Эдуарде утверждает, что она не отвечает на позывные. Идет без вымпелов. Теперь я вижу ее в бинокль вполне отчетливо. Очень странно. Мы меняем курс и идем на перехват. Капитан отрицает, что это наша подлодка. По его мнению, она принадлежит иностранному государству. Что происходит? Она выбросила вымпел. Что это? О небо, капитан говорит, что это русская подлодка. Боже! Она спустила вымпел и начинает погружение. Вы слышали выстрел? Мы дали предупредительный залп поперек ее курса. Но она исчезла. Что это? Аудиооператор докладывает, что в погруженном состоянии субмарина увеличивает скорость. Двадцать пять узлов в час. Невероятно. Вряд ли она ориентируется под водой. Но теперь она прямо в секторе приводнения «Мунрейкера». Двенадцать часов двенадцать минут. «Мунрейкер», вероятно, уже начал снижение и вскоре рухнет в море. С высоты ста миль и при скорости в десять тысяч миль в час. С момента на момент мы ожидаем его. Надеюсь, трагедия не случится. Русские углубились в зону непосредственной опасности. Оператор радара поднимает руку. Это значит, что лодка обречена. Ракета падает. Падает... БОЖЕ! Что это? Смотрите! Смотрите! Чудовищный взрыв. К небу поднимается облако черного дыма. Нас настигает гигантская волна. Вздымается целая стена воды. Субмарина. Господи! Ее буквально вытолкнуло из воды дном вверх. Нас настигает. НАСТИГАЕТ...