Текст книги "Герои Шести Цветов. Архив 1: Не молись цветку (ЛП)"

Автор книги: Ямагата Ишио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Кьема-мышки не было ничего кошмарнее.

* * *

На следующий день Мора и Вейлин были в кабинете управления.

– Чамо плакала.

– Не удивительно. Она получила наказание.

Мора потирала запястье. Вейлин вздохнула. Они обсуждали, как поступить с Чамо.

Для того, чтобы сдерживать ее поведение, требовались родители. И требовалось не только

ругать, но и хвалить. Это они и обсуждали.

И тут из-за шкафа в кабинете вышел кот.

– О? Это ваш кот, глава?

– Я забыла сказать, похоже.

Вейлин потянулась к коту. Он увильнул от ее руки и запрыгнул на колени Море. Та

погладила кота по спине.

– Я его наняла.

– Как это? – спросила Вейлин. Мора почесывала шею кота.

– Я подумала не так давно. Кьема ведь бывают крысами, ящерицами и прочими

мелкими зверьками на вид. И такой кроха, возможно, проник бы сюда.

– Вполне возможно.

– Но люди не смогли бы найти этого вредителя, и мне нужен был эксперт.

Вейлин потрясенно тряхнула головой.

– ...Так можно остановить Кьема?

– Думаю, эта помощь окажется полезной.

Коту надоело, и он спрыгнул с колен Моры и ушел в угол комнаты. Мора и Вейлин

продолжили разговор о Чамо.

– Нужно убедиться, чтобы на тренировке никто не выходил с Чамо один на один.

– Можно поговорить с принцессой Пиены. Я слышала, у нее появился сильный

рыцарь, юное дарование.

– И я слышала. Его, вроде, Голдофом зовут.

Кот играл в углу, пока они болтали. Он выплюнул комок шерсти и играл с ним

передней лапой.

Мора и Вейлин не заметили. В комке шерсти было немного металла.

То было ядро Кьема. Эта часть тела Кьема была важнее сердца, важнее мозга. Если

его раздавить, Кьема уже никогда не возродится.

Кьема-мышка погиб. Никто уже не следил за Святыми. Никто не знал, что герой,

спасший храм, урчал и играл с комком шерсти.

История Моры Честер

Поздняя ночь.

В поместье жил благородный господин. Там собралось больше трех сотен мужчин и

женщин. Зал был полон людей, они задевали друг друга плечами, проходя мимо.

Гости были в лучших нарядах и общались, потягивая вино из бокалов.

На днях сообщили о том, что дочь зажиточного торговца выходит замуж за сына

хозяина этого поместья. Праздник организовали в эту честь.

Собрались все торговцы города. Многие пользовались шансом, чтобы познакомиться

с богачами, аристократами и торговцами. Вокруг говорили о деньгах и делах.

Тот, кто не говорил об этом, чувствовал бы себя изгоем.

– Ого... Поразительно...

Девушка была очень юной. Ее длинные черные волосы украшали камни, а платье

было с вставками из перьев. Она была высокой, как для своего возраста, с серьезным

взглядом, но детским личиком. Платье было ей велико и, казалось, вот-вот упадет.

Мужчины и женщины в зале говорили о деньгах, им не было дела до девушки. А она

могла лишь озираться.

Девушку звали Мора Честер.

Позже она станет главой Храма Всех небес, отправится бороться с Маджином вместе

с остальными Героями. Но пока она еще не была даже Святой Гор или монахиней,

стремящейся стать святой, а была лишь дочерью простого торговца древесиной.

– Ч-что же делать... – тихо сказала Мора, сжимая бокал вина. Море еще не было

двадцати, она не могла быть приглашенной сюда. Но пару дней назад приглашение

пришло ее отцу, торгующему древесиной. Узнав, что ее отец не может прийти, Мора

украла приглашение и пришла сюда.

Слугам аристократа она сказала, что отец прислал ее вместо себя. Если отец узнает

об этом, поднимет ужасный шум.

Но Мора была упрямой и решила побывать в этом доме.

– Зря я пришла... – Мора ходила среди людей, озиралась. Она искала конкретного

человека. Вдруг ее окликнули сзади:

– Кажется, я вас уже видел.

Мора вздрогнула от удивления. Вино пролилось ей на руку. Она обернулась и

увидела того, кого и искала.

– Извините, если ошибаюсь, но не вы ли – дочь Диспа-сана?

Это был серьезный юноша, которому было больше двадцати лет. Его звали Ганнер

Честер. Позже он стал мужем Моры.

– Ох, д-д-да, – выдавила Мора. Ганнер дал ей платок, пока она пыталась сообразить,

что делать. Мора покраснела и вытерла вино с руки.

– Странно, что не пришел Дисп-сан. Почему пришли вы?

– Дело в том...

Мора не могла ответить честно. Не могла признаться, что пришла увидеть Ганнера.

Пару недель назад она увидела, как Ганнер разговаривает с ее отцом в прихожей. И с

того момента Мора думала только о нем. Мора хотела узнать, где его можно найти. Но

этого не знал ни отец, ни его деловые партнеры.

Казалось, Ганнер просто проезжал мимо и остановился в городе, где жила Мора. Но

в этом доме собирались все торговцы округи, и Мора решила, что найдет здесь Ганнера.

Она не думала, что будет, когда она его встретит. Не думала, о чем они могут поговорить.

– Детям сюда нельзя. Прошу, уходи домой, тут опасно. Тебе нужно уехать, – сказал

Ганнер, Мора побледнела. Он попытался позвать слуг, чтобы они подготовили карету, но

Мора запаниковала и остановила Ганнера.

– С-странно, что вы назвали меня ребенком.

Ганнер уставился на Мору.

– Может быть, я выгляжу как ребенок, но я уже достаточно взрослая, чтобы выходить

замуж, – Мора выпятила грудь.

Ганнер окинул ее взглядом, потирая шею.

– Порой меня принимают за ребенка, но я взрослая.

Мора не хотела так говорить с Ганнером. Но что-то вышло из-под контроля. Она

ощущала, как пылает лицо.

– Вот как... Но ты очень странно разговариваешь, – отметил Ганнер. Поверил ли он

или решил смолчать?

– Разве? Я думаю, что это нормально, – сказала Мора, повысив голос.

– И так ты всегда разговариваешь?

– Конечно! Что тут такого?

Вернуться к обычной беседе уже не удалось бы. Ганнер точно подумал, что Мора

странная. Может, она поступила бы иначе, но уже не могла получить этот второй шанс.

– Правда?

– Вот так каждый раз. Так нормально разговаривать.

– Ты не врешь?

– Не вру!

Ганнер какое-то время смотрел на Мору. А потом рассмеялся, прикрывая рот

ладонью.

– Я отправлю тебя домой. Ребенку опасно бродить по ночам.

– Я же говорила, что я не ребенок!

Ганнер повел врущую Мору на улицу за руку.

С того дня Мора старалась вести себя и говорить как взрослая. Родители и братья

были удивлены, но поделать ничего не могли. Она вела себя так, потому что ей было

стыдно из-за лжи Ганнеру.

А позже Мора сама предложила Ганнеру стать ее мужем. Он отметил, что девушки

так не говорят. И хотя Мора годами училась говорить как взрослая, она не смогла

придумать ответ.

Ганнер улыбнулся и сказал, что она ему нравится и такой. Мора невольно

покраснела.

История Ролонии Манчетты

Ролония уткнулась лицом в мягкую подушку и вспомнила старые времена.

До того, как стать Святой, она спала на постели из соломы. Зимой было холодно, а

летом – невыносимо жарко и воняло. Хорошо поспать не получалось. Теперь кровать была

пуховой, мягкой и приятно пахла. Она была удобной.

Но почему тогда она не могла уснуть? Было уже за полночь. Ролония пыталась

понять причину, ворочаясь. Дело было в тревоге. И она боялась завтрашнего дня. Потому

и не могла уснуть.

Причина была простой. Но признавать правду не хотелось. Ей не нравилось думать,

что она ниже, чем считала.

Но приходилось понимать, что так и есть.

Ролония была голодна.

* * *

– Ай, – Ролония схватилась за живот.

Она позавтракала, пообедала и поужинала. Почему тогда она была голодна?

Она уже год жила в Храме Всех небес. Еда здесь была такой хорошей, что сначала

пугала Ролонию. Даже завтрак из картофельного пюре и скромного супа был пиром для

Ролонии, долгое время жившей бедно.

Она ела здесь разные новые и редкие блюда. Кусочки хлеба хотелось съедать сразу,

не макая в суп. Дорогой латук. Миски были полны ягод и орехов. Свежее молоко. Свежие

яйца.

Это было расточительно. Питаться так было расточительно. Ролония каждый раз во

время еды думала об этом.

Когда она только прибыла в этот Храм, Святая Медицины Тоула приказывала ей

питаться скромно, пока она училась. Она говорила, что правильная диета помогает в

воспитании воина. Что еда помогает лучше многих лекарств в этом деле. И, хотя было

запрещено это делать, Ролония съедала все, что было в миске. Было так вкусно в первый

месяц становления Святой, что на глазах выступали слезы.

– Ай...

И хотя она хорошо поела, голод не унимался. Ей постоянно хотелось есть, это ничем

не останавливалось.

Ролония подняла с подушки сонное лицо. Ее глаза постепенно привыкали к темноте.

Она набралась смелости и тихо выбралась из комнаты.

Она была Святой уже год. Должно было что-то измениться.

Но в старые дни она и не думала о краже.

* * *

В углу большой кухни, где готовили множество блюд, Ролония смотрела на

бронзовый котелок на огне. Оттуда доносился кислый запах.

В котелке в воде трепетал кусочек селедки размером с два пальца. Только это было в

супе. Ни лука, ни чеснока, ни каких-то еще овощей.

В прошлом это был лучший пир для Ролонии. Это было во времена, когда она

покинула дом и работала на ферме. Соленый бульон и кусочек рыбы при варке кисло

пахли, отбивая все другие запахи.

На кухне было много других угощений. Но Ролония ничего из этого не хотела. Ей

хотелось съесть сейчас этот рыбный суп из селедки, она давно об этом думала.

Другая еда не могла успокоить ее голод.

– П-п-приятного аппетита!

Ролония помолилась перед едой Святой Одного Цветка, зачерпнула миской суп из

котелка и обжигала губы и рот, пока ела его.

– Ах...

Ролония чуть опечалилась. Вкус был соленым и кислым. Есть такое было неприятно.

Суп радовал при бедности, но не теперь.

Она уже не могла наслаждаться этим вкусом. Язык отвык от него, уже не ощущал

прошлый вкус этого супа.

– А других ингредиентов там нет?

– А-а-а!

Ролония оглянулась на голос. Там стояла Святая Соли Вейлин, и Ролония не знала,

когда она тут появилась.

– А-а-а...

– Успокойся, я не злюсь из-за кражи. Такое у каждого может случиться.

Вейлин вытащила из своей сумки яблоко и покрутила в руке. Ролония не знала, что

делать, и допила суп.

– Но, Ролония, ты же...

Вейлин посмотрела на Ролонию и с отвращением произнесла:

– Толстая.

Глаза Ролонии широко раскрылись. Она не хотела бы слышать Вейлин. Она долго

жила бедно и не думала о полноте.

Но теперь Ролония все время ела, и тело ее отвечало на это, полнея.

История Чамо Россо

Храм Болот был построен в зеленом городе Томасо.

В дне пути оттуда, на окраине большого леса, Вейлин и нашла Чамо. Она одиноко

сидела у мха, покачивающегося на коричневом болоте.

Место было одиноким, никто не жил на несколько километров вокруг. Здесь было не

на что смотреть. Но Чамо подняла голову с улыбкой.

– О, Вейлинка, ты что-то хотела?

– Я услышала, что ты ушла, и решила забрать тебя.

– Зачем?

– Мне нужно было проверить твою безопасность и Храма Болот, твоего дома. Без

этого продвигаться нельзя, – сказала Вейлин. Она не могла оставить такую важную

миссию своим подчиненным.

– Жаль. Это сложно.

Чамо не выказала интереса к словам Вейлин и быстро отвернулась к болоту. Обычно

оно было тихим, но тут стало слышно шум.

К болоту сбежались Джума со всех сторон. Джума, стреляющие кислотой, Джума-

слизни, выделяющие едкую слизь, Джума, размахивающие щупальцами и усиками.

А на болоте сидели большие лягушки.

Джума со щупальцами окружили болото. Они сгрудились, терзая добычу. Джума в

виде водомерки плавил добычу ядом. Водные змеи издавали странные звуки, глотая

добычу.

Среди Джума, похоже, были и живые существа. Порой даже было слышно ржание

лошади.

Звуки доносились страшные. И Вейлин, хотя она была рядом с Чамо, стало не по

себе.

– Похоже, это весело, – отметила Вейлин, Чамо широко улыбнулась.

Чамо очень дорожила своими питомцами, своими Джума. Порой она выпускала их

поиграть на болоте. Вейлин не знала, что Чамо испытывает в этот момент, но выглядела

она довольной.

У Вейлин было много дел. Ей нужно было заканчивать здесь и возвращаться в Храм

Всех небес. Но давить на Чамо нельзя было, она могла быстро вспылить. И она решила

выжидать, пока Чамо не решит вернуться сама.

– Красивое болото, Чамо. Я еще сюда приду.

Чамо прищурилась. Пока она улыбалась, она даже казалась милой. Но выдерживать

такой ее взгляд спокойно не получалось.

– Скоро все устанут играть. И тогда всем нужно будет помыться, – сказала Чамо,

глядя на Вейлин, и указала в сторону. Неподалеку оказались трубы и кадка.

– Хочешь, я помогу?

– Нет, будет больно, если ты будешь груба. Питомцы Чамо очень нежные.

Вейлин в это плохо верилось, но она промолчала.

Джума начали подползать к Чамо, и та смачивала в воде ткань и нежно протирала

тела своих питомцев.

* * *

– Эй, Чамо, тебе кто-нибудь нравится?

Чамо уже два часа мыла Джума, но их было еще больше половины. Вейлин

попыталась заговорить с Чамо.

– Нет, – ответила Чамо, вытирая пот со лба. Она оттирала тряпочкой грязь с тела

Джума-змеи.

Она не делала ничего сложного, просто оттирала Джума. Но они так окружили ее,

что Вейлин не было видно саму Чамо. Джума, казалось, были в веселом настроении.

– А ты когда-нибудь думала, что полюбишь кого-то?

– Нет, – эмоции Чамо понять не получалось. Вейлин решила еще спросить.

– А какого бы человека ты полюбила?

Ответа не было. Похоже, заинтересовать Чамо не вышло. Вейлин опустила плечи и

подумывала заняться чем-то другим. Чамо бросила тряпку.

– Ладно, можешь помочь, но нужно делать это нежно.

– Можно? Тогда я постараюсь.

Хотелось закончить эту работу поскорее. Вейлин взяла тряпку, и к ней тоже начали

подходить Джума. Они ждали, чтобы их вымыли.

– Не три слишком сильно. И, пожалуйста, не используй очень грязную тряпку.

И Вейлин водила тряпкой по телу Джума и смывала грязь в кадку. Вейлин терла бок

Джума-лягушки, и та издала странный звук. Вейлин остановилась, подумав, что ей

больно, но лягушка придвинулась ближе, так что ей явно было приятно.

– Что? Нравится?

Вейлин принялась увереннее водить тряпкой. Эта Джума даже казалась ей милой.

Она чуть сильнее потерла живот лягушки. В следующий миг раздался вопль Чамо:

– Назад!

Вейлин резко отскочила. И вовремя – Джума-лягушка раскрыла пасть и сомкнула ее

там, где до этого была Вейлин. Голова Вейлин уже могла оказаться внутри Джума.

– Не так. Не три ее с силой. Нужен правильный подход, – возмутилась Чамо. Но до

этого она спасла Вейлин жизнь.

Джума-лягушка показала язык, словно дразнила Вейлин.

– П-погоди, она меня чуть не съела.

– Не съела бы. Просто хотела укусить, потому что делает так, когда злится.

Вейлин подумала, что даже это важная проблема.

– Не бойся. Они не едят людей, – сказала Чамо и бросила Вейлин тряпку. – Ты сама

вызвалась помочь, так заканчивай, а не бросай начатое.

Несмотря на дрожь, Вейлин подняла тряпку без возражений. Она смогла вымыть

пятерых Джума. Она не делала ничего, чтобы разозлить их, но Чамо сказала, что можно

сделать это случайно, если оказаться слишком близко.

Джума-ящерица нюхал ее, пока она оттирала с него грязь. Вейлин успокаивала себя

мыслью, что они не едят людей. Джума в виде водной змеи стрелялся ядом, когда

радовался. Джума в виде дождевого червя увеличивался в размерах, но, как сказала Чамо,

если навредить ему, остальные Джума разозлятся.

Все Джума были опасными, к каждому требовался свой подход. Чамо говорила не

бояться, но Вейлин не знала, может ли доверять ей в этом.

Когда все закончилось, Вейлин решила, что больше никогда не будет иметь дело с

Джума.

– Эй, Вейлинка, хорошая новость.

– Что?

– Все говорят, что им понравилось, как ты их мыла.

– Правда?..

– И Чамо решила, что Вейлин теперь может играть с Джума, когда пожелает. Просто

скажи об этом Чамо.

Чамо посмотрела на Вейлин сияющими глазами. Она явно была рада тому, как

Вейлин себя показала.

– О, я поняла. Конечно.

– Хм? Ты не рада?

Чамо замерла, в воздухе сгущалось напряжение.

– Ха! Я очень рада! Будем играть, как выпадет время, свободное от работы! – Вейлин

раскинула руки и улыбалась, хотя внутри все сжималось.

Чамо повеселела и пошла дальше.

– Бабуля на завтра ничего не назначала. Значит, завтра и поиграем.

Вейлин мысленно вопила из-за того, что ей светило. Чамо не знала о таких ее

чувствах и бодро шагала в сторону дома.

Интрига и любовь

Королевство Пиена. Не вся территория здесь принадлежала монаршей семье

Нашетании. Семьдесят процентов территории получили определенный уровень

автономии от правителей, и владел этой землей на юге богатый аристократ – граф Уракос.

Двор большого замка был окутан странной атмосферой. На площади не больше ста

квадратных метров стояло около пяти сотен вооруженных воинов в броне. Сотни женщин

смотрели из окон замка, выходящих во двор. Женщины были встревожены, с

напряжением и предвкушением ожидали тренировку.

– Уж слишком все напряжены для одной тренировки, – отметил рыцарь,

наблюдающий за ними. Он стоял, прислонившись спиной к колонне и скрестив руки.

Его звали Газамар Круа. Он был элитным солдатом, подчиненным королевской

семье Пиены, а еще – одним из лидеров Черных рыцарей.

Ему было тридцать пять лет. Как для рыцаря, его броня была тонкой, покрывала не

все тело. На голове была шляпа с пером, как у охотника. Вооружен он был средним

мечом. Скромный вид для такого положения, как у него.

– Газамар-сан, можете что-нибудь посоветовать перед игрой?

Рядом с Газамаром стоял мальчик. Он был высоким, а лицо осталось детским. Все

его тело было в черной броне, шлем имитировал бараньи рога.

Это был глава ордена Черных рыцарей, Голдоф Ауора.

Газамар с горечью улыбнулся от вопроса Голдофа. Какой совет пригодился бы в

игре? Газамар лучше всех знал силу Голдофа.

– Действуй как обычно.

– Хорошо, так и сделаю.

Лицо Голдофа было спокойным. Все переживания проходили глубоко в его душе.

– Сегодня мы приветствуем героя Пиены, Голдофа Ауору. О его доблести все знают,

– раздался голос из середины двора. Там стоял мужчина с гордой осанкой, в золотой

броне, рядом развевалось знамя.

– И все же на фестивале его победила принцесса, которую он охраняет, – сказал

рядом с мужчиной юноша в такой же золотой броне. Он был даже на голову выше

Голдофа. От его слов рыцари во дворе рассмеялись.

– Ты же знаешь, Голдоф, что это граф Уракос. Среди всех аристократов нашей

страны, у него больше всех территории и власти. Рядом с ним Фарна, самый сильный

среди Черных рыцарей, служащий семье Уракос.

– Я знаю.

– Не переживай из-за их слов. Они говорят глупости, ведь не знают, что ты сильнее

принцессы.

Месяц назад прошел фестиваль боевых искусств. И в финале Голдоф проиграл

Нашетании. Фарна высмеивал поражение Голдофа.

– Это не имеет значения, – сказал Голдоф.

– Вот и славно, – улыбнулся Газамар.

Раз в год представители рыцарей, служащих королевской семье, мерялись силой с

представителями ордена Уракоса.

Раньше королевскую семью представлял Газамар, но в этом году роль доверили

Голдофу.

– Я пойду.

Голдоф прошел во двор, и рыцари тут же повернулись к врагу. Рыцари Уракоса тоже

были в Пиене, но были лишь союзниками для рыцарей Газамара, оставаясь при этом

потенциальными врагами.

– В этом году впервые прибыл Голдоф-доно. По слухам... – граф Уракос принялся

что-то говорить, но вопли женщин, доносящиеся из окон, заглушили его.

– Это он! Он! Голдоф-сама!

– Сильный... смелый... красивый...

– Голдоф-сама, прошу, посмотрите сюда!

Граф Уракос нахмурился от этого шума. Газамар невольно посмеивался.

Девушки выглядывали из окон, махали Голдофу. И хотя бой еще не закончился,

многие из них бросали Голдофу венки цветов.

Газамар с завистью отметил, что его так в том году не принимали.

– Я, Голдоф Ауора, страж жизни принцессы Нашетании, на поле боя прибыл. Я еще

молод. Попрошу это учитывать, – отчеканил Голдоф, проходя к противнику уверенным

шагом. Он не замечал вопящих девушек.

Глядя на двух рыцарей с копьями, Газамар решил, что бой протянет не больше пяти

секунд. Голдоф легко выбьет копье Фарны.

Граф Уракос приказал начать бой.

Сражение закончилось через пять секунд. Газамар угадал результат.

Женщины вопили. Букеты цветов летели к Голдофу, а тот вернулся к Газамару,

словно ничего не произошло. Он уже покидал двор, но что-то стукнуло по его шлему с

рогами. Свиток с красной лентой. Это точно была записка с признанием в любви.

– Голдоф-сама! Прошу! Прочитайте о моих чувствах, пожалуйста!

Девушка в платье махала рукой. Голдоф прошел дальше, и свиток упал на землю.

Голдоф даже не посмотрел на даму.

– Холодный! Жестокий! Ах... но... Голдоф-сама в своем репертуаре...

Газамар улыбнулся, вопли девушки раздавались за его спиной.

* * *

Той ночью в замке Газамара с Голдофом угощали небольшим пиром. Голдофу

приносила еду только одна служанка. Другие обслуживали остальных за столом.

Граф Уракос к этому времени должен был напиться бамбукового сакэ, а его рыцари

стать открытее. Так Газамар себе представлял ситуацию у них.

Газамар почти лежал на диване.

Голдоф сидел на стуле, полуобнаженный, в его руке был серебряный кубок с вином.

Служанка наносила мазь на его плечо. Рана там была получена не сегодня. Это был след

от сражения, прошедшего десять дней назад.

– Как твоя рана?

– Не беспокоит. И уже почти не болит.

Служанка склонилась над плечом Голдофа и нежно втирала мазь, сделанную Морой,

Святой гор. На лице девушки был заметен слабый румянец.

Рука девушки осторожно касалась кожи Голдофа. Газамар заметил, как высоко

вздымается ее грудь от волнения.

Девушка закончила перевязывать плечо, и Голдоф тут же надел тунику. Он сказал

девушке, что она может идти. Газамар улыбнулся и сказал:

– Что ж ты такой холодный? Рупирия-чан хотела бы побыть с тобой немного.

– А? Ну, я была бы не против...

Газамар веселился, а девушка вздрогнула, не ожидая такого. Она с надеждой

посмотрела на Голдофа. Тот сдался и сказал, что она может остаться.

– Так что, Рупирия-чан, понравилось сражение сегодня? Наверное, еще сильнее

влюбилась в Голдофа? Жаль только, что он такой холодный и вчера был, и сегодня.

– Н-нет, влюбиться в Голдофа-сама... я о таком даже не думала.

Девушка поспешила поклониться. Ее поведение изменилось. Ее лицо уже не было

красным, как яблоко.

– Нет смысла в меня влюбляться. Потому нет смысла и сидеть здесь, – тихо сказал

Голдоф. Он не выражал ненависть к девушке. Его лицо вообще ничего не выражало.

– Д-да. Прошу прощения, – девушка помрачнела и ушла. Газамар недовольно

нахмурился.

– Ну и ладно. Выпьем.

Они стукнулись серебряными кубками с вином.

– Быстро летит время. Казалось, ты только стал главой, а уже год прошел.

– Если точнее, год и один месяц.

– И как тебе?

– Я каждый день осознаю, что мне далеко до взрослого. Мне еще многому нужно

учиться.

– Не переживай так сильно. Будь проще. Ты хорошо справляешься. Со временем ты

привыкнешь.

Газамар рассмеялся.

Статус главы Черных рыцарей был особенным в ордене рыцарей Пиены. Это место

занимал сильнейший среди рыцарей, служащих королевской семье. Не имело значения

происхождение или статус рыцаря до этого.

В прошлом году на фестивале боевых искусств Голдоф победил Газамара, прошлого

победителя, и возглавил орден Черных рыцарей.

Титул главы получил мальчик четырнадцати лет, происхождение которого было из

низов. Но с победой не спорили.

Управлять Голдоф толком не мог. Он еще даже не получил полное образование

рыцаря. Потому управлял все еще Газамар, предыдущий лидер.

Голдоф посмотрел на Газамара, как всегда сохраняя вежливость в разговоре.

– Наверное, ты устал. Год и месяц назад ты думал, что это все игра, – сказал Газамар.

Он знал, как сильно Голдоф тренировался. После фестиваля прошло несколько

месяцев, а он уже мог одолеть четверых противников сразу. Он путешествовал по землям

Пиены и сражался с рыцарями, представляющими отдельные районы.

Он вернулся в столицу и разбирался с рыцарями и наемниками, присланными из

других стран. При этом Голдоф учился тактикам боя и наукам.

– Нет, я все еще могу сражаться, – ответил Голдоф.

– Не дави на себя слишком сильно. Если перестараешься, можешь разрушить свое

тело. Тогда ты не сможешь одолеть Маджина, – сказал Газамар.

– Ой, вы, наверное, заждались.

Дверь открылась без стука. Вошла девушка в платье, на вид ей было лет двадцать.

Голдоф растерялся при виде незнакомки, но Газамар знал ее имя.

Принцесса Савия, третья дочь графа Уракоса. Тонкие руки и ноги, изящное тело.

Волнистые светлые волосы. В руке она сжимала серебряный кубок. Наверное, из-за

содержимого кубка ее бледная кожа немного раскраснелась.

Мужчины не могли отвести от нее взгляда. Даже Газамар, у которого не было

проблем с женщинами, был очарован. Вот если бы у мужчин Пиены спросили, какую

девушку они считали красивой, точно прозвучало бы имя Нашетании.

– Что-то случилось, принцесса Савия? Сегодня ночь, подходящая для веселья.

– Мне стало скучно с местными рыцарями. Я подумала, может, вы окажетесь

интереснее и развлечете меня, – сказала принцесса Савия.

Она встала перед Голдофом и плавно покачала кубком. Голдоф склонил голову и

отодвинул ее руку с кубком. Принцесса Савия не сводила взгляда с Голдофа, как только

вошла в комнату, на Газамара она лишь один раз взглянула.

– Так что вас сюда привело?

– Ох, Газамар-доно, это плохой вопрос. И, если вы все понимаете, лучше покиньте

эту комнату.

По лицу Голдофа было видно, что он все еще растерян из-за незнакомки. Но

принцесса Савия не обратила на это внимания и взяла его за руку.

– Голдоф-сама. Я дочь графа, если вы еще не узнали. А вы привлекаете многих

женщин. Стыдно признавать, но и я не устояла.

– Хм, – сдержанно ответил Голдоф.

Газамар был впечатлен тем, как смело вела себя принцесса Савия. Впрочем, он знал,

что она была испорченной дочерью графа. Она вела себя так, чтобы найти себе кандидата

в мужья.

– Мы можем провести немного времени вместе? – принцесса Савия смотрела на лицо

Голдофа.

Газамар все понял и встал, чтобы покинуть комнату. Но тут Голдоф указал на дверь.

– Уйдите, пожалуйста.

– Что?

– Если это не срочное дело, это можно обсудить завтра.

– Что?

Принцесса Савия помрачнела. Ее глаза гневно пылали. Она ушла из комнаты, не

потеряв при этом величественного вида.

– Она совсем не умеет себя вести, – сказал Голдоф, убедившись, что принцесса Савия

ушла.

И тут раздался грохот, что-то ударилось о стену.

– Принцесса, прошу, успокойтесь.

– Понятно! Он точно не любит девушек! Какой бы еще мужчина отказался остаться

со мной наедине?! Вот так вот!

Слушая вопли принцессы Савии, Газамар пожал плечами.

– Что ж... Что ты думаешь, Голдоф?

– Я не знаю.

Казалось, Голдоф уже потерял интерес к принцессе Савии.

* * *

На следующий день замок Уракоса покидали команды рыцарей Золотых крыльев,

они сопровождали многих женщин. И команда Голдофа тоже покидала замок.

Мужчины уходили хмурыми и злыми, а женщины были шумными и веселыми, как

вчера. Принцессы Савии нигде не было видно.

Газамар решил, что она была не из тех, кто долго злился из-за отказа.

Дорога была вымощена камнем. Голдоф уводил из замка вереницу всадников,

возглавляя их поход. Сидя в седле, Голдоф выпрямился, стараясь вести себя

величественно не хуже Газамара.

Люди города провожали его взглядами.

Для рыцаря даже ходьба была трудом. Он не мог показывать обычным людям

усталость. Еще пристальнее за тобой следили, когда ты становился главой ордена.

Через десять дней после сражения в замке Уракоса у соседа, графа Холта, состоялся

бой Голдофа с главой ордена Синего клыка. Три дня спустя, по просьбе Главного храма,

Голдоф сразился со Святой Грома. Оба раза Голдоф уверенно победил.

Порой Газамар помогал ему, но Голдоф старался выполнять всю работу главы.

Он спешил вернуться в столицу. Но пока что он не мог этого сделать. Сражения

Голдофа были бесконечными.

Десять дней спустя состоялась тренировочная битва между элитой Черных рыцарей

и наемниками. Все знали, что это не настоящий бой. Но проводить такие сражения

требовалось регулярно.

Считалось, что гражданские войны в Пиене остались в прошлом. Аристократы семи

домов, двенадцать орденов рыцарей поклялись в верности Нашетании. Король полностью

потерял власть. Люди верили, что время войн прошло.

Но ситуация в реальности была другой. Газамар знал, что граф Уракос подумывает о

независимости. Возможно, он даже планировал свергнуть королевскую семью. Ему

хватало ума скрывать амбиции.

Газамар был убежден, что стоит усилить рыцарей для случая, если начнется вражда.

Не только из-за Уракоса.

Остальные лорды тоже не могли подчиняться Нашетании искренне. А еще

оставались соседние страны, которые могли резко изменить свое отношение. Те короли

могли захотеть себе Пиену, и им нужно было готовиться к такому варианту развития

событий.

Они проводили эти сражения не зря. Никто не мог разбить рыцарей, когда их вел

Голдоф. И, если ползли слухи о слабости Пиены, они начинали действовать.

Голдоф продолжал сражаться, показывая силу королевской семьи. С этой задачей он

справлялся идеально. Показывая свою силу, пуская сплетни о своих победах, он

раздавливал непослушание в зародыше. Но из-за этого ему нужно было все время

показываться миру.

Все должны были видеть, что Голдоф Ауора – самый сильный, что его верность

королевской семье непоколебима. Они идеально исполнял свой долг.

– Ох... – глядя на спину Голдофа, Газамар тихо вздохнул.

– Что-то не так, мастер? – Голдоф тут же обернулся. Газамар тут же помахал рукой,

показывая, что это пустяки. Голдоф не углублялся в подробности, а перевел взгляд

вперед, сосредоточившись на миссии.

Но Газамар понимал ситуацию. Он не выполнил тайное поручение принцессы

Нашетании.

Руки с поводьями стали тяжелыми. Он понимал, что в замке его ждет выговор от

принцессы.

Мимо проехала карета. Там был или старший рыцарь, или богатый аристократ. Из

окна выглянула девушка. Увидев Голдофа, она помахала. Тот, как всегда, не

отреагировал.

Он не замечал такого. Газамар снова вздохнул.

* * *

Рыцари часто бывали на аудиенции у правителей Пиены. Обычно рыцарь опускался

на колено в двенадцати шагах от трона. Короля при этом окружала свита – стражи, слуги и

музыканты.

Рыцарю сначала даже нельзя поднимать голову. Нужно было смотреть на красную

дорожку перед собой, пока король не приблизится и не коснется плеча рыцаря скипетром.

Наконец, правитель начинал разговор с рыцарем, ведь тот первым заговорить не

имел права. Так было заведено раньше, но теперь все изменилось.

– С возвращением, Голдоф. Я скучала, – Нашетания лично пришла в бараки Черных

рыцарей.

Она не придерживалась обычаев короля. Она пришла к рыцарям, что работали, ели и

жили в бараках. Она была без короны и роскошного платья.

Нашетания была в форме воина низкого ранга. Похоже, она только недавно

закончила тренировку.

Ее длинные волосы были плотно заплетены и перевязаны лентой.

Служанки, стоявшие неподалеку, были одеты лучше, чем она. Они поклонились

Голдофу и Газамару.

Голдоф не снял шлем перед Нашетанией, что было бы странно, если бы это делал не

он. Но Голдоф застывал рядом с Нашетанией.

Газамар решил помочь ему:

– Как вы, принцесса?