Текст книги "Герои Шести Цветов. Архив 1: Не молись цветку (ЛП)"

Автор книги: Ямагата Ишио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Но Мора изменила это. Чтобы быть готовыми к борьбе с Маджином, она сделала из

главного Храма основное место тренировок.

Она попросила помощи у аристократов и зажиточных торговцев и построила на эти

деньги город вокруг Храма. Она созвала Святых, что могут стать Героями, и заставила их

сражаться с наемниками.

Тысяча людей работала, чтобы создать тренировочное поле, похожее на земли

Воющих демонов.

Результат впечатлял. Святые, кандидатки в Герои, значительно выросли в своем

мастерстве. Было ясно, что нынешнее поколение Святых будет самым сильным в истории.

Все это удалось воплотить благодаря умениям Моры и ее известности.

Сведения оказались правдивыми. В Храме была оживленная атмосфера. Все

готовились к борьбе с Маджином и Кьема.

* * *

После встречи с Асурей Вейлин отправилась в кабинет. Кьема-мышка преследовал

ее, двигаясь по балкам под потолком. Он пробрался сюда в брешь на крыше.

Монахини были заняты своей работой и бегали по кабинетам с бумагами. Вейлин

села за стол и принялась решительно водить ручкой по бумаге.

Казалось, что Вейлин и управляет Храмом Всех небес. Кьема-мышка слышал из

разговоров монахинь, что Мора оставила почти всю работу ей, занимаясь своими делами.

И Вейлин управляла еще и городом. Было много бумажной работы.

Все были сосредоточены на своей работе. Никто не говорил.

И тут двери кабинета открылись, и вошла Мора. Кьема-мышка понял, что она

пришла с тренировки: ее одежда была в грязной.

– Глава, проверьте это.

Вейлин тут же протянула ей несколько документов. Мора спешно пробежала

взглядом по бумагам. Монахини спешно пробегали мимо нее. Все ее побаивались.

– Ясно... – сказала Мора и вернула документы Вейлин. Она быстро покинула кабинет.

Услышав ответ, все заметно расслабились, это было видно Кьема-мышке сверху.

Хоть Вейлин и управляла Храмом, власть была у Моры.

Кьема-мышка убежал из кабинета и направился за Морой. Та быстрым шагом

устремилась к тренировочному полю. Там ждал старик. На его руках были железные

перчатки. Мора склонила перед ним голову.

– Прошу прощения за ожидание. Мастер, приступим к тренировке.

И Мора начала учиться у него сражаться кулаками. Порой кулак старика ударял ее.

Тренировка была напряженной, пот Моры капал на землю, меняя ее цвет.

Старик, похоже, был известным воином или наемником. Мора, видимо, наняла его

для своих тренировок. Мора укрепляла свое тело силой Святой Гор. Но техники все равно

нужно было учить и оттачивать.

Тренировка продолжалась, пока старик не устал. Он рухнул и тяжело дышал. Мора

тоже устала, она опустилась на колени. Мора отдышалась, выпила воды и встала на

дрожащих ногах.

– Прошу прощения... Мне нужно возвращаться к работе.

Старик смотрел, как Мора уходит на дрожащих ногах. Он встал, когда она ушла. И

продолжил тренировку один. Он много раз наносил удары по воздуху. Слуга пришел за

стариком и спросил, что он делает.

– Создаю новую технику ведения боя на кулаках. Похоже, сражение кулаками

обычных людей отличается от такого у Святых.

Старик продолжал взмахивать кулаком. Это было сложно делать с его старым телом,

но он не останавливался.

– ...Но Мора-доно считает, что это уже неплохо.

Кьема-мышка отвернулся от старика. Он последовал за Морой, улавливая ее запах у

земли.

Мора шла на другое тренировочное поле. Она не собиралась отдыхать, хотя ее

тренировка была жестокой.

Тренировочное поле напоминало Лес отрезанных пальцев, там были Святая Огня

Ленель и Святая Свежей крови Ролония, а еще около тридцати наемников.

Мора следила за происходящим, остановившись среди деревьев.

Ленель ловко бежала среди деревьев, метко стреляя огненными шарами. Ролония

двигалась медленно и неуверенно управлялась с хлыстом.

Оружие наемников было похожим на когти хищной птицы. Они изображали в этой

тренировке Кьема.

Кьема-мышка посмотрел на лицо Моры из-под куста. Мора смотрела на наемников и

хмурилась.

– Как же они надоели.

Ее явно не устраивало, как сражались наемники. Они боялись получить удар

огненным шаром Ленель и погибнуть. Кьема бросались в бой без страха смерти. Такая

тренировка не могла никак научить их сражаться с Кьема.

Мора вытащила оружие, похожее на когти Кьема. Она смешалась с рядами

наемников и напала. Избегая огненных шаров и ударов хлыста, Мора нападала, и двое

заметили ее и закричали:

– Не попади под руку Море-доно!

– Точно! Иначе нам всем крышка!

Движения наемников заметно изменились. Они нападали на Ленель и Ролонию, не

думая о защите. Уставшая Мора двигалась вяло. Но на ее лице не отразилась боль.

После тренировки Мора сказала, улыбаясь:

– Ролония, развитие я не заметила. Ленель, неплохо.

– Да, но... я все еще не уверена, что смогу биться с Кьема, – сказала Ролония, Мора

скрестила руки на груди.

– О чем ты? Никто из нас не может быть уверен, что не проиграет Кьема. Потому мы

тренируемся.

– Д-да, – выдавила Ролония.

Кьема-мышка понимал, что Мора, как лидер, постоянно подтягивала тех, кто

переживал и отставал. Это Мора и делала.

Через какое-то время за Морой пришли несколько монахинь. Ее просили подойти на

обсуждение финансовой стороны управления главным Храмом.

Мора взялась за плечо одной из монахинь и пошла к Храму.

– Если вы устали, то Вейлин... – начала монахиня, но Мора покачала головой.

– Даже если тело устало, голова еще работает.

– Но...

– У Вейлин будет другая работа. Кто, кроме меня, может это решить?

Мора похлопала монахиню по спине.

Мора быстро привела себя в порядок и прошла в комнату. Кьема-мышка затаился на

балке под потолком.

С Морой были несколько монахинь и слуг. А еще в зале было несколько пожилых

человек. Они напоминали аристократов или торговцев, финансово поддерживающих

Храм.

Встреча началась. Одна из монахинь описывала финансовую ситуацию в Храме.

– Хмм, управлять Храмом, видимо, непросто. Вам нужна дальнейшая поддержка? -

сказал один из пожилых мужчин, явно торговец. Мора ответила, сжимая в руках

документ.

– Думаю, смысла нет. Я считаю, что пока что можно остановить финансирование

Храма.

Аристократы были потрясены. Мора посмотрела на мужчину, что пришел с ней. Он

был средних лет, в его волосах уже виднелась седина.

– Ганнер, разве не слишком много людей и денег в этом задействовано? Нам повезло,

что люди предложили нам помощь и поддержку. Мы можем дальше существовать на этих

средствах, – заявила Мора, обратившись к нему. Она вела себя строго.

После этого она повернулась к торговцам.

– Сейчас Храм не нуждается в поддержке, так что мы ничего не можем поделать.

Торговцы помрачнели.

– Нет, нет, все хорошо.

– Простите. Мне сложно сейчас охватить всю ситуацию в Храме, поскольку я занята.

Пока что я не могу выделить время, чтобы отблагодарить вас за помощь.

Мора хотела их помощи. Но именно поэтому отказалась. Она хотела заслужить

доверие людей.

И тут один из торговцев сказал:

– Не переживайте, Мора-доно, мы не обиделись ни на вас, ни на вашего мужа.

С Морой рядом стоял Ганнер, ее муж. Кьема-мышка слышал от Тгунея, что они были

в браке уже пятнадцать лет. Но от этого гармония между ними не уменьшилась.

– Мы с ним храним судьбу мира. Дело не в том, в браке ли мы, – серьезно ответила

Мора, не собираясь шутить.

– Это сложно, – горько улыбнулся торговец.

На этом встреча закончилась, это понял и Кьема-мышка. Аристократы и торговцы

пока не помогали Храму, потому что верили Море и слушались ее просьбы. Мора многое

меняла в Храме, и это нельзя было отрицать.

Вейлин пришла в зал после торговцев, они с Морой обсудили работу друг друга.

Коротко отчитавшись, Мора покинула зал.

Вейлин проводила ее встревоженным взглядом. Мора ушла, не заметив этого.

Кьема-мышка понимал, почему Вейлин встревожена.

Мора что-то затевала. Если об этом узнают, в Храме начнутся проблемы. Мору

прогонят, Храму больше никто не будет ничем помогать, и Храм потеряет уважение.

В мире поднимется шумиха. Многие люди верили, что Герои победят, потому что

Мора Честер занята этим делом. Так думали даже те, кто не был связан с храмами.

Такой скандал мог пошатнуть многое в мире. Кьема-мышке хотелось бы

подтолкнуть ситуацию к такому развитию. Но он мог только следить.

– Прошу, сделай это до завтра.

– Понял. Будет сделано.

Мора говорила с мужем о работе, пока шла по коридору. Ганнер был старше ее лет

на десять, но обращался к ней очень вежливо.

Отношения между работниками Храма были выше, чем отношения между

супругами, и это отражалось даже на речи.

* * *

Возле Храма был дом для гостей, где остановились собравшиеся Святые. После

полуночи огни угасали, и Кьема-мышка прятался под потолком дома и следил за

ситуацией.

Мора туда не приходила. Она жила со своей семьей в доме, данном ей главным

Храмом.

Вейлин вернулась с работы. Она встретила в комнате двух других Святых.

Ленель, Святая Огня, сидела за столом и уминала за обе щеки румяные изделия из

теста. Рядом с ней Святая Медицины, Тоула, неспешно потягивала чай.

– Переедать плохо для здоровья... – сказала Вейлин, сев рядом с ними.

– Я ем, потому что мне скучно. Мора-сан строгая, и все это ужасно.

Ленель проглотила еду и облизнула губы.

– Хорошо поработала, Вейлин-сан. День прошел хорошо?

– Не очень. Проблемы с главой.

– Что такое? Нужна помощь? – спросила Тоула. Даже Кьема-мышка понимал по лицу

Вейлин, что та переживает.

– Проблемы не такие серьезные, но я хотела бы кое-что узнать.

– Что?

– Ничего не знаете о секрете главы?

Руки Ленель у пирожков и руки Тоулы с чашкой в них одновременно замерли.

– Ничего страшного. Я просто немного переживаю.

– Что ж... я ничего такого не слышала, – сказала Тоула, тревога ее рассеивалась.

Ленель продолжила есть.

– Я знаю секрет Моры-сан. Она не ест маринованный лук.

– Вот как... Вы не захотите это слушать.

Ленель задумалась, жуя булочку.

– Все настолько плохо?

– Разве?

– Похоже на то. Что-то непонятное творится совсем близко.

– Неожиданно... Даже спрашивать не хочется.

– Другие секреты я не знаю.

– Да, не стоило у вас спрашивать.

Ленель молчала, жуя булочку. Тоула подняла чашку чая.

– Наверное, она скрывает свои гадкие дела.

Рот Вейлин раскрылся, она застыла. Ленель перестала тянуться к булочкам и

посмотрела на Тоулу.

– О, вы будто не знали? Мора-сан не такая чистая и невинная.

Вейлин и Ленель впервые об этом слышали.

– До того, как стать главой Храма, она тратила деньги, которые собирались в Храме

Гор, на еду для детей, потерявших своих родителей. Разве это законно? Святые помогают

людям, но управление деньгами – другое дело.

– Но это не плохие дела, – Вейлин выдохнула с облегчением.

– И все же это не законно. Но это было раньше. А здесь был вор, который выносил

отсюда вещи и продавал. Мора-сан обнаружила это, но скандал не подняла.

– Почему же? – Ленель была удивлена.

– У вора были проблемы, не было средств растить детей. Я понимаю это и

сочувствую. Но у Моры слабость по части детей. И все же это обман.

– Я не знала о таком, – сказала Вейлин.

– Вот-вот. А еще без разрешения Леуры был понижен налог, который собирает Храм.

Было еще несколько случаев. У Моры-сан есть привычка творить добро странными

способами.

– Почему об этом никто не знает?

– Мы с Леурой-сан каждый раз это прикрывали.

Ленель была потрясена, Тоула с горечью улыбнулась. Вейлин была растеряна.

– О, разве ты не это хотела услышать?

– Да, это очень помогло. Благодарю, Тоула-сан.

Тоула опустила голову.

– У Моры-сан... есть другие секреты?

Выражение лица Вейлин изменилось, Тоула следила за ней.

Они были. Но Вейлин за секунду вернула себе беспечное выражение лица.

– Не знаю.

– Ладно.

Кьема-мышка не мог понять, они не спешат спрашивать, или поняли без слов ответ.

С его точки было плохо их видно.

Вейлин встала и оставила их. Она тихо пробормотала:

– Это мне не надо.

* * *

Вейлин ушла в комнату, что была выделена ей в этом доме. Кьема-мышка наблюдал

за ней с балки под потолком. В комнате ждала монахиня, чтобы помочь ей, но Вейлин

попросила оставить ее одну.

Она легла на кровать в одеянии Святой и посмотрела на потолок. И тут в комнате

зазвучал голос.

– Я понимаю, что ты устала, но я бы на твоем месте переоделась.

Вейлин вскрикнула и подпрыгнула на кровати. Асурей стояла в тени шкафа у окна.

Вейлин ее не заметила до этого.

– Не шуми.

– Не нужно входить в комнату без разрешения.

– Я хотела поговорить наедине и не привлечь внимания, – Асурей не переживала из-

за возмущений Вейлин. – Недавно я уловила движение. Как только Ганнер закончил

работу, он пошел в пустой дом.

– Ганнер-сан?

Услышав это имя, Вейлин немного расстроилась. Асурей продолжала рассказывать,

не обращая внимания на ее реакцию.

– Возможно, он связан с тем секретом. Он может делать это для Моры, по ее

поручению.

– Вот как... Я не верю.

Асурей поманила Вейлин, сидящую на кровати.

– Идем со мной. Будем следить за Ганнером, даже если на это уйдет вся ночь.

Вейлин заперла комнату изнутри. Они выпрыгнули из окна. Кьема-мышка поспешил

за ними. Он старался не упускать их из виду, пока бесшумно бежал поодаль.

– Я слышала голос... – тихо сказала Вейлин.

– Что тут такого? Не звучит же подозрительно?

– Ну, да.

Асурей не боялась.

Город окутывала темнота. Они вдвоем спешили по улице. Они остановились

неподалеку от странного дома. Издалека казалось, что ничего не происходит. Дверь и

окно были закрыты. Свет не было видно с улицы.

Не было слышно ни звука.

Вейлин и Асурей приблизились и спрятались за пустым домом. Кьема-мышка

скрылся в траве за ними. Оттуда ему было видно и Вейлин с Асурей и дом.

Вейлин спросила у Асурей:

– Что там, Асурей? Что-нибудь видно?

– Руку.

Асурей вытащила из кармана кисть. Она нарисовала круг на стене дома рядом с тем,

что вызывал подозрения. И на стене появилось круглое зеркало. И в зеркале отражалось

то, что происходит в доме.

– Впервые вижу такой инструмент.

– Этот инструмент не так давно сделала Святая Солнца.

– Глава знает?

– Думаю, да. Мора ведь наблюдает за этим Священным инструментом.

– Не верю, что Глава в этом замешана.

– Главная роль Храма Всех небес – взаимное наблюдение за Святыми. Я только

играю эту роль.

Между ними повисло напряжение. Вейлин сдалась первой и перевела взгляд на

зеркало. Там было видно Ганнера.

– Если можно так делать, почему бы не следить из комнаты?

– У этой техники есть свои ограничения. Так не выйдет.

Пока они говорили, Кьема-мышка смотрел на зеркало. Ганнер сидел на стуле и чего-

то ждал.

А в доме появился новый посетитель. Гость пришел с противоположной стороны от

той, где стояли Вейлин и Асурей. Женщина была в одеянии монашки и капюшоне на

голове. Она сняла капюшон, остановившись перед Ганнером. Как и ожидалось, это была

Мора.

– Как Шениера? – раздался из зеркала голос Ганнера. Священный инструмент

Асурей, похоже, мог передавать и звук.

Шениера была дочерью Моры, ей было всего три года.

– Девочка уже спит, – Мора села рядом с Ганнером и выдохнула.

– Устала? – сказал из зеркала Ганнер.

– Думаю, да. Она весь день играла в прятки в доме.

– Нет, не Шениера. Ты.

– А что я? – Мора горько усмехнулась. Она прижалась щекой к плечу Ганнера. Было

удивительно видеть их двоих такими мирными.

– Я удивлена. Они кажутся не такой и плохой парой, – сказала громко Асурей.

– Точно. Но мы обычно и не можем такое видеть, – отметила Вейлин и задержала

дыхание, чтобы слышать разговор из зеркала.

– Почему нужно было встречаться в этом доме? Почему не в нашей комнате?

– О чем ты? Здесь нет служанок. Монашки не врываются посреди ночи. Где еще

можно так поговорить?

– Можно было запереться...

– И как ты это объяснишь? И если пойдут слухи?

– Верно.

Ганнер вздохнул. Мора вдруг погладила ладонью шею Ганнера.

– Ганнер, ты так стараешься поддержать... А я больше не могу...

Мора всхлипнула и уткнулась лицом в грудь Ганнера. Кьема-мышка не ожидал от

нее такого слабого голоса, такого поведения. Он считал ее уверенной и сильной.

– Хмм, – Асурей заинтересованно смотрела на зеркало.

– Нормально, что мы это смотрим? – спросила Вейлин, Асурей не ответила.

– Я не могу руководить Храмом. Этого слишком много... Как я могу...?

– Мора, не говори так. Ты хорошо справляешься...

– Это все твоя поддержка... Без нее я бы уже сдалась, Ганнер.

Ганнер обхватил плечи Моры и погладил ладонью.

– Ганнер, я люблю тебя...

Вейлин схватила Асурей за воротник и потащила от зеркала.

– Идем. Такое смотреть нельзя.

Асурей с холодным видом стряхнула руку Вейлин.

– Не глупи... Нас никто не видит, а они могут вот-вот перейти к нужной теме.

Вейлин с неохотой вернулась к зеркалу.

А Мора в зеркале начала жаловаться Ганнеру.

– Леура-доно так не расклеивалась.

– Леура-доно?

– Да. Я так не могу. Почему я не такая? Какая же я глупая, глупая, глупая...

– Это не так.

– А вот и нет. Я глупая. Мне далеко до Вейлин, которая умудряется руководить всем

и все успевать вовремя!

Мора несильно стучала кулаком по Ганнеру, а тот безмолвно слушал.

– И Чамо такая глупая! И родители ее не лучше! Как ее можно чему-то научить?

Ролония! Ленель! Это все бесполезная затея!

Мора продолжала жаловаться на монашек, которые не работали, на торговцев,

которые отказывались платить, слабых наемников. Темы возмущений резко менялись.

Она не трогала только Ганнера и их дочь.

Выговорившись, Мора заплакала.

– Разве такая команда может одолеть Маджина? Что мне делать? Так победы не

видать...

Мора всхлипывала какое-то время.

– Раз все так сложно, ты бросишь все и уйдешь?

– А так можно? Здесь ты. Здесь Шениера. И есть только путь сражений.

Мора посмотрела в глаза Ганнеру.

– Я люблю тебя, Ганнер. Я буду сражаться ради тебя и Шениеры.

– Знаю. Я тоже тебя люблю, Мора.

– О, я так тебя люблю...

Вейлин и Асурей молчали, слушая разговор из зеркала. А потом Асурей тихо

сказала:

– Вейлин... Это нельзя никому рассказывать.

– Я тоже так думаю, – согласилась Вейлин. – Если все узнают, что ситуация такая, все

будут потрясены. Ролония вообще в себя не придет.

– Точно, – шелковым голосом сказала Асурей.

– Асурей? Ты смеешься? – спросила Вейлин. Плечи Асурей подрагивали, это заметил

и Кьема-мышка.

– Не смеюсь.

– Значит, не смеешься?

– Не смеюсь...

В зеркале Мора крепко обнимала Ганнера, перестав жаловаться. А потом Мора

сказала слабым голосом:

– Ганнер, можно называть тебя как в старые времена?

– Старые?

– Когда мы начали встречаться?

– О, хорошо.

Щеки Моры покраснели, и она сказала:

– Старший брат...

И Асурей тут же рассмеялась.

– Эй, нельзя над таким смеяться.

– Прости... Не сдержалась.

Асурей зажала рот. Ее тело содрогалось.

– О, старший брат, можно сесть тебе на колени? – по-детски сказала Мора в зеркале.

– Хорошо, кроха.

Ганнер сдвинул колени, и Мора уселась на них. И прижалась к Ганнеру. Асурей

отчаянно подавляла смех.

– С их разницей в возрасте он вполне мог быть ей старшим братом...

От этих слов Вейлин Асурей затряслась еще сильнее. Она возмутилась, Вейлин лишь

пожала плечами.

– Ты слишком редко смеешься,

Вейлин.

– Ну... я делаю это, когда никто не

видит.

– Я и подумать не могла...

Мора в зеркале прижалась носом к

шее Ганнера, как щенок.

– Старший брат вкусно пахнет.

– Вот как? Ты пахнешь вкуснее.

– Скажи, старший брат, – Мора

посмотрела в глаза Ганнеру. – Мора

милая?

Этого хватило, чтобы Асурей

побежала за дом, зажимая руками рот. Она

чуть не раздавила Кьема-мышку, который

прятался в той стороне. Тот переместился,

чтобы видеть всю ситуацию, и обнаружил

Асурей в тени дома. Она хохотала,

держась за живот.

– Тише ты, Асурей. Тебя услышат, -

сказала Вейлин, догнав ее.

– П-прости... но я больше не могла

держаться, – плечи Асурей дрожали, хоть

она и обхватила себя руками. Вейлин

ждала, пока она успокоится.

– Мы закончили?

– Да, хи-хи, больше я терпеть не

смогу, а там, похоже, никаких важных

секретов нет.

– Думаю то, что она называет его

братом, довольно-таки важный секрет.

– Молчи, а то я не перестану

смеяться.

Вейлин отвернулась от Асурей.

– Ладно. Оставляю тот Святой

инструмент на тебя. Я никому не расскажу

о главе.

– О, это хорошо. Меньшего я от тебя

и не ожидала.

Асурей все еще обнимала себя

руками.

– Я... не в том дело. Если все узнают,

тебя выгонят. Поэтому я тебя прикрою.

Асурей вернулась к зеркалу. Кьема-

мышка побежал за ней.

Асурей подняла оброненную кисть и

потерла рукой круг на стене. Зеркало,

показывающее пустой дом, пропало.

Вейлин уже отвернулась от дома, она

улыбалась.

– Глава, выступление было прекрасным.

Кьема-мышка услышал громкий смех.

* * *

Следующим утром Мора Честер читала в кабинете документы перед тренировкой.

Кьема-мышка, как обычно, прятался на балке под потолком. Мора была в привычном

состоянии.

В кабинет пришла Вейлин. Она осторожно обходила монахинь и отмечала,

подслушивают ли они. Мора пыталась понять, в чем дело.

– Что такое, Вейлин? Какие-то секреты?

Вейлин приблизилась к Море и сказала:

– Не обманывайте меня, глава. Прошу, расскажите мне, что вы задумали?

– О чем ты?

– Неужели это нужно скрывать и от меня?

– Я ничего не скрываю.

Мора потерла шею. Вейлин сказала с горькой улыбкой:

– Можете притворяться и дальше. Глава и Ганнером-саном хорошие актеры, как

погляжу. Но и я в этом немного замешана.

– Понятия не имею, о чем ты.

Вейлин усмехнулась и продолжила рассказ:

– Не играйте. Я думаю, вы знали, что Асурей следила за вами. И решили сыграть с

Ганнером. В том пустом доме ничего не произошло бы. И Асурей никому не станет

говорить о том, что увидела там лишь пару.

На лице Моры не было эмоций.

– Зачем вы скрывали это от меня? Я же знаю главу, я точно не рассказала бы никому.

Но, если бы я знала, я могла бы помочь.

Мора какое-то время смотрела на Вейлин большими глазами. Казалось, она потеряла

дар речи от удивления или смущения.

– Так расскажите, глава. Что вы скрываете?

Вейлин начала замечать, что что-то не так.

– Дело в доме?.. Потому что он на окраине?

– Ах, это...

– Что? Вы знали про Асурей? Про нас?

– Неужели... вы видели?

Повисла тяжелая тишина. Вейлин пыталась справиться с потрясением.

– Так, глава, то, что мы вчера видели...?

Лицо Моры вдруг покраснело. Она отбросила стул, встав, и схватила Вейлин за

воротник, а потом прижала к стене.

– Г-глава, успокойтесь! Я не хотела оскорбить!

– Выметайся отсюда!

Мора выгнала Вейлин из кабинета и закрыла дверь. Прижавшись спиной к двери,

Мора закрыла красное лицо ладонями.

– Чем вы думали? Как можно вынюхивать секреты пары?

– Мы не думали, что так будет!

– Н-никто не должен был видеть...

– Все хорошо, я никому не расскажу. Прошу, выслушайте меня!

Кьема-мышка следил в брешь в стене. Монахини спешили оставить ссорящихся

наедине. Вейлин пыталась успокоить Мору.

Вейлин опустилась на колени у двери. Она обещала никому не говорить, обещала,

что Асурей тоже не расскажет. Прошел почти час, а Мора не выходила из кабинета.

* * *

Кьема-мышка поспешил покинуть Мору. Он боялся, что испуганные монашки решат

затеять уборку. Ему нужно было скрываться. Он плохо умел сражаться. Тело Кьема-

мышки не отличалось силой. И если бы его заметили монашки, они бы не стали

разбираться, мышь это или Кьема.

Нужно было осторожничать. Потому что то, что он попал сюда, уже было победой.

Многие Кьема пытались пробраться в Храм Всех небес по приказу Тгунея. Но

удалось это только Кьема-мышке.

Храм Всех небес и город вокруг него были защищены барьером, установленным

Святой Соли Вейлин. Все там было покрыто незаметной тонкой пленкой. На многие

предметы и объекты нельзя было ничем повлиять. Если Кьема касался барьера, он тут же

погибал.

Но если пересечь барьер удавалось, храм охраняли сотни стражей. Их наняла Мора,

они охраняли храм сутками, выискивали Кьема и любые их следы.

Многие Кьема не смогли пересечь барьер. А те, кто смог, были убиты стражами или

Морой и Вейлин.

Кьема-мышке повезло. Он умудрился отыскать крохотную брешь в барьере. Стражи

в храме не догадывались, что стоит обращать внимание на мышей. Потому что Кьема-

мышка погиб бы сразу, если бы они стали искать и там.

Если Вейлин узнает о бреши и закроет ее, то все будет кончено. Он не сможет

выбраться, не сможет доставить информацию. Но пока что ему везло, и он собирал как

можно больше информации, чтобы принести ее потом домой.

На кухне храма Кьема-мышка заметил, как страж роется в поисках еды. Монашка,

что отвечала за приготовление еды сегодня, спросила, что он делает.

– Я слышал, Кьема могут менять облик. Проверяю, нет ли их среди продуктов.

Монашка тряхнула головой.

– Я выполняю приказ Моры-самы, действия могут казаться смешными, но мы не

знаем всех способностей Кьема, так что вынуждены принимать такие меры.

Кьема-мышка не знал, сколько времени ему осталось. Думая об этом, он продолжал

бегать по храму и следить за Святыми.

Он мог проверить Асурей, Вейлин и других. Но решил последить за Ролонией.

Ролония стала Святой меньше года назад. Кьема-мышка собирал информацию и о

ней из разговоров остальных Святых.

Пока что ее никто не считал подходящей для становления Героя, подходящей для

боя. Но потому Кьема-мышка и относился к ней настороженно.

И десять дней спустя, в полночь случилось это.

Дом, где жили Святые, был полон шума и суеты. Монашки бегали с лампами в

руках, стражи озирались с копьями в руках.

– Скорее зовите главу! Кто-нибудь, разбудите Тоулу-сан! Скорее!

Вейлин раздавала указания. Асурей и Ленель были в состоянии боевой готовности,

словно ожидали нападение Кьема.

Кьема-мышка наблюдал за происходящим с потолка.

Из шумного здания вышла Ролония, поддерживая монашку. Та прижимала ко рту

белую ткань. Ткань была испачкана кровью, красные пятна оставались на полу за ними.

– Роро-чан! Что случилось?! – заговорила с ней Ленель, пока Ролония шла в лазарет.

– Неужели в храме Кьема? – спросила Асурей, напряженно озираясь. Ролония

повторяла одно и то же:

– Простите... простите... это все пустяки... не обращайте внимания...

Слова Ролонии вызвали у всех смятение. Но Ролония повторяла только их. Кьема-

мышка, прячась под потолком, вспомнил.

Он следил за Ролонией эти десять дней.

* * *

Попав в Храм Всех небес, Кьема-мышка подслушивал многие разговоры. Много раз

в них упоминалась история Ролонии.

Насколько он слышал, Святая Свежей крови была бесполезной. Монашки, что

заботились о ней, наемники с тренировок, Святые жаловались на это.

В тренировке она и шагу не могла ступить, ведь жутко боялась. И если ее ругали за

это, становилось только хуже. Многие давали ей советы, но Ролония только качала

головой и говорила, что не справится с этим.

Проблемы продолжались и в повседневной жизни. Она не могла общаться со

Святыми и монашками. Она всегда сидела одна в уголке. От нее была польза, когда нужно

было залечивать раны. Так люди говорили о Ролонии.

Но в конце многие добавляли, что Ролония менялась. Она вернулась с обучения три

месяца назад. Говорили, что она понемногу становилась лучше.

И Кьема-мышка не считал Ролонию такой уж бесполезной.

Ролония дрожала, сталкиваясь в бою с наемниками. Ей было далеко до Героев, но

день за днем она росла. Она начала садиться со Святыми и монашками и делиться

историями. Ее истории звучали порой нелепо, вызывали неловкие улыбки, но это уже

было изменением, она прилагала к этому усилия.

Она все еще разбивала тарелки, унося их после ужина, делала ошибки во время

церемонии, в повседневной жизни. Но она старалась стать лучше.

Прошло три дня с того момента, как он выбрал Ролонию для слежки. Ленель

общалась с Ролонией между тренировками. Случилось ли что-то, пока она отсутствовала

для обучения? Но Ролония лишь слабо улыбалась и почти ничего не отвечала.

* * *

На третью ночь слежки Кьема-мышка прятался на балке под потолком и наблюдал за

Ролонией.

Комната была почти пустой, в ней были только необходимые вещи. Ролония пришла

к статуе Святой Одного цветка, чтобы помолиться с искусственным цветком в руке. Так

делали все Святые, но Ролония проявляла особое рвение касательно молитв.

Закончив, Ролония пошла спать. Она не развлекалась по вечерам, как другие Святые.

Казалось, она вообще не умела развлекаться и всегда была серьезной.

Но той ночью Ролония долго ворочалась. А потом выбралась из кровати, зажгла

лампу и направилась к столу. Она погрузила перо в чернила и задумчиво смотрела на

кусок пергамента. Когда она начала писать, Кьема-мышка пригляделся:

« Ад-кун. Внезапное письмо, да? Как ты? Я в порядке».

Для Ролонии написание письма было смелым поступком. Кьема-мышка не знал, кем

был этот Ад-кун.

« Да. Я в порядке. После встречи с Ад-куном многое изменилось».

Ролония продолжила писать, постоянно останавливаясь.

« После нашей встречи многое стало меняться. Сегодня я впервые смогла победить

сразу пятерых наемников. Правда, я сама при этом пострадала... Но я становлюсь

сильнее».

На написание этой фразы у Ролонии ушло полчаса.

« Жизнь на горе изменилась? Даже если не изменилась, я беспокоюсь. Ты не ранен? Я

научилась лучше залечивать раны, и я бы хотела помогать Ад-куну».

Ролония вдруг скомкала пергамент и бросила в урну. Потом она подняла пергамент и

принялась терзать его на мелкие клочки. Ее лицо было красным.

После этого Ролония вернулась в кровать, но еще долго не могла уснуть и

ворочалась.

Кьема-мышке хотелось узнать, кто этот Ад-кун. Стоило взглянуть на человека, так

изменившего ее. Но он не мог покинуть храм.

* * *

С того дня Ролония стала засиживаться допоздна. Она писала письма Ад-куну, а

потом выбрасывал их. Кьема-мышка не понимал, зачем писать письма, которые не

собираешься отправить.

Через три дня написание писем перестало быть сложным для Ролонии, и она стала

описывать в них больше.

Она подписывала письма заголовком «Рассказать тебе, когда мы встретимся» и

перечисляла там все, что случилось за день. Это даже казалось Кьема-мышке интересным.

На другой день она написала «Слова, чтобы подбодрить Ад-куна». И по ее письму было

видно, что она сильно зависит от этого человека.

Ролония снова все выбрасывала. Кьема-мышка никак не мог это понять.

Ему казалось, что письма ее развлекали, словно она не знала других способов

отдохнуть.

А на следующий день она написала письмо, которое озаглавила: «То, что хотелось

бы сделать вместе с тобой». Побывать в городе у Храма Свежей крови. Посмотреть на

коров.

Каждую ночь Ролония выделяла время для писем, а потом Кьема-мышка начал

замечать, что порой она бормочет под нос:

– Даже не знаю, есть ли в твоих родных краях такие красивые места...

Ролония прижала ладонь к щеке, покраснев.

– Ой-ой. Как бы мне хотелось вернуться на ту гору...

Кьема-мышка подозревал, что Ролония думает о свидании. Потому она так краснела.

Кьема лишь тряхнул головой.

– Поиграли бы вместе, повеселились бы... Мне это понравилось бы...

Кьема-мышка был убежден, что ей нравилось представлять, о чем она говорила бы

на свидании с Ад-куном.

– Ролония красивая... что? Ты не можешь говорить такое, Ад-кун...