Текст книги "Искатель приключений — Вундергай"

Автор книги: Якуб Ходжаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Выстрел поневоле

В теплый день, когда ташкентские чинары приоделись в осенние наряды, тополя поблескивали серебряными украшениями, на клумбах сияли хризантемы, а к нашим ногам с легким треском падали тяжелые каштаны – мы, предвкушая душещипательные впечатления, впервые вошли в ворота знаменитого аттракциона Луна-парк. Признаться, я и сам еще не успел здесь побывать, все не было времени. Да и сомнения разбирали. Вот он, этот несчастный переходный возраст: резвиться на всяких там качелях стыдно, вроде, уже взрослый, но интересно же – значит, еще не совсем взрослый… Но теперь-то у меня законные основания – веду свою малышню.

– Пойдемте сначала в тир, – предложил Гани, – там можно «выбить» сувенирчик.

Никто не возразил.

Мы стреляли по движущейся цели. Зайцы, волки, медведи и лисы, словно на эскалаторе, двигались неровным кругом. Нелегко охотиться без сноровки. И все же четвертым выстрелом Мамура «сняла» медведя, а Гани с седьмого «убрал» лису. И, смутившись от собственной удачи, передал ружье Светлане. Светлана вся так и зарделась от волнения, не без труда подняла ружье, оперлась острыми локотками о стойку и прицелилась. Сейчас, впервые в жизни, нажмет она тоненьким указательным пальчиком на курок. Ребята затаили дыхание.

– Ха! Стрелок нашелся! Не трать пули, все равно промажешь…

Мы, как по команде, обернулись. Перед нами откуда ни возьмись объявился Бабашкин.

Светлана осторожно положила ружье и отошла в сторонку, готовая расплакаться от обиды. Ох, как мне хотелось отпустить Бабашкину хорошенькую затрещину! Но это, взрослые говорят, непедагогично. Поэтому, едва сдержавшись, я сказал ему:

– Балда! Кто же говорит под руку в таких случаях, а? – И, схватив Бабашкина, потащил его к стойке тира. – Стреляй!

Бабашкин съежился, попытался высвободиться, но мы плотно прижали его к стойке.

– Стреляй, тебе говорят!.. – пробасила ему в ухо Мамура. – Покажи, какой ты такой меткий.

Меня, кажется, он испугался меньше. Я сунул ружье в руки Бабашкина:

– Ну!

И Бабашкину ничего не оставалось, как прицелиться. Он долго водил мушкой по металлическим фигуркам. Мы, честно говоря, страшно беспокоились, что Бабашкин случайно не промахнется. Я слышал рассказы, когда на охоте именно новичков преследовали удачи.

Сам Бабашкин явно переживал не меньше нас: боялся промахнуться. Прошла мучительная минута, другая. Наконец, взмокший от волнения, он притронулся к курку. Раздался глухой щелчок: ни одна фигурка не дрогнула – звери благополучно ехали на своем эскалаторе.

Прокатился вздох облегчения, словно по берегу морская волна.

– Поздравляю со званием первого мазилы Луна-парка, – сказал я, радуясь за отомщенную Светлану, и от всей души пожал руку Бабашкину.

Ребята рассмеялись и похлопали в ладоши. Бабашкин отскочил в сторону, как строптивый козел, по привычке согнулся в боксерской стойке.

– Мы еще посмотрим, – сказал он и, отчаянно двинув кулаком по воздуху, умчался прочь.

Я достал из кармана пачку «Олимпийской» жевательной резинки и раздал своим октябрятам:

– Это вам за первую моральную победу над Бабашкиным.

Что такое «моральная» они, конечно, не поняли, но жвачку разобрали охотно.

Стычка

К «комнате ужасов» тянулась длиннющая очередь: никогда не подозревал, что у людей может быть такой интерес к ужасам. Мы тоже пристроились к хвосту. Не успели сделать и десяти шагов в сторону кассы, как вдруг Мамура поперхнулась жвачкой.

– Посмотрите, кто стоит в конце…

Мы оглянулись.

Опять Бабашкин! – ужаснулась Светлана.

– Он шпионит за нами, – уверенно заключил Гани.

– И чего Саида Аскаровна заступается за него? – пожала плечиками Мамура. – Говорит, что Бабашкин отличник и на уроках ведет себя сносно, и что у нее к нему претензий нет. А когда было родительское собрание, многие жаловались на ар… аг-рес-сивность Бабашкина, а Саида Аскаровна ответила: «Смешно слышать, товарищи родители, что Бабашкин обижает целый класс. Двадцать пять человек не в силах одолеть одного Бабашкина?»

Учительница права, – возразил я. – Представьте, что она попросила бы этого гангстера не обижать класс. Вот тогда бы вы совсем пропали. Бабашкин от чувства собственного превосходства задрал бы нос до облаков.

– И чего ему нужно от нас? – вздохнула Светлана.

Я согласился:

– Да, ребята, вы правы, от такого типа можно всего ожидать. Проявим удвоенную бдительность: он следит за нами, а мы – за ним.

В очередь за Бабашкиным встали мальчик с девочкой примерно такого же возраста, как мои октябрята. Вероятно, это были брат с сестрой – чем-то похожи. У мальчика на лацкане темно-зеленой вельветовой курточки приколоты два значка. Бабашкин повернулся к нему и стал бесцеремонно рассматривать их. Мальчик отвел глаза и с деликатной терпеливостью ждал, пока Бабашкин отвернется.

Но Бабашкин не собирался отворачиваться: даже задом наперед двигался в очереди. Бабашкин состроил брезгливую мину и небрежно дернул за один значок. Мальчик резко отстранил руку Бабашкина, а девочка что-то сказала.

Бабашкин мгновенно принял боксерскую стойку – выставил лоб и строптивым бычком ринулся на нее. Но она ловко отстранилась, и Бабашкин шмякнулся лягушкой на аллею, чиркнув носом по красному песку. Не дав ему опомниться, мальчик подскочил и завел ему руку за спину.

– Пусти! – взбесился Бабашкин.

– А будешь прилично вести себя? – хладнокровно спросил мальчик.

– Нужны вы мне, – пропыхтел в песок Бабашкин. – Ладно… отстань.

Мальчик выпустил Бабашкина. Брезгливо отряхнул руки и встал в очередь рядом с сестрой.

А Бабашкин снова пристроился в очереди, только опять в хвосте.

Я многозначительно посмотрел на своих октябрят.

– Надеюсь, вам теперь ясно, где ключ к полной победе над Бабашкиным!

– Ясно то, ясно, – сказал с сомнением Гани. – А если он окажется сильнее?

– Дать бы ему такое лекарство, – засмеялась Сайера, – чтобы кулаки Бабашкина по его же макушке колотили, когда он задирается…

Нигора с сожалением развела руками:

– Это было бы здорово. Да где взять такое лекарство?

– «Лекарство» есть, и совсем рядом, – сказал я заговорщическим тоном и наклонился к ребятам: – Слушайте меня внимательно…

Навстречу страхам

Вход в «комнату ужасов» представлял маленькую сцену с черным занавесом. По специальным рельсам скользили вереницей двухместные кресла. Они двигались достаточно медленно, чтобы можно было на ходу легко в них устроиться и так же просто выбраться. В одну сторону, как бы за кулисы, своеобразный поезд увозил любителей острых ощущений, глаза которых горели тревожным ожиданием. Через несколько минут они появлялись с другой стороны: ошеломленные, раскрасневшиеся.

Вот за таинственным занавесом исчезла наша Мамура в паре с какой-то старушкой. Вслед покатили Сайера с Нигорой. И последними – Гани со Светланой и я (специально пристроился в том же кресле: так было задумано по хитрому плану).

Черное полотно занавеса зловещим шуршанием коснулось наших плеч, и в следующее мгновение мы оказались в плену таинственного полумрака. Неожиданно раздался душераздирающий хохот – на нас уставились совиные глазища величиной в два блюдца. Взмахнув фосфорическими крыльями, она метнулась к нам. Светлана тихонько вскрикнула и схватила меня за руку, но страшная птица пролетела над нашими головами, задев холодными перьями. Не успели мы прийти в себя, как дорогу нам преградили два скелета, скрестив кривые копья. Только когда мы совсем приблизились, они раздвинули копья, лязгнув челюстями.

Светлана не отпускала мою руку, а Гани изо всех сил старался казаться спокойным, но я чувствовал, как он напряжен.

Из громадного аквариума, объемом, наверное, в тысячу литров, выныривала голова доисторического чудовища. Оно подмигивало нам зелеными зрачками, булькало, фырчало, – но почему-то вид у него был дружелюбный. И, наконец, у самого выхода из огромного кувшина возник татуированный джин. Голова его светилась зеленым светом, глаза поблескивали, широкая пасть изрыгала желтое пламя.

– Вот мы и встретились, – хрипло промычал джин, протянув к нам когтистые ручищи… Но схватить не успел – «поезд» сделал неожиданный зигзаг и повез нас к выходу. Еще секунда, и я не успел бы соскочить с кресла: вовремя спохватился. Метнувшись в сторону, я скрылся в складках внутренних штор. Гани со Светланой благополучно выбрались на белый свет.

Я напряженно вглядывался в мерцающий фиолетовый сумрак. До меня доносились сдержанное ойканье, вздохи, сдавленный шепот: это во тьме проплывали завороженные зрители. А Бабашкина все не было, хотя по моим подсчетам ему пора было появиться. Прошла минута и в кроваво-красных лучах загадочных светильников наконец возник он. Фигуру Бабашкина можно узнать за километр, даже при лунном свете, потому что другого такого Бабашкина – нахального, самодовольного – не сыскать. И не зря он считается лишним человеком. Вот даже в этот раз двухместное кресло занимает единолично: никто не пожелал к нему подсесть.

Справедливости ради скажу, что Бабашкин без особых эмоций преодолел все ужасные препятствия. И даже когда джин вырвался из кувшина и произнес жутким голосом привычное «вот мы и встретились», Бабашкин лишь слегка отпрянул, выставив свои кулаки…

Но вдруг какая-то неведомая сила зацепила Бабашкина под мышки и живо стянула с кресла.

– Приехали, Бабашкин. Конечная остановка лишних людей!..

Руки неизвестного (то есть, мои) пронесли Бабашкина к другому углу и моментально растворились вместе с ним в непроглядной тьме. Зрители, которые проезжали следом, видно, решили, что похищение мальчишки входит в программу аттракциона. Свободное кресло при выходе сразу же было занято очередными посетителями.

Что же произошло с Бабашкиным дальше? Его опустили в пустую бочку из-под пива и тут же над ним замаячила Белая маска.

– Нет… Не надо!.. – жалобно прогудел из бочки Бабашкин и в первый раз в жизни не выставил кулаки. – Отпусти меня…

– Не могу-у, Бабаш-ш-ш-кин, – завыла, зашипела Белая маска. – Триста дней мечтал я о такой находке. Я, понимаешь, коллекционирую лишних людей! Ха-ха-ха! Ты будешь у меня самым редким экземпляром…

– Не хочу!.. Там меня ждут…

– Не ври, Бабашкин, – Белая маска презрительно усмехнулась. – Никто тебя не ждет и не ищет: ты ведь лишний человек.

– Я не лишний, – заплакал Бабашкин. – Я хорошо учусь…

– Но ты противный и с тобой никто не желает дружить, – Белая маска пнула бочку. – Ни в одну компанию тебя не берут.

– Пусти меня… – взмолился Бабашкин. – Я найду себе компанию…

– Поздно, драгоценный, тебя уже самого нашли. Я нашел тебя, Бабашкин… Радуйся, ты будешь резвиться у меня в специальном вольере. Можешь теперь драться сколько влезет. Выбирай себе любого соперника. Каждый экземпляр из моей коллекции с удовольствием даст тебе сдачи. А друзья мои – другие привидения растворятся от зависти, когда увидят твою вредную физиономию-у-у.

Вдруг Белая маска спохватилась:

– Ух, что же это я? Надо же зарегистрировать тебя. – Про звенев какими-то железными побрякушками, Белая маска озабоченно сказала: – Сейчас я поставлю на твоем упрямом лбу клеймо липшего человека… Не бойся, драгоценный, это не больно: над переносицей я выжгу изображение гриба мухомора. Это мой герб. Пошли к огню!

С этими словами Белая маска вытащила из бочки отупевшего от страха Бабашкина…

В такую минуту не только Бабашкину, но и любому порядочному человеку даже с железными нервами стало бы не по себе.

Когда терять уже нечего, человек решается на отчаянный поступок… Бабашкин изо всех сил рванулся и, почувствовав свободу, не помня себя, бросился к выходу. А вслед ему раздалось улюлюканье Белой маски. Несчастный обо что-то споткнулся, запутался в драпировке, упал и отчаянно забарахтался, отбиваясь руками и ногами от невидимого преследователя: вот где пригодилась сноровка закоренелого драчуна.

Кто-то схватил его за плечи.

– Нет, нет!.. Я не лишний! – заорал Бабашкин и зажмурился: в лицо ему брызнул ослепительный свет.

– Ты что, испугался? – спросил симпатичный молодой человек, ставя Бабашкина на пол. Это был администратор «ужасного» аттракциона. Он с недоумением разглядывал помятого взъерошенного мальчишку.

– Нисколько не испугался, – пренебрежительно ответил бледный Бабашкин, соображая, что уже вне опасности. – Кого пугаться? Заводные куклы там…

– Вот как? У-у-у! – администратор сделал страшные глаза.

Бабашкин как ошпаренный вскочил и стремглав помчался вон под общий хохот длинной очереди.

Порция величиной с Килиманджаро

После всех пережитых «ужасов» мы решили успокоить нервы с помощью прохладительных напитков и мороженого. В летнем кафе свободным оказался только один столик в центре на солнечном пятне. Я, например, на любом солнцепеке легко себя чувствую. И мои октябрята, не задумываясь, заняли свободное местечко.

Я попросил продавщицу взвесить килограмм мороженого. Она нисколько не удивилась, нашла большую тарелку и, протянув ее мне с пломбиром, предупредила:

– Малышей не простуди, пингвин.

Я не обиделся на продавщицу: во-первых, на пингвина я не похож даже отдаленно, а во-вторых, как всем известно, пингвины питаются рыбой, а не мороженым.

Торжественно пронеся меж столиками великанью порцию, поставил ее перед октябрятами – они уже нетерпеливо постукивали ложечками.

– Настоящее Килиманджаро, – сказал я с восхищением, кивнув на горку из мороженого.

Мы с наслаждением принялись уплетать небывалую порцию.

– А что такое Килиманджаро? – спросила Мамура.

– Самая высокая снежная вершина в Африке, – ответил я.

– Я про Африку много слышал, – заявил Гани, отправляя в рог изрядный кус мороженого.

– От доктора Айболита что ли? – засмеялась Мамура.

– Нет, от своего папы, – серьезно ответил Гани. – Он говорил, что в Африке растет хлебное дерево.

Светлана перестала есть, с интересом посмотрела на Гани.

– А про шоколадное дерево он не говорил? – мечтательно спросила она, отправив в рот крошечную дольку.

– Чисто шоколадного дерева еще не нашли. А вот какао есть. Из него же делают шоколад.

– Фи, подумаешь! – Сапера постучала ложечкой по с голу. Мама нам читала про трехглазую ящерицу. Она живет целых шиьсот лет, вот. Это поважнее всякого дерева.

– А где она живет? – оживился Гани.

– Она?.. – Сайера силилась припомнить место жительства трехглавой ящерицы.

Сестру выручила Нигора:

– Она живет в Новой Зеландии. Эта страна похожа на сапожок.

– Да, да, – обрадовалась Мамура, – вспомнила. У нас на карте тоже есть такая страна…

– И еще есть одна – Италия, – вмешался Гани, – она на большой сапог похожа – на мушкетерский.

– Всякие животные бывают, – рассудительно сказала Светлана. – Мне вот дедушка давно обещает купить карманную собачку. – Вздохнув, она продолжала: – Эта порода называется карликовый терьер. В Мексике их сколько хотите…

– Значит твой дедушка за ней поедет в Мексику? – спросила Мамура и замерла с открытым ртом.

– Что ты, – улыбнулась Светлана. Она достала из кармашка фартука шелковый платочек и аккуратно вытерла губы. Потом пояснила: – В Мексику он не поедет… В клуб любителей собаководства ближе. Иногда туда приносят карманных собачек. Они маленькие-маленькие, ну прямо с ладошку…

– Давайте устроим живой уголок? – загорелась Мамура.

Каждый из октябрят наперебой стал предлагать зверьков и птиц, которых можно принести.

По я уже перерос малышню, был в курсе последних веяний и решительно вмешался:

– Пусть все они живут на воле, в естественных условиях, ладно?

Ребята не успели выразить своего мнения: внезапно до нас донеслось чье-то всхлипывание. Прислушались – так и есть: совсем рядом, за густой стенкой виноградника, плакал человек. Сделав октябрятам знак, я на цыпочках подкрался к беседке и тихонько раздвинул лозы. И что же я увидел?!

Опустив голову и ковыряя ногтем скамейку, сидел Бабашкин. Вид у него был такой жалкий, такой одинокий; глазам не верилось, что плачет известный забияка.

Если окликнуть его, рассудил я, Бабашкин в момент драпанет, устыдившись своих слез. Не хватало, чтобы кто-то видел, как он плачет. Это другие пусть плачут из-за Бабашкина. У него же такая психология.

Неслышно обойдя беседку, я заглянул в нее через выход. Бабашкин сидел ко моей спиной. Я осторожно сбоку подсел, притронулся к его плечу. Он быстро поднял голову, но с заплаканным лицом так сразу на люди не побежишь. Бабашкин сердито отвернулся и стал искать платок, но тот почему-то никак не находился. Пришлось протянуть свой, и ему ничего не оставалось, как взять его.

– Вот ты где прячешься, – заговорил я миролюбиво. – А мы сбились с ног. Ищем тебя. Нам помощь твоя нужна, – я кивнул в сторону кафе.

Бабашкин посмотрел на меня недоверчиво.

– Пошли, пошли, – сказал я решительно, стараясь не дать ему времени на раздумья и подозрения. Мне захотелось даже назвать Бабашкина по имени. К сожалению, я не знал, как его по-настоящему зовут – до того привыкли его звать просто Бабашкиным.

Дружелюбно похлопав его по плечу, потянул за руку к выходу. И он не стал упираться.

Ребята, вот кто нам поможет одолеть пломбирное Килиманджаро, – сказал я весело и многозначительно подмигнул своей звездочке.

Представьте, мои умницы сразу все поняли и засуетились. Гани притащил еще один стул. Светлана вежливо попросила у продавщицы чистую ложечку.

– Твоя доля осталась, – сказала Мамура, пододвинув к Бабашкину «полторы» мороженого. – Ешь, Бабаш… Батыр, – она смутилась, не очень-то просто без привычки произнести настоящее имя Бабашкина.

А он как-то внутренне встрепенулся. Даже лицо посветлело.

– Не-е, – протянул он, поежившись, – я столько не съем. Давайте вместе. – Бабашкин осторожно отодвинул тарелку на середину стола. – Это же настоящая гора…

– Килиманджаро, – добавила Светлана, давая понять, что больше не обижается на него.

– Вот бы с Килиманджаро на санках скатиться, – мечтательно произнес Гани, подняв ладонь, он опустил ее на стол крутым виражом.

– А где взять Килиманджаро? – спросила Сайера.

– Нет у нас Килиманджаро, – покачала головой Нигора.

– А Чимган? – возразила Мамура. – Только сейчас там снега мало, да и санок громадных нет у нас…

– Зато есть тут, в Луна-парке, ковер-самолет, – сказал Бабашкин, – летает повыше вашего Килиманджаро.

Он, кажется, воспрянул духом… Ну, ладно, посмотрим… Глаза октябрят сфокусировались на мне.

– Уговорили, – согласился я. – Идея Батыра принимается единогласно. Так и быть – берем напрокат ковер-самолет.

Прогремев металлическими табуретками, мы заторопились к посадочной площадке.

Необыкновенный полет

Возле круглой башни высотой аж с пятиэтажный дом всегда толпятся ребятишки. Для того, чтобы попасть на ковер-самолет, нужно с помощью лифта подняться на самую верхушку. Там вы садитесь на специальный коврик величиной с детское одеяло и, чуть оттолкнувшись от маленькой площадки, мчитесь с нарастающей скоростью по спиральному желобу, в зеркальном блеске которого смешиваются отражения солнечных лучей, небесной сипи, белоснежных кучевых облаков, ажурных крон столетних дубов и чинар. И вот уже вы стремительно летите, затаив дыхание, и на крутых виражах от сильного волнения притихает ваше сердце. А ветер, стараясь подзадорить, хватает за воротник и волосы, что-то непонятное насвистывает в уши. Внизу кричит и размахивает руками ватага отчаянных мальчишек и девчонок.

Интересно, что при полете на ковре-самолете отсутствует ощущение спуска: вы будто с легкостью ласточки парите в лазурном небе над золотистым морем осенних крон, вы любуетесь панорамой города, удивляетесь фигуркам людей на улицах и автомобилям, которые выглядят почти игрушечными. На мгновение вы зажмуриваетесь, прислушиваетесь к мелодии полета и, вдруг открыв глаза, оказываетесь в цепких руках своих друзей. Вы уже на земле, но перед глазами каруселью кружится разноцветное пространство.

Я первым освоил ковер-самолет, чтобы предостеречь своих октябрят от возможных неожиданностей. Затем устроился внизу – прямо у финиша и, для подстраховки, каждого своего октябренка подхватывал при «посадке».

Промчалась кругленькая Мамура с басистым возгласом «Вот здорово!» Потом одна за другой пролетели близнецы, и звонкий смех эхом мчал вдогонку за ними. Светлана, вцепившись в лямки ковра-самолета, кружила с широко раскрытыми глазами, и вид у нее был такой, будто она и впрямь очутилась среди сказочных чудес. Гани ринулся вслед за Светланой, словно автогонщик, невозмутимо и сосредоточенно глядя только вперед. Однако, когда я подхватил его, ощутил, как сердце Гани усиленно билось от радостного волнения.

Наконец пришла очередь Бабашкина. Выбравшись на сверкающую площадку вышки, нетерпеливо постучал башмаками. Потом бросил небрежно перед собой коврик, встал на него и, слегка присев, помчался вниз. Дежурный по аттракциону предостерегающе что-то крикнул вслед, но Бабашкин не слышал. Он уже мчался, изображая головокружительный прыжок лыжника с трамплина. И надо признать, виражи брал довольно ловко, умело удерживал равновесие.

– Ого-го-го-о! – победно кричал Бабашкин. – Учитесь, детки!..

У меня задрожали коленки и одновременно в душе заметался тигр негодования. Этот тигр готов был вырваться навстречу одержимому Бабашкину и растерзать хвастуна. Снова стало противно даже мысленно произносить его имя. Ясно, над этим типом придется еще как следует поработать, запасясь терпением.

Мысли эти промелькнули в моей голове в одну секунду, а в следующую – случилось непоправимое. На финише полета витиеватая дорожка выравнивается, и, чтобы сбить скорость, дорогу преграждает толстый резиновый канат – для плавного торможения. Канат приходится на грудь. Но поскольку Бабашкин несся на корточках, он тут же спикировал на асфальтовую дорожку, а я не успел подхватить его.

– Ребята! – закричал я в полном отчаянии. – Посмотрите за ним, я «скорую» вызову. Но дежурный по аттракциону уже проталкивался к нам вместе с медицинской сестрой.

Бабашкина отнесли в медпункт парка и оказали первую помощь. Не прошло и десяти минут, приехала «скорая». Оказалось, что Бабашкин сломал руку и повредил ногу.

Понятно, настроение у нас было – хуже некуда. Предстояло самое неприятное – сообщить родителям Бабашкина о «воздушной катастрофе».

Дверь открыл отец пострадавшего. Он был плотный, невысокого роста, вообще похож на бобра из мультяшки.

– Мы ходили в Луна-парк… Там встретили Бабаш… то есть, вашего сына, – сказал я, стараясь изо всех сил не отводить глаза в сторону.

– Ну и что? – Бабашкин-отец посмотрел на меня насмешливо и я прочел в его взгляде: «Жаловаться пришел? И тебе досталось от него?»

– Говори, говори, – он щелкнул замком. – Кого из вас поколотил?

– Никого не поколотил, – сказала Мамура. – Наоборот.

– Это его поколотило, – пояснил Гани.

– Все катили сидя, как нормальные люди… – Сайера запнулась.

– А ваш Батыр на ногах решил, – досказала Нигора.

– Он… он с ковра-самолета свалился, – выдохнула Светлана.

– Ничего страшного… – я попытался смягчить удар. – Голова на месте, только весь перецарапанный. Вам надо срочно поехать в «неотложку». – Ребята в начале разговора жались на площадке за моей спиной, а теперь сгрудились впереди, словно защищая меня.

Бабашкин-старший уничтожающе глянул на меня.

– Голова на месте, – передразнил он. – Где, интересно, в это время была твоя голова, если ты у них вожак? – И Бабашкин-отец невежливо захлопнул дверь перед моим носом.