Текст книги "Марсианская комната (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Первая часть. Протезист

«Я обращаюсь к цивилизованному миру

на тарабарском языке, и он отвечает мне тем же»

Курт Воннегут. «Мать тьма»

2075.09.23. 12:00

Кира Санс, директор по связям с общественностью компании «А-Стайлс», выбрала для оформления презентации стекло и свет. Дизайнеры предлагали менять цвета, подчеркивая общую концепцию новой серии, даже смоделировали эффект на компьютере, Кира после недолгих сомнений сказала: «Нет».

– Белый свет, льющийся отовсюду. Пусть гостям кажется, что они умерли и попали в рай.

Ей показалось, что дизайнер мысленно покрутил пальцем у виска. Не беда, она босс.

Кира пыталась договориться с теннисисткой Кларой Рольф, девочкой-мальчиком, но икона унисекса за использование своего личика запросила сумму невероятную и неприличную.

Дизайнеры посовещались и предложили Кире позировать самой, считая, что делают комплимент.

– Грешно не использовать вашу модельную внешность, – шептал ей арт-директор.

Кира прекрасно выглядела в свои «за тридцать». Высокая, худая блондинка, мечта модельера.

– Ты бы хотел войти в каждый дом дворником или, прости господи, горничной? – спросила Кира арт-директора.

Художник явно не был против.

После очередного мозгового штурма дизайнерский отдел предложил базовый образ полностью разработать на компьютере. Пока Кира изучала эскизы, у нее сложился сценарий представления.

Презентация состоялась в конференц-зале в одной из «Свечей» – семи небоскребов в аптауне Торнадо. Этажом ниже располагался центральный офис продаж. На улице перед главным входом тосковал пикет луддитов, слишком малочисленный, чтобы помешать гостям или даже просто привлечь внимание.

Уже на пороге Кира поняла, что ее задумка удалась. Зал выглядел фрагментом другой реальности.

Сцену закрывал световой занавес с логотипом «А-Стайлс». Ровно в полдень он отключился.

После рассчитанной трехсекундной паузы с потолка на сцену упало семь капель жидкого металла. Ударившись о пол, капли застыли шарами. Кира хлопнула в ладоши, шары начали тянуться вверх, в блестящих колбасках постепенно проступали человеческие черты. Превращение это сопровождалось расслабляющей музыкой, приятно напоминая стриптиз.

Через пять минут андроиды новой серии «Ртуть» выстроились шеренгой на сцене, одинаково безликие и одинаково прекрасные. Светловолосые бестии в белых теннисных майках и шортиках визуально растворялись в заднике сцены. Роботы не шевелились, не дышали, смотрели в одну точку, напоминая дорогие манекены. Восхищенного вздоха от видавших виды журналистов не последовало, зрители жаждали шоу, и представление началось.

Кира подошла к первому манекену, коснулась кончиками пальцев его щеки. Одежда и волосы андроида окрасились красным. Кира неторопливо прошла вдоль ряда, цвета менялись плавно, будто волна краски догоняла девушку.

Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый – семь роботов, будто листки семицветика. У последнего андроида Кира замерла, взлохматила ему волосы, и волна развернулась.

– Нет, так не пойдет! – воскликнула Кира, щелкнула ближнего робота по лбу, и тот снова побелел.

Минут пять Кира «красила» роботов, всех сразу, волнами и поодиночке. Публика наблюдала за этим шоу с удовольствием.

– Ты словно в куклы играешь!

Кира обернулась в зал, изобразив испуг, а затем радостно улыбнулась.

– Дамы и господа! Поприветствуем Стайла Мо, создавшего эти прекрасные машины!

Протезист, как нарекла Стайла желтая пресса, с неожиданной для своих пятидесяти восьми легкостью пробежал через зал, лихо запрыгнул на подиум и поцеловал Кире руку.

– Пора оживить наших куколок!

Журналисты охотно зааплодировали. Им нравился Стайл Мо.

Белоснежный задник сцены превратился в экран, на котором сперва отразился весь зал, а после – зрители один за другим крупным планом. Одновременно безликие манекены обрели лица, и лица эти сменялись, копируя онемевших журналистов. Трансформация ускорялась, достигнув скорости, при которой уже невозможно различить черты.

Ситуация развернулась, андроиды теперь меньше всего походили на манекены, зрители же застыли в изумлении.

– Ну и кому же повезет? – Стайл приглашающе махнул Кире рукой.

– Три! Два! Один! Замерли! – Кира хлопнула в ладоши, остановив марафон лиц.

– Семеро счастливчиков, чьи отражения вы видите на нашей сцене, получают бессрочную пятидесятипроцентную скидку на покупку робота серии «Ртуть»! Андроиды не хамят, андроиды не воруют, андроиды не болеют гриппом и не заводят интрижку с вашим племянником.

Задник сцены вновь побелел. На нем высветилась надпись «Слуги, которым вы можете доверять». Белая надпись на белом фоне. Журналисты разразились аплодисментами. Кира знала, что им кажется стильным.

– Они безопасны? – выкрикнул кто-то в зале.

Визуальная часть подошла к концу. Самое время для глупых неуместных вопросов.

– Вполне, – откликнулся Стайл, разыскивая взглядом спрашивающего.

Кто-то по инерции продолжал хлопать в ладоши.

– Остановитесь, идиоты! Кого вы собираетесь пустить в свой дом!

Сквозь толпу продирался нелепый человек, худой, с перекошенным лицом, запахнутый в грязно-коричневый плащ. В целом возмутитель спокойствия напоминал потрепанного эксгибициониста.

– И кого же? – осведомился Стайл.

– Убийц! Чудовищ, которые не пощадят никого, потому что у них нет чувств!

– Господин луддист? – Стайл намеренно исковеркал слово. – Надеюсь, вас не слишком затруднило получить аккредитацию?

Из зала донесся смешок.

– Веселитесь? – «эксгибиционист» с ощутимым усилием взобрался на подиум. – Я докажу вам, докажу всем!

Он подошел к ближайшему роботу и с криком «Я приношу себя в жертву» ударил андроида по лицу. Робот не пошевелился.

– Не стой столбом! – зашелся в истерике нелепый человек. – Ударь меня, трусливая тварь!

Он осыпал робота пощечинами, заметался вдоль строя, отвешивая оплеухи всем семерым.

Подоспевшая охрана запоздало скрутила «эксгибициониста», который уже не мог кричать, только шипел что-то, выкручиваясь из рук секьюрити.

– Они безопасны, – весомо произнес Стайл Мо.

– И все же, у них есть чувства? – спросила какая-то девушка.

Стайл подошел к роботу в центре шеренги, что-то шепнул ему на ухо.

Андроид спрыгнул с подиума, попутно преображаясь в нелепого человека, подошел к девушке, та взвизгнула и отшатнулась. Но робот опять изменил облик, и вот уже красавице преподносит цветы, упав на одно колено, ее зеркальная копия.

– Дамы и господа! После десятиминутного перерыва прошу всех на пресс-конференцию! В фойе вы можете выпить кофе.

2075.09.23. 14:00

Понедельник выдался солнечным, и последнее тепло уходящего лета наполнило парк людьми. Лиза нервничала всю дорогу и расслабилась только на забитой стоянке. Пока ей везло.

Она слишком редко покидала дом, и теперь поплыла от масляных запахов попкорна, пота и дешевого кофе, от визгов, смеха и окриков. Полковник глянул на Лизу, будто спрашивая: «Ты хотела этого?» – и потащил ее за руку, прокладывая дорогу сквозь толпу.

Толстый мальчуган мазнул ее локоть мороженым, чудом не закапав одежду. Лиза прочувствовала, насколько неуместно белое платье в месиве отдыхающих.

По центральной аллее они вышли к пруду. Толпа поредела, можно было перевести дух, прежде чем опять нырнуть в людской поток. Лиза купила банку санлайта даже не от жажды, а чтобы позволить себе передышку. Отсюда открывался прекрасный вид как на аллею фонтанов, вдоль которых расположились бесчисленные кафешки, так и на аттракционы. Прямо сейчас еще можно было передумать, провести часик с эскимо и планшетом, блуждая по Сети. Лиза пожалела, что здесь и сейчас нет Эрика, что она вообще не рассказала ему о своей авантюре. Но разве она могла?

Что бы сказал Эрик? Обозвал бы ее трусихой, приказал бы домучивать газировку и действовать. Лиза допила воду, скомкала и сунула Полковнику банку, тот аккуратно отнес ее в урну. В его безмятежности чувствовалась насмешка – мусорка стояла в двух шагах.

Эрик в ее мыслях отвесил ей пинок по пятой точке. Лиза выбрала самые страшные горки и устроила форменную истерику, требуя отпустить ее туда. Полковник, разумеется, не подвел. После истории со стеклянным балконом (это случилось год назад, грех не отпраздновать) Лиза твердо усвоила – ей не дозволялось ничего сколько-нибудь опасного.

Получив жесткий и недвусмысленный отказ, Лиза скорчила обиженную мордочку и пренебрежительно ткнула пальцем в Огра.

– Туда хотя бы можно?

«И зачем было устраивать этот цирк? – спросил Эрик, когда они уже устраивались в вагончике. – Какой смысл в психологических играх с Полковником?»

Ага, столь же умно, как читать себе нотации от лица пожилого психолога, которого здесь и нет.

Огр представлял собой гигантскую голову в остроконечном шлеме. Паровозик влетал к ней в рот, начиная вояж по разным уголкам мозга, где пассажиров тревожили привидения. «Фобии и кошмары», – подсказал Эрик.

«Знаю», – огрызнулась Лиза.

– Самый старый аттракцион в парке, – включил учителя Полковник. – Сто лет назад поезд следовал по рельсам, теперь, конечно, он летит на воздушной подушке. Это гораздо безопаснее.

Лиза слушала вполуха. Домашнюю работу про Огра она выполнила заранее.

Вагончик тронулся. Создатели попытались оформить аттракцион с нездоровой натуралистичностью, но в целом создавалось впечатление, что голова великана наполнена старым хламом, среди которого бродят мутные тени, изредка бросаясь на непрошеных гостей.

Преодолев Гортань, паровоз задрал нос резко вверх, устремившись, по всей видимости, в мозг по стволу. Стайка голографических паучков сбежала с волос по груди на колени. Сзади радостно завизжали.

Запахло смородиной. В луче прожектора, которым паровоз освещал себе дорогу, заструился фиолетовый дымок. Лиза бросила взгляд на Полковника, тот застыл, никак не реагируя на окружающий мир. В следующий миг мгла скрыла его полностью. Кто-то закашлялся, Лизе дым вовсе не мешал дышать.

Сильные руки аккуратно выдернули ее из кресла.

– Тссс, свои, – шепнул на ухо знакомый баритон.

2075.09.23. 15:00

Стайл с конференции смылся, заставив Киру мысленно скрежетать зубами. В конце концов, это его фирма и его роботы. А разговор, судя по всему, предстоял острый.

Встреча началась спокойно, даже благожелательно. Презентация явно оставила приятное послевкусие, в том числе и роскошно отработавший свой хлеб «эксгибиционист».

Девушка из гламурного журнальчика задала предсказуемый вопрос: «Почему ртуть?»

Кира разразилась подготовленной речью о текучем, но прекрасном жидком металле, сама же при этом напряженно ждала неприятностей. Надо было попросить кого-то из дружественных изданий задать «плохие» вопросы вовремя и в правильной формулировке. Всегда можно договориться, оплатить лишнюю рекламу. Но Киру больше волновало шоу, чем конференция. Теперь она об этом жалела.

Главных неприятностей Кира ждала от Алекса Каро, известного как симпатиями к луддитам, так и личной неприязнью к Протезисту. Кире довелось работать с Алексом еще на заре ее карьеры, Алекс бульдогом вцеплялся в тему или персону, привлекшую его внимание.

Однако волну погнал обозреватель из компьютерного журнала «Процессор», ранее интереса к тематике андроидов не проявлявшего.

– Эрик Фромм – один из ключевых акционеров А-Стайлс, не так ли?

Кира кивнула.

– На прошлой неделе доктор Фромм опубликовал статью об искусственном интеллекте в элитном психологическом журнале. В частности, в ней обсуждается вероятность развития ИИ до уровня живого разума. Возникает очевидный вопрос: считает ли корпорация А-Стайлс своих андроидов разумными, или предполагает, что роботы «оживут» в будущем?

– Давайте расставим все по местам. Живой разум Эрика Фромма может себе позволить любые игры. Но было бы ошибкой предположить, будто робот способен думать. Он только имитирует мыслительную деятельность. История знакомства Эрика и Стайла Мо широко известна. Стайл много размышлял на эту тему, дискутировал с другом и соратником Максом Манном. Но сами понимаете, технарям тяжело даются гуманитарные вопросы. Ответ нашел Стайла во сне. Ему приснилась идея Марсианской комнаты, в метафорической форме, конечно же. Стайл обсудил идею с Эриком Фроммом, единственным знакомым психологом. Эрик распознал в ней принципы построения искусственного интеллекта, он так увлекся этой темой, что закрыл практику психотерапевта и вступил в команду А-Стайлс, чтобы начать работу над созданием андроидов. Суть Марсианской комнаты проста – решения любой задачи робот выбирает из базы вариантов, и это механический процесс.

К беседе наконец-то присоединился Каро.

– Не сомневаюсь, вы знакомы с Меморандумом Луддитов?

– Мы знаем о существовании этого документа, однако, не считаем его заслуживающим пристального внимания, – ответила Кира.

– Со всем уважением к вашему мнению, я дал себе труд ознакомиться с Меморандумом. Там задается вопрос, который волновал несчастного безумца, чудом прорвавшегося на конференцию: насколько роботы безопасны?

– Системы безопасности встроены в операционную систему любого андроида производства А-Стайлс не просто на этапе программирования, они заложены доктором Фроммом при разработке структуры мышления. Ни один робот никогда не причинит вреда человеку. Чтобы обойти этот запрет, надо не править что-либо в программном обеспечении, надо написать операционную систему заново, создав при этом принципиально другую техническую основу. Еще раз заявляю от лица корпорации: андроид А-Стайлс никогда не причинит вреда человеку. Именно поэтому невозможно использовать наших роботов в военных целях.

Алекс не унимался.

– Меморандум отвечает на статью Эрика Фромма. Может быть, мы некомпетентны обсуждать такие сложные научные вопросы, но меня тревожит мысль, что если у роботов появится подсознание, а именно о нем идет речь в скандальной статье доктора Фромма, то робот способен сойти с ума. Сможет ли безумный андроид отличить человека от другого андроида? Такие сценарии часто встречаются в мировой фантастике.

– Жизнь, уважаемый господин Каро, крайне далека от художественной прозы. И не все фантастические прогнозы сбываются. В реальном мире человек человеку опаснее любого технического устройства.

2075.09.23. 19:00

Руководство вполне могло заседать в главном офисе, в больших, красивых, удобных кабинетах с дизайнерской мебелью и картинами на стенах. Однако Стайл почему-то терпеть не мог там работать, организовав контору в своем особняке, выделив целый этаж для работы себе, Максу и Эрику, комнату для совещаний там же, а еще один этаж под лабораторию, в которой обосновался Гор. Там же расположился личный музей Стайла, куда категорически не пускали посторонних. Сюда привозились все образцы продукции компании, но не готовые протезы и тем более не роботы «в сборе», а чипы, платы и прочие компьютерные железяки, в которых Кира отказывалась разбираться. Достаточно того, что она рассуждает перед прессой о подсознании андроидов.

В особняке теплая компания и «тусовалась», другого слова Кира подобрать не могла. С Анджеем Гораком Стайл дружил еще с институтских времен, они занимались в одной группе, Макс учился в том же университете на факультете кибернетики. Стайл ушел в бизнес, спасибо богатенькой женушке Анне Райт, и захватил с собой Макса. Гор продолжал в институтской лаборатории издеваться над биомассой. Стайл переманил его к себе гораздо позже. А десять лет назад к ним присоединился расстрига-психоаналитик Эрик Фромм, всю жизнь мечтавший научить машины думать.

Троица целыми днями точила лясы в переговорной, уничтожая запасы кофе и бренди. Оттуда же по сети они отдавали указания на производство. Гор изредка отвлекался от своих пробирок, чтобы к ним присоединиться, но, в общем и целом, оставался еще большим затворником, чем его товарищи.

Кире на заводе и вовсе делать было нечего, так что она с конференции отправилась в особняк.

Стайл встретил Киру на лестнице с распростертыми объятьями.

– Восторг, а не презентация! – восхищался босс. – И как ты придумала такую красоту!

– Ты же мне пресс-службу не за красивые глаза доверил. За них ты меня тащишь в постель.

– Не обманывайся, мне нравятся твои ноги, – Стайл привлек Киру к себе.

– Объясни мне, пылкий мачо, что вытворяет твой курчавый друг?

– В чем же провинился Эрик?

Кира оттолкнула Стайла.

– У меня вышла интересная беседа с журналистами о безумии роботов. О чем думал твой приятель, когда писал статью? Уж точно не о репутации фирмы.

– Так давай спросим его. Он здесь.

– Кто бы сомневался.

Они наконец прошли из коридора в переговорную.

– Господа! – Кира бросила на стол планшет. – Предлагаю всем ознакомиться с крайне интересным документом.

Стайл дал команду, и «Башня» спроецировала изображение на телестену.

– Меморандум луддитов. Все уже в курсе, надеюсь? Серьезный труд, даже с эпиграфом, вы не поверите, из Хайдеггера. Все знают кто это? Я, например, в первый раз услышала эту фамилию. Итак, Хайдеггер: «Искусственное производство жизни логически уравновешивается искусственным производством смерти». Финал тоже красивый: «Они пугают нас, пока остаются машинами, они уничтожат нас, когда обретут разум и волю». Не правда ли, Эрик, прекрасная реакция на твою статью?

– Не будем растить из мухи слона, – то ли извинился, то ли огрызнулся Фромм, в его тоне одновременно слышалось и то, и другое. – Я написал в узкоспециализированный журнал научную статью. Не думал, что ее вообще заметит кто-нибудь, кроме психологов.

– Ты можешь рассказать своими словами, что там написано, чтобы я могла отбиваться от журналистов, особенно луддитов.

– Даже не знаю, – замялся Эрик.

Кира вскипела.

– Тогда сам с ними разговаривай! Вы тут с ума посходили? Почему я должна разбираться в таких вещах? Я все-таки девочка, если кто-то забыл!

– Спокойнее! – вмешался Стайл. – Эрик, в самом деле! Мы тут все с высшим образованием. Если уж луддиты поняли, что к чему, мы и вовсе справимся. Расскажи нам о статье.

– Хорошо, хорошо! Я же не против. Мы дискутировали с Кицунэ (Макс тоже принимал участие) о том, что такое «подсознание».

– Помню эти смертельные битвы, – поддакнул Макс. – Сначала ты заявил, что термин устарел вместе с понятием, а после начал объяснять, что это такое. Кстати, эти споры реально много нам дали при разработке структуры.

– Да, – энергично закивал Эрик, – все в дело пошло. Если совсем просто – память предков, а это тысячелетия опыта, дает нам инструкции на все случаи жизни. Мы не успеваем задуматься о том, что огонь жжется, а сразу отдергиваем руку. У роботов опыта поколений нет и быть не может. Ему на смену приходит коллективный опыт всех роботов, который хранится не как база данных на каком-то одном или нескольких серверах, а в сознании всех роботов одновременно. Централизуется только каталог этих данных. Каждый робот – интерфейс такой сети.

– Как же мы гарантируем конфиденциальность данных, если каждый робот имеет доступ ко всему? – встревожился Стайл.

– Для этого мы привили каждому роботу систему самоограничений, он не может запросить в коллективной базе больше, чем требуется для решения непосредственной задачи. Все наши андроиды отягощены гиперответственностью, преодолеть которую они не в состоянии.

– А при чем тут «живой разум» робота? – спросила Кира.

– Никто и не говорил о «живом разуме». Я писал только, что коллективная память заменяет подсознание и быструю память, являясь чем-то большим, нежели воспоминания одного индивида. Разум упоминала Кицунэ, она считала, что если к подсознанию добавить самоуважение, то мы получим индивида вместо ходячего интерфейса. Но в моей статье ничего этого нет.

– Кицунэ может сотрудничать с луддитами? – спросила Кира.

– Исключено, – вскинулся Макс, а Стайл скорчил рожицу в стиле «не мели ерунды».

«Мальчишки, – подумала Кира, – им под шестьдесят, а у них детство в одном месте играет».

– Я оказалась не готова к пресс-конференции. И это ваша вина, джентльмены, – сказала она вслух.

– Мы осознали, – улыбнулся Стайл, – мы раскаиваемся. И ты молодец, справилась лучше всяческих ожиданий.

2075.09.23. 23:00

Полковник взбирался по лестнице. Каждый его шаг получался тяжелым и основательным. На руках он нес Лизу. Кира сперва подумала, что девочка спит, потом сознание начало регистрировать невозможное и выдавать порцию за порцией «живому разуму»: синяки на лице, вывернутую руку, рану на лбу, из-за которой волосы перепачкались в крови. И в последнюю очередь пришло самое неуместное – белое платье, красивое, будто Лиза собралась на свидание. Лиза, которую родной отец почти в шутку называл «бедным маленьким роботом». В первый раз Кира увидела в нездоровом подростке женщину. Хорошо же у нее прошло свидание! Наряд был изорван на плечах и в подоле, заляпан сажей. Лиза не двигалась, не стонала и, кажется, не дышала, повиснув на руках андроида тряпкой.

Стайл подошел к ним, очень тихо переговорил о чем-то с Полковником. Тот кивнул и понес девочку в «ту самую комнату», которую Кира прозвала про себя «каморкой Синей Бороды», потому что туда ее не пускали, безо всяких объяснений. Позже она сама догадалась, что там находится медцентр, клиника одного пациента. Лиза не блистала здоровьем. Но сейчас девочка не «захворала», она попала в серьезную передрягу.

Кира в прострации пялилась на эту чертову дверь и не заметила, как к ней подошел Стайл, погладил ее по щеке.

– Ты не волнуйся, все поправимо. Кира, милая, возвращайся к нам.

– Я, пожалуй, у себя переночую.

– Если хочешь. А то оставайся. Где-то в баре у меня завалялась бутылка французского белого. Прекрасное бархатистое винцо, я чуть ли не контрабандой ящик вывез, да только бутылка и осталась.

Кира в глубине души понимала, что Стайл выговаривает свое волнение, и наверное хочет успокоить и ее, и себя. Она молча покачала головой и пошла по лестнице вниз в гараж, заставляя себя не бежать.

– Утром приезжай! – Крикнул ей вслед Стайл. – Дел куча, нам еще Эриковы подвиги разгребать.

За ее «колибри» припарковался «муссон-универсал», его держали в доме для хозяйственных нужд. Здоровяк сильно пострадал – вмятины на корпусе, в том числе и на крыше, некоторые стекла разбиты, другие треснули. И вся машина покрыта копотью. Полметра правее, и он бы запер ее крошку. Кира вздрогнула от мысли, что пришлось бы подниматься, звать кого-то на помощь.

Дома Кира бросилась в душ, горячие струи смывали тяжелый день. Не смыли. Кира завернулась в полотенце, жалея об отвергнутом вине. И почему в ее доме не бывает спиртного?

Мурлыкнула почта, извещая о новом письме. Кира поняла, что оставила планшет в офисе, вывела сообщение на телестену. У нее, конечно, не такой умный дом, как особняк Стайла, но и не совсем уж беспомощный.

Ей писали: «Это твой Пулитцер. Выбирай. С любовью, Алекс. PS. Ты была неподражаема на конференции». К письму прилагались фотографии, Кира тут же пожалела, что растянула их на всю стену, – две серии снимков, первая скопирована из полицейского досье, тело женщины на прозекторском столе, настолько изуродованное, что Кира не сразу узнала няню Лизы. Как же ее звали? Ах да, Истра Квин, загадочная персона, покинувшая дом пять лет назад без объяснений, рекомендаций и выходного пособия. Другие снимки посвящалась Лизе Мо и явно делались в несколько приемов – девочке там было примерно от пяти до двенадцати лет. Папарацци, казалось, интересовала не сама Лиза, а многочисленные тяжелые увечья, присутствовавшие на каждом фото. Кира не сильно разбиралась в медицине, но казалось удивительным, что ребенок мог выжить с разбитой головой или железным штырем в грудной клетке.