Текст книги "С днем рождения, турок!"

Автор книги: Якоб Арджуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 6

– Пунктуальность – непременное условие для успешной деятельности работника сыскной службы, – раздалась на другом конце провода инструкция, сочиненная завзятым бюрократом.

Лучше было мне положить трубку.

– Выслушайте меня, господин Лефф. Я вам все объясню потом. Сначала скажите, что вам удалось выяснить в полиции? Я должен это узнать срочно.

– Я думал, вы заедете ко мне, и мы обсудим все вместе.

– Сейчас у меня нет времени. Обсудить можем завтра.

– В нашей работе самое главное – внимательно изучить и сопоставить все имеющиеся факты, – нудил Лефф. – Излишняя спешка только вредит делу и мешает сделать правильные выводы.

– Вы совершенно правы, господин Лефф. Пожалуйста, вы можете мне сказать, нашли ли полезную информацию в протоколах или нет?

– Подождите.

Он сделал паузу. Наверняка бумаги лежали у него под рукой. В стекло телефонной будки забарабанил нетерпеливый человек с кожаным чемоданчиком и, размахивая рукой, показывал, что я уже достаточно наговорился. Лефф все еще не взял трубку. Я мысленно проклинал его.

Человек распахнул дверь будки.

– Это не ваш личный телефон!

– Убирайтесь!

– Что вы сказали? – опешил назойливый мужчина.

– Что вы сказали? – раздалось в телефонной трубке.

– Господин Лефф, извините, но мне тут стучат в кабину, мешают говорить.

Я крепко прижал трубку к уху.

– Найдите другую кабину. Их везде полно.

Человек с чемоданом колотил в стекло и рвался в будку.

– Вы не можете немного побыстрее? – попросил я Леффа.

– Послушайте, господин Каянкая, у меня есть и другие дела, и я не собираюсь делать за вас вашу работу.

Насчет других дел Лефф приврал для пушей важности.

– О'кей. Что там записано в протоколах? – подстегнул я его.

– Я нашел только записи об авариях. В отделе наркотиков оба ваши приятеля не зафиксированы.

– Еще раз их имена. Тот, с кем вы разговаривали, это такой очкарик с испитым лицом?

– Его имя Георг Хош, если мы говорим с вами об одном и том же человеке.

– Наверное, тот самый. Что там еще по поводу аварий?

– Первый случай произошел 19 февраля 1979 года на Ниддаштрассе, угол Людвигштрассе. Участники происшествия – Вазиф Эргюн и некий Альберт Шенбаум.

– Его адрес имеется?

– Подождите. Альберт Шенбаум, проживает на Шуманштрассе, 23, номер телефона 71-58-40. Авария…

– Подождите, мне же надо записать.

Зажав трубку между плечом и ухом, я торопливо делал записи в блокноте. От трубки пахло потными руками.

– Дальше.

– Последовательность событий во время аварии отражена неточно. Ясно одно: Альберт Шенбаум превысил скорость, техническое состояние автомобиля также было признано неудовлетворительным. Альберта сочли виновным в дорожном происшествии. Как уж там и что было на самом деле, из протокола не ясно.

Вот оно как! В протоколе указано, что другой человек, а не Вазиф был виноват в аварии?

– Кто составлял протокол?

Лефф сделал паузу. Я слышал, как шуршит бумага.

– Сейчас поищу.

Я подозревал, что старик просто набивает себе цену.

– На дежурстве были Харри Айлер и Георг Хош. Они расследовали этот случай. Георг Хош составлял протокол, а Пауль Футт был дежурным офицером по смене. Под протоколом стоит его подпись.

Я крепче прижал трубку к уху.

– Вот это да!

– Да, такие вот дела! Вы можете рассматривать эту аварию как случайность, или можно покопаться и глубже. На мой взгляд, здесь нет никакой связи с убийством, которое вы расследуете. Я знаю, что вы терпеть не можете Футта, но не давайте волю эмоциям и не делайте ложных выводов. Футт человек уважаемый, давно работает в криминальной полиции.

В этот момент я и не делал никаких выводов – ни ложных, ни правильных.

– Да-да… А что там по поводу второй аварии?

– Я вам еще раз советую, не наломайте дров. Такие совпадения иногда встречаются.

Снова многозначительная пауза.

– Идем дальше. Дата второй аварии вам известна. Она произошла в квадрате Б-14 недалеко от Кронберга на тридцать шестом километре. Судя по протоколу, Вазиф Эргюн въехал в бетонный столб. Машина разбилась, взорвалась и свалилась в кювет. Скорая помощь приехала слишком поздно.

– Что вы говорите! И кто составлял протокол?

– Дежурные Эрвин Шеллер и снова Харри Айлер. Под протоколом стоит подпись Айлера.

– Не слишком ли много совпадений? Вам так не кажется?

– Думайте, что хотите, господин Каянкая. Только прошу вас, будьте осторожны.

– Кто такой Эрвин Шеллер?

– Я знал, что вы это спросите. Эрвин Шеллер до восемьдесят первого года был простым патрульным во Франкфурте, потом переселился в Пфунгштадт.

– Можете сказать его адрес?

– Пфунгштадт, Ладенштрассе, 3, телефон 95-10-33.

Я все записал. В голове метались разные мысли.

До этого момента я не представлял себе, как действовать, а теперь терялся, с чего лучше начать.

– Эти четверо были когда-нибудь связаны между собой?

– В 1975 году Футт преподавал у Харри Айлера и Георга Хоша. Потом Футт перешел в отдел наркотиков и взял Хоша на работу в качестве постоянного сотрудника.

– Становится все интереснее. И тут случайность свела этих людей, чтобы они никогда не расставались друг с другом. Полиция ведь не какая-нибудь мелкая лавчонка, где все время натыкаешься на одни и те же лица. Да, вот она, судьба! Но, господин Лефф…

– Догадываюсь, что вы скажете, господин Каянкая. Но послушайте меня, старого полицейского. Если бы их отношения попахивали криминалом, все бы скоро вышло наружу. Конечно, в полиции тоже не все чисто, но откровенного свинства я никогда не замечал. Поверьте, я лучше вас знаю эту контору.

Я просмотрел свои записи. Карьера Футта была безупречной.

– Во время первой аварии Футт был дежурным начальником смены, одновременно работая в отделе наркотиков. Так что он делал на патрульном посту?

Лефф пытался найти какое-нибудь вразумительное обоснование случайности, но не сумел.

– Не имею понятия. Может, просто проезжал мимо?

– Ясное дело. Наверное, прогуливался по привокзальным закоулкам, и вдруг ему приспичило в туалет, вот и зашел на пост помочиться. А поскольку он уже оказался там, заодно и подписал все протоколы. Вы меня извините, господин Лефф, но я думал, что в полиции-то соблюдают порядок и дисциплину.

– Во всяком случае, Футт, как начальник, имеет право подписывать любые бумаги.

– Вы меня успокоили.

Лефф больше ничем не мог мне помочь. Мне предстояло еще созвониться с другими людьми. Он обиженно пробурчал что-то и неохотно закончил разговор. Мы договорились встретиться на следующий день. Это несколько смягчило его недовольство, и я повесил трубку.

ГЛАВА 7

Когда я поднимался по лестнице в свой офис, зазвонил телефон. Перепрыгивая последние ступеньки, я быстро отпер дверь и схватил телефонную трубку:

– Каянкая слушает.

Он или она, кто там был на другом конце провода, дал отбой. Я еще некоторое время подержал трубку в руках, слушая треск.

За жаркий день офис накалился до предела. В помещении стояла затхлая духота. Я поднял жалюзи, распахнул окно и сел с бутылочкой пива за письменный стол. Сделав изрядный глоток прохладного напитка, я подумал о Сюзанне Бемиш. В этот момент она наверное пощипывала за ляжку еще кого-нибудь.

Бутылка быстро опустела, и пришлось открыть следующую. Только я хотел сказать себе, что сегодняшний день был достаточно успешным и я могу себе позволить провести вечерок у телевизора, как снова зазвонил телефон. Это была Ильтер Хамул.

Она спросила, нет ли у меня ее брата.

– Нет, с какой стати? – удивился я.

– Он ушел утром, как обычно, и в шесть часов вернулся с работы, но, когда узнал, что вы сегодня утром разговаривали с моей матерью, сразу же, ни слова не сказав, ушел из дому.

– Не волнуйтесь, фрау Хамул. Может, он пошел выпить пива. Во всяком случае, у меня его нет. Да и зачем ему ко мне приходить?

Я подумал, не рассказать ли мне Ильтер Хамул, что я знаю про дела Ахмеда с наркотиками и про то, что ее сестра сидит на игле. Может быть, она скажет мне что-нибудь новенькое? Но сразу же решил, что не буду этого делать. Кроме того, я боялся первым раскрыть ей непривлекательную правду.

– А в остальном у вас все в порядке?

– Да, да. Только вот… пришел счет на имя Ахмеда. Не знаю, что с ним делать.

– Что за счет?

– За неоплаченный пай… взнос или что-то в этом роде… за дом. Но этого не может быть. Мы не собирались покупать дом… Это какая-то ошибка. Я уверена.

– Кто отправитель? Кто послал этот счет?

– Тут написано город Люнебург. Это даже не счет, а письмо. Какой-то человек напоминает, что надо внести второй взнос за дом. Я ничего не понимаю…

– Госпожа Хамул, я завтра зайду к вам, и мы вместе посмотрим, что за письмо, договорились? А пока не волнуйтесь.

– Постараюсь.

Мы попрощались. Я пил пиво и курил, пуская в воздух кольца дыма. Я хотел отвлечься, и пиво слегка затуманило мои мозги. Я положил ноги на стол и принял удобную позу. Мое тело, словно губка, впитывало в себя все больше пива. Опустевшая бутылка глухо брякнулась о пол, и я закрыл глаза. Я устал и опьянел. Мне было тепло и хорошо.

Когда в моем мозгу все окончательно помутилось, раздался пронзительный звонок в дверь.

– Твою мать!

Я тяжело поднялся и потащился к двери. Нажав ручку, я сквозь дрему глянул в дверную щель. Сон как рукой сняло. Передо мной стояли два монстра в комбинезонах и тяжелых сапожищах – тех, что носят парашютисты. На головах были противогазы, поверх которых надеты еще и чулки. Один целился мне в лоб из газового пистолета среднего калибра. Другой держал палец на спусковом крючке пистолета поменьше. Они не проронили ни слова.

Я медленно поднял руки и отступил на шаг назад, чувствуя, что меня прошибает холодный пот. Колени слегка дрожали. Я раскрыл было рот, чтобы сказать что-нибудь, но у меня перехватило горло.

Эти двое продолжали молча стоять в дверях.

От напряжения у меня начало сводить мышцы. Около минуты мы стояли друг против друга. Первым шевельнулся тот, который был с газовой пушкой калибра артиллерийского орудия.

Нежданный гость сделал три коротких шага в мою сторону и, размахивая черным дулом, показал, чтобы я двигал дальше вглубь помещения. Я медленно поплелся в дальний угол, стараясь не рисковать и не делать подозрительных движений. Один из монстров не отрываясь держал меня на прицеле, другой в это время закрыл дверь и окно, задернув даже жалюзи. Теперь мы находились в полумраке.

Мне хотелось заорать во весь голос, но в доме все равно никого не было. Я думал, что сказать в эту минуту, и ничего путного не пришло в голову. Кто они такие, они все равно не скажут, а чего им от меня надо, скоро узнаю. Так что я молчал.

Мой страж ни на секунду не отрывал от меня глаз. Второй тип подошел ко мне вплотную и ощупал пиджак и брюки в поисках оружия. Мой парабеллум лежал в машине. Здесь он бы сейчас все равно не пригодился.

– Мы тебя предупреждали.

Благодаря наморднику голос приобрел металлический оттенок.

– Мы тебя предупредили, чтобы ты не совался.

– Кто это мы? – Я наконец-то обрел дар речи.

– А ты раскинь мозгами!

Он описал несколько кругов пушкой вокруг моей головы. Его лица я, конечно, не видел, но почувствовал в его голосе ухмылку. Вдруг он вскинул пушку вверх и выстрелил.

Раздался оглушительный треск, тысяча искр разлетелась по комнате. Повалили густые клубы дыма. Едкий запах гари заполнил все пространство. Я зажал нос полой рубашки, зажмурился, но ничего не помогало. Доза слезоточивого газа была слишком велика для моего небольшого офиса. Здесь был нужен противогаз. Гости это предусмотрели, а я, конечно, нет.

Из глаз, рта и носа полило ручьем. Мне становилось все хуже. Я бросился на пол, сорвал с себя рубашку и плотно прижал ее к лицу. Ничего не помогало. Я попытался встать, но тут же рухнул на пол, снова повторил попытку и ударился о спинку стула. Боль была острой, но не шла ни в какое сравнением с мучениями, причиняемыми проклятым газом. Я бился головой о стол, не в силах противиться ядовитым парам. Орал, рычал, месил руками воздух, ничего не видя вокруг себя, ощущая лишь невыносимую резь в глазах. Потом громилы стали пинать меня своими сапожищами – в живот, в лицо, во все места, куда только могли попасть. С помутившимся сознанием я различал только их тени. Меня вырвало.

– Последний раз предупреждаем, забудь Ахмеда Хамула. Не суй свои поганые лапы в это дело. Понял?! Иначе тебе крышка, козел!

Они продолжали колошматить меня. Газ разъедал свежие ссадины. Я пытался соскребать ногтями пылающую слизь. Напрасно. Теперь они пинали меня в спину, били по почкам. Я даже перестал чувствовать боль.

– Если выживешь, рви отсюда когти. Понял?

Из страха выцарапать себе глаза я заставил себя обхватить руками ноги. Когда-нибудь все это кончится, уйдут же они наконец, думал я, ползая вокруг письменного стола. Пытался приподняться и снова падал. Наконец я с огромным усилием встал и кое-как удержался на ногах.

Они были еще здесь, что-то выкрикивали, но я не понимал слов. Они встали в дверях. Один вскинул пушку. Рядом со мной что-то страшно грохнуло. Из последних сил я бросился к двери. Следующий выстрел уложит тебя наповал, думал я про себя, но каким-то седьмым чувством понял, что они ушли. Шаря рукой вокруг себя, я пытался понять, где я нахожусь. Рука нащупала дверь. Я попытался всем телом навалиться на ручку, но они заперли дверь снаружи.

Я чувствовал, что задыхаюсь. Дышать было нечем. Мои легкие слиплись и не пропускали воздух. После нескольких неудачных попыток я сумел встать на ноги, дотащился до окна и прошиб головой стекло. Несмотря на спущенные жалюзи, я смог вдохнуть глоток кислорода. Теперь я мог поднять и жалюзи. Все еще полуслепой, я ощупью отыскал запасной ключ и отпер дверь.

Я вызвал врача, сообщив ему адрес своего офиса, и потерял сознание.

– Спокойно, господин Каянкая, спокойно. Вам нельзя двигаться.

Я осторожно открыл глаза и увидел, что лежу на белой кровати.

– Где я?

– В клинике. И здесь вы останетесь на некоторое время.

Из-под очков в золотой оправе на меня смотрели добрые старческие глаза.

– Я не могу.

Я свесил ноги с кровати и поставил на пол.

– Попробуйте встать, если вам очень хочется, и вы увидите результат.

Я сделал попытку встать и тут же рухнул на кафельный пол.

– Помочь вам подняться?

– Нет.

Опираясь на спинку кровати, я медленно поднялся. У меня было чувство, что из меня вынули хребет. И все-таки я добрался до раковины, над которой висело зеркало.

– Боже мой!

– Да-а, не знаю уж, как вы выглядели раньше, но сейчас…

В зеркало я увидел разбухшее красно-коричневое месиво. Левый передний резец сломан, один глаз совершенно заплыл.

– Вам еще повезло, что вы смогли позвонить мне. Кстати, там стоял чудовищный запах. В вашем офисе невозможно было находиться даже нескольких минут. Кто же вас так сильно разукрасил?

Я плеснул на лицо пригоршню холодной воды. Это меня несколько взбодрило.

– Мне, как врачу «скорой», часто приходится иметь дело с подобными случаями. Но с вами обошлись на редкость жестоко. То, что вы живы, означает, что вы родились в рубашке.

– Спасибо, доктор.

– Я знаю, вы частный детектив. Судя по всему, у вас нелегкая работа.

– Хм-м. Сегодня была действительно нелегкая.

Доктор уселся за письменный стол и принялся печатать что-то на машинке. У меня возникло ощущение, что он стучит по моему черепу.

– Извините… но не могли бы вы… пока я здесь… не стучать на машинке?

Он понимающе улыбнулся.

– Признайтесь, что вам сильно досталось.

– О господи, да не стучите же вы на своей адской машине!

Я снова улегся в кровать.

– У вас не найдется сигареты?

– Скажу вам как врач…

– Есть сигарета или нет? – прервал я его.

Он снова улыбнулся.

– Подождите, в вашей одежде, кажется, есть сигареты.

Доктор отошел в угол, где висели мои брюки и пиджак, вынул пачку сигарет и бросил ее мне.

– Спасибо. А огоньку?

Он достал спички. Я зажег сигарету. В первый момент мне показалось, что я сейчас опять потеряю сознание. Но я получил кайф. Сразу же захотелось пить и есть.

– А здесь не найдется глотка пива с бутербродом?

– Все есть. Но предупреждаю, вас опять вырвет.

– Там видно будет.

Он пожал плечами и вышел. Я добрался до своих шмоток и начал одеваться. Было трудно, но все же лучше, чем я предполагал. Открылась дверь, и врач вернулся в палату.

– Вот вам ветчина, паштет и сыр – все, чего жаждет ваша душа.

На минуту он запнулся и оглядел комнату.

– Ну, что я могу сказать по поводу вашего решения…

– Говорите что хотите.

– Мне-то все равно, но в таком случае вы должны дать расписку, что берете на себя ответственность за отказ от госпитализации.

– Я дам расписку.

– Только позвольте дать вам совет – ложитесь в постель и не вставайте два-три дня. Это лучшее, что можно сделать в вашем положении.

– Да, я так и поступлю, только послезавтра, – пообещал я.

Я доковылял до стола доктора, взял бутерброд с сыром. Хуже мне не стало.

– А пива нет?

– Есть, но только для меня.

– Хм-м.

Я пожевал бутерброд и ощупал живот.

– Серьезных повреждений нет?

– Может быть, сломано одно ребро, но вы сами это почувствуете. Во всяком случае, вы должны будете в ближайшие дни еще раз мне показаться.

– Где мне подписаться?

Доктор протянул мне уже готовый бланк. Я расписался и взял бутерброд с ветчиной.

– Тогда до скорого. Он почесал лоб.

– Приходите послезавтра.

– Хорошо.

– И поберегите себя. Еще одно такое приключение, и вы уже так легко не отделаетесь.

– Да, буду иметь в виду. Приятного вечера.

– Вам тоже. Кстати, автобусная остановка сразу за углом. Мы находимся в западном округе. Не знаю, куда вам надо.

– Я знаю. Спасибо за все, доктор.

ГЛАВА 8

– Шеллер у телефона.

– Добрый вечер, господин Шеллер. С вами говорит Кемаль Каянкая. Я звоню по поручению государственного прокурора. Я расследую одно дело, в котором вы когда-то принимали участие.

Говорить было неимоверно трудно. Я никак не мог сосредоточиться, кроме того, язык все время задевал сломанный зуб. На правый глаз я положил смоченную в холодной воде тряпку.

– Вы господин Эрвин Шеллер, я не ошибся? – уточнил я, потому что мой собеседник безмолвствовал.

– Да, это я.

– Не могли бы вы припомнить события, произошедшие 25 апреля 1980 года?

– Что конкретно вас интересует?

– Вы были на дежурстве вместе с неким Харри Айлером. В этот день на вашем участке произошла авария недалеко от Кронберга. Вам это что-то говорит?

Наступило молчание.

– Да, да… кое-что припоминаю.

– Тогда попытайтесь припомнить, как вы узнали о несчастном случае и все возможные подробности.

Он откашлялся, обдумывая ответ.

– М-да… Так вы работаете в прокуратуре?

– Да.

– Знаете… ничего конкретного не могу вам сообщить… меня там не было.

– Что значит, не было? – Такого ответа я никак не ожидал.

– Не хочу обременять вас подробностями…

– Как раз подробности мне и нужны.

– Ну ладно. Это было так. Видите ли, у меня в то время была подружка, вы понимаете?.. Так вот… Харри и я часто дежурили вместе. Я с ним и договорился, что иногда он дежурит один, а я в это время могу наведаться к подруге. Понимаете? Взамен я за него печатал протоколы. У меня жена и дети. Приходится ловчить…

– Понятно. И в этот день вы как раз были у подруги?

– Ну да… собственно говоря, я не собирался, но Харри спросил, нет ли у меня сегодня желания отлучиться. Он-то может встретиться с женщиной когда угодно, а я человек семейный. На следующей неделе начинались школьные каникулы, и я должен был уехать с семьей за город. Конечно, я сразу согласился.

– А если бы кто-нибудь узнал, как вы несете патрульную службу, у вас разве не было бы неприятностей?

– Как же… конечно были бы. Но подруга моя как раз живет в том районе, который мы должны были патрулировать. Если бы случилось что-то серьезное, я бы тут же подскочил. Вот мы с Харри и ловчили.

– А Харри объяснил вам, зачем он поехал в Кронберг?

– Он сказал, что погода хорошая и ему хочется выехать на природу.

– Он сообщил вам об аварии?

– Сказал только, что произошел какой-то паршивый случай, больше ничего.

– Большое спасибо, господин Шеллер. Вы мне очень помогли.

– Нам что-нибудь за это будет?

– Нет-нет, не волнуйтесь, господин Шеллер. До свидания.

Я быстро положил трубку и не дал ему задать последнего вопроса.

Я подошел к раковине и смочил тряпку холодной водой. Еще один звонок, и тогда я залягу в кровать. Я снова взял трубку и набрал номер Альберта Шенбаума. Долго никто не подходил к телефону, потом трубку на том конце провода все-таки взяли.

– Алло?

– Добрый вечер. Это квартира господина Шенбаума?

– Да, а кто говорит?

– Вы меня не знаете. Меня зовут Каянкая, мне надо поговорить с господином Шенбаумом. Это вы?

– Нет. Подождите, я позову его к телефону. Я услышал, как закричали: «Альби, это тебя». Через несколько минут подошел и сам Альби.

– Шенбаум.

– Добрый вечер, господин Шенбаум. Меня зовут Кемаль Каянкая, я частный детектив и хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

– Частный детектив? – переспросил он. – А разве они существуют?

– Да, существуют, поверьте мне.

– М-м… ну и что конкретно вас интересует?

– Вы были участником аварии, которая произошла 19 февраля 1979 года?

– Вы по поводу страховки?

– Я не из страховой компании, – поспешил успокоить я его. – Просто я хочу знать, это вы были виновны в аварии?

– Нет, я не виновен.

– Но в полицейском протоколе записано, что виновник аварии вы.

– Да, официально виновен.

– Как прикажете это понимать?

– Дело было так. Тот мужик въехал мне в дверцу с левой стороны. Кто виноват – ежу ясно. Потом мы поехали к полицейским, чтобы оформить все официально. Они о чем-то сперва базарили с тем типом, а я ждал, пока они закончат. Потом подходит ко мне легавый и спрашивает, есть ли у меня страховка, и хорошая ли страховка, и не хочу ли я взять на себя вину. Сначала я подумал: нет уж, что за дела, а потом они мне все объяснили. У виновника аварии – турка не было никакой страховки, его могли за это посадить или выслать из страны и тому подобное. В общем, наплели мне всякие страсти. Ну вот, предложение последовало такое: турок отстегивает мне две тысячи, а я беру на себя вину и подаю документы в страховую фирму. Конечно, я рисковал, но, если уж легавые проявляют такой гуманизм, я тоже не хотел кочевряжиться. На следующий день я пошел забрать у турка бабки и по страховке тоже получил свое. Вот и вся история.

Тут я тоже рискнул:

– Когда вы забирали у турка деньги, он что-нибудь сказал вам?

– Был до тошноты ласков, все время благодарил меня. А больше ничего не сказал. Ну, его тоже можно понять – кому охота пилить назад в свою Анатолию?

– Спасибо, господин Шенбаум. Я могу на днях еще раз позвонить вам?

– Можете. Но зачем?

– Я все же позвоню. До свидания.

– Пока.

Я включил радиоприемник, поискал музыкальную волну, выбрал классику, выключил свет и улегся в постель.