Текст книги "Братский круг. По самому краю … (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Юшкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Мичуринские сады не однажды прочёсывались милицией, потому что, если верить слухам, туда на протяжении долгого времени сбегают зэки из местной колонии. Не помногу, так, по одному, по два, но набралось их достаточно, чтобы сколотить банду. Так сейчас эти бандюганы выходят каждую ночь на улицу и… Ну, тут уж известной партизанщиной попахивает. Но, говорят, что было.
А ещё рассказывали, будто бы одна из убитых женщин пришла перед самой кончиной в сознание и поведала, что попала в лапы шайки, где над ней очень сильно издевались и били цепями, особенно главарь…
Что касается последней жертвы, гражданки Ч., труп которой был найден на улице… то милицией было установлено, что возвращалась она из гостей, от Николая Р., а при ней находились сумка, сшитая кустарным способом, и старенький потрёпанный зонт, бывший когда-то ярко-красным, с голубыми и вишнёвыми горошинами…
Глава 14
Эти два дня – суббота и воскресенье были номинально выходными и тянулись очень долго, но пронеслись как одно мгновение и теперь надо было опять бежать по краю. Вот такой психологический парадокс или если хотите выверт сознания. Время тянется долго, но выходные пролетели быстро. Вот так и обстояли дела.
Из всего услышанного я сделал вывод – мне не пережить понедельник. Во всяком случае по планам моих новых чеченских «друзей» и их украинских подельников. Каким образом они решили переложить на меня ответственность перед «космонавтами» было не совсем ясно, но что в живом виде я им не нужен совсем и главное в этом было не нужен совсем.
Диспозиция вырисовывалась следующая:
Первая группа из пяти чеченских представителей незаконного вооруженного формирования исполняла роль силового щита, в случае если банковская группа попадет в переплет. Для этого у них имелись и автоматы, и даже пулемет. Они могли подавить огнем любую группу немедленного реагирования МВД о более мелких неприятностях нечего было и говорить. Огневое превосходство было подавляющим.
Вторая группа /банковская группа/ состояла из трех подгрупп
– группа захвата чужого кассира-операциониста,
–группа подмены банковских документов,
–группы получения денежных средств.
Группа захвата чужого кассира-операциониста – три человека они подхватывали нужного человека при выходе из дома и держали у себя в автомобиле до окончания операции.
Группа подмены банковских документов – два «карманника» работали в самом банке в зале перед банковскими стойками, они дергали часть документов и заменяли на наши.
Группа получения денежных средств – пара благообразных и солидных чеченца играющих роль получателей по банковским поручениям.
Сам Нурид и пара боевиков из близких его родичей играли роль координационного центра и сидели в автомобиле, запаркованном в отдалении от самого места проведения операции.
Я же и пара «западенцев» отправились на чердак бывшего Дома Пионеров и школьников. Наши цели были туманны и неопределенные сформулированы эти цели были кратко – наблюдение.
Даже если бы я не имел понятия о действительных планах всей этой компании и тогда бы у меня должны были зародиться подозрения о конечных целях моего присутствия на том чердаке и сомнительном положительном исходе. Сейчас же зная, что жить мне осталось совсем так и немного, по крайней мере по планам этой компании, настроение было мое паршивое
И милосердие почему-то меня покинуло. Мало кто с утра любит человечество в целом и отдельных его представителей в частности. У меня же настроение было просто отвратительное. Мысли скакали просто галопом – просто Газманов отдыхает с его мыслями. Раз за разом я мысленно отрабатывал и исполнял те действия, которые меня должны были спасти.
Вот мы подходим к «черному» входу в Дом Пионеров. Вот я достаю из условного места ключи и открываю замок. Попросят ли меня сопровождающие меня иуды отдать им ключи или потерпят до чердака. По идее что бы не насторожить меня ключи останутся у меня. Затем пожарная лестница запасного выхода и вот наконец чердачная дверь. Снова ключи в условном месте и снова тот же вопрос нападут они на меня или дождутся пока зайдем на чердак. На чердаке надо пройти и осмотреть места наблюдения, и убедиться, что все входы в банк просматриваются. Мои убийцы после этого могут меня убирать больше я не нужен. Даже в случае проблем или вопросов со стороны экипажа патрульно-постовой машины меня уже нет смысла привлекать и далеко и по времени слишком долго. Милиционеров просто тихо возьмут в ножи. Но мне от этого уже не холодно и не жарко. Меня тоже убирают.
И вот только на чердаке у меня появится шанс все эти лично мне неприятные мероприятия изменить. На чердаке у меня спрятано оружие – электрошокер. Электрошокер полицейского образца. Гордиться нечем – шокер я отнял и не сдал государству. Присвоил в свое личное владение. Даже можно сказать совершил уголовное преступление. Но мне почему-то совсем и не стыдно. Моя совесть меня не грызет, наверное, можно сказать так – моя совесть со мной в доле. Пока живое мое физическое тело и моя совесть живая. У нас совестью получается договор – я стараюсь остаться живым, совесть мне не мешает в этом рискованном мероприятии. Шокер у меня лежит на чердачной балке, которая поддерживает чердачное перекрытие проще говоря крышу. На максимуме шокер может убить – сердце от электрического разряда может остановиться. Я же очень надеюсь, что мощности электрического разряда хватит именно убить моих потенциальных убийц. Если строго говорить по правилам применения оружия – то если закрыть глаза на вид моего оружия, то я даже, собственно, и действую в рамках законного применения оружия. Вот только шокер у меня не табельный. И объяснение моего присутствия на чердаке Дома Пионеров будет насквозь криминальное. Объяснение типа – работал под прикрытием будет совсем «фуфло» как выражаются в отдельных камерных кругах. Потому надо все сделать быстро и чисто. Следов не оставлять. Хотя сейчас никаких ДНК-тестов и не будет. А что будет через тридцать лет, то надо дожить ещё до того счастливого и беззаботного времени. Хотя чего я несу – 2023 год не очень-то и счастливое и мирное время. Вот только мне дожить до тех времен еще надо постараться и мне должно еще сильно, очень сильно пофартить что бы начинать думать о возможной проблеме 2023 года и достижениях в исследованиях ДНК. Мне ещё надо пережить две чеченские компании и все эти веселые и лихие 90-е. И эти все более близкие проблемы меркнут перед той проблемой, которая сейчас стоит передо мной.
Войти в Дом Пионеров, подняться на чердак, завладеть шокером и положить двух боевиков, которые, собственно, хотят меня убить. Просто начать и кончить. Твою же мать.
Вот так я и думал, и думал пока и автомобиль не припарковался у забора с тыловой части Дома Пионеров. И вот тут опять – Дом Пионеров в свое время имел очень мрачную репутацию. Вы спросите какую мог иметь Дом Пионеров и Школьников мрачную репутацию. Пионеры и Школьники, что может быть в этих словах мрачного или тревожного. И будете совсем обескуражены когда узнаете – Дом Пионеров и Школьников был местом, где находились организации чьи названия менялись довольно часто но на ведомственном знаке идут в одну строку ВЧК, ОГПУ, НКВД вот так обстоят дела с 1920 года по 1956 год в этом самом Доме и располагались эти люди с холодными головами, чистыми руками и горячими сердцами. Затем им построили новое здание больше и красивши и теперь они квартировали в «сером» доме так этот дом называли в городе. И имелся парк перед этим Домом. Парк так обычный парк. Если не знать, что на этой площади ранее имелась церковь и при той церкви были большие-пребольшие подвалы. Там, собственно, и происходили действия, которые и придавали этому самому Дому Пионеров такую трагическую репутацию. Церковь снесли и подвалы замуровали. Но осадок остался.
Слишком многие сгинули в тех подвалах.
Для меня же был один путь к жизни и свободе. К двери запасного выхода, лестница пожарного запасного выхода, дверь на чердак и вторая балка чердачного перекрытия и надежда, что там и ждет меня тот шокер, который я там спрятал в свое время. Надежда что заряд не ушел в никуда и его хватит на два удара. Очень хотелось мне, что бы старый американский полицейский электрошокер сработал как надо и не подвел мои ожидания. Почему же старый зря я так думаю – старым он станет следующем веке, сейчас же шокер новенький и батареи у него должны держать заряд отлично. Старым он будет в далеком будущем если уцелеет он и я вместе с ним. Как-то так получается.
Репутация этого мрачного место его трагическая аура просто давит на меня. Зря Вы так – если уж души здесь и остались хоть тех, кого расстреливали хоть тех, кто стрелял – я ведь и для тех и тех должен быть своим. Убивать я буду людей нехороших и неправедных с какой стороны не посмотри.
Торговля наркотиками – дело плохое для любого нормального человека и убить оптового сбытчика наркомафии собственно и не грех вовсе. Да и для государства они тоже враги и есть государства, где за перевозку наркотиков совершенно легально и официально выписывают зеленку и пулю. Знаете зачем зеленка – лоб мажут что бы не занести заразу при выстреле в лоб. Глупая тоже если подумать байка. Стреляют в затылок и причем тут лоб, намазанный зеленкой. Вот о чем я думаю, когда думать нужно о другом. Думать и готовиться нужно совсем к другому, да и зеленки у меня с собой нет. Так придется без обеззараживания действовать. Антисанитарию разводить, так сказать. Ладно всё.
Хватит о байках. Собрались и пошли.
Рвусь из сил, и из всех сухожилий, но сегодня опять, как вчера,
Обложили меня, обложили, гонят весело на номера.
Из-за ели хлопочут двустволки, там охотники прячутся в тень.
На снегу кувыркаются волки, превратившись в живую мишень.
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников – матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками Егеря, но не дрогнет рука!
Оградив нам свободу флажками, – бьют уверенно, наверняка!
Волк не может нарушить традиций, видно, в детстве, слепые щенки,
Мы, волчата, сосали волчицу и всосали: «Нельзя за флажки»!
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников – матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры. Почему же, вожак, дай ответ,
Мы затравленно рвемся на выстрел и не пробуем через запрет?
Волк не должен, не может иначе! Вот кончается время мое:
Тот, которому я предназначен, улыбнулся и поднял ружье.
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников – матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу и пятна красные флажков.
Но, а я из повиновения вышел, за флажки: жажда жизни сильней,
Только сзади я с радостью слышу изумленные крики людей.
Рвутся волки, из всех сухожилий, но сегодня не так, как вчера.
Обложили меня, обложили, но остались ни с чем егеря!
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников – матерых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, кровь на снегу и пятна красные флажков.
Владимир Семенович гений. Жаль вот только его тоже сгубили наркотики. Но я буду действовать прямо по тексту – обложили меня, но останутся не с чем мои загонщики. Они вообще останутся только в моей памяти.
Вот и дверь, ключ на месте. Хороший это признак или нет. Так и не сказать сразу. Есть полярные рассказы – если все идет хорошо с начала, то всё плохо в конце дела. Хотя бывает и обратное. Бл…
Но вот к чему эти мысли. Собрался. Пошел дальше. Ключи у меня не попросили, но идут строго сзади. Контролируют каждое мое движение. Дистанцию держат. Это хорошо. Это правильно. Значит все правильно я понял из тех обрывков разговоров, что я слышал. Будут меня душить. Это в ОУН была такая мутка, они удавками работали особо это любили представители «безпеки» ОУН. Они удавками просто виртуозы были работать. Сколько народу порешили. Жуть. Удавка металлическая струна, накидывают на шею и просто отпиливают голову несколькими движениями. Если успеешь пальцами и схватить и тогда тоже спасения нет, пальцы струна отхватывает просто вмиг. Но меня они побаиваются, ну это я себя перехваливаю. Не меня они боятся, чего меня «москаля» то боятся, чай не первая буду жертва. Иду как баран на бойню спокойно и нечего не подозреваю. Эти идиоты теперь обсуждают как приятно душить «москаликов» то, что они идиоты знаю только я. Они же уверены, что «западенская» мова мне не известна. Тут они имеют основания так думать «западанцев» не всегда, и восточные украинцы понимают. Я же чистокровный «москаль» по их мнению. Так чего не поглумиться напоследок. Вот же будет им удивление напоследок. Или мне – если шокер не найдется на старом месте или батарея разрядилась. Сильно я удивлюсь ох сильно. Просто насмерть. Или они удивятся и тоже очень сильно. Но результат будет такой же. Тоже насмерть. Вопрос можно сказать ребром или – или. Этакая «русская рулетка» но вместо нагана будет наличие или отсутствие шокера. Шокер против удавки. Вот так, наверное, будет правильно говорить. Прогресс против средневековья. Наука против скверны. Опять меня уносит в какие-то еб…
Лестница кончилась и вот мы у двери на чердак. Если кинутся сейчас будет рукопашная. Главное не дать зайти за спину и подойти близко. На расстоянии если удержу, то по одному и вырублю. Один будет с удавкой занят, другой по плану должен меня держать вот и по очереди вырублю обоих. Одного за другим.
Нет повезло и сейчас – входим на чердак и идем к окну. Вот и вторая балка – слышу сзади металлический шелест. И движение пошло. Один значит приготовил удавку второй сейчас меня обхватит руками что обездвижить.
Только сегодня мой день рождения. Не тот, когда я, собственно, появился на свет. Тот день рождения, когда тебя не смогли убить. Вот так все пазлы и сложились. Я протянул руку к балке сзади движения и звук, который раздается, когда металлическая струна распрямляется и движение воздуха, который толкают тела человеческие в броске. Да не ждали эти парни от меня такой прыти. Ох не ждали. Ну, то есть совсем были уверены в своих силах и спокойны как удавы. Москалик идет спокойно, нечего не подозревает, вот сейчас и развлечемся. И вот тот миг, когда все для этих парней пошло не так совсем не так просто фатально наоборот планам.
Они летели ко мне, я же разворачивался и одновременно приводил в боевую готовность шокер и протягивал его вперед к тому из убийц который должен был меня обездвижить. До последнего мгновения он не понимал, что это конец. Щелчок разряда и тело упало навзничь. Вот только все шло по плану и самое веселье начиналось… И вот нечего больше нет. Нет больше ни горилки, ни того пьянящего чувства всевластия над беззащитной жертвой. Нечего не осталось. Что его ждет там за кромкой – никто того не знает. Может новая жизнь – вот только где и кем он станет в тех мирах. Это неизвестно некому. Так этот убийца и умер без покаяния. Но умер слишком легко на бегу в азарте и в ожиданиях наслаждения. Слишком уж легко умер этот гаденыш. Надежда только на Всевышнего и что есть там ад. И воздастся этой собаке на том свете за все те преступления и убийства, что он совершил.
Только был ещё один. И вот он размышлять долго не стал и как летел ко мне, так и налетел на меня и попытался сбить с ног. И где-то даже сначала преуспел в своих намерениях. Сбить он меня с ног сбил, но и сам не удержался и полетел кубарем по полу. Я перекатом рывком вскочил и к нему. И не задерживаясь ни на секунды и даже не раздумывая ткнул шокером в голую шею человека, лежащего навзничь. Скажем так получился у меня уже контрольный выстрел. Душителю фатально не повезло он в падении умудрился сломать себе шею. Вот такие выверты судьбы. Я его хотел убить электрическим разрядом. Но судьба решила по-своему. Первая часть моего плана удалась на сто процентов. Я выжил в схватке с вооруженными бандитами. Оружие они имели у одного был стандартный ПМ у другого был немецкий Вальтер. И что интересно не копаный в прекрасном состоянии. Так думаю с тех времен был у него в схроне в масле лежал.
Сколько такого добра в западных областях Украины было припрятано и ждало своего часа. И дождались ведь суки и убивали они.
Захрипела рация…
Глава 15
Ожидание опять ожидание. Рация периодически хрипела вызовом… Но я на связь не стал выходить. Элемент неопределенности. Должен иметь место. Туман войны другими словами…
Опять ожидание и наблюдение за входами в банк. И контроль двери на чердак. У моих врагов – «друзей» имелась резервная группа для экстренных случаев. Появления этой группы я и ожидал в скором времени…
Мысли же поневоле вернулись к тем трупам, что обнаруживали периодически в городе и в области в придорожных лесополосах. Несколько человек уже сидело по обвинению в совершении этих убийств. Но тела продолжали появляться. И приходила мысль о ошибках….
Ретроспектива.
Знаменитая «убийца младенцев» могла стать жертвой ошибки
Доказательства собирали спустя рукава, а статистикой смертей манипулировали. Британские власти замалчивают альтернативные версии
В прошлом году Манчестерский суд приговорил медсестру Люси Летби к пожизненному сроку за убийство семерых младенцев и попытке убить еще шестерых. Крупные медиа не сомневались в ее причастности к преступлениям. Летби стали называть «одной из самых жестоких убийц Великобритании». В мае этого года американский журнал The New Yorker подверг сомнению причастность британской медсестры к убийствам.
что смущает журналистов в деле Люси Летби и почему ее больше не хотят считать жестокой убийцей.
Дело Люси Летби – одно из самых громких в Великобритании. А судебное разбирательство, длившееся почти год, – одно из самых долгих в Соединенном Королевстве. На него отреагировали многие британские чиновники: глава Минздрава поручил провести расследование, чтобы узнать, почему больница не смогла защитить младенцев, а министр юстиции, после того как Летби не явилась в суд в день вынесения приговора,сказал, что будет добиваться изменения закона, чтобы присутствие обвиняемых на суде в такие моменты было обязательным. Казалось, что благодаря делу Летби власти обратят внимание на системные проблемы в здравоохранении Великобритании. Но после статьи в The New Yorker возникает ощущение, что, возможно, по-настоящему этого так и не произошло.
Почему The New Yorker сомневается в виновности медсестры?
По версии следствия, она совершала преступления на протяжении года – с июня 2015-го по июнь 2016-го. Изначально ее обвиняли в убийстве восьми детей и попытке убийства 10, однако доказать удалось только семь убийств и еще шесть покушений. Этого хватило, чтобы Летби окрестили одной из самых жестоких убийц детей в Великобритании.
В госпитале британского Честера Летби начала работать в 2012 году. Квалифицированной медсестрой пятой категории, что дает право на работу с младенцами в реанимации, она стала меньше чем за год до этого, однако в госпитале ей часто ставили смены с наиболее уязвимыми детьми – в палате интенсивной терапии.
Когда начался процесс по делу Летби, многие не подвергали фабулу следствия сомнению и только задавались вопросами, как эти убийства стали возможны и почему больница не смогла их предотвратить. The New Yorker, однако, ставит под вопрос саму виновность Летби, указывая на субъективные интерпретации экспертиз в ее деле и ошибку при анализе статистики.
Подозрения в отношении Летби появились у врачей во многом из-за корреляции графика дежурств и смертей младенцев. На рисунке, который полиция предоставила СМИ, по вертикальной оси были отмечены 24 «подозрительных ситуации»: смерти семи младенцев и 17 случаев внезапного ухудшения состояния новорожденных. На горизонтальной оси были имена 38 медсестер, работавших в отделении в это время, с пометками возле каждого подозрительного события, произошедшего в их смену. Из-за этого Летби легко было сделать средоточием зла, считает The New Yorker. Однако оставалась и другая вероятность: а что, если убийств вообще не было?
The New Yorker подчеркивает, что случаи ошибочного осуждения медсестер уже бывали в истории. За месяц до начала суда над Летби Королевское статистическое общество опубликовал доклад «Серийный убийца в здравоохранении или совпадение?», в котором рассказывалось о таких случаях в Италии и Нидерландах, где на основе «подозрительной связи смен и смертей в палатах» были осуждены по статьям об убийстве несколько медсестер.
Статистическое общество направило доклад и стороне обвинения, и защите Летби и указало на риски причинно-следственных выводов, сделанных на основе серии совпадений. Нидерландскую медсестру, в деле которой была допущена статистическая ошибка, оправдали в 2010 году. Ее дело стало одной из самых страшных судебных ошибок в истории Нидерландов. Итальянская медсестра Даниэла Поджиали была оправдана в 2021 году, после того как статистики повторно проанализировали данные о смертности в больнице, где она работала, и обнаружили несколько факторов, которые не были учтены. Статья в The New Yorker ставит вопрос, не случилось ли то же самое с Летби?
Один из авторов этого доклада, профессор криминологии, права и психологии Уильям К. Томпсон считает, что в делах о «медиках-убийцах» особенно часто встречаются статистические ошибки, потому что они «предполагают выбор между альтернативными теориями, обе из которых довольно необычны».
«Одна из теорий заключается в том, что произошло маловероятное совпадение. А другая теория заключается в том, что кто-то вроде Люси Летби, которая до этого была прекрасным и добропорядочным членом общества, вдруг решает, что начнет убивать людей», – говорит он.
Профессор права Эдинбургского университета Буркхард Шафер опасается, что вместо того, чтобы убедиться в точности статистических данных, обвинение по делу Летби игнорировало статистику. Дело взволновало его, когда он увидел диаграмму со сменами Летби и смертями младенцев. По его мнению, она должна была охватывать более длительный период времени и включать все случаи смерти в отделении, а не только те, что указаны в обвинительном заключении.
По словам Шафера, у полиции «хорошо получается» искать виновных, а поиск системных проблем в деятельности Минздрава не входит в их компетенцию. Под проблемами он имел в виду недостаточное финансирование медицинских учреждений на протяжении десятилетий и высокую нагрузку медперсонала. «Перегруженные работой люди небрежно обращаются с уязвимыми детьми, которые и так в группе риска», – отмечал он. Проще найти виновного, «плохого человека», говорит Шафер, чем критиковать результаты государственной политики в этой сфере.
Такой тип ошибки в статистических рассуждениях называют «ошибкой меткого стрелка». Она возникает, когда исследователи имеют доступ к большому количеству данных, но сосредотачиваются на меньшем подмножестве, где данные соответствуют гипотезе. Термин происходит от басни о стрелке, который несколько раз выстрелил из ружья в сторону сарая, а затем нарисовал «яблочко» вокруг места, в которое попало больше всего пуль.
Примерно по такой логике свой отчет составил педиатр Деви Эванс, которого назначили провести анализ «подозрительных случаев». Только он отбирал кейсы для анализа, и критерии, которыми он руководствовался, охватывали все «неожиданное, стремительное, что выходит за рамки обычного».
В итоге данные на диаграмме оказались неточными. По одному из кейсов на схеме было указано, что Летби работала в ночную смену, но это была ошибка: она работала в дневную смену, поэтому рядом с ее именем не должно было быть крестика. На суде обвинение утверждало, что, хотя состояние ребенка ухудшилось за ночь, подозрительный эпизод на самом деле начался через три минуты после того, как Летби пришла на дневную смену. Тем не менее неточная диаграмма продолжала публиковаться даже полицией Чешира. При этом другие подозрительные случаи младенческих смертей, не относившиеся к Летби, не были расследованы полицией и не попали на диаграмму. Если бы эти случаи были представлены, ряд крестиков под именем Летби мог бы быть гораздо менее убедительным.
Однако из-за строгости британских законов, касающихся уважения суда, публично критиковать дело Летби сложно. Когда один из авторов доклада Королевского статистического общества, профессор математики Лейденского университета в Нидерландах Ричард Гилл опубликовал ссылку на сайт, где подробно описывались недостатки доказательств обвинения, полиция направила ему письмо с угрозами: «Публикация этого материала грозит вам „серьезными последствиями“ (которые включают в себя тюремное заключение)». Статья The New Yorker в Великобритании заблокирована.
Почему Люси?
Подозрения в адрес Летби возникли не на пустом месте. Директор департамента педиатрии больницы Честера Рави Джаярам, дежуривший в отделении, когда Летби присматривала за младенцем, якобы видел, что, когда показатели кислорода у ребенка стремительно падали, Летби не пыталась ничего предпринять, то есть не включила сигнализацию и не позвала врача. Джаярам говорил, что дыхательные трубки у ребенка были сдвинуты, из-за чего и упал уровень кислорода. По его мнению, недоношенный младенец не смог бы сместить трубки сам, поэтому Джаярам считал, что кто-то сделал это специально.
Руководство больницы вступилось за Люси Летби, не поверив в то, что она действовала намеренно. Однако следствие к этой версии отнеслось по-другому, сделав этот факт одним из главных аргументов обвинения. The New Yorker утверждает, что никто не видел, как Летби причиняла вред детям. Да и сам Джаярам не утверждает, что поймал ее с поличным. У него по поводу Летби есть только опасения.
И во многом именно благодаря опасениям Джаярама дело Летби получило ход. Позднее полицейский, занимавшийся делом Летби, говорил, что показания Джаярама и старшего врача-консультанта отделения Стивена Брири и стали основой расследования. А первым подозрительным фактом для следствия стала «взаимосвязь» смен Летби и смертей младенцев. Тогда педиатры обратились к руководству, и в больнице провели неформальную проверку. Она установила, что это совпадение и Летби непричастна к смертям. Но, поскольку многие смерти происходили по ночам, Летби перевели на дневную работу. Однако дети на сменах Летби продолжали умирать. The New Yorker объясняет это естественными причинами, однако Брири и Джаярама именно это беспокоило.
После очередного сложного случая Брири позвонил старшей медсестре отделения реанимации новорожденных Карен Риз и сказал, что он против работы Летби в отделении до тех пор, пока не будет проведено расследование. Риз обсудила этот вопрос с менеджером неонатального отделения больницы, и, по ее словам, ей сказали, что Летби делает все правильно и следует всем процедурам. Риз разрешила Летби продолжить работать. После очередных смертей младенцев Летби очень беспокоилась, что делает недостаточно, и спрашивала у коллег, стоит ли ей что-то исправить в своей работе. При этом, судя по описанию реалий больницы, проблемой действительно была высокая нагрузка на персонал и отсутствие высококвалифицированных кадров.
Через несколько смен после описанного Летби ушла в двухнедельный отпуск. Брири, Джаярам и еще несколько педиатров встретились, чтобы обсудить внезапные детские смерти. На посмертном рентгеновском снимке одного из младенцев было заметно скопление газа в районе черепа, что патологоанатом не счел особо значимым, поскольку газ часто появляется после смерти. Но Джаярам вспомнил, что в университете ему рассказывали о воздушной эмболии – редком осложнении, которое может возникнуть, когда пузырьки воздуха попадают в вены или артерии человека, блокируя кровоснабжение.
Тем вечером он поискал информацию об этом. Ему не попалось ни одного случая убийства в результате воздушной эмболии, но он переслал своим коллегам четырехстраничную статью 1989 года в научном журнале, посвященную случайной воздушной эмболии. Авторы статьи смогли найти только 53 подобных случая в мире: все младенцы, кроме четырех, умерли сразу. В пяти случаях их кожа потеряла цвет. «Я помню, как у меня по позвоночнику пробежал холодок, – говорил Джаярам, – это совпадало с тем, что мы наблюдали». The New Yorker же подчеркивает, что эмболия этого типа недостаточно изучена и фактически интерпретация Джаярама и коллег была очень субъективной. И хоть у них не было доказательств, а были всего лишь опасения, они сказали руководству больницы, что им некомфортно продолжать работать с Летби.
Чтобы облегчить общую нагрузку на отделение, совет директоров решил понизить его статус со II до I уровня: в нем перестали проводить интенсивную терапию. Женщин, рожавших на сроке до 32 недель, теперь направляли в другую больницу. Совет директоров согласился, чтобы комиссия Королевского колледжа педиатрии и детского здоровья проверила, с чем связан рост смертности в больнице.
Вернувшуюся из отпуска Летби перевели на административную работу. Ей указали на то, что в ее смены происходит много смертей, а значит, нужно проверить ее компетентность. По словам руководства, она была в смятении и очень расстроилась. Ее просили ничего не рассказывать другим сотрудникам, потому что они участвуют в проверке ее работы. Позднее Летби рассказала психиатру, что чувствовала, будто ее «задвинули в угол и забыли», врач диагностировал у нее депрессию и тревожное расстройство. Летби не могла смириться с таким положением дел и подала жалобу, заявив, что ее отстранили от работы без объяснения причин.
Позже команда из Королевского колледжа педиатрии и детского здоровья, опросив сотрудников больницы, указала на нехватку персонала в больнице. А повышенный уровень смертности в 2015 году, как выяснилось, не ограничивался неонатальным отделением, где работала Летби. Мертворождения в родильном отделении также были выше среднего. Руководство больницы сошлось на том, что опасения врачей в отношении Летби были субъективными. Ее жалобу удовлетворили.
В апреле 2017 года педиатры поделились опасениями с полицией Чешира. Через 10 минут после того, как они рассказали историю про «медсестру-убийцу», полицейский сказал, что они должны это расследовать. В мае полиция арестовала Летби.
Проблемы в отделении
Сосредоточившись на личности медсестры, многие будто упускали из виду обстоятельства, в которых умирали младенцы. Отделение для новорожденных в больнице графини Честерской было построено в 1974 году, и в 2010-х было устаревшим и тесным. В 2012 году графиня начала кампанию по сбору средств на строительство нового отделения, но этот процесс занял девять лет. Даже ведущий врач-консультант Стивен Брири признавал, что, хоть интенсивная терапия для новорожденных у них улучшилась, больнице требуется больше оборудования, для которого в помещении мало места.
