Текст книги "Пятая Космическая"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

До подъема оставалось четыре часа плюс полтора до завтрака, и это время требовалось как-то скоротать. Депп прошелся полотером по главному залу отсека – уже почти белоснежному – и вдруг остановился, как вкопанный, перед запертой переборкой в подсобное помещение. На «рундуке» памяти щелкнул воображаемый замок, и Депп вспомнил то, что так тщательно скрывало трезвое подсознание от временно помутившегося разума. Гарри выронил рукоятку полотера и бросился к двери. Поборов волнение, он глубоко вдохнул и негромко постучал. Девушка не ответила. Депп постучал громче, в ритме мотивчика, популярного среди поклонников соккера, то есть классического английского футбола. По замыслу Гарри, если девушка еще жива, она должна понять намек – что за дверью не кто-то из марсиан, а... Депп задумался – а кто? Колонист из Альянса? И какая ей разница? Почему она должна поверить в его добрые намерения, особенно после нанесенного федералами варварского удара по одной из Колоний Альянса? С другой стороны, откуда ей знать, что Земная Федерация отныне вне закона? Вне любых законов человеческой цивилизации, кроме закона кровной мести.

«И что ты будешь делать, если она откроет? – проснулся вдруг внутренний голос. – Убьешь ее? Ведь она враг».

«Доктор тоже землянин, но пока жив. Нет, это другое дело, начатое до бомбежки, а значит... – Гарри постучал еще раз. – Не знаю, честно говоря, что это значит. Я ненавижу их обоих, но... В общем, не знаю я, как объяснить».

За переборкой послышался слабый шорох, затем что-то брякнуло и провернулся рычаг замка.

Девушка твердо стояла на ногах и даже успела привести себя в относительный порядок. Синяки под глазами немного уменьшились, зато начали «цвести».

– Как вы? – Гарри с удивлением обнаружил, что она не только пришла в себя, но и умудрилась помыться. Она вообще была свежей и даже привлекательной, несмотря на синяки и ссадины.

– Здесь нет аптечки, – прошептала девушка. – Вы один?

– Не бойтесь, сейчас ночь, в отсеке только я и мой напарник, но он спит. Нас никто не услышит.

– А как все... остальные? – девушка взглянула на Гарри с надеждой. – Кто-то уцелел?

– Из ваших... – Взгляд Деппа потемнел. – Хирург спит у себя в каюте. Про остальных мне ничего не известно.

– Вы так напряглись. – Девушка вдруг взяла Гарри за руку. – Что случилось?

– Мне тяжело говорить... – Депп хотел высвободить руку, но вдруг передумал. Прикосновение было мягким и приятным. Каким-то умиротворяющим. Оно даже немного притупляло боль свежих душевных ран. Гарри почувствовал, что готов расплакаться и выложить этой незнакомой молодой женщине все, что наболело, все свои горести и печали. Может, так подействовало ее тепло и искреннее участие, а может, просто пришло время расслабиться и излить свое горе. Он бы так и сделал, но в горле образовался комок, и Гарри сумел выдавить лишь несколько слов:

– Ваши бомберы выжгли Лидию термоядом. Полностью.

Девушка негромко охнула и прикрыла рот ладонью. Но руку Гарри не выпустила, а наоборот, сжала еще сильнее. Депп опустил голову, и из глаз у него, наконец-то, впервые за время после трагедии с родной планетой, закапали слезы. Медсестра подошла ближе и прижала Гарри к себе. Деппу было стыдно за то, что он плачет, как ребенок, и в то же время он почему-то знал, что сейчас и здесь это сделать можно и нужно. От этой девушки исходили такие настоящие, искренние волны тепла и сочувствия, что Гарри почти забыл о таких глупостях, как ненависть и месть. Кого угодно, но ненавидеть ее он был не в силах. Ему казалось, что это будет все равно, что ненавидеть того, кто тебя любит, все равно, что ненавидеть сестру или мать – фактически самого себя.

Когда Гарри немного успокоился, девушка отстранилась и попыталась заглянуть ему в глаза.

– Ты пришел за мной?

Гарри отрицательно покачал головой.

– Нет. Как твое имя?

– Яна.

– А я Гарри. Гарри Депп. Ты не виновата, и я не выдам тебя, Яна. Но... как ты будешь жить, как долго ты продержишься здесь? Или ты надеешься, что «Бурденко» снова отобьют земляне?

– Нет. – Яна вздохнула. – Но ведь тут не хуже, чем в тюрьме. Я боюсь попасть за решетку, Гарри. Оттуда ведь можно и не вернуться.

– Можно. – Гарри вспомнил Гитлера и ежедневное «списание» заключенных. – Хотя, в марсианских тюрьмах шансов выжить больше, чем в ваших «центрах». Но ты права, там не лучше, чем здесь. Я постараюсь приносить тебе сухпайки, а вода здесь есть. Пожалуй, ты продержишься некоторое время. Только я не смогу приходить слишком часто.

– При первом же удобном случае я исчезну, – пообещала Яна. – На какой-нибудь базе или орбитальной станции. Ведь корабль не может вечно болтаться в космосе. Здесь в ящиках полно одежды, есть комбинезоны техперсонала, и даже униформа Колониальных добровольцев, кажется с нашивками армии Данаи. Я переоденусь и выскользну через технический отсек.

– До него надо еще дойти, – засомневался Гарри.

– Вот эти люки, – Яна указала на дверцы в глубине ниш, те самые, что Депп принял поначалу за дверцы автоклавов, – открываются в технические тоннели и воздуховоды. По ним можно попасть куда угодно. Девчонки рассказывали, что иногда отправляли по ним с ремонтными роботами-пауками мензурки со спиртом парням в агрегатный блок и даже в шлюзовой.

– Но никто не лазал там собственной персоной, ведь так?

– Не знаю, я всего двое суток на корабле, – развела Яна руками.

– Хорошо. – Депп нашел в себе силы улыбнуться. – Рискнем.

Некоторое время «рисковать» получалось без всякого риска. Но продолжалось такое везение только до завтрака. Пока по внутренней корабельной сети не объявили, что бортовая полиция проводит плановую проверку безопасности и всем следует оставаться на штатных местах в ожидании вызова на беседу...

...В отличие от Томбы, рассказавшего инспектору, «то, что видел», Депп поведал еще и о том, что чувствовал. Судя по гримасе отвращения, Джина проняло. Когда Гарри закончил рассказ – на том, как трое насильников отправились пить спирт – третий помощник капитана едва не выдохнул с облегчением.

– А через пять минут солдаты убежали на верхнюю палубу. – Голос у Деппа дрогнул. – Смотреть на бомбардировку.

– Да, да, такая трагедия. – Джин сочувственно покивал. Марсианин был вроде бы свой, но сочувствие у него получилось фальшивым, не в пример сочувствию Яны. – Надеюсь, ты мужественно перенесешь столь тяжелую утрату, Гарри. Командование решило оставить тебя на этом корабле в должности матроса-санитара до конца боевых действий. А еще, – он заглянул в комп, – в твоем личном деле не будет отметки о пребывании в плену и на банковский счет тебе будет переведена компенсация из фонда помощи жертвам терроризма. Сумма небольшая, но если сравнивать с солдатским жалованьем...

– Терроризма? – Депп удивленно взглянул на полицейского.

– Конечно. А как прикажешь называть эту варварскую акцию? – Джин изобразил на лице праведный гнев и глубокое возмущение. – Федерация опустилась до террора и отныне война против нее становится Священной войной цивилизованного человечества во главе с Марсианским Альянсом против бесчестных Стокгольмских вандалов. Или ты не согласен с новой официальной линией Альянса?

– Я? – Гарри стушевался. Он никак не ожидал, что ему, рядовому колонисту, будут задавать такие вопросы. Будто он не заштатный санитар, а отставной губернатор погибшей Лидии. На «официальные линии» ему было, понятное дело, плевать, но марсианин ждал ответа, и Депп кивнул. – Согласен, сэр. Взбесившимся собакам одно лекарство – смерть.

– Очень верно сказано. – Кертис перегнулся через стол и похлопал Гарри по плечу. – Крепись, дружище. Я прослежу, чтобы тебе не докучали, ведь тебе следует пережить нашу общую, но в первую очередь все-таки твою личную трагедию. И последнее, Гарри. Насчет твоих показаний. Я думаю, ты, как никто другой, понимаешь, в каком состоянии находились сержант Джокер и его подчиненные в момент героического взятия корабля? Возможно, они перегнули палку, возможно, однако...

Полицейский взял многозначительную паузу.

– Я вас понял, господин инспектор. – Депп отвел глаза. – Земляне получили по заслугам. Вы хотите, чтобы в трибунале я подтвердил, что рейнджерам было оказано сопротивление?

– Яростное сопротивление, вплоть до рукопашной схватки, в которой рейнджеры и уничтожили всех землян. – Джин уставился на Деппа немигающим взглядом.

– Да, сэр, – Гарри склонил голову. – Так все и было. А нельзя обойтись письменными показаниями? Я боюсь, что в трибунале буду сильно нервничать.

– Это я и хотел предложить, – воодушевился инспектор. – Если ты дашь именно такие письменные показания, никакого трибунала не будет.

– А как же другие свидетели? Томба и доктор.

– Матрос-санитар Томба, как и положено честному солдату марсианской, – Джин интонацией подчеркнул слово, – армии рассказал практически то же, что и ты сейчас.

«Он спрашивал, я отвечал», – вспомнилось Деппу. Теперь стало понятно, что конкретно спрашивал третий помощник и как отвечал «честный» Томба. «Земляне ожесточенно сопротивлялись, не правда ли?» – «Да, сэр». – «Солдаты были вынуждены вступить с ними в рукопашную схватку, не так ли?» – «Да, сэр». Ну и так далее. Потому и не выдал негр своего напарника. А задай инспектор вопрос: «А не спрятал ли ваш товарищ одну из медсестер от расправы?», Томба обязательно ответил бы: «спрятал, сэр». Благо, что задать такой вопрос Джину просто не пришло в голову. Хотя... может, и пришло, ведь Джокер знал о девушке и наверняка рассказал о ней инспектору, но Депп легко пошел навстречу, а потому марсианин оставил этот козырь в рукаве. На всякий случай.

– А доктор?

– Землянин? – Джин откинулся на спинку кресла и иронично взглянул на Деппа. – Кто ему поверит? Я даже не собираюсь его допрашивать. Формально он военнопленный, но в свете нынешней политики он фактически пособник террористов. Со всеми вытекающими последствиями. Подпиши вот здесь.

Депп поставил подпись на загодя заполненном бланке свидетельских показаний и взглянул на марсианина вопросительно: «Что-то еще?» Инспектор облегченно вздохнул и принял вид человека с честью выполнившего свой долг.

– Свободны, матрос Депп.

О том, что знает «тайну подсобки», Кертис не намекнул ни взглядом, ни словом. Возможно, все было не так уж плохо. Наверное, Джокер действительно не понял, куда подевалась третья медсестра. Гарри воодушевился, но тут же приуныл. Что там понял Джокер – неважно. Главное, чтобы не догадался Джин. А догадаться при его уме было очень даже просто. В этом случае Депп был «на крючке». Зачем это марсианину? Кто его знает? Может, чтобы использовать в хитроумной политической игре и подставить кого-то из нового корабельного комсостава, если потребуется. Ведь нелегально проживающий в трюме землянин – это серьезное дело, можно повернуть как угодно: можно «поймать» его на глазах у какой-нибудь высокой инспекции, продемонстрировав бдительность и хорошую организацию службы. А можно доказать его связь с кем-то из офицеров и состряпать дело о попытке провезти диверсанта на базу флота или даже прямиком на Марс. Ломаного цента не стоит контрразведчик без козырного туза в рукаве, ломаного цента.

Додумывал все это Гарри уже в своем отсеке.

– Какие дела? – поинтересовался Томба, отложив «обтирочные концы» и выдержав предписанную колониальным этикетом паузу.

– Трибунала не будет.

– Хорошо, – Томба снова взялся за тряпки и начал тереть с удвоенной энергией. – Приходил сержант «эм-пи», сказал, что «пом-три» Джин Кертис велел тебя не донимать и в отсек никого не пускать. Только врачей и офицеров.

– Нам же спокойнее. – Гарри невольно бросил взгляд на дверь в потайную комнатку.

– После него приходил толстый ориентал. Я не пустил.

– Кто? – недопонял Депп.

– Человек восточного вида. Так у нас на Форпосте называют азиатов. Но, по-моему, сам он считает себя индейцем.

– Черт его принес! – Депп в сердцах сплюнул. – Вот ведь жук, везде устроится! Чего он хотел?

– Поговорить с тобой насчет организации бизнеса. Хотел узнать, какие у нас есть лекарства и сколько спирта. Сказал, что вы друзья.

– Нет. – Гарри присел, чтобы залить в полотер моющую жидкость, и угрюмо взглянул на Томбу снизу вверх. – Мы не друзья. Он опасная жирная тварь. Я с такими не дружу. И тебе не советую, Томба.

– Я тоже. – Напарник улыбнулся, показав белоснежные зубы. – За деньги не дружба. Сделка. На Форпосте не любят торгашей. Друг забесплатно лучше.

* * *

«Авизо» вышел из прыжка в опасной близости от четкого строя марсианских кораблей. Шестой флот был пока лишь на подходе, следовательно, это были корабли Четвертого, уже давно осаждающего спутники Юпитера. Ван Ли с опаской взглянул на резкие черные силуэты, отчетливо проступающие на фоне планеты-гиганта. Пожалуй, пилоты были правы, когда предлагали выйти в более безопасном месте, где-нибудь у Луны или в специальной зоне у космического поселка Дальний, висящего на земной орбите в контрапозиции к Луне. Пресловутая блокада Земли была не такой уж серьезной. Марсианам явно не хватало сил. Что бы они там ни заявляли, а без помощи пятой колонны войну им не выиграть, и Ван Ли знал, что пятая колонна готова действовать. Все это также подталкивало к мысли выйти у Луны, чтобы сразу же окунуться в гущу событий и хоть как-то на них повлиять, но Эрг настоял, и полковник Ли «подчинился». Корабль вышел на орбите Ганимеда, обложенной вражескими кораблями, как тефтеля рисом. Резоны были просты и нормальному человеку непонятны – на планете отчаянно сражались люди, которые сыграют не очень яркие, но важные роли в Главной последовательности вероятных событий. Этих людей следовало непременно спасти, для чего Ван Ли должен был рискнуть и продержаться на орбите Ганимеда ровно час, до выхода в точке «Б-14» трех кораблей Пятой космодесантной бригады Гордеева.

Пилоты, понятно, были против такого сумасбродства, но полковник нашел нужные слова – и пристыдил, и побранил, и посулил, – после чего «Авизо» спрятался в хитросплетении конструкций местных орбитальных верфей.

Чтобы не трястись в изматывающем ожидании, что враг вот-вот заметит шпиона и откроет огонь, Ван Ли снова занялся выполнением своих прямых обязанностей – продолжил многотрудную аналитическую работу. Мистер Даймонд определенно влиял на события и влиял неблагоприятно. Следовательно, подлежал устранению в кратчайшие сроки. Но прежде его надо было найти.

До выхода кораблей Пятой десантной из прыжка оставалось несколько минут, когда комп Ван Ли неожиданно наткнулся на сведения о Даймонде. Вернее, о программе подготовки таких Советников. Удача была настолько редкой, что Ван Ли от радости едва не подпрыгнул в кресле, чем весьма удивил усердно мандражирующего перед призматическим иллюминатором стюарда.

– Что-нибудь подать? – прошептал матрос.

– Нет, нет. – Ван Ли с сожалением взглянул на открытый файл. Неторопливо и вдумчиво читать его было некогда. Разве что пробежать глазами и уловить главное, если получится.

«Итак... постоянный Тайный Советник президента Марса подбирается в соответствии с рядом жестких требований... по одному каждые 50 лет. Неплохой шаг. Обучение по специальной секретной программе. Советники владеют особыми навыками разведывательной работы, «диалогового» и массового гипноза, кодировки памяти подопечных, энергетического воздействия на электронику и выживания в экстремальных условиях. Так вот в чем дело! Это многое объясняет. Причем владеют этими навыками лишь они сами, и сами же готовят себе смену, – Ван Ли недоверчиво хмыкнул. – Очень скверно, если все так, как написано в этой докладной записке... кому и от кого? А-а, понятно. Архив ФСБ РФ, 2153 год. Полторы сотни лет назад, еще когда не было никаких Земных Федераций и Альянсов, а реальное освоение Марса имело лишь полувековую историю, эта должность уже существовала. Значит, она была придумана еще раньше, когда предки нынешних марсиан проживали на Земле. Существовала вместе со всеми методиками. Занятно. Если так, то на тайную деятельность таких Советников можно списать многие непонятные повороты истории».

Теперь Ван Ли отчетливо понимал, что ему встретился достойный противник. Полковник немного поразмыслил и приказал компу ввести переменную Даймонда в программу расчета Главной последовательности событий.

– На построение модели вероятности потребуется время, – предупредил Эрг.

– Я не тороплю. – Ван Ли усмехнулся.

– А если бы поторопили? – вдруг поинтересовался матрос. – Он бы что, послушался?

– Конечно. – Полковник лукаво взглянул на стюарда.

– Да ладно. – Матрос махнул рукой. – Шутите, господин полковник? Он же компьютер!

– Он суперкомпьютер. – Ван Ли многозначительно поднял указательный палец.

– Вижу «Уран»! – доложил первый пилот. – Устанавливаю связь по лучу!

– Передайте пакетом все, что я сбросил вам в навигационный комп и непременно дождитесь ответа, – приказал Ван Ли.

– Ответ уже есть. Они приняли решение идти на выручку «беркутам».

– Ну и слава Богу, – Ван Ли взглянул в иллюминатор.

На планете краснели очаги сильных пожаров. Чем они отличались от пожаров на Земле, так это малым количеством дыма. Почему так, Ван Ли не представлял даже примерно. Может, потому, что все здания на планете были построены из специального пластика? Но ведь растительность должна была дымить? Или горели только города? Лишь в одном месте огонь скрывали густые клубы дыма и пыли – в районе заводских кварталов на окраине Бьорна до сих пор шел бой. Именно там и гибли сейчас бойцы дивизии спецназа полицейской армии «Беркут». Туда же направлялись космодесантники Гордеева.

– Господин полковник! – Второй пилот высунулся из рубки. – Проблемы! Нас обнаружили марсианские корабли охранения! Черт знает, как сумели они нас разглядеть, но с корабля-матки поднялись перехватчики. Видите?

– Нет. – Полковник всмотрелся в пылающий диск Ганимеда. Большие корабли марсиан он видел отчетливо, а вот стартовавшие перехватчики никак не мог рассмотреть. – Но все равно мы можем уходить. – Есть! – с явным облегчением выдохнул пилот и снова скрылся в рубке.

Благодаря отличным демпферам, ускорение практически не ощущалось, лишь диск Ганимеда резко отодвинулся за край видимой зоны, а затем наступила темнота – на стекла опустились бронешторки, как и полагается в момент гиперпрыжка.

– Уф-фф! – Стюард утер рукавом лоб. – Пронесло! Может, шампанского, господин полковник?

– Минеральной. – Ван Ли снова обратил взгляд на комп. – Эрг, что у тебя?

– Результат не изменился. Даймонд разрушает все поддающиеся анализу вероятности. Вполне возможно, что за спиной у марсианского правительства стоит безумец, жаждущий войны на уничтожение и гибели всего человечества. Видимо, избранность в сочетании с жестким табу на первые роли в политической иерархии постепенно привела его психику в плачевное состояние... – Комп сделал паузу. – Прошу прощения, хозяин, что формулирую выводы вместо вас.

– Прощаю. – Ван Ли задумчиво потер подбородок. – Были всякие трудности в жизни, справлялись со всеми. И сумасшедших на пути встречалось предостаточно.

– А вот у меня сосед был, пока в психушку не увезли, никто и не думал, что он дурак. – Стюард подал минералку. – Нормальный был вроде, ну, внешне.

– Он не дурак, – покачал головой Ван Ли. – Далеко не дурак, а то, что внешне его безумие незаметно, делает его еще опаснее.

– Да нет, теперь-то он уже неопасный. Он же в «дурке» до сих пор. Или вы о ком?

– О том, кого пока никуда не посадили. – Ван Ли залпом выпил минералку. – И не посадят.

– Почему?

– Кроме меня некому, а я возиться не хочу.

– Пусть гуляет, что ли? А если он маньяк?

– Он и есть маньяк. Нет, погулять ему не удастся. Я ведь только с арестом возиться не хочу, а найду его обязательно.

Ван Ли вернул стаканчик и углубился в совместную работу с умным и даже в чем-то похожим на человека компьютером. Стюард снова на цыпочках удалился восвояси. Матрос не особенно понял, о чем толкует этот головастый полковник, но уловил главное – разведка вычислила какого-то марсианского шпиона-маньяка и теперь ему не жить.

7. Июль 2290 г., Ганимед – орбита Юпитера.

Ганимед сдали. Это можно было сказать с полной уверенностью. Жалкие остатки Спецдивизии полицейской армии «Беркут» не могли ничего изменить. Рейнджеры окружили «беркутов», накрыли тяжелой крышкой и теперь варили на медленном огне. Марсианские генералы решили не рисковать и отказались от решительного штурма территории машиностроительного завода – последнего анклава Федерации на планете. Они просто вывели на прямую наводку танковую бригаду и несколько дивизионов самоходных плазморакетных установок и приказали сровнять заводские корпуса с грунтом. А с воздуха завод атаковали еще две или три эскадрильи авиадестроеров. Выжить в этом огненном котле было почти невозможно, однако «беркуты» умело пользовались этим «почти» и не сдавались. Впрочем, сдаваться им никто и не предлагал. После Лидии марсианский Генштаб разослал в войска короткий и жесткий приказ: «Пленных не брать». Земляне о таком приказе не знали, но понимали, что шансов выжить нет в любом случае. Все, что им оставалось – драться до последнего солдата и патрона.

Лейтенант Казаков проверил боезапас. Винтовка была разряжена, а найти новый аккумулятор в этих развалинах не представлялось возможным. Оставалось воспользоваться резервным офицерским оружием – «зверем». Компактный, но мощный «пороховик», производства земной компании «Хеклер-Кох», еще сто лет назад стал всего лишь ритуальным оружием, вроде флотского кортика, но так и не вышел из обращения. Более того, специальные подразделения частенько использовали «хеклеры» в секретных операциях, поскольку это оружие нельзя было засечь сканерами и приборами электронной разведки – первейшими сторожевыми псами любого военного объекта, а по точности и дальности прицельной стрельбы «звери» ничуть не уступали лучевому оружию. Кроме того, пули «зверя» обладали фантастической пробивной силой и тройным эффективным действием: бронебойным, зажигательным и разрывным. Куда там лучевым винтовкам. В общем, если бы не дешевизна лучевых винтовок и боекомплекта к ним – обычных биомембранных аккумуляторов, перезаряжаемых от электросети, «хеклеры» ни за что не ушли бы со сцены.

Казаков снял пистолет с предохранителя. К «зверю» прилагалось лишь три брикета-магазина страшно дорогих безгильзовых патронов, в сумме почти полторы сотни выстрелов. Если стрелять одиночными или в режиме «semiauto», очередями по три патрона, продержаться можно не меньше получаса. Полчаса до смерти. Звучит устрашающе, но почему-то не пугает. Словно перегорел внутри предохранитель, что запускает механизм страха, и боевая цепь замкнулась напрямую. Только работа. Тяжелая, кровавая, мужская, оплата сдельная. А в финале премия – смерть в бою, с оружием в руках.

Лейтенант выполз из укрытия под бетонной балкой, съехал на животе в воронку, и осторожно выглянув, осмотрел свой новый участок обороны. Тактическое чутье лейтенанта не обмануло. Танки перестали обрабатывать этот сектор не случайно. Для прорыва пехоты тут было самое удачное место. Почти ровная земля и узкий, но свободный коридор между двумя высокими завалами. На военном языке – дефиле. Для атаки в полный рост целым батальоном местечко невыгодное, но если незаметно пробраться, рассредоточиться по относительно целой площади сразу за проходом, а потом провести через эту щель десяток бронемашин, можно отрезать пятый и седьмой цеха от центрального комплекса. Вполне грамотный ход. Одна проблема для атакующих – эта щель настоящие Фермопилы. При желании удержать ее сможет даже одно отделение.

Казаков поднял оружие и взглянул в окуляр такого же архаичного, как и сам «зверь», оптического прицела. Марсиане подкрадывались почти неслышно, но в грохоте взрывов это было неудивительно. Пока на эту сторону дефиле перебрались лишь трое рейнджеров, во главе с лейтенантом, но еще с десяток ползли по коридору, умело используя многочисленные неровности рельефа в качестве прикрытия.

Да, остановить их можно запросто, одним отделением, вот только, где его взять? В распоряжении Казакова остались только двое бойцов, да и те ограниченно годные: один раненый, другой контуженный. Оба залегли в развалинах, чуть выше, прикрывая лейтенанта. С таким личным составом много не навоюешь, но выхода все равно нет.

Лейтенант бросил короткий взгляд влево, оценивая следующую огневую позицию. Сверху она выглядела иначе, но Казаков не забраковал ее и при ближайшем рассмотрении. Следовало бы дождаться, когда в зоне эффективного огня окажутся все бойцы передовой группы, но соблазн был слишком велик – в прицеле маячила спина вражеского лейтенанта. Три одиночных и в другую воронку.

Выглянув из нового укрытия, Казаков понял, что даже слегка перестраховался. «Зверь» работал бесшумно и без вспышек, электронные и тепловые прицелы его также не видели. То есть двоих убитых и одного тяжелораненого марсиане должны были воспринять, как божью кару. Но рейнджеры не были суеверны. По характеру нанесенных товарищам ранений они сразу же определили, что на охотничью тропу вышел «зверь». Те, кто крался по коридору, расползлись по воронкам, а двое застрявших на выходе укрылись за поваленным бетонным столбом – символическим для «зверской» пули препятствием.

Казаков поборол желание уничтожить авангард. Раскрывать позицию из-за двоих солдат было невыгодно. Если бы там залегли офицеры, другое дело. Лейтенант затаился в ожидании. Пусть решат, что это был случайный стрелок. Пусть выползут из воронок и войдут в зону.

В просвете коридора мелькнули какие-то тени. Казаков не успел понять, что ему показалось подозрительным в очертаниях промелькнувших силуэтов, а подсознание уже скомандовало телу «полный назад». Лейтенант задержался на секунду, щелкнул переводчиком огня, дал короткую очередь по укрытию авангарда, затем сполз на дно воронки и нырнул в канаву, ведущую прямиком в подвал пятого цеха. Пропетляв с минуту по его лабиринтам, он выбрался с другой стороны здания и поднялся по превратившейся в осыпь стене на второй этаж. Бойцы уже были на условленном месте.

– Пять – ноль, господин лейтенант, – срывающимся голосом доложил контуженый старшина Хренов. – Они плазмиты подогнали, прямо с той стороны через щель шарахнули. Там, где вы сидели, теперь все кипит.

– Вовремя вы отошли, – хрипло добавил раненый боец.

– Я так и понял, что они орудия подтаскивают. Быстро соображают. Минут пятнадцать там будет полыхать. – Лейтенант устало сел на выступающую из-под мусора кладку. – Можем перекурить.

– А?! – Оглохший Хренов никак не мог подобрать тональность и орал, как под артобстрелом. – В ушах шумит...

Казаков пояснил распоряжение жестом.

– А! Кончились! – старшина с сожалением похлопал по карману. – Крольчек, у тебя есть курить?!

– «Шванка». – Раненый покосился на лейтенанта.

Хренов опять не расслышал, но по виноватому взгляду Крольчека угадал, что предлагает рядовой.

– Эту дрянь сам кури. – Он покачал головой. – Чокнутые вы там, на Титане. Травитесь почем зря.

– У нас табак не растет. – Крольчек не обиделся. – Конопля тоже. Разрешите, господин лейтенант?

– Травись, – кивнул Казаков. – Нам теперь все разрешено.

– Связь не восстановилась?! – отмахиваясь от едкого дыма «шванки», спросил старшина. – Никто к нам пробиться не желает?!

– Нет. – Лейтенант невольно бросил взгляд на низкое дымное небо. – Полчаса назад говорил с Шевалье. Судя по перехватам, поблизости не осталось ни одного нашего корабля. Армия Накано пока держится, но ее прижали к Европе и Каллисто. Они не помогут, а с Земли сюда никто не прилетит. Не до нас.

– Так что же, выходит, п...ц нам? – уныло спросил Крольчек.

– Выражения! – Строго проронил Казаков. – Пока есть силы, будем партизанить, а там посмотрим.

– Я читал... в детстве. – Хренов снял шлем и почесал макушку. – Во Вторую мировую в этом... Волгограде тоже вот так, в заводских развалинах русские полгода продержались или даже больше.

– В Сталинграде.

– А, ну да... А в крепости одной мужик вообще год в одиночку провоевал. Выползет из подвалов, шлепнет немца и назад. Один раз в самого Гитлера чуть не стрельнул.

– Про крепость это художественная книжка, – возразил лейтенант. – Я тоже читал, на архивном портале. А про Сталинградский тракторный завод – правда. Так и не взяли немцы тот город, сколько ни старались.

– И много русских в том городе уцелело? – вздохнул Крольчек.

– На, взбодрись! – Хренов вынул из-за пазухи плоскую фляжку и протянул рядовому. – А то одна унылость от твоей «шванки». И не бзди, продержимся!

– Продержимся... – Рядовой закашлялся, морщась от боли. – А жрать чего будем?

– Пей, говорю!

– Водка?

– Виски. Трофей.

Взять фляжку Крольчек не успел. В небе загрохотало, и едва не на головы «беркутам» спикировал горящий авиадестроер. Он рухнул метрах в ста от цеха, взметнув гигантский столб пыли и мусора. Когда пыль осела, а дым немного развеялся, спецназовцы осторожно выглянули из укрытия. В небе что-то происходило, но что конкретно – сквозь дымовую завесу было не разобрать.

– Неужто Шевалье где-то истребители отрыл? – Хренов присвистнул. – Нет! Это десантура! Господин лейтенант, смотрите, штурмовики! И челнок вон там садится!

– За мной, – Казаков перепрыгнул через развалины стены и плюхнулся на пятую точку.

Хренов помог рядовому, и оба съехали к основанию осыпи тем же способом, что и лейтенант. Казаков и старшина подхватили Крольчека под мышки и бросились, огибая горящие обломки авиадестроера, к громадине десантного челнока. Казаков чувствовал, что сердце готово выпрыгнуть из груди вместе с восторженным воплем. Все происходящее казалось чудом, но сейчас лейтенант был готов поверить во что угодно. Да и как было не поверить, если вот он – потрескивающий остывающей металлокерамикой, серый, внушительный борт, вот открывающийся люк и пандус, по которому топают десантники. К горлу подкатил комок, а из глаз невольно брызнули слезы. Лейтенант часто заморгал и прогнал предательские капельки влаги. Выпрыгнувшие следом за группой прикрытия бойцы приняли из рук «беркутов» раненого рядового. Казаков приказал Хренову тоже подняться на борт, а сам занял позицию рядом с командиром десантной группы, крепким черным старлеем.

– Есть еще живые? – спросил десантник.

– В главном корпусе, – махнул рукой Казаков, указывая направление. – Можно по подвалам, но это на час блужданий.

– Блудить некогда, – рассмеялся негр. – Вон те руины?

– Через двести метров отгрузочная площадка, простреливается насквозь, – предупредил лейтенант.

– Штурмовики, поставить металло-дымовую завесу! – пробасил кто-то за спиной у офицеров. – Орбита, прошу поддержки. По площадям! Так точно! Исключить зону высадки и главный корпус. Что? А черт его знает, как он сверху выглядит! Ладно, подсветим!