Текст книги "Лучшая защита"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Эй, Ульрих, погоди! – Дежурный засуетился, поскольку отлично знал, что за Рупертом не заржавеет. И генпрокурор влепит оплеуху не следователю, а начальнику охраны. А тот дежурному. За игнорирование тревожного сигнала, пусть даже он окажется ложным. – Ты толком объясни, что произошло? А лучше спустись к нам, чего линию занимать?

– А что у вас на обед?

– Пирожки.

– Пирожки? С чем?

– С мясом и с капустой…

– Ладно, иду.

Выслушав Ульриха, дежурный недоверчиво покачал головой, но все-таки придвинулся вместе с креслом к пульту и запустил тест. Пока главный комп искал следы взлома, Руперт успел уничтожить весь запас пирожков. Желудок перестал урчать, но теперь Ульриху страшно хотелось запить съеденное чем-нибудь покрепче традиционной ресторанной минералки. Комп выдал вердикт, и Руперт недовольно поморщился:

– Конечно, признается он, что лопухнулся, держи карман шире.

– Ульрих, это машина, а не подозреваемый, – укоризненно сказал дежурный. – Ей можно верить.

– Верить нельзя никому. – Руперт махнул рукой. – И ты ее покрываешь из соображений профессиональной солидарности!

– Да что с тобой сегодня? – удивился офицер. – Переутомился? Может, тебе выходной взять? Выспаться.

– Ты кто, доктор, что ли? – фыркнул Ульрих. – Еще валерьянки мне пропиши. Говорю тебе, был вызов из канцелярии, был! Можешь у Джонса спросить или у Ланы с Оксаной. Все слышали! И повестку фальшивую кто-то посылал. За моей подписью, между прочим.

– Ну поковыряюсь я, обещаю, ты только не волнуйся так. – Охранник сочувственно взглянул на Руперта. – Если есть дырка – найду обязательно.

– Сообщить не забудь, – буркнул Ульрих, покидая отдел безопасности.

Обеденное время еще не закончилось, но аппетит пропал. Осталась только жажда, и, поскольку в ресторане не наливали, Ульрих был вынужден отправиться обратно на пятый этаж. В кабинете у него была припрятана фляжка с отличным шотландским виски.

Он уже входил в кабинет, когда дверь дальше по коридору открылась и из нее вышел… Генри!

Ульрих даже не успел удивиться, насколько быстро управился коллега с обедом, как Джонс заметил его и подмигнул:

– Тоже засиделся?

– В смысле? – Руперт удивленно колыхнул третьим подбородком.

– Ну, на заднице, в кресле, – Генри усмехнулся. – Я думал, ты давно уже лопаешь.

– А ты?

– Что я? Я закрываю кабинет и бегу вниз, пока там не все подмели.

– В смысле? Ты разве еще не обедал?

– В смысле, в смысле… – Джонс усмехнулся. – Ну, ты идешь?

– Я… нет. – Ульрих поспешно вошел к себе и плотно закрыл дверь.

Немного подумав, он приказал замку закрыться и сообщать всем, кроме самого Симонова, что его нет на месте. Едва замок пискнул, подтверждая, что принял приказ к исполнению, в дверь постучали.

«Господина Ульриха нет на месте. Придите позже».

«Ну вот, а дежурный говорил, что машины врать не умеют. Еще как умеют…»

Руперт вынул из тайника фляжку и сделал большой глоток. Напиток смыл привкус пирожков и почти сразу же улучшил настроение. Жаль, ненадолго. После второго глотка потянуло на размышления, и ничего хорошего из этого не вышло. Случай с Генри несчастного Ульриха просто доконал. Ведь получалось, что охранник был прав и все дело в переутомлении.

«Но ведь это было! Черт побери! И Лана там была, и Оксана! И от госпожи Ольсен распоряжение… Все же слышали! Может, Джонс что-то другое имел в виду? Ну, издевался, например, как обычно. Вроде как провоцировал второй раз на обед сходить, на лишний вес намекал…»

Руперт сделал еще один глоток и встряхнул фляжку. Булькнуло солидно. Осталось не меньше половины. Хоть что-то приятное все-таки есть в этой жизни.

«А что, вполне мог пошутить, клоун недоделанный. Это у него как ритуал. Хоть раз в день, но обязательно кого-нибудь разыграет…»

Вывод успокоил. Было, конечно, обидно, что попался на очередную подначку Генри, но хотя бы с ума не сошел, и то хорошо.

Четвертый глоток окончательно прояснил восприятие, но рабочего настроя не прибавил.

«А иди оно все!..» Ульрих вынул из кармана комп и вызвал текстовый файл. Раз уж не работается, так хотя бы почитать. Кто знает, может, окажется, что это и есть работа.

«Приз для победителей. Год 2154-й…» И тут заголовок. Ну-ну…

Примерно на десятой странице Ульриха бросило в жар. А после сороковой он снова приложился к фляжке. Зачем кто-то вызывал в прокуратуру Слободана Марича, стало ясно как день…

ПРИЗ ДЛЯ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
Год 2154-й

1

– Господин директор, разрешите представить агента Климко, – сказал старший офицер.

Директор Центральной Разведывательной Службы придирчиво осмотрел двоих вошедших агентов и кивком указал на кресла:

– Садитесь.

Посетители сели и почтительно уставились на высокое начальство. Аудиенция у самого директора была редким событием даже для старшего офицера, а что уж говорить о рядовом агенте. Несмотря на неплохую профессиональную подготовку, оба изрядно волновались.

– Надеюсь, вас ввели в курс дела, агент Климко?

– Так точно, господин директор.

– Это очень сложное задание, агент. Вы абсолютно уверены, что готовы?

– Да. – Голос Климко был тверд.

– Хорошо. Если возникнут сомнения, лучше сойдите с дистанции в самом начале, чтобы мы успели внедрить кого-то еще. Времени у нас крайне мало, и мы не сможем потратить на подготовку нового разведчика ни одной лишней минуты. Это существенно осложнит его задачу. Как говорят военные – простора для маневра практически нет.

– Я справлюсь, господин директор. Мое экономическое образование и опыт работы позволят пройти конкурсные испытания.

– Ну-ну. – Директор перевел взгляд на старшего офицера. – Есть что добавить?

– Агент Климко не подведет. Ручаюсь.

– В таком случае перейдем непосредственно к теме. – Директор указал на поверхность столика между гостевыми креслами.

Над ним вспыхнула голографическая проекция текста. Фоном для текста служили посильные компьютеру видеофрагменты. Некоторые куски текста – не слишком аллегоричные – машина иллюстрировала объемными образами. Так текст легче воспринимался и лучше закреплялся в памяти. Естественно, если имеешь навык работы с такими «комиксами».

– Историческая справка? – Климко уже доводилось читать подобные файлы. – Я знаю о Галактической Корпорации «Райх» гораздо больше, чем здесь изложено.

– Не сомневаюсь, но еще я уверен, что вам неизвестно главное. Прочтите последний абзац. Его вы видите в первый и последний раз. Из всех прочих справок он изъят. Не правда ли, занятно?

– Да-а… – В голосе агента Климко звучали нотки сомнения. – Если это подтвержденная информация, корпоративное руководство ходит по лезвию ножа.

– Верно. Но это как раз не достоверная информация, а выводы наших аналитиков. И вам предстоит их подтвердить либо опровергнуть. Для этого вы внедритесь в Корпорацию и поработаете на ее благо годик-другой. Или меньше… по обстоятельствам.

– Или больше, – вырвалось у агента.

– Возможно и такое. Но взгляните на даты.

– Да, вижу. Если корпоративные правила не изменились, у нас в запасе полгода.

– Совершенно верно, агент. На все про все у вас шесть месяцев. Внедриться, прижиться и выведать главный секрет. Полгода напряженной работы под прикрытием. Подумайте хорошенько. Это довольно нервная работенка.

– У меня есть опыт такой работы.

– Провокация торгового кризиса на Ганимеде, – вставил старший офицер, – работа агента Климко.

– Неплохой опыт, – согласился директор. – Только торговые кланы Ганимеда не брали с вас расписки. А в Галактической Корпорации это непременное условие. И поверьте, это вполне законно, а значит, связывает нас по рукам и ногам. Если ситуация обострится, мы не сумеем прийти вам на помощь, агент.

– Расписка?

– Да. Это весьма хитроумно составленный документ, но, если выразить его суть в двух словах, вы распишетесь в том, что целиком и полностью принадлежите «Райху». Грубо говоря, с потрохами.

– И это точно законно?

– Вполне. Ведь вы подпишете бумагу добровольно.

– А если я захочу уволиться?

– Вам выдадут волчий билет. Влияние Корпорации в Галактике огромно. Можете быть уверены, вас больше никто не возьмет на работу. Разве что поденщиком в фермерское хозяйство на Медее. Или еще в какой-нибудь дыре.

– Не волнуйтесь, на ЦРС влияние «Райха» не распространяется, – заметив, как вытянулось лицо Климко, поспешил сказать старший офицер.

– Но лишь в случае успешного выполнения задания, – добавил директор.

Лицо агента вытянулось еще больше.

– Неужели из Корпорации никто не уходит? Без этого… билета.

– Бывает и такое. Но никто из уволившихся не признается, как это им удалось. Видимо, бывшие работодатели выплачивают хорошее выходное пособие, как приз за молчание.

– Вот вам еще один шанс.

– Спасибо. – Лицо Климко приняло нормальные очертания.

– Не передумали?

– Нет.

– В таком случае с богом. Сегодня последний инструктаж, а завтра первое собеседование в офисе компании «Симпсон, Браун и Клаус», это главное юридическое подразделение Корпорации. Они занимаются подбором кадров…

2

Победителей конкурса было десять. Из тысячи девятисот претендентов до финального испытания до-шли семьдесят четыре, а выдержали его десять. Они-то и летели сейчас на небольшом комфортабельном корабле класса «Тирин» на планету Рур, где вот уже почти сто лет располагался офис главной промышленной Корпорации Галактики. Десять новых сотрудников, новых звеньев могущественной цепи «Райха», крепко связывающей многочисленные части галактической экономики. Чувствовать себя важной составляющей такого великого и сильного целого было крайне приятно. Корпоративный дух воодушевлял и бодрил, он действовал будто знаменитый айринский энергетический напиток, как стимулятор, подталкивающий к грандиозным свершениям.

Когда на зависших напротив кресел голоэкранах появился сам президент Корпорации Роб Вирхов, пассажирам лайнера стало окончательно ясно – свершилось! Лица неофитов вполне соответствовали торжественности момента. Они слушали приветствие президента с максимальной серьезностью и с пониманием всей степени ответственности, ложащейся отныне на их плечи.

Да, это было воистину величайшим моментом в их жизни. Сам Вирхов, пожилой, морщинистый, но все еще статный и уверенный, благословлял новичков, обращаясь к каждому по имени и находя особые слова, будто знал всех с пеленок:

– Ты, Мак, был неповторим! Твой математический анализ функций Эллиота–Гурвича меня покорил. А ты, Слободан, просто превзошел моего ведущего консультанта, когда построил такой замечательный график изменения торговых соотношений!.. Я уже не говорю о твоей теории экономического бэкдрафта, Виктор…

Никто не питал иллюзий – это был обычный психологический трюк, обязательный к применению во всех уважающих себя фирмах, но до чего же приятный! Если у кого-то и оставались сомнения относительно избранного пути, они просто обязаны были развеяться. «Мы лучшие из лучших» – вот что думалось в эту минуту.

Воодушевление достигало пика, корпоративный энтузиазм вгонял в состояние, граничащее с экстазом, и этот взрыв эмоций начисто стирал проклятые сомнения.

А ведь они действительно были. Были, черт возьми! Единственный раз, перед самой посадкой в «Тирин», но шевельнулись трусливые мыслишки. Кое-кто даже пробормотал их вслух. Произошло это, когда только что принятые в Корпорацию специалисты давали расписки. Торжественно, как молодые врачи дают древнюю клятву Гиппократа. Но в отличие от клятвы, исполнение которой напрямую зависит от совестливости врача, расписка имела еще и юридическую силу.

Это и пугало новичков. Ведь среди строчек формального, напыщенного текста клятвы в верности Галактической Корпорации «Райх» и ее идеалам четко прослеживался еще один, скрытый смысл. Человек, подписавший документ, отныне был не волен распоряжаться своей жизнью. Нет, его гражданские свободы ничем не ограничивались, но пользоваться ими он мог лишь с разрешения Корпорации. Добровольная кабала в обмен на огромные деньжищи и твердые социальные гарантии. Хотя кто живет иначе? И все-таки…

Почему расписка, а не привычный трудовой контракт? И что означает формулировка «доверительное распоряжение жизнью сотрудника»? Жизнью, как процессом активной трудовой деятельности, вплоть до пенсии, или… в физиологическом смысле? Нет, никто не подумал, что за особо тяжкие провинности в Корпорации принято убивать на месте, но все же… какая-то подозрительная формулировка.

Таковы были сомнения, которые улетучились сразу после приветствия президента. Ведь если хорошенько вдуматься – глупая рефлексия, вот чем были эти мыслишки. Даже этот толстый и нудный тип в очках, как его… Слободан, в конце концов перестал трястись и кусать губы, сожалея, что так опрометчиво подмахнул расписку.

Рик Хант снисходительно усмехнулся. Этот очкарик наверняка засядет в бухгалтерии. Только там ему и место. Да и половине других тоже. Что за лица, боже мой!

Вот, например, этот коротко стриженный, мускулистый ветеран непонятно какой войны. Как он вообще сюда попал? По протекции Генштаба? Неужели у него хватило мозгов выдержать все теоретические испытания? Ну никак не возможно поверить, что он хоть что-то смыслит в экономике и менеджменте. Ломать головой кирпичи и брать штурмом вражеские бункеры – вот его призвание, а все туда же, в элиту общества – в менеджеры Корпорации! Нонсенс!

А эти девицы. Ну, та, слева, еще ладно. Строгий костюм, такая же пристойная гладкая прическа, почти никакого макияжа, холодный взгляд… Настоящая деловая женщина. Ледяная бизнесвумен. Калькулятор с грудью, да и то плоской. Биокомпьютер без эмоций, но с женскими очертаниями бедер. Грымза, одним словом. Такая куда хочешь пробьется. Больше-то заняться ей нечем. Другие о любви мечтают, мужиков сортируют – от кого дети здоровее да симпатичнее могут получиться, а как надоест сортировать, замуж начинают выходить, рожать и так далее. В общем, находят себе занятие по душе. А этой ничего такого не надо, вот и сублимирует нерастраченную сексуальную энергию, вкладывает всю себя в работу.

Хант брезгливо поморщился. А ведь если ее переодеть, подкрасить да растопить в глазах ледышки… Нет, столько огня не добыть даже из мартена.

Вот вторая – полная противоположность. Она даже не кокетничает пока ни с кем, а уже волнует. Уже абсолютно ясно, чего ей надо от жизни, и почти понятно, как она этого намерена добиваться. И как раз наоборот – непонятно, как она сумела применить этот свой метод, чтобы попасть в десятку лучших. Ну одного экзаменатора можно совратить, ну двух. Но ведь их было десятка три, и четверть – женщины. Всех никак не охватить. К тому же многие испытания были письменными, анонимными и проверялись широкой комиссией. Неужели в этой симпатичной головенке и вправду есть проблески мысли? Со стороны посмотреть – откуда? Но все может быть, чего уж там. Следует быть объективным или хотя бы снисходительным. Особенно к прекрасному полу… особенно на полу перед камином… Рик ухмыльнулся, но тут же одернул себя: «Вы отпрыск благороднейшего марсианского семейства, сэр! Будьте джентльменом, когда думаете о даме… скабрезничайте тактично…»

Продолжая ухмыляться пошлым мыслишкам, Хант скользнул взглядом по остальным. Решительно не за что зацепиться. Один крупнее прочих, даже крупнее и, наверное, сильнее «ветерана», но его мышцы не мускулатура бойца. Просто парень злоупотребляет тренажерами. Другой пялится по сторонам не менее нахально, чем Хант. Наверное, тоже «джентльмен». По виду не марсианин, но избалованных молодых аристократов, промотавших наследство и вынужденных искать непыльную работенку, хватало на любой планете. Этот скорее всего с Земли. Или со спутников… Нет, определенно с Земли. Вон как смотрит. Взгляд первого по праву рождения. Патриция. Все вокруг дерьмо, а он пуп Галактики. Педераст… Все они там, на голубой планете, голубые… Вот куда он сейчас смотрит? Эта блондинка наклонилась так, что через декольте ее можно разглядеть до кружевных трусов, а он? Отводит взгляд! Вежливый! Делает вид, что голубых кровей. Гомик однозначно…

Ну и все. Остальные трое – типичные университетские прыщи. Возможно, умные, кто спорит, но карьеры им не видать. За крутую карьеру надо сражаться. Надо грызть глотки, а не научный гранит. Нужно делать ставки и играть. Фортуна любит смелых и энергичных. А рутина и кропотливый труд – удел тюфяков. Ничего им не добиться. Потому что они идут в обход горы. А на нее надо подниматься. Да с умом. Не зависая на дурацких альпинистских веревках и замерзая от ледяного ветра, а элегантно зафрахтовав флайер. Сел, рычаг на себя – вершина, рычаг вниз – противоположное подножие. Снова на себя – следующий пик… Так, и только так.

– Извините, сударь, вы Хант? – уставился на Рика «голубой».

– Мы знакомы? – Рик высокомерно взглянул на землянина. – Я редко бываю на Земле.

– Нас представили друг другу на Марсе. Помните прием у Харельсона?

– Какой по счету? – Хант чуть скривил губы.

– По случаю вступления его в должность губернатора Олимпии… Второго вступления.

– Да, да, этот скучный раут… Они все одинаковы, простите, господин…

– Добровский. Эужен Добровский.

– Как же, как же, теперь припоминаю. Ваш род происходит от таких знаменитых аристократов, как советник Дмитрий Добровский и живописец Алекс Анри? Не так ли?

– Верно, сэр, это мои предки, хотя наш род гораздо древнее.

– Простите, Эужен… или проще будет называть вас Евгений? Для вас это не станет оскорблением? Не слишком плебейское имя?

– Это допустимо.

– Ах, этот аристократический штиль. – Хант улыбнулся с откровенной издевкой. – «Допустимо»! Как куртуазно это звучит!

– Рик, а вам не кажется, что вы чересчур… критичны, – вылезая из глубокого кресла, как забродившее тесто из формы, подал голос пухлый очкарик Слободан.

– Для вас, милейший, я мистер Хант, прошу запомнить, – бросил Рик.

Слободан покраснел и снова втянулся в кресло.

– …Психологический тест Райнера… проверка территории… – послышалось из угла, где сидели трое «прыщей».

– …Выявление лидеров… типичный прием…

– Эй, вы там не обо мне говорите? – заинтересовался Хант, приподнимаясь. – А ну, повторите погромче!

– Сядьте, Хант, и не провоцируйте конфликт, – мягко приказал Добровский.

– Конфликт?! – удивился Рик. – Неужели вы приняли мое дружелюбное поведение за провокацию? Вы перетрудились, Юджин! Испытания выжали из вас все соки, и вы больше не в силах адекватно оценивать обстановку. Советую вам, пока не поздно, разорвать контракт!

– Сядь, – твердо приказал невозмутимый до сих пор «крупный». – Или я тебя усажу.

– О-о! – Хант округлил глаза. – Конечно, мой могучий хозяин! Слушаю и повинуюсь.

Он сел и тем самым лишил «качка» морального права и дальше оказывать поддержку оппозиции.

– Что вы разошлись, Хант? – недовольно спросил один из «прыщей», тот самый Мак, с которого начал свою речь Вирхов. – Потерпите четыре часа. Прибудем на Рур и разбежимся по разным офисам. Скорее всего никогда больше не встретимся. Корпорация – довольно крупное предприятие. Зачем вы тратите энергию? Она пригодится вам для того, чтобы утвердиться на новом рабочем месте.

– Не учите меня жизни, господин математик, и не пытайтесь разгрызть то, что вам не по зубам, – Хант удостоил Мака лишь мимолетного взгляда. – Вам все равно не понять.

– Пусть потренируется… А то форму потеряет, – бросил, не глядя на Рика, еще один из троицы.

– Все по Фрейду… – заметил последний. – Здесь же дамы, вот он и распустил хвост…

– Прямо-таки источник прозорливости у нас открылся! – Хант недобро улыбнулся, но взгляд его невольно скользнул в сторону женщин.

«Снежная королева», скучая, смотрела видеопрограмму, кружевная блондинка тоже не проявляла к Ханту особого интереса, она косилась на «ветерана». Взгляд Рика переместился на «военного» и остановился. Ханту вдруг расхотелось продолжать эту дешевую эскападу и вообще что-либо говорить. Стриженый смотрел не враждебно, но твердо. А еще так, словно читал марсианского аристократишку как бульварную голокнигу, со всеми дурацкими компьютерными иллюстрациями, бездарными стихоподобными эпиграфами и пошлыми сносками. Хант почувствовал себя беззащитным и прозрачным, как склянка с анализами. И мгновенно возненавидел странного «ветерана» гораздо больше, чем амбициозного, но вполне понятного Добровского. За этот кинжальный взгляд и за то, как на него посматривала блондинка…

Поскольку нарушитель спокойствия угомонился, после недолгой паузы беседа возобновилась, но теперь вели ее все, кроме Ханта и молчаливого «ветерана». Блондинке Оксане уделили особое внимание одновременно Добровский и «качок» по имени Виктор, а толстяку Слободану даже удалось непонятным образом разговорить «ледяную мисс Синий Чулок». На самом деле ее звали Инга. Рику оставалось лишь молча слушать их заумные разговоры и поскрипывать зубами.

– Когда-то я бредил карьерой капитана вот такого корабля, – признался Добровскому Виктор. – Представлял себя суровым космическим волком, в белоснежной униформе и с загадочным прищуром. Даже тренировался перед зеркалом.

Землянин снисходительно улыбнулся:

– Теперь вы добились большего, мой друг. Я слышал, «Райх» создает новый отдел, а это означает новые возможности.

– Я тоже слышал, – оживился Слободан. – А вы не знаете, чем он будет заниматься, господин Добровский?

– Можете звать меня Эужен, – покосившись на Ханта, разрешил землянин. – По слухам, это будет отдел освоения новых рынков. На сверхдальних колониях.

– Непростая работенка, – покачал головой Виктор.

– Все зависит от материального обеспечения экспедиций и размера оплаты сотрудников. Уверен, и то и другое будет на высоте. А раз так, не о чем беспокоиться.

– Но ведь, кроме бытовых неудобств и технических трудностей, на новых планетах полно других проблем. Там практически нет легитимной власти, – сказал Слободан. – Мы можем попасть в щекотливую ситуацию. Даже невольно стать заложниками.

– Если это будем мы, – вмешался Мак. – Вероятность невелика. На месте руководства «Райха» я бы набирал в новый отдел проверенных и специально подготовленных людей.

– Возможно, такие есть и среди нас. – Добровский выразительно взглянул на молчаливого «ветерана».

Он до сих пор не представился и вообще не произнес ни слова.

Двое улыбчивых стюардов разнесли напитки. Хант взял двойную порцию виски.

Новый отдел… Неплохой трамплин для быстрой карьеры. Особенно если он действительно займется распространением влияния Корпорации на новые территории. В отдаленных колониях всегда наживались самые крупные и «быстрые» деньги. Жаль, нет собственного стартового капитала. А под доброе имя ссуды в марсианских банках давно уже не дают. Придется изобретать-импровизировать под эгидой «Райха» и за их счет. Тоже, в общем-то, неплохо. Главное – не жадничать, тогда и не погоришь…

– А вы, Оксана, на чем специализируетесь? – Добровский томно заглянул в глаза соседке.

– Кадры и нормирование труда. – Блондинка очаровательно улыбнулась.

– В Корпорации у вас будет масса работы.

– Это меня не пугает.

– У вас большой практический опыт?

– Да, Эужен, я несколько лет работала в филиале «Сатурна плюс» на Титане. Это тоже крупная компания, хотя до «Райха» ей, безусловно, далеко.

– Разумеется, – улыбнулся Добровский.

Хант фыркнул и уставился в черноту за иллюминатором. «Разумеется», «безусловно»… Плебеи! Они могут вывернуться наизнанку, но никогда не станут благороднее, чем им дано от рождения. Не прыгнуть им выше генотипа. И пусть они освоят все тонкости изящной словесности, но и в этом случае их происхождение обязательно вылезет наружу. Безусловно. Например, как сейчас, когда они вставили в свою речь эти напыщенные «псевдоаристократизмы», хотя можно было обойтись простыми словами. Это и есть главное отличие истинного аристократа от простолюдина: чувство меры и утонченность. А иначе можешь хватать с неба звезды, но своим в светском обществе тебе не стать…

Рик вздохнул и снова взглянул на звезды… Снова? Нет, тут что-то не то. Минуту назад за иллюминатором не было звезд. Только беспросветная чернота гиперхода. А теперь… Каррамба! Их были миллиарды, как и положено в обычном космосе! А еще неподалеку светилась обширная газовая туманность. Что это за сектор? Хант не особо разбирался в астронавигации, но школьные уроки помнил неплохо. И все же сейчас знаний явно не хватало.

Рик обернулся и подозвал стюарда:

– У нас все в порядке?

– Да, сэр, полет проходит в штатном режиме. Через два часа сорок минут мы будем на орбите Рура.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Я хочу поговорить с капитаном!

– В этом нет необходимости, сэр. Я вполне способен ответить на любые вопросы.

– В таком случае ответьте, – повысил голос Хант, – что это за иллюминатором?!

– Звезды, сэр, – невозмутимо сказал стюард.

– Разве мы не должны идти в режиме гиперхода до самого Рура?!

– Необязательно, сэр. Если это предписано программой, корабль может выходить в обычное пространство для текущей калибровки тестовых сигналов.

– Что за бред вы несете?! Какая калибровка?! Или вы думаете, я впервые вышел в космос?

– Нет, сэр, я уверен, не впервые.

– У меня имеется любительская лицензия судоводителя, и в эксплуатации космолетов я кое-что смыслю. Зачем мы вышли в обычное пространство? На корабле возникли неполадки?

– Прошу вас, сэр, успокойтесь. Я сейчас свяжусь с капитаном.

– Я сам с ним свяжусь! Проводите меня!

– К сожалению, вход пассажиров в рубку запрещен. – Стюард пока сохранял выдержку, но учтивость ему больше не давалась.

– В таком случае пригласите его сюда!

– Хант, уймись! – рявкнул Виктор. – Или ты думаешь, что капитан космофлота разбирается в устройстве корабля хуже любителя?

– Ой, простите, что оскорбил вашу детскую мечту, – ухмыльнулся Рик. – Немедленно зовите капитана, стюард!

Космонавт медленно удалился.

Хант откинулся на спинку, но после того, как еще раз взглянул в иллюминатор, снова заерзал:

– Нет, вы мне все-таки скажите, что это?!

Теперь на звезды за бортом уставились все пассажиры, даже «ветеран». Крошечный участок видимого пространства был закрыт резко очерченной, правильной тенью. Примерно посередине, в плоскости, совпадающей с горизонталью «Тирина», тень была перечеркнута цепочкой рубиновых огней. Они мигали в строго определенной последовательности.

– Код Морзе, сигнал «Роджер», – впервые за весь полет открыл рот «ветеран». Голос у него был спокойный и глубокий. Как у оперного баритона или привыкшего громко и зычно отдавать команды офицера.

– Что еще за код?! – нервно спросил Хант.

– Семафор. Точка – тире. Прицельными лазерами малой мощности.

«Ветеран» замолчал, будто читая посылаемые тенью сигналы.

– Значит, это еще один корабль? – сделал вывод Добровский. – Военный?

– Ну, раз у него есть прицельные лазеры… – Виктор взглянул на «ветерана». – А что означает этот сигнал… «Роджер»? Я знаю, что у марсианских военных этим словом подтверждают прием радиосообщения.

– Не думаю, что наш капитан что-то им сообщил, – вмешался Слободан. Он утер трясущейся рукой испарину и добавил: – Я боюсь предполагать такие дикие вещи, но…

Почти все обернулись к Слободану.

– Рожайте! – рявкнул Хант.

– В древности… «Роджером», «Веселым Роджером», называли… пиратский флаг…

– Fuck! – вполне достойно марсианского джентльмена выругался Рик.

– Хант, здесь дамы, – одернул его Добровский.

– Да идите вы!.. Стюард, черт побери, почему молчит капитан?!

– Простите, господа, возникла непредвиденная ситуация, – вдруг прозвучал уверенный голос, видимо, капитана. Пассажиры невольно подняли взгляды к потолку. Звуковые панели внутренней обшивки снова незаметно дрогнули. – Наш космолет подвергся нападению неопознанного космического корабля. Злоумышленники применили дистанционные блокираторы гипердрайва и теперь требуют лечь в дрейф.

– То есть убежать мы не можем?!

– Нет, мистер Хант. Выбор у нас небогатый: принять бой или сдаться.

– Но ведь «Тирин» не военный корабль!

– Он оборудован двумя бортовыми пушками.

– И все?!

– А чего вам еще?

– Ну… ракеты, какие-нибудь приспособления, вроде этих… блокираторов…

– Нет, мистер Хант. Только две пушки. И я намерен принять вызов.

– Но это же самоубийство!

– Самоубийство – сдаться, – твердо закончил капитан.

– Я протестую! – Хант вскочил с кресла. – Вы должны считаться с мнением пассажиров! Мы такие же, как вы, сотрудники Корпорации, капитан! Мы имеем право…

– Ничего мы не имеем, – оборвал его Добровский. – На корабле единственный представитель власти – капитан. А то, что мы сотрудники «Райха», как раз и делает сдачу в плен невозможной.

– Но почему?!

– Помните расписку?

– При чем здесь расписка?!

– Пираты потребуют у Корпорации огромный выкуп за наши жизни. Согласно расписке мы обязаны избавить «Райх» от таких неудобств.

– Это… невозможно!

– Вы сгущаете краски, Добровский, – поддержал Ханта перепуганный Слободан. – Если руководство сочтет, что корабль, десять новичков и трое космонавтов имеют для Корпорации ценность, нас выкупят…

– А если нет?

В этот момент «Тирин» начал маневр, и на иллюминаторы снаружи опустились бронешторки.

– Сейчас все выяснится, – буркнул Виктор. – Надеюсь, кроме брони, эта посудина имеет еще и силовое поле.

– Оно поможет лишь наполовину, – негромко сказал Добровский. – Против лазеров и плазмитов оно эффективно, но гиперракеты прошьют поле как бумагу.

– Вы уверены?

– Когда-то давно я интересовался этой темой. Среди юношей моего круга было модно мечтать об офицерской карьере. Но потом началась война с Айрин, разразился «Золотой кризис», и престиж профессии упал…

Неожиданно «Тирин» вздрогнул и мигнул внутренним освещением.

– Кажется, в нас попали, – пробормотал Добровский.

– Все сядьте в кресла и пристегнитесь! – Из рубки выглянул один из стюардов. – Держите наготове кислородные маски! Ожидается жесткая посадка!

– Посадка?! – с надеждой переспросил Хант. – А куда?

– Под нами планета Терция. Мы сядем на один из ее островов.

– Дикое местечко, – заметил Виктор. – Я слышал о нем. Сплошь океан и острова. Никаких континентов. А на островах непроходимые джунгли, которые кишат хищниками. Крупными хищниками…

– Сейчас не о зверье следует беспокоиться, – сквозь зубы процедил Хант. – Сейчас главное – сесть…

«Тирин» вздрогнул еще раз, будто врезался во что-то плотное и вязкое, а затем начал стремительно падать. Это можно было почувствовать по охватившей тело невесомости. Хант мысленно считал секунды. Если ускорение свободного падения на Терции примерно такое же, как на Земле, то жить пассажирам шикарного космолета оставалось секунд тридцать… Два-дцать… десять… Корабль взвыл посадочными двигателями, но их мощности хватило, лишь чтобы смягчить удар. Хант зажмурился и пригнул голову…

В следующую секунду послышался грохот, и неодолимая сила бросила Рика сначала вперед, натянув его телом ремни безопасности, а затем назад, припечатав Ханта затылком к подголовнику кресла. Подголовник был мягким, но от нокаута это не спасло. Рик провалился в сумеречное забытье…