Текст книги "Лучшая защита"

Автор книги: Вячеслав Шалыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Прорваться по свободному коридору? Опасно. Роботы вполне могут поступить так же, как и бронемашина, – влепить несколько ракет в стеллажи и обрушить их на «коробочку»…

А что, если… рвануть прямо поверх стеллажей? Просвет между их верхушками и потолком в среднем составлял около трех метров – для бронемашины в самый раз… Нет, не годится. Антиграв – штука хорошая, но в этом случае у БРМ откроется брюхо. Снизу влепить в него ракету будет очень просто, и башенная пушка не сможет ее перехватить. Башня-то сверху.

Решение никак не приходило. Влад в очередной раз проверил «внешний» обзор. Ничего. Зонд молчал. Скорее всего, десантники его обнаружили и расстреляли. Медлить было нельзя. Влад сел спиной к каменному ограждению балкона и поднял ракетный «Наган»…

В эту минуту из тоннеля донеслись три или четыре мощных взрыва, а затем еще десяток взрывов послабее.

Эта музыка Фирсова обнадежила. Он включил комп на прием и сунул в ухо горошину боевого приемопередатчика.

– …И что характерно, ничего не боятся. Показываешь им «ружо», а они знай себе гребут золотишко. Невменяемые, одним словом… Командир, если слышишь, не стреляй. Свои.

– Слышу тебя, Крематорий. Где вы задержались?

– Пытались порядок на том конце пещер навести, да все без толку. А потом Коробок нас разыскал. Ситуацию обрисовал. Вот мы и прилетели попутным штурмовым авиатранспортом. А «коробочки» модулями с «Пеликана» сюда забросили.

– Кто с тобой? Все?

– Ну… не так чтобы все…

– Но основные всегда на месте, – подал голос Жданов.

– Основной теперь я, – вмешался Агеев. – Командир, ты правильно фугасы закладываешь, по схеме?

– Какая схема? – Фирсов рассмеялся. – Ядерные мины…

– Ну и что? Во всем должен быть порядок, – рассудительно ответил дядя Бум. – Вот у Клюева спроси…

– Надо «дудки» врубать, прямо отсюда. – Клюев первым оказался на балконе и уселся за ограждением рядом с Владом. – Некоторые из старателей уже совсем близко… Здравия желаю.

– Привет, Дед. – Фирсов радостно хлопнул рядового по плечу. – Хорошо бы сразу по нескольким коридорам двинуть.

– Ну и двинем, – слева присел Крематорий. – Мы ж теперь на трех «коробочках». Психотронные генераторы на всех трех стоят. Охватим «зоной страха» весь поперечник и «выдавим» народ на свежий воздух, всех до единого, не сомневайся.

– Тогда сгоняйте машины вниз, – махнул рукой Влад. – Прежде чем двинемся в путь, надо роботов добить.

– Роботов? – удивился Прахов. – Что-то новенькое… И как они в бою?

– Вполне, – указал за спину Влад. – Можешь сам посмотреть.

– Я после… запись посмотрю, – усмехнулся Крематорий и скомандовал: – Коробок, Жданов, пошли вперед! «Ноль первому» на помощь. А то он скоро перегреется…

14

«…– Я знаю, что с точки зрения землянина, офицера, мой поступок не имеет оправданий. Я нарушил присягу. Я не прошу меня простить. Но, если вам действительно интересно понять мотивы, попробуйте встать на мое место.

– На место айринца?

– Не обязательно. Вот вы москвичка, но работаете в «Мировых новостях» в Стокгольме. Кто вы в первую очередь: гражданка Объединенных Наций или русская?

– Для меня это не имеет значения.

– Верно. Потому что на вашу родину никто не нападает. А случись такая неприятность, начни авиация доблестной армии Наций бомбить Москву, на чьей вы будете стороне?

– Честно говоря, не знаю… Но ведь вы даже не бывали на Айрин до первой кампании. И в ту войну вы сражались на стороне Наций.

– «Рудная война» была справедливой. Мы усмиряли распоясавшегося диктатора. А нынешний кризис был спровоцирован правительством Земли. Агрессия прикрывалась заведомой ложью.

– Но вы же не знали заранее, правда это или ложь?

– Не знал, пока не высадился на Айрин. Здесь все стало ясно, и я принял единственно возможное решение – ушел в сторону.

– В сторону? То есть заняли нейтральную позицию? Как же вы объясните инцидент на складе ядерных боеприпасов? Вы помогали айринцам схватить Фирсова. И это им почти удалось.

– Почти – не считается, сударыня. Позже я помог Фирсову найти второй вход в пещеры.

– Это тоже не считается, ведь вы знали, что там есть охрана и в одиночку майору не пробиться.

– Нет, я этого не знал. Но в любом случае одно компенсировало другое, и в дальнейшем я сохранял полный нейтралитет.

– В знак протеста?

– Если угодно…

– Как вы думаете, оценит ли вашу позицию трибунал?

– Это не имеет значения. Я готов к любому приговору.

– Даже к расстрелу? Ведь вы совершили свои… проступки в военное время, и судить вас будут по его законам.

– Я готов.

– А вы уверены, что вторжение на Айрин было действительно несправедливым, что Лефлер и в самом деле не готовился нанести удар по Земле?

– Абсолютно.

– Как же вы объясните находки спецгруппы? Фирсов утверждает, что боевые роботы – это новые разработки военных инженеров Лефлера, а значит, они вполне могли заниматься и конструированием гиперракет.

– Это не доказано. Роботы – полевое оружие. Его разработка не запрещена даже Лефлеру. Гиперракеты – совсем другое дело, это оружие стратегическое. Но мы так и не нашли ни самих ракет, ни признаков, что их изготавливали.

– Как же вы объясните устроенную айринским правительством «золотую провокацию»? Неужели это была самодостаточная акция и не подразумевалось, что за ней последует военный удар по Нациям?

– Спросите у Лефлера. Но лично я так не думаю…»

Майор Фирсов выключил запись интервью. Зря Жорж это сделал. Поспешил с выводами. Слишком горяч этот пирог на самом деле, чтобы глотать его многослойные куски неостывшими. Влад пока не был уверен, что до конца разобрался в ситуации, но твердо знал – выводы делать рано. Пока можно оперировать лишь догадками, а это дело для прессы. Вот для Наташи, например. Она получила свою сенсацию, да не одну. Кадры записи боя с роботами и закладки фугасов, дрогнувшие от подземных взрывов горы Сен-Гош и Сен-Поль, кадры бесконечного людского моря перепуганных старателей и жестоких схваток «вернувшихся из отпуска» солдат Объединенных Наций с айринскими партизанами. Кадры восстановления мало-мальского порядка на планете и многочисленные интервью…

Эта беседа с бывшим лейтенантом спецгруппы Жоржем Кювье была последней в списке сенсаций. Наташа, конечно, хотела бы взять еще несколько интервью: у отставного генерала Свенсена и временного военного коменданта Айрин майора Фирсова, но первый улетел на Землю, а второй никак не мог выкроить для встречи хотя бы полчаса. Слишком много было у него важных дел.

Пришлось Наташе ограничиться беседой с Кювье и мимолетным интервью с госсекретарем Хейли. Она сумела пробиться к нему, как раз когда он вышел из здания Временной комендатуры и, бросив журналистам: «Все вопросы теперь к майору Фирсову», направился к машине.

Влад выбрал в компе файл этого интервью и щелкнул по клавише.

«…– Кем уполномочен майор? – вцепилась в рукав Хейли Наташа.

– А-а, это вы? – Госсекретарь недовольно высвободил руку. – Наслышан о ваших подвигах… Фирсова уполномочили президент и Совет Наций.

– Почему именно его?

– Он единственный офицер, реально контролирующий обстановку. Его авторитет в войсках чрезвычайно высок.

– А может быть, вы просто хотите иметь на Айрин человека, рука у которого не дрогнет, если выяснится, что не все лазейки в «золотые подвалы» закрыты?

– Заметьте, вы сами ответили на ваш вопрос.

– Так да или нет?

– Мне нечего вам сказать.

– Последний вопрос, господин госсекретарь! Говорят, на закрытом слушании в Совете Наций президент признался, что о «золотозапасе Лефлера» было известно сразу, насчет ракет было полное заведомое вранье и первоначальным намерением было – захватить сокровища. Но, оценив масштабы такого «вливания» в экономику, эксперты ужаснулись и посоветовали закрыть к ним доступ. Даже не частично, а полностью, чтобы не было соблазна. Но к тому моменту уже началась «золотая лихорадка» и ситуация вышла из-под контроля… Это правда?

– Никаких комментариев…»

Фирсов остановил запись. Все верно. И неверно одновременно. Как бы ни старались журналисты и заседатели в Совете, истины им не узнать, пока не найдется Лефлер. Вот кто мог пролить свет на реальное положение вещей. Либо он, либо… Поль Лемье. Причем последний для дознавателей даже предпочтительнее. Вот тогда-то можно будет сказать определенно, насколько справедливой была эта война. Влад не мог объяснить почему, но чувствовал, что это именно так.

– Командир! – В дверь заглянул лейтенант Жданов. – Разрешите?

– Что?

– У нас все готово. Рябчик спекся.

– Неужели нашли?!

– А то?! Хватит нам в плен попадать да глупостями заниматься. Реабилитируем себя по полной программе. С нами пойдете или сюда его доставить?

– Я бы пошел, – Фирсов с досадой стукнул по столу. – Да на виду я. Сорву всю операцию к черту!

– Я то же самое хотел сказать, – улыбнулся лейтенант. – Да и поздно уже.

– Это как? – Фирсов замер.

– А так. – Жданов распахнул дверь и сделал шаг в сторону. – Получайте. Так сказать, из первых рук.

Майор вскочил и уставился на «владельца» самого недоступного в мире богатства, господина Поля Лемье.

– Наконец-то, – выдохнул Фирсов. – Заждался вас, господин резидент…

Поль Лемье окинул взглядом помещение и кивнул Фирсову.

– Для дилетантов ваши люди не так уж и плохи. – Он с иронией взглянул на Жданова.

Тот остался невозмутимым, словно реплика пленного к нему не относилась. Лемье прошел и без приглашения уселся в кресло напротив стола коменданта.

– Уважение к противнику – одно из главных достоинств настоящего солдата. – Фирсов тоже сел и многозначительно взглянул на Жданова.

Тот неторопливо ретировался. Ему явно хотелось присутствовать на допросе. Ведь эта процедура была по его специальности. Но Фирсов решил провести ее самостоятельно. Тому имелись основания. Лемье мог сказать нечто особенное, но исключительно тет-а-тет.

– Надеюсь, вы не возьмете на себя утомительную роль дознавателя? – Лемье сложил руки на груди. – Я не намерен откровенничать.

– Ваше право, – кивнул Влад. – Нет, допроса не будет. Но, раз уж вы здесь, я хотел бы прояснить некоторые моменты наших с вами взаимоотношений.

– Только то, что действительно касается нас, не более.

– Кто разработал эту морально разлагающую стратегию «золотого бума»?

– Вы подозреваете, что я?

– Нет, извините за прямоту, но вы больше похожи на тактика. Я допускаю, что вы детально продумали практическую реализацию замысла, но идея не ваша. Чья? Лефлера?

– Это не имеет значения. Идея была чертовски хороша, и мы почти добились ее воплощения в жизнь. Наше военное искусство оказалась гораздо эффективнее агрессивной земной стратегии, и сыграно все было почти идеально. Я понимаю, что вы вправе возразить – «но у вас ничего не вышло!» Однако теперь мы имеем богатый опыт, и в следующий раз все ошибки будут учтены.

– Вы надеетесь взять реванш?

– Пусть это буду не я, а кто-то другой. Опыт есть опыт. Это не черты характера, живущие и умирающие с каждым отдельным человеком. Его можно передавать. Будущие стратеги учтут наши промахи и спланируют операцию идеально. Им будет легче, чем нам, и это гарантия успеха. Согласитесь, мы и сейчас действовали почти безупречно.

– Согласен. Подозрительно было только слабое сопротивление и исчезновение вполне боеспособной армии с театра военных действий.

– Меня тоже беспокоил этот момент, но Лефлер настаивал на минимизации потерь. Пришлось пойти ему навстречу.

– Вы говорите так, будто сами были готовы пожертвовать половиной соотечественников.

– Для того чтобы выиграть войну – да. Ведь в этом случае вы ни за что не пробились бы в пещеры.

– Возможно. – Фирсов задумчиво взглянул на Лемье. Тот предпочитал смотреть перед собой. – Лично у меня остался один вопрос…

Айринец сфокусировал равнодушный взгляд на коменданте:

– Какой?

– Откуда на Айрин столько драгоценностей и что будет, если – или когда – за ними вернутся хозяева?

Лемье усмехнулся:

– Поэтому вы и назвали меня «резидентом»?

– Да. Я считаю, что вы, и только вы имели право распоряжаться сокровищами Сен-Поля, а Лефлер был для вас всего лишь ширмой, добровольным помощником, зациклившимся на мести Земле, а потому легко попавшим в ваши сети. На кого вы работали в действительности, господин Лемье? Кому было выгодно экономически разрушить Объединенные Нации, перед тем как нанести по ним главный удар?

– Кому угодно, тому же Лефлеру. – Айринец отвел взгляд.

– Это ложь. У президента Айрин не было достаточного военного потенциала. Айринцы сильны в пехотном строю, с этим не поспоришь, но в космосе армия Лефлера крайне уязвима. Даже десятая часть нашего флота способна разгромить и блокировать флот Айрин на планете. А значит, никакой экспансии от Лефлера ожидать не приходилось. Но «золотой» подготовительный этап все же развернулся. По вашей инициативе. Кому вы расчищали путь, Лемье?

– Теперь это неважно, – сдался айринец. – Можете собой гордиться. Момент упущен, а значит, продолжения не последует… Пока не последует. Это все, что я могу сказать.

– Уверен, дознаватели в Центральной военной тюрьме найдут способы добиться от вас большего.

– Я не боюсь, майор. И не пытайтесь меня запугать. Боевому офицеру не идет роль следователя военной прокуратуры. Не то у вас воспитание.

– Не буду, – усмехнулся Влад. – Однако получается, что оправдание земной агрессии против Айрин все же есть? Пособничество правительства Лефлера внешнему врагу?

– Только не спешите докладывать о нем начальству. – Лемье ответил снисходительной улыбочкой. – Я буду все отрицать. Против меня вообще нет никаких конкретных улик. Не пройдет и года, как я окажусь на свободе.

– В этом я сильно сомневаюсь. – Влад нажал кнопку, и в дверях появился конвой. – Прощайте, Лемье.

Арестованный поднялся и заложил руки за спину. Щелкнули наручники, и конвоир ненавязчиво подтолкнул айринца к дверям. Уже у порога Лемье обернулся и встретился взглядом с Фирсовым:

– Было приятно сражаться с таким врагом, как вы, майор. Ведь если подумать, мы были не только в равных весовых категориях, но и служили на похожих должностях. Вы командир спецгруппы разведки армии Наций, я – старший офицер примерно такого же подразделения в своей армии. Жаль, не удастся продолжить. Пока.

– Да, – кивнул Влад. – Не удастся. И не пока, а никогда. Вы свое отвоевали.

– Нет, – рассмеялся Лемье. – Это лишь пауза в моей карьере. А вот вы… Вы на переднем крае, но вряд ли вам будет везти бесконечно. Ведь этот кризис – только начало…

Арестованного увели, и Фирсов остался один на один со своими мыслями. Лемье был кем-то вроде него, только в армии противника… Это верно. И все-таки в чьей армии? В армии, созданной кем-то из колониальных бонз? Но откуда у них столько золота? Да и зачем колониям покушаться на власть метрополии? Они и так неплохо живут. Крупные межпланетные компании, вроде Галактической Корпорации «Райх» или концерна «Сатурн», тоже вряд ли посмели бы замахнуться на Объединенные Нации. К тому же падение существующего режима им не выгодно, ведь при всех недостатках он гарантирует стабильность рынков. С Лефлером тем более все ясно… Но тогда в чьей армии служил Лемье?

Все-таки надо было оставить Жданова. Может быть, он сумел бы добиться от пленника большего? Психолог же. Но теперь-то поздно. Теперь остается лишь гадать. И, как ни крути, из всех возможных предположений наиболее вероятным представляется одно…

Влад открыл окошко и взглянул на звезды. До скольких из них добрались люди? До трех сотен. И сколько нашли хотя бы частично пригодных для жизни планет? Десятка два. И почувствовали себя единственными и неповторимыми Покорителями Вселенной. Глупо.

Конечно, никто никогда и не думал, что вся эта звездная бесконечность необитаема, но слишком уж люди зациклились на своих внутренних проблемах, чтобы внимательно посмотреть вокруг. Посмотреть и понять главное…

Понять, что мы чертовски не одиноки в обманчивом мраке космоса. И те, кто там притаился, гораздо ближе, чем нам бы того хотелось. А главное – они уже готовы выйти на свет. С оружием в руках…

Фирсов сжал кулаки. «Ну что ж, теперь и мы будем к этому готовы! Разведка боем оказалась полезной для обеих сторон. И неважно, под каким соусом будет подана следующая акция и что это будет – новая разведка, диверсия или начало вторжения… Что бы то ни было, теперь мы готовы!»

Он понимал, что для реальной готовности одного возвышенного настроя мало, и пока не совсем ясно представлял себе, как сумеет выполнить свою клятву, но знал, что сделает все от него зависящее. Если потребуется, он прибегнет к любым ухищрениям, пробьет любые бюрократические стены, но армия больше не будет участвовать в грязных играх. Она станет реальной силой, противостоящей внешней агрессии. Фирсов и его группа сделают это… пусть даже ценой передела государственного устройства.

Мысль была крамольной, но Влад допускал и такое. Объединенные Нации времен Парсона и его предшественников канули в Лету вместе с айринским золотом. Теперь требовалось выстроить новое государственное здание. Но кто займется строительством, а главное – каким воспользуется «проектом»? Это зависело от расторопности и воли как раз тех, кто политически не обанкротился во время кризиса. Например, Влада Фирсова, Наташи Томилиной, капитана Сведеборга и офицеров «зет-группы». И если эта партия победит, никаким врагам – будь это чужаки или доморощенные смутьяны – не поставить Землю на колени…

Вот такие ставки. Есть к чему стремиться…

Влад закрыл окно. В его пластиковой рамке звезды были словно отметки в экране боевого компа. Просто целями для атаки…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Посетитель мялся у дверей, что-то нечленораздельно мыча. Ульрих дочитал до точки и закрыл проекцию. Первый документ был интересным, но ничего неожиданного в себе не содержал. Айринский скандал изучался прокуратурой со всех сторон, и одни только текстовые материалы этого дела заняли на сервере триста сорок гигабайт. Плюс видеосвидетельства и звуковые файлы, еще сотня терабайт. И спецхранилище все десять лет после войны больше походило на филиал национального банка, чем на кладовую вещдоков. Генеральный прокурор запретил сдавать конфискованные у старателей и солдат ценности в Гохран. Почему – никто не знал, да и не интересовался.

В общем, ничто из прочитанного новостью не стало. Просто очередной «свежий» взгляд на известные события. Взгляд с претензией на оригинальность и непредвзятость оценок, но и только. А последние размышления Фирсова и вовсе выглядели неубедительно. Если это не домыслы, как их добыл безымянный автор? Телепат он, что ли? Есть, конечно, вариант, что эту документальную повесть написал сам Фирсов. Только – ему это надо? Еще Фирсов мог поделиться с автором своими мыслями. Почему нет? Но тогда возникает вопрос – чем же впоследствии насолил Фирсов этому автору, да еще так, что тот решил обвинить майора в заговоре? Пока неясно. Впрочем, и документ лишь первый. Возможно, дальше станет понятно. Но дочитывать, похоже, придется дома.

Ульрих перевел взгляд на посетителя. Видок у того был аховый. Бродяга не бродяга, но и респектабельным человеком назвать его было трудно. Практически невозможно. Еще один «демобилизованный»?

– По какому вопросу? – спросил Руперт строго.

– Я… у меня… вот. – Посетитель торопливо включил карманный комп.

Голограмма повестки возникла у края стола, и Ульриху не составило труда рассмотреть документ во всех деталях. Выглядел он как настоящий, даже цифровая подпись следователя была верной, вот только Руперт был готов поклясться, что ничего подобного не отправлял.

– Видимо, произошел какой-то сбой, – проворчал он.

– Как это сбой? – заволновался человек. – Адресовано мне, и ваша подпись… вот тут. Или не ваша?

– Моя, – нехотя согласился Ульрих.

– Ну вот! Какой же тут сбой? Вы хотите сказать, что я напрасно бросил дела и прилетел сюда? Даже не переоделся…

Руперт молча уставился на посетителя. И этот нервный. Как утро началось, так весь день и пройдет. Не переоделся он, надо же. А есть во что?

– И откуда вы прилетели… не переодевшись? – с легкой иронией спросил Ульрих.

– Как это… А куда вы отправляли мне повестку?

– Это был не я.

– Ну хорошо, не вы, куда отправляли повестку?

– Это вы «не у меня» и спрашивайте. До свидания.

– Нет, погодите, господин следователь! А кто компенсирует мне затраты на перелет и как я оправдаюсь перед начальством?!

– Вам выдадут настоящую повестку. Обратитесь в канцелярию.

– А что я скажу по сути дела?! Зачем меня вызы-вали?!

– А что написано в этой липе?

– Дело номер… да вы сами посмотрите…

Он снова включил комп. Ульрих и в первый раз обратил внимание на странный номер дела, но тогда он уже догадался, что повестка липовая, а потому не стал вникать в подробности. Теперь же… Руперт включил звуковую отсечку, чтобы посетитель не слышал лишнего, и повернулся к интеркому. Следователь в соседнем кабинете оторвался от «увлекательного» занятия – написания какой-то справки – и вопросительно взглянул на коллегу.

– Джонс, у тебя свежее дело под каким номером проходит?

– У меня триста семнадцатое в работе. Но самое свежее у Оксаны – триста двадцать первое. Я только что в канцелярии проверял. Только ты лучше сам туда загляни. Вдруг кто-то уже взял следующий номер. А что у тебя наметилось, опять пули?

Он заговорщицки подмигнул.

– Пошел ты, – буркнул Ульрих, обрубая связь.

Он снова обернулся к посетителю. Голограмма повестки все еще висела над столом. Руперт выключил отсечку и уставился на номер дела. Последние цифры, те, что после дроби, были как раз очередными: три, два, два. Шутник, отправивший эту фальшивку, или угадал, или хорошо знал текущую нумерацию дел. Может, кто-то из канцелярии развлекается? Маловероятно. Там сидят солидные дамы, абсолютно лишенные чувства юмора. Ульрих еще раз проверил подпись и взглянул на дату. Черт знает что! Подпись точная, дата вчерашняя. Неужели провалы в памяти начались? Да нет, вчера и не пил почти.

– Садитесь. – Следователь указал на стул у стены. – Рассказывайте.

– О чем? – Человек уже не волновался, только недоумевал.

– Кто вы, откуда прилетели, почему в таком виде… все рассказывайте.

– Меня зовут Слободан Марич, я прилетел с Медеи, а мой вид… Это чтобы не выделяться среди местных жителей… я имею в виду медеанцев, конечно.

– Бедновато живут колонисты, – хмыкнул Ульрих.

– А что вы хотите, Пояс Освоения! – Слободан развел руками. – Да еще контингент там… Раньше же туда ссылали. Работящих людей крайне мало. Крупный бизнес туда даже не суется. Мелкие предприниматели, случается, рискуют, но для становления приличной экономики этого недостаточно.

– А турбизнес? Я слышал, там климат хороший.

– Что вы! Ограбят однозначно! Эти каторжане… Они же больше ничего не умеют.

– Ну а вы как там оказались?

– Я ведущий специалист отдела освоения новых рынков Корпорации «Райх». – Слободан приосанился. – Мы всегда на переднем крае, даже если трудно.

– Да? – Ульрих покосился на экран своего компа.

Там высветилось подтверждение. Потрепанный посетитель не врал. И это было вдвойне странно. Солидный специалист крупнейшей корпорации бросает все дела, срывается с места и летит на Землю, даже не переодевшись. Повестка в Генеральную прокуратуру, конечно, не приглашение на слет любителей авокадо, не отмахнешься, но и сломя голову мчаться необязательно.

– Работы, наверное, полно?

– Еще бы, – вздохнул Слободан. – До этого пять лет на Терции работали, так там аборигены были совсем дикие, на зверей похожи. И ничего, управились. А здесь вроде бы и люди нормальные, но вся работа до сих пор на начальном этапе. Второй год бьемся.

– Это да, с людьми поладить иногда сложнее, чем с дикими животными, – посочувствовал Ульрих. – Не пойму только, если вы столь ответственный сотрудник, почему так опрометчиво поступили? Не перезвонили, не уточнили предварительно, кто и зачем вас вызывает.

– Я уточнял! Я с девушкой какой-то разговаривал. Она все подтвердила.

– С какой девушкой? – заинтересовался Руперт. – Она представилась?

– Нет… но… – Слободан растерянно похлопал глазами. – В компе номер должен был остаться, вот… Где же он?

– Номер был таким же липовым, как и повестка, я думаю, – сказал Ульрих. – Не ищите, наверняка не найдете. Вы ей звонили или она вам?

– Я не помню, кажется я, или она… А-а, вспомнил, к повестке комментарий прилагался. Там так и было сказано – по всем вопросам обращаться по такому-то номеру. Ну, я и обратился. Получается, все-таки я ей позвонил. Девушка сказала, что следует прибыть немедленно и в интересах дела никому не говорить о повестке. И вообще – прибыть скрытно. Так и сказала – «немедленно и скрытно». Ну, я и сел в личный рейдер, в чем был.

– Комментарий вы, конечно, стерли?

– Так ведь… собственно… Ну да, раз номера в компе нет, получается, стер. К сожалению.

– Так-так. – Ульрих, фальшивя, выстучал пальцами на столешнице болеро. – Похоже, дело серьезное. Сами как думаете, зачем вас ко мне подослали?

– Подослали?! – возмутился было Слободан, но Ульрих его прервал:

– Я фигурально выражаюсь. Зачем вас обманули и заставили прилететь сюда?

– Не знаю. Даже ни одной мысли.

– Может быть, у вас какая-то информация имеется, например, о незаконных делишках на Медее?

– Нет, что вы! В смысле, конечно, за год накопилось немало всякого, но тут есть один нюанс… На Медее законными делами только мы и занимаемся, а все остальные – сплошь криминалом промышляют. Без исключений.

– Н-да… – Руперт почесал кончик носа. – Такой объем даже Генеральной прокуратуре не потянуть. Посадить жителей целой планеты – это не с горки съехать. К тому же они там и так в ссылке.

– Так вы от обратного идите, – предложил Слободан, но тут же осекся. – Простите, что лезу с дилетантскими советами, но… может, вам девушку поискать? Номер-то начинался с кода Земли, я точно помню. И даже региональный код был стокгольмским.

– В Стокгольме двадцать миллионов жителей, и как минимум четверть из них девушки и молодые женщины.

– Тогда я не знаю. – Посетитель покосился на дверь и после долгой паузы спросил: – Я пойду?

– У меня нет причин вас задерживать.

– А вы дадите мне справку? Ну, что я был у вас, а не шлялся по казино…

– Справку? – Ульриха вдруг осенило. – Справку… Послушайте, Марич, вы, случайно, не знакомы с господином Кювье?

– Кювье? Нет, не знаком.

– Подумайте хорошенько. Вспомните своих знакомых десятилетней давности. Жорж Кювье.

– Почему именно десятилетней? Я тогда еще в университете учился…

– В студенческие годы обычно легко сходишься с множеством людей.

– Наверное, обычно так и происходит. – Слободан замялся. – Но у меня все было иначе. Почти никаких друзей. Так, несколько знакомых. И Кювье среди них точно не было.

Продолжать разговор было бессмысленно. Ульрих жестом предложил Слободану включить комп на прием. Получив настоящую, уже подтвержденную повестку, ведущий специалист «Райха» откланялся.

Проводив посетителя мрачным взглядом, следователь поставил локти на стол, подпер подбородок кулаками и надолго задумался. Несуществующее дело под номером 322 имело все шансы стать объективной реальностью. Оснований для его открытия было маловато, но в практике Руперта случались и более странные вещи. Например, однажды он зацепился за факт того, что некий полисмен неточно описал свидетеля происшествия. Впоследствии выяснилось, что полицейский врет, и Ульриху удалось раскрутить дело о коррупции. Что-то в этом роде наклевывалось и сейчас. Шуточки с вызовом свидетелей непонятно какого происшествия, неизвестные девицы, косящие под сотрудниц Генпрокуратуры, Кювье этот, с теорией заговора и опусами фиг знает чьего сочинения… Связи между этими фактами пока никакой, но запашок схожий. Жареным пахнет. Жареным… Между прочим, не мешало бы перекусить и грамм сто для смазки извилин дернуть. Время как раз обеденное.

Руперт решительно поднялся и направился к двери. На полпути он остановился и, немного поколебавшись, вернулся за компом. Теперь в нем было целых три улики: опус, запись беседы со Слободаном и липовая повестка. Бросать такую ценную информацию без присмотра не следовало. Даже в запертом кабинете на пятом этаже святилища правосудия.

В коридоре Ульрих столкнулся с обитателями соседних кабинетов: Генри Джонсом, Ланой Крафт и Оксаной Троицкой. Они тоже направлялись в ресторан.

– Ну и как твое новое дело, закрутилось? – поинтересовался Джонс.

– Да так, – махнул рукой Ульрих. – Нельзя начинать дела на пустой желудок.

– Ульрих! – вдруг ожила ближайшая звуковая панель длинного коридора.

– Я! – Руперт от неожиданности замер как вкопанный, и приотставшие Лана и Оксана воткнулись носами в его необъятную спину.

– Почему до сих пор не зарегистрировали дело? – строго спросила стенка голосом госпожи Ольсен, заведующей канцелярией. – Никаких обедов, пока не покончите с формальностями!

– Да какие формальности?! – возмутился Руперт. – Какое еще дело?!

– Триста двадцать второе. Немедленно исправьтесь, иначе я доложу начальству о вашей недисциплинированности.

Стена умолкла.

– Госпожа Ольсен покинула здание! – с торжественной насмешкой сказал Джонс. – Обломался с обедом?

– Дел-то на пять минут, – буркнул Ульрих. – Черт знает что творится. Кстати, вопрос: вчера никто повесток от моего имени не рассылал?

Он взглянул на женщин. Лана пожала плечами, а Оксана выгнула бровь.

– Ну, нет так нет, пойду сдаваться.

– Так ты же не начинал еще, – вызывая лифт, проронил Джонс. – Что будешь регистрировать?

– Найду чего. Все не съедайте там без меня.

Он вздохнул, развернулся и побрел в сторону канцелярии. Странности сыпались как град – не увернуться. Ну, ладно Кювье и шутка с повесткой, но госпожа Ольсен тут каким боком? Или все же это она вытащила с Медеи Слободана и зарезервировала номер «322» для Ульриха? Ну и денек. Кругом просто какая-то психопатология. Да и у самого состояние обалдения с полной потерей адекватного восприятия реальности. И это лишь обед. Что же будет под вечер?

Вечера ждать не пришлось. Очередная странность поджидала Руперта в конце коридора. Дверь в канцелярию была заперта, а на вежливый вопрос следователя, нельзя ли увидеть госпожу Ольсен, электронный замок ответил, что все на обеде. Ульрих тихо выругался. Это было уже слишком. Он приложил руку к идентификационной панели замка и вызвал отдел охраны.

– Дежурный, – невнятно, видимо, сквозь набитый рот, произнес абонент.

Ульрих сглотнул слюну. В желудке заурчало.

– Глотай давай и слушай, – недовольно сказал он. – Что-то у нас с главным компьютером не в порядке.

– Мм, – проглотил дежурный. – А до конца обеда подождать нельзя?

– Для особо голодных повторяю – компьютер шалит. Главный. Вы бы там проверили его на предмет взлома.

– Шутишь? – Охранник хмыкнул. – Взлом… Не проспался, что ли?

– А хочешь, я прямо к Симонову обращусь?