Текст книги "Цивилизация из канализации"

Автор книги: Вячеслав Поляков-Прокопьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Глава 15

– Не только. Откровенно говоря, ты мне действительно очень нравишься, и это я уговорила руководство не применять к тебе варварских методов воздействия, что входило в планы генералов. Запугать! Измучить! Даже пытки не исключались, если ты будешь упорствовать. И насильно заставить работать! Как видишь, букет довольно ароматен, даже слишком.

Не стоит к нему приближаться и особенно – вдыхать запахи! Поэтому я прошу тебя, ради наших прекрасных дней… Соглашайся! Иначе беда придет к тебя и уже никогда не покинет! Дело в том, что при работе установки, как показали предварительные расчеты, полученные психологические травмы остаются навсегда, никакими новыми телами этого ущерба не исправить!

Честно говоря, не хочу, чтобы так произошло. Я к тебе питаю чисто дружеские чувства и не хочу, чтобы ты причинил себе вред. Я хоть и агент, но, как ни удивительно, человек тоже! В своей жизни я, в сущности, одинока и никогда не была привязана к мужчине…

– Снова-здорово! Заново начала играть в коварную игру? Плести свою очередную паутину? По опыту знаю, если женщина заговорила о дружбе – жди беды. С этого дня ты мой враг, как ни прискорбно мне это говорить. Ты надругалась над святым чувством любви. Вывод: тебе верить нельзя ни при каких обстоятельствах!

После того, что ты натворила, от тебя можно ждать любого предательства. Мое воспитание не позволяет применять в разговоре крепких выражений, которых ты в полной мере достойна. Пусть это останется твоей головной болью! Лично я тебя уже перенес из списка людей в список тварей без совести и чести, куда немногим раньше зачислил и твоего полковника. Редкий мерзавец!

Но, по правде говоря, ты его переплюнула. Так ловко все провернула… А я, старый волк, попался! Так мне и надо. Доигрался в любовь до крысиных усов. Видимо, в жизни я сделал что-то не так, и меня покарали.

Только вот чем я разгневал высшие силы настолько, что они позволили мне поддаться на твои чары? Учти, расплата, рано или поздно настигнет и тебя. Моя месть будет беспощадна! С тобой я буду абсолютно жесток!

– Не зарекайся, милый.

– Никогда, слышишь, – никогда больше не называй меня «милым» или другими подобными словами из наших бывших отношений! Они ушли из моей жизни раз и навсегда!

– Хорошо. Буду называть тебя просто Сто Первый.

– Почему Сто Первый?

– Номер криоячейки, где лежало тело, которое тебе досталось: Сто один. Устраивает?

– Вполне. Мне все равно, как меня будут называть. Все равно вам не удастся меня околпачить, дудки.

– Еще не вечер. Будем надеяться, твой инстинкт самосохранения сработает. Не важно, какое тело у тебя, важно другое, то, что можно выразить известной максимой: «Я мыслю, следовательно, я существую». По сути, тебе предлагается вечная жизнь! Ради такого приза и куда более стойкие, чем ты, изменили бы свою точку зрения.

Представь: проходят века, меняются поколения, и ты от каждого впитываешь самое лучшее, самое передовое, накапливаешь мудрость тысячелетий, становишься практически богом… Нет – выше бога!

– В красноречии тебе не откажешь. Интересно, сколько тебе платят? Наверняка, немало, судя по тому, как ты стараешься… надеешься сладко пожить… Смею тебя расстроить: пока я жив – в любом виде! – не успокоюсь до тех пор, пока не увижу, что ты мертва. Мертва морально, окончательно и бесповоротно! Не будет мне покоя, пока не удостоверюсь в этом лично.

– Я знаю, мужчины бывают жестокими. А что, если не было иного способа, кроме как через устранение моего бывшего шефа, попасть в твое окружение?

– Все, перебор! Хватит! Сказками сыт по горло! Где моя камера, клетка или что там у вас для меня приготовлено?.. Не желаю больше с тобой общаться!

– Как скажешь. Залезай в клетку!

Александр демонстративно заложил за спину передние лапы и, как когда-то декабристы, гордо шагнул в клетку. Закрылась дверца. Татьяна накрыла клетку черным куском материи, легко подняла ее и вышла из помещения.

Лежа в клетке, Александр обдумывал свое положение.

Положеньице, прямо скажем, не из приятных, оставляет желать лучшего! Одно только было непонятно: как вести себя в данной конкретной ситуации? Нелегко вот так, в одночасье, после тридцати с лишним лет жизни в одной оболочке, вдруг переселиться в другую… да не просто в другую, а кардинально отличающуюся от прежней!

Есть мощное оружие в моем арсенале – это мозг, ну, и еще немного когтей и зубов! Странно так о себе думать… Но необходимо привыкать ради своего спасения. На данный момент у меня нет ни одного союзника. Это минус. Однако присутствие духа не потерянно, и это плюс! Во всей этой истории есть для меня как для ученого одно большое преимущество.

У меня появилась уникальная возможность увидеть собственными – вернее, крысиными – глазами всю технологию этого дьявольского процесса! Хотелось бы повидать бывшего сокурсника… интересно, к какому лагерю его отнести? Внутренний голос подсказывает, что к моему, в котором на первом месте всегда ум, совесть и честь.

По старой памяти, он должен быть больше человеком, чем сволочью. Вспоминая студенческие годы, неизменно прихожу к этому выводу! Хотя как знать… люди меняются. Жаль, что не удалось поговорить с ним до этого подстроенного превращения. Он же у них главный по науке, значит, должен быть в курсе всех экспериментов, включая и мой.

Вариантов два. Или он всецело с ними, и тогда мне совсем худо. Или он делает все под нажимом… может статься, и под страхом смерти! От них всего можно ожидать. В том, что у них ничего святого за душей нет, я убедился лично, окончательно и бесповоротно! Любопытно, куда она меня несет? Кстати, вот еще одна предательница. Мне кажется, ей абсолютно все равно, кого продавать. Представится случай, она без колебаний родную маму продаст. И откуда только такие берутся?

Если разобраться, то оттуда же, откуда и все. Но, видимо, окружение, дальнейшее воспитание (или не воспитание) сыграли роковую пагубную роль. В самом деле, мне, например, не верится, что она в детстве могла намеренно давить лягушек, обидеть кошку или мучить щенка. Вряд ли. Хотя правы люди, когда говорят: чужая душа потемки…

Это истинная правда. Вот одна из причин, почему я здесь. Однако пора и выработать стратегию своего поведения. Чего греха таить, я полностью у них в руках, как раньше считал, так и сейчас считаю, – отнюдь не самых чистых.

Основной мой козырь – моя голова, какая бы она ни была, человеческая или крысиная. На этом и надо строить защиту, пока эта голова им нужна, я буду жив. И наоборот, высосав все возможное, они меня непременно уберут. Никакая внешность не спасет. К слову, когда я спрашивал у Изюма насчет критериев крысиной красоты, он ответил, мол, ничего особенного, почти все как у вас, у людей – глазки, брюшко, лапки, хвостик… за исключением носика.

Если он малоподвижен, значит, самка, скорее всего, будет плохой матерью, и детки будут страдать. А это нехорошо и неправильно, что у вас, что у нас. У Изюминки в этом смысле все хорошо, да и я ей нравлюсь. А для нас, для самцов, главное – показать, какой он непревзойденный любовник, тогда и потомство будет высший сорт!

Разум разумом, а инстинкты никуда не денешь… Они только-только приступили к освоению разума, а мы этим занимаемся уже весьма продолжительное время, – и то не избавились полностью от давления на сознание первобытных инстинктов. Что-то я отвлекся… Вернусь к стратегии. Моя основная задача – тянуть время и искать единомышленников.

Раз есть как минимум один раб, обязательно должны быть еще, это закон. Главное – не переигрывать, поначалу основной упор буду делать на то, что, мол, еще не привык к крысиной шкуре, деморализован, разбит и все такое…

Как долго удастся морочить им голову? Думаю, достаточно долго. Откуда им знать, как чувствует себя человек в подобной ситуации, они-то сами ведь никогда не были крысами! Так что шанс у меня есть, и немалый, ура! За борьбу! О! Она остановилась, с кем-то разговаривает. Надо послушать.

До него долетали лишь обрывки фраз, Татьяна и ее собеседник говорили очень тихо.

– Да, он здесь… Нет, не согласен. Надо с ним еще поговорить! Я говорила. Реакция отрицательная! Хорошо. Поняла. Есть в тридцать первую! Сейчас? По-моему, это преждевременно. Хорошо, попробуем. До вечернего доклада. Хорошо.

Из обрывков разговора пленник понял, что все еще только начинается. Но хорошо уже то, что они в раздумьях и колеблются… это мне на руку. Еще один момент, над которым необходимо подумать: как вообще питаются крысы, и чем меня здесь будут кормить? Питаться самостоятельно и по выбору, видимо, придется нескоро.

Когда общался с Изюмом, как-то непростительно мало внимания уделил вопросу питания, и теперь совершенно не представляю, что же на самом деле кушают крысы! Нет, я, конечно, помню, чем мы кормили лабораторных крыс. Однако то, что им приходилось потреблять, у меня вызывало тошноту. Так что вопрос будущего рациона остается пока открытым.

Ладно, доверимся госпоже судьбе, будь что будет.

Пока в голове у него прокручивались эти невеселые мысли, Татьяна с ношей прибыла к месту назначения. Александр услышал только характерное легкое шипение закрывающейся автоматической двери. Покрывало сдернули, да так быстро, что он невольно зажмурился от яркого света. А когда открыл глаза, увидел помещение – большое по старым меркам и огромное по нынешним.

Клетка покоилась на краю длинного стола. Для Александра – ни дать ни взять взлетная полоса аэродрома! Вдалеке, во главе стола сидели трое, и одним из них был старый знакомец, полковник. Александру все военные казались на одно лицо, но это лицо не узнать было решительно невозможно.

– С прибытием, уважаемый Александр Иванович! Как вы себя чувствуете?

– Я не могу чувствовать себя нормально, пока вы топчете своими сапогами эту благословенную землю!

– Вот как вы решили начать наше сотрудничество! С грубостей. Но, насколько мне известно, для вас этот стиль общения не внове.

– С вами – да.

– Впрочем, как пожелаете. У меня для вас две новости. Как всегда, одна хорошая, другая не очень. Традиционный вопрос: с какой начать?

– Все равно. С вами мне разговаривать не о чем.

– Так уж и не о чем? А как насчет вашей собственной жизни? Вернемся к новостям. Начну с плохой. Вашим куратором назначена небезызвестная вам Татьяна Викторовна, ваша бывшая девушка… Надеюсь, вам это понравится, и вы будете прекрасно проводить время. Вторая новость, хорошая.

Вас поместят в отдельные апартаменты, полностью адаптированные под ваши теперешние жизненные потребности. Даю вам сутки на отдых и акклиматизацию в новом жилище под номером триста одиннадцать, куда вас сейчас препроводит… пардон, отнесет Татьяна Викторовна. Учтите, из этого помещения сбежать невозможно. В целях вашей безопасности установлены камеры наблюдения, даже в туалетной и ванной комнатах.

Мало ли что… Так что не искушайте судьбу, не геройствуйте и не испытывайте наше терпение, оно и у военных тоже имеет предел. Через сутки приступаете к работе. Рабочий день у вас будет продолжительностью в двенадцать часов, с двумя перерывами на обед. Выходной один. Вопросы есть?

– Да, есть. Вы уже в детстве были негодяем, или стали таковым по долгу службы?

– Вам очень нравится оскорблять меня. Продолжайте, если вам это нравится. Я великодушен сегодня… и вообще, к вам я питаю особые чувства. Вы мне напоминаете меня самого в молодости, только я был намного резче. Как сейчас говорят, крут.

– Как раз это удивительно меньше всего. – Впервые за день Александр позволил себе пошутить. «Надо вживаться в образ!» – подумал он, и добавил: – Вам бы одеяния монаха! Очень бы пошло.

– Чего-чего, а выдержки и юмора вам не занимать. Похвально! Однако время идет… ваше время отдыха. Если вопросов более нет, предлагаю разойтись. В своей квартире вы найдете все, что вам нужно, включая интернет. Думаю, понимаете, что он строго односторонний?

– Конечно. Не ждать милостей от природы, а взять их своими руками наша задача!

– Это вы к чему?

– Да так… аллегория. Спокойной ночи! Я так точно не против вздремнуть. Устал от ваших отвратных… э-э-э… физиономий.

– Татьяна Викторовна, доставьте, пожалуйста, нашего гостя в его апартаменты. И вот еще что, Александр Иванович… Дабы вы могли удостовериться в моем добром расположении к вам, вот, возьмите. – Полковник протянул крохотные наручные часы.

Добавил: – Это наше ноу-хау. Единственное место на всей планете, где делают такие часики. Заводить не надо, работают на распаде плутония. Сами понимаете, что при времени его полураспада, на ваш век хватит. Тем более, что он может резко сократиться… шучу!

– Ну и шуточки у вас, господин полковник, – ответил Александр, – хотя… Кто знает?

И криво усмехнулся крысиной ухмылкой, которая ничего общего не имела с человеческой. Это он поймет потом, перед зеркалом, когда будет осваивать мимику на новом лице. Ему категорически не хотелось пользоваться словом «мордочка». Внутри-то он все тот же. Прежний. С лицом. К сожалению, надо отметить, что только он один и был в этом уверен на все сто.

Клетка дернулась и поплыла, словно корзинка аэростата. Сходство лишь усиливало покрывало, создавая полную иллюзию полёта в высших слоях атмосферы, где всегда темно. Вот я и астронавт, пошутил про себя Александр. Круто, как сказал бы полковник. Да уж, круче не бывает, – еще более грустно подумалось ему. «Аэростат» плыл недолго, вскоре остановился; звук раздвигающихся дверей подсказал: лифт, затем кабина резко набрала скорость.

Ориентируясь на скорость и время движения, получалось, что кабина преодолела этажей двадцать. Тяжесть не прибавилась, а уменьшилась, стало быть, они опускались. Ничего не скажешь, глубоко забралась военная наука… Некоторое время двигались по коридору. Александр считал секунды и старался запоминать повороты, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве.

Часы, подаренные полковником, хоть и сидели на лапке как влитые, но почему-то не светились. Скорее всего, это был очередной трюк военных.

Собственное положение заставило Александра вспомнить эпизод заточения Эдмона Дантеса в замок Иф, когда того вели в камеру с завязанными глазами, и он считал ступени и повороты лестничных маршей в попытках понять, куда именно его ведут.

Он, конечно, не претендовал на судьбу литературного героя, но знать, даже примерно, куда его несут, крайне полезно.

С негромким характерным звуком раздвинулась очередная дверь, и клетка замерла на твердом основании. Татьяна убрала чехол. Через прутья Александр увидел маленькое вытянутое помещение, по стенам которого располагались небольшие дверцы с номерами.

Чисто колумбарий! Может, они постепенно меня приучают к моей возможной участи? Или… Надписей с именами, однако, не было, значит, это всё же не стена печали. Тогда что?

Увидев на одной из дверок номер 311, упомянутый полковником, Александр понял, что это и есть его «апартаменты». Новое место жительства. Что ж, посмотрим.

Татьяна приложила пальчик к оранжевому кружку на двери, та сразу же открылась с шипением пневмопривода. Куратор вплотную приставила клетку к дверке. Размеры проемов четко совпадали, и это говорило о том, что в этой конторе продумано все. Александру ничего другого не оставалось, кроме как пройти в коридор своего жилища. Дверь за ним закрылась, успев впустить лишь последнее пожелание Татьяны: «Хорошего отдыха!» «Спасибо,» – беззвучно отозвался в пустоту Александр, оказавшись в пропорциональной его нынешним размерам просторной меблированной гостиной. Он по-хозяйски уселся в кресло, положив задние лапы одну на другую, замер. Взял пульт. Глазами-то он видел, что размеры кнопок подходят к его пальчикам, но решительно не мог избавиться от двойственности ощущений.

Включилась панель. Передавались новости, по другим каналам шли обыденные передачи… Значит, там, наверху, никто и не подозревает о нависшей над миром угрозе. Угрозе всем жителям Земли, исходящей из этого подземного бункера.

Нет! Он не допустит, чтобы горстка негодяев разрушила то, что с такими трудами создавалось тысячелетиями руками многих и многих поколений людей всего мира! Пока бьется его небольшое по размеру, но очень пылкое и горячее сердце, у них ничего не выйдет. Так-то вот! Я разрушу этот ваш гадюшник изнутри!

Недавние события совершенно вымотали его. Подумать только, всего какие-то сутки назад он был нормальным человеком!.. Александр прилег на удобный мягкий диван и сам не заметил, как тут же уснул. Настенные часы показывали начало вечера. «Сутки, говоришь?» – промелькнули в сознании последние слова, после чего он окончательно погрузился в мир снов.

Прошло немало времени, прежде чем Александр открыл глаза, посмотрел на часы и поначалу не поверил своим глазам, вернее, той информации, что поступала в мозг от глаз, которыми приходилось пользоваться. Хорошо, хоть в собственном разуме сомнений не было. Судя по положению стрелок, он проспал пятнадцать часов кряду. Такого с ним раньше никогда не бывало.

«Деградируешь, товарищ!» – обращаясь сам к себе полушутливым тоном, подумал Александр. Потянулся, но привычного хруста костей не услышал и не почувствовал. Этого мне только не хватало! Как теперь я обойдусь без привычного хруста косточек? Ведь постоянно твердят и пытаются доказать, что у людей и у крыс тождественное строение скелета. Почему же, в таком случае, пальцевые суставы не щёлкают, а? То-то и оно.

Несмотря на все полученные накануне стрессы, чувствовал он себя великолепно, выспался, и даже появилось желание работать. Что ж, будем работать, с виду – на них, на самом деле – на себя и на человечество! Где наша не пропадала! Ни у кого нет еще технологий по проникновение в сознание человека, и соответственно, чтение мыслей невозможно. Это один из моих главных козырей в этой игре.

Получив благодаря аутотренингу заряд бодрости, он просеменил на кухню, она же была и столовой. Стол был рассчитан явно не на одного, однако, судя по жесткой дисциплине, которой пугали Александра, гости здесь предвидятся нескоро… На столе лежала книга. Титульный лист гласил: «Меню. Заявка на неделю ужинов и завтраков». Обед, видимо, предполагался на рабочем месте.

Перевернув страницу, он увидел плоскую клавиатуру с мощными кнопками и сразу догадался, почему они именно такие. Набирать-то текст придется коготочками! Обычные кнопки долго не прослужат. Продолжая знакомство с новым жилищем, Александр прошел в рабочий кабинет, осмотрел его оценивающим взглядом профессионала. Подумал: «Все как у людей.

То есть как у представителей ИНКРЫСа. Совсем упустил из виду, что я теперь их равноправный представитель – и по крови, и по духу… Где же тогда мои соплеменники?» Клавиатура компьютера была выполнена в том же стиле, что и в столовой. Сам компьютер был установлен на удобном столе из дерева.

В общем, имелось все необходимое для кабинета: только работай, работай и еще раз работай! Дверь в спальню отворилась легко, без усилий. По центру светлой комнаты, точно постамент, на крепких ногах возвышалась шикарная двухместная кровать со всеми причитающимися аксессуарами – одеялом, подушками, покрывалом. Довершали интерьер два ночных столика с абажурами ламп.

Довольно мило. Только зачем мне двуспальная кровать?

На одном из столиков лежал тоненький журнальчик. Открыв первую страничку, Александр немного опешил от заголовка: «Крыски по вызову». Далее шли фотографии предлагаемых на выбор сексуальных партнерш.

Вот это да! Вот чего не ожидал, того не ожидал… Надо полагать, подобный сервис тут осуществляется по всему муравейнику? Скорее да, чем нет. Как бы там ни было, система продумана, отлажена и действует наверняка не первый день.

Ну что же, пора проверить сантехнику. Дверь в душевую была прозрачна. Надо полагать, сделано это специально. Скажем, гостья моется, а ты наблюдаешь, как намокает ее только что бывший сухим мех…

Глава 16

Он представил, как все это может выглядеть, однако воображаемая картина его ни капельки не возбудила. Оно и понятно – чтобы быть полноценной крысой, ею надо родиться! Тут у меня явная нестыковка. Хотя… если, скажем, побрить гостью наголо, то, очень может быть, мне и понравится… Только как она бедная будет жить совсем лысая? Ей ведь будет холодно…

Ради справедливости как партнёру и мне необходимо будет побриться, что же из меня выйдет? Даже представить страшно! Господи, какую же чушь я несу! Хорошо, что перед самим собою. Ни на минуту меня не покидает мысль о возвращении в людское лоно… Точит и точит мое новое крысиное «я»… Действительно, разве можно забыть такой чудесный человеческий секс?. Но выход всегда можно найти. Я же мужчина, в конце концов, или где?! Единственное препятствие – это мое восприятие! Значит, будем перестраиваться.

Например, во время секса с крысой по вызову никто мне не запрещает это делать с закрытыми глазами представлять себе другую партнершу… Впрочем, я уже убедился, что лапки такие же чувствительные, как и мои прежние ладони, так что обмануть восприятие вряд ли удастся… Стоп. Что это я тут нюни распустил и сам себе могилу рою? Надо попробовать, а уж там видно будет. Так и сделаем.

Но вот в чем у крыс огромное преимущество – им не нужно никакой одежды! Захотел в душ – пожалуйста. Захотел искупаться – пожалуйста, после всего этого можешь хоть на работу, хоть в гости идти. Все прокатит, авторитет не пострадает!

Температура воды автоматически подстроилась по его желанию. А Александр кончиком своего хвоста проверял её на комфортность. (как будто он это проделывал всю жизнь!).

Поплескавшись вволю, Александр зашел в кабинку сушки, где гулял горячий воздух, словно в пустыне. Через несколько минут он, уже сухой и хорошо пахнущий после шампуня, уселся на диване в гостиной, включил новостной канал. Интересно, что там происходит наверху? Он слушал, и каждый сюжет ловил как весточку из мира, в котором жил прежде. До злосчастного знакомства с ИНКРЫСом… а теперь он сам стал его частью.

Он уже почти задремал, как вдруг в разделе хроники, где говорилось что-то о пожаре, услышал название родного института. Демонстрировались ужаснувшие Александра кадры: институт весь объят пламенем, дым идет практически из каждого окна… Это казалось невозможным, однако это происходило на самом деле!

Диктор сообщил, что имеются многочисленные жертвы, в том числе директор института, его заместители по науке и по безопасности. Всех упомянутых Александр знал лично и очень сожалел об их преждевременной гибели. Наверняка тут не обошлось без треклятого заведения, в котором сейчас пребывал Александр. Все сводится к тому, что военные перешли в атаку, начали необъявленную войну! Список погибших поражал еще одной странностью.

Для непосвященных в нем не было ничего странного, но только не для Александра. Он четко видел закономерность: все погибшие являлись ведущими специалистами по функциональной деятельности мозга, а также занимались изучением приспособляемости микроорганизмов к окружающей среде… а это уже не шутки! Александр абсолютно не сомневался – все перечисленные живы, и вскоре они станут его соседями. Окажутся, так сказать, в той же шкуре.

Отработанный метод по сбору научного потенциала работал без сбоев. Это была и печальная, и радостная новость одновременно. Вскоре он увидит коллег по прежней работе.

Возникает вопрос: как я их узнаю?.. А они как узнают меня?

Подойдя к зеркалу, Александр начал пристально всматриваться в свою крысиную мордочку. Ничего особенного, мордочка как мордочка, ничем особенным не отличается… Но это только на первый взгляд! Для наглядности он взял журнал из спальни. Сравнивая свое отражение с фотографиями в журнале, нельзя было не заметить разницы, и она оказалась значительной. Может, так только у разнополых особей?

Прежде ему не раз приходилось иметь дело с лабораторными крысами, поэтому Александр привык воспринимать их «на одну мордочку». Просто он тогда не задумывался, как и зачем их различать. Это было не связано с экспериментами и не имело никакого значения. Другое дело – теперь. Сколько ни всматривался он в отражение, ни одной характерной черточки от своего прежнего лица не обнаружил. Печально, но факт.

Он уже отвернулся было от зеркала, как вдруг увидел краем глаза… О боже! Аккуратно выстриженный прямоугольник с номером на коже. Хотя это было и зеркальное отражение, Александр сумел разобрать цифры. Они совпадали с номером жилища: триста одиннадцать. Концлагерь какой-то! Он на мгновение представил ту эпоху, эпоху последней и самой жестокой войны. Вот он стоит за колючей проволокой под высоким напряжением, рядом с такими же, как он, товарищами.

И ждет своей участи – или в газовую камеру, или на работу. Сегодня повезло: надсмотрщик презрительно смерил оценивающим взглядом, сильно исхудавшее тело, прикинув, видимо, что еще один день этот недочеловек протянет, а значит, поработает на Великую Германию. Безразличным тоном, посмотрев на запястье, которое каждый должен держать на построениях так, чтобы его было хорошо видно, произнес: «Триста одиннадцатый, в правую колонну!»

Видение исчезло, и слава богу! Это ужасно – не иметь имени, только номер… номер и больше ничего. Еще раз посмотрел на номер, Александр подумал: а ведь это может пригодится в моей нелегкой борьбе против зла. Номер ведь можно исправить, надо только знать, на какой.

Постепенно все выяснится, пока нужно наблюдать и думать, наблюдать и думать… Стать другим. Затеряться среди себе подобных. Судя по моему номеру, нас много, а их меньше. Уже небольшое, но численное превосходство, следовательно, и преимущество! Тут главное – занять место с номером, нужным для пользы общего дела.

Снова вспомнился эпизод, когда узнику пришлось занять место другого человека, все из того же любимого романа «Граф Монте-Кристо». Недаром эта книга у Александра была настольной, она помогала ему сохранять присутствие духа, а это, скажу я вам, немало.

Зазвонил телефон. Подойдя к журнальному столику уже привычного для глаз размера (освоился незаметно), Александр нажал кнопку ответа и услышал:

– Это полковник тебя беспокоит. Как обжился? Квартирка нравится? Девочек уже вызывал? Не трудись отвечать, я о тебе все знаю. Камеры работают исправно. Девочек ты не вызывал, к спиртному не притрагивался. Проблемы?

Судя по манере разговора и фамильярному обращению на «ты», полковник пребывал в изрядном подпитии. Поняв это, Александр подумал: «Еще один факт на заметку. Пьющий – значит его можно подловить в нужный момент и получить от него то, чего он никогда бы не отдал в обычной ситуации, когда он трезв и зол… Так и зол-то он потому, что трезв. Суровая правда жизни и нередкая слабость среди военных… На эту слабость тоже можно рассчитывать при построении будущей стратегии…»

– Все нормально, спасибо. Освоился. На вашу шутку насчет девочек отвечу так: ничего нет лучше, чем проверенная в боях партнерша! Здесь таких нет. Спиртное? Да я, если честно, до бара еще не добрался. Пожалуй, выпил бы немного бренди… Все вашими стараниями по заточению меня в замок Иф! За что огромное человеческое спасибо.

– Не за что! Любой каприз за вашу свободу. Что касается бренди, как ни странно, я его тоже люблю. Советую не затягивать с выпивкой, наутро вы должны быть готовым к работе. Распорядок завтрашнего дня скоро прибудет пневмопочтой. О заточении… какой такой замок Иф? В чувстве юмора вам не откажешь… даже в заточении, как вы изволили выразиться.

– Это не юмор, это классика. Был во Франции такой писатель, Александр Дюма его звали. Он написал роман под названием «Граф Монте-Кристо». Очень поучительная история.

– Да? Я что-то такое слышал… но мне с моими заботами не до чтения. Я предпочитаю немного выпить, расслабиться и пообщаться… Общение – это главное в жизни, друг мой! Вот и сейчас, рад бы с тобой поговорить, да не могу…

– Устали?

– Да не то чтобы сегодня как-то особенно устал… я вообще устал. Проблемы, проблемы. Можно подумать, мир состоит из одних только проблем! А самое паршивое то, что решать их приходится мне одному. Мои замы, сукины дети, готовы на что угодно, лишь бы ни за что не отвечать! Положиться ровным счетом не на кого. А начальство требует!

– А я считал, что над вами никого выше нет. Ну, если только господь бог…

– Не богохульствуй, пожалуйста. Я, конечно, особенно в бога не верю, но традиции чту свято! Свечку там поставить, перекреститься, – всегда за милую душу. Службу стоять не стоял, своей хватает!

Вот бабка моя постоянно была в церкви, там и померла, родимая. Местный батюшка отпел ее самолично, я присутствовал. Впечатлительно! Надолго запомнил. А начальства сверху предостаточно. За это не беспокойся. В институте у тебя тоже было начальство. А здесь у тебя только я. Не самый плохой вариант, согласись.

– Будем надеяться, что так. Не забывайте, сюда я попал не по доброй воле. Без малейшего желания. И выбор, как я понимаю, у меня невелик.

– Ты прав. Но не будем о грустном, подумай лучше о будущем. Оно прекрасно! Представь себе: ни болезней, ни недомоганий, ни плохого настроения… и вообще – живи, сколько заблагорассудится! Чем не рай? И все это – твое будущее.

Если, конечно, будешь сотрудничать. В крайнем случае, если что не так, не понравится новая жизнь, соберемся да и махнем на звездолете куда телескопы глядят, на поиски лучших миров и лучшей доли! Как тебе перспективочка? – Ничего, заманчиво. Только от вас никакой гарантии нет. Доверия к вам никакого тоже нет. Поэтому отнесем все вами сказанное в разряд несбывшихся желаний.

– Александр, ты… вы перегибаете. Извините, что на «ты», я по-простецки… Вы мне нравитесь – как человек, конечно. А насчет меня… Мне можно верить, проверено временем и соратниками. Кстати, насчет времени. Пора мне закругляться. Завтра вас разбудит система, она же позаботится и о завтраке. До завтра, спокойной ночи!

Александр, пожелав того же, повесил трубку. Ему почем-то стало очень тревожно.

Неспроста он все вьется вокруг да около. Что-то они задумали, вот только что? И так, вроде бы, цель достигнута, я в их полной власти, наверняка они верят, что я деморализован и готов выполнить любые требования. Тогда что их встревожило, однако? Загадка. Но, как известно, неразрешимых загадок не существует.

Где-нибудь, когда-нибудь подобное уже происходило, осталось лишь узнать, где, сопоставить остальное, и после знака равно и будет ответ. Госпожа память, за работу! Да, и паутина не подведет, поможет. Правда, времени потребуется много. А оно у меня есть, оно только и осталось совершенно неизменным. Что с него взять, время оно и есть время.

Он работал в кабинете часов семь кряду, без перерыва, и с непривычки заныли мышцы спины. Вот оно – несовершенство тела, что крысиного, что человеческого. Не рассчитано оно на длительную недвижность. Хотя сон, вроде бы, опровергает это предположение… Но во сне мы постоянно ворочаемся, а утром еще и потягиваемся до приятного ощущения в мышцах, иначе сон никак не желает нас покидать!