Текст книги "Цивилизация из канализации"

Автор книги: Вячеслав Поляков-Прокопьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Глава 24

– В просторном фойе известной клиники, как обычно, царила тишина – ненавязчивая, незаметная для окружающих, но стоило ее кому-нибудь нарушить, как это сразу становилось заметно всем. Таково наше восприятие мира: мы не ценим того, что окружает нас, по ушедшему тоскуем. Иногда – очень сильно. Иногда – поздно.

Константин подошел к столику администратора. Его встретила улыбкой миловидная белокурая девушка, одетая в ослепительно-белый короткий халатик, почему-то надетый прямо на почти голое тело, только ажурные гипюровые трусики слегка просвечивали сквозь ткань, подчеркивая данные природой прелести девичьего тела. Когда Константин представился, девушка улыбнулась еще более приветливо и предложила пройти в комнату для посетителей.

Там уже его ожидали, несмотря на то, что назначенное время встречи еще не наступило. В кожаном кресле сидел средних лет серьезный седовласый мужчина в белом халате. Представился он как главный врач клиники, Бронштейн Борис Моисеевич.

За круглым столом расположились также несчастные родители пребывавшей в коме пары. На правах старшего Борис Моисеевич изложил родителям цель визита Константина Наумовича. Объяснял он все обстоятельно, подробно останавливаясь на ключевых пунктах, дабы не было превратного толкования того или иного параграфа договора.

Родители, конечно, чувствовали себя не лучшим образом – по вполне понятным причинам. Преимущественно они молчали, только изредка внимательно посматривали на Константина. Понять их колебания и сомнения было нетрудно – не каждый же день приходится принимать подобные решения…

Всех манипуляций и исследований, которые проводили врачи, они, безусловно, не понимали, зато сознавали печальный факт: дети, какими они их помнили, больше никогда не вернутся… И от осознания этого факта им становилось отнюдь не легче. Борис Моисеевич особо подчеркнул, что подобный эксперимент проводится впервые, случиться может всякое, что-нибудь может пойти не так.

Но о риске он предупреждал постоянно. Из всего им сказанного родители сделали основной для себя вывод: дети останутся живы в любом случае. Даже при самом неблагоприятном раскладе, если ничего не получится, их дети ничем не рискуют, только лишь окончательно будет утеряна надежда когда-нибудь покинуть клинику. Разве что в случае смерти, которой они, к сожалению, даже не осознают, тем более – не почувствуют… Такой исход все же был возможен. В процентном соотношении шансы были равны.

После продолжительной паузы один из родителей, Михаил Дмитриевич.

– Поинтересовался:

– В договоре сказано, что имена наших детей останутся прежними. А как к этому отнесутся те, кому будут предоставлены тела наших детей?

Слово взял Костя, поскольку именно он отвечал за научную сторону эксперимента.

– Я, как представитель этих двух людей, уверяю вас, что возражений по данному вопросу не возникнет. Скорее, наоборот: они с пониманием и удовольствием примут имена ваших детей, лишь просят разрешения добавить к ним свои имена, гарантируют также, что будут с уважением относиться к вам, равно как и к другим родственникам. Это было оговорено с ними заранее.

– Скажите, пожалуйста, они действительно не смогут никого узнать из прошлой жизни? Хотелось бы, чтобы они узнали нас!

– Понимаю. Вопрос для вас непростой, как и для меня. Это трудно объяснить… Я – человек подготовленный, все же не могу предсказать ход всех процессов в точности. Да и, как показывают результаты последних исследований в данной области, формирование новых образов и их закрепление в долговременной памяти происходит не так быстро, как нам хотелось бы.

Это долгий и неподвластный нашим желаниям процесс, требующий от нас терпения и выдержки. Только ваша безграничная любовь и внимание может ускорить реабилитацию. Что касается образов из прошлого, они, возможно, будут возникать у наших подопечных на уровне подсознания, что связано с неполным и не окончательным разрывом нейронных цепочек и связей у них в мозге.

В процессе образования новых связей старые могут сохраняться только фрагментарно. Так что, сами понимаете, ничего гарантировать нельзя, остается только ждать и надеется! Извините за применение некоторых специальных терминов, без них невозможно изложить в полном объеме картину происходящего.

Да и вы за время пребывания ваших детей в клинике многого наслушались, сами что-то узнавали из литературы и интернета, наверняка уже имеете некоторое представление, пусть самое общее, о том, что мы собираемся сделать.

Все это я излагаю с единственной целью: чтобы вы не заблуждались насчет того, что же в конечном итоге произойдет с дорогими вам людьми. Со своей стороны могу лишь гарантировать, как уже говорил ранее, порядочность моих клиентов. В этом плане можете быть абсолютно спокойны. И еще… у меня одна просьба. Моим клиентам тоже будет нелегко. По возможности постарайтесь, пожалуйста, не травмировать их сокрушениями насчет того, что они все-таки не совсем ваши дети…

И, как говорится, под занавес еще раз убедительно прошу отнестись к происходящему философски. Напоминаю вам, что подобных операций никто в мире еще не проводил, хотя, надо полагать, за ними будущее. Причем, самое ближайшее. Есть ли у вас еще вопросы?

– Вопрос, по сути, очень простой. Когда состоится операция? Хотелось бы знать конкретную дату.

– Назвать точную дату, к сожалению, не могу, поверьте. Не потому, что это секрет или вроде того… Все упирается в моих клиентов. Они сейчас находятся в пути сюда, в клинику, и скоро прибудут. Как только это произойдет, мы приступим к подготовке их и ваших детей к операции, о чем незамедлительно сообщим и пригласим вас. Крепитесь и уповайте на чудо!

При последних словах родители не смогли сдержать слез и попросились выйти. Когда они покинули кабинет и Константин остался наедине с профессором и его ассистентами, между ними произошел довольно напряженный разговор.

– Позвольте вас спросить, уважаемый Борис Моисеевич, почему беседу с родственниками мне пришлось вести в одиночку, в то время как вы предпочли отмалчиваться? И касаемо данных по вашим пациентам – насколько они объективны? В чем причина вашего молчания?

– Молодой человек, если бы вы знали, сколько раз мне пришлось общаться с родственниками больных! Я таки честно вам скажу, как родному: устал. Ей-богу устал. Вы сегодня здорово меня выручили, как ни удивительно, вам они таки ничего не возразили!

Надо признать, у вас необыкновенно развит дар убеждения, каковым вы успешно и пользуетесь. Вы щедро делитесь своей уверенностью с окружающими. Я так не умею, провалиться мне на этом месте! Скажу больше: не сойти мне с этого места, если они не поверили нам впервые, за все время по-настоящему!

– Вам или мне?

– Я вас умоляю, не придирайтесь к словам. Пусть будет «вам». Вам от этого легче?

– Безусловно. Борис Моисеевич, я всегда предпочитал конкретику в общении с людьми вашей национальности. Вы намекали мне на некие особые условия… Что это за условия? И, к тому же, вы так и не дали ответ насчет данных по пациентам.

– Во-первых, вы что, антисемит? А во-вторых, я – честный человек и никогда никого не обманывал. Если я говорю, что данные по истории болезни пациентов соответствуют действительности, значит, так оно и есть.

Я живу в России, посему я – русский. А мы, русские, никогда не обманываем! Что касается особых условий… Имеется в виду обычная оплата услуг, в данном случае в этом нет ничего особенного. Назовем это благодарностью.

– И каков размер… э-э…. вашей благодарности?

– Ерунда, сущие пустяки. Ваших клиентов двое… стало быть – два килограмма.

– Два килограмма чего?

– Экий вы недогадливый… Конечно же, золота. Золота, мой дорогой друг. Я предпочитаю самую твердую валюту!

– Н-да… Вот уж действительно платная клиника, ничего не скажешь.

– Милый мой молодой человек! Ведь я же таки не один… Так вы согласны?

– В другой ситуации я, разумеется, поступил бы с вами по-другому, но, к моему сожалению и к вашему счастью, вынужден согласиться. Время не ждет, да и выбора у меня нет. Ваша взяла! Согласен. Каковы условия оплаты?

– Мы же с вами таки деловые люди, поэтому половину сразу, а вторую – после операции. Идет?

– Хорошо. Да отплатит вам боже по делам вашим… – буркнул Константин под нос.

Обсуждать на сегодня оказалось больше нечего. Распрощавшись, Константин покинул клинику. Не удержался и на выходе сделал комплимент администратору.

– Девушек вроде вас на улице просто так не встретишь, только здесь и только за золото!

Она, разумеется, соли сказанного не поняла, но на всякий случай улыбнулась своей голливудской улыбкой.

* * *

Уже два дня, как Костя сбежал от полковника. Все это время он занимался поиском доноров для своего друга и его верной спутницы. Задачу усложняло то, что Иззя прежде не была человеком. Как поведет себя после переноса ее нервная система – одному богу известно.

Эти дни Константин неустанно собирал всевозможную информацию, которая могла пригодиться в трудную минуту. Он, конечно, не очень переживал о том, что бросил, наконец, свой рабский труд… и на кого? На этого, с позволения сказать, человека?!

Боялся он только одного – преследования. Не любил Костя оказываться в роли виноватого, когда на самом деле вины твоей нет. Но он не знал, да и не мог знать, что полковник за эти два дня о нем и не вспоминал ни разу.

У полковника хватало другой головной боли, он был постоянно занят решением большущей проблемы, которую создал ему не кто иной, как Александр. Костя был не в курсе этого, потому на всякий случай соблюдал все правила конспирации.

Внимательно следил, нет ли за ним наблюдения. Старался быть незамеченным, просматривал улицу боковым зрением. Иногда как бы случайно оглядывался или делал вид, что у него развязался шнурок.

Плутал по улочкам и переулкам. А убедившись, что все в порядке, направлялся в гостиницу, где зарегистрировался под чужим именем, как Максим Смирнов. Когда он подошел к стойке администратора, чтобы взять ключ от номера, администратор загадочно улыбнулся.

– Вас спрашивала молодая и очень красивая девушка. Сказала, что посыльный. Но поверьте моему опыту: если она курьер, то кто же тогда Мисс Мира, получившая это почетное звание девушка из Новой Зеландии?

Добродушно рассмеявшись, администратор вручил пакет и ключ от номера. Костя в ответ смог только растерянно улыбнуться. Таинственное послание жгло ладонь, нестерпимо хотелось распечатать его тут же.

Он с трудом сдержался, лишь позволил себе незаметно понюхать пакет. Ничем особенным не пахло, обыкновенный аромат женского парфюма… А вот и долгожданная дверь с номером 1010, вот и долгожданное спокойное одиночество!

Войдя в номер, Константин облегченно вздохнул и сразу, не снимая ботинок, грузно повалился на кровать. Так ему легче думалось. Он еще раз прокрутил в голове сегодняшнюю встречу, восстанавливая в памяти детали, чтобы проанализировать тонкости поведения каждого из участников разговора.

В общем-то ничего, что могло вызвать подозрение, не было. Однако… Он ведь совершено забыл про таинственное письмо! Пакет тут же был вскрыт, и взгляду Константина предстал красиво оформленный лист гербовой бумаги с гербом России, перед началом текста.

УПРАВЛЕНИЕ ДЕЛАМИ ПРЕЗИДЕНТА. КОМИТЕТ ПО НАУКЕ И НОВЕШИМ ТЕХНОЛОГИЯМ.

Следовавший ниже текст гласил: «Уважаемый Константин Наумович!

Мы обращаемся к Вам в далеко не самое спокойное время. Как Вам известно, сейчас формируется Мировое правительство, в которое на равных правах входит и правительство России. Возникшие у нас проблемы напрямую связаны с проводимой Вами в настоящее время, исследованиями.

Мы знаем, что несколько последних лет Вы работаете на секретном военном предприятии не совсем по своей воле. Вопросы, напрямую связанные с национальной безопасностью, требуют иногда жесткого обращения даже с очень ценными людьми. Ваши заслуги, разумеется, забыты не будут!

Не удивляйтесь тому, что мы с такой легкостью вышли на Вас. Компетентные органы давно уже установили за Вами контроль. Надеемся, Вас это ни в коей мере не оскорбит. Вы должны понимать: если имеет место подобное нарушения права личной неприкосновенности, вызвано это исключительно необходимостью соблюдения основных принципов национальной безопасности. Настала Ваша очередь оказать государству помощь, которой оно вправе от Вас ожидать, учитывая тот факт, что слово «патриотизм», для Вас не пустой звук.

В связи с вышеизложенным, убедительно просим Вас прибыть на Старую площадь, в здание Администрации Президента в удобное для Вас время. Единственно просим за час до визита поставить нас в известность.

Управляющий делами по науке,

Дрозд Всеволод Карлович».

Хорошо, что Костя находился в горизонтальном положении, потому как от такого рода посланий хоть стой, хоть падай.

Интересно, зачем это я им понадобился? И вот ведь какая беспардонность! Они за мной, оказывается, шпионят уже много лет, видите ли. С ума сойти! Что за наглость, вроде новая страна, а по сути – тот же ССССР! Обидно.

Вот и сейчас, им бы радоваться и приветствовать новые веяния мирового переустройства, ан нет, снова за старое. Идти к ним совершенно не хочется, но, как ни крути, придется. Хотя… Я был далек от репрессий, но наслышан на сей счет достаточно. Это тебе не полковник!

Тут карта козырная, и не простая, а из царствующих особ… Разумней будет не испытывать судьбу и явиться к ним завтра же. Заодно и узнаю, для каких таких тайных целей я понадобился власть предержащим.

А пока, пожалуй, не откажусь от ужина. Придется в одиночку – приготовить, и употребить то, что приготовил… Посланница-то ушла! Я с ней стало быть разминулся. А неплохо было бы с ней вечер провести… Может, просто привлекательные девушки – не для меня? И с чего, собственно, я взял, что она такая уж привлекательная? Администраторы не ошибаются! Им можно верить.

Раз сказал, что из Новой Зеландии, значит, скорее всего, так оно и есть. У этих администраторов колоссальный опыт плюс профессиональное чутье… неплохое сочетание. А мне, видимо, придется и дальше влачить холостяцкое существование. Взять, к примеру, моего Александра. Всегда, сколько его помню, возле него крутятся дамы, да еще какие!

Даже среди крысиного общества ему удалось найти брильянт, никак ни меньше. Наверное, везет. А может, характер такой, общительный, не скупящийся на ласковые слова. Всегда выслушает, поддержит. Таким быть не каждый может, вот и весь секрет.

Я не такой. Могу и нагрубить, если что. Не нравится что-либо – ведь не промолчу, обязательно ляпну что-нибудь! А это симпатий не прибавляет… В общем, надо еще работать и работать над собой. А то так и помрешь холостяком!

Пожалуй, отправлюсь-ка на кухню, начну самовоспитание с приготовления ужина.

Час прошел незаметно. После насыщения желудка настроение у Константина значительно улучшилось. За день ему пришлось посетить не одну организацию, он устал и совершенно забыл о еде.

Только к вечеру червячок принялся за свое червячное дело, то есть, начал глодать желудок изнутри, что, конечно же, не доставляло Константину большого удовольствия. Похлопав себя по животу и довольно мурлыча песенку сытого кота, Константин снова улегся на диван.

В таком прекрасном расположении духа думалось легко и свободно. Еще раз перечитав послание, он сперва глубоко задумался, потом задремал, и наконец уснул, сломленный дневной суетой. Уснул, так и не раздевшись.

Разбудил его настойчивый звонок телефона. «Кто бы это мог быть?» – подумал Константин, поднимая трубку аппарата, стоявшего на тумбочке у изголовья. Бросил взгляд на часы на стене, те показывали четыре утра.

– Доброе утро, господин Климов! – прозвучал в трубке подчеркнуто деловой, хорошо поставленный голос. Столь официально к Константину давно никто не обращался. Сразу стало понятно: человек с пеленок, можно сказать, оттачивал свои собственные, персональные интонации. И теперь применял их без зазрения совести. – Позвольте представиться. Дрозд Всеволод Карлович. Я не разбудил вас?

– Да нет… Я уже почти проснулся… Приятно слышать вас в столь ранний час. Чем обязан?

– Ах этот русский язык, волшебное слово «почти»… Почти пришел, почти на месте… ну, и тому подобное. Мне еще нравится приставка «при-». Приболел. Приотстал. Это все равно, что прибеременеть! – В трубке раздался смех. – Уважаемый Константин Наумович! Я не любитель громких фраз, но тут случай особый, поэтому скажу так: на вас с надеждой смотрит вся страна! Да-да, не удивляйтесь.

Только это обстоятельство и вынудило меня обратиться к вам в столь ранний час. Я лично буду очень благодарен, если вы не откажете в любезности и нанесете нам визит. Адрес вам известен. О завтраке не беспокойтесь, он уже ждет вас.

– Не знаю… надо вызвать такси. У меня на данный момент автомобиля нет.

– Такси не потребуется. Наша машина стоит у главного входа в гостиницу. Жду вас.

Одеваясь в быстром темпе, Константин в который раз пытался объяснить самому себе причину столь пристального внимания властей к его скромной персоне. Ответа не было. Уже выйдя на улицу, он вспомнил, что не взял с собой никаких документов.

Хотел было вернуться, затем подошел к водителю ожидавшей его машины, сказал про документы. Водитель усмехнулся и сказал:

– Там, куда мы едем, документы не спрашивают, а выдают… если, конечно, потребуется!

С этими словами он распахнул дверцу сзади и справа, где обычно ездят высокопоставленные пассажиры. Впервые усевшись на их место, Константин попробовал представить себя одним из высоких чиновников. Ничего не получилось, потому что он сразу же подумал: «А как будут переходить улицу пешеходы, если я буду ехать с мигалками на красный?» Да, чиновникам несладко. Причем, везде.

Тем временем машина быстро, без особых проблем доставила Константина на Старую площадь. Неудивительно, если вспомнить про ранний час. Шлагбаум поднялся вместе с рукой охранника, отдающего честь.

Водитель ответил на его приветствие кивком головы. Машина миновала еще один пост перед подземной стоянкой, где человек в форме также козырнул, приложив руку к козырьку фуражки. Здесь машина остановилась. Водитель вышел и открыл дверцу для Константина.

Выбравшись из салона, тот оказался перед створками лифта, которые были уже открыты. Водитель сказал, что можно подниматься, там, на верхнем этаже его уже ждут, попрощался и отошел в сторону. Груз доставлен, его миссия окончена.

В холле этажа, куда Константина поднял лифт, его встретил высокий стройный мужчина лет сорока пяти, с яркой запоминающейся внешностью. Чуть поодаль стоял человек в сером костюме, скорее всего, секретарь.

Особенно выделялся в облике хозяина высокий лоб под шевелюрой черных как смоль волос. Колкие и проницательные серые глаза довершали образ. Одет он был в костюм, сшитый безукоризненно точно по фигуре, с отклонениями, не превышающими и миллиметра. (складывалось такое впечатление).

В общем, выглядел он так, как и подобает выглядеть человеку, в круг обязанностей которого входит иметь вид неоспоримого авторитета. Каковым он и являлся на самом деле.

– Доброе утро еще раз, господин Климов! Рад видеть вас в нашем ведомстве! Вы наверняка догадываетесь, что обратиться к вашему бесценному научному опыту нас заставила крайне острая необходимость. Пройдемте в кабинет, изложу вам суть дела.

Коридор, которым провели Константина, был устлан роскошным ковром. Справа и слева красовались дубовые двери с табличками, одна другой солидней. Наконец коридор вывел их к огромной, не менее трех метров в высоту двустворчатой стеклянной двери.

За стеклами были видны ослепительно белые шторки, собранные к центру белой же лентой. Дверь им открыла девушка в строгой белой блузке и черной деловой юбке ровно на уровне колен. Впрочем, от внимания Константина не ускользнула великолепная фигура этой девушки. Как говорится, красоту не скроешь.

Легко было представить, что эта особа только что закончила выступление в одиночном фигурном катании на льду. Ледяной взгляд ее не допускал ни малейшего шанса на флирт в данной обстановке. Костя скромно отвел взгляд.

– Проходите, проходите! – услышал он дружелюбный, доброжелательный голос хозяина кабинета. Легко подхватив Константина за локоть, хозяин провел его через следующую дверь, которая, собственно, и вела в кабинет.

От великолепия обстановки у Константина просто запестрило в глазах. Все элементы интерьера – потолочная лепнина, обводы оконных и дверных проемов, резьба на мебели – были украшены позолотой. Такой роскоши Константин никогда раньше не видел, разве что только на страницах глянцевых журналов, где смаковались королевские приемы и светская жизнь.

«Интересно, причем тут равенство?» – подумалось Константину. Немудрено, что он смотрел на все это великолепие с восхищением, хотя и старался не подать виду.

– Располагайтесь, как у себя дома, не стесняйтесь! Сейчас принесут завтрак, и мы славно позавтракаем. А потом уже о делах. Прошу! – Хозяин роскошного кабинета усадил Константина в огромное кожаное кресло, в котором тот едва не утонул. (интересно, подумал Константин, если буду тонуть по настоящему, он подаст руку?).