Текст книги "12 тверских математиков"

Автор книги: Вячеслав Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

В.Г. Шеретов, С.Ю. Щербакова. СТЕПАН ЯКОВЛЕВИЧ РУМОВСКИЙ

Русский математик, астроном и географ Степан Яковлевич Румовский родился 9 ноября 1734 года в селе Старый Погост, недалеко от Твери. Он закончил Александро-Невскую семинарию, а вся дальнейшая его жизнь связана преимущественно с Петербургской Академией наук, основанной в 1724 году Петром Великим.

Степан Яковлевич учился в Академическом университете, где посещал лекции Ломоносова по химии, а Рихмана – по математике. Два гения мировой науки наложили печать на интеллект Румовского: Михаил Васильевич Ломоносов и Леонард Эйлер.

Ломоносов высоко ценил способности своего ученика: «Могу засвидетельствовать, что на чинимые на лекциях моих вопросы способнее других ответствует Степан Румовский, который с прочими студентами на мои лекции прилежно ходит».

Профессор Рихман так писал о студенте Румовском: «В математике юноша Румовский обладает такими прирождёнными способностями, которые намного превосходят обычный уровень».

Учась в Берлине, Румовский жил в доме Леонарда Эйлера на полном пансионе вместе с С.К. Котельниковым. Они были любимыми учениками великого Эйлера, который писал: «Во всё продолжение своего пребывания здесь они так себя вели, что я их всегда ставил в пример моим детям; в изучении же наук они постоянно выказывали такое усердие, что наверно принесут честь и пользу Академии».

Деятельность Румовского во многом явилась продолжением дел его великих учителей. Он работал в Петербурге преподавателем академических учебных заведений, в 1767 году был избран членом Санкт-Петербургской Академии наук. После смерти Ломоносова он в течение 30 лет руководил Географическим департаментом Академии, а в 1800—1803 годах был её вице-президентом. Свидетельством международного признания явилось избрание его в члены Стокгольмской Академии наук.

Как видный учёный-астроном Румовский также был наследником Ломоносова и Эйлера, широко известным и за пределами России. В области высшей математики он, в частности, рассмотрел задачу об определении кривой, лежащей в основании конуса данной высоты, имеющего при данном объёме наименьшую боковую поверхность.

Продолжая традиции Ломоносова, Эйлера и Магницкого, Степан Яковлевич Румовский уделял много внимания прикладным наукам и популяризации знаний. В 1760 году он издал книгу «Сокращённая математика, часть первая, содержащая начальные основания арифметики, геометрии и тригонометрии», которая стала наследницей первого российского учебника математики – «Арифметики, сиречь науки числительной» Л.Ф. Магницкого. Тригонометрия в учебнике Румовского изложена по Эйлеру, символика которого (то есть обозначения для тригонометрических функций, числа «е» и др.) сохранилась до наших дней. В 1767—1772 годах в Петербурге вышли «Письма к немецкой принцессе» Л. Эйлера, которые были позднее переведены на русский язык С.Я. Румовским.

Румовский вместе с Н.И. Фуссом, другим учеником Эйлера, заботился об улучшении народного образования. По их предложению начали создаваться школы трёх ступеней: начальные, городские и средние. В 1802 году для единого руководства системой образования было создано Министерство народного просвещения, а при нём – Главное правление училищ в котором большую работу провели математики-академики Н.И. Фусс и С.Я. Румовский».

Очень важным для отечественной науки и образования был последний период деятельности Румовского – с 1803 по 1812 год, когда он работал попечителем Казанского учебного округа. В этом качестве он способствовал открытию Императорского Казанского университета, четвёртого в России. 26 февраля 1805 года С.Я. Румовский приехал в Казань, чтобы лично открыть этот университет на основании указа Александра Первого, подписанного 17 ноября 1804 года. Становлению Казанского университета Румовский и в дальнейшем уделял большое внимание.

Особо заботясь о преподавании физико-математических наук, он приглашал известных зарубежных учёных. В частности, из Германии по его приглашению в Казань прибыл видный математик профессор М.Х. Бартельс, ставший наставником студента, магистра, а затем и молодого преподавателя Николая Лобачевского. Интересно заметить, что в молодые годы среди учеников Бартельса был великий «король математиков» Карл Гаусс, и в дальнейшем оба учёных состояли в переписке. В Казани Бартельс прочитал Лобачевскому и его коллегам основные математические курсы, в частности дифференциальную геометрию и сферическую тригонометрию, формулы которой, как известно, имеют аналогию с формулами неевклидовой тригонометрии. Так начала восходить звезда российского гения Николая Ивановича Лобачевского.

Скончался С.Я. Румовский 18 июля 1812 года, в один из тревожных для России дней, когда армия Наполеона двинулась на Москву.

От составителя

Второго июля 1763 года Екатерина II вместе с наследником Павлом Петровичем в первый раз после своего воцарения посетила так называемую Конференцию Санкт-Петербургской Академии наук. В современном понимании Конференция (в соответствии с Регламентом 1747 года и сложившейся тогда практикой) была эквивалентна и Президиуму нынешней Российской академии наук, и её Общему собранию. В этот визит императрица провела в Академии полтора часа и выслушала научные сообщения физиков И.Е. Цейгера и Ф.У.Т. Эпинуса, астронома С.Я. Румовского. Румовский произвёл на умную и властную государыню хорошее впечатление, и она, учредив в 1766 году особую комиссию из академиков для управления делами Академии, ввела его в состав комиссии. Так в поле зрения монархини, известной своим великолепным «кадровым чутьём», попал учёный, впоследствии привлечённый к составлению «Словаря Академии Российской» и награждённый Золотой медалью, имеющей девиз: «Российскому слову отличную пользу принесшему».

Открытые Ломоносовым плотные слои вокруг Венеры продолжали изучать его ученики, в первом ряду которых был С.Я. Румовский. Астрономия как фундаментальная наука имела глубокое влияние на развитие нашей цивилизации. Она была первой объективной экспериментальной (наблюдательной) наукой, которая наглядно показала, что явления природы подчиняются определённым законам, и что истинное в одном уголке мира не может, при тех же условиях, быть ложным в другом.

Одной из фундаментальных и трудных задач астрономии во все времена было определение астрономической единицы – среднего расстояния от Земли до Солнца. Близкие к истине результаты впервые были получены С.Я. Румовским методом определения параллакса Солнца путём наблюдения из разных точек Земли прохождения Венеры по его диску. Первое из таких прохождений С.Я. Румовский наблюдал в 1761 году в Селенгинске за Байкалом, второе – в 1769 году в городе Кола на берегу Баренцева моря. Обработав результаты, Степан Яковлевич получил значение параллакса Солнца, близкое к современному.

С.Я. Румовский в течение 30 лет составлял и издавал ежегодные «Астрономические календари» с метеорологическими прогнозами. Нельзя не отметить также его переводы «Физических писем» Л. Эйлера, части «Естественной истории» Ж. Бюффона и «Летописи» Корнелия Тацита.

В истории Академии наук вторая половина XVIII века знаменательна тем, что на первый план академической активности стали выходить именно русские академики, прежде всего естественники: натуралисты, путешественники, минералоги, химики, металлурги, математики и астрономы. Среди них видное место занимает С.Я. Румовский. Быстрому научному росту членов Академии наук (С.Я. Румовский стал адъюнктом по астрономии в 19 лет, почётным членом – в 29, а ординарным профессором – в 33 года) способствовала их востребованность в екатерининской России. Эта востребованность отвечала духу времени, настрою императрицы «усовершить и возвеличить русское слово».

Российская Академия, по мысли её основательницы Екатерины II и по почину княгини Е.Р. Дашковой, первого её президента (1763—1796), должна была служить делу разработки русского языка и словесности. Созданная по образцу западных литературных академий, главной задачей которых было следить за «чистотой языка», Академия быстро превратилась в Петербургский научный центр по изучению русского языка и словесности. Среди членов Императорской Академии наук, избранных в Академию Российскую, находился и Степан Яковлевич Румовский.

С.Я. Румовский собрал и представил Академии слова, начинающиеся на букву Е. Он же сообщил дополнительно выписанные им из древних летописей слова на букву Ж, участвовал в составлении правил для сочинения Словаря; предложил некоторые правила к сочинению грамматики; занимался в отделе, рассматривавшем предварительно труды сочинителей Словаря; при составлении всех шести его частей определял слова, употребительные в астрономии и отчасти в математике. Академия удостоила его в 1790 году за эту работу награждения Большой золотой медалью.

К сожалению, официальная справка того времени об истории жизни С.Я. Румовского суха и невыразительна и совсем не включает этапы его жизни вне академической карьеры: «Адъюнкт по астрономии с 18 декабря 1753 г., экстраординарный профессор с 1 января 1763 г., почётный член не ранее января 1763 г., ординарный профессор с 19 января 1767 г. по июнь 1803 г., вице-президент с 3 ноября 1800 г. по 20 июня 1803 г.».

Необходимо особенно отметить активную деятельность Степана Яковлевича в области образования. Выпускник Академического университета, сразу же по окончании курса в 1753 году удостоенный звания адъюнкта, он хорошо понимал горечь М.В. Ломоносова из-за неувязок в работе этого учреждения. Академический университет, в конечном счёте, сделал своё дело, подготовив кадры для Московского университета. Эта тенденция в период «дней Александровых прекрасного начала» получила мощную поддержку созданием в 1803 году на территории России шести учебных округов, во главе которых должны были стоять университеты. Попечителем Казанского учебного округа был с самого начала, с 1803 году, назначен С.Я. Румовский. Старейший из русских провинциальных университетов – Казанский – и был основан в 1804 году, в самом начале попечительства Степана Яковлевича.

Трудности, которые приходилось преодолевать в округе, были связаны, в частности, с острой нехваткой квалифицированных русских преподавателей. Об этом можно судить по тому, что ещё в 1809 году в Казанском университете на русском языке читалось только 8 предметов, остальные – на латыни (5), на французском (3) и на немецком (1) языках. Но деятельность попечителя привела к тому, что уже через год после его смерти, в 1813 году, на русском языке читалось уже 18 предметов, на латинском – 6, на французском – 3, на немецком – 1. С.Я. Румовскому знание русского языка, русской терминологии представлялось очень важным в системе университетского образования.

В.М. Воробьёв. ДМИТРИЙ СЕМЁНОВИЧ ЧИЖОВ

Известный математик, член-корреспондент Петербургской академии наук, почётный член Академии по Отделению русского языка и словесности Дмитрий Семёнович Чижов родился 19 октября 1784 года в Кашинском уезде Тверской губернии.

Будущий профессор Петербургского университета Д.С. Чижов окончил Петербургский педагогический институт и в числе лучших воспитанников был отправлен за границу для подготовки к профессорскому званию. Поездки молодых русских специалистов за границу для занятий в западноевропейских университетах и частным образом под руководством известных профессоров служили важным способом их подготовки в системе Академии наук во второй половине XVIII – начале XIX века. Так, в 1808 году было решено отправить за границу студентов Санкт-Петербургского педагогического института, в числе которых были Кайданов, Галич, Куницын, Чижов, Воронковский, Карпов, Соловьёв, Ржевский, Кастальский, Подзорский, Плисов, Бутырский.

При этом Дмитрий Чижов намеревался посвятить себя чистой математике, Воронковский – практической астрономии, Карпов – физике и прикладной математике. Академия наук принимала непосредственное участие в этом мероприятии. Непременный секретарь разослал рекомендательные письма профессорам университетов, где должны были обучаться русские студенты, и в ответ профессора Гёттингенского университета заверили Академию в своей готовности оправдать её доверие.

По каждой из наук была написана министерская инструкция с указанием, где, у кого и как рекомендуется совершенствовать свои знания. Поскольку академики Н.И. Фусс и С.Я. Румовский входили в Главное правление училищ, то можно предполагать, что эту инструкцию составляли именно они. Относительно специальности «чистая математика» там говорилось: «Пфафф в Гельмштедте, Клюгель в Галле, Гаусс в Гёттингене наиболее заслуживают доверенность по части геометрии, как имеющие по сей части глубочайшие познания изо всех учёных в Германии. В Париже изобилие затрудняет выбор. Не говоря о Лагранже и Лапласе (кои не занимаются частными уроками, но, верно, согласятся давать советы касательно затруднительных случаев, достойных их внимания), там находятся Боссю, Лежандр, Лакруа, Био, Франкер, которые все известны по своим сочинениям и по успехам их учеников».

Что касается обучения практической астрономии, то инструкция рекомендовала также начать его в Германии: «Из всех университетов Германии Гёттингенский по сей части особенно одобряется, не по причине обсерватории, ибо в Германии есть и лучшие, но потому, что там находится знаменитый профессор Гаусс, имеющий равные познания в математике, в искусстве наблюдения и в высших астрономических вычислениях. Помощник его Гардинг равным образом по справедливости известен как хороший обсерватор. Пробыв два года в Гёттингене, наш студент с пользою может посетить наилучшие обсерватории в Германии и директоров оных, как например Цаха в Зееберге, Боде в Берлине, Бесселя в Лилиентале, Тризнекера и Бурга в Вене и др. Он окончит посещением обсерваторий в Милане, Париже, Марселе, Праге, Копенгагене и Гринвиче».

Избравшему физику и прикладную математику рекомендовалось вначале посетить университет в Вене, затем в Париже (где жили Монж, Прони, Био, Шарль, Бриссон, Левек, упомянутые в инструкции), прослушать лекции в Политехнической школе, а возвращаться через Гаарлем, посетив Тейлерский музей.

В 1809—1810 годах Дмитрий Чижов занимался в Гельмштедте у И.-Ф. Пфаффа, почётного иностранного члена Академии, который в своём письме от 10 апреля 1810 года, зачитанном Конференции 9 мая Н.И. Фуссом, сообщал, что в течение 18 месяцев читал Чижову курсы плоской и сферической тригонометрии, алгебры, высшего анализа, аналитической геометрии, и хвалил способности и усердие этого студента. В письме Пфаффа к Герлингу, который слушал его курс вместе с Чижовым, говорилось: «До сих пор у меня не нашлось ни одного слушателя, который доставил бы мне больше радости и был бы мне так дорог, как Вы и г. Чижов. Вы сделали для меня сносным последний год моего пребывания в Гельмштедте». Из Гельмштедта Д.С. Чижов переехал в Париж, где занимался под руководством С.Ф. Лакруа, декана факультета наук в Париже, который в письме, заслушанном 18 сентября, сообщал, что читал Чижову курсы дифференциального и интегрального исчисления, и с похвалой отзывался о его успехах и способностях.

Случаи направления за границу для подготовки к научной и преподавательской деятельности имели место и в дальнейшем.

Вернувшись в Петербург, Д.С. Чижов пожелал сдать экзамен на степень адъюнкта-профессора по чистой математике как по «главной части», а также по механике, оптике и аэрометрии – как по «второстепенным частям». Экзамен, начавшийся 4 ноября 1811 года, продолжался в течение трёх заседаний, где присутствовали академики Фусс, Гурьев, Захаров, экстраординарные академики Шерер и Петров и адъюнкт Кирхгоф, и успешно закончился уже в 1812 году. Чижов стал экстраординарным профессором Педагогического института и, кроме того, читал математику в Институте корпуса инженеров путей сообщения. В 1816 году он был назначен ординарным профессором Педагогического института, затем – Петербургского университета.

В 1819 году указом Александра I Петербургский университет был воссоздан в качестве базисного высшего учебного заведения для вновь создаваемой системы образования. Тогда же Д.С. Чижов был избран первым деканом физико-математического факультета Петербургского университета, где одновременно занимал кафедру чистой и прикладной математики. Надо подчеркнуть, что под термином «прикладная математика» в то время понимали механику. Вначале Д.С. Чижов читал все математические курсы (элементарную математику, аналитическую геометрию, дифференциальное и интегральное исчисление) и механику, позднее, вплоть до ухода из университета в 1846 году, – в основном теоретическую механику, по Л. Франкеру, с постепенным введением дополнений из работ С. Пуассона, Л. Пуансо, Л. Навье и других известных математиков и механиков. У студентов сохранились о нём самые лучшие воспоминания.

Заметим, что в 1847—1851 годах непосредственно после Д.С. Чижова курс практической (прикладной) механики читал гениальный математик и механик, глава Петербургской математической школы Пафнутий Львович Чебышёв, академик с 1856 года.

В 1823 году профессор Д.С. Чижов напечатал свою монографию «Записки о приложении начал механики к исчислению действия некоторых из машин наиболее употребительных». Он изучал механическое движение, структуру машины и механику двигателей; занимался также динамикой силы человека и животных, а также паровой машины. Монография Д.С. Чижова была первым пособием на русском языке для изучения самостоятельной дисциплины – прикладной механики.

В 1826 году Дмитрий Семёнович Чижов стал членом-корреспондентом Академии наук, а в 1836 году был единогласно избран на четыре года проректором Петербургского университета. В 1842 году он получил звание заслуженного профессора, а в 1846 г. при увольнении был избран в почётные члены Петербургского университета.

По отзывам современников, а также по некоторым историческим фактам можно заключить, что Дмитрий Семёнович был человеком прекрасных душевных качеств. «Ясный аналитический ум, точные и систематические знания, твёрдые и благородные правила, спокойствие и скромность в характере, неукоризненная жизнь – всё служило в нём к чести и достоинству места, им занимаемого», – писал о нём ректор Петербургского университета академик П.А. Плетнёв (уроженец Бежецкого уезда Тверской губернии, земляк Д.С. Чижова. – Авт.-сост.). Известно, что именно Д.С. Чижов, который был товарищем по Педагогическому институту Ивана Павловича Менделеева, отца великого химика, помог юному Дмитрию Менделееву поступить в 1850 году в Главный педагогический институт, несмотря на то, что год этот был неприёмным.

Гораздо раньше, в 1832 году, Дмитрий Семёнович также добился для одного молодого математика, своего однофамильца Ф.В. Чижова возможности усовершенствования в Петербурге под руководством академика М.В. Остроградского, поскольку Ф.В. Чижову, окончившему с отличием физико-математический факультет Петербургского университета, было отказано в стажировке на казённый счет за границу для приготовления к профессуре. Защитив в 1836 году магистерскую диссертацию «Рассуждение об общей теории равновесия», а в 1838 году – магистерскую диссертацию по философии, Фёдор Васильевич Чижов вполне оправдал надежды своего заступника и покровителя. Впоследствии он издал свой перевод «Истории европейской литературы XV и XVI столетий» Г. Галлама с обширными собственными комментариями. Ещё в университете он познакомился и подружился с Н.В. Гоголем, сотрудничал в лучших газетах и журналах. Отправившись в длительное заграничное путешествие, он обратился к изучению истории славянских народов, их культуры и искусства. Эти его исследования поставили Ф.В. Чижова в первый ряд российских славистов, его ценили ведущие учёные-гуманитарии славянского мира и вели обширную переписку с ним. Вот такому выдающемуся учёному и общественному деятелю России дал путёвку в большую науку человек щедрой души математик Дмитрий Семёнович Чижов.

Кафедра чистой и прикладной математики, родившаяся в 1819 году и возглавляемая со дня основания в течение 27 лет тверитянином Д.С. Чижовым, является нам ныне в облике кафедры теоретической и прикладной механики математико-механического факультета Санкт-Петербургского университета. С тех пор от неё отделилось много кафедр и прикладной, и теоретической направленности. Однако она продолжает жить и, похоже, не собирается прекращать плодоносить. Мы должны ожидать от неё и в будущем появления новых потомков – она явно не хочет ограничить себя функциями бабушки гидромеханики, аэродинамики, теории упругости и других столь же важных дисциплин.

Преподавал профессор Д.С. Чижов прикладную механику и в располагавшемся в Юсуповском дворце Институте Корпуса инженеров путей сообщения, где его коллегами и преемниками были академики В.И. Висковатов, С.Е. Гурьев, М.В. Остроградский, В.Я. Буняковский, А.Я. Купфер, Г.И. Гесс. Вопросы прикладной механики, включая паровые машины и механизмы, в 1823 году выделились из курса теоретической механики как курс прикладной механики. В 1833 году после Д.С. Чижова профессором по курсу был назначен П.П. Мельников – будущий разработчик и создатель Николаевской железной дороги Санкт-Петербург – Москва.

Интересно, что в 1861—1864 годах давний протеже профессора Д.С. Чижова великий Д.И. Менделеев также читал лекции в Институте Корпуса инженеров путей сообщения и заведовал там химической лабораторией. С 1993 года, после многочисленных реорганизаций, это – Петербургский государственный университет путей сообщения.

Дмитрий Семёнович Чижов умер 26 мая 1852 года и похоронен в Санкт-Петербурге.

Приведём несколько малоизвестных фактов, касающихся родственных связей Д.С. Чижова. В критический момент восстания 14 декабря 1825 года на Сенатской площади его активный участник и двоюродный племянник математика Николай Алексеевич Чижов, лейтенант 2-го флотского экипажа, топограф и поэт, отправился на квартиру к дяде, причём не только потому, что в его положении некуда было больше идти. Дело было ещё и в том, что Дмитрий Семёнович, по единодушному признанию современников, обладал мягким характером, отзывчивостью и состраданием к чужой беде. 17 декабря молодой моряк был арестован на квартире дяди, осуждён по VIII разряду и приговорён к ссылке в Сибирь навечно. Ссылку он отбывал в Якутии, затем в Тобольске. Впоследствии срок был сокращён до 20 лет.

Младший брат Николая Алексеевича Пётр был женат на Евфимии Дмитриевне Арсеньевой. Её дядя, Михаил Васильевич Арсеньев, был дедом М.Ю. Лермонтова.

Ещё двое братьев декабриста – Павел и Алексей Алексеевичи – женились на тульских дворянках. Брат Михаил сочетался браком с княжной из рода Касаткиных-Ростовских, отрасли потомства владетельных ростовских князей (из Рюриковичей).

Дочь Павла Алексеевича Чижова Елизавета вышла замуж за героя Крымской войны и общественного деятеля А.А. Киреева. Через него Чижовы породнились с семейством члена Общества соединённых славян И.В. Киреева. Другая дочь того же Павла Чижова Надежда венчалась с курляндским дворянином И.А. Фохтом – родственником декабриста И.Ф. Фохта. Внук профессора Д.С. Чижова Дмитрий Алексеевич Чижов женился на родственнице декабриста М.А. Назимова.

Из остальных связей внимания заслуживают браки Чижовых с Игнатьевыми, Перфильевыми и Елагиными. Эти фамилии известны каждому историку, так как их носили многие крупные административные деятели и писатели.

Таким образом, дворянский род Чижовых вписал славную страницу в отечественные летописи.