Текст книги "Дикий маршрут"

Автор книги: Вячеслав Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13

В то, что таинственный клад зарыт именно в Городе духов, Димка поверил твердо, как только услышал про три каменных столба. Сразу все встало на свои места. Ведь ясно же, что именно туда хотел попасть лодочник. Потому и не приехал вовремя, что клад искал, задержался. Стоп! Но если так, то получается, что он и найти его уже мог?

– Дашка! – позвал он страшным голосом. – А если лодочник уже нашел клад? Вдруг он его выкапывал как раз, когда мы его на берегу ждали?

– Ну и куда он его дел?

– Мог в лодку положить, а потом кто-то лодку угнал. Или она сама уплыла. Или перепрятал клад где-нибудь в другом месте.

Дашка задумалась ненадолго, потом решительно замотала головой.

– Вряд ли. Я думаю, он не успел его выкопать.

– Почему?

– Ну а зачем бы он в таком случае сохранял и дальше план? После того, как клад найден, листок этот уже не нужен никому, правильно? А лодочник его берег, в пакетик завернул и спрятал подальше. Значит, ничего он достать из тайника не успел. Его раньше убили.

– Точно! Тот, кто тоже за этим кладом охотится. Он знал, что у лодочника есть план, только найти не смог. А значит, и выкопать пока тоже ничего не смог. Из этого следует, что клад до сих пор лежит там, в Городе духов.

Глаза у Димки горели неподдельным охотничьим азартом. Он снова достал заветную бумажку и, воровато оглядываясь, разложил ее на коленке. Дашка, поддавшись его настроению, тоже наклонилась к схеме, едва не стукнувшись лбом о плечо товарища.

– Я бы на вашем месте так не радовался. – Иван смотрел на них внимательно и даже сочувственно, как на расшалившихся детей. – В том, что клад до сих пор на месте, нет ничего хорошего.

– Как это? Очень даже хорошо, если так! Его же можно выкопать. Просто вернуться в Город духов и забрать.

– Ты чего, Димас, совсем – того? Думаешь, все так просто и легко?

– А чего тут сложного-то?

– А того сложного, что планчик этот смертельно опасен. Да, не смотрите на меня удивленными глазами. Вы, как дети, оба, честное слово! Из-за этой бумажки уже двоих человек убили. Вернее, из-за того, что на бумажке этой нарисовано. Хотите пополнить коллекцию трупов?

Димка с Дашкой переглянулись испуганно и уставились на Ивана.

– Вы что же, думаете, тот, кто уже двоих человек за эту бумажку убил, теперь остановится? Ведь план он так и не нашел, значит, ищет до сих пор. Или клад этот будет искать, как только до Города духов доберется.

– Если уже не добрался, – задумчиво предположил Димка.

– Не добрался, тут ты можешь быть спокоен. Никто от нашей группы не отделялся, так и идем все вместе. Ну, не считая дядьки этого, конечно, который со скалы бросился. Но он-то, уж точно, не за кладом полетел. Никто со стороны прийти не мог, кроме наших, некому было тетку и лодочника убить там, на берегу. Берег тут дикий.

– Нет, я все же поверить не могу, что кто-то из наших – убийца, – замотала головой Дашка. – Не укладывается в голове никак. Этак любого можно подозревать.

– Не любого, – успокоил ее Иван. – Тебя вот, например, я не подозреваю. И Димаса тоже.

– Естественно, – хмыкнул Димка.

– Нет, не естественно. Я вас не подозреваю не потому, что вы мои друзья. А потому, что если бы кто-то из вас был убийцей, то вы ни за что не рассказали бы мне про этот клад и про рисунок со схемой. Если бы ты, например, этот рисунок искал и нашел в конце концов, на фига тебе я нужен был бы? Отсюда я делаю вывод, что никакого злого умысла у тебя не было и у Дашки тоже. Вы об этом тайнике раньше не знали и не искали его специально. А кто-то знал. И подозревать можно многих. Колян – подозреваемый номер один. Ведь это он кинулся лодочника обыскивать. Даже не обсуждалось, кто будет это делать, – Колян просто подошел и начал по карманам у мертвеца шарить. Ему не повезло просто, что Димас коробочку эту схватил и припрятал. А так нашел бы Колян давным-давно нужную бумажку и свалил от нас. Только, думаю, в живых нас ему оставлять никак нельзя было. Зачем ему свидетели? А так, ушла группа и пропала. Пойди найди кого-то в тайге!

– Выходит, это Колян? – прошептала Дашка.

– Не обязательно. Он просто самый реальный кандидат. В карманах у лодочника явно что-то искал, да и вообще, подозрительный какой-то. Рожа совершенно бандитская, вы не находите? Такому человека замочить – раз плюнуть. А Артем этот лучше, что ли?

– А что Артем? У него как раз рожа совсем не бандитская.

– Рожа в порядке, да. А вот снаряжение очень подозрительное. Такое ощущение, что он не на прогулку шел, а собирался неделю в лесу прожить автономно. Уж не затем ли, чтобы клад спокойно выкопать? А что? Вспомните, как он в попутчики к инструктору нашему набивался. Отошли бы они недалеко, Артем инструктора и убил, а труп припрятал. А сам вернулся бы в Город духов и копал себе не спеша. Ржал бы над нами, как мы ждем помощи на берегу. Или Юрия этого взять…

– А с Юрием что не так? Он же совсем не опасный.

– Ну да, не опасный. Ты его защищаешь, потому что он тебе всякие истории-страшилки рассказывает. Про духов да про умерших предков. Про священные места да про древних людей с жертвоприношениями. А ты не думаешь, что он мог свихнуться на этой почве? Может, он думает, что в Городе духов не клад зарыт, а какая-нибудь священная хреновина? Артефакт суперценный, который надо обязательно найти. Или, наоборот, сделать так, чтобы никто посторонний его не нашел. Может, он за планом этим охотится, чтобы его уничтожить? А сумасшедшие гораздо опаснее бандитов вроде Коляна. Он тебе за идею горло перережет на том самом древнем жертвеннике, про который плел нам всю дорогу.

Дашка растерянно посмотрела на Димку, словно ища поддержки. Тот понимал, что Иван перегибает палку в своих домыслах и подозрениях. Но нельзя не признать, что доля правды во всем этом есть. Про попутчиков своих они доподлинно ничего не знают. Чем черт не шутит, может, все из-за клада этого случилось на самом деле?

Димка понял вдруг, каким лопухом наивным он был все это время, увлеченный идеей кладоискательства. Ведь если бы он рассказал кому-то другому, не сто лет знакомым ребятам, о своей находке, то вполне мог уже и сам плавать в речке с раскроенным черепом. Парень поежился, как от холода, и порадовался в который раз, что не стал трепать языком всем подряд. Только Дашке вот, да Иван как-то сам догадался. Он вообще наблюдательный, Иван-то. Хорошо хоть, не стал делать вид, что не замечает ничего – подошел сам, спросил прямо, что они с Дашкой все время рассматривают украдкой.

– Ты, кстати, никому больше про бумажку эту не рассказывал? – спросил Иван, словно в подтверждение Димкиных мыслей.

– Нет, только вам. Что теперь делать-то?

Иван посмотрел, прищурившись, куда-то Димке за спину, пожевал травинку, отбросил подальше.

– Сваливать надо, – сказал он решительно. – Отрываться от основной группы, пока маньяк этот не догадался, что мы в курсе.

– А если свалим, то он, конечно, ничего не заподозрит! Да и как ты себе это представляешь? Куда мы уйдем?

– Не прямо сейчас, конечно. Вечером, когда на ночлег встанем. Слышал, что инструктор наш говорил? К вечеру мы дойдем до дороги, там до моста останется всего ничего. И тропинка хорошая, можно сказать, дорога-грунтовка, по ней на мотоциклах ездят. С тропы не собьемся, даже ночью. Инструктор решил сегодня не упираться, до моста всех не вести. Сегодня они переночуют, отдохнут. А завтра с утра по тропе дойдут с новыми силами. Вечером и надо уходить. Хватятся нас только утром, а мы к тому времени уже на другом берегу будем, в деревне какой-нибудь. Отсидимся пару дней, а потом можно и за кладом идти, когда все разъедутся.

– Нехорошо как-то уходить, не предупредив, – подала голос Дашка. – Могут ведь начать волноваться. Даже наверняка начнут. Надо хоть инструктору сказать.

– Детский сад! – всплеснул руками Иван. – Ты что, не поняла до сих пор, что речь идет о твоей жизни? Тебя убить могут, если поймут, что ты про бумажку эту в курсе. А ты беспокоишься, что инструктор подумает. Да пусть думает что хочет! В конце концов, это он нас завел к водопаду, это из-за него мы в такой вот жестокий переплет попали!

– Ты уж совсем, Вань! Инструктор-то при чем тут? Не заманивал он нас к водопаду, сами захотели. – Димка остановил словесный поток товарища, хотя в глубине души был с ним согласен. Инструктора, конечно, жалко, но всё же с самого начала этой экскурсии неправильно пошло. Какие теперь могут быть моральные обязательства, в такой-то ситуации? Да, пожалуй, стоит соглашаться на Ванькино предложение. Дойти всем вместе до тропы, дождаться, когда все угомонятся, и уходить.

– Вы как хотите, а я сваливаю, – подвел итог Иван, не дождавшись ответа. – До вечера время у вас есть, думайте.

Проще всего Денису было ляпнуть в запале, что, мол, он давно уже откровенно поговорил с мутным ментом и теперь в курсе происходящего. Сказать легко, а вот как быть дальше, спрашивается? Артем, конечно, не поверил, это видно было по его самодовольной роже. Но его рожа Дениса беспокоила мало, гораздо интереснее было, что делать дальше.

Он шагал на автомате, переставлял ноги, дышал равномерно – вдох-выдох – и вертел в голове одну и ту же простую мысль, которая почему-то не пришла ему в голову раньше. Надо просто поговорить откровенно с Серегой. На три шага вдох, на четыре – выдох, полный, до боли в легких. Потом опять вдох – не торопясь, не нервничая… Надо просто поговорить с ментом, который всю дорогу скрывал, что он мент. Но ведь в конце концов признался. Словно дверь приоткрыл чуть-чуть в секретную комнату. Не распахнул настежь, конечно (вдох на три шага, выдох на четыре), приглашая любого желающего войти. Но приоткрыл, а следовательно, можно попробовать туда сунуться. Можно узнать то, что знает Серега. Тот самый мужик с красными корками, который следит за Артемом, лежа в росе под кустом, и в то же время напугавший до смерти Вадима Сергеевича своим вниманием к Ирине. Что же он делает в группе, этот пропавший на двадцать лет, а потом внезапно объявившийся мужик?

Денис шумно выдохнул, выталкивая остатки воздуха из груди, и твердо решил вызвать Серегу на разговор, как только встанут на ночлег.

Все получилось неожиданно просто. Серега сам к нему подошел. Остановился молча в двух шагах от Дениса, забивающего обухом топора в податливую землю раздвоенный наверху колышек. Рогатина была очень удобная, картинка, а не рогатина. Денис побоялся ее укорачивать – малость не рассчитаешь, и придется искать другую – и теперь лупил по ней, вбивая поглубже, на каждом ударе замирая сердцем. Даже не сразу Серегу заметил. Тот постоял молча, поддел носком шишку и предложил, глядя в сторону:

– Пойдем, прогуляемся.

Они отошли уже довольно далеко – не видно было сквозь сосновые стволы их стоянки, не слышно голосов – но Серега все шагал, безмолвно и сосредоточенно. Денис уже открыл было рот, чтобы окликнуть и напомнить, для чего, собственно, была затеяна эта прогулка. Но тут Серега вдруг остановился, и сказал, развернувшись к нему лицом:

– Поговорить пора, командир.

Денис кивнул согласно. Поговорить давно уже пора. Странно, что сам Серега только сейчас до этого додумался.

– Я здесь не просто так, ты правильно догадался. Да и не только ты, конечно. Наверно, надо было раньше тебя в курс дела ввести, но не рискнул я. Думал, сам успею его вычислить.

– А сейчас понял, что не успеваешь? – усмехнулся Денис.

Серега, возможно, ожидал другого вопроса. Думал, что Денис начнет удивляться, спрашивать, кого это выслеживает здесь глубоко законспирированный мент. Но притворяться не хотелось. В конце концов, если бы повел себя сразу по-людски, не играл в секретность, так и Денис бы отнесся к нему с большим вниманием. А сейчас свои секреты может засунуть себе поглубже… в карман. И без его признаний ясно, что в группе маньяк. Вот уж чего он никак не ожидал! И ведь не в разгар сезона, когда туристы на пятки друг другу наступают, в буквальном смысле. А теперь, в августе, когда еле-еле удалось на одну группу наскрести желающих. И именно ему, Денису, такое счастье досталось.

– Обиделся никак? – улыбнулся Серега. – Брось. Дело серьезное, а времени осталось всего ничего. Завтра ведь до моста дойдем, а там разъедемся кто куда. И он тоже уедет. Тогда взять его мне будет труднее, тем более что после всего, что он тут натворил, вполне может бросить все и на дно залечь. Два трупа… Из-за этого можно и отложить срочные дела, не так ли?

Денис слушал и с каждым словом все больше убеждался, что слышит полный бред. Какие срочные дела у маньяка? Что он вообще несет, этот странный мужик с припрятанными до поры до времени красными корками?

– Ты о чем вообще? – перебил Денис.

– Слушай, командир. Только давай обиды свои детские засунь куда подальше. Не время сейчас. Да, я виноват! Да, надо было раньше тебя в курс дела ввести. Наверно. Но не мог я тобой рисковать. Ты бы повел себя как-нибудь… неестественно, и он сразу бы просек, что ты в курсе. И было бы у нас не два трупа, а три. Так что, виноват я, по большому счету, только в смерти тетки этой несчастной. Не предусмотрел.

Серега с силой потер лицо жесткими ладонями, шумно выдохнул и предложил:

– Давай, я расскажу все по порядку, а там уже решишь, стоит на меня обижаться или нет.

Потом достал из кармана удостоверение, протянул инструктору.

– Я из Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков…

Небольшой горный поселок Кара-Гудай привлек внимание наркополицейских случайно. Не было в нем на первый взгляд ничего особенного. Половина населения – местные, потомки древних кочевников. Вторая половина – русские, заселившие этот район еще в прошлом веке. Населения-то всего тысячи три, основные занятия – животноводство да сезонный туризм.

Развитию туризма послужило удачное расположение. Через Кара-Гудай проходили несколько горных маршрутов, километрах в четырех даже перевалочную базу организовали для любителей покорять вершины и перевалы. Название было соответствующее – «Приют странника». База поначалу и напоминала приют, даже ночлежку для не особо притязательных гостей. Душ из бочки, столовая под навесом, большая поляна, где можно поставить два десятка палаток. В «Приюте» назначались встречи, дожидались отставших, формировали группы для недолгих радиальных походов, отдыхали и набирались сил. Там же, на базе, можно было оставить на несколько дней заболевших или просто уставших товарищей, чтобы забрать их на обратном пути. Заболевшие и уставшие, а то и просто испугавшиеся сложных маршрутов, развлекались, как могли, несколько дней, гуляли по окрестным горам, берегам невероятно прозрачных речушек, пытались ловить рыбу и загорать.

Дурные примеры, как известно, заразительны, и постепенно «Приют странника» стал известен не только как перевалочная база туристов-горников, но и как удобное место для спокойного, «экологичного» отдыха. За тишиной, умиротворением и красивыми пейзажами туда поехали самые разные люди.

Постепенно «Приют» перестал вмещать всех желающих, и вокруг поселка, да и в самом Кара-Гудае, как грибы после дождя, стали появляться пансионаты и дома отдыха. Кроме горных маршрутов охочим до впечатлений туристам стали предлагать сплавы по реке, прогулки к водопаду на другом, диком, берегу, конные маршруты по предгорьям. За короткие летние месяцы жители поселка зарабатывали на туристах больше, чем во всё остальное время.

Зимой поток туристов заметно редел, часть гостиниц вообще закрывалась до конца апреля. Немногочисленные альпинисты и любители зимних пейзажей останавливались в парочке небольших пансионатов да в частных домах – местные старушки охотно пускали на постой.

В один из таких гостеприимных домов и поселился прошлой зимой ничем не примечательный парень. Тренироваться на обледеневшие окрестные скалы он не ходил, сразу объявил, что не альпинист просто приехал воздухом подышать и мысли привести в порядок после недавнего развода. Днем гулял по поселку, охотно разговаривал с местными о житье-бытье, даже вызывался помочь местным старухам по хозяйству: флягу воды там привезти из колонки или дров нарубить. К тому же он с готовностью слушал подробные старушечьи рассказы и наблюдения за жизнью поселка, чем снискал еще большую любовь разговорчивых бабулек. Со своей хозяйкой бабой Маней гость по вечерам пил чай и подробно расспрашивал ее о соседях, других постояльцах, всех пришлых и живущих постоянно. Сколько народу бывает зимой, сколько летом? Где любят останавливаться и почему именно там, если цены у всех примерно одинаковые? Много ли сейчас настоящих туристов, тех, кто ходит по горам с рюкзаком, а не тех, кто подъезжает на крутых «тачках» да прогуливается вальяжно по берегу?

Потолкавшись пару недель в поселке, парень уехал. А в начале лета появился снова, на этот раз с другом. Друг оказался мрачным неразговорчивым мужиком лет сорока пяти. Что их связывало, таких разных, было непонятно. Но мало ли, какие люди между собой сходятся! В Кара-Гудае за последние годы и не таких видели, ко всему привыкли.

Поселились они снова у бабы Мани. Прожили два дня. Прежний парень опять пил с хозяйкой чай и внимательно слушал поселковые новости. А его мрачный товарищ сидел неподалеку, как сыч, в разговоры не вступал, но и не уходил никуда. Баба Маня жаловалась в магазине, что нового квартиранта даже побаивается. Чего он все время молчит, спрашивается? Да еще и не уходит никуда. Если тебе старухины разговоры неинтересны, то зачем ты с ней тут сидишь? Сходил бы прогулялся. А этот сидит, как приклеенный, сверлит спину взглядом. Неприятный тип, одним словом. Баба Маня даже говорила, что предчувствия у нее нехорошие. Собака у нее выла ночью, да молоко скисло ни с того ни с сего. Соседи старухи ей сочувствовали и советовали выгнать к черту такого постояльца. Баба Маня и соглашалась вроде, что лучше бы отказать мрачному типу, да неудобно было перед парнишкой этим, что зимой был. Он-то очень приятный, вежливый и веселый. Может, и обойдется как-то…

Не обошлось. Еще через день нашли обоих старухиных квартирантов убитыми на окраине поселка, за пансионатом «Кедровый край». Там и правда край – дальше только горы да кедрач. Да забор хозяева поставили высоченный, в полтора человеческих роста, из заостренных кверху бревен. Вот под забором этим и нашел рано утром дворник зарезанного мрачного. Лежал тот кулем в черной от крови траве. Куртка и майка спереди тоже кровью пропитались насквозь – врачи потом четыре ножевых насчитали. А парнишку вежливого нашли чуть дальше, метрах в пятидесяти, ближе к воротам. Он, видно, раненный, доползти пытался до калитки этой, да не успел – когда перевернули на спину, увидели, что горло у него раскроено от уха до уха.

Баба Маня тряслась и плакала по нему, как по родному. Тряслась, правда, не от страха перед неизвестным злодеем, зарезавшим двух человек, как свиней, а перед полицейскими чинами, наехавшими в Кара-Гудай. Вещи убитых забрали, долго выпытывали у бабы Мани, не просил ли кто из постояльцев припрятать что или на хранение взять. Но нет, такого не было.

В этой суете и неразберихе не сразу заметила баба Маня, что сосед ее пропал. Был он мужик пришлый, года четыре назад купил участок с домом. Огляделся, освоился да тоже стал постояльцев пускать. А потом и вообще стройку затеял на участке – поставил в ряд шесть небольших домиков, скамейки между ними вкопал, клумбы. Как на картинке, получилось. И народу у него останавливалось много, даже зимой жили. А тут вдруг исчез внезапно. Замок на дом повесил, даже денег не взял с тех, кто у него уже квартировал.

– Мы поселок этот с полгода, наверно, разрабатывали. Сначала не верилось даже, что тут что-то есть. Тут же глушь, если разобраться. На другом берегу медведи к воде выходят. Тут про наркотики сроду не слышали. А канал был серьезный. Сначала шепнул человечек один про Кара-Гудай, потом двоих курьеров взяли. Они и раскололись. Действительно, несколько лет уже таскают сюда в рюкзаках через горы. Вон там, – Серега махнул рукой себе за спину, – уже граница. Тут же все рядом. Только места непроходимые. Вернее, считаются такими, мы же вот прошли, получается, причем пешком. С рюкзачком за плечами, через перевалы, по тропам. Вот они и носили в рюкзаках. Туристов здесь много, у всех рюкзаки, один больше другого. Там чего только не понапихано. Да и кто проверять будет, в этой глуши?

У них тут приемщик сидел. Заодно и сам прятался. Он в розыске числился, за особо тяжкие. Обосновался тут, отстроился. Что-то типа пансионата даже открыл – тут все этим зарабатывают. Вот и на его счет никаких подозрений, все как у всех. Туристы у него останавливались, ночевали, наркоту выгружали. Кто их отличит? Туристы и туристы. Тут вообще в толпе затеряться просто, каждое лето народу пришлого больше, чем местных.

Но наших ребят он как-то вычислил, гад.

– Те двое, которых убитыми нашли в начале лета, – это ваши были? – догадался Денис.

– Ну да. Наши. Все уже готово было. Осталось-то только взять по-тихому. Недооценили мы его. Он же в розыске, ему попадаться никак нельзя, там такие статьи корячатся, что проще, как вон ученый наш, со скалы вниз головой. Но этот вниз головой не захотел. Ребят наших порезал и ушел. Скорее всего, в горы, теми же тропами, что курьеры наркоту носили. Может, уже в сопредельном государстве давно, по степи кочует. Мы тогда взяли только четверых «туристов», что ему накануне товар сдали. Там же, в пансионате его, и ночевали. Представляешь, он с них еще деньги за постой брал, ни копейки упустить не хотел. С «туристов» этих толку мало было. Они, кроме приемщика, и не знали никого. Но партию накануне принесли крупную. И партия эта до сих пор здесь.

Денис посмотрел на него недоверчиво.

– С чего вы взяли? Времени-то сколько прошло. Больше двух месяцев. За это время наркотики сто раз могли вывезти в тех же рюкзаках.

– Не-е-е-т, – покрутил головой Серега, – ничего отсюда никто не вывез до сих пор. Приемщик этот – только одно из звеньев цепочки. Важное звено, ключевое, можно сказать, но все же не конечное. Над ним еще оптовик стоял, который за товаром приезжал. Тот тоже сразу в бега подался, видно, предупредить успели. А вот дальше есть такой интересный тип, организатор. Гений, можно сказать. Он не только схему с рюкзаками и накопителем в туристическом поселке придумал, но и целую лабораторию подпольную создал, где наркоту очищали. Через горы-то несут сырье, качество там не ахти какое. А Химик этот выдает почти чистый героин.

– А почему «химик»?

– Да вроде образование у него соответствующее. Про него мало что известно, он шифруется грамотно. Встречался только с оптовиком, его даже местный приемщик никогда не видел, не говоря уже про «вьючную» шелупонь. Нам про него человечек один рассказал. Тоже никогда с Химиком не встречался, но наслышан про этого криминального гения.

– Ну а при чем здесь Химик этот? – Денис прихлопнул на щеке комара и оглянулся нетерпеливо в ту сторону, где оставил без присмотра своих «гавриков». Слушать аккуратный рассказ борца с наркотой, боящегося лишним словом обмолвиться, надоело быстро. Серега все никак не может с игрой в конспирацию расстаться, вот и пусть развлекается самостоятельно. А с него хватит. Завтра утром доведет группу до моста, а там уже, считай, дома. Останется только попутку какую-то поймать, развезти всех по пансионатам и забыть, как страшный сон, этот долбаный маршрут выходного дня. Хотя забыть ему как раз не дадут – нужно ведь будет возвращаться за телами Лешки и Ольги Павловны.

Вспомнив о предстоящих скорбных хлопотах, Денис помрачнел еще больше. Видимо, настроение его хорошо читалось по лицу, потому что Серега перестал, наконец, юлить.

– Химик сейчас здесь. В нашей группе. Кроме нас, никто больше на этот берег не переправлялся.

– Да с чего ты взял, что он вообще здесь? – не выдержал Денис. – Что ему здесь делать-то, если даже приемщик его сбежал?

– Приемщик сбежал. А товар остался. Я же тебе объясняю, последнюю партию он не успел никуда передать. Наши мужики специально выжидали, когда «рюкзачники» придут, чтобы с товаром его взять.

– Так, может, он его с собой прихватил.

– Не смеши! Там не меньше пятнадцати килограмм было. Ты представляешь, что значит с такой партией попасться? К тому же, ему не товар надо было спасать, а собственную шкуру. Нет, он налегке ушел. А товар спрятал. Здесь где-то, неподалеку. В самом поселке мы все проверили, там пусто. Потом нашелся свидетель, который вроде видел приемщика рано утром на берегу. Походило, что лодку тот ждал и как будто баул у него был с собой. Свидетель толком не рассмотрел – туман стоял, да и мужичок тот с похмелья маялся, не до подробностей ему было. Но по всему выходит, что приемщик, перед тем как в бега податься, товар припрятал на противоположном, диком берегу.

– А Химик, значит, за товаром приехал? Спустя два месяца?

– Да. У него ситуация безвыходная. Он ведь тоже – только звено в цепочке. А тем, кто над ним стоит, его трудности до фонаря. Свои проблемы ему предложили решать самостоятельно. И сроку дали только до сентября. А там надо либо товар отдать, либо деньги. Химик здесь. Сам приехал, надеяться ему больше не на кого. У него всего неделя.

Денис посмотрел на Серегу с сомнением. Желание развернуться и уйти, вернуться к привычным ежевечерним заботам, боролось в нем с любопытством и каким-то совершенно мальчишеским азартом. Поимка таинственного Химика – это вам не костер разводить с одной спички. Это почти кино про шпионов, только все на самом деле. Если, конечно, Серега не врет по своему обыкновению.

– А откуда ты так хорошо знаешь про его проблемы? Про то, что надеяться ему не на кого больше и что сроку ему дали только до сентября?

Серега почесал согнутым указательным пальцем переносицу и, вздохнув, признался:

– Человек у нас есть в этой сети. Давно внедрили, поэтому светить сейчас, даже ради Химика, нельзя. Иначе вся работа псу под хвост. Да и не знает он Химика лично, не видел никогда. Но информация точная, можно не сомневаться.

– Так ты на Артема думаешь? – догадался Денис. – Потому и следил за ним всю дорогу?

– Сразу на него думал, да. Сам посуди, он – наиболее подходящая кандидатура. Наглый, высокомерный. Да и при деньгах, что тоже говорит о многом. Он по всем статьям подходил. Да и с тобой уйти рвался, вспомни. Ему надо было от группы оторваться, не вызывая подозрений. Я даже думал сначала, что и лодочника он грохнул именно для того, чтобы подольше на берегу задержаться, но чтобы это не выглядело, будто он сам так захотел.

– Лешку убили, чтобы всех на берегу задержать? Ты соображаешь, что говоришь?

– Я-то соображаю. А вот ты, похоже, никак врубиться не можешь, что это вовсе не игры. Что ему какой-то Лешка? Просто очередное небольшое препятствие. Ты пойми, его в угол загнали. Или он привозит товар, или его уничтожат. Поэтому ничья чужая жизнь для него сейчас значения не имеет. Ты что думаешь, он тебя бы в живых оставил, если бы вы вдвоем ушли?

Денис поежился от таких перспектив, но виду не подал.

– За меня не переживай. Уж как-нибудь сумел бы за себя постоять.

– Ага, дружок твой тоже сумел. Напомнить, в каком виде ты его из реки выловил? Кстати, не исключено, что лодочник в доле был. Ты его хорошо знал вообще?

– Да так, работали вместе несколько сезонов. Ну, зимой общались иногда.

– Вот видишь! Вполне мог в доле быть твой приятель. Кто-то ведь перевез приемщика рано утром через реку. Кстати, если это Лешка твой был, то он мог и место знать, где товар спрятан. Тогда Химик мог его убить, чтобы следы замести. Только это, боюсь, не Артем. Слишком уж демонстративно вызывающе ведет себя. Химику, наоборот, надо с толпой слиться, чтобы никто его не то чтобы заподозрить, и вспомнить-то толком не смог.

– И кто тогда? Вадим Сергеевич?

– Да при чем тут Вадим Сергеевич? – отмахнулся Серега. – Он тут вообще ни с какого боку. Сам себя довел до края. Для Химика он слишком нервный. Да и слишком известная личность… в определенных кругах.

– Это в каких? В ваших, ментовских?

– Им ФСБ занималось, с них и спрос. Нам шпионов только не хватало для полного счастья! К тому же Глушенков бы физик. Тебе-то, может, это без разницы все равно, но в ученом мире физика и химия считаются несколько разными науками.

Денис подавил в себе желание смазать по довольной Серегиной роже, но сдержался, только спросил нетерпеливо:

– Ну а если не Артем, то кто, по-твоему?

– Я думаю, папик наш долговязый вполне подходит.

– Юрий? Ну, ты выбрал злодея! Он же весь в истории с археологией. Какой из него криминальный гений? К тому же археология и химия, как известно, науки сильно разные, – не удержался Денис от соблазна вернуть Сереге словесную плюху.

– Я тоже так сразу думал. Недотепа-подкаблучник – очень удобный образ все же. На Лебедева подумает только человек с очень богатой фантазией. А что если на это он и рассчитывает? Если это только маска? К тому же ведет он себя как идиот только когда на виду. Когда на него никто не смотрит, он вполне себе адекватный, практичный мужик. Ты вспомни, он даже ноги ни разу не натер. Не жаловался ни на что. Как-то не вяжется это с образом пришибленного историей ботана.

– Мало ли! Может, человек просто не привык привлекать к себе внимание, вот и не жалуется. Если молчит, это не значит, что ему все легко.

– Ты самого главного не учитываешь. Лебедев по образованию химик. Он раньше технологом работал на заводе медпрепаратов. А года три назад уволился, устроился в какую-то фармацевтическую компанию в отдел сбыта. Теперь чуть ли не каждый месяц по командировкам ездит. По крайней мере, жене так говорит.

– Ну и что?

– Ты чего уперся, как баран? – не выдержал Серега. – Я понимаю, что тебе Лебедев симпатичен. Или, может, во мне дело, не нравлюсь я тебе, вот ты и не хочешь со мной соглашаться. Но сейчас ситуация не та. Меня можешь ненавидеть, сколько тебе влезет, но не замечать фактов нельзя. Лебедев последние три года мотается по командировкам, как он говорит. И Химик проявился примерно с этого же времени. Куда он ездит, никто толком не знает. Помнишь, он обмолвился, что весной уже был в Городе духов? Для жены, насколько я понимаю, это стало полной неожиданностью. Она не в курсе была, что он сюда приезжал. Живут-то они в соседней области, почти за тысячу километров. И зарабатывать он стал в последнее время много. Жена говорит, о таких деньгах они раньше даже не мечтали.

– Так ты его жену охмуряешь, чтобы про деньги узнать? – Денис смотрел на Серегу с неприкрытым отвращением. Поведение братана и раньше-то восторга не вызывало, а теперь, после такой циничной правды, выглядело и вовсе мерзко.