Текст книги "Керченская катастрофа 1942"

Автор книги: Всеволод Абрамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7. Без вести пропавшие

Восточный берег Керченского пролива летом 1942 г. обороняли части и соединения 47-й армии. С наблюдательных пунктов косы Чушка, Тузла, с высот из района Тамани армейские разведчики постоянно докладывали о ружейно-пулеметной стрельбе, взрывах гранат и мин в ночное время в районе Аджимушкайских каменоломен. Затем там стали отмечать сильные взрывы, от которых вздрагивала земля даже на Таманском полуострове. Все это записывалось в журналы разведки. Разведывательный отдел армии суммировал наблюдения и делал вывод: противник занимается очисткой района боев. До обидного простая фраза, но сколько за ней стоит человеческих драм…

Все воины, что были окружены в районе Аджимушкайских каменоломен, числятся в списках без вести пропавших. Большинство их там и погибло (без вести!) в неравной борьбе с врагами, а также от голода, жажды, болезней. Лишь немногие из них, пройдя ужас фашистского плена, возвратились на родину. Они-то и рассказали о подземном гарнизоне, кое-что поведали и о своих командирах, товарищах по совместной борьбе. Списки без вести пропавших благодаря поисковой работе уменьшаются, появляются новые имена, новые страницы боевой истории каменоломен.

Окруженная в районе пос. Аджимушкай группа советских войск не готовилась заранее оборонять каменоломни. Эта оборона возникла в силу сложившихся обстоятельств, когда личный состав не мог вырваться из плотного кольца окружения противника. Аджимушкайцы выполняли приказ Ставки Верховного Главнокомандующего, который требовал: "Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности".

Как уже отмечалось, полковник Ягунов П. М. непосредственно руководил войсками, находившимися в обороне в районе Аджимушкая, и после окружения он вместе с представителем политического управления Крымского фронта старшим батальонным комиссаром Парахиным И. П. продолжал руководство частями. Павел Максимович Ягунов прошел суровую армейскую школу от солдата до командира стрелковой дивизии. Он родился 10.01.1900 г. в селе Чеберчина Дубенского района Мордовской АССР, по национальности был русским. После окончания сельской школы в 1913 г. работал разносчиком писем и документов при волостном правлении. В июле 1919 г. добровольно пошел в Красную Армию, в это же время вступил в комсомол, а уже в сентябре в Коммунистическую партию. Участвовал в боях с белыми в Актюбинской области (1919 г.), в боях с Деникиным, а позже на Закаспийском фронте и с басмачами в 1920–1923 гг. В 1923 г. закончил 4-ю Ташкентскую объединенную военную школу, в 1930 г. курсы "Выстрел" (по среднему плану), а в 1938 г. курсы "Выстрел" уже по старшему плану. После этого был послан на Дальний Восток, где стал командовать 65-м стрелковым полком в воинском звании полковника. В июле 1938 г. неожиданно был снят с должности, и ему было предъявлено обвинение. Дело в том, что его жена, Юлия Александровна, урожденная Пионтковская, имела брата Ивана, который служил в штабе Киевского военного округа и был привлечен к суду как шпион польской разведки. Из-за этого была арестована Юлия, с которой, кстати, Ягунов П. М. давно развелся, но их сближала дочь Клара (родилась в марте 1925 г.), и поэтому какие-то отношения продолжались. В конце августа 1938 г. Ягунов П. М. был осужден на 10 лет лишения свободы за то, что не содействовал властям в разоблачении своей бывшей жены, пособницы шпиона. Обвинение было нелепое, ибо Юлию приговорили к куда меньшему сроку заключения, нежели самого Ягунова. Еще до заключения он обращается с письмом к наркому обороны СССР Ворошилову К. Е. с такими словами: "…Я прошу дать мне какую-нибудь работу на любой должности в любом месте. Я готов отдать остаток всей своей жизни на благо нашему государству. Я, не задумываясь ни минуты, с радостью отдам свою жизнь за дело партии Ленина-Сталина, за наше государство". В июне 1939 г. Ягунов П. М. был реабилитирован и восстановлен в партии, он был направлен в Баку, где стал командовать пехотным училищем. В сентябре 1941 г. его назначили командиром 138-й стрелковой дивизии, которая с середины января 1942 г. в составе 51-й армии воевала на Керченском полуострове. В конце марта он был назначен на должность начальника отдела боевой подготовки штаба Крымского фронта. В личном деле Ягунова П. М. в служебных аттестациях с 1925 г. не указывается ни одного недостатка. [167]167
  ЦАМО РФ, личное дело Ягунова П. М.


[Закрыть]Это был волевой, грамотный в военном отношении командир, одновременно он был чутким и заботливым начальником, исключительно скромным и справедливым человеком. Клара Павловна Ягунова, проживавшая в Керчи, сообщила в своих воспоминаниях: "Не любил отец выделяться в чем-нибудь, не терпел, когда ему оказывали особые знаки внимания. Однажды завмаг прислал нам на дом корзину с отборными фруктами. Дома никого не было, и я приняла ее. Папа страшно рассердился и потребовал, чтобы забрали корзину и никогда этого не делали. Помню наш приезд на Дальний Восток. Отец командовал полком. По его распоряжению сначала были отремонтированы дома и квартиры для подчиненных, а потом, в самую последнюю очередь, с наступлением холодов – для нас. В Баку, будучи старшим начальником, он при распределении квартир в последнюю очередь и далеко не лучшую оставил себе. [168]168
  В катакомбах Аджимушкая, 1982, с. 233. В воспоминаниях, хранящихся в фондах Керченского музея, Клара Павловна пишет: "Пожалуй, отличительными чертами характера отца были: принципиальность, твердость взглядов, необычайная щедрость, которую он проявлял к детям и нуждающимся людям, даже незнакомым. Несмотря на строгий внешний вид, он был добродушным, но и прямолинейным человеком, в то же время глубоко презирал хитрых, льстивых и неискренних людей, говорил, что в трудную минуту жизни на таких «друзей» надеяться нельзя. Зато у него были подчиненные, которые пошли бы за него в огонь и воду… На занятиях в поле с курсантами сам лично показывал и объяснял приемы тактики, строевой подготовки, меткой стрельбы из личного оружия. Он гонял курсантов «до седьмого пота», и сам всегда приходил домой весь в глине, в пропотевшем обмундировании. Кое-кто побаивался его строгости, некоторые товарищи даже недолюбливали за его веру в суворовскую «науку побеждать», но хорошая выучка многим пригодилась на передовой. Говорили: «Кто прошел школу Ягунова, тот свою жизнь даром не отдаст».


[Закрыть]В Баку, кроме дочери Клары, у Павла Максимовича была гражданская жена Дина Васильевна, она была известна в военном городке как хорошая портниха.

Большой опыт работы с людьми, высокие качества армейского политработника имел и старший батальонный комиссар Иван Павлович Парахин. Он родился 29 марта 1903 г. в селе Успенье Орловской области. Позже родители жили на станции Дебальцево на Донбассе. В 1912 г. Парахин И. П. закончил 2 класса начальной школы и дальше учился самостоятельно. В 1920 г. он вступил в комсомол, а в 1921 г. стал членом Коммунистической партии. В 1921–22 гг. был секретарем Аличевского райкома комсомола Донецкой области. В 1926 г. закончил Коммунистический университет в г. Харькове. С июня 1926 г. по октябрь 1926 г. был секретарем Александровского райкома партии. С ноября 1929 г. по декабрь 1930 г. был секретарем партийного комитета шахты "Ильич" Кадиевского района. В 1932 г. был призван в Красную Армию по партийной мобилизации. Первое время служить политработником ему было трудно, характеристики на него в этот период были неважные. Затем, благодаря трудолюбию и усердной учебе, он стал хорошим работником. В армии Парахин И. П. служил в основном в авиационных частях, последняя его должность в мае 1942 г. – старший инструктор отдела политического управления Крымского фронта, а воинское звание с 27.04.1942 г. – старший батальонный комиссар. У Парахина И. П. была довольно большая семья: жена Ирина Сергеевна, в прошлом Панченко, (1904 г. рождения), дети: Надежда (1926 г. рождения), Тамара (1931), Сергей (1938), Анна (1940). Ирина Сергеевна дожила до преклонных лет, она много сделала после войны для увековечивания памяти своего мужа и других аджимушкайцев, ее сын Сергей стал военным моряком, капитаном 1 ранга, уволившись, он жил в г. Обнинске Калужской области.

Из партийного отзыва члена ВКП(б) Губа от 8.05.1938 г.: "Парахина И. П. знаю по совместной службе с 1932 г., это отличный массовик-агитатор и пропагандист, в своей работе неразлучен с массами. Среди красноармейцев и командиров он пользуется прекрасным и живым авторитетом. Излюбленный метод Парахина в работе с людьми – живая беседа, глубокая, интересная, не оставляющая по своему убеждению никаких неясностей… Друг красноармейцев и командиров, он умеет выявить лучших, преданных партии людей, умеет показать их качества как пример для остальных. В личной жизни Парахин сохранил психологию рабочего шахтера, никогда не бахвалится и не "кичится". Из личного дела видно, что Иван Павлович, много читая из политической и военной литературы, хорошо знал русскую прозу и поэзию". [169]169
  ЦАМО РФ, личное дело Парахина И. П.


[Закрыть]

Защита района Аджимушкайских каменоломен началась 15 мая, когда на подступах к ним со стороны Керчи подошли передовые подразделения гитлеровцев. Здесь, в обороне с другими подразделениями и группами, играла значительную роль группа командиров и политработников резерва Крымского фронта, которой командовал капитан Левицкий В. М. Он родился в г. Ельце Орловской области 29.09.1907 г. В январе 1942 г. служил в 136-м запасном полку в станице Абинская, затем был переведен в Керчь, где он стал распределительным командиром "резерва". Должность эта была нештатная, но весьма ответственная, ибо через "резерв" прошли зимой и весной 1942 г. сотни и даже тысячи командиров и политработников фронта. По воспоминаниям Шайдурова С. С, "резерв" располагался в Керчи в здании Дома пионеров, рядом был и отдел кадров фронта, начальником которого был Ширяев. С усилением бомбежки Керчи "резерв" и отдел кадров фронта переместился в Аджимушкайские каменоломни. Сюда перед немецким наступлением в "резерв" прибыло значительное пополнение. Это был личный состав запасных полков из Дубровки на Волге, Новитлуги из-под Тбилиси, командиры-выпускники пехотных училищ Краснодара, Степанокерта (последние состояли в основном из бывших студентов Тбилисского университета). Прибыли сюда и командиры, которые закончили курсы при военной академии, находившейся в г. Ташкенте. На передовой около Аджимушкая группа Левицкого стала называться "полком", но просуществовала она всего несколько дней. Затем группа отошла в каменоломни и стала основой подземного гарнизона, которым командовал Ягунов П. М.

На подступах к Аджимушкаю (несколько левее) оборону держала и группа из 1-го запасного полка Крымского фронта под командованием майора Голядкина А. Г. и старшего батальонного комиссара Елисеева А. Н. Полк был сформирован еще осенью 1941 г., он тогда входил в состав 51-й армии. Постоянный состав полка состоял в значительной степени из выходцев Крыма. Мне удалось найти ветеранов этого полка: Голядкина А. Г. в г. Фергане, Поважного М. Г. в Керчи, Огнева В. М. в Тбилиси, Ильясова С. Ф. в Ленинабаде, медсестер Забияка Т. в Севастополе (в дневнике Клабукова А. И. она упоминается как "Забиячка") и Хамцеву Л. Ф. в Смоленске. Благодаря им и другим участникам тех событий удалось восстановить детали боев 15 мая.

Приказ на оборону 1-му запасному полку здесь отдал лично С. М. Буденный, прилетевший на самолете из Краснодара. Вызвав Голядкина А. Г. и Елисеева А. Н., он потребовал: "Приказываю Вам во что бы то ни стало задержать фашистов. Чем дольше Вы здесь продержитесь, тем больше Вы задержите гитлеровцев, а значит и больше удастся нам переправить на Большую Землю людей. Останавливайте отходящих одиночек и мелкие группы бойцов и командиров, сколачивайте из них подразделения. По возможности Вас будем усиливать".

15 мая группа немецких танков и автоматчиков появилась северо-западнее пос. Аджимушкай. Военком 1-го запасного полка Елисеев А. Н. к этому времени вышел из строя и был эвакуирован к переправам. Его заменил секретарь партийного бюро полка старший политрук Манукалов А. Н.

Вновь назначенный военком полка он сразу же направился в одно из подразделений на передовой. На пути ему встретилась бежавшая группа бойцов. Они панически кричали: "Немецкие танки, они окружают нас!" Манукалов А. Н. решительными действиями остановил группу и приказал окапываться. Скоро показался легкий немецкий танк, очевидно, это была разведка. Бойцы дружно открыли стрельбу из винтовок, в танк полетели гранаты. Встретив организованное сопротивление, танк попятился назад и скоро исчез. "Пошел жаловаться", – сострил кто-то из бойцов. Раздался веселый смех.

Создалась пауза, немцы не наступали и не стреляли. Зря время не теряли: окапывались, строили заграждения. Откуда-то прибыло пополнение. Появился с группой бойцов командир артиллерийского дивизиона 1-го запасного полка старший лейтенант Миронов. Это подразделение называлось громко "дивизионом", а в действительности это было несколько собранных в одно место артиллерийских систем (орудий) разных калибров, предназначенных для учебных целей. Самой грозной из этой сборной техники была реактивная установка "катюша". Боеприпасов для артиллерии у Миронова было мало. Он оборудовал для себя командный пункт, связь с орудиями была телефонная. Не прошло и часа, как в атаку пошло 8 немецких танков, за которыми шли автоматчики. Бойцы стали стрелять из винтовок. Откуда-то сзади, с восточной окраины поселка Аджимушкай, резко ударила пушка, и сразу же перед головным танком вырос куст огня, дыма и поднятой в воздух земли. Вслед за этим над головами обороняющихся раздалось зловещее шипение и вой, от которого защемило сердце. Этот звук прижал бойцов к земле, на дно окопов. Многие такой звук никогда не слышали и поэтому не понимали. А это стреляла по танкам мироновская "катюша". Несколько залпов "дивизиона", и атака немецких танков была сорвана. Часть из них горела, не дойдя до нашей обороны 200–300 метров, остальные повернули обратно. Миронов в этот день в полку был "героем дня". Дальнейшую судьбу его мне никто не мог сообщить, но через Керченский пролив он не переправился. Очевидно, он погиб со своими орудиями на следующий день.

К исходу 15 мая от переправ прибыло новое пополнение, подбросили боеприпасов и продовольствие. Помощник командира 1-го запасного полка старший лейтенант Белов Н. Н., работавший перед войной в совхозе "Красный" под Симферополем, хорошо организовал снабжение личного состава, помогал ему и ответственный секретарь бюро ВЛКСМ полка политрук Огнев В. М. Этот комсомольский организатор, как свидетельствовали очевидцы, появлялся как раз там и в то время, где он был больше всего нужен. Он организовал встречу автомашин и подвод с грузами, их охрану и быструю разгрузку. Уже спустя много лет он узнал, что доставленное тогда продовольствие и боеприпасы сыграли чрезвычайно важную роль в жизни и борьбе подземного гарнизона. В этой связи понятна и особая роль в обороне каменоломен Белова Н. Н. Его помнят почти все участники. Голядкин А. Г. в своем письме мне сообщает: "Белов Н. Н. в нашем полку был прекрасным хозяйственником, редкой способности организатором, в своем деле он был просто талант. Полк при нем даже в самое тяжелое время был хорошо обеспечен. Я никогда не забуду этого товарища за его отношение к делу, за чуткость к личному составу полка".

15 мая в результате минометного обстрела был ранен Голядкин А. Г. Раненого санитары уложили в конную повозку, он вызвал командира батальона Поважного М. Г. и приказал принять командование 1-м запасным полком. В полку было довольно много личного состава, не годного к строевой службе, был батальон выздоравливающих (это были бойцы, возвратившиеся из госпиталей), подразделение девушек-связисток. Поступило распоряжение всех этих людей отправить на переправу с целью эвакуации на Тамань. Вести эту массу людей было приказано политруку Огневу В. М. С наступлением темноты людей стали выводить из каменоломен. Подошел Манукалов А. Н., политрук Труборов В. Ф. У последнего была перевязана голова, накануне в бою он был легко ранен, но остался в строю. Почти год они работали и воевали вместе. Не разделились последним куском хлеба, закутком в землянке или койкой в теплой хате. Тепло попрощались. Огнев В. М. понимал, что вряд ли еще придется встретиться, ибо оставшаяся часть полка должна была здесь держаться до последней возможности. Огнев В. М. благополучно вывел колонну к Керченскому проливу и с ней в ту же ночь был переправлен на Таманский полуостров. Позже он успешно воевал, был заместителем командира полка связи, который обеспечивал Тегеранскую и Потсдамскую конференции, уволился из армии после войны подполковником.

Штаб 1-го запасного полка располагался в Малых Аджимушкайских каменоломнях, расположенных от Центральных примерно в 250–300 м. Здесь же располагалась санчасть полка, продовольственный склад и некоторые подразделения. Это обстоятельство привело к тому, что здесь после окружения возник другой гарнизон, частью которого продолжал командовать старший лейтенант Поважный М. Г. Другая часть личного состава этого полка оказалась в Центральных каменоломнях. Это касается Белова Н. Н., старшего политрука Кучерова М. И., Турчанинова Н. (начальника продовольственно-фуражной службы полка, до войны он жил в Симферополе), Омесова А. С. и других. О последнем стоит рассказать подробнее. Из справки Амурского партийного архива мне стало известно, что Алексей Семенович Омесов родился в 1892 г. в Нижнеуральске, участвовал в империалистической войне. После Февральской революции вел антивоенную агитацию на Юго-Западном фронте… С ноября 1917 г. – на ответственной советской работе на Дальнем Востоке. В период колчаковщины был арестован и приговорен к смертной казни, бежал, но был пойман и подвергнут пыткам. Бывал за границей: в Китае, Японии, Турции, Швейцарии. Данные эти были взяты из анкеты, заполненной в 1921 г. В 1-м запасном полку он выполнял обязанности зав. библиотекой и партийного кабинета. Призван в армию он был в 1941 г., видимо, добровольно, ибо возраст и физическое состояние его были явно непризывными. В полку техником-интендантом 3 ранга служила делопроизводителем и его жена Омесова Павла Григорьевна. Она родилась в 1900 г., в молодости была учительницей села Украинка Амурской области. В 1920 г. ее семья сильно пострадала от рук бандитов: был убит отец, брат и другие родственники. Позже работала в партийном клубе при окружном комитете ВКП(б) г. Благовещенска. В феврале 1942 г. вступила в члены ВКП(б). Супруги Омесовы погибли в каменоломнях. Мне удалось найти сына Омесова А. С. – Андрея Алексеевича. В 70-х гг. он работал председателем исполкома Раздольненского района Крыма, был очень авторитетным работником. Он мне сообщил, что Павла Григорьевна у его отца была второй женой, о судьбе своего отца он ничего не знает, ибо по всем документам он числился "без вести пропавшим на Крымском фронте".

Среди частей Крымского фронта был 65-й отдельный железнодорожно-восстановительный батальон, входивший в состав 36-й железнодорожной бригады, штаб которой находился на Северном Кавказе. Батальон выполнял задачи командования Крымского фронта по восстановлению железнодорожных путей, мостов, станционного хозяйства на Керченском полуострове. Получив приказ на эвакуацию, 14 мая батальон в полном составе и организованно с техникой прибыл к переправам в районе Еникале. Но скоро поступил новый приказ командования фронта: "Переправу отставить. Батальону прибыть в район пос. Аджимушкай и поддержать активными боевыми действиями сражающиеся там части". Понятно, что такой приказ мог быть отдан только в силу чрезвычайно сложных обстоятельств. Железнодорожники оказались одной из немногих частей фронта, которая не распылилась и оставалась управляемой. Перед командиром батальона капитаном Залкином Ф. М. была поставлена тяжелая задача: вести людей в бой, а некоторые из них не умели даже стрелять. Но несмотря на это, батальон железнодорожников занял оборону перед каменоломнями и левее их. Вместе с группой в 500 человек из 95-го пограничного отряда 15 мая все атаки фашистов они отбили. [170]170
  Центральный архив пограничных войск, ф. 314, оп. 1, д. 3, лл. 8, 9; д. 4, лл. 39, 40.


[Закрыть]Всего в район пос. Аджимушкая от железнодорожного батальона прибыло 800 человек, а его техническая рота во главе с ее командиром старшим лейтенантом Макаровым (до войны работал на станции Чуфарово Ульяновской области) осталась с техникой у переправ. Позже Макаров со своим личным составом благополучно переправился через пролив, а батальон почти весь погиб в каменоломнях. [171]171
  ЦАМО РФ, ф. 36-й железнодорожной бригады, оп. 366087, д. 1, лл. 84, 85; Воспоминания ветеранов 65 ОЖДВ б-на Лодыгина А. И., Бодрова К, М., Манцагарова И. С.


[Закрыть]

В составе подземного гарнизона в виде мелких групп и одиночек были представители буквально всех соединений и большинства частей Крымского фронта. Аджимушкайские каменоломни находились на пути от Керчи к переправам, поэтому масса людей их просто не могла пропустить. Одновременно каменоломни притягивали к себе всех. В них можно было укрыться от бомбежки хоть немного отдохнуть. Кроме того, здесь была какая-то организация, что в тех условиях беспорядочного и панического отступления играло не последнюю роль. Принято считать, что среди защитников каменоломен было много моряков. Вследствие этого заблуждения художник Н. Я. Бут на своих картинах любил изображать моряков в их форме. Но как свидетельствуют участники, моряков в каменоломнях почти не было. А как же 83-я бригада морской пехоты, участие которой в обороне Аджимушкайских каменоломен было известно еще в 1943–1944 гг.? Представители этой бригады, в основном после лечения в госпиталях, в каменоломнях были (Капран А. И., Панов А П., Поважный М. Г. и др.), но они не носили морскую форму в 1942 г., а были одеты в армейское обмундирование.

16 мая линию обороны западнее пос. Аджимушкай удержать не удалось. В архиве сохранилось последнее донесение полковника Ягунова Н. М. из каменоломен. Привожу его полностью.

"Командующему войсками фронта (в его отсутствие командующему 51-й армии) 9 ч 30 мин. Каменоломня. 16 мая. Противник до 2-х рот при поддержке 16 танков овладел селом Аджим-Ушкай. В 8.30. 16 мая мною была предпринята атака с целью выбить противника из села. Атака оказалась неудачной ввиду отсутствия артогня. Имеются убитые и раненые. Потери подсчитываются. Связь с подразделениями и частями потеряна, за исключением подразделений, непосредственно охраняющих участки над каменоломнями. Справа в 8.30 прошли танки и автомашины от высоты 133,3 м направо. Полковник Ягунов". [172]172
  ЦАМО РФ, ф. 215, оп. 1185, д. 66, л. 84.


[Закрыть]

Содержание этого документа говорит о многом. Но еще больше ощущаешь то, что имеется между строк. Это просьба, даже мольба: разрешить отход к переправам. Дошло ли это донесение до командования? Вовремя не дошло. Командир связи, которому было приказало доставить это донесение, все же сумел добраться до берега Керченского пролива, но до крепости Еникале, где располагалось командование 51-й армии, не добрался. В общей неразберихе около переправ он сумел переплыть пролив и передал это донесение командованию, когда уже было поздно что-то решать и предпринимать. Да и вряд ли командование дало бы свое согласие на отход группы Ягунова П. М. от каменоломен.

17 мая район Аджимушкайских каменоломен был окончательно окружен, началась их многомесячная оборона. В первые дни окружения подземные гарнизоны здесь стали центром консолидации других более мелких групп северо-восточнее Керчи. Из района с. Булганак в Малые Аджимушкайские каменоломни прорвалась группа командира 291-го горно-стрелкового полка подполковника Ермакова С. М. А из завода им. Войкова 19–20 мая прорвалась в Центральные каменоломни группа подполковника Бурмина Г. М., который позже сыграл большую роль в подземной обороне. Григорий Михайлович Бурмин родился в 1906 г., в пос. Слобода Спасского района Рязанской области. После смерти матери в 1916 г. беспризорничал, попал в детский приют, откуда бежал и 25.08.1918 г. записался в Красную Армию. С марта 1919 г. воевал с войсками Деникина, затем с поляками, 19 сентября 1920 г. был тяжело ранен. И это в 14 лет! Но ведь и известный детский писатель Аркадий Гайдар начал воевать в этом же возрасте. В январе-феврале 1921 г. Бурмин воевал с повстанцами Антонова на Тамбовшине. В 1922 г. он вступил в комсомол, а в 1923 г. стал членом ВКП(б). В 1925 г. закончил 7 классов вечерней школы, в 1929 г. сдал экстерном экзамен за военное училище. В 1933 г. закончил бронетанковые курсы усовершенствования командного состава. Из аттестации 1936 г.: "Волевой командир, дисциплинирован, инициативен и смел. Постоянно работает над повышением своего уровня знаний. Очень честен, добросовестен, правдивый командир. Хорошо ориентируется в горно-таежной местности". 24.02.1938 г. за особые военные заслуги (в его личном деле не сказано за какие конкретно) Бурмин Г. М. был награжден орденом Красного Знамени, затем преподавал тактику в Орловском бронетанковом училище. С сентября 1940 г. по 1.04.1941 г. служил заместителем 11-го танкового полка отдельной танковой дивизии. С августа 1941 г. был командиром 108-го танкового полка, введенного в Иран. С конца 1941 г. исполнял обязанности заместителя 24-го танкового полка на Закавказском, а затем на Крымском фронтах. С 28.02.1942 г. командовал этим полком, газета Крымского фронта весной 1942 г. отмечала "героические подвиги подразделения товарища Бурмина". Во время боев на Акмонайском перешейке был ранен в шею и горло, лечился в Керченском госпитале, после чего сразу же принял участие в боях как командир сводной группы. Звание подполковника ему было присвоено 6.05.1942 г. У Бурмина Г К. была жена Татьяна Ивановна и сын Игорь, 1932 г. рождения. После войны они жили в Горьком (Нижнем Новгороде). [173]173
  ЦАМО РФ, личное дело Бурмина Г. М. Использованы также воспоминания его жены и ветерана 55-й танковой бригады Чемоданова В. С.


[Закрыть]Как видим, биография Бурмина Г М. была необыкновенная, не случайно он стал преемником Ягунова П. М.

Первые дни окруженная группа советских войск в районе Аджимушкая вела ожесточенные бои, цель которых была вырваться из окружения и выйти на берег Керченского пролива для дальнейшей эвакуации. Участник этих событий Лодыгин А. И., проживавший после войны в Куйбышеве, в своих воспоминаниях рассказывает: "Сразу же после окружения наше командование решило пойти на пролом вражеского кольца в сторону завода Войкова и затем далее к берегу пролива. Для этого было мобилизовано все оружие. Атака началась рано утром, в наступление пошло 7–8 тысяч человек. Вначале мы продвинулись вперед, уничтожили несколько фашистских огневых точек, но дальше напоролись на массированный огонь противника. Пришлось отойти обратно в каменоломни. В этой атаке мы понесли большие потери". Об этой попытке вырваться из окружения и переправиться через пролив рассказывает также в своих мемуарах участник обороны каменоломен Пирогов А. И., [174]174
  Пирогов А. И. Крепость солдатских сердец. М.: Изд. «Советская Россия», 1974, сс. 42–44.


[Закрыть]о котором я расскажу ниже.

Сведения об активных боевых действиях группы Ягунова П. М. в первые дни окружения проникли и в германскую периодическую печать того времени. Журнал "Немецкая мощь", издававшийся только для генералов и офицеров фашистской армии, описывая бои 18–20 мая в этом районе, сообщает о каких-то советских десантах в своем ближнем тылу, которые были настолько сильны, что принуждали гитлеровцев оставлять захваченные перед этим позиции. [175]175
  Deutsche Wehr, № 24, 1942, S. 327.


[Закрыть]Никаких десантов, конечно, советское командование не могло высаживать, это были атаки подземного гарнизона. Первое время фашисты не знали ни расположения каменоломен, ни количество находившихся там воинов, а в связи с тем, что атакующие появлялись неожиданно, принимали их за десанты.

После войны немецкий генерал в Западной Германии Пико в своей книге "Загубленная пехота" писал: "Очищение города продолжалось более длительное время, так как значительные подразделения русских, превратившись в горняков, ушли под землю и превратили подземные лабиринты в гнезда сопротивления, откуда непрерывно и неожиданно контратаковали". О сопротивлении защитников каменоломен, "возглавляемых несколькими фанатичными комиссарами", писал и Э. Манштейн в своих воспоминаниях. [176]176
  Pico M-F. Missbrauchte Infanterie. Frankfurt am. M.: 1957, S. 78. Манштейн Э. Указ. соч., с. 235.


[Закрыть]

Несмотря на то, что окруженным не удалось прорваться к местам погрузки на суда, их активные действия изматывали противника, лишали его возможности бросить все свои силы на оставшийся небольшой плацдарм, находившийся 18–20 мая еще в руках советских войск в районе Капканы, Опасное, Еникале.

Единого подземного гарнизона в Малых Аджимушкайских каменоломнях, как в Центральных, где командовал Ягунов, не сложилось. Здесь образовались, по крайней мере, три группы, во главе которых стояли подполковник Ермаков С. А, старший лейтенант Поважный М. Г. и капитан Барлит С. Н. Видной фигурой в обороне этих каменоломен был батальонный комиссар Карпекин М. Н., который во время арьергардных боев восточнее Керчи был послан в район каменоломен генерал-лейтенантом Козловым Д. Т. в качестве представителя штаба фронта и политуправления. На этих личностях следует остановиться подробнее, ибо их биографии, характеристики и участие в последних боях объясняют сложившуюся обстановку в этих каменоломнях.

Сергей Арсентьевич Ермаков родился в Петербурге в 1904 г. в рабочей семье. В юности был активным общественником, комсомольцем. В 1927–1936 гг. работал на Кировском заводе, одновременно был членом Ленсовета. В мае 1936 г. был призван в Красную Армию на командирскую должность. Из аттестации 1938 г.: "…политически и морально устойчив, бдителен. Связан с массами, с партийной и комсомольской организацией. Умеет правильно нацелить актив. Дисциплинирован, но болезненно реагирует на замечания. Требователен, способный, порученным делом овладевает быстро. Тактически подготовлен вполне удовлетворительно. Стреляет хорошо. Над повышением своих знаний работает постоянно, степень роста явно обнаружилась на осенних тактических учениях, где Ермаков командовал батальоном. Склонен к строевой работе. Имеются успехи в командовании ротой, она была лучшей в полку".

С июля 1939 г. по июль 1941 г. Ермаков С. А. учился в Академии имени Фрунзе, а в августе – сентябре 1941 г. принял участие в боях под Новгородом и Ленинградом, был ранен. После окончания Академии он получил звание капитан, в январе 1942 г. был майором, а в мае стал подполковником. [177]177
  ЦАМО РФ, личное дело Ермакова С. А.


[Закрыть]

Образованность Ермакова С. А., его рабочая и общественная закалка, стремительный рост в воинских званиях затмевали скромный послужной список Поважного Михаила Григорьевича. Родился он в г. Краснокутске Харьковской области в 1897 году. Образование имел 3 класса церковноприходской школы. С мая 1916 г. по февраль 1917 г. воевал под Ригой с немцами в составе 173-го Каменец-Подольского полка. С февраля 1919 г. по октябрь 1920 г. участвовал в Гражданской войне, воевал с повстанцами Махно и Антонова. В 1921 г. после окончания 51-х пехотных курсов в Харькове служил в Красной Армии на командирских должностях. В службе имел скромные показатели, часто получал замечания от старших начальников. Мне Михаил Григорьевич с юмором рассказывая о себе: "Бывало, вызовет меня командир и начнет выговаривать мне нотацию такими словами: "Товарищ Поважный, служите Вы неважно…" В 1935 г. Поважный М. Г. был уволен из армии как неперспективный в будущем командир. Думается, что тогда руководство не разглядело в нем хорошего командира среднего звена, подобно офицеру-артиллеристу Тушину, описанному Л. Н. Толстым в романе "Война и мир". Поважный М. Г., как и Тушин, был очень скромен, незаметен, "боящийся начальство", но очень добросовестен, честен, хорошо знал свое дело. Такие командиры, как правило, близки к солдатским массам, а потому у подчиненных пользуются авторитетом. Поважный всю жизнь имел качество, которое называют "военная косточка". Это было видно всем.