Текст книги "Всемирный следопыт 1926 № 10"

Автор книги: Всемирный следопыт Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

II. Потопление дракона.

Юсуп сидел у крутого берега. Сыростью тянуло от воды. Но он смотрел на ту сторону, потом вниз по течению, на водокачку, и хихикал.

Он был рад помочь арыкаксакалу, так как не любил того пришельца, русского.

В это время сзади послышался гомон толпы. Юсуп обернулся.

Толпа декхан из кишлака шла к нему. Впереди всех был арыкаксакал. Юсуп хотел итти в шалаш, но старик взял его за руку и сказал:

– Юсуп, надо спешить. Русский испугался нас и будет в городе жаловаться. Так он сказал арбакешу. Он сказал, что, если мы сломаем водокачку, то он подаст в суд… Юсуп, надо, чтобы водокачка сломалась сама. Надо, чтобы она скоро сломалась. Мы купим все твои дыни, только не оставь нас в нашей беде.

Юсуп вздохнул и молча повиновался. Он пошел вверх по реке, и толпа тронулась за ним.

– Пусть все арбы кишлака едут за нами, и пусть придут все свободные люди, – приказал Юсуп, и несколько человек побежало к глиняным домикам.

Юсуп шел рядом с арыкаксакалом и разговаривал о дынях. Когда они прошли с полверсты, их догнал целый караван из пустых арб. Ветер и дождь прекратились. Стало тихо, и пение арб разносилось по всему берегу.

Следом за арбами шли мужчины, на арбах сидели женщины и дети. Можно было подумать, что весь кишлак затеял переселение. Стало значительно теплее. Солнце выглянуло из-за туч. На пологом берегу возле воды лежали камни, мокрые с одного бока.

– Обо-бо! Я хотел с ним говорить, но он бил меня, пока не пошла кровь…

Юсуп увидел, что вода опала. Наконец, весь табор достиг песчаной косы. Юсуп остановился, помахал рукой, и все мужчины стали толпою вокруг него. Юсуп стал говорить, и все слушали молча, глядя в землю, так как Юсуп был годами старше их всех.

– Вы будете ходить за мной. Сперва пусть едут арбы, потом уж по мягкому песку будете итти вы. Женщины и дети пускай не слезают, чтобы арбы были тяжелые.

Юсуп замолчал и пошел прямо перед собой. Толпа расступилась и дала ему дорогу. Потом весь табор пошел за ним. Это было странное зрелище. Четыре десятка арб, нагруженные женщинами и детьми, тронулись за стариком по песчаной широкой косе, прямо в реку.

Сзади шли мужчины. Юсуп шел впереди всех, важно и медленно. Глядя на него, можно было подумать, что он по песку дойдет до воды и скроется в реке, как водяной. Он шел так уверенно, как будто и не думал повернуть назад. Дойдя до конца отмели, Юсуп остановился и долго смотрел вниз по реке.

Отсюда было видно, как широкая полоса воды, устремленная на мель, отражалась под углом и шла к середине реки. Течение шло почти наперерез всей реке. Там, где оно боролось с ней, полоса ряби блестела на желтой поверхности. Рябь шла далеко вниз и проходила мимо водокачки.

Отсюда было видно ее красную кирпичную трубу, похожую на трубу завода, и серые, каменные стены. Юсуп смотрел, как будто прицеливаясь, потом решительно кивнул головой и обернулся к ближайшей арбе.

– Поворачивай назад, за мной. Пусть одно твое колесо будет немного в воде и едет прямо по следу моих ног.

Юсуп повернул назад, и арба тронулась за ним. Как только колеса арб покатились одно за другим по воде, волны реки далеко стали грязно-желтыми, как после дождя. После второй или третьей арбы уже образовалась глубокая колея. Следующим арбам пришлось держаться ближе к середине косы. Вода устремлялась на край песчаной отмели и жадно заплескивала ее вслед за колесами.

Юсуп вышел на берег и подозвал арыкаксакала:

– Теперь надо долго ждать. Если мы сразу подымем много песку, то он ляжёт тут совсем близко. – Юсуп помолчал и снова сказал: – Надо ждать.

– Хоп. Таксыр (Повинуюсь. Прости), – отвечал арыкаксакал, кланяясь, и пошел к мужчинам.

Юсуп сел на землю и неподвижно сидел часа два. Ему почтительно подали чилим. Он немного покурил и снова тронулся вперед.

Теперь смыло сразу третью часть всей косы. Вся полоса ряби стала тусклая и желтая. Юсуп показал туда рукой и сказал, обращаясь к мужчинам:

– Дракон пошел к водокачке.

– Пошел, пошел к водокачке! Пошел дракон, – с злобной радостью заговорили все наперебой.

Юсуп обратился к арыкаксакалу и сказал:

– Пошли человека к водокачке, потому что все-таки я, может быть, ошибаюсь.

После этого он снова тронулся вперед, а потом сказал, обращаясь к мужчинам:

– Вода очень сильная. Сегодня мы можем сразу окончить наше дело. Я ошибся. Эта вода сразу подымет весь песок. Она очень сильная. Завтра уже нельзя будет здесь войти в воду, так будет глубоко. Пусть мужчины привезут на арбах большие камни. Мы совсем потопим здесь дракона камнями, и он выйдет из воды около водокачки. Хорошо будет.

Нагруженные арбы тяжело заскрипели и тронулись в воду. Это была тяжелая и опасная работа. Как только были сброшены с арб два-три больших обломка гранита, песок побежал из-под них. Он струился, как вода, и сразу же дно стало опускаться, а там, где были камни, появились ямы. Глыбы давили на песок, и вода вымывала его быстро, как сахар. Еще две арбы еле сбросили свой груз. Остальным пришлось как можно скорее поворачивать к берегу.

Арбу, которая была дальше всех и замешкалась, понесло, но она выбралась вслед за всеми. В это время все увидели, что по берегу скакал верховой. Он был на лошади без седла. Он доскакал прямо до Юсупа и, задыхаясь, быстро проговорил:

– Юсуп, большая железная труба, которая пьет воду, теперь закрыта песком. Песок пошел на водокачку, как вода идет на мельницу.

– Якши (хорошо), – отвечал Юсуп и, повернувшись к арыкаксакалу, добавил:

– Пусть все идут по домам. Водокачка сломалась сама, и будет нехорошо, если нас кто-нибудь из русских увидит здесь.

III. Новая водокачка.

На следующий день Юсуп, долго, почти до обеда, ходил по своему полю, делая ножом значки на дынях: он с первого взгляда видел, какой из них надо было дозревать еще два-три дня.

Созревшие дыни он оставлял на солнце и лишал воды. Для этого он перекручивал стебель.

Потом он вернулся к себе в шалаш.

Юсуп плел циновку, как вдруг он увидел, что прямо к нему шел арыкаксакал. Позади него, нагнувшись, шли молодые люди с большим мешком муки. Арыкаксакал поздоровался и заговорил:

– Вот мука, которую тебе прислали из кишлака. Я хочу говорить с тобою о деле.

– Говори, – отвечал Юсуп.

– Ты, наверно, знаешь, что водокачка испортилась. Когда мы писали васику этому русскому, то мы обещали не ставить чартапалак (водяное колесо). Теперь водокачка не работает. И мы хотим поставить колесо, чтобы полить хоть половину посевов. Они просят, чтобы ты выбрал место.

Юсуп неодобрительно покачал головой и сказал:

– Водокачка испортилась. Ты арыкаксакал. Зачем я буду ссориться с русским?

Старик отвечал:

– Никто не портил эту проклятую водокачку; она же испортилась сама? Но слава твоя прошла далеко. Чайханщик говорил, что он видел русского. Рыжий шайтан очень на тебя сердит. Он говорит, что из тапанчи (револьвера) сделает несколько дырок в твоем халате… Если русский на тебя сердит, зачем еще нам с ним ссориться. Иэ? Завтра рыжий дьявол приедет назад, поэтому помоги нам сегодня. Ты человек совестливый и честный. Мы будет тебя кормить. Этого тебе будет довольно.

– Да, этого довольно, – согласился Юсуп. Он встал и пошел за стариком.

Возле берега лежало огромное деревянное колесо, сажени три в диаметре. Юсуп осматривал берег, соображал, глядел на воду и, наконец, указал место. Сейчас же закипела работа. Одни забивали в дно реки сваю. Другие набивали на колесо большие железные ведра; некоторые из них проржавели и прохудились, но для чартапалака были еще годны. Остальные рыли арык и устанавливали старый желоб, по которому должна была итти вода в арык.

Через полдня свая была укреплена.

Ось колеса одним концом уложили на сваю, а другим на подставку на берегу. Колесо застучало и заскрипело так, что его визг был слышен на целую версту. Худые ведра роняли вереницы капель, которые монотонно сыпались на воду, повторяя одни и те же аккорды. Это была музыка, знакомая и милая уху каждого земледельца.

День склонялся к закату, и Юсуп, увидев, что он больше не нужен, отправился на поле. Но по дороге Юсуп соблазнился и решил взглянуть на дело рук своих. Поэтому он свернул вниз к воде и пошел к водокачке. Здесь было тихо, и Юсуп не встретил ни души.

Четыре десятка арб, нагруженные женщинами и детьми, двинулись за стариком по песчаной косе, прямо в реку.

В последний раз Юсуп был здесь в прошлом году. Тогда какой-то русский молодой человек устанавливал машины и руководил рабочими. Вместо земляного берега от самого дна подымалась серая гранитная стена. Внизу в воде проходила толстая труба. Она брала воду и гнала ее вверх на поля.

Теперь Юсуп увидел, что до середины каменной стены поднялся холм песка. Казалось, что вода отступила или водокачка вышла на берег, точно ей надоело мокнуть. Желтые волны мерно набегали на мель и широко разливались, принося новый песок.

– Хе-хе! Это только лапа дракона, – сказал Юсуп, – но когда он придет весь и ляжет, то здесь будет совсем сухо.

Старик посмеялся и начал подниматься наверх.

Вечер уже наступил, и быстро темнело.

– Алла акбар! Тут закопано целое богатство, – бормотал Юсуп.

Он хотел выйти к дороге, но услышал, что по камням кто-то идет. Он обернулся, и сердце его упало. Это был здоровенный рыжий детина – хозяин водокачки, который поклялся испортить халат Юсупа. Верзила остановился.

– Здравствуй, Юсуп, – вкрадчиво сказал он, опуская руку в карман и тихонько шагая вперед.

Видимо, он не хотел пугать Юсупа, но все предосторожности были напрасны. Юсуп бросился вниз, к воде. Там было уже темно. Старик зашел по пояс в воду и сел; и дышал тихо, чтобы не обнаружить себя.

Рыжий понял, что уловка не удалась, и заговорил в другом тоне:

– Так это ты, собака, установил это чортово колесо? – проговорил он.

– Зачем ругайса? – спросил по-русски Юсуп.

Но рыжий бросился к нему во весь дух. Снизу Юсупу из темноты не было видно. Юсуп испугался и хотел бежать, но, сильно плеская, еле успел сделать несколько шагов.

Сейчас же, один за другим, засверкали в сумерках огни выстрелов, и пули завизжали около Юсупа и зашлепали по воде. Юсуп от ужаса остался без движения. Потом русский пошел в сторону, а Юсуп тихонько вышел из воды и, увидев на дороге какую-то арбу, побежал за ней. Иногда он останавливался и щупал руки и ноги.

Добрый Юсуп думал, что, когда стреляют, то всегда убивают, и долго не верил своему счастью. Скоро он нагнал арбакеша и, задыхаясь от волненья, рассказал ему все. Теперь Юсуп хочет ехать в город, ему надо повидать судью. Арбакеш дважды просил Юсупа повторить все с самого начала. Юсуп сидел рядом с арбакешом и рассказывал еще и еще, потом задремал.

Наконец, ночь окончилась. Стало светлеть, поднялось солнце. Небо стало бездонным и синим. Капли росы заиграли зелеными и красными огнями, и через несколько минут стало жарко.

Юсуп положил мокрый халат и подставил горячему солнцу свою спину. Потом он осмотрел свой халат и убедился, что хозяин водокачки стреляет не очень плохо. В халате было четыре дырки от пуль револьвера, и Юсуп стал мрачным.

Юсуп доехал до чайханы, в которой останавливался всегда. Чайханщик подбежал к нему, обнял его, потом отступил шаг назад и обнял снова.

– Что с тобою? – спросил Юсуп старика.

– Но ведь тебя убили! Здесь говорили, что тебя убил хозяин водокачки. Люди видели, как он в тебя стрелял. Он сам приехал сюда и говорил, что он тебя не видал. Но он врет. Есть свидетели, что он врет. Скажи, ведь он стрелял в тебя, – повторил чайханщик.

– Откуда они так скоро все узнали? – с изумлением спросил Юсуп.

Потом он стал о чем-то думать, и глаза его сделались лукавыми и веселыми.

– Ты говоришь, он был тут? – спросил Юсуп чайханщика, не отвечая на его вопросы.

– Был, был, – отвечал чайханщик. – Да, вот посмотри, вот он опять идет по базару.

Рыжий детина подошел к чайхане, и Юсуп его окликнул:

– Здорово!

Рыжий увидел старика и побелел. Не зная сам, что делает, он повернулся, чтобы уйти, но Юсуп крепко держал его за руку.

– Подожди, – твердил он. – Давай поговорим. Тут не водокачка. Тут город. Судья хочешь? Тюрма хочешь? – и Юсуп показал дырки на своем халате. – Это что? – Рыжий молчал.

– Что хочешь, новая васика или тюрма? – спросил по-русски Юсуп.

– Давай новую васику, – сказал рыжий.

Юсуп собрал целую толпу свидетелей и, блистая своими познаниями русского языка, диктовал по-русски. Рыжий внимательно слушал и добросовестно записывал на бумаге, собираясь итти к нотариусу.

– Моя твоя компаньон, – говорил Юсуп, сияя от счастья.

– Э, – подтвердили свидетели.

– Хорошо, – согласился рыжий.

– Который водокачка бирот десятый часть.

– Э, – снова сказали свидетели.

– Хорошо, – повторил рыжий и засмеялся.

– Зачем смеешься, – сказал Юсуп.

– С чего десятую часть? Собачий ты компаньон, – закричал рыжий. – С твоего проклятого колеса? Десятую часть воды? Тьфу!!.

– Зачем ругайса, – обиженно сказал Юсуп. – Моя твоя компаньон.

– Да слыхал. Ну тебя к чорту, – уныло протянул рыжий. – Закопал водокачку, старый чорт. Ну чем я тебя кормить-то буду, компаньона?!.

– Наверху камень лежит. Оттуда возьмем, суда положим. Весь песок уйдет. Сверху тоже песок больше не пойдет, зачем ругайса, – повторил Юсуп.

– Э, – сказали свидетели.

Рыжий смотрел с изумлением. Потом, повидимому, поверил и протянул руку. Новые компаньоны крепко пожали друг другу руки и с целой толпой свидетелей-сельчан пошли к нотариусу.

Герои Густава Эмара.

Казалась бы, что привольно-дикая жизнь ковбоев, так увлекательно описанная Майн-Ридом, Г. Эмаром, Брет-Гартом и другими старыми писателями, давно уже умерла в быстро индустриализующейся Америке. Однако, обширные степные пространства великой американской равнины до сих пор являются резервуаром бесчисленных стад быков и ареной интереснейших приключений тех же ковбоев (у почти современного нам писателя О. Генри мы встречаем яркие образы нынешних сынов прерий). Наш снимок дает момент, когда ковбой бросает лассо на рога удирающего быка. Характерной особенностью этой фотографии является такое положение ног лошади и быка, какого обычно не заметит наш медленно фиксирующий глаз: его может схватить лишь молниеносно действующий об'ектив фотографа.

Диковинки Запада.
Путешествия русских людей за границу в XVII веке.

Можно сказать, что путешествия за границу, как образовательное средство, ведут у нас свое начало только с времен царствования Петра I.

Конечно, русские бывали за границей и раньше, но это были почти исключительно поездки с дипломатической целью. Такие поездки бывали непродолжительны и сводились к осмотру того, что принято обычно показывать официальным лицам.

Члены посольств не могли вполне свободно распоряжаться своим временем пребывания за границей, не могли близко подойти к народной жизни и не то, что изучить, но хоть более или менее внимательно рассмотреть ее, так как все их поведение за границей было точно определено наказом, который они получали перед от'ездом.

Не раз к тому же бывало, как, например, с посольством Я. Ф. Долгорукова ко двору Людовика XIV в 1687 году, что послы оказывались в положении пленников и в буквальном смысле каменной стеной отгораживались от окружавшего их мира.

Иногда русские попадали за границу и благодаря необходимости эмигрировать; такими эмигрантами были, например, кн. Курбский при Иване IV и Котошихин при царе Алексее Михайловиче. Но это были единичные случаи, не оказывавшие заметного влияния на уровень развития современников этих эмигрантов.

И только при Петре I русские целыми партиями стали ездить за границу.

Все им там было ново, необычно и чуждо. Естественно, что они обращали внимание на такие факты, которые ничего особенного не представляли для людей позднейшего поколения. Так, например, они сразу замечают, что дома за границей «строения каменного», что улицы и площади там вымощены, по вечерам на улицах зажигают фонари и т. п.

Понятно также, что прежде всего они обращали внимание на то, что прямо бросалось, так сказать, било в глаза: они подолгу рассматривают какие-нибудь диковинки или прямо уродства в жизни природы, но проходят равнодушными мимо величайших памятников искусства… Из последних их наиболее поражают те, которые выдаются среди других размерами или внешней, показной роскошью. Они смотрят широко раскрытыми глазами, но горизонт их зрения узок.

В числе причин, мешавших русским путешественикам за границу времен Петра I извлечь из своего пребывания в Западной Европе всю ту пользу, какую оно могло дать, не малую роль играло то обстоятельство, что при Петре I путешествия за границу были почти всегда вынужденными. Туда не ехали, – туда посылали. Если же иногда поездки в Европу казались добровольными, то это была только видимость доброй воли, так как действительным мотивом путешествия было почти всегда не стремление увидеть Европу и чему-нибудь там поучиться, а желание угодить царю и заслужить его расположение.

Диковинки Неаполя.
Из «Статейного списка посольства Б. П. Шереметева».

…Тот город Неаполь стоит над морем, строение в нем палатное, хорошее. От оного города с 10 миль стоит гора превеликая, называемая Везувия, которая непрестанно горит, и в день огонь видно, а паче дым превеликим столпом идет; а в ночи то лучше видно: вверху оной горы весьма превеликий огонь исходит с великим шумом, так что в больший страх приводит человека…

Апреля 21 дня побежали парусом далеко от берега и в Мессину, на остров Сицилианский, прибежали часов за 6 до вечера, а, выехав из Тропеи, посторонь в море, миль за 50, стоит гора, которая завется Странболий, круг ее 15 миль, а наверху той горы непрестанно горит мили на 2 кругом.

По обеде побежали было парусом до Сиракузы, но за противным ветром повернули в город Катания, которой от того порта, где обедали, только 2 мили; и тут ночевали в городе, а иные в фелюках…

Тот город острова Сицилийского строен по потопе Симом, Ноевым сыном. Прежде тому лет с 500 от трясения земли тот город распался весь, а иные домы пошли в землю, и людей погибло премножество: потом от оных людей опять построился, а в прошлом, 200 году, от Р. X. 1692, трясение было в том городе 3 дни. И того третьего дня от того трясения в том городе всякое здание, кроме цитадели, упало. Во всем городе погибло людей 25.000; и в нынешнем, 206 году, от Р. X. 1698, марта в 13 числе по новому календарю было в том городе трясение ж, только тем трясением городу и людей никакого вреда не учинило.

Близь того же города миль с 10 есть гора превысокая, именуемая Этна, которая горит великим пламенем, и выкидывает из нее огненные превеликие камни, и по той горе часто бывают источники огненные.

А во 189 году, от Р. X. 1681, из той горы протекли великие огненные лавы, и текли по обе стороны того города, шириною на милю, не захватив того города; и здание все, которое в тех местах было, и виноградные и иных многих дерев сады пожгло и не токмо то, но и горы каменные от того огня развалилися, и море в то время от того огня на несколько сажень уступили, которого течения лав было 3 дни, и на тех местах и до днесь не растет ничто: а как та гора начала гореть и тому, сказывали, только 26 лет; и видно то все распадение города и попаление земли и до днесь, чему мы самовидцы…

В бытность боярскую в Неаполе тутошные жители 2 дни были в великом страхе и ужасе от горы Везувии, горящей непрестанно; потому что в те 2 дни превеликой из оной горы исходил огонь, был гром, треск и шум, и кидало вокруг горы мили на 3 и на 4 большие огненные каменья: многие же с той горы протекли огненные лавы, при чем живущих около сей горы пожгло, побило и переранило каменьями многих людей, также и всякие пожгло заводы, отчего в город Неаполь сбежалося народу с 30 тысячь.

И в те 2 дни в городе Неаполе такой сыпало от оной горы пепел, что никак по городу ходить было невозможно, и насыпано того пепела во всем городе по всем улицим больше, нежели на четверть аршина, от чего сделалась престрашная духота, от который слабые люди почали было болеть.

Диковинки Флоренции.
Из «Журнала путешествия по Германии. Голландии и Италии в 1697—99 гг.».

…27-го приехали в Флоренцию. Город велик, по улицам нечисто, домы изрядного строения, окончины бумажные, редко – стеклянные…

Тут же видел церковь, которую строят 96 лет, а еще недостроена половина, вся внутри из разных мраморов и яшми, все камень в камень врезаны, такая работа, что не возможно верить: одну литеру вырезывают по 3 недели, а стала до сего времени в 22 миллиона шкутов или ефимков.

Был у Флоренского князя на дворе (Palazzo Pitti), где собраны всякие вещи, называется галлерея; первую штуку видел престол, сделан из мрамора разного цвету, в ту церковь, которую 96 лет строят; палата с письмами предивными, другая спорцелионы (с фарфором), палата с инструментами математическими, два глобуса велики, палата с письмами, тут стол круглой (мозаичный), который делали 15 человек 30 лет, несколько тысячь стоит золотых. Шкатулка золотом оправлена, каменьями, изумрудом, яхонтами; два стола яшмовые, на них стоят сосуды костяные, дивной работы.

В той же палате поставец с хрустальными сосудами и с яшмовыми каменьями, золотом оправлены. Тут же в палате изумруд с землею, как родятся от натуры; тут же изумруд с кулак, сделана персона царя; палат ружейных довольно. Алмаз славной во всем свете, оправлен железом, 148 крат; у престола доска золотая, с каменьями, вельми богата, для новой церкви, что 96 лет строится; поставец великой, в нем сосуды золотые.

У князя Флоренского на дворе лежит камень магнит, сажень двух кругом, вверх его пояс человеку[15]15
  Т.-е. высотой до пояса.


[Закрыть]. Были в саду, дивные по дорожкам сажены кипарисы, фонтаны, чаши из одного камня,

15 сажень кругом; были где птицы разныя, 5 строфокамилов. Тут же видели лошадь, которая имела гриву 11 сажень длины, мерял сам…

У князя Бургезия были в саду, который 5 верст, палаты убраны и персоны царские и многих владетелей и мучителей, из мраморов; палаты убраны богатством, столы, шкафы, чаши мраморные, палаты покрыта железною сетью: в ней разного рода птицы водятся тут; в саду пруд; напущено в сад зверей разных, и водятся. Две рощи, где зайцев множество водится. Посредине тех палат фонтаны для птиц. В этом же саду пруды превеликие; разных оленей, как и иных разных, напущено. На год убивают по 100 и больше молодых, для того что много родятся. В том же саду, где зайцы водятся, птиц разных множество, павлинов белых, строфокамилов и иных дивных…

В Женую приехали 22-го числа. Город велик, стоит на море, порт не велик. Как мы были, кораблей было 20, а в готовности стоят для турок 8 всегда, по 32 весла; на них в матрозах турки, арапы, пленные и тутошние люди.

Тут же был в саду, у князя при доме, что построен у моря; смотрел фонтаны; 3 лошади есть превеликие, на них мужик стоит; у той, что в середке, лошади из языка, а у крайних коней из ноздрей вода течет. Кругом тех лошадей ребята, из мрамора, сидят, воду пьют; пониже их 12 орлов, каменные, в ногах у них птицы и животные; из них вода течет…

В бытность боярскую в Неаполе, тутошние жители два дня были в великом страхе от горы Везувии, горящей непрестанно.

У сенатора был в доме, видел много натуральных вещей: рука человеческая несколько времени была в море и окаменела вся: знать, в средине кость; десны человеческие и губы; раки каменные, от натуры великие, и рыбы каменные. У него же видел змею о двух головах, курицу о четырех ногах…