Текст книги "Форд и Сталин: О том, как жить по-человечески"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Но если о несостоятельности марксизма, обрекающей марксистов на неизбежное несоответствие их их , не знать, то на словах представляется, что Л.Д.Бронштейн прав, он и другие марксисты из «ленинской гвардии» – жертвы, а И.В.Сталин – тиран, властолюбец, узурпатор, извратитель научных идей и практики строительства коммунизма.

Не вдаваясь в существо философии и политэкономии марксизма, противостоять психтроцкизму, его пафосной благонамеренности и обличениям несправедливостей реальных и мнимых эпохи сталинского большевизма, интеллектуально-рассудочно – на основе языковой культуры – невозможно.

Современный марксистский психтроцкизм и его политическая организация IV интернационал держатся на всеобщем невежестве в том, что из себя представляет политэкономия и философия марксизма на практике. Для того, чтобы освободиться из их плена, человек должен вообразить, что он – лично – решает проблематику управления государством на основе марксизма практически: тогда всё и полезет, что вопрос философии – «не тот» – управленчески бессмысленен, что политэкономия сама по себе – а бухгалтерский учёт сам по себе, что схема производственного продуктообмена между отраслями народного хозяйства не может быть сведена к марксистским первому и второму подразделениям.

Но в это почти никто из так называемых коммунистов не лезет – почти все считают для себя и для дела коммунизма достаточным выразить свою поддержку вождям той или иной партии. И это даёт возможность вождям пасти толпы верующих в коммунизм на основе марксизма.

Этим же объясняется и успех психтроцкизма на ХХ и XXII съездах КПСС, который послужил одной из предпосылок к безжизненному “свободолюбию” «шестидесятников», ушедших в «кухонное» политиканство, нетрезвую лирику и беснующееся диссидентство, к застою, к успеху перестройки в 1985 г. и к государственному краху СССР в 1991 г.

6.6. «Мировая закулиса» и советский большевизм во второй мировой войне ХХ века

В общем же, к концу 1930-х гг. успехи СССР в деле строительства в одной отдельно взятой стране новой системы внутриобщественных отношений были неоспоримы даже с учётом того, что экономический базис новой цивилизации строился при вынужденной технико-технологической поддержке развитых капиталистических стран, что уже было отмечено в предыдущих разделах.

При этом необходимо ещё раз напомнить, что «мировая закулиса» предполагала распространить и на другие страны достижения, полученные в социальном эксперименте в СССР. Поэтому на протяжении всего периода социалистического строительства между первой и второй мировой войнами ХХ века в СССР приезжали авторитетные представители западной интеллигенции, которые путешествовали по стране, общались с простыми людьми в труде и в отдыхе и с разнородной номенклатурной “элитой”, и даже присутствовали на судебных разбирательствах в публичных процессах над врагами народа и т.п. И хотя отзывы об увиденном были разные [278], но в целом негосударственная пропаганда со стороны авторитетных представителей интеллигенции на Западе была скорее просоветская, нежели антисоветская, и формировала в странах буржуазной демократии благосклонное отношение к социальному эксперименту в СССР.

В те годы западный обыватель (особенно образованный, просвещённый) был более напуган диктатурой Гитлера, нежели диктатурой Сталина – тем более что в СССР «антисемитизм» расценивался как особо опасное преступление, за которое «злостные антисемиты» могли поплатиться жизнью, поскольку соответствующие статьи уголовных кодексов союзных республик (якобы в зависимости от степени его выраженности) предусматривали наказание за него вплоть до расстрела.

Глобальный сценарий «мировой закулисы» тех лет по-прежнему предполагал осуществление мировой социалистической революции, но в новых исторических условиях. Переход к социализму в нём предполагался путём освобождения континентальной Европы (на первом этапе) от гитлеровского ига в ходе освободительного похода Красной Армии в Европу.

Это утверждение в своих книгах “Ледокол”, “День «М»” и в других упорно доказывает В.Б.Резун (псевдоним – В.Суворов), однако он приписывает этот сценарий лично И.В.Сталину, а не мировой надгосударственной «закулисе», которую он не желает ни увидеть прямо, ни вычислить с помощью известных ему по работе в разведке методов анализа разнородной социальной статистики. Поэтому В.Суворов представляет в качестве агрессора не «мировую закулису», действующую посредством западного жидомасонства, а СССР, по которому другой агрессор – фашистская Германия – нанесла якобы упреждающий удар примерно за две недели до не успевшего начаться советского нападения [279].

В действительности же библейская «мировая закулиса» существовала задолго до прихода И.В.Сталина к руководству СССР и на протяжении всей библейской эпохи в истории глобальной цивилизации занималась глобальной политической сценаристикой во исполнение доктрины, приводимой нами в Приложении в конце книги. А в глобальном политическом сценарии «мировой закулисы» в 1941 г. СССР уже не мог быть зачинателем войны даже под предлогом необходимости освобождения Европы от гитлеровского ига.

Во-первых, общественное мнение Европы и Америки в большинстве своем направленности течения глобальной истории не видело, а в истории государств видело только цепь бессвязных бесцельных случайностей. Вследствие этого оно крайне отрицательно отнеслось к попытке реставрации в Финляндии Советской власти [280] в ходе зимней войны 1939 – 1940 гг., когда СССР был назначен на роль агрессора. Также и включение буржуазных демократий Прибалтики в состав СССР в конце августа 1940 г. в результате экспорта в них революции и просоветских государственных переворотов, произведённых изнутри местной периферией Коминтерна, было воспринято крайне отрицательно. И это при том, что в то время уже почти год шла вторая мировая война, а вхождение государств Прибалтики в состав СССР объективно защищало их от угрозы гитлеровской оккупации [281], но главное – улучшало географическую конфигурацию фронтов будущей антигитлеровской коалиции, создание которой в самой ближайшей перспективе уже было объективным требованием времени.

Во-вторых, в самих буржуазно-демократических государствах Запада оппозиция исторически сложившемуся общественно-экономическому укладу, в котором безраздельно господствовало еврейское клановое надгосударственное банковское ростовщичество, была не только промарксистской интернационал-социалистической. В каждой из стран буржуазной демократии была и достаточно мощная националистическая оппозиция. В зависимости от внутренних обстоятельств националистическая оппозиция буржуазной демократии было либо чисто олигархическая, национал-социалистическая. Но в любом из вариантов она представляла собой исторически реально прогитлеровскую «пятую колонну», которая сыграла свою роль в оккупации гитлеровцами всех стран Европы; и которая была в готовности к предательству исторически сложившихся в них режимов во всех странах [282], в которые Гитлер по тем или иным причинам не успел вторгнуться.

Именно к националистической оппозиции апеллировал Р.Гесс, отправившись в Великобританию в мае 1941 г. с некими предложениями о мире, которые так и не рассекречены по сию пору. Сильная национал-социалистическая и в целом прогерманская оппозиция была и в США, о чём уже шла речь в предыдущем разделе. А Аргентина в предвоенные годы была чуть ли не южно-американским филиалом третьего рейха.

«Мировой закулисе» для того, чтобы нейтрализовать внутреннюю националистическую оппозицию в странах буржуазной демократии Запада и лишить её активистов поддержки политически инертного обывателя, необходимо было опорочить идеи национального самоосознания. А для этого Гитлер должен был довести Германию до нацизма и принести её в жертву мировой социалистической революции, совершив нападение на СССР. При этом война со стороны Германии должна была стать зверски бесчеловечной операцией по очистке территории от проживающего населения, а не умеренной полицейской оккупацией, какой она была в Европе до 1941 г. [283] Такая война против СССР должна была завершиться разгромом Германии, тем более при поддержке странами Запада СССР.

Кроме того, как уже говорилось ранее, для того чтобы достижения социального эксперимента в СССР можно было без особого сопротивления распространить на другие страны, образ СССР должен был стать вожделенно притягательным для их населения, а свои буржуазные режимы, на протяжении 1930-х гг. проводившие поощрительно-соглашательскую политику по отношению к гитлеризму, должны были стать омерзительными. Для этого СССР должен был перестать быть культовым абстрактным символом светлого будущего, каким он был в глазах левой интеллигенции в 1930-е гг., но должен был стать реальной последней надеждой запуганного нацистскими зверствами обывателя на то, что именно мощь СССР защитит человечество от порабощения германским фашизмом. Поэтому и для того, чтобы освободительный поход Красной Армии в Европу был безукоризненно оправданным в морально-этическом отношении во всём мире и желанным в оккупированных гитлеровцами странах, СССР тоже должен был стать жертвой агрессии фашистской Германии.

Проект «мировая социалистическая революция» под знамёнами марксизма в середине ХХ века, как и в его начале, снова требовал организации мировой войны для своего осуществления.

Марксисты-троцкисты в самом СССР с их политической сценаристикой в этот политический сценарий никак не вписывались:

· идея начать революционную войну за освобождение братьев трудящихся, от власти которой они не могли освободиться, отвращала от социалистического переустройства мира множество людей;

· а сценарий свержения большевика И.В.Сталина, в значительной мере подчинившего своей воле бюрократический аппарат партии и государства, по шаблонам японско-русской и первой мировой войн ХХ века – свержение правящего режима в результате военного поражения – прямо работал против сценария глобальной политики «мировой закулисы» и сценария второй мировой войны ХХ века. Разбирательство же с И.В.Сталиным лично «мировая закулиса» отнесла на послевоенный период.

Поэтому «мировая закулиса» не только не препятствовала, но и сама способствовала уничтожению как самого Л.Д.Бронштейна, так и его последователей в СССР и в Коминтерне, которые не учуяли веяний времени. В результате, при нападении на СССР поддержка гитлеровской агрессии «пятой колонной» в самом СССР свелась к отдельным эпизодам [284].

Германия оказалась вовлеченной в мировую войну, к победе в которой не была готова, в результате её нападения на Польшу 1 сентября 1939 г. После этого единственной возможностью для неё избежать участи жертвы в проекте «мировая социалистическая революция» было: свято чтить Советско-Германский договор о ненападении от августа 1939 г., а летом 1941 г. осуществить операцию “Морской лев”. Последнее позволило бы Германии выйти из войны вопреки позиции правящей “элиты” Великобритании [285], отказавшейся от мира, предложенного ей через Р.Гесса, и заняться пересмотром своей расистской социологической доктрины в духе многонационального большевизма, чтобы было возможно единение народов СССР, Германии и других стран в русле концепции построения многонационал-социализма, благо Германия была уже свободна от власти марксизма, а СССР эту проблему только предстояло решать.

В 1941 г. это было единственным средством для Германии вынудить «мировую закулису» к пересмотру глобальных политических сценариев, в том числе и в отношении неё. И.В.Сталин оставлял Германии такую возможность открытой до 22 июня 1941 включительно [286]. Однако немцы всё передоверили лично Гитлеру, который вечером 21 июня 1941 г., изрядно понервничав и поколебавшись, всё же принял решение о нападении на СССР утром следующего дня по плану “Барбаросса”. А разрабатывавшийся параллельно с ним план “Морской лев” нападения на Великобританию после этого обрёл значение достигшей успеха стратегической дезинформации [287].

Так вследствие того, что немцы проявили ужасающие политическую близорукость и безволие, а Гитлер остался верен «мировой закулисе», Германия была разгромлена, а идеи национального самоосознания были отождествлены с нацизмом, фашизмом и расизмом и опорочены на долгие десятилетия в культуре большинства народов Земли.

В результате же разгрома Германии СССР обрёл в мире колоссальный морально-нравственный авторитет, который был непоколебим до так называемого «карибского кризиса» [288] 1962 г. Кроме того, социалистическая плановая экономика СССР доказала свою эффективность и в годы подготовки страны к победе в войне, и в ходе самой войны, и в годы послевоенного восстановления хозяйства как по показателям роста производства, так и по показателям, характеризующим культурное развитие общества.

Однако практически сразу же после завершения второй мировой войны «мировая закулиса» начала поддержку антисоветских сил во всей не подконтрольной СССР части мира. При этом порицалось не только государственное устройство СССР, но и сама была объявлена в государственной пропаганде буржуазных демократий разновидностью подавляющего личность человека «тоталитарной тирании».

Но в то же самое время в самих странах буржуазной демократии стали внедряться многие успешно зарекомендовавшие себя в СССР и в гитлеровской Германии черты социалистического общественно-экономического уклада: планово-регулирующее воздействие государства на уровне макроэкономики, развитие системы социального обеспечения молодежи, а также взрослых и стариков, утративших здоровье, и т.п. [289] А в большинстве вузов государственность буржуазных демократий десятилетиями смотрела сквозь пальцы на марксистскую пропаганду троцкистского толка в среде студентов.

Наряду с этим качественно изменился характер экономических и культурных взаимоотношений СССР и Запада, как в сопоставлении со временем сотрудничества «объединённых наций» в борьбе с гитлеризмом в годы второй мировой войны ХХ века, так и в сопоставлении с предвоенными годами, когда, в общем-то легально, осуществлялся переток в СССР научно-технических разработок и технологий из передовых в этом отношении государств Европы и США (хотя эта сторона не освещалась историками СССР ни в учебных курсах, ни в публикациях, предназначенных для массового читателя). После второй мировой войны возник «железный занавес», которого по существу не было даже после революции 1917 г. в годы гражданской войны и дипломатической изоляции СССР, долгое время не признаваемого многими развитыми капиталистическими государствами.

Эти обстоятельства наводят на мысль о том, что в самом СССР произошло нечто такое, что было воспринято «мировой закулисой» как угроза её безраздельной глобальной власти.

На наш взгляд, ещё в предвоенные годы у «мировой закулисы» были основания к тому, чтобы опасаться выхода из-под её контроля большевизма в СССР, действовавшего в первой половине ХХ века в идеологической оболочке внедрённого в Россию марксизма и в организационных формах марксистской партии. Вследствие того, что это опасение не было пустым, по завершении второй мировой войны главной проблемой «мировой закулисы» стало обуздание, подавление и искоренение большевизма в СССР, а не распространение его на другие страны, в которых ограничились кое-какими мерами по внедрению элементов социализма в экономику и пропагандой марксизма троцкистского толка в студенческой среде.

Обоснование утверждения о выходе СССР в эпоху сталинского большевизма из-под контроля «мировой закулисы» начнём с того, что:

Для осуществления сценария «мировой социалистической революции» в той политической обстановке, что сложилась к лету 1939 г., Советско-Германский договор о ненападении был не только не нужен, но потенциально вреден.

Дело в том, что в обоих государствах были активны поколения, которые видели реальность и последствия прошлой войны России и Германии, и потому были искренними сторонниками добрососедских отношений и культурного сближения народов двух стран. Вся прошлая история показывала, что наилучшие времена для жизни в каждой из них приходились на периоды их союзнических и взаимовыгодных торговых отношений и культурного обмена. Этот творческий потенциал людей, желавших избежать нового военного столкновения, был реальностью в обоих государствах, и его оставалось только востребовать и поддержать в государственной политике.

Поэтому для «мировой закулисы», опиравшейся, прежде всего, на мощь США, Советско-Германский договор о ненападении открывал возможность к неприемлемому для неё изменению глобального распределения экономической и военной мощи по блокам государств-союзников, нарушая при этом главный принцип в её глобальном управлении «разделяй и властвуй».

До заключения Советско-Германского договора о ненападении в 1939 г. было:

«США и Великобритания» как сила, определяющая победу одной из сторон в противоборствующей паре: «Германия и её союзники» по одну сторону линии фронта, СССР практически без союзников – по другую.

В результате заключения Советско-Германского договора о ненападении стало:

Открылась перспектива дуэльной ситуации – США против единого Евразийского блока при лидерстве в нём большевистских (по характеру в них социализма) СССР и Германии (возможно объединившихся в одно союзное государство). Кто из прежних политических деятелей и лидеров в обоих государствах уцелел бы в ходе осуществления такого сценария, а кто сгинул бы в политическое или физическое небытие – вопрос другой.

Следование договору политического руководства обоих государств открывало путь именно к этому [290]. Глобальная ситуация в случае развития Германии и СССР в этом направлении выходила из под контроля «мировой закулисы». Поэтому, расписывая, как И.В.Сталину был нужен договор с Германией о ненападении для того, чтобы самому напасть на Германию, В.Б.Резун выгораживает «мировую закулису» как организатора и вдохновителя первой и второй мировых войн ХХ века.

Хотя это сценарий-максимум и не состоялся в ХХ веке, но Советско-Германский договор о ненападении всё же лишил тогда «мировую закулису» свободы политического манёвра и потому стал победой большевизма в глобальной политике.

Без этого договора уже назревшее к тому времени нападение Германии на Польшу [291] автоматически могло перерасти в военное столкновение СССР и Германии в случае попытки СССР взять под свою защиту этнически непольское население западных областей Белоруссии и Украины, захваченных Польшей при распаде Российской империи, либо в случае попытки части польских войск интернироваться, перейдя советскую границу.

Этот сценарий военного столкновения СССР и Германии осуществился бы автоматически гарантированно, если бы в августе 1939 г. вместо Советско-Германского договора о ненападении СССР заключил предложенный ему союзнический договор с Великобританией и Францией. Предложенный Францией и Великобританией проект союзного договора не обязывал эти страны к ведению согласованных с СССР военных действий в определённые сроки после вступления СССР в войну в случае нападения Германии на одну из них либо на Польшу. При этом Польша, в случае нападения Германии на неё, ещё и отказывалась пропустить войска СССР через свою территорию для вступления в боевое соприкосновение с войсками Германии.

Такая политика была идиотизмом со стороны правящих буржуазных режимов Великобритании и Франции: их правительства лелеяли надежду сохранить исторически сложившийся капитализм и систему глобального колониализма и, исходя из этого целенаправленно работали на то, чтобы германским национал-социализмом защититься от марксизма и большевизма СССР, а большевизмом и марксизмом СССР защититься от германского национал-социализма. Польша в 1939 г. приносилась ими в жертву этому вожделению так же, как годом ранее были принесены в жертву ему же Австрия и Чехо-Словакия, судьба которых однако ничему не научила “мудрецов” в Варшаве.

Так буржуазные демократии Запада вписались в сценарий «мировой закулисы» по автоматическому началу войны Германии и СССР уже в 1939 г. (либо самое позднее – в 1940 г.).

Как показало дальнейшее развитие событий, И.В.Сталин в августе 1939 г. правильно отверг Франко-Британские предложения союзнического договора: после нападения Германии на Польшу Франция и Великобритания проявили вероломство по отношению к ней. Польша пала под ударами вермахта потому, что Франция и Великобритания нарушили свой договор с нею и не начали боевые действия против Германии в предусмотренные сроки оговоренными в договоре силами. Такое поведение союзников Польши позволило вермахту разгромить противников Германии поодиночке: сначала сосредоточив все силы против Польши, а после её разгрома – против Франции и экспедиционных сил Великобритании на европейском континенте, что и привело к оккупации гитлеровцами части Франции и созданию в ней марионеточного прогитлеровского режима, а Великобританию в 1940 г. поставило на грань военной и экономической катастрофы.

Нет оснований полагать, что буржуазные правительства Франции и Великобритании выполнили бы свои союзнические обязательства по отношению к Союзу Советских Социалистических Республик более добросовестно, чем они “выполнили” их по отношению к буржуазной Польше.

Договорённость же СССР с вызревшей для агрессии против Польши Германией о ненападении исключила возможность автоматического вовлечения СССР в войну с Германией и её союзниками при созерцательной позиции Франции и Великобритании и действительно оттянула войну с Германией почти на два года, дав возможность перевооружить и реорганизовать свои вооруженные силы. Советско-Германский договор 1939 г. позорен для СССР, если делать вид, что «мировая закулиса» не существует. Если же соотноситься с глобальной надгосударственной политической сценаристикой библейской «мировой закулисы», то он оправдан, будучи шагом к освобождению всего человечества от тирании библейской «мировой закулисы».

Главное же для СССР состоит в том, что именно вследствие заключения Советско-Германского договора о ненападении буржуазные демократии Запада оказались в состоянии войны с Германией раньше, чем началась война между СССР и Германией. Поэтому при начале войны между СССР и Германией, СССР автоматически оказывался союзником де-факто всех государств, уже ведущих боевые действия противников Германии и её союзников, вне зависимости от юридического оформления союзнических отношений СССР с каждым из них.

Начнись мировая война как война между СССР и Германией, повторяя сценарий первой мировой войны ХХ века, то «мировая закулиса» имела бы возможность, исходя из лояльности ей каждой из воюющих сторон и своих оценок перспектив, выбрать время и сторону для вступления в войну буржуазных демократий Запада, чтобы оказать своё решающее воздействие на завершение войны и послевоенное устройство системы международных отношений.

Второй знак – также дурной с точки зрения «мировой закулисы» – приходится на время непосредственно за капитуляцией Германии. Это парад победы в Москве на Красной площади 24 июня 1945 г.

С точки зрения простого советского человека, не знакомого с масонской ритуальщиной и легендами, было бы логично, что если нападение Германии на СССР произошло 22 июня, то и Парад Победы должен был бы состояться тоже 22 июня. Символично: Вы хотели 22 июня? – Получите 22 июня Парад в честь нашей Победы.

Однако парад победы состоялся, якобы неведомо почему, не 22-го, а 24 июня. Но если вспомнить о масонской символике и ритуальщине, то 24 июня – день Иоанна Крестителя, именем которого называется одно из направлений в жидомасонстве. В Иоанновом масонстве 24 июня ежегодно – день орденского праздника. Соответственно назначение парада победы на 24 июня – знак, указывающий на тех, кто действительно начал ту войну, чтобы достичь с её помощью своих политических целей.

Откуда исходила инициатива с назначением дня парада победы 24 июня: от представителей «мировой закулисы» либо от И.В.Сталина? – доныне это вопрос открытый, да и публикаций на эту тему нам видеть не приходилось. Но в любом случае значимо, что И.В.Сталин самоустранился от того, чтобы принимать парад победы в день Иоаннова масонства. Причин его самоустранения называют две.

Первая: И.В.Сталин, дескать, поначалу хотел принимать парад сам. Но готовясь к этому, якобы упал на тренировке в манеже с лошади, а смирную конягу ему найти не смогли. Под давлением такого рода непреодолимых для него обстоятельств И.В.Сталин якобы, скрипя зубами от упущенной возможности покрасоваться, вынужден был уступить честь и славу принятия парада победы Маршалу Советского Союза Г.К.Жукову – изначально кавалеристу по своему военному происхождению [292].

Вторую версию в одной из бесед на радио “Свобода” в 2002 г. высказал В.Б.Резун. Суть её в недословном пересказе сводится к следующему.

Поскольку СССР не удалось оккупировать всю Европу, то это сорвало перспективы мировой социалистической революции и тем самым, по мнению В.Б.Резуна, обрекло СССР на загнивание и гибель [293]. И.В.Сталин якобы придерживался аналогичных воззрений, и потому считал, что СССР проиграл ту войну, которую И.В.Сталин якобы подготовил для включения в состав СССР всей Европы, но осуществить сценарий которой ему якобы не позволили сначала А.Гитлер, совершив «превентивное» нападение на СССР, а потом – союзники, чьё военное присутствие в Европе в 1945 г. вынудило И.В.Сталина отказаться от включения в состав СССР освобождённых от гитлеризма государств даже восточной Европы.

Якобы не желая признать публично факт такого рода своего, по существу личного, поражения, И.В.Сталин самоустранился от принятия парада победы и предоставил возможность потешить своё честолюбие Маршалу Советского Союза Г.К.Жукову, который в глобальной политике и «мировой революции» ничего не понимал, как и большинство обывателей и узких специалистов.

А вот, если бы у И.В.Сталина было бы ощущение победы в том смысле, как она ему представлялась, то он принимал бы парад сам. И даже если бы ему не смогли найти смирную конягу, то он принимал бы парад сам хоть из джипа, хоть из танка, хоть из лимузина (что стало нормой в последующие эпохи, когда военные, умеющие ездить верхом, стали редкостью).

Попутно В.Б.Резун называет ещё один знак, подтверждающий, на его взгляд, крах в результате второй мировой войны идеи установления Советской власти и социализма в глобальных масштабах. До 1941 г. в Москве на месте уничтоженного в 1935 г. Храма Христа Спасителя велось строительство Дворца Советов – небоскрёба, венчать который должна была гигантская фигура В.И.Ленина высотой в несколько десятков метров.

В этом Дворце якобы и предполагалось осуществить прием в состав СССР последней вступающей в него социалистической республики, что должно было завершить мировую социалистическую революцию и придать СССР статус всемирной государственности.

Стройка с началом Великой Отечественной войны была законсервирована, а незадолго до победы над Германией было принято решение о её прекращении. В послевоенные годы на месте разрушенного Храма и несостоявшегося Дворца Советов был построен плавательный бассейн “Москва”. Бассейн “Москва”, в свою очередь, был ликвидирован в годы реформ, и на его месте был возведён и к 2001 г. освящён церковной иерархией действующий макет [294] бывшего Храма Христа Спасителя.

Но есть и третья версия.

Она состоит в том, что если 24 июня в день Иоаннова масонства И.В.Сталин – глава государства и его Верховный главнокомандующий – взирает на парад со стороны, то объективно это как минимум – демонстрация его нелояльности библейской «мировой закулисе». А как максимум, это – знак, что сам И.В.Сталин, возглавляя большевистское руководство СССР, пребывает в том же, если не в более высоком внутриобщественном ранге, что и деятели «мировой закулисы», но находится в оппозиции к ним, что показывает характер всей его послевоенной деятельности.

В пользу именно этой версии говорит и то, что День Победы стал государственным праздником СССР только в 1965 г., когда во главе партии и государства стояли имитаторы большевизма [295]. Для самих же большевиков победа в коалиции с марионетками «мировой закулисы» над марионеточным же искусственно взращённым ею гитлеровским нацизмом была победой только в одном из сражений, а не окончательным итогом в борьбе за освобождение глобальной цивилизации от тирании «мировой закулисы» и открывающей возможность к началу становления глобальной цивилизации человечности. Поэтому:

Нам ещё предстоит много сделать для того, чтобы праздничный день 9 мая действительно стал Днём Победы народов СССР в навязанной нам войне 1941 – 1945 гг., ставшей Великой Отечественной. Если мы победили в ней на уровне шестого приоритета обобщённых средств управления, то на более высоких приоритетах Великая Отечественная война за освобождение от тирании «мировой закулисы» всё ещё продолжается.

* * *