Текст книги "Господин Лянми Часть первая"

Автор книги: Владлен Подымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Господин сен-шангер, ведите себя достойно, мы еще совсем недалеко отъехали от моего дома.

Затем она пригладила растрепавшиеся под ветром волосы и заявила:

– Я хочу сегодня побродить по окраинам. Говорят, там есть неплохие ресторанчики, где подают копченое мясо митехов. О, как я его люблю! – Она закатила глаза. – Почему вы меня им не кормите, господин Хокансякэ?

Янни улыбнулся.

– Сегодня накормлю. Только я плохо знаю рестораны на окраине. Нам любой подойдет?

– Мне подруга говорила о ресторане "Дза-дза" или "Буцу-буцу", об одном из этих… Ну, вы же понимаете, господин сен-шангер! Не томите девушку! Девушка хочет копченого мяса.

Митику даже притопнула ножкой.

Янни улыбнулся. В городе и, правда, были несколько ресторанчиков с подобными названиями. Точнее, это были не рестораны, а таверны, на первом этаже которых можно вкусно поесть, а на втором и третьем – отлично выспаться. У них был один владелец, с которым Янни даже как-то встречался по служебным делам.

Господин Курима? Мирата? Мисима? Да, похоже, Мисима.

Развернувшись на перекрестке, он направил "Секогай" на юг. Как он помнил, ближайшая таверна господина Мисимы была именно там.

…Вскоре они с Митику оставили машину на стоянке и вошли внутрь таверны.

Сен– шангер огляделся.

Тяжелые деревянные потолочные балки и такие же тяжелые простые скамьи с высокими спинками. Столы, сколоченные из неровно обструганных досок. Черные, небрежно откованные светильники на стенах. Все такое грубоватое, тяжеловесное… чуточку напоказ. Именно это и не позволяло относиться к обстановке серьезно. Казалось, что таверна слегка улыбается посетителям. Мол, хотите – считайте меня неотесанным деревом, которое только и знает, что хвастаться грубостью и неотесанностью, а хотите – почувствуйте слабый намек на шутку.

Янни бывал тут пару раз и ему нравилась эта затаенная улыбка, которую вложил в убранство зала неведомый мастер-строитель.

Навстречу им кинулся управляющий таверны.

– Какая нежданная удача! – горячо зашептал он. – Господин хат-шангер…

– Сен-шангер, – поправил Янни.

– Э-э-э… господин сен-шангер, я прошу помощи!

Янни поморщился.

Как не вовремя.

– Уважаемый хозяин, минуту.

Он выбрал столик в уголке и усадил там Митику.

– Прости, – улыбнулся ей. – Я сейчас.

Повернувшись к управляющему, он вопросительно поднял брови. Тот вдруг опасливо огляделся по сторонам и зашептал офицеру на ухо:

– Меня зовут Хэно Танака, я управляющий "Ван-ван". Господин сен-шангер, тут такая непростая ситуация. К нам пришел посетитель, вон он сидит в углу, почти уснул.

Янни оглянулся.

В дальнем от входа углу, над тарелкой с маленькими рисовыми шариками и доской с приправами дремал человек. Впрочем, не совсем дремал. Вот он подцепил палочками один из шариков, ловко закинул его в рот, и принялся медленно жевать.

Странный был человек. Нечто чужое этому городу виделось в нем. Когда он ухватил палочками кусочек приправы и бросил ее в рот вслед за рисовым шариком, Янни в этом уверился окончательно. В Кинто так не ели.

– Что-то не так? – повернувшись к управляющему, нетерпеливо спросил Янни. – Я полагаю, это человек из Ла-Тарева.

– Да, господин сен-шангер, мы дружим с таревцами и наша таверна всегда открыта для них. Но дело в том… – Танака настойчиво потянул Янни за стойку.

Изумленный офицер пошел за ним.

– Дело в том, что этот господин расплатился с нами монетой из палладия! – прошептал управляющий.

Янни молча на него смотрел. Танака явно не все сказал.

– Эта монета… если можно так сказать… – тут управляющий замялся, – она покрыта древними надписями. Он где-то сумел найти эти монеты в развалинах старых городов.

Янни пожал плечами. Сказки. Древние города там, за горами, за лесами. Там, где водятся… э-э-э… там, где человеку жить невозможно.

– Господин сен-шангер! Эта монета стоит больше чем "Ван-ван"! И у него их тысячи!

Сен– шангер вздрогнул.

Ну что за день! Точнее, ночь! Вначале безумная погоня за похитителем машины, оказавшимся бестолковым и нерадивым учеником. Теперь же – богатый сумасброд, битком набитый монетами и без телохранителей.

Таревец с карманами, наполненными древними монетами, в Кинто?! Один! Ночью!

Эти неразумные северяне!

Янни вгляделся в сидящего таревца. В облике того было нечто чужое, и чужое настолько, что сен-шангер даже вздрогнул. Веяло от этого человека, не так давно перешагнувшего порог взрослого возраста, странным и далеким. Шангеру вдруг захотелось оказаться отсюда как можно дальше. За десятки, сотни рю! На островах, с дикарями, что питаются мясом светлых лазоревых и темных как ночное небо раковин туонга. Янни Хокансякэ, сен-шангер Шангаса при Водоеме, впервые за пять лет службы в полиции почувствовал страх перед неведомым. В появлении этого странного северянина он услышал вдруг отзвуки темных событий грядущего. Чего-то страшного, липкого и опасного, что касалось лично его.

Янни вздохнул, стряхивая с себя странные видения и тяжелые мысли. Чего он разволновался? Обычный северянин, только чересчур богатый и излишне неосторожный. Сен-шангера просили помочь – и он поможет. А свидание, верно, потеряно.

Как грустно.

Он вернулся за столик и еще раз извинился перед Митику. Подозвав хозяина "Ван-ван" сен-шангер заказал копченого митеха. И бутылку красного сухого вина к нему. Уходя на кухню, Танака взглядом показал Янни на таревца. Сен-шангер кивнул.

Янни повернулся к девушке и пожал плечами:

– К сожалению, госпожа Митику, дела нашли меня даже здесь.

Удивительно, но девушка обрадовалась:

– Неужели на "Ван-ван" собираются напасть грабители? Стрельба, звон разбитых окон! Всюду осколки зеркал и обломки резных столиков! Ах, что за картина! Крики поваров и разлитый по полу соус из акульих плавников!

У Янни отвисла челюсть.

Он оглянулся вокруг в поисках зеркал и маленьких столиков. И те, и другие куда-то попрятались. Видимо, готовились к нападению грабителей.

– И вы, мой храбрый офицер, до последнего патрона отстреливаетесь от бандитов! Затем бросаетесь на них с голыми руками! А потом я горько рыдаю над вашим окровавленным телом с огромными пулевыми пробоинами!

Храброго офицера слегка передернуло. Он был дважды ранен за эти пять лет службы и вполне себе представлял, какие бывают дырки от пуль. Он вновь оглядел таверну – все было тихо. Бандитов нигде не было видно.

Таверна мрачно посмотрела в ответ. Идея Митику ей тоже не слишком понравилась.

С трудом подбирая слова, Янни произнес:

– Нет, уважаемая госпожа Митику – мне просто надо поговорить вон с тем человеком. – И он кивнул на сидящего в углу таревца.

Глаза девушки разгорелись темным огнем. Она перегнулась через столик и прошептала сен-шангеру на ухо:

– Ведь это же явно таревский шпион! И вы его сейчас разоблачите у всех на глазах! Ведь разоблачите же? Правда? Не отказывайте мне в этой маленькой просьбе. Тогда я вам разрешу меня поцеловать – как идущему на смертельный поединок!

Янни поспешно согласился с тем, что таревец – самый настоящий шпион, нежно поцеловал Митику в краешек губ, – она успела что-то прошептать про таинственных незнакомцев и опасное оружие, – и направился к столику северянина.

Тот поднял взгляд на него.

Янни присел за его столик и представился. Незнакомец помолчал и с заметным акцентом произнес:

– Я Серж Марахов, археолог из Ла-Тарева.

Глава 3 – Ночной охотник

– -

Звезды закрыла тень. Чье-то крыло мягко мазнуло яркую луну.

Ночной охотник летел над самыми верхушками деревьев, чуть накреняясь на крыло всякий раз, когда облетал вымахавшие выше собратьев дубы-великаны. Голова чутко отслеживала подозрительное движение – там, впереди. Глаза во тьме мерцали желтым, – добыча не уйдет!

Но шорох и движение впереди вдруг исчезли. Филин круто развернулся в воздухе и направился к ближайшему дереву. Слегка взмахнул широкими крыльями, тормозя. Вцепившись кривыми когтями в крепкую ветку вблизи ствола, он оглядывался по сторонам, медленно складывая крылья.

Резко щелкнула тетива и короткий стальной болт вонзился в ствол дерева, пришпилив к нему одно из маховых перьев. Филин дернулся раз, другой и сорвался с ветви. Короткий взблеск глаз – и птица пропала в чаще. Филин был стар и хорошо понимал, что и охотник может стать добычей.

Второй болт припоздал.

Приглушенный удар. Сквозь листья на землю посыпались мелкие кусочки коры.

Стрелявший злобно помянул всех предков демона неудачи и опустил арбалет. Затем потер щеку и отбросил с лица коробку ночного прицела. Едва слышно щелкнуло – из магазина вышел очередной болт и улегся на жесткое ложе. С тихим шипением механизм арбалета натянул тетиву.

Стоявший рядом старший охранник рыкнул нечто невнятное и засмеялся.

– С тебя двадцать пять сэгнату. Я же сказал тебе – этого старого дьявола так просто не подстрелить, – хмыкнул он.

– Я почти попал!

– Да, а я почти проиграл. Но твои сэгнату теперь мои, вернемся в казарму – отсчитаешь.

Они стояли на широкой и высокой бетонной стене. Пожалуй, это была не стена – нет! – это было целое укрепление. Четыре человеческих роста высоты, острые металлические шипы у подножия и с внешней стороны – высокий, в почти рост человека бортик с узкими бойницами. Эта стена окружала весь дом на расстоянии в пятьдесят шагов.

Немаленький дом – тут жил глава Средней ветви Черного Древа, Син-ханза Ширай Гомпати.

Великая честь – охранять Син-ханзу! Большая честь – и немалая опасность. У великих людей всегда великие враги. Вот и у Ширай Гомпати были враги – все семь дейзаку, вот уже тысячу лет совместно управляющих Кинто. За все двести лет, прошедшие с тех пор, как решительные люди, недовольные правлением дейзаку, объединились и создали Черное Древо, дейзаку так и не осмелились напасть. Но охрана была всегда готова вступить в смертельную схватку за хозяина.

А пока… пока охранники охотились на филинов. Они были отличными стрелками – это знали все! Но охота редко была удачной. Редко, очень редко.

Как невероятно.

Вдруг оба охранника насторожились и поспешно разошлись в стороны. Им было поручено охранять ворота. Серьезное задание – серьезное наказание тем, кто провинится. Их товарищи по всему периметру стены тоже встревожились. Теперь все слышали, как где-то далеко гудели мощные моторы.

Кто– то едет -еле слышное порыкивание двигателей далеко разносилось в ночи. Старший охранник прислушался, шевеля губами и отстукивая пальцем ритм моторов по шершавому бетону стены.

Не менее пяти машин.

Младший охранник забросил за спину арбалет и вытащил из кобуры тяжелый длинноствольный пистолет. В этот миг ухе старшего охранника пискнуло. Начальник охраны прокашлялся, – вот ведь демонова пожива! пьет лойкэ на вахте, – и прохрипел:

– Это господин. Охрана ворот, смотрите ястребами! Чтобы ни одна мышь, ни один кролик не прошмыгнул в ворота за машинами хозяина.

Охранники поспешно опустили на глаза коробки ночных прицелов. Все знали, насколько суров хозяин к недостойному несению охраны его загородного дома.

Пять длинных темных силуэтов остановились перед воротами. Миг – и толстая стальная плита тяжко и медленно поползла вверх, почти неслышно поскрипывая роликами и пощелкивая датчиками движения. Затем загудели двигатели, и в открывшийся проем въехали машины. Когда последняя из них миновала створ ворот, стальной заслон резко опустился, закрывая путь снаружи. Все было нормально – охрана внимательно обшаривала окружающие дорогу кусты лучами ночных прицелов. Никто не проскользнул вслед за машинами.

Машины остановились. Личный телохранитель Син-ханзы открыл тяжелую дверь бронированного "Шандая". Медленно, с грацией хищного зверя глава Средней ветви покинул машину.

Это был высокий человек, почти в два метра ростом, сильный и крепкий. Черные, как сама ночь волосы и столь же темные глаза говорили о чистоте южной крови. На плечах не бугрились мускулы, но мало кто смог бы вырваться из стальной хватки этих рук. Ширай Гомпати ненавидел отпускать свою добычу.

Из– за своего роста Син-ханза был слишком медленным в движениях и знал это. Ему не быть мастером боевого танца, как отцу, ему не стать великим убийцей, каким был дед. Что ж! Он уважал предков, но ветры времени унесли пыль прошлого. Син-ханза нашел свой путь на вершину власти и он его пройдет. Его личная дорога вела так высоко, как не взбирался ни один из его предков. Сейчас он уже стал главой Средней ветви и это не конец его пути!

Ширай Гомпати огляделся вокруг и довольно усмехнулся – его охранники хорошо выучили недавний урок. В ночном прицеле он едва мог заметить на стенах одного-двух охранников. Остальные четыре десятка – как растворились на сером бетоне. А если он со двора не видит охранников, то враги снаружи их точно не увидят.

Хорошо. Достойно встречают господина. Он даже не будет наказывать тех двух, которых еще издали заметил на стене у ворот.

Молча кивнув, он отбросил с лица ночную полумаску и взошел по ступеням. Один из телохранителей – "темных котов" – распахнул перед ним дверь дома. Син-ханза слегка прищурился. После ночной тьмы даже полутемная внутренняя комната казалась слишком ярко освещенной. Вслед за ним по ступеням поднялись и четыре его телохранителя.

У всех на лице пристегнуты маски прицелов. Ширай Гомпати всегда в опасности! Даже дома, даже в горячем бассейне с любимыми женами. Телохранители в это свято верили, так же как в то, что у демона южного ветра четыре крыла. Впрочем, охранять хозяина, когда он купается с женами в бассейне, их не допускали.

Как жаль.

Гомпати шел длинными, уже ярко освещенными коридорами. Его черные глаза горели, он чувствовал – сегодня особенный день. Особенная ночь! Его доверенный помощник не стал бы вызывать хозяина по мелочам. Что-то случилось – и Гомпати явственно чувствовал в воздухе запах будущей крови.

Возможно, что эти ученые, которым он столь щедро платит, сумели разобраться с… он даже чуть приостановился в нерешительности.

Но нет! Он не боится оружия Древних! Это только его наследство – только его! Только он, Син-ханза Ширай Гомпати, только Средняя ветвь будет править Кинто.

Глава Средней ветви быстро шагал, упиваясь мечтами. Шелковый черный плащ со знаком его достоинства, – золотой пластиной Средней ветви Древа, – развевался за спиной. Плащ не спасал от ночной прохлады и был неудобен днем – но что ему до того?

Он потерпит.

Скоро ханзаку станут правителями города. Пора приучать жителей к виду черного зигзага на сверкающем золоте. Красивый новый герб будет у Кинто. Он остановился, поднял голову и засмеялся.

Гомпати любил все красивое.

"Темные коты" почтительно ожидали, пока хозяин досмеется. Вот он умолк и шагнул на первую ступень лестницы, ведущий в подземные этажи дома.

Син– ханза спустился по лестнице на два этажа под землю. У дверей комнаты обсуждений ожидал его помощник, таку-ханза Ник Сагами. Он низко поклонился господину и теперь ожидал, почтительно сложив руки перед собой. Ширай Гомпати остановился и в который раз осмотрел первого помощника.

Удивительное тело досталось тому в наследство от родителей. Среднего роста, среднего телосложения. Карие глаза, один светлее, другой – почти черный. Темные волосы, лишь справа, ближе затылку, в его волосах виднелась светлая прядь. Необычно. Для Кинто – невероятно.

Его отцом был таревец, некогда решивший уйти от холодных зим Имаросса к горячим ветрам и яростным ливням Чантэ. Он покинул родной город, переплыл океан на большом катере, и основал в Кинто механическую мастерскую – таревцы славились хорошим знанием механики. Через пять лет он был владельцем трех мастерских, через семь – взял жену из известной семьи и принял ее фамилию.

Так делали. Редко.

Еще через год родился сын. И вот теперь этот сын, Ник Сагами, стал левой рукой Син-ханза Средней ветви Черного Древа. Левой. Ближней к сердцу. Странной рукой. Иногда сам Ширай Гомпати не мог сказать, что движет его помощником. В том боролись два великих первоначала судьбы, и ни одно не смогло победить. Но так было еще интереснее – чем труднее путь, тем привлекательнее цель.

Ширай Гомпати любил красивое.

Син– ханза вошел в распахнутую перед ним дверь. В большой комнате для обсуждений был всего один шестиугольный стол с несколькими креслами вокруг. Комната выглядела пустой, но Гомпати никогда не приглашал на разговор много людей. Телохранители закрыли дверь и встали снаружи по обеим ее сторонам.

Глава Средней ветви выбрал себе кресло, – он всегда садился на разные кресла за этим столом, – и медленно улыбнулся Сагами:

– Было что-то важное, что-то, что потребовало моего ночного приезда?

Ник Сагами равнодушно пожал плечами. Затем кивнул.

Кого– нибудь иного Син-ханза давно приказал бы удушить шелковым шнурком и отдать тело прибрежным демонам. Но -не Сагами. Тот был таков, каков был: не замечал давления обстоятельств, не боялся угроз людей. Внутри него кипел огненный котел страстей – и что было ему до внешнего мира? И еще – он был полезен.

Поэтому Ширай Гомпати произнес еще раз:

– Так что же стало причиной столь срочного моего приезда?

Глаза Ника Сагами блеснули.

– Опасность. Мой господин – я чувствую опасность.

– Да?

– Две ночи назад в деревушке неподалеку от города видели большой быстроходный катер из Ла-Тарева. Это судно не приходило в город – наши люди проверили в Порту.

– Ты можешь сказать что-то, что мне еще неизвестно?

– Да. – Сагами надолго умолк. – В городе появился таревец. Необычный таревец.

Син– ханза снял с левой руки браслет в виде четок из неровно ограненных алмазов. Камни напоминали крохотные пирамиды и прикосновения к ним дарили Гомпати спокойствие. Син-ханза положил браслет перед собой и пальцы его правой руки немедленно принялись ласкать драгоценные камни.

Сагами продолжил:

– Этот таревец – это не простой странник или турист. Он слишком богат. У него с собой несколько сотен палладиевых монет.

Гомпати заинтересовался. Палладиевые монеты? Любопытно.

– Это все?

– Нет. Он пришел со стороны гор. Он прошел через Плато сушеной рыбы – и это странно!

– Это весьма странно, – поднял глаза от алмазных четок Гомпати. – Если это правда.

– Это правда. Я проверил. Он прошел через плато, через которое можно пройти только зимой! А весной, летом и осенью… вы сами знаете.

Глава Средней ветви наклонил голову. Воистину удивительно – если это правда.

– Зачем он прошел через это плато? Ведь он мог пройти и через деревни, и через рисовые поля на склонах у моря?

– Я полагаю, – медленно произнес Сагами, – он что-то спрятал в скалах на плато. И что шел он не один – его наверняка сопровождали охранники. Не мог он в одиночку пройти там весной.

Син– ханза задумался. Пожалуй, он бы рискнул полусотней бойцов, если бы дело стоило того. Больший отряд слишком хорошо заметен. А меньший… меньший просто исчезнет на плато, как пропадали такие отряды не раз. Он бы рискнул.

Из полусотни вернется десяток – но что, если дело того стоит?

Гомпати покачал в руке алмазные четки и осторожно уронил их на мореный дуб стола. Радужные лучи метнулись по темному дереву. Син-ханза указал Сагами на кресло через стол от себя. Тот осторожно сел. Затем вновь встал. Гомпати пришла в голову мысль, что его столь невозмутимый обычно помощник ныне совершенно не похож на себя. Что же такого он видит опасного в таревце?

– Значит, ты полагаешь, что он оставил на плато нечто важное. Нечто очень ценное. Оружие?

– Мой господин, что иное стоит такого риска и жертв? Тот океанский катер был не только быстр, но и просторен. Полусотня хорошо обученных бойцов вполне могла на нем поместиться.

Син– ханза удовлетворенно кивнул головой. Иногда Ник Сагами почти угадывал его мысли. Полезная способность. И очень опасная.

Однако Сагами ему пока нужен.

– Что-то еще?

– Да, мой господин. Монеты. Это древние монеты – он расплатился одной монетой в трактире "Ван-ван". На металле были явственные надписи древних. И в трактире тут же появился некий офицер одного из дейзаку. Из Шангаса при Водоеме.

– Имя?

– Янни Хокансякэ, сен-шангер.

Син– ханза покатал на языке имя сен-шангера. Сила… Да. Сила и уверенность.

– Ты полагаешь, что между этим таревцем и Шангасом есть связь? И монета оказалась неким знаком?

– Вы сами это произнесли, мой господин, – стоящий перед Гомпати первый помощник низко поклонился.

– Слишком сложно. И где здесь опасность для нас? Этот таревец и шангер? Это нестрашно. Мы давно знаем о хороших отношениях между дейзаку и хозяевами Ла-Тарева. Оружие? Какое оружие может противостоять… – тут глава Средней ветви понизил голос, – противостоять нашему? Древней силе, наследию предков…

Ширай Гомпати понял, что говорит почти шепотом и нахмурился. Он боится? Его страшат призраки прошлого? Здесь, в его владениях?

Как глупо!

Он возвысил голос.

– Ничто не может противостоять оружию предков! Ничто. Даже то, что могли изобрести эти хитроумные таревцы.

Сагами поклонился.

– Несомненно, это так, мой господин. Но открытый союз между дейзаку и таревцами принесет много беспокойства. Он даже может сорвать нашу работу по… – Ник Сагами запнулся, -…по овладению древней силой и знаниями.

Ширай Гомпати откинулся на удивительно неудобную спинку кресла. Надо будет заменить тут всю мебель, подумал он с раздражением. Чтобы какой-то кусок дерева мешал его раздумьям? Он свел пальцы вместе и постарался успокоиться.

Гневаться на мертвое дерево?

Как недостойно.

Сагами боится союза таревцев и шангеров? Что-то в этом есть. Его помощник не склонен беспокоиться по мелочам. Хотя сам Син-ханза, – все темные демоны свидетели, – не видел ничего опасного.

Не видел – и пусть небо падет на землю!

– Мой господин, я опасаюсь этого таревца. Он странный. Он очень странный. Я часто видел северян в доме моего отца. Я много раз был в Ла-Тареве. Этот человек иной. Он несет опасность нашему делу, – прошипел Сагами.

Ширай Гомпати раздраженно махнул рукой. Но Ник Сагами не умолкал:

– Его монеты не просто очень редки и драгоценны. Они почти наверняка найдены в заброшенных городах! Вероятно – на северном материке. На Имароссе зима стоит дольше, чем у нас и таревцы вполне могли добраться до развалин некоторых городов. А, возможно, они были откопаны в мертвых городах неподалеку он нашего города, Кинто. И это еще более опасно…

Глава Средней ветви Черного Древа внимательно слушал Сагами. Его помощник поистине неоценим – но вряд ли сам осознает это. Не в том его ценность, что он исполнителен и предан. И не в том, что он часто угадывает мысли хозяина до того, как тот сам их осознает.

Он драгоценен иным. Иногда его слова указывали на странные возможности, на удивительные пути и необычных людей. Сын Севера и Юга, Ник Сагами горел странным светом, освещавшим иногда те тропы и возможности, о которых никогда бы не вспомнил житель Кинто.

Да, он был ценен. Но нельзя давать ему этого понять. Син-ханза поднял палец и Сагами умолк.

– Я принял во внимание твои опасения, моя Левая рука. Мы отправим шпионов наблюдать за таревцем.

Сагами поклонился. Гомпати надел на руку браслет и полюбовался игрой света на камнях.

– Но таревец не единственная наша проблема. Как успехи твоего искусника, Мурамасы?

Сагами помедлил. Его господин прав, таревец – не единственная проблема. Даже не главная. Он постарался изгнать из мыслей странные предчувствия, касающиеся прибытия в Кинто этого человека.

Вначале – дела начатые уже давно. Таревец потом.

– Мой господин, Мурамаса воистину великий механик и ученый. Он близок к успеху. За пять лет почти познать тайны предков – это невероятно. Ему необходимо еще три или четыре сезона и он завершит работу. Скоро тайна Гаки-о-Моро будет в ваших руках!

Син– ханза Гомпати медленно улыбнулся.

Будущее было прекрасно. Внутренним взором он почти видел его – будущее было просто ослепительным. Он, Ширай Гомпати, владеет городом. И в руках его – Власть. Власть, данная ему не жителями Кинто, не другими ханзаку – Младшей и Старшей ветвью Черного Древа.

Да! Власть он получит от полубогов – от великих древних предков! Только от них он примет эту власть.

Нет! Он сам возьмет ее, узнав тайну Гаки-о-Моро. И тогда никто не посмеет напомнить ему о прапрадеде, – его тоже звали Ширай Гомпати, – который грабил и убивал на улицах Кинто ночных прохожих.

Никто. Это будет так.

Как хорошо.