Текст книги "Одна на двоих… Наша жизнь (СИ)"

Автор книги: Владислава Мека

Владислава Мека
Одна на двоих… Наша жизнь

…Просто подожди чуть-чуть,

Подожди чуть-чуть,

И всё наладится,

Слёзы и дожди уйдут в никуда.

Просто подожди чуть-чуть,

Подожди чуть-чуть,

Мечты сбываются,

Но не знаем точно, где и когда.

И мы будем вместе,

Как целого части,

Хорошие песни

И право на счастье.

И всё интересней,

И всё будет лучше!

Хорошие песни,

Ты только послушай!

Пролог

Они пара – пара идеально дополняющая друг друга. Близнецы. С оригинальной музыкой и красивой, хоть и не отшлифованной внешностью. Их дуэт взлетит в рейтингах всех хит-парадов. Прибыль будет огромна. Никто еще не двигал такой пиар – ход. Брат и сестра – близнецы, но такие разные. Он – исполнитель, она – автор. Он – харизматичный, красивый и порочный юноша. Она – тихий, скромный, но сексуальный ангелочек. Он – животная агрессия. Она – природная меланхолия. И это все, помимо, безусловно шикарных голосов и не менее талантливой музыки. А главное, что Брэнс нашел их первыми и теперь точно не отпустит. Он нажал на кнопку связи:

– Да, господин Брэнс – зазвучал приятный женский голос.

– Таня, соедини меня с Георгием, я нашел наших новых звездочек.

Часть первая

Глава 1

Богдан

Сегодня, как и обычно, я наблюдаю за ее игрой. Тонкие пальчики скользят по поверхности инструмента, извлекая из рояля невероятно чарующую мелодию. Но это, ничто, по сравнению с ее пением. Жаль, что она так редко поет. Лили предпочитает создавать мелодии и писать к ним песни, а не петь. Она искренне считает, что исполнять могу и должен только я. Раньше еще спорил, теперь перестал, если за семнадцать лет я не смог ее переубедить, что я могу сделать сейчас?

Но не только это завораживало в ней. Лили очень красива. Светленький ангелок с большими серо-голубыми глазами. Когда она смотрит на меня, я чувствую, что вижу свое отражение. Когда мы были детьми, нас могли различить только по половым признакам, сейчас проще, мы изменились, но все равно, сходство поразительное. Две капли одного целого.

– Ты уснул? – раздалось над самым ухом.

Я вздрогнул, как ей только удается подкрадываться так тихо и незаметно. Вроде минуту назад играла, а сейчас стоит за моей спиной, склонившись к уху и шепчет, обжигая дыханием.

– Нет, просто задумался – улыбнулся я, поворачивая лицо к ней, Лили не успела среагировать и я, слегка коснулся ее щеки.

– Щекотно – хихикнула моя муза.

– Будешь знать, как брата пугать! Старшего, между прочим – вспомнил я «о больном».

– Тоже мне старший – как всегда, фыркнула Лили – на семь с половиной минут.

– Но ведь старше! И, признай, что это сильно сказывается на моих умственных способностях.

– Ага, посидел бы еще с полчасика у мамы в животе и возможно, Бог бы вспомнил, что забыл наделить свое творение интеллектом – буркнула сестра, но поняв, что я ее услышал, с визгом бросилась прочь от меня.

Бегает Лили неплохо, но и я не зря занял в этом году второе место на школьных соревнованиях по бегу. Поэтому участь сестры была предрешена. Я поймал ее как раз у входной двери и зная, как Лили боится щекотки, стал нещадно щекотать сестру. Мы даже не заметили, как дверь открылась и на пороге появилась Маша, моя девушка и подруга Лили по совместительству.

– Эй, прекращай издеваться над Ли – тут же оценив ситуацию, бросилась защищать сестру Маша.

– Машка, чья ты девушка, в конце концов?! Каждый раз ты защищаешь Лили, а не меня – своего парня – к этому времени, Лили уже успела обнять Машу и пристроить белокурую головку у той прямо на груди. Да уж, смотрелись они, как огонь и вода, Маша высокая, зеленоглазая брюнетка с аппетитными формами и Лили хрупкая блондинка. Я невольно залюбовался ими, а Лили лишь крепче прижалась к подружке. Маша же не замечая такой фривольности моей сестры сверкнула на меня глазами.

– Лили – маленькая, беззащитная, а ты? Все время норовишь обидить нашего ангелочка – «ангелочек» тем временем сделала глаза как у кота из «Шрека», чем окончательно растрогала Машку.

– Ладно, я тебе это еще припомню – подойдя к Лили, сощурился я.

Сестра хихикнула и высвободившись из объятий Маши, прильнула ко мне.

– Не злись, просто у Маньки сильно развит материнский инстинкт, ой! – получила подзатыльник от девушки сестра.

– Ага, развит – отерев Лили к моему левому боку, обняла меня с другой стороны Маша.

– Это намек? – усмехнулся я.

– Неа, но я рассчитываю, что у меня появятся очаровательные племяшки. И желательно, поскорей – нагло заявила Лили.

– А меня спросить вообще не надо, да? – притворно надула губы Маша – вот! Вы всегда так! Близнецы – они и есть близнецы, все решили за меня. Теперь точно вам ничего не скажу!

– Машенька, девочка, что такое – стал я целовать «обиженку». Машка, как и всегда «оттаяла» быстро.

– Ладно уж, я пришла, потому что вы должны кое-что узнать – как-то слишком радостно возвестила Машка – ребята… Вам пришло предложение от компании «Brens_Life_Records»!!!

Маша еще что-то кричала, но я чувствовал, будто меня ударили поддых, весь воздух вышел из меня и все, что я мог делать это глотать ртом воздух. «Brens_Life_Records»! О, Господи, «Brens_Life_Records» – единственная мысль, которая била набатом в голове.

Месяц назад, мы с Лили, как одержимые отправляли наши песни всем звукозаписывающим компаниям подряд, от «Sony» и до «Recover», «Brens» тоже числилась в списках. Но мы даже не рассчитывали, что они заметят нас. Зато родители заметили и вырубили интернет на месяц. Потому, со слабой надеждой, вдруг кому-то, мы понравимся, я оставил Маше наш «почтовый ящик» на «мыле». И вот, Машка приходит и заявляет, что «Brens» хочет нас! Они прислали копию первоначального контракта, как можно поверить в такое чудо?!

– Ааааа!!! – вдруг я услышал голос Лили, обернулся, сестра прыгала на диване и кричала, как сумасшедшая.

– Лили, тише – попыталась успокоить сестру Машка, но моя кровная половинка только отмахнулась от Маши и продолжила увлекательное занятие.

– Маш, это бесполезно – притягивая подругу к себе, улыбнулся я – не видишь, как она радуется, сейчас легче ураган «Катрину» остановить, чем нашу Лили.

– Ага, заметила. Вы, правда, так рады? – грустно спросила Машка.

– Конечно, как такому не радоваться, мы – обожаем музыку и всегда хотели, чтобы нас слушали миллионы.

– Миллионы девушек – вдруг добавила Машка.

– Машунь, зая, ты ревнуешь, что ли? Ревнуешь меня, к еще не появившемся поклонницам? – и заметив, что попал в точку, засмеялся – Машка, глупая, зачем мне другие, когда есть ты?

– Все вы так говорите – буркнула Машка, явно польщенная моими словами.

– Лили, оторвись на минуту от разрушения дивана и скажи Машке, что я к ней чувствуя, а то она мне не верит – пожаловался я.

– Ну и дура! Богданчик любит только тебя и замучил меня подробностями вашего первого… – замолкла Лили, замечая, как начинает заливаться краской лицо Маши, вот зараза! – свидания, во! Слово забыла.

– Ли, поганка – красная и злая, Машка попыталась сцапать Лили с дивана.

– Не поймаешь – не поймаешь! Меня только брат может поймать! Бее – показала язык сестра Маше и спряталась у меня за спиной.

– Попадись только – устало опустилась на диван Маша – кстати, письмо пришло позавчера, а я только сегодня в почту заглянула, ваше прослушивание назначено на завтра, поэтому, ребята, вам стоит заняться делом, а не глупо улыбаться, глядя друг на друга – хихикнула Маша, когда мы дружно очнулись. И правда, уже больше минуты лыбимся друг дружке.

– Как уже завтра?! – первой впала в панику Лили.

– Да, уже завтра, поэтому вам стоит поторопиться и выбрать песню для прослушивания.

– Маш, поможешь? – улыбнулся я, зная, как Маше нравится участвовать в нашей с Лили творческой жизни.

– Конечно, может, «Ее любимый ублюдок»? Она очень красиво звучит в вашем исполнении. Такое чувство, будто вы поете друг о друге. Так…

Все, Машу понесло. Я бы мог даже не спрашивать о песни. Машка сходила с ума от этого сингла. Она могла часами говорить о ней вдохновенно вглядываясь в слова. Она часто говорила, что песня эта о нас с Лили, но по-моему Маша представляла себя главной героиней этой песни. Лили писала ее для меня, хотела, чтобы я исполнил песню не о несчастной любви, а о сволочной.

– Да-да, давай возьмем эту песню – поддержала Машу сестра – эта песня делает тебя таким… таким плохим что ли?

– Ну, спасибо! Я – хороший – запротестовал я.

– Конечно, ты – хороший. Но гениальный исполнитель может спеть все. И о плохом человеке и о хорошем – начала нагло льстить мне Маша.

– Сдаюсь, спою. Но! У меня есть условие. Лили, ты исполнишь ее со мной – если ей так нравится песня, то и петь будем вместе.

– А еще говорил, что хороший – буркнула сестра, но качнув головой смирилась – ладно, вымогатель. Ты будешь петь, а я исполнять и никак иначе!

– Ну Лили, почему ты не поешь? у тебя такой голос – почувствовал я раздражение.

– Потому что, Дан! – начала злиться Лили.

– Брейк! Милый, если Ли не хочет, то не стоит ее заставлять. А ты, Ли, могла бы и спеть хоть раз. Ведь для нас ты поешь, а как на публику ни в какую – упрекнула Маша подругу.

– Манька, я не готова, я стесняюсь – заныла Лили.

Я махнул рукой и пошел в гараж, который мы вытребовали у родителей в качестве места для репетиций. Конечно, не удобно, что приходится постоянно покидать квартиру и тащиться к гаражам, но ничего другого у нас не было. Лили тоже подорвалась и потянула Машку за собой, которая пыталась закрыть входную дверь. Все-таки хорошо, что у меня есть Маша. Она такая ответственная, в отличии от меня и Лили.

Гараж, представлял из себя бетонное помещение с ионикой, гитарой и ударной установкой. На ионике играла Лили. Гитара была моей. А ударником у нас являлась Манька. Раньше я и не подозревал в ней сей талант. Но потом Маша нам призналась, что занималась отнюдь не флейтой в «музыкалке».

Когда мы размялись и дружно кивнула друг другу, девушки заиграли. А я медленно погружался в эту атмосферу. Музыкальный феерверк чувств, ощущая всем телом, как начинаю тонуть в этой мелодии и растворяясь менять свои чувства. Проигрышь закончился и я запел:

 
Ты искала во мне, то что во многих утратила,
И ждала перемен, роняя слезы на скатерть,
Разбавляла грусть бокалами виски.
Знала что я вернусь, а позже уйду по-английски,
Пыталась меня забыть, удаляла контакты,
Но гнев остывал, ты возвращалась обратно,
В спальню из парадной – мой привычный маршрут
В этой квартире, я знал меня всегда там ждут.
Я просто приходил за дозой лжевдохновения,
Прогнать не было сил, да ты и не хотела наверно,
И снова по венам наркотик на букву Л,
Что вызывал привыкание и близость наших тел.
Гулял с другой, доходил до тебя лишь под утро,
Нет, не родной, но все же любимый ублюдок,
Мои фирмовые блюда – причинять тебе боль,
А ты кричала надрывисто – «Я больна только тобой».
Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,
И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,
И ароматы греха отравили твою душу,
Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин.
Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,
И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,
И ароматы греха отравили твою душу,
Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин.
Ты теряла рассудок, когда хлопала дверь,
Но наша грязная нежность вряд ли покинет постель,
Сколько еще недель яд будет жить в крови,
Играл тобой подло, ты думала все по любви,
Но о любви не могло идти и речи,
Я трахал твои мечты почти каждый вечер,
Бесчеловечный, но ты ждала меня такого,
Запах порока меняла на честь снова.
Не говорил не слова, но дарил печаль,
И ты знаешь, мне никогда не было жаль,
Я был шеф-поваром, что оставлял тебе раны,
Делал больно часто, часто? Да постоянно.
Это всего лишь часть моего амплуа,
Смирись с мыслью, что ты такая не одна,
И напоследок – вот рецепт моего блюда.
С уважением – твой любимый ублюдок!
Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,
И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,
И ароматы греха отравили твою душу,
Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин.
Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,
И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,
И ароматы греха отравили твою душу,
Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин.
 

Когда закончился последний аккорд, в гараже наступила оглушающая тишина. Я повернулся к сестре. Лили странно, неверяще смотрела на меня. Что не так? Мы эту песню пару недель назад пели и все было нормально. Я повернулся к Маше. На ее глазах блестели слезы.

– Ну что не так? – не выдержал я.

– Все так, я бы даже сказала, что все слишком Так! Боже, я сама пока ты пел почувствовала, насколько ты, братик, козел – выдохнула Лили.

– Ну, спасибо – разозлился я.

– Не обижайся, но Лили права, ты так пел… Я верила в то, о чем ты пел – прошептала Машка обнимая меня со спины – сильные эмоции, ты никогда прежде так не пел, будто сливаясь с образом героя из песни. Если ты так споешь завтра на прослушивании, то контракт вам, ребята, обеспечен.

– Девочки, я спою ее, если вы перестанете меня пугать своим поведением. Я уже было подумал, что петь разучился – развернувшись, обнял Машу в ответ.

– Ты себя со стороны не видел. Мне казалось, что ты о себе поешь – призналась Лили.

– Ага, интересно, когда бы я успел? Одна вообще из виду не выпускает, а другая, завидев меня начинает выдумывать соперниц. В таком «цветнике» «гулять» – нереально – улыбнулся я.

– Верю, Ли за тобой, бабником, всегда присмотрит – хихикнула Маша.

– Присмотрю, но сейчас, раз песня с первого раза так хорошо пошла. Я в вашего позволения откланяюсь, меня ждет самый тяжкий труд, какой может ожидать девушку – вздохнула сестра.

– И чтоэто за труд? – удивилась Маша.

– Она собирается примерить тонну нарядов и выбрать самый – самый, не так ли sister? – усмехнулся я.

– Ты совершенно прав, brother.

И Лили упорхнула, оставив нас с Машкой наедине. Я всегда стеснялся при сестре показывать наши реальные отношения с Машей. Но раз Лили покинула помещение, можно расслабиться. Машунька намек поняла и потянулась к моим губам.

Наше трио знает друг друга с пятого класса. Как-то так получилось, что кроме Машки никто не захотел дружить с постоянно поглощенными друг другом близнецами. Но Машуня уже тогда была упертой. Она без приглашения ворвалась в наш с Лили мир и незаметно для меня стала его частью. Лили с Машкой подружилась даже быстрей меня, но сестра не привыкла делить свое время, поэтому она довольно быстро заставила меня смириться с тем фактом, что Машка часть нашего мира.

К классу седьмому я стал чувствовать странное томление, когда Маша находилась рядом. А к классу восьмому я понял, что влюбился в чернокудрую девушку. О чем сразу и поведал. Маша сказала, что тоже любит меня. Я боялся, что Лили неправильно нас поймет. Но сестра только повизгивала от восторга, уже придумывая, какие буду салфетки на свадебном столе. Мы с Машей краснели, смущались, но слушали треп Лили с каким-то удовольствием. Первое свидание, первый поцелуй, объятия, первый секс, который сексом назвать язык не поворачивался, мы занимались любовью, а не сексом. У нас с Машкой все это было впервые и мы были друг у друга первыми.

Родители довольно быстро просекли ситуацию и поначалу пытались прекратить «безобразие». Но слушая каждодневные истерики Лили, видя мою молчаливую обиду и разговаривая с Машкиными родителями о слезах дочери, не выдержали и махнули рукой. Так наше трио отстояло свое право на любовь и дружбу.

– Эй, ты где? – голос Маши заставил очнуться от воспоминаний.

– Прости, Машунь, задумался – целуя девушку покаялся я.

Машка фыркнула и стала стаскивать с меня джинсы. Я тоже не терял времени даром, целуя нежную кожу, я лишил Машу платья и залез рукой в розовые трусики. Девочка выгнулась, подставляя свое тело ласке. Мы с Машкой после первого года «любовной лихорадки» стали очень любить долгие прелюдия иногда даже удовлетворяясь только ими. Вот и сейчас, я целовал полные груди, перебирая пальцами нежные складочки, в поисках чувствительной «вишенки».

– Богдан – застонала Машунька вцепляясь руками мне в плечи. Значит, ножки уже не держат.

Я приподнял Машу и усадил на хлипкий стол, единственный подходящий для наших «занятий» предмет. Стащил трусики и сильней стал терзать податливое тело. Машка долго не выдержала и сама потянулась ко мне. Действительно последний раз мы занимались любовью больше двух недель назад. Поэтому сегодня сделали исключение и перешли к главному быстрей обычного. На полчаса я потерял контакт с миром. Единственное, что я чувствовал, это желание обладать девушкой в моих руках.

А спустя два часа, мы лицезрели, что сестру успела с собой вытворить. Лили стала похожа на «ночную бабочку», Машка отсмеявшись потащила разобиженную сестру в ванную смывать «штукатурку» – иначе назвать данное художество язык не поворачивается, и подыскивать нормальную одежду. Провозились мы до прихода родителей. Они восприняли новость более сдержанно. Ведь нам с Лили еще предстояло прослушивание, на котором и решится, будут на нашу пару тратить время и деньги или нет. Поэтому, родители особо не беспокоились.

Маша ушла домой поздним вечером. Я, естественно, пошел ее провожать и еще полчаса, под окнами ее квартиры, нещадно терзал розовые губки, любимой девушки. Так что, вернувшись домой, застал погруженные в тишину комнаты. Все спали. Привычно зашел к Лили и поцеловав спящую сестренку в лоб, тоже отправился на боковую.

Утро встретило криками Лили и солнечным светом заливающим комнату. Оказывается, сестра не могла самостоятельно воссоздать макияж, наложенный ей вечером Машей. Промучившись три часа, Лили бросила бесполезное занятие и наконец, вспомнила о времени, которого у нас оставалась катастрофически мало. Быстро натянув, заготовленную еще вчера одежду, сестра потянула меня к выходу. Ругаясь, что я такой нерасторопный, я решил не напоминать, что из нас двоих именно она собиралась три часа. И сделал правильно, иначе мы бы вообще не попали не прослушивание.

Здание, где размещалась компания «Brens_Life_Records», впечатляло. Раньше мы тоже ходили мимо, но никогда не бывали внутри. В таком месте даже бездарь захочет «творить». Огромные светлые комнаты, со множеством, подобранной мебелью и аксессуаров. Дорого и со вкусом. На стенах платиновые диски, автографы и фото юных звезд. Даже есть стенд, на котором «покоятся» музыкальные инструменты поп – «идолов». В общем подходили мы к залу прослушивания в смешанных чувствах, с одной стороны очарованные таким количеством вещей знаменитостей, а с другой мандражируя, поняв только сейчас, куда именно попали.

– Может, ну его, прослушивание это? – у самых дверей спросила Лили.

– Нет уж, раз пришли, то и споем, а потом пусть выставляют за дверь – взяв сестру за руку, твердо произнес я.

– Тогда, ни пуха нам, ни пера!

– К черту!

Нда, поторопился я, толкать ободряющую речь. Надо было сначала узреть масштабы зала прослушивая, а уж потом влезать с неопрометчивыми фразами. Он, зал то есть, поистине был огромен. Как можно в таком проводить прослушивание?! Ведь, никто же не запоет в таком-то месте.

– Запоет, если петь хочет, а нет, тогда и приходить не стоило – встал с бокового места, слева от меня какой-то мужик. В полумраке зала, его сложно было разглядеть.

– Я что, вслух это сказал? – шепотом спросил я у белой, как мел Лили.

– Да, ты это сказал вслух – опять влез мужик, вот это слух!

– А Вы, собственно, кто? – отсутствующая в своем теле ближайшие пару минут Лили, вдруг оживилась.

– А я, собственно, Ян Брэнс, хозяин всего этого – неопределенно махнул рукой му… Брэнс.

– Ой – пискнула Лили.

– Вы сюда пришли разговоры разговаривать или петь – неожиданно равнодушно спросил Брэнс.

– Петь – усмехнулся я.

– Ну, тогда, не тяните, марш на сцену, мое время – деньги, а ваше пока нет – это «пока» прозвучало так многообещающе, что я быстро потащил Лили к сцене, не обращая внимание на ее полуобморочное состояние.

– Лили, слышишь! Не смей впадать в панику, я рядом, мы – вместе, так что прекращай трястись и садись за рояль – указал я сестре на большой черный рояль сбоку сцены. Лили судорожно кивнув, пошла к инструменту.

Минуту я ждал пока сестра соберется с духом, мечтая только о том, чтобы близняшка меня не подвели. И Лили не подвела, стремительно заиграв. Раз, два, три… И я запел, чувствуя, как привычное «Я» растворяется в песне…

…Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,

И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,

И ароматы греха отравили твою душу,

Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин!

Все! Я спел, я смог, нет, мы смогли. По привычке, я обернулся к Лили, она, кажется, еще не отошла от шока.

– Песня – идеально, голоса – хорошо, но стоит поработать, а вот исполнение – полный провал – раздался сухой голос из зала, принадлежащий Брэнсу.

– Что? – наша лучшая песня так плоха?

– Ну ка, позвольте мне вам помочь, куколка, иди к брату и заставь его петь не о какой-то вымышленной девице, а о тебе – судя по тому, как у Лили округлились глаза, сестра в шоке.

– Как это? – уступая место Брэнсу, воскликнула Лили.

– Молча, куколка, молча. Что тут сложного? Я хочу, чтобы ты заставила меня поверить, что ты та самая, которую от регулярно пользовал, но не больше. Что так сложно? – издевательски поинтересовался Брэнс.

– Нет, не сложно – теперь Лили побелела не от страха, а от злости, есть у моей сестры слабое место, она не терпит, когда в ней сомневаются и готова сделать что угодно, поведясь на провокацию. Вот и сейчас, она подошла ко мне и положила руки мне на грудь.

– Лили?

– Просто пой, все остальное я обеспечу, обещаю – подмигнула мне сестра.

Я усмехнулся, да, в Лили я сомневаться не смею, она всегда держит слово. Брэнс заиграл мелодию, будто он ее писал, а не услышал впервые пару минут назад. Он – настоящий профи и ради работы с ним, стоит выложиться по полной. Проигрыш и я опять запел.

 
Ты искала во мне, то что во многих утратила,
И ждала перемен, роняя слезы на скатерть,
Разбавляла грусть бокалами виски.
Знала что я вернусь, а позже уйду по-английски,
 

Лили прильнула ко мне, нежно лаская лицо, но потом резко отпрянула. Глянув с неподдельной обидой.

 
Пыталась меня забыть, удаляла контакты,
Но гнев остывал, ты возвращалась обратно,
В спальню из парадной – мой привычный маршрут
В этой квартире, я знал меня всегда там ждут.
 

И опять она обняла меня, только сзади, крепко стиснув мои плечи. Резкиц разворот, и она смотрит мне в глаза с надеждой.

 
Я просто приходил за дозой лжевдохновения,
Прогнать не было сил, да ты и не хотела наверно,
И снова по венам наркотик на букву Л,
Что вызывал привыкание и близость наших тел.
 

Лили делает попытку прильнуть к мои губам, но быстро отклоняется и мазнув губами по щеке, цепляется за мои руки, заставляя наклоняться, а сама при этом, отклоняется.

 
Гулял с другой, доходил до тебя лишь под утро,
Нет, не родной, но все же любимый ублюдок,
Мои фирмовые блюда – причинять тебе боль,
А ты кричала надрывисто – «Я больна только тобой».
 

Лили, змейкой скользит по мне, пока не оказывается у моих ног…

– Хватит, достаточно – музыка обрывается, я перестаю петь, замечая, как странно горят глаза Брэнса и понимаю… ему не понравилось?

– Значит, мы можем быть свободны? – разозлился я, все зря.

– Да, можете, часа два… Потом мы будем подписывать контракт, кстати зовите своих родителей, вы ведь, несовершеннолетние? – я машинально кивнул – поэтому, без этих зануд, а все родители становятся занудами, когда речь идет о их детях. Короче, пока свободны, погуляйте тут, осмотритесь – и Брэнс вышел из зала.

– Э, мы прошли? – тихо спросила Лили.

– Кажется, да. Мы прошли! – засмеялся я, пусть и немного нервно, но от души.

Лили присоединилась ко мне, Боже, мы прошли! Мы станем знаменитыми! Я подхватил сестру на руки и закружил по сцене, как же это здорово!

Спустя часа три все уже не казалось таким радужным. Приехавшие на студию родители были категорически против прописанных условий в контракте. Им не нравилось решительно все, от пунктов о записи альбома с последующим туром, в его поддержку, до поиска образов непосредственно компанией и в частности самим Брэнсом. Он, кстати, молча выслушивал претензии отца, делая вид, что ему совершенно наплевать на родительские протесты. В последствии оказалось, что Брэнсу и правда, глубоко безразлично возмущение предков. Когда на секунду в кабинете переговоров наступило молчание, Брэнс наконец-то произнес свои первые слова с начала беседы.

– Я понимаю Ваше возмущение, но одного понять не могу. Как давно вы в последний раз обращали внимание на своих детей? – отец порывается что-то ответить, но Брэнс жестом заставляет его замолчать – им семнадцать, господа, через семь месяцев исполнится восемнадцать и тогда, ваша подпись на этом контракте будет совершенно не нужна. А ваши детки согласятся на любые условия, лишь бы стать звездами. Загвоздка в том, что я боюсь, как бы кто не стащил мою идею, да, признаю, прибыли тогда от них будет меньше, но она все равно будет. А вот, вы проиграете по полной. Этот контракт поможет всем в этой комнате получить некую выгоду. Так что подумайте хорошенько, прежде чем мне отвечать.

– Но… – начал было отец.

– Хорошо, мы подпишем, только на семь месяцев, до совершеннолетия Богдана и Лилит, потом наши дети сами выберут чего хотят – жестко ответила мама, никогда не замечал, чтобы она перечила отцу, да еще и так грубо, но сейчас она сделала именно это.

– Договорились – усмехнулся Брэнс.

Мама не дрогнувшей рукой поставила размашистую подпись на всех бумагах, что входили в контракт и одним взглядом заставила отца повторить ее действия. Лили в волнение прижалась ко мне спрятав лицо на груди, будто испугалась только после того, как все уже произошло. Внезапно меня ослепила вспышка.

– Простите, не удержался, вы, ребята – находка. Поете, танцуете, да еще и фотогеничны – произнес какой-то парень, чуть старше нас с Лили, ворвавшись, в кабинет.

– Это еще кто? – проворчал я.

– Я – Тим, главный художественный редактор этой обители талантов – жизнерадостно ответил парень.

– Тим, знакомься, твои новые модели Богдан и Лилит, в будущем звезды высшей категории, а пока просто не отшлифованные алмазы – улыбнулся Брэнс, видимо, его тоже достали стенания родителей и теперь, когда этому пришел конец, наш новый работодатель вздохнул свободно.

– Приятно, приятно – протянул Тим и опять ослепив меня вспышкой, Лили я заботливо продолжал прижимать к груди, исчез из комнаты.

– Что ж, вашими тренировками мы займемся завтра с утра, сегодня же стилисты подберут вам двоим образ – не обращая внимание на родителей, распорядился Брэнс – и запомните, детки, с этого дня, на ближайшие семь месяцев, я – ваш царь, бог, мама, папа, вся родня и друзья.

Я даже не успел отреагировать, как Брэнс встал из-за стола и вышел из комнаты. Родители тоже поспешили, поскольку мы из выдернули прямо с работы. Спустя десять минут, за нами с сестрой зашла девушка ненамного старше и проводила к двери с табличкой «стилист». Но вместо ожидаемого одного стилиста, в просторной комнате оказалось куча народа. Сестру отвели в один конец помещения, а меня в другой. Так что, когда через три часа мне все-таки удалось отбиться, от костюмера, косметолога и еще Бог знает кого, я чудь было не прошел мимо Лили, которую банально не узнал.

Сестра у меня красивая, я бы даже сказал очень красивая, но сейчас передо мной стояло видение. Она стала похожа на ангела, весьма испорченного, но ангела. Судя по ее ошеломленному взгляду, я тоже весьма преобразился. Хотя, стилист и вздыхал по поводу моего «ёжика» на голове и сказал, что если продолжу стричься, то он собственноручно отрежет мне язык, чтоб не мог просить об этой услуге.

– Ничего себе – наконец выдохнул я.

– Ага, мне тоже нравится – кокетливо улыбнулась сестра – я теперь совсем на ЭМО похожу, осталось только страдать по любому поводу.

– Нет, ты похожа на ангела – признался я.

– Даже так? Ну и ладно, ангелом быть тоже неплохо – кивнула своим мыслям Лили.

– А что дальше – полюбопытствовал я, скорей у самого себя, а не у сестры.

– А дальше прямо по коридору, сделают вам портфолио, ответила косметолог и выпихнула нас из комнаты.

Мы с Лили переглянулись, синхронно пожали плечами и поли прямо по коридору…