Текст книги "Русская богиня (СИ)"

Автор книги: Владислава Груэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Я сильная женщина, – наконец сказала она. – Но – женщина. В моей власти любовь. А приходится делать... всякое. Мертвяков заворачивать, упырей изгонять. Мы просто живем, в мире и единстве, а они лезут с каждым днем все сильнее. И их больше становится.

– Мертвяков? – уточнил Константин.

– Полицейских, – безучастно сказала она. – Налоговиков. Юристов. Бандитов. Пожарных. Чиновников – этих вообще много всяких разных... Ну и нелюдь, конечно, эти от начала веков к людям лезут... Мне мужчина нужен, Костя. Воин, защитник Руси Изначальной. Думала – это ты. Показалось.

Она сделала несколько шагов вперед. Развернулась.

– Ты сильный, – тихо сказала она. – Ты мог бы летать по небу. Если можешь справиться с печатью – иди ко мне. Иди со мной, будь со мной...

– Оп-па... – сказал мужчина пораженно. – Ну и что мне теперь докладывать?! Не верю. И не поверю. Это – просто – гипноз.

Константин вдруг усмехнулся и направил на нее палец.

– Вашего руководителя ансамбля так же с балкона позвала? – с улыбочкой осведомился он.

Она вздохнула и, что называется, спустилась с небес на землю. Вскарабкалась на смотровую площадку. Легко прикоснулась к груди мужчины.

– Печать, – сказала она. – Как я не догадалась сразу? Действительно – просто печать. В очень серьезном документе. КГБ, да? Ну, спрашивайте, господин офицер.

 

 

14

 

– Я не из КГБ, – устало сказал Константин в очередной раз. – КГБ давно нет.

– Во-от! – назидательно отметила она. – Начал осознавать всю глубину глупости своих вопросов? Богов тоже давно нет, а ты мне не веришь! А я, соответственно, тебе. Да вы кушайте, кушайте, господин офицер КГБ! Законы гостеприимства незыблемы, лишь с народом умрут!

– Не издевайся, и так после сорока полнеть начал! – вздохнул мужчина, отодвинул жаркое и пододвинул кофе. Отхлебнул и спросил бесхитростно:

– И что, где-то записан свод таких законов? И их волхвы хранят в заповедных чащах?

– Ах, как здорово вы повернули разговор на нужную тему, господин офицер! – искренне восхитилась она. – Профессионал! Тут видна школа КГБ!

– Отстань, а? – поморщился мужчина. – Был бы профессионал, запытал бы уже в подвалах, причем с удовольствием! А я – простой чиновник, даже не начальник отдела культуры, всего лишь его заместитель! Приехал в гости к женщине, а она тут устроила... разоблачения!

– На тебе мундир, – серьезно сказала она. – Я вижу. Не веришь?

– Верю, – пожал плечами Константин. – Наблюдательная, как все гипнотизеры. По работе с ними встречался, они же считаются эстрадными артистами. Ну, офицер. Служил до пенсии, и даже не в секретных частях КГБ, а в обычных железнодорожных войсках. А теперь чиновник. Успокоилась?

– Ага, – саркастически сказала она. – Железнодорожные войска? Это те, которые даже на гражданке все равно государство в государстве, военизированная и жутко секретная структура? Понятно.

– Ну тебя к лешему. Мне просто интересна ты и все, что вокруг тебя, чего непонятного? А вокруг тебя – сплошные тайны, сама знаешь. Вы же у меня ночевали и всю ночь под чаек проболтали. Помнишь, как тебя ансамбль пытал насчет законов Руси Изначальной, откуда их берешь – и насчет твоих спецэффектов, кстати? Я вот помню, как такое забудешь. Чуть не ослеп.

– Насчет спецэффектов я и сама не против узнать! – проворчала она.

– Ну так давай разберемся! – коварно предложил мужчина.

– С самого начала? – обреченно уточнила она.

– А как иначе? Если с конца, то точно не разберешься.

– С самого начала... – она мученически покривилась. – С самого начала я старухой была вообще-то. Умирала в хосписе да и умерла, ничего в том странного в семьдесят девять да при раке легких, не так ли?

– Кх! – только и сказал мужчина.

– Во-от. И тут заявилась богиня и заключила со мной договор. Она мне молодость и вторую жизнь, я взамен возвращаю богов. Нормально, да? Я же атеистка, не верила в богов, не верю и не поверю никогда просто назло им!

– Тихо, тихо, не дымись! – пробормотал мужчина ошарашенно. – Боги, понятно. И что дальше?

– Опа! – изумилась она и подозрительно прищурилась. – Ты что, верующий?!

Константин молча расстегнул рубашку и продемонстрировал золотой крестик. Она осторожно тронула его пальцем. Прислушалась к себе.

– Пустой! – определила уверенно. – Это, Костя, не вера, это церковь. Вера – она глубже. Ты – верующий?

– Вот так сразу не скажу, – улыбнулся мужчина. – Но ты говорила, у меня печать бога на сердце.

– Это другое. Печатью скот клеймят. Слуг. Рабов.

Он что-то вспомнил и резко помрачнел.

– Продолжай, интересней с каждым словом, – буркнул он. – Главное, не забыть потом записать, получатся еще одни «звенящие кедры России». Озолочусь на продажах.

– Так в чем проблема? – огрызнулась она. – Диктофон наверняка крутится, а, господин офицер?

– Встану сейчас, обниму и зацелую! – пригрозил мужчина.

– Значит, заключила договор с богиней, – сдалась она. – В результате та окочурилась от общения с атеисткой, распалась, и что-то от нее ко мне перешло, но что, я понять не могу! Вот, собственно, и всё.

– Всё?!

– Основное, – поправилась она. – Там дальше всякие пустяки. Ну, помолодела, но это следовало из договора и само собой разумеется...

– Мне бы такой пустяк! – не сдержался мужчина.

– Просишь, по доброй воле?! – недоверчиво уставилась она.

Константин открыл рот... и задумался.

– Во-от, начал осознавать, вижу. Не захотел остаться без документов, родственников, жилья, работы и с задачей на руках, к которой даже непонятно, как подступиться, э?

– А ты захотела? – улыбнулся он.

– И я не захотела, – вздохнула она. – А богиня меня взяла и обманула, сучка этакая. Баба, хоть и богиня, а бабы все такие – хитрые, лживые и изворотливые... Вот и кручусь теперь, как могу. Упырей гоняю, представляешь? А что делать, если ничего больше не умею?

– Упырей? – переспросил Константин ровным голосом.

– Да люди они, не пугайся! – отмахнулась она. – И лешаки, и кикиморы, и оборотни – все они люди. Генетически – люди. Никого, кроме людей, нет на земле и никогда не было!

– А боги?

– И боги, получается, тоже люди...

Она вдруг замолчала и замерла, прижав руки к груди.

– Боги – это люди, – проговорила она наконец медленно. – Спасибо, Костя, подсказал дуре. Все же курица не птица, филолог не ученый...

И вдруг беззвучно заплакала. Сидела, смотрела невидяще вдаль, а слезы текли и текли по лицу.

– У тебя все в порядке? – осторожно спросил Константин.

– В смысле, с головой? – криво улыбнулась она. – В порядке. Даже более, чем у тебя. С жизнью – там да, там полная жопа, как говорили мои студентки-дуры... Впрочем, все равно лучше, чем у тебя. Мне хотя бы никакая супруга мозги не выедает. Всегда удивлялась, почему властные на работе мужчины в делах семейных конченые тряпки. Зоркие, и в людях типа разбираются, а таких стерв берут!

– А ты, значит, не такая?

– Не знаю, – сказала она и вытерла слезы. – Замужем не бывала.

– Давай не будем больше лезть в личную жизнь? – предложил Константин. – Вернемся лучше к твоим «пустякам». Вот объясни, откуда твои знания о... – как ты говоришь? – о нравственных законах Руси Изначальной?

– Не, ты точно из КГБ! – усмехнулась она. – Как упорно снова повернул к нужной теме! Хотя дела семейные интересуют, и сильно интересуют – но всё для службы! Вопрос из простых, Костенька. Богиня, она ведь не ошиблась, выбрав меня. Я всю первую жизнь за справедливость воевала. Справедливость, понимаешь? Она от той, изначальной Правды идет. Правда забылась, а справедливость осталась – и только вместе с народом умрет. Я справедливость ценила. Матершинница, грубиянка, а еще спортсменка-универсал – представляешь, какой монстр? Могла и профсоюз, и университетское начальство обгавкать, а то и в рожу засандалить! И если студентка дура, так и говорила, громко и прилюдно. И уж тем более, если преподаватель. Как меня за это ненавидели! Как вспомню, так на душе тепло! Во-от. Понимаешь, я эти законы уже тогда знала. Я же диалектолог, всю жизнь в экспедициях. И слушала, слушала. Так за жизнь кое-какие базовые законы и приметила. А сейчас понимаю: чтоб не заметить, надо специально глаза закрывать! Золотом! И про совесть забыть. Так что, Костя, мне не очень понятно, чем вызван ко мне интерес государственной службы. Все, что вокруг меня, это простая жизнь в простом сибирском городе, вот-вот миллионнике, и я сама вся из себя такая простая, аж в зеркало смотреть противно.

– Значит, простая? – уточнил спокойно Константин. – И то, что на концертах в конце вы просите остаться только своих, ничего не значит?

– Ничего важного, – твердо сказала она. – Свои – значит почитатели. Мы же этно-группа.

– А чужие потеряли сознание...

– А нечего было оставаться! Их по-хорошему предупредили. Ты-то чем недоволен? Ты же ничего не терял?

– А еще после вашего концерта в моем городе на порядок увеличилось количество бытовых конфликтов, – продолжил Константин методично. – И это только зарегистрированные случаи. И во всех без исключения участвовали ваши... – как ты говоришь? – почитатели, да. Как думаешь, это достаточно серьезно, чтоб заинтересовать твое мифическое ГКБ?

– Твой, – машинально поправила она. – Потому что комитет...

И растерянно задумалась. Мужчина терпеливо ждал, когда девушка придет к решению.

– А, пожалуй, это не из-за меня, – неуверенно сказала она. – Это, если правильно поняла, из-за ансамбля. Ребята – истинные скоморохи, отмеченные даром богов...

– Которых нет, – невинно вставил Константин.

– Костя, вот что ты за... еще никто мне, а уже бесишь, как муж! Дар богов – синоним к слову «талант», чего непонятного? Тьфу на тебя! Я о чем? О том, что искусство – страшная сила! И нравственные законы, выданные в песнях, сильно запали... куда они там западают, не знаю! Но земляки твои начали четко понимать, кто упырь, кто оборотень, кикимора там... ну и подвешивать им, как издревле повелось! Пока не сбегут за поскотину, так и будет продолжаться. Зато потом – мир, спокойствие и никакого, кстати, воровства. Радуйся, что к вам заехали!

– На охоту с начальником горотдела полиции поеду, обязательно передам твои слова, чтоб радовался! – буркнул мужчина. – Интересно, что тогда в твоем городе творится? Вы же здесь не наездами, на постоянной основе безобразничаете...

– Лада! – раздался из-за двери виноватый голос соседа. – Там наших повязали! Они просто сказали придуркам, чтоб не шумели, а их повязали!

Она рывком встала и двинулась на выход.

– Вот и я о том же... – задумчиво сказал ей в спину Константин.

– Ты бы помолчал! – рявкнула она, не сдерживая голоса. – Княжьи слуги службу не несут! Носятся идиоты по городу, колонки на всю мощь – отворачиваются, чтоб не видеть!

Звякнули жалобно стекла. Пролетело по коридору яростное эхо. Торопливо откликнулся в телефоне ударник Петя – «Щас будем!»...

Барабаны громыхали и выбивали тревожные дроби. Толпа росла, ширилась и неостановимо текла к райотделу полиции.

– На новгородское вече собирали билом! – язвительно заметил Константин. – Но организация у вас неплохая, толпу быстро собрали.

– Ты бы лучше прошелся, объяснил заинтересованным, куда и зачем идем! – зло сказала она. – И у нас не организация, а самоорганизация!

Перед райотделом толпа незаметно замедлилась, замялась... и встала. Два автоматчика на крыльце смотрели нервно и угрожающе. Она пристально вгляделась в здание и содрогнулась.

– Чужой бог, – призналась она шепотом. – Давит.

– У тебя вон сколько мужчин, чего боишься? – усмехнулся Константин.

– Нет у меня мужчин! – вздохнула она. – Были бы – не остановились бы. Потому туда мне идти. Если нет мужчин – женщине бой принимать, чтоб детей защитить...

Она зябко поежилась и пошла к автоматчикам. К ее удивлению, Константин пристроился следом. Не впереди, не рядом – но тем не менее не отстал.

– Лада! – сказал автоматчик из-под маски. – Ты-то чего здесь?

– О, свой! – обрадовалась она. – Наших ребят забрали, надо на землю вернуть!

– Которые стритрейсеров отпинали? – уточнил автоматчик.

Константин за ее спиной отчетливо хмыкнул.

– На них протоколы пишут! – сообщил автоматчик. – Там чьи-то сынки, а они машины побили, так что... кислое дело.

Константин снова хмыкнул.

– Не иди против Правды, воин! – певуче сказала она.

– Да пусть попробует! – сказали из толпы. – Коля, мы тебя узнали, не прячься! Встретим возле дома и харю начистим!

– Лада, у меня приказ! – пробормотал полицейский и нервно поправил маску.

– Ей к начальнику дежурной части надо, – вдруг сказал второй автоматчик. – Не понимаешь, что ли? Проводи.

И отступил в сторону.

– Сопровождаю! – буркнул Константин и прошел следом за ней.

Начальник дежурной части, капитан-армянин, смотрел на них спокойно и внимательно.

– Левон, – представился он совсем не по-уставному. – Можно Лева. Значит, вот ты какая, Лада.

– И какая? – вдруг подал голос Константин.

Капитан заинтересованно развернулся.

– Майор Пронин, – мрачно сказал мужчина и предъявил удостоверение. – КГБ.

Капитан несдержанно хрюкнул.

– И вот так всегда, – заметил Константин Ладе. – Навеселился, капитан?

– И что забыл у нас «старший брат»? – поинтересовался капитан, не сдерживая улыбки. – И, кстати, где ваша спецбригада палачей?

– Хочешь, вызову? – серьезно предложил Константин.

Улыбка капитана потухла.

– А ведь ты наш, Левон! – удивленно сказала Лада. – Наш, русич. Я тебя на концерте видела в Свиридовке.

– Супруга концертмейстером, – пояснил капитан.

– Левон, отпусти ребят, – серьезно сказала она. – Они за вас работу сделали, благодарить должен, а не в обезьянник закидывать!

– У меня закон, – хмуро заметил капитан. – Там материальный ущерб, протокол пишем.

– Ну и пиши. Ребят только верни на родную землю. Мы с земли никуда не денемся.

Капитан молчал и думал.

– Хочешь, запою? – тихо предложила она.

– «Барабаны войны»? – как-то кривовато усмехнулся капитан. – Красиво, но спасибо, лучше не надо. Вы же тогда райотдел разнесете, а люди старались, строили... Хорошо. Десять минут. Заполнят протоколы и отпустят.

– И больше мы патрульных к себе не пустим! – честно предупредила она. – Они нам враги получаются, не нас защищают, а непонятно кого... Левон, а можно посмотреть на пострадавших?

– Можно, – усмехнулся капитан. – В коридоре стоят.

Константин подарил капитану вопросительный взгляд. Армянин по-восточному тонко улыбнулся и отвернулся к окну.

Пятеро парней и девица при них выглядели вызывающе, агрессивно, немного потрепанно, побито, но в целом обычно.

– Выродки, – озадаченно сказала она. – Надо же. Что ни день, то открытие. Что-то вы задержались на белом свете. Уезжайте к себе, если хотите жить.

– А мы у себя, – сказал сквозь губу один.

– Ошибаешься, – бросила она равнодушно. – Чужие вы здесь. Уезжайте. И заявления свои заберите. Земля вас не примет, убьет.