Текст книги "Русская богиня (СИ)"

Автор книги: Владислава Груэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Здесь моя земля, – сказал Константин и поднялся из-за стола. – А ресторан – плохой. С женщиной прийти нельзя, пристают. Охранников, наверно, нет? Хочешь, своих поставлю?

– Э, нет! – засмеялся хозяин. – Шутник ты, майор! Что не сказал, что Лада – твоя? Сели бы, поговорили, как мужчины, порешали!

– Она не моя, – неохотно сказал Константин.

Хозяин ресторана внимательно посмотрел на него – и покачал головой.

– Твоя. Нана Аланиа не ошибается.

Она взяла озадаченного кэгэбэшника под руку и потащила из зала, пока еще чего не наговорили.

– Ах, спасибо за отдых! – язвительно поблагодарила она в машине. – Отвезешь домой, мужчина? Хоть поем нормально, а то с твоими ресторанами с голоду помру!

– Совершенно случайно... – пробормотал Константин и вывернул на улицу, – ... совершенно случайно я знаю, что такое Нана Аланиа. Даже сам видел. Это такой памятник в Осетии, женщина с детьми. Сроду бы не подумал, что памятником можно запугать мужчин. И что мне докладывать, а?

– С работы выгонят? – подколола она.

– Хуже – больше ничего не поручат! – вздохнул он.

– Когда-то, – негромко сказала она, – когда-то великий народ заселял равнину. От моря до моря. Равнина – житница, равнина – жизнь. А значит, и сила. А слабые ушли в горы. Давно было, но там, в горах, помнят. А я им еще напомнила, чтоб не задавались. Вот так и доложи, несчастный.

– А Нана Аланиа?

– Памятник, – пожала плечами она. – Просто памятник. И – мать-хранительница алан, но это вас не касается. Иное дело колдун.

– И что колдун? – весело спросил Константин.

– Место ему – под камнем! – жестко сказала она. – С колом в сердце. Он злой человек, таким не место на земле.

– Порчу на него наведешь? – улыбнулся Константин.

– Нет. Уничтожать колдунов – дело мужчин.

Константин закаменел за рулем.

– Допросишься, – тихо предупредил он ее наконец. – С такими высказываниями – допросишься, и я не смогу защитить.

– А ты и не защищаешь, – заметила она. – Не осталось на Руси мужчин, зря ищу. Остановись.

И вышла из машины.

Она гордо шла до ближайшего поворота. А там остановилась, сердито топнула ногой и вытерла злые слезы. Вот что на нее нашло, а? Чего наговорила любимому мужчине?! И-эх, курица не птица, а влюбленная баба – дура...

 

16

 

– Ну, здравствуй, богиня.

– Богов нет, – поморщилась она. Потом недовольно развернулась – кого еще там принесло? – и увидела в дверях Константина. Мужчина смотрел серьезно, без насмешки, как будто действительно считал ее богиней.

– Ты как пробрался?

– Да обычно, – пожал он плечами. – Подошел, с бабульками поздоровался, поговорил о тем-сем. Они сказали, ты дома, ну и прошел.

– О! – язвительно заметила она. – Не только козу можно выучить на барабане стучать, но и майора КГБ!

– Как ни приду – всё ешь, – усмехнулся ответно он. – Лезет в тебя, как не в богиню.

– Костя! – рассердилась она. – Богов – нет!

Мужчина устроился за столом, как у себя дома, сдвинул тарелки, облокотился даже и уставился на нее ничего не выражающим взглядом.

– Расул вчера умер, – сообщил он спокойно. – Если это не божья кара, тогда убийство. Тебе какой вариант лучше?

– Никакой он не Расул, – безразлично сказала она. – Мусой родился, Мусой помер. Камень на могилу положили?

– Муса Исаев, – качнул головой мужчина. – По нашим ориентировкам. Но здесь его все знали как Расула. Все – кроме тебя. Любопытно, не находишь? Его на родину увезли хоронить.

– Тогда все в порядке, там камней много.

– Ребята, которых ты обозвала выродками, разбились, – невозмутимо продолжил мужчина. – Вылетели с виадука. Ты сказала, что земля их убьет – и она убила.

– Довыеживались, – согласилась она.

– И у владельцев «Шато» – проблемы с бизнесом. Ни одной заявки на корпоративы, и те, что были, отозваны. И в отеле пусто. Они на тебя жалуются.

– Здесь-то я при чем? – возмутилась она.

– Ага, значит, в предыдущих случаях участие не отрицаешь...

– Господин майор! – оскорбилась она. – Ну вы же слушаете мой телефон, комнату и подглядываете в душе и туалете! Вы лучше всех должны знать, в чем я участвовала! Я пела песенки, вышивала, гуляла в лесу...

– И по пять раз на день откушивала, – согласился Константин. – Лада, как ты это делаешь? У нашей службы к тебе появились очень серьезные вопросы. И прекрати жевать, с тобой майор КГБ проводит профилактическую беседу!

– Что именно делаю? – безнадежно спросила она и отложила вилку.

– А всё, – спокойненько сказал Константин. – Нам всё непонятно. Начнем с самого простого: как ты узнала настоящее имя Расула?

– Ну... – она неопределенно покрутила пальцами, – Муса, это же... вот в Бразилии каждый третий – Педро, а на Кавказе каждый второй – Муса. Или Иса. А что, так важно, как звали колдуна?

– Важно, что он умер, – хмуро сказал мужчина. – Еще важнее – как.

– И как? – без всякого интереса спросила она.

– Выпал из окна.

– Тогда это ваша работа! – уверенно определила она. – неповторимый стиль, он чувствуется! Если человек сам выпал из окна – рядом стояли ребята из КГБ, примета верная! Если еще и в СМИ никто не удивится – точно вы.

– Стритрейсеры гоняли на очень надежной машине, – поморщился Константин. – На очень надежной, мощной, тяжелой машине. Поставленной на гарантийное обслуживание. Такая техника не ломается в принципе. Тем не менее потеряли управление, пробили ограждение, пролетели двенадцать метров и воткнулись в откос. Это – как? Экспертиза в крови ничего не обнаружила. Такое впечатление, что водитель заснул за рулем. При музыке на всю громкость и полном салоне дружков. У нас к тебе вопросы, Лада, очень серьезные вопросы.

– Тормозные шланги не подпилены, тяги не откручены? – деловито поинтересовалась она. – Тогда это точно вы. Легко быть незримой рукой КГБ, когда эксперты закрывают глаза, верно? Костя, у вас тепличные условия работы, разнежились вы, разленились! Случится реальная угроза – профукаете, как профукали уже один раз страну!

– Не профукали, а спасли, – спокойно возразил мужчина. – В целом понятно, можно не продолжать. В том, что «Шато» объявили бойкот, тоже узришь руку КГБ... Лада, откуда у тебя такой яд к нашей службе? Тебя кровавая гэбня пытала, что ли? Или твоих родственников?

– Выставляетесь посмешищем, вот и смеюсь! – отрезала она. – У «Шато» проблемы! Это – государственное дело?! А не крышевание мелкого дагестанского бизнеса, а?

С огромным удовлетворением она отметила, как побелели желваки у любимого мужчины. Достала-таки, разозлила, ура! И сейчас он покажет свое настоящее нутро!

– Пойдем-ка, прогуляемся, подружка! – бросил он и встал. – Пора тебя шнобелем натыкать, допросилась!

– Ой, а можно, я оденусь? – восхитилась она. – Или заломишь руку и в халатике потащишь?

На лице мужчины явно отразилось, что именно так он бы и предпочел действовать, но, увы, приличия. Он даже не отвернулся, так, чуть обозначил, наблюдал за ней, как за вооруженным преступником.

– Костя, ты в курсе, что обозначает факт переодевания женщины в присутствии мужчины? – невинно поинтересовалась она.

– Что мужчина женщине неинтересен, – ровным голосом сказал Константин. – Пошевеливайся.

В коридоре отсыпались очередные путешественники, компания из пяти парней и двух девушек. Едут вроде на Байкал, но еще окончательно не определились. Может, и в Саяны. Она принюхалась – сивушными маслами не тянуло, молодцы.

Константин кивнул на лежбище:

– Вот тебе первое. Ребята полностью подпадают под определение курьеров. Передвигаются по всей стране с обязательной отметкой здесь и еще в нескольких точках. Участковых, кстати, вы сюда не пускаете. Это, Лада, уже подпольная организация с неизвестными целями и задачами – но с упорядоченной, строгой структурой. Один этот факт привлечет внимание любой спецслужбы в любой стране, не только у нас. Иди-иди, организаторша, интересное будет впереди.

– Костя, ребята просто путешествуют! Малобюджетно! Это у вас в КГБ ведомственные санатории, а командированных подселяют в «Шато» – а простые мальчики вынуждены экономить!

– Охотно бы поверил! – процедил мужчина и твердой рукой направил ее к выходу. – Только везде, где появляются твои «путешественники», появляются и разговоры о Руси Изначальной. Расползаетесь, как раковая опухоль... А Русь Изначальная – это, Ладочка, уже идеология, уже сфера нашей компетенции! Но ты топай, не оглядывайся. И готовься объяснять «где надо» технологию промывки мозгов, очень, знаешь ли, нас заинтересовала ее эффективность! Тебя что больше устроит – божественное вмешательство или гипнокодирование под нейролептиками? Нас-то в принципе любое объяснение устроит, если оно правдивое, а вот для тебя срок сильно варьируется в зависимости от выбора!

Он почти вытолкнул ее на улицу. Бабульки сопроводили действие одобрительными киваниями – мол, нашлась управа наконец-то на строптивую лошадку.

– Машины, – указал Константин. – Машины у вас – не закрываются! Посмотри! То стекло опущено, то багажник открыт!

– У нас не воруют, – напомнила она.

– Чтоб не воровали, людей надо запугать, – жестко сказал мужчина. – Сильно запугать! Убийствами, как в мусульманских анклавах. И мы это проверим, не сомневайся. Всё проверим: и «мертвяков», которых ты при мне завернула отсюда, и «упырей», которых гоняешь, по твоему же признанию – всех! И если что-то всплывет такое... Лада, убийства людей – это убийства! Тебе не отвертеться!

– Ты чего на женщину орешь? – возмутился проходящий мимо невзрачный мужчинка. – Спокойно говорить не можешь?

– Тебя не спросили, ушлепок! – с безграничным презрением отозвался Константин. – Шел? Иди дальше!

Рабочий в оранжевой куртке бросил подстригать кусты, подошел и протянул прохожему руку:

– Привет, земеля. Чего ему?

– На женщину орет.

– По башке выпрашивает, – спокойно заключил рабочий.

– Все в порядке, ребята, – сказала она с усмешкой. – Семейная сцена.

– Семья – это взаимоуважение! – сказал прохожий и нервно поправил очки. – Орать-то зачем? Силы много? Так сила у скотины важна.

Остановился еще один прохожий. И еще один...

– И это тоже, – усмехнулся ей Константин. – Телохранители, да? Лада, тебе не отвертеться!

– Ребятам просто не нравится твое скотство! – не выдержала она. – Извинись за ушлепка и иди отсюда, пока от меня не схлопотал! Будь человеком!

Что-то прозвучало в ее словах. Как будто переливами обертонов окрасились звуки. Как будто модальности задрожали радугами и поплыли.

– Извинись! – сказала она певуче.

Константин покрутил головой. Коротко кивнул прохожему, мол, упрек принял к сведению, и забрался в свою машину. Она сердито устроилась рядом.

Внедорожник мягко тронулся с места и покатил.

– Вот это да, – сказал Константин и снова покрутил головой. – Вот это да...

– Ох ты и скотина, – признала она с уважением. – Блестящая провокация, господин офицер.

– Стараемся не посрамить чекистских традиций, – согласился он.

– Расскажи, что почувствовал! – попросила она. – А то упыри впечатлениями что-то не спешат делиться.

Мужчина задумался, подбирая слова.

– Тебе богиня когда-нибудь приказывала? – наконец спросил он.

– Приказывала, и что? Послала ее, и все дела. Потому что богов нет.

– Тогда мне нечего рассказывать, все равно не поймешь, – криво усмехнулся он. – Послала богиню, надо же. Мне как-то даже в голову не пришло... Кстати, все, сказанное мной – правда. Тебе не отвертеться. Слишком много за тобой... необъяснимого.

– Я знаю, – просто отозвалась она. – Я не могу защититься. Я – Лада. Лада-Лета. В моей власти любовь. Защитником должен быть мужчина. А не нашла. За две жизни – и не нашла. Видимо, не судьба. А может, правду сказала богиня, что Даждь ушел и семени в мире не оставил...

Мужчина замер за рулем.

– Уезжай! – вдруг вырвалось у него. – Немедленно уезжай! Я помогу спрятаться! Смешно звучит, но, если уедешь – тебя искать не будут! Настойчиво – не будут! Такие у нас правила.

– Ничего смешного, – тихо отозвалась она, глядя в окно. – Изгнание всегда было одним из самых страшных наказаний. На чужой земле, без родни и друзей – что я смогу?

– Жить сможешь!

Теперь надолго замолчала она.

– Ты везешь меня к своему богу, – утвердительно сказала она. – Тогда у меня мало времени. Слушай внимательно, господин офицер. Просто слушай, не спрашивай. Богов нет, понятно? Всё, что ты увидел вокруг меня – оно всё объяснимо без привлечения божественных сил. Просто допусти, что у русичей наконец кончилось терпение – и все объяснится превосходным образом. Наши взаимовыручка, доброжелательность, отсутствие воровства, изгнание нечисти, наше всё – это в человеческих силах, не в божественных! Русичи наконец расправили плечи, неужели так трудно понять?

– А твои исчезновения? – спросил мужчина, не глядя на нее. – Вспышки, звуки, голос? Твоя власть над людьми? Песни твои колдовские? Ходьба по воздуху, наконец? Это – как?

– А на что она влияет, моя ходьба? – безнадежно спросила она. – Ну, маленькое чудо, только и всего. Просто воплощение детской мечты! Ты ведь тоже способен летать по небу, все люди способны! Полет – это творчество, это озарение, это порывы сердца, как не понимаешь?!

– Не понимаю, – честно сказал он. – Одно дело – песню придумать, и совсем другое – когда, как ты, над склоном...

– А ты пробовал – песню? – едко осведомилась она. – Такую, чтоб за душу брала?! Летать много проще, поверь специалистке!

Машина плавно свернула к смотровой площадке.

– Ты в белом костюме сегодня, – невпопад теме заметил Константин.

– Так август же, – усмехнулась она. – У августа, мой друг, прохладный ясный день... А еще выяснилось, что курица – птица! Я все же поняла, что для меня значит – богов нет, есть люди. Лично для меня. И почему заурядный Муса упорно звал себя Расулом, Посланником. Только куда ему, был и помер злым колдуном...

– И что же это значит?

– Я – Лада, – пробормотала она. – Лада-Лета. Любовь, семья, дети... а как поддержать детей, если они везде, а я – здесь? Мне по-хорошему тоже везде надо быть, если честно следовать уговору с богиней. А я, Костя, и грубиянкой была, и матершинницей, и в ухо могла дать, но нечестной не была никогда... и не буду.

Она открыла дверцу и выбралась наружу.

Резковатый ветерок выдул из города хмарь и дым, и он лежал внизу ясный, прозрачный, как на картинке. Она посмотрела на волнующийся желтый ковыль по склону и с наслаждением подняла руки. Мужчина хмуро смотрел на нее, засунув руки в карманы брюк.

– Ну, зато кое с кем встречусь, погляжу в ее бесстыжие глаза! – с непонятным злорадством сказала она.

И шагнула вперед.

– Стоять, работает спецназ! – взревело над смотровой площадкой.

Из неприметного микроавтобуса вывалились бойцы в черной броне, метнулись к ней – но она уже бежала, легко и воздушно, и удалялась с каждым мгновением, и легкие белые одежды летели по ветру.

Рядом с Константином остановился боец, черные глаза в прорезях маски смотрели шало и дико.

– Да пофиг, гипноз или нет! – выдохнул боец и поднял автомат.

Стрекотнула короткая, как будто игрушечная, очередь. Донесся легкий вскрик, далекая фигурка вскинулась, словно расправляя белоснежные крылья – и стремительным комком упала вниз. И полыхнуло зеленью внизу.

– Ага! – азартно выкрикнул боец и побежал по склону вниз.

Константин зябко ссутулился на резком ветру и не спеша зашагал следом.