Текст книги "Красивые лица"

Автор книги: Владислава Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Меланхолик не успел договорить. Весельчак с проводом, как оружием удушения, сделал выпад ко мне и моей шее. Я успела пригнуться и отскочить в сторону. Ударилась о стол боком, но жизнь важнее.

Я кинулась метаться меж диванчиков в общей зале. Весельчак не отставал.

Выбежала в фойе, взбежала по лестнице. Пронеслась, петляя, по коридорам и комнатам (многие были соединены между собой дверьми).

Меланхолик без труда летел рядом, давая советы куда лучше свернуть, как выиграть время и передохнуть хоть миг.

В итоге мы оказались в том самом салоне, где с балкона свалилась Барби. Сейчас выход на балкон был плотно закрыт.

Я оглянулась, не зная, куда деться. Спрятаться за портьеру? Или пробить двери и оказаться на балконе и кончить как Барби? Нет, такой вариант совсем не подходит.

Весельчак ворвался в салон. Обежав его несколько раз, мне удалось выбежать в коридор. На первый этаж я чуть ли не кубарем скатилась с лестницы. И было ринулась обратно в кухню – там хоть ножи есть, но меня схватили за руку. Я громко закричала, но это оказался Меланхолик.

– Аля, беги в подвал. Там ты ориентируешься лучше него.

Я кивнула, но за ножиком, на всякий случай, пробежала.

На входе в кладовку за талию меня схватила сильная пара рук. Нож выпал из руки. Я начала брыкаться, визжать, но все тщетно. Даже цепляние за косяк не помогло, только сломала пару ногтей и получила занозу в палец.

Меланхолик исчез из радиуса видения. Да я бы вряд ли его заметила, стой он рядом.

Едва Весельчак поставил меня на ноги, как удавка тут же обхватила мое горло. Я сопротивлялась, провод вонзался в горло и пальцы, которыми я пыталась оттянуть или порвать его.

Лицо налилось кровью, перед глазами хаотичные круги, последний воздух из легких вырывался скачками, кашлем. Самое время попрощаться с жизнью.

Откуда-то издалека крупная ваза разлетелась на осколки. Хватка ослабла. Я закашлялась в потоке воздуха и сползла по стене на пол. С усилием подняла глаза вверх. Рок-звезду била нервная дрожь, она молча смотрела, как расплывается кровь, в лужи которой лежал Весельчак.

«Рок-звезда, 27»:

– Я была в студии, когда услышала крики. Я вышла и увидела, как Весельчак душит малышку. Дальше все как в тумане. Помню, что не могла поверить своим глазам. Такая дикость, жестокость. Она ведь ребенок.

Я начала дышать более или менее спокойно. Шея жутко болела. Кожу жгло. Еще чуть-чуть и он бы точно оторвал мне голову. Пальцы болели. Кто бы знал, как не люблю я физическую боль.

Мои всхлипы вывели Рок-звезду из оцепенения. Она оттащила тело в коридор, чтобы его там забрали. Что-то взбрело ей в голову, и она обыскала его карманы. Механически, безразлично.

– Здесь написано: «Убьешь двух – получишь два миллиона, одну – один», – с дрожью в голосе прочитала она. – А тут памятка, сколько таблеток должна принимать Сахарок сама, а сколько нужно ей подсыпать в еду и напитки.

Тайна психического расстройства нашей подруги раскрыта.

Поднимаясь наверх после тихого ужина, я бросила взгляд на счетчик.

«Весельчак».

Я вздохнула и пошла дальше. Но уже после трех ступенек за моей спиной послышались новые звуки. Точнее, звуки-то знакомые, а вот имена новые.

«Рок-звезда. Малявка».

Они нас объединили. Значит, это еще не конец. Они даже не дали нам передыха в привычные три дня.

Глава 11. Рок-звезда. Малявка.

Наутро голова жутко гудела. Глаза еле открылись. И первое, что они увидели: Меланхолика в лучах белого света, сидящего на моей кровати и склонившегося надо мной. Он звал меня по имени. Я попыталась приподняться, но он резко меня остановил. Белый свет почти ослеплял, надо было привыкнуть.

– Оглянись сперва.

Я последовала его совету и поняла, что больше не в девчачьей комнате. Пустая комната, обита вагонкой, изрядно потрепанной и давно не крашенной.

– Где я? Ты вчера так быстро исчез. Где Конфетка?

– Много вопросов, – перебил Меланхолик, – мало времени. Во-первых, не вчера, а позавчера. Вы проспали больше суток.

– Мы?

– Ты и Рок-звезда. Видимо, что-то было в вашем ужине.

– Но мы открыли все новое.

– И последнее, верно?

Я не могла точно вспомнить.

– Конфетка где-то опять бродит, я устал за ней следить. А вот Смерч, кстати, вот он.

Пес с улыбкой встал передними лапами на кровать по другую сторону от хозяина.

– И, наконец, где ты? Ты в комнате смерти. Еще в одной. Броня из первого сезона смог добраться до середины комнаты. Звездочка (из второго сезона) успела только подняться в кровати.

– Ничего себе!

– Поэтому я попросил тебя лежать смирно.

Он встал и подошел к стене слева. Мы со Смерчом внимательно за ним следили.

– Видишь эти отверстия? Они расположены через каждые двадцать сантиметров. Отсюда вылетают лезвия. К чему они приводят, думаю, объяснять не стоит. Рядом с ними расположены сенсоры. Они фиксируют твое телодвижение, и механизм срабатывает. На полу – шипы. Принцип действия тот же самый. Видео– и фотокамеры, как всегда, везде.

– Если это увидят люди, они окончательно убедятся, что я сумасшедшая. И разговариваю сама с собой.

– Лучше живая и сумасшедшая, чем здоровая и мертвая. Прозаично, знаю. Но я здесь, чтобы помочь тебе.

– Как? – одними губами спросила я.

– Во-первых, ты должна собраться. Сосредоточиться и успокоиться.

– Успокоиться? Отличный совет.

– И будь тише. – Он многозначительно посмотрел на одну из камер. – Нас со Смерчом они не видят. Это нам на руку. Мы тебе поможем отсюда выбраться. Ты готова?

Пока мы разговаривали, головная боль утихла. Я попробовала вспомнить хоть один прием из йоги, но кроме аиста, ничего не вспоминалось.

Вдох.

Выдох.

Поехали!

Под чутким руководством Меланхолика и игривого Смерча, медленно, размеренно и не спеша, я добралась до двери. Пусть и согнута непонятно как, зато жива. Даже не ранена.

Но ручка двери не играла роли, которую я на нее возлагала. Дверь заперта и не поддавалась.

– Погоди, – опомнился Меланхолик, – я посмотрю.

Смерч выбежал за ним. Наполовину. Виляющий хвост остался рядом со мной.

– Ключ с этой стороны, – крикнул Меланхолик. – Я попробую его вытащить и просунуть под дверь.

– А сам со своей стороны ты не можешь открыть?

– Нет, не получается. Нужно больше силы. Прости.

Да что уж там. Он мне и так очень помог, и помогает.

Долгими минутами спустя ключ появился снизу. Но я боялась наклониться, вдруг сработают сенсоры. Свои опасения высказала Меланхолику. Он вновь появился с этой стороны двери. И вновь, благодаря его чутким наставлениям, я смогла поднять ключ и благополучно открыть дверь.

Спокойно я вздохнула, как только захлопнула дверь.

– Не верится, – счастливо выдохнула я, – мы это сделали!

Я бы кинулась от радости на шеи моих помощников, но хоть и осязала их, да не шибко сильно.

Где же была Рок-звезда и в чем было ее испытание, я узнала сейчас, глядя на экран.

Ее облачили в королевское одеяние. Длинная бархатная бордовая накидка причудно струилась позади, когда Рок-звезда с каменным лицом спускалась по мраморным ступеням главной лестницы. По обе стороны от нее шли сопровождающие – наши телеведущие, которых мы с первого дня больше не видели.

Они проводили Рок-звезду в комнату, которую закадровый голос назвал «тронным залом». Помогли сесть на трон, совсем не похожий на тот, что был на одной из фотосессий. Тот трон был как насмешка в сравнении с этим.

Не успела Рок-звезда устроиться поудобнее, как автоматически сработали «хваталки» – жгуты, привязавшие ее к трону. За обе руки, ноги, талию и шею. Что сделало осанку Лики неестественно прямой.

Так же как и появились, телеведущие исчезли. Сбежали, надо полагать.

– Ты всегда хотела быть звездой, – раздался механический голос из динамиков. – Королевой среди звезд. Твой звездный час настал. Мы в прямом эфире. Ты будешь петь не под фонограмму, а вживую. Если телезрители одобрят твое пение, ты останешься жива. А если нет… В любом случае, пока ты будешь петь, ремешки, удерживающие тебя, будут стягиваться. Чем больше телезрителей за тебя проголосует, тем слабее будет давление ремешков. Сопротивляться бесполезно. Мы начинаем!

Рок-звезда с готовностью начала петь. Количество ремешков увеличилось. Ее руки были прикованы к подлокотникам трона до самых локтей. В новых ремешках были иглы. Но скоро ремешки исчезли, а иглы остались. На ее коже проступала кровь. Звонки, сообщения – голоса – поступали, но очень медленно. Одна за другой иглы появлялись, делали укол, и исчезали. Целая вереница.

Я отвернулась от «ящика» не в силах смотреть, как Лика истекала кровью.

По мнению предвзятого жюри голосов поступило не слишком много. И Рок-звезда все пела и пела, временами переходя на стоны боли.

Но, вдруг, все прекратилось. Несколько игл одновременно проткнули сонную артерию.

Фотовспышки, вспышки, вспышки.

Тогда я не знала, где она, а Меланхолик удерживал от поисков. Значит, уже тогда он все знал, всю эту неизбежность.

Каким-то чудом открылась парадная дверь. Я стремительно выскочила в нее, пока был шанс. Смерч выбежал следом. Меланхолик, помедлив на пороге, кинулся за нами. Очень глупо, но мы бежали в открытую по парковой зоне прямо перед домом.

– Это невероятно! – воскликнул он, настигнув нас. – Мы никогда раньше не покидали дом. Ни разу за полтора года!

Я тяжело дышала, но прохрипеть смогла:

– Почему?

– Не знаю. Мы были привязаны к дому. Вот Конфетка может выходить и входить. Погоди, – он вспомнил о ней и обернулся на дом. – Мы оставим ее там?

– Можешь вернуться и позвать ее с собой, если хочешь. Но не думаю, что она заметит твое исчезновение.

Как бы цинично не звучала моя мысль, но она была верна. Все дни, как появилась, Конфетка развлекала себя сама. Поначалу Меланхолик проводил с ней много времени. Но он быстро ей наскучил.

– Нет, ты права. В конце концов, она свободно может выходить. А мы не могли. Нас будто там удерживали.

– Но кто?

– Я не знаю. А может, все дело в тебе.

От удивления я даже остановилась. Дом уже скрылся из виду. Самое время сделать перерыв и отдышаться.

– Почему?

– Ты видишь нас: меня и Смерча. Мой брат и Умняша (из второго сезона) могли слышать только голос. Они меня не чувствовали. А ты можешь.

Смерч, виляя хвостом, отправился на разведку в чащу леса.

– Кто знает, может быть, благодаря тебе, мы больше не привязаны к дому.

Не понимая, что именно он хочет сказать, я решила отшутиться:

– Может, вы привязаны ко мне?

– Кто знает, – опять повторил Меланхолик. – Смерч, ко мне!

Пес выбежал из леса и мы побрели куда-то прямо. Раз это дорога, значит, она должна куда-то вывести.

К сожалению, раньше, чем мы надеялись, нас обнаружили. Карета «скорой помощи» со звуковым сопровождением. Мы побежали быстрее, но нас нагнали. Меня схватили. Одели в робу, закрутили рукава на спине. Ноги связали. Как мешок картошки, кинули на носилки. И машина помчалась.

Меланхолик прижал палец к губам. Смерч заскочил в машину на ходу. Сев рядом с хозяином, пес с любопытством следил за санитарами.

– Тише. Не подавай вида, что я здесь. Не стоит давать им лишний довод в пользу твоего сумасшествия. Будь паинькой, мы что-нибудь придумаем.

Эпилог

Итак.

Я здесь почти четыре месяца. Лето сменилось осенью. Скоро зима. И все это я могу определить по лесу, который видно через единственное зарешеченное окно в комнате.

У меня есть телевизор – дар в честь того, что я не буйная. Два раза в неделю прогулки по парку, незаметно переходящему в лес. У меня как раз вид из окна на часть парка и лес.

В первые мои дни здесь приезжала мама. Поплакала на плече Петруше. Поговорила с главврачом и уехала. Больше я их не видела. Видимо, Андрея-дуралея им вполне достаточно. А может, они еще кого родят – много детей не бывает.

Данное заведение элитное и, конечно же, частное. В числе спонсоров есть все те же братья-«людоеды». Потому, пациентов тут не много. Лично у меня из лекарств только витаминки да аскорбинка.

Старший брат Меланхолика – Храбрый – Макс за почти два года не произнес ни слова. Сидит, молчит, целыми днями смотрит свой «ящик», точнее в одну точку где-то на телевизоре. Поначалу я пробовала заговорить с ним на прогулках. Дружба меж собой нам не запрещена. Но Храбрый на мои попытки никак не реагировал и я быстро сдалась.

Дарья – Умняша основное время рисует различные планы побега, но никогда не притворяет их в жизнь. Иногда она замирает и прислушивается. Видимо, безрезультатно. Тогда она разочаровано рвет свои чертежи и схемы. И потом санитары уводят ее из общего зала в комнату.

Красавчик – Марк потребовал зеркала в комнату. Ему долго отказывали, но в итоге он убедил главврача, что злого умысла не имеет. У него есть трюмо, зеркало в пол и еще одно небольшое круглое настенное. Красавчик даже не выходит в общий зал. Целыми днями крутится перед своими зеркалами и шлет улыбки невидимым поклонницам, фанатам и фотографам.

Крутая – Антонина собрала вокруг себя маленький кружок по рукоделию и икебане. В основном, в ее круг входят престарелые несчастные люди. Она самая молодая из них, предводительница, зажигает их своим внутренним огнем.

А я… Я закончила побелку стен. Теперь даже в сумерки в комнате светло. Но пока белый день. Третий сезон закончился. Словно издалека, сквозь шум воспоминаний, доносилась реклама о наборе на четвертый сезон. «Д.О.М.» – очень прибыльное дело. Много спонсоров, рекламодателей и, само собой, телезрителей.

Меланхолик замер на пороге. Смерч ткнулся носом ему в колено. Дверь была открыта нараспашку с самого утра. Ведь я не буйная, заговоров не строю, побегов не устраиваю. Я тихая, незаметная и мне доверяют.

Мы долго смотрели друг другу в глаза. Никто не знает, что я его вижу. Никто не знает и про Смерча. Разговариваем мы шепотом. Чаще всего ночью.

Со Смерчом на прогулках проще. Санитары следят со стороны. Я кидаю палки, пес мне их приносит и я кидаю их снова. Никому в голову не приходит, что я бросаю одну и ту же палку. В конце концов, кидать палку то же самое, что бросать камешки.

Я перевела взгляд за окно. Где-то там в густом лесу стоит наш дом, скрытый от любопытных глаз. «Дом ужаса и страха».

Музыка из «ящика» заиграла громче. Реклама подходила к концу.

– «Дом, разрушенных мечтаний, дом кошмаров и страхов. А чего боитесь вы?»