Текст книги "Другая дорога (СИ)"

Автор книги: Владислав Колмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20

Глава 20.

О туризме.

А наша переписка с Карлом Двенадцатым получила неожиданное продолжение. Как-то в письме ему я посетовал, что тоскую без женской ласки. После смерти жены я с другими женщинами не мутил. Вот как-то не хотелось и все тут. И узнав об этом, молодой шведский король начал меня активно зазывать к себе в гости. Сначала то я отнекивался, ссылаясь на свою загруженность разными делами. А потом все же решил развеяться. Я же тут после попадания в тушку Петруши пашу как вол. Постоянные дела и заботы о государстве российском. И работаю без выходных. Мда! А от работы то и кони дохнут. А сейчас еще эта жуткая депрессия навалилась от смерти жены и матушки. Ничего не хочется делать. Устал я. Перегорел. Скоро, наверное, бухать начну как Петруша. Тот хоть так но расслаблялся. А я вот все тружусь и тружусь. Надоело! Нет, надо, действительно, развеяться. Сгоняю к Карлу в Швецию. А то я же здесь даже ни разу за границей в Европе не был. Крым, Новороссия, Кубань и Черкесия мною за заграницу не считается. Это теперь уже мои земли. Да, и не Европа опять же.

В общем, решено. Сгоняю ка я в туристическую поездку на шведский курорт. Надо передохнуть от всех этих государственных забот. Тем более, государственную машину я отладил хорошо. Все работает как часы. Швейцарские. Сейчас они здесь самыми лучшими и точными считаются. А вместо себя оставлю наместником Федора Юрьевича Ромодановского. Этот человек имел огромный управленческий опыт. Моя покойная матушка ему всецело доверяла очень важные вопросы. Можно сказать, что Ромодановский и рулил страной, когда я отсутствовал в столице, шляясь по разным войнам. В общем, в верности Федора Юрьевича я не сомневался. И еще его род князей Ромодановских всегда был мне верен и оказывал всяческую поддержку. Впрочем, помнится, что при настоящем Петре Первом этот человек тоже выполнял роль наместника. И также замещал Петрушу, когда тот уезжал за границу в свое идиотское Великое посольство. Почему идиотское? Так надо же быть настоящим идиотом, чтобы бросить страну, где власть твоя шатается. А стрельцы спят и видят, как бы тебя сбросить с трона. И в такой нестабильной обстановке все бросать и мчаться куда-то в Европу, где пропадать на несколько месяцев. Тут даже камбоджийскому тупому ежу понятно, что в стране по-любому вспыхнет бунт. И он вспыхнул. А Петруше пришлось спешно все дела в Европе сворачивать и мчаться обратно в Россию. И как это тогда называть то? Идиотизм и есть. Сидел бы он в Москве и рулил делами. То скорее всего, того кровавого восстания стрельцов бы и не было. А так царственный подросток сам создал все предпосылки к бунту, все государственные дела бросив и свинтив очень надолго за границу. Ну, не идиот ли?

Я то очень хорошо подготовился к своей поездке к королю Карлу. КГБ у меня теперь землю носом роет, выискивая малейшие признаки крамолы. Армия мне верна. Так как на ключевых должностях там стоят верные мне люди. Да, и мои солдаты – это не расхристанные стрельцы. Они меня уважают как царя и полководца. Ну, и сейчас в народе у меня сложился очень положительный имидж. Я у простых русских людей теперь ассоциируюсь с добрым правителем, который ратует за народ. И которому постоянно мешают это делать злые дворяне и бояре. И не забывайте, что моя армия сейчас как-раз и состоит из представителей того самого русского народа. В общем, против моей власти они бунтовать не будут. А любых бунтовщиков раскатают в тонкий и кровавый блин.

Поэтому я спокойно отбыл в Швецию к моему другу Карлу Двенадцатому 1 мая 1698 года. Сначала я с очень солидной охраной пересек границу и добрался до города Рига, который сейчас принадлежал Швеции. Там меня уже ждал 76-пушечный линейный корабль «Стокгольм» шведского военного флота. Который должен был отвезти меня в шведскую столицу. Город-порт Стокгольм оказался большим и красивым европейским городом.

Чем-то он мне напоминал наш Севастополь. Тот же русский город строился с ноля. И был выполнен в таком же европейском стиле. С красивыми и большими домами, колоннами, фонтанами, статуями и ровными, широкими улицами. В общем, у нас главная база Черноморского флота получилась очень шикарная. Я сам частенько наведывался в Севастополь и даже подумывал перенести туда столицу Российской империи. Но потом понял, что этот город все же будет слишком уязвим для вражеского вторжения с моря. Если не турки, то какие-нибудь англичане или французы туда приплывут обязательно. Флот у этих агрессивных государств имеется. И очень неплохой флот. И опыт войны за морем у них тоже богатый. Поэтому не стоит переносить свою столицу в такое опасное место. Как это сделал Петруша с Санкт-Петербургом. А потом все русские цари тряслись там, опасаясь нападения вражеских флотов. Нет, столица страны должна находиться в глубине нашей территории. Чтобы врагам было трудно до нее добраться. А то ведь так можно и войну какую-нибудь очень быстро проиграть. Не заметив подхода вражеского флота к вашей столице.

Карл Двенадцатый был похож на свои портреты. Поэтому я его сразу же узнал. И мы начали как-то быстро общаться без всяческих надоедливых дипломатических и придворных церемоний. Тем более, что мы с ним оба были равны по статусу и положению. Оба являлись монархами и правителями своих стран. Поэтому всяким там этикетом не заморачивались особо. В общем, мне этот шестнадцатилетний пацан понравился. Нормальный парнишка. Вменяемый. Нет в нем еще спеси и гнили его более зрелых европейских коллег.

Общались мы с Карлом без переводчика на жуткой смеси немецкого и русского языков. Немецкий то язык я знал, хоть и не в совершенстве, конечно. Пришлось немного дополнить мои школьные знания. Это я делал не просто ради удовольствия. Так как мне приходилось часто принимать послов из разных немецких княжеств. Потому и пришлось учить немецкий язык. Тут на нем, кстати, все мои европейские соседи неплохо так общались. Даже заносчивые поляки из Речи Посполитой и те знали немецкий язык. Вот и Карл Двенадцатый тоже на нем свободно говорит.

Кстати, Карл мне представил своих сестер принцесс Гедвигу Софию Августу и Ульрику Элеонору. Гедвиге Софии исполнилось к этому моменту уже семнадцать лет. А ее младшей сестре Ульрике Элеоноре было только десять. И старшая из королевских сестер сразу же привлекла мое внимание. Высокая, стройная, темноволосая красавица с изысканными манерами и шикарной фигурой. Мне она чем-то напомнила мою покойную супругу Евдокию Лопухину. Только Лопухина была блондинкой, а София брюнеткой. Кстати, тут она пошла в ее отца Карла Одиннадцатого. Я его портреты в королевском дворце в Стокгольме видел, и сходство было очень большое. Такие же темные волосы и красивые, тонкие черты лица. Сразу было видно, что Гедвига София его дочь.

А вот Ульрика Элеонора была как и Карл Двенадцатый светловолосой. И больше походила на свою покойную матушку Ульрику Элеонору Датскую, которая имела большой нос и глаза навыкат. Короче говоря, не самая красивая была женщина. Вот и младшенькая доча была похожа на нее. Такая же страшненькая. А вот старшенькая Гедвига София получилась очень даже ничего. И тут как я уже говорил, поработали гены покойного шведского короля Карла Одиннадцатого. В общем, она то меня и заинтересовала. Я стал ловить себя на мысли, что хочу почаще общаться с этой очаровательной шведской принцессой. Меня к ней тянуло как магнитом. И к моему большому удовольствию София меня не отталкивала, а довольно охотно и с интересом общалась со мной на разные темы. Меня поразил ее широкий кругозор и образованность.

Гедвига София в свои семнадцать лет неплохо знала латынь и немецкий язык. Кроме этого она могла читать и писать на трех языках, включая и шведский естественно. Еще она неплохо разбиралась в европейской литературе, искусстве и истории. Знала математику и географию. В общем, по реалиям семнадцатого века эта шведская принцесса была очень образованной девушкой. И этим она выгодно отличалась от моей покойной супруги Евдокии Лопухиной. Которая была воспитана в старых русских традициях Домостроя. И была безграмотной до встречи со мной. Правда, я все же настоял, чтобы она хотя бы научилась читать потом. Лопухина эту науку освоила с большим трудом. В общем, мне с ней совсем не о чем было разговаривать. А вот с Софией мы очень интересно общались на разные темы. И даже спорили по разным историческим фактам.

Я тоже, кстати, поразил принцессу своим широким кругозором и образованностью. Ну, а чего вы хотели то? У меня же в прошлой жизни имелось высшее образование, между прочим. Да, и сам я был довольно любознательным. И очень много книг прочел за обе своих жизни. Тут я тоже изучил еще и латынь. Но мне этот язык не нравился. Мертвый церковный язык. Для живого общения он непригоден. Только если какие-нибудь старые европейские летописи читать. Поэтому мы с принцессой Софией говорили на немецком языке. А Карл смотрел как мы общаемся и лишь загадочно улыбался.

Кроме общения с его сестрой шведский король запланировал для меня обширную культурную программу. Мы с ним посетили корабли шведского флота. Мне понравилось. Очень грозные линкоры имелись у шведов по девяносто и восемьдесят пушек. Я тоже похвастал, что у нас на Черном море есть даже линейный корабль аж на сто пушек. Но все же восхищенно похвалил шведский флот. Потом мы съездили и провели смотр шведской армии. Кстати, армия у Карла Двенадцатого была не очень большой. В ней сейчас было всего тридцать тысяч человек. И это не очень много, если вспомнить, что русская полевая армия в данный момент включала в себя около ста тридцати тысяч солдат. Хотя, конечно, для той же Европы численность шведской армии была очень солидной. И все дело было в мобилизационных людских ресурсах. Людей в Швеции не так уж и много проживало. И шведы просто не могли выставить в поле стотысячную армию. Да, и денег у них также было не очень много. А ведь крупная армия – это очень дорогое удовольствие. Как и флот. А он у шведов, как я уже сказал раньше, был довольно большим по европейским меркам. Поэтому армия у Швеции хоть и была относительно небольшой. Но зато она имела неплохую выучку и боевой дух. Да, и вооружена была отменно. По европейским меркам, конечно. Так как моя армия теперь по вооружению шведов и, вообще, любую армию мира превосходила. Ведь только у русской армии на вооружении имелись нарезные винтовки, заряжаемые с казны. В то время как все остальные армии воевали только гладкоствольными ружьями, заряжаемыми с дула. Короче говоря, полный отстой, а не оружие.

И превосходство русского оружие я доказал, когда Карл Двенадцатый пригласил меня на охоту. Оказывается, здесь в Швеции имелось очень много лесов, в которых жило много разного дикого зверья. И король Карл был заядлым охотником. Я тоже иногда у себя на родине охотой баловался. Вот только посветить этому адреналиновому хобби много времени не мог. Так как у императора российского дел было выше крыши. Но сейчас то я в отпуске. И поэтому можно расслабиться и поохотиться. А почему бы и нет? Королевская охота по-шведски носила загонный характер. То есть мы с королем Карлом расположились на специальных вышках, построенных в лесу неподалеку от шведской столицы. Потом множество загонщиков начали гнать диких зверей из леса в нашу сторону. А мы по ним стреляли, когда испуганные животные выбегали из кустов.

В итоге, я настрелял трех больших благородных оленей, двух лосей, четырех диких кабанов и одного волка. Потом я решил прекратить охоту, так как не люблю убивать слишком много на охоте. А вот молодой шведский король убил только двух лосей. А все потому, что я стрелял из русской нарезной винтовки системы «Зубова», а Карл из шведской гладкоствольной фузеи, которая еще и заряжалась с дула. В итоге, мое оружие стреляло гораздо дальше, быстрее и точнее. А стрелки мы с шведским монархом примерно одинаковые. Не снайпера, но и не полные мазилы. Но здесь оружие решило все. Поэтому я и настрелял столько прекрасных охотничьих трофеев. А потом подарил свою винтовку Карлу Двенадцатому. Шведский правитель пришел в восторг, когда попробовал из нее пострелять. В общем, русское оружие ему понравилось. Но он, узнав стоимость одной винтовки системы «Зубова», с сожалением констатировал, что своих солдат таким передовым оружием вооружить не сможет.

Впрочем, он был прав. Это у меня страна была огромной, а граждан, плативших налоги в ней, имелось много. Кроме этого за годы моего правления торговый оборот с Персией и Европой значительно вырос. Да, и нельзя забывать про мои золотые прииски и рудники на Урале. Дававшие царской казне очень солидную прибыль. Без того уральского золота моя армия бы сосала…лапу. Я то помню, как паршиво обстояли дела с наполняемостью царской казны в самом начале моего правления. А вот в относительно небольшой Швеции с количеством населения и налогами все обстояло не так радостно. И золотых рудников у них не было пока. Зато шведы добывали железо, серебро и медь. Шведское железо очень ценилось в Европе.

Однако, в итоге, годовой доход королевской казны Швеции составлял три миллиона далеров. А среди государств восточной и северной Европы это была довольно солидная прибыль. Но вот российская казна сейчас получала ежегодный доход в десять миллионов рублей. Кстати, на данный момент шведский далер был примерно равен русскому рублю. Вот и считайте у кого денег было больше. В общем, я без всякого сожаления и страха подарил королю Карлу ту винтовку. Я ведь прекрасно был осведомлен о доходах Шведского королевства. Агенты КГБ работали не только внутри моей страны, но и за границей. И сведения о моих соседях мне поставляли исправно. Я все просчитал и понял, что пока шведы перевооружение своей армии дорогим нарезным оружием не потянут.

У шведского монарха я пробыл в гостях около месяца. Хорошо так развеялся и отдохнул. Моя дремучая депрессия исчезла без следа. И мне уже пора было возвращаться к себе на родину. Пора, пора. Но я все медлил. Я хотел подольше остаться из-за одной юной особы, которая завладела моими мыслями. Я с удивлением ловил себя на мысли, что жду с нетерпением встречи с ней. Да, конечно, же я говорю о старшей сестре Карла Двенадцатого принцессе Гедвиге Софии. Похоже, я в нее втюрился и сам себе боялся в этом признаться. Вот какой же я подонок? Не успел еще жену похоронить, как уже думаю о другой женщине. Мне было стыдно от этого. Но, глядя на принцессу Софию, я хотел ею обладать. И это становилось нестерпимым, когда я понимал, что мне уже необходимо уезжать назад в Россию. Там меня куча дел ждет. Конечно, я все без присмотра не оставлял. Мой наместник князь-кесарь Ромодановский мне слал отчеты о своей деятельности. Да, и агенты КГБ также докладывали регулярно, что там происходит в моей стране.

Вот так, помучившись неделю, я не выдержал и пошел к принцессе Софии, чтобы с ней объясниться и предложить ей стать моей женой. После короткого разговора юная принцесса дала свое согласие стать моей женой. Правда, она сильно удивилась. Ведь сейчас обычно принцессу никто и не спрашивал, а хочет ли она выйти за вон того монарха. Их тут как скот продавали, заключая выгодные династические браки. А любовь? Ну, изначально то никто и не интересовался чувствами девушек. Типа, стерпится-слюбится. Это же была Большая Политика. Поэтому принцессы выступали там в качестве товара. Который очень хорошо подходил для заключения различных соглашений и договоров между государствами. Поэтому София очень сильно удивилась, что сначала я поинтересовался ее мнением по этому вопросу. И только получив ее согласие, пошел к ее брату Карлу Двенадцатому. Чтобы просить руки принцессы Гедвиги Софии Августы.

Король Швеции лукаво на меня посмотрел, а потом рассмеялся и дал согласие на нашу свадьбу с его сестрой. Его даже не смутило то, что принцесса София должна была, став моей супругой, перейти из лютеранской в православную веру и крестится по русскому православному обычаю. Впрочем, здесь подобное часто случалось среди христиан Европы. Тут же в данный момент не только католики проживают. Но и протестанты разных толков. Такие как лютеране, кальвинисты, пуритане и другие христиане, которые Папе Римскому не подчиняются. И при заключении династических браков между ними жене часто приходилось менять свою веру, принимая веру мужа. Поэтому смена религиозной конфессии принцессой Гедвигой Софией Августой препятствием для нашей свадьбы не стала.

Позднее юный шведский король признался, что он надеялся именно на такой вот исход. Когда приглашал меня к себе. То есть Карл честно сказал, что хотел свести вместе меня и свою красивую сестренку, рассчитывая, что она мне понравится, и я захочу на ней жениться. А что я? А ничего! Я тоже остался доволен тем, как все повернулось. Что я приехал в Швецию к своему другу королю Карлу Двенадцатому, чтобы немного передохнуть и развеяться. Отдохнуть от дел и проблем, что на меня навалили. А уехал из Швеции уже с очаровательной юной невестой. И я совсем не сержусь на короля Карла. Я даже согласен был на подобную хитрость с его стороны. Ведь мне его умная и красивая сестра очень сильно понравилась. Думаю, что мы с ней будем счастливы вместе?

Глава 21

Глава 21.

Освобождение.

Наконец-то, это случилось! То главное и эпохальное событие моего правления, к которому я готовился все это время. «Императорским указом о редукции» от 1 февраля 1699 года в Российской империи проводился процесс возвращения государству (русской короне) земель, ранее переданных во владение русскому дворянству. Теперь все земли старой земельной аристократии в моей стране возвращались в собственность императора российского. Конечно, я вот так одним росчерком пера эту многовековую проблему не решил. Этому эпохальному указу предшествовала большая работа.

Долгих десять лет я трудился над ослаблением власти феодалов в моей стране. Помните мою стратегию точечных ударов по крепостничеству? Вот! Это я и делал с того самого момента, как попал в тело Петруши. Я всячески ослаблял влияние и силу аристократических родов. Постепенно изымал у них крепостных крестьян. Не всех, конечно, а понемногу. Чтобы дворяне ничего не заподозрили. Потом завоевал земли на юге России. Заселял их свободными землепашцами, не подпуская к ним загребущие лапы феодалов. Затем выпиливал по одному или группами аристократические роды, конфискуя их землю и крестьян. И этому очень сильно поспособствовало то восстание феодалов против моей власти, которое я так жестоко и показательно подавил. Казнив с особым садизмом всех главарей того дворянского бунта. Это я делал специально, чтобы посеять страх в сердцах старой земельной аристократии. Чтобы они даже и не смели пикнут против моей власти и моих реформ. Сидели бы как мыши под веником и дрожали.

И мне это удалось. Теперь армия и все государственные структуры подчиняются только мне. Я лишил феодалов военной силы, распустив разрядные полки и стрельцов. Сейчас я окружен верными людьми и уверен, что меня не прибьют табакеркой восставшие дворяне. Как это случилось в другой истории с русским императором Павлом Первым, который только подумал об отмене крепостничества. Только высказал эту мечту в слух. И тут же был убит озверевшими аристократами. Сейчас я уверен, что подобное со мной не произойдет. Я окружен людьми, которые не принадлежат к крупнейшим дворянским родам. Это выходцы из народа, получившие титул служилого дворянина, или иностранцы, принявшие русское гражданство и ставшие моими верными соратниками. Такие как Яков Брюс, Патрик Гордон, Франц Лефорт и многие другие. Эти люди прекрасно понимают, что от их верности мне напрямую зависит их будущее. И они порвут любого, кто пойдет против меня. И они точно не станут договариваться со старой аристократией, так как тоже ненавидят ее. Поэтому здесь я прикрыт. Да, и КГБ я значительно так расширил, усилив его боевыми группами из моих гвардейских полков. И эта организация стоит на страже моих и только моих интересов. Так как там тоже нет аристократов. Я специально их не подпускал к армии, властным структурам и Комитету Государственной Безопасности. И теперь у аристократов нет там никакого влияния.

Кроме этого я не забыл и о пропаганде. Сила силой, а про силу слова тоже забывать нельзя. Она иногда бывает пострашнее винтовок и пушек. Все это время мои газеты вливали в умы моих граждан, что владеть людьми как рабами – это настоящее варварство. И такое могут себе позволить только дикари и басурмане вроде турок или крымских татар. А вот православным людям такое непотребство не к лицу. В общем, я подтачивал основы крепостничества не только извне, но и изнутри. Создавая у нашего общества из российского помещика образ мерзкого и жестокого работорговца, который ужасно истязает своих крепостных крестьян. Кстати, дворяне то как раз возражали против таких газетных статей. И просили меня их запретить. Но тут уже я разводил руками и говорил о свободе прессы. Мол, эти газетчики мне не подчиняются. Это все они сами пишут! Это не я!

Помимо этого мне в моих усилиях по освобождению крепостных крестьян с энтузиазмом помогала и моя молодая супруга шведская принцесса Гедвига София Августа. Правда, теперь ее зовут иначе. Мои подданные ее знают под православным именем Елена. Именно, таким русским именем ее крестили в православную веру перед нашим с нею бракосочетанием. Кстати, имя для своей второй жены я сам выбрал. Была у меня одна Елена в моей прошлой жизни. Которая оставила о себе очень светлые воспоминания. А то попы мне предлагали назвать жену Екатериной. Вот уж дудки! Мне не надо никаких напоминаний о немецкой шлюхе, на которой должен был жениться Петруша после очередной своей пьяной оргии. И которая потом после того, как ее венценосный и непутевый муженек помер от белой горячки, стала русской императрицей. В топку такую ассоциацию! Я не придурковатый Петруша, у которого было прямо какое-то нездоровое увлечение немецкими шлюхами. Моя жена не немецкая шлюха, а самая настоящая шведская принцесса. И теперь ее все знают как царицу Елену.

Так вот! Ленка мне стала очень активно помогать, когда узнала от меня, что я хочу освободить крестьян от гнета феодалов и отменить позорное рабство, называемое «Крепостным правом». Она у меня была девочка начитанная и просвещенная. И тоже считала крепостничество пережитком прошлого и диким варварством. Довольно быстро выучив русский язык. Видимо, у них с братом Карлом это семейное? Вот такое легкое освоение разных иностранных языков. Елена начала вести в моей стране активную благотворительную деятельность. Создавала приюты для сирот и бездомных. Больницы и школы для простого народа. При этом старалась всячески облегчить жизнь крепостных крестьян, ратуя за их полное освобождение. И я даже делал вид, что под ее напором стал освобождать тех крепостных, что принадлежали пока государству. При этом царица Елена всячески попрекала российских аристократов. Мол, смотрите, сам император освобождает своих крестьян от зависимости. И даже землей их при этом наделяет. А вы то чем хуже? Почему также не действуете? И знаете что? А ведь неожиданно, но это сработало.

Первым на призыв царицы Елены откликнулся князь-кесарь Ромодановский один из немногих крупных аристократов, входивший в мой ближний круг и бывший моим верным соратником. Он публично освободил всех своих крепостных крестьян, раздав им еще и земли, которые те обрабатывали. И это все очень подробно было освещено в газетах. При этом князю Ромодановскому в тех газетных статьях такие хвалебные песни пели все русские журналисты. Что наша церковь даже начала задумываться о причислении его к лику святых. Правда, я старому князю-кесарю все же хорошо заплатил после всего. Компенсировал ему убытки. Не хотелось мне, чтобы этот преданный мне человек потом страдал в нищете. Он то тех крестьян освобождал вместе с землей, поддавшись порыву. И не ждал от меня никаких денег взамен. Просто я сам так решил его отблагодарить. За то, что он показал всем пример. Первым то быть всегда очень тяжело. Вот за это я Ромодановского и наградил.

А затем как прорвало. Большие и малые дворянские роды стали освобождать своих крепостных крестьян. Правда, не все тем крестьянам потом отдавали землю. Некоторые из аристократов очень хитропопо земельку то придерживали в своей собственности. Таких мы брали на заметку. А их крестьянам выделяли земельные участки на юге России. Там еще хватало неосвоенных земель. А вот тем кто освобождал своих крепостных вместе с землей из императорской казны выделялись деньги. Правда, пока таких освободителей было не много. Поэтому нам средств на компенсацию хватало. Тем более, что я успел накопить за эти годы очень солидный запас серебра и золота. И сейчас его начал тратить на все эти выплаты дворянам, освобождающим крестьян с землей. И пока деньги в том фонде еще имелись. Но я и не планировал их все тратить. Нет, нет!

Когда на свет появился «Императорский указ о редукции», то те роды земельной аристократии, что не вняли словам царицы Елены и не присоединились к процессу добровольного освобождения своих крепостных крестьян. Эти роды моментально потеряли все. Все свои земли и крестьян, что на них проживали. Ведь по законам Русского Царства и Российской империи все крепостные крестьяне были прикреплены к земле, которой и владели феодалы. И продавать их без земли было запрещено. Поэтому обычно аристократы продавали друг другу свою землю. А крестьяне уже шли к ней довеском. Помещики деревеньки покупали, а не отдельных крестьян. И сейчас лишившись своей земли в пользу государства. Они лишились и всех своих крепостных крестьян. Вот такие дела наши скорбные!

Оказывается, совсем не надо было с таким пафосным идиотизмом и жертвами отменять крепостное право, как это когда-то сделал русский император Александр Второй в другой истории. Который просто выкинул на улицу всех этих крепостных крестьян. Он их вроде бы и освободил. Но и тут же лишил средств к существованию. То есть не наделил крестьян землей, с которой они раньше кормились. В итоге, это потом и привело к грандиозной революционной бойне. Которая и разрушила Российскую империю. В общем, дурная то была инициатива отдельного болвана в императорской короне. Которая только навредила. Уж лучше бы он тогда все оставил, как есть.

Ну, а я решил идти другой дорогой. И поэтому все крепостные крестьяне в Российской империи следующим моим указом были освобождены от крепостной зависимости и наделялись землей. Той самой, которую они и обрабатывали, работая на помещиков. И теперь русский народ мог с полным правом называть меня Освободителем. Кстати, у церкви земли я тоже изъял. Как и всех крестьян. И вскоре все российские газеты писали, что отныне в Российской империи закончилась темная эпоха беспросветного крепостного рабства. И наступает новая и светлая жизнь для всего нашего общества.