Текст книги "Другая дорога (СИ)"

Автор книги: Владислав Колмаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Глава 16.

Империя.

– Слава императору Петру Алексеевичу! – скандировали русские солдаты, проходившие мимо трибуны, установленной на Красной площади возле стен Кремля. – Слава! Слава! Слава!

Сегодня у нас здесь наступило 1 июня 1697 года и я стал императором. А мое Русское Царство трансформировалось в Российскую империю. Я долго думал об этом и взвешивал все за или против. И в конце концов решил, что моей стране пора уже выходить на новый уровень. Пора нам вместо незначительного Восточного царства где-то на задворках Европы становиться одной из мировых держав. С мнением которой будут считаться во всем остальном мире. А то у нас сейчас земель больше чем у других сверхдержав этого времени таких как Англия, Франция, Голландия, Швеция, Турция и Испания. Китай в конце семнадцатого века хоть и был огромной страной, но называть его сверхдержавой никак нельзя. Потому что сейчас китайцы никак не влияли на окружающий их мир. Они там замкнулись в своем мирке и никого туда не пускали. И никакой внешней политики не вели. Поэтому от них на нашей планете ничего и не зависело. Здесь основную игру за мировое влияние вели другие страны. И я решил, что России настала пора войти в их клуб. Но для этого нам необходимо было провести ребрендинг. И сменить имидж нашей страны на мировой арене. А для этого очень неплохо подходил формат империи. Поэтому я и объявил о создании Российской империи, а сам стал отныне первым российским императором Петром под номером один.

И сейчас на Красной площади в столице нашей империи проходил грандиозный военный парад в честь возникновения Российской империи. Гляжу на ровные батальонные коробки, марширующих русских пехотинцев и сердце мое наполняется гордостью за мою страну. Вижу многочисленные награды, висящие на груди у солдат, проходящих мимо моей трибуны. Это идут ветераны недавно отгремевшей русско-турецкой войны. Именно, в ее ходе в русской армии появились новые награды, которые я ввел в обращение своим указом. И сейчас для награждения в моей армии утверждены следующие виды воинских наград. Георгиевский крест трех степеней, Орден Славы трех степеней, Орден мужества трех степеней, Орден Герой России. Этими наградами сейчас награждаются только военнослужащие за боевые заслуги на поле боя. Никаких тыловых орденоносцев здесь нет.

Как я это наблюдал в массовом порядке в далеком двадцать первом веке. Где люди, далекие от боевых действий, получали награды без всяких проблем. Особенно, меня бесили все эти толстопузые тыловые генералы, гордо носящие огромное количество различных наград. Некоторые были теми медалями прикрыты спереди как броней до самого пупа. Интересно мне просто, а на каких таких войнах эти тыловые крысы геройствовали, поднимая солдат в атаку на пулеметы? В моей армии такого идиотизма не было. И награды тут получали только за проявленный героизм на поле боя. И генералы тут тоже имелись вполне боевые, а не опереточные как в будущем. И им даже приходилось водить своих солдат в атаку. Не постоянно, конечно, но время от времени такое случалось. Поэтому тут к наградам отношение было очень серьезное.

И еще это были не просто красивые висюльки как в будущем. Все мои орденоносцы получали прибавку к жалованию за свои награды. Так кавалеры ордена Крест Святого Георгия получали внеочередное звание и повышение по службе. Кавалеры Ордена Славы получали внеочередное звание, пенсию по выходу в отставку или прибавку к пенсии, если она им уже была положена. Кавалеры Ордена Мужества получали внеочередное звание и титул служилого дворянина, дававший им преимущественное право после отставки служить в государственных учреждениях. Орден Герой России давал его носителю: два внеочередных звания, титул служилого дворянина, большую пенсию после отставки и право занимать высокие посты в государственных структурах.

Кто такие служилые дворяне и чем они отличаются от обычных дворян и бояр? Все очень просто. Служилые дворяне не получали землю и крепостных крестьян. Зато они имели ряд льгот и привилегий в гражданском обществе Российской империи. И у них теперь было явное преимущество перед другими аристократами в получении какой-нибудь престижной должности в госструктурах моей страны. Именно, служилые дворяне становились теперь опорой трона и новой российской элитой. Ну, а всех старых аристократов я другим своим указом уравнял в правах друг с другом и сделал их на ступень ниже в табели о рангах чем служилые дворяне. Конечно, они все еще были круче простолюдинов. Но большую часть своих привилегий утратили. И теперь перестали быть привилегированным сословием.

Кстати, титул служилого дворянина был пожизненным и не передавался по наследству. Так я обрезал дорогу различным мажорам. Чьи предки получили титулы за какие-то достижения перед страной, а вот их спесивые потомки потом этим кичились и прожигали жизнь развлекаясь, а не служа своей стране. Сейчас ты уже не мог прятаться за титулы своих предков. А должен был сам выслужить себе дворянство. Если хочешь достичь высот, то честно служи на благо императора и отечества. И будет тебе счастье. Я стремился сломать эту идиотскую феодальную кастовость, которая в конечном счете потом и погубит Российскую империю. Если все оставить как есть, чтобы дворяне продолжали жировать и жить не ради своей страны. То скоро они окончательно оборзеют.

Мне вспомнились преемники Петра Первого. Они ведь и развратили дворян, давая им разные вольности и привилегии. И к чему это все привело? К череде дворцовых переворотов, бардаку, вседозволенности дворянского сословия, с которым ни один царь русский ничего не мог поделать. Даже последний российский император Николай Второй никак не мог повлиять на дворян и боялся проводить реформы, которые давно назрели и могли бы спасти империю от катастрофы. Но этот коронованный сыкун боялся своих дворян. А в итоге, в стране произошел социальный взрыв. И взбунтовавшийся народ, которого достал этот дворянский беспредел, просто устроил революцию. Уничтожившую дворян и самодержавие в России. Вот сейчас я как-раз и занимался ломкой этой вредной для моей страны системы феодальных отношений. Ненавязчиво и тихо создавал новую элиту, которая не приведет Россию к хаосу и кровавой катастрофе. Элита должна служить своей стране, а не жировать, пользуясь заслугами своих далеких предков.

Кроме этого я стремился продвигать в армии офицеров из мелких дворян или вообще из простолюдинов. Именно, им я отдавал предпочтение, а не выходцам из старой аристократии. Представителей боярских, княжеских и крупных дворянских родов я потихоньку отодвигал в сторону. Давая им должности где-нибудь в гарнизонах в самых захолустных уголках моей державы. Или в пограничной страже, которую я недавно создал. Все разрядные полки дворянского ополчения, которыми рулили бояре, князья и крупные дворяне, я распустил. Как и стрельцов. Теперь вся моя армия состояла из полевых войск, которые имели лучшее вооружение и выучку. И гарнизонных полков, которые тоже являлись солдатами, но были хуже вооружены и обучены. Однако, им также платилось неплохое жалование. Меньше чем полевым войскам, но больше чем стрельцам. А бойцы разрядных полков раньше жили за счет своих земельных участков, которые царь им выделял за службу. Но теперь они этих земель и всех крепостных крестьян на них лишились. Так как служба их закончилась. А земля и крепостные принадлежали государству. Кстати, те же стрельцы тоже раньше получали жалование и имели земельные участки за свою службу царю. Правда, те наделы были меньше поместий дворян из разрядных полков. И крепостных крестьян у стрельцов не было. Так как по законам нашего царства крепостными крестьянами могли владеть только: бояре, князья, дворяне, церковь и, конечно же, царь.

Чтобы хоть как-то снизить напряжение и подсластить горькую пилюлю, я предлагал всем этим бывшим дворянам и стрельцам переходить в пограничную стражу. Там они бы получали небольшие земельные наделы вдоль границы и жалование. Еще они могли попытать счастье в русской армии. Конечно, в ней нет той вольницы, к которой привыкли ополченцы и стрельцы. Зато там можно выслужить себе звание и титул. Ну, а кто не хотел служить. Могли еще стать переселенцами на новых землях на юге России. Там бы они получили землю уже не за службу, а в собственность. И влились бы в сословие свободных крестьян. А если кого-то не устраивали предложенные варианты, то он мог идти, куда захочет. Россия большая. И дорог в ней много. Но отныне лафа для стрельцов и дворян закончилась. Теперь у Российской империи есть другие вооруженные силы. Более современные. Поэтому пережитки феодализма в виде стрелецких и разрядных полков нам больше не нужны. Теперь можно было вздохнуть спокойно. Сейчас вся полнота власти сосредоточилась в моих руках. Теперь армия подчинялась только мне.

А то меня очень нервировали раньше все эти дворянские полки, которыми рулили представители крупнейших аристократических родов. Теперь же они этих военных сил лишились. Стрельцы тоже у меня не вызывали доверия. Особенно после того, как я порылся в памяти Петруши. Мне такие ненадежные и склонные к недовольству и бунту войска совсем не были нужны. Вместо них сейчас образовавшийся вакуум силовиков заполнили мои послушные и дисциплинированные солдатики. А чтобы в новой армии не возникли вдруг семена недовольства и измены.

Я создал еще одну полезную структуру. И назвал ее КГБ. Да, да тот самый великий и ужасный комитет государственной безопасности. И занимался он теми же самыми вопросами. Что и его прямой тезка из Советского Союза. То есть искал измену и крамолу внутри страны. А также проводил разведку за рубежом. Конечно, у моего КГБ была труба пониже и дым пожиже чем у их советских коллег. Но тем не менее, дело свое эти люди делали хорошо. И уже смогли принести огромную пользу моей стране. Когда раскрыли и предотвратили заговор бояр против моей матушки и ее окружения. Еще КГБ предотвратили восстания в Астрахани и Казани. Тамошние воеводы совсем охренели и обирали народ, обложив его непомерными поборами. Которые сами и выдумали. Ну, и еще воровали эти жадные и глупые твари в промышленных масштабах. В общем, народ в тех местах был доведен до крайности. Еще немного и там вспыхнуло бы восстание. Русский бунт бессмысленный и беспощадный. И ведь самое печальное, что все восстания на Руси против царской власти вспыхивали вот из-за таких жадных мудятлов на местах. Которые ради своего обогащения могли похерить любое государственное дело. И взбесить народ, подталкивая его к бунту. А потом царским войскам приходилось с особой жестокостью подавлять такие народные восстания. Вызванные нерадивостью и преступной халатностью чиновников в провинциях.

И вот сейчас КГБ смог предотвратить сразу два восстания народных масс, доведенных до кипения. И мне вполне понятен праведный гнев простых людей. Сам таким когда-то был, натерпевшись произвола мелких чиновников, которые совсем берега попутали своими взятками и поборами. Я тоже был готов собственноручно прибить этих гадов ползучих. Поэтому по моему приказу все виновные в мздоимстве и воровстве чиновники в Астрахани и Казани были арестованы. После чего мы провели дознание и судили этих мерзавцев. Никакого снисхождения к чинам, званиям, должностям и прежним заслугам я делать не собирался. Все фигуранты этого громкого дела были осуждены и приговорены к пожизненной каторге. Имущество преступников и их родственников было конфисковано в пользу казны. А сами осужденные отправились отбывать заключение в мою трудовую армию. Где на многочисленных стройках народного хозяйства они должны были отработать свой долг перед обществом длинною в жизнь. Никаких амнистий для трудовиков предусмотрено не было. Трудовую армию можно было покинуть, только умерев.

Кстати, весь судебный процесс подробно и красочно освещали в первой русской газете. Которая так и называлась «Российская газета». Это тоже моя придумка. Грамотных людей в моей державе становилось все больше и больше. И газету люди читали с огромным интересом. В основном там описывались события, происходившие в нашей стране и мире. Понятное дело, что все материалы там проходили строгую цензуру и шли в качестве пропаганды царской власти и моих достижений. А что? Я же не идиот, чтобы пускать все на самотек. Я специально эту газету и создал, чтобы информировать своих граждан и манипулировать их мнением. Как это и было в далеком двадцать первом веке. И при этом до откровенной лжи мои корреспонденты не опускались. Просто когда и где надо смещали акценты. Чтобы направить общественное мнение в нужную мне сторону.

Вот и освещая этот процесс над астраханским и казанским воеводами, и их подельниками, мы также формировали общественное мнение. И праведное возмущение моих подданных неправедными делами всех фигурантов этого уголовного дела. Поэтому постановление царского суда о конфискации имущества не только преступников, но и у их родственников большинство граждан встретило с одобрением. А ведь эти кадры были из довольно богатых и крупных боярских родов. Которые от этого и пострадали, лишившись всех своих земель и крепостных крестьян. Нет, конечно, совсем без средств к существованию я этих людей не оставил. Но настоятельно рекомендовал всем представителям пострадавших аристократических родов покинуть пределы моего государства. Отныне они все стали персонами нон-грата в России. И все из-за их вороватых родичей.

Жестоко, скажете вы! О, да! Очень жестоко! Но я просто не видел другого способа искоренить воровство среди управленцев, пренебрежение к добросовестному выполнению своих должностных обязанностей и превышение своих полномочий. Как это очень любят делать чиновники в провинциях моей необъятной Родины. И я никогда не понимал снисходительное отношение российских властей к взяточникам и казнокрадам. Тех кто своими преступными действиями подрывают устои государства. Лишая власть доверия людей. Мягкое и толерантное отношение к таким вредным кадрам никогда не понимал. Когда проворовавшегося и вконец все развалившего чиновника переводили на более престижное и денежное место работы. Что это как не идиотизм? Который в конечном счете может привести к той самой революции. Когда старый мир разъяренная толпа ломает до основания.

Поэтому я сразу же четко показал моим подданным, как я буду и в дальнейшем реагировать на подобные преступления. Карать! Карать жестоко и справедливо. Прямо как и любит наш русский народ с его обостренным чувством справедливости. И знаете что? После этого громкого дела, прогремевшего на всю страну, народ вдруг начал совсем по другому ко мне относиться. Если раньше я был злобным Антихристом, якшавшимся с иностранцами. То после русско-турецкой войны мнение стало меняться. Теперь многие обо мне уже не так негативно говорили. Про Антихриста как-то резко забыли. Даже церковники стали меня восхвалять за то, что я привел столько земель в православную веру. Ну, а простой народ даже стал называть меня Освободитель. Это из-за выкупаемых мною у турок русских рабов, которым я давал потом свободу и землю на юге России.

Но окончательную любовь русского народа я заработал после того самого суда над астраханским и казанским воеводами. После него простые люди на Руси начали меня называть Добрым Царем. Так народная молва разнесла по всей нашей необъятной стране, что царь Петр Алексеевич, оказывается, стоит за простых людей. И его волнуют нужды и чаяния народных масс. И только козни бояр и дворян не дают ему построить Рай на Земле для русских людей. Вот такая сказка про доброго царя и его злых бояр. В принципе, я даже и не ожидал такой бурной реакции на свои действия. Я то всего лишь хотел прижать к ногтю казнокрадов и нечистых на руку управленцев. Ну, и парочку сильных боярских родов уничтожить заодно. О таком глобальном изменении сознания русского народа я даже и не думал. А оно вон как вышло. Да, русский народ он у нас такой. Своеобразный. Впрочем, в чем-то все эти простые люди были правы. Я, действительно, стоял за мой народ. Только под народом русским я понимал не только крестьян и прочих простолюдинов. Я хотел, чтобы все мои подданные зажили, наконец-то, долго и счастливо. Крестьяне, дворяне, ремесленники, купцы, священники, разнорабочие и другие категории граждан моей страны. Все кто будет готов работать на благо Российского общества. И я это не только про русских людей говорю. Сейчас же в Российской империи уже проживает много разных национальностей.

Хотя я, конечно, постарался не пустить в нашу дружную семью жителей Кавказа, Прибалтики, Финнов, крымских татар и ногайцев. И свою позицию по этим проблемным товарищам я уже озвучивал. И она не изменилась за все эти годы. Без них российской империи будет жить хорошо. Ну, а им без нашего общества также будет замечательно. И тогда зачем же стараться и портить жизнь друг другу? Насильно мил не будешь. И я это говорю не потому, что являюсь отпетым нацистом. Совсем нет! Просто есть народы, которым очень сложно ужиться в одной стране. Это как в семье. Когда муж с женой начинают ненавидеть друг друга. Скандалы, ссоры и драки. А потом следует развод. Если, конечно, они смогут договориться по этому вопросу. А не поубивают друг друга в ходе переговоров.

Глава 17

Глава 17.

Мятеж.

12 августа 1697 года в Российской и империи вспыхнул мятеж против моей власти. Все началось, когда моя матушка Наталья Кирилловна Нарышкина вдруг внезапно скончалась от сердечного приступа. У нее было больное сердце. И в этой реальности она даже больше прожила аж на целых три года. Но все же от судьбы не уйдешь. В чем секрет того что маменька прожила с моим появлением дольше, чем при Петруше? Не знаю. Скорее всего, это вышло из-за того, что я, в отличие от Петруши, ее так сильно не огорчал и был довольно таки примерным сыном. По немецким шлюхам не шлялся, не бухал по-черному и не курил табак. Как это делал настоящий Петр Первый. Вместо этого же наоборот я взялся за ум и начал вникать в государственные дела. И такого ярого поклонения перед иностранцами и их порядками как Петруша я тоже не показывал. В общем, я не заставлял маменьку лишний раз нервничать.

Конечно, когда я отправился на войну с турками и их союзниками. То маманя напряглась. Но я ее успокаивал, обещая в бой самолично не лезть, не рисковать и письма писать почаще. И я те самые письма ей в столицу регулярно писал с войны. В общем, я прекрасно понимал, что царица Наталья, прежде всего, мать Петруши. И она искренне его любила. Мать есть мать. Беспокоилась и переживала о своем сыночке. Хотя сынка то ее уже вырос и стал мужчиной. Но для матерей мы всегда остаемся маленькими детьми. Даже отрастив седую бороду до пупа. Что? Нет! Я такую бороду никогда не носил. У меня совсем другой имидж. Я сейчас выгляжу как подтянутый и высокий молодой человек спортивного вида с короткой армейской стрижкой и пышными усами.

Вот, значит, к матери Петруши у меня сложилось нормальное и даже теплое отношение. Эта женщина всегда демонстрировала заботу обо мне как о своем сыне, которым она стала сильно гордиться. Чему очень поспособствовали мои поступки здесь. Но видимо, от судьбы все равно не уйдешь. И Наталья Кирилловна Нарышкина все же умерла в возрасте сорока пяти лет. Жалко! Ведь не такая уж и старая она была. И еще очень хорошо помогала мне с управлением страной. Зная, что маменька там уверенно рулит государством я хоть мог спокойно воевать вдали от столицы. Да, и вообще. Тяжело терять близких людей. А мать Петруши за эти годы успела стать мне как родной. Эх!

Когда проходили похороны маменьки, то меня попытались убить. И Комитет Государственной Безопасности тут очень сильно лоханулся. Не успели они раскрыть этот заговор. Хотя ведь и узнали о нем буквально накануне. Когда мы готовились к похоронам царицы Натальи Нарышкиной. Но весь клубок распутать не успели. Убийцы нанесли первый удар. На меня напали, когда я выходил из церкви, где проходило отпевание покойной Натальи Кирилловны. Моя охрана среагировала с запозданием, но мне повезло. Пуля из пистолета попала в мой пуленепробиваемый камзол кавалериста, который я надел сейчас. Мне эта одежда нравилась. Удобная, стильная и практичная. Я часто так ходил в этом камзоле, черных штанах и длинных кожаных ботфортах. И на голове неизменная черная широкополая шляпа. И в тот раз камзол из шелка и войлока спас мне жизнь. Пуля попала мне в грудь, отбросив меня на моих телохранителей. Которые сразу же среагировали и закрыли меня своими телами, открыв ответный огонь по нападавшим. Убийцы тоже стреляли, но в меня не попали больше. Ранили только телохранителя, который меня своим телом и прикрыл от обстрела.

Нападавших на меня было шестеро. Живыми смогли захватить только двоих из них. Это я отдал такой приказ. Мне надо было знать, кто их послал по мою душу. Когда все закончилось, а моя охрана перебила убийц и смогла скрутить двоих из нападавших. То выяснилось, что другие пули, предназначавшиеся мне, попали не только в телохранителя, но и в еще одного близкого мне человека. В мою супругу Евдокию Федоровну Лопухину. Которая в тот момент шла позади меня. Точнее говоря, эта женщина была женой Петруши. Которого маманя скоропалительно оженила в возрасте шестнадцати лет. Это когда юный царь по бабам пошел и ринулся во все тяжкие как и любой подросток в его годы, дорвавшийся до секса.

Тогда маменька рассудила, что женитьба позволит Петруше остепениться. Тем более, что Евдокия Лопухина в тот момент ждала ребенка от Петруши. Этот орел комнатный уже успел эту молоденькую и довольно красивую девку обрюхатить. Та пожаловалась царице Наталье. И маманя решила женить бунтующего сыночка, который пошел в загул и пьянку. Я когда-то давно читал, что Евдокия Лопухина была первой супругой Петра Первого. Правда, их брак был не счастливым. Петруша оказался очень развратным чуваком, который бухал и в открытую изменял жене с разными шлюхами из Немецкой слободы. Вот какой нормальной бабе такое понравится? К тому же царевна Евдокия обладала красотой и стервозным характером. Впрочем, все красотки являются стервами, привыкшими к мужскому вниманию. Таков уж непреложный закон природы.

В итоге, у них с Петрушей случались грандиозные ссоры с битьем посуды. Евдокия ревновала царя. И в принципе, вполне обосновано это делала. Ведь Петруша от нее даже и не скрывал свои любовные похождения. Настоящим кобелем был этот прорубатель окон в Европу. И при этом он чувствовал свою безнаказанность. Ведь он же царь. И ему все позволено. А она всего лишь глупая баба, которая должна знать свое место. И это не мои мысли. Это я откопал в воспоминаниях Петруши. Вот так этот человек реально относился к своей законной супруге. Которая, между прочим, была довольно красивой особой. И я перед ее обаянием не смог устоять. Любил ли я Евдокию? Не знаю, не уверен. Но симпатия у меня к ней определенно имелась. Увидев ее в первый раз, я про себя обозвал Петрушу алкашом и идиотом, который вздумал изменять такой шикарной красотке.

Признаюсь честно, положа руку на сердце, у меня в прошлой жизни таких красивых женщин не было. Я ведь там не красавчиком уродился. Поэтому я сразу же на Евдокию запал. Тем более, что формально она являлась моей законной супругой. Поэтому первый секс у нас с Лопухиной случился как-то очень быстро. В результате я попросил у этой чудесной девушки прощение за все, что здесь уже успел натворить ее непутевый Петруша. Конечно, я ей не признался, кто я есть на самом деле. Она бы меня просто не поняла. Тут же во всем странном видят козни дьявола. И люди в конце семнадцатого века отличаются особой религиозностью. Поэтому, нет. Я выдумал душещипательную историю про то, как очнулся после приступа падучей болезни парализованный. И понял, что это мне Бог послал наказание за грехи. И пока я там лежал бревном, то о многом подумал и переосмыслил свою прежнюю жизнь. В результате решил исправиться и стать другим человеком. Более умным, спокойным, рассудительным и порядочным. И с этого момента никаких пьяных оргий и курения дьявольского зелья под названием табак в моей жизни больше не будет.

В общем, мы с теперь уже моей супругой после этого очень как-то быстро поладили. Оба были молоды и темпераментны. И нам обоим нравился секс. Тем более, что я обучил Евдокию некоторым новым позам и способам получения удовольствия. А то в семнадцатом веке с этим делом все было тухло. Не было тут еще нормальной и изысканной культуры секса, которую знают люди будущего. А я кое-какие горизонты моей молодой супруге показал. И она эти знания восприняла с энтузиазмом. В итоге, у нас с Евдокией через год после моего попадания в эту реальность родился сын, которого нарекли Алексей. В честь царя Алексея, отца Петруши. А потом в течении двух лет Евдокия родила еще двоих мальчиков Александра и Кирилла. После этого мы решили остановиться и немного передохнуть. Нет, сексом то мы и дальше продолжали с моей женой заниматься.

Но только теперь она предохранялась от беременности. Вот не хотел я Евдокию потерять во время очередных родов. А то она нашего младшенького Кирилла с большим трудом смогла выродить. Роды те были очень трудными для моей молодой жены. И я всерьез тогда испугался за ее здоровье и жизнь. Если уж в двадцать первом веке женщины могли умереть во время родов. То уж здесь то в дремучем семнадцатом веке это случалось очень часто. Кстати, помните, того ребенка от Петруши? Это когда его заставили жениться на Евдокии Лопухиной, уже залетевшей от него вне брака. Так вот! Тот ребенок не выжил. Помер в младенчестве. Тут такое тоже часто встречается. К счастью, все мои трое сыновей благополучно дожили до 1697 года. Правда, младший из них Кирилл все же долго болел потом после родов. Мы думали, что он помрет. Но младенец все же выжил. Что было удивительно с таким то примитивным уровнем медицины. Если уж царские дети сейчас часто умирали. То представьте, что тут творится у простых людей. И какая здесь жуткая детская смертность. И вот теперь я ее не уберег.

Пуля попала моей жене прямо в сердце, и она умерла мгновенно. Только потеряв Евдокию, я понял, как же мне ее не хватает. Горе буквально разрывало меня. Я рыдал над ее телом как ребенок. А потом во мне вспыхнула знаменитая петровская ярость, и я захотел самолично пытать тех двух злодеев, что удалось повязать моей охране. И я это сделал. С трудом дождался когда их проводят в специальное пыточное помещение. Привяжут к дыбе. А потом понеслось. Я резал убийц моей супруги, бил, ломал им кости и жег раскаленным железом. Я хотел получить ответы на вопросы. Первый допрашиваемый вскоре умер. Палач из меня плохой вышел. Профессионалы то умеют пытать на протяжении долгого времени так, чтобы допрашиваемый не умер от пыток и мог давать показания. Хорошо, что у меня остался еще один источник информации. Но теперь желание пытать этого гада у меня пропало. Ярость схлынула.

И я приказал уже профессиональным катам, стоявшим рядом, продолжить допрос. Если кто не знает, то катами на Руси называли палачей, умеющих пытать людей. Каты бодро взяли в оборот оставшегося убийцу, который сразу же запел соловьем, отвечая на все вопросы, что ему задавали. И вскоре я уже знал весь расклад. Оказывается, эти убийцы из бывших бойцов распущенных мною разрядных полков были посланы по мою душу целой сворой заговорщиков. Которые происходили из старых аристократических родов. Эти люди были недовольны моими реформами. И желали себе другого царя заполучить. Когда умерла моя маманя царица Наталья, державшая всех бояр в ежовых рукавицах. То они начали действовать.

План у заговорщиков был таков. Они хотели убить меня и тех бояр, что входили в государственный совет и помогали мне с управлением страной. Там в основном были сейчас люди, преданные лично мне и моей матери. И других аристократов до кормушки они не допускали. И тех это жутко бесило. Ну, и то что я отбирал у дворян землю с крепостными крестьянами, когда распускал дворянское ополчение. Также очень многим из них не понравилось. В общем, все эти представители старой аристократии прекрасно понимали, что я их отстраняю от былых привилегий и властных рычагов. И страстно желали вернуть все, как было раньше. Когда они были элитой, которой позволялось очень многое. Сейчас то уже нельзя было, опираясь на громкий титул и былые заслуги своих предков, творить беспредел в моей стране. Вот они и бесились. И очень хотели все изменить. Убрав меня, заговорщики планировали захватить власть и править от имени моего малолетнего сына царевича Алексея, которому сейчас было всего семь лет. Из него бы при этом вышла классная марионетка на троне. Прикрывшись этим коронованным ребенком, можно было творить, что угодно.

Но убить меня не вышло. И заговорщики начали собирать армию в районе Курска, чтобы идти на Москву. В которую по данным КГБ уже набралось около двадцати тысяч дураков. Там, в основном, собирались бывшие стрельцы и дворяне из распущенных мною разрядных полков. Главари мятежников рассылали везде письма, подбивающие моих граждан бунтовать против власти царя Петра, который продался иностранцам и якобы хочет предать веру православную и отдать Русь в руки католиков и протестантов. Вот такую глупую сказочку они про меня сочинили. А народ то у нас такой. Дремучий и темный. И он таким тупым сказкам верит. Вот среди него и нашлись дураки, поверившие в этот бред. В Саратове, Липецке, Брянске и Твери вспыхнули волнения. К счастью, там верные мне войска смогли взять ситуацию в свои руки и подавить возникшие беспорядки.

Пока верные мне воеводы и генералы разбирались с бунтующими гражданами. Я двинулся с армией на Курск, где мятежники собирали свое войско. Со мной шли двенадцать пехотных, один артиллерийский и шесть кавалерийских полков. То есть по численности мы хоть и немного, но бунтовщиков превосходили. А по вооружению и выучке превосходство было на моей стороне. Но расслабляться было нельзя. Нет, я мог бы собрать и гораздо большую армию, конечно. Но на это ушло бы много времени, которого у нас не было. Надо было давить мятеж. Пока он не разросся по всей стране как раковая опухоль. Поэтому я собрал все, что смог быстро подготовить и выступил на Курск. Чтобы быстрее прихлопнуть верхушку заговорщиков. Как же я ненавидел тех людей. Мало того, что эти аристократические мрази убили дорогую мне женщину. Так они еще и заставляют меня убивать русских людей. Моих подданных, между прочим. И за это я их жестоко покараю.