Текст книги "У войны есть имя (СИ)"

Автор книги: Владислав Верницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Он жив, а ты его уже похоронила?! – усмехнулся Керсан. – Ладно! Я всё понял! Жду тебя через три недели! Будем вызволять твоего друга из неволи!

– Вы были там!?

– Пришлось! У меня не было другого выбора! Поэтому пока в изолятор посадил, до судебного разбирательства, но тут появляешься ты, как свидетель, и у твоего друга появляется неопровержимое алиби! – признался Керсан Данилович.

– Я пойду! Извините, что ворвалась!

– Прощаю! Иди! Не мешай мне работать!

Девушка вышла за дверь. Керсан Данилович вернулся в своё почётное кресло. Его помощники стали советовать, как облагородить жизнь в городе и районе в целом, но хозяину города перестали давать покой мысли о его приемнике. Но предпринять раньше времени он всё равно ничего не мог, пока душа не взвоет тоской «пора». Ему представлялось, как в дверь этого кабинета входит Макс с женой и детьми и Керсан умиляется появлению молодой семьи, как нальёт в два фужера по пятьдесят капель – для него и приемника, как его внуки будут по очереди играться с маячком, что покойно качается на рабочем столе. Мысли прервал хлопок руки Андрея Сергеевича. Керсан Данилович дёрнулся от испуга и прислушался к предмету разговора.

Мужчины продолжали бесконечно спорить между собой на тему разнообразия города к Новогодним праздникам, что очень скоро надоело самому мэру. Керсан Данилович вежливо попросил всех оставить его наедине с самим собой. Споры резко прекратились. Мужчины забрали папки, положили в них бумаги с идеями и удалились из кабинета. Мэр города подошёл к серванту, взял десятилетней выдержки коньяк и присел в кресло.

Глава 3 – Ночной гость.

Путники вернулись в домик дровосека давно за полночь. На порог вышел встречать Святогор. Он угостил путников сладковатым сбитнем и впустил в дом. Сам дровосек в это время пошёл распрягать запаренных лошадей. Макса одним мановением руки цистерцианец пригласил в светёлку, где посапывала во сне суженая парня.

Руслана лежала на кровати, повернувшись спиной к двери. Максим разделся и «заплыл» под её перину. Обнял правой рукой за талию и прикрыл глаза, проваливаясь в сон. Девушка заворочалась. Перевернулась на другой бок. Она почувствовала дыхание Макса, вгляделась в его лицо и погладила рукой по макушке. Улыбнувшись темноте, она поцеловала парня в лоб и прикрыла глаза. Сон возлюбленным пришёл мгновенно.

Макс скакал на вороном коне. Рядом, стремя к стремени, восседал Святогор. Сзади двух путников послышался крик. Впереди на Макса неслось несколько тысяч вооружённых всадников, вскинувших мечи над шлемами. Он врезался в общую массу врагов. Конная лава закрутила Серафима в сражении, скрывая старца от глаз Макса Зоргена. Макс бился отчаянно, с отвагой в душе, но вот один из всадников налетел на парня и снёс ему голову. Ни криков, ни слёз, ни крови.

Воин проснулся в холодном поту, выкрикнув что-то не ясное. Руслана неожиданно открыла глаза, посмотрела на суженого, поцеловала его в лоб и успокоила ласковыми словами. Максим поцеловал девушку и вновь отвалился на подушку, проваливаясь в новый сон.

Полдень Максим встретил в объятьях любимой девушки. Глаза ослепил яркий солнечный свет, пробивающийся через слюдяные оконца. Посмотрев кротким взглядом на свою спутницу, он отодвинул руку девушки от своей груди на кровать и пошёл в сторону сеней. Там на лавках разлеглись два старых товарища – Серафим и Святогор. Макс достал из серванта кувшин с молоком и начал жадно пить большими глотками. Пряный вкус молока скатился по гортани, охлаждая внутренности.

Сон. К чему он мог присниться? Либо это очередная игра Аггела, либо первое предупреждение наступления врагов. Сон можно трактовать по-разному – от зависти самого близкого человека до кровопролитной войны, от ненависти к самому себе до простого кошмара, не означающего ровным счётом ничего.

Зорген вышел за торец бани и испытал своё мимолётное счастье. В избе ему делать нечего, поэтому парень взял топор и пошёл к чурбакам. Отнёс охапку к приготовленному для этого дела хозяевами месту. Пальцем провёл по лезвию топора, проверяя на прочность. Острый. Взял сначала один – расколол. Второй – расколол. Третий – расколол. Так он дошёл до девятнадцатого, прежде чем увидел возникшую возле него фигуру цистерцианца. Старец тихо подошёл к молодому человеку, на что тот ответил лёгким испугом.

– Фуфх! Чуть палец себе не рубанул, так пугаешь!? – вздрогнул от неожиданности Максим.

– Прости! Не хотел пугать. Просто ты так энергично работаешь, что не захотел нарушать идиллию работы. Ты работай. Я тебе совсем не помешаю. – признался Серафим.

– Спасибо и на этом, конечно, но чтобы мне помешать конкретно – нужно очень постараться. Ха-х. – выдохнул воин, разрубая двадцатый чурбак. – Похоже, для всех это кажется не обед, а утро.

– Так устали все вчера изрядно – кто от работы, кто от дороги. Вот и высыпаемся. Мы со Святогором ещё полночи сидели за дружескими беседами. Порешили на том, что завтра на рассвете я с вами выдвигаюсь. До владений короля Казимира III так и быть вас провожу, а там как Господь подаст. – перекрестился старец.

– Эвона как!? Это хорошо! Ещё одни руки нам в пути не помешают, а там и в правду посмотрим. Как там Руслана? Не проснулась ещё?

– Нет, Максим. Ещё спит. Разбудить? – поинтересовался старец.

– Нет надобности. Хе-х. – Макс расколол последнее полено и продолжил. – Лучше сходи из еды чего пригляди, а я пока дрова в баню сношу. По возвращению так и не ополоснулись вчера, точнее уже сегодня утром!

– Банька – это хорошо! – уходя в сторону дома, зашептал Серафим.

– Да! Хорошо! Ещё бы чарочку пенистого пива да под сушёного Леща! Вот где блаженство и умиротворение! Ну, ничего, Максимка, до Руси месяц пути всего, если на рысях, а уж галопом мы и за три недели поспеем! – начал успокаивать себя Максим, оттаскивая в предбанник первую охапку поленьев.

Потаскав все наколотые поленья, Макс вошёл в дом. Серафим уже выставил на стол горячий омлет, пироги и молоко, налитое в деревянные стаканы. Стол светится обильностью. Святогор, проснулся и начал ходить по сеням, собирая одежду. Максим Зорген пошёл в светёлку, разбудил Руслану, позвал девушку обедать и вскоре вернулся с ней в сени.

Все расселись по своим местам. Святогор поднял чарку с молоком и проговорил тост о лёгком пути, о том, чтобы ни един ворог не остановил их маленький отряд, дав спокойно добраться до матушки-Руси. Весело ахнув тосту, товарищи стукнулись стаканами, и отпили по несколько глотков.

Кабы знать. Ведь путь предстоял неблизкий. Сначала надо было проехать несколько королевств, пересечь границу с Руси и добраться до Рязани. Но это быстро лишь в словах. На деле же наверняка за каждым поворотом будет поджидать опасность. Из истории древней Руси известно, что разбои учащались постоянно в любой части огромной страны. Где вероятность, что проходя немалый путь по чужим землям, путников не застанет врасплох какая-нибудь шайка ляхов? Остаётся надеяться на русское «авось». Авось не увидят и не тронут. Только сабельку держи при себе знай, чтобы успеть отразить атаку в случае чего.

Чем Макс может послужить богам, не знает даже он сам – время покажет. Через полчаса Руслана по навету Макса сбегала проверить баню и вскоре вернулась обратно, позвав всех отпариваться. Святогор прихватил из нижнего шкафчика что-то пенистое и тёмное. Он догнал остальных уже у входа в баню.

В самой бане всё дерево успело пропитаться паром. От материала исходил запах смолянистой сосны. Душа начинала петь песнь. Раздевшись в предбаннике, мужчины расселись по полкам. Все с наслаждением начали вдыхать банный пар, через ноздри продирающийся по нутру всего тела. Руслана окунула берёзовый веничек в кипятке, пару раз стряхнула им на камни и подошла к Зоргену. Макс прилёг на спину и тут же ощутил прикосновения листьев, обжигающих его уставшее тело. Мышцы рук расслабились. Его плоть подняла бунт против реальной действительности.

Серафим начал чаще бить веником по спине Святогора, заметив на Максе разбушевавшийся шторм. Дровосек сначала присел на полок, выбежал на улицу и снял испарину в прохладном пруду, сооружённом специально для такого действа. Старец отбил себя и тоже вышел к пруду, дав больше времени молодым.

Девушка сняла резинку, расплетая толстую косу. Её русые волосы упали на тонкие изящные плечи. Коричневые соски молочных желёз встали торчком. Язык телодвижений начал играть в свою соблазнительную игру, сплетая два тела в одно целое. Руслана наклонилась чуть вперёд, поцеловала суженого в губы и часто задышала над правым ухом. Её дыхание мгновенно переросло в сладострастный стон. Не имея никаких сил под давлением банного пара, женский пол сдался и присел на соседнюю полку, не понимая, что с ней такого могло произойти.

Макс слез с полок на пол, взял за руку суженую и вывел оба тела из удушливой парилки к домашнему пруду. На краю водоёма толкнул нагую девушку в холодную воду. Руслана несколько секунд по-визжала как резаная, потом начала чему-то радоваться, прыгая в водоёме. Макс Зорген запрыгнул в пруд, и… холодная вода подкатила к поджаренному паром достоинству. Именно поэтому Макс признавал всегда только русскую баньку, после которой всегда улетаешь на седьмое небо от счастья.

После пруда парочка вновь вошла в баню. В ноздри вновь ударил жар, накопленный за два часа купания. Только сейчас воин понял, что это за пенистый напиток бултыхается в графине. Руслана разлила этой жидкости по чаркам. Несколько капель плеснула на камни. Сквозь туман пара пробился в баню запах кваса, манящий своим цветом и одурманивающий разум привычной прохладой.

Максим с девушкой стукнулись наполненными чарками. Воин сделал несколько глотков пряного напитка, напоминающего о любимой, но чертовски далёкой Руси. Дверь в баню распахнулась, внося с собой прохладный сквозняк. На пороге показались Святогор со старцем, бурно смеясь межу собой. В руках Серафим держит глиняный графин с деревянным подносом, на котором небрежной толщины нарезано сало. Мужчины расселись на свои полки, посмотрели на суженых и басисто засмеялись.

– Вы где так долго были? Мы вас уже заждались? – начала интересоваться девушка.

– Как это где!? – засмеялся Святогор. – За доминиканским вином ходили!?

– Я и гляжу! Уже нализались! А мы тут вдвоём со скуки помирать должны?

– Прямо так уж и со скуки? – ехидно спросил Серафим, придерживая смех рукой. – А что ж вы пыл молодецкий до сих пор не снимете? Да, потеряли вы многое! Вот я как молодость вспомню! Проходишь мимо какой деревеньки, снимешь пар с бабёнкой в речушке, да чуть ли без порток бегёшь оттуда, только пятки сверкают! Хорошо лошади выручали всегда! Не то получил бы я немало плетей от их отцов! – вновь зашёлся в смехе Серафим.

– Да ну вас! – девушка выбежала из бани.

– Куда же ты? Меня подожди?! – крикнул Макс.

– Стоять! Ты меня уважь, сынок! – попросил меня Святогор. – Не обращай ты внимания на этого пьяного старикашку! Он как выпьет, так язык без костей!

– Ну, хорошо! Уважу!

– А вот ответь мне на такой вопрос, Максим! Тебе моя дочка по сердцу или ты с ней из жалости? Поди в твоём мире, откуда пришёл, было немало красавиц?

– Было не так много девиц, да и те мне по сердцу не приходились, а ближе всех мне стала ваша дочь! Не из жалости я с ней! Не из жалости хочу, чтоб она мне сына родила! Мила она мне! Прямо вот что-то душу обжигает, как вижу её! – Зорген застучал кулаком по груди. – Токмо вот кровь во мне бродяжья течёт! Не знаю, где буду завтра и чем стану заниматься! Но главное, что она родит мне сына, которого иногда, но буду видеть! Видеть, как растёт, цветёт и радуется жизни!

– У меня родилось пожелание! – высказался старец, наливая всем в чарки вина.

– Ну-ка, выкладывай! – обрадовались остальные, принимая чарки.

– Так давайте выпьем за будущего сына нашего героя! Пусть вырастет он настоящим воином! Пусть князья хвалят его и одаривают почестями, а в жёны найдётся самая богатая и красивая боярыня, которая будет любить как саму себя и подарит билет в будущее! За маленького человека, который вот-вот выглянет из живота прекрасной девушки на белый свет! – пропел Серафим.

– Будет! – поддержал Святогор.

– Будет! – поднял чарку Макс.

– Всё время забываю тебя спросить! Какого ляда ты поехал со мной в Монсегюр в тот день? Ведь ты же мог меня здесь дождаться и всё!? – поинтересовался старец.

– Да!? – улыбнувшись, поддакнул товарищу Святогор.

– Так я за приключениями поехал! Сначала хотел украсть у Тевтонского ордена Грааль и увезти его в «свой» мир!

– Но что тебе помешало?

– Последние события и… Руслана! Дюже люба она мне и не смог пойти на подлость, оставив её одну!

– Вот оно что творится? Любовь способна творить чудеса, Святогор? – закивал старец.

– Угу! – задумался пропитавшийся жаром и вином дровосек.

– Ладно, други! Пойду суженой помогу собраться! Утром некогда будет! Сами понимаете – дорога! Вы тоже с весельем не затягивайте! – посетовал Максим, выпив чарку вина до дна.

– Так и сделаем! Сейчас вот только посудину допьём!

– Может, ещё посидишь! С тобой как-то и разговор ложится! – предложил Серафим.

– Нет, но спасибо! Устал я что-то!

– Ну, тогда не смею задерживать!

– Мы тоже к вам скоро подойдём! – сообщил Святогор.

Не сказав боле ни слова, Макс Зорген взял свои вещи и вышел в сторону дома. На крыльце его случайно встретила Руслана, удивившись нагому виду суженого. Она собиралась развесить только что постиранные вещи отца и развесить их на верёвке. Шлёпнула молодого человека по голому заду, засмеялась над его скорченной гримасой и прошла дальше.

Макс, постаравшись не провоцировать девушку на ещё более истеричный смех, распахнул входную дверь и увёл накачанное тело внутрь сеней. Впопыхах оделся и присел за стол на одну из скамей. Взял пирожок с подноса и прожевал его за минуту. В момент, когда Макс жевал второй пирожок, вошла Руслана. Девушка поцеловала Макса в щёчку и покачала указательным пальчиком, подошла к серванту и достала оттуда ещё один поднос с более сытным блюдом – капустный пирог с кремом в заливе с соусом «маседуана» к сладким булочкам. «Маседуана» – характерные смеси из овощей и шампиньонов. Но на первое явился в первые ряды пира одиночки король любой французской вечеринки – омлет. Макс отрезал ножиком кусочек омлета и положил его на язык, тщательно размалывая острыми жадными зубами. Кулинарный король не выдержал натиска и сдался по кусочкам, перевариваясь в желудке паренька. Отложив нож с деревянной ложкой, вернулся к передовым войскам лепёшек.

После горячей пищи и жаркой бани на воина напала истома. Душа чувствовала себя пушинкой и пела легкостью тела, но на глаза упала непонятная тяжесть и скука. Макс подошёл к суженой, обнял её за талию и попросился отдохнуть в светёлке. Но стоило Зоргену только дойти до опочивальни и коснуться головой подушки, как мгновенно провалился в сон.

Потный поджарый мальчишка лет шестнадцати вновь скакал прямо на Макса. В глазах мальчика отразился страх. Конь Зоргена продолжал гнать во всю лошадиную мощь. Двести метров. Сто. Пятьдесят. Рогатина парня болтается в уставших руках. Макс замахнулся саблей над головой мальчика, слегка поравнявшись с его конём. Рогатина безусого воина задела брюхо лошади Макса, но мягко пронеслась вперёд. В этот момент Зорген делает выпад в сторону. Лезвие его сабли прорезало толстую кожу лошади врага. Конь заржал и начала заваливаться набок. Всадник, не удержавшись, выскочил из-под седла и полетел вниз. Что-то острое кольнуло под сердцем. Макс заорал, понимая, что это конец. Повис на боевом коне и прикрыл глаза, не выдержав боли в боку…

Макс в очередной раз вскочил на постели в холодном поту с криком, вырывающимся из гортани. Но Руслана не слышала сегодня его криков и тихо посапывала в подушку. Огляделся. В комнате стояла тишина. Со стороны сеней раздавался дикий храп двух изрядно подвыпивших мужиков. Макс натянул порты, опоясался саблей и вышел из дома в прохладный двор.

Небо ещё усыпано мириадами звёзд, но в правление ночи уже пробивается розоватый оттенок рассвета. Птицы ещё не начали летать, врезаясь в раскидистые ветви величавых сосен. Только глухарь что-то кряхтел в чащобе леса. Сосны стояли в спокойствии и безмолвии. Они бесстрашны. Только им не о чем беспокоиться, чувствуя, как единственный и последний их враг-дровосек вот-вот уйдёт в чужие земли. Лачуга его со временем рухнет – на этом месте вырастут молодые сосёнки. Белки продолжали беспорядочно прыгать по веткам, словно кенгуру по вольеру зоопарка. Где-то в лесу в сотый раз поднял вой вожак волчьей стаи. Где-то там мирно спал сохатый, упёршись рогами в мягкую траву. Медведица бродила всю ночь по территории леса и собирала в пасть ветки малинника. Лесная идиллия. Законы природы. Каждый на своём месте. Только ветер-бродяга и вестник судеб разгуливал озорником везде, где ему вздумается.

Ну, почему звери живут между собой куда дружелюбней, чем люди?! Кто разумнее – зверь или человек?! Наверное, всё-таки зверь! Зверь не умеет говорить и включать логику, но чувство инстинкта в нём преобладает превыше всего! Лишь по этому чувству он понимает, где можно укусить, оторвать кусок мяса, а где обойти стороной! Люди же сначала делят друг друга на бедных и богатых, а затем начинают друг с другом грызться, словно больные бешенством дворовые псы! А вот если бы богатые подтянули бедных под свой уровень бедных, то сразу эта грызня забылась бы сама по себе! Все были бы равными – космонавты и пожарники, политики и кухарки, миллиардеры и бомжи! Тьфу ты! Ну и что я заладил! Пойду, отопью прохладного вина да спать пойду!

Макс Зорген дошёл до опочивальни, где мирно спала Руслана. Прилёг в кровать, укутавшись периной, но за час до пробуждения Солнца, так и не смог уснуть. Через некоторое время в сенях заскрипела скамья, зашаркали по деревянным доскам пола тяжёлые шаги, хлопнула входная дверь. Макс потёр ладонями лицо, прогоняя остаток сна, встал с кровати и вышел в сени. На одной скамье продолжал храпеть Серафим. Со стороны амбара послышалось конное ржание и весёлое посвистывание. Воин обул войлочные сапоги и вышел по направлению к хлеву. В это время дровосек запрягал своего коня в сбрую.

Макс зашёл в сарай, вывел оттуда к амбару своего коня и принялся накидывать седло, пристёгивая его под брюхом ремнями. Закрепил стремена. Проверил уздечку. На морду лошади подвесил торбу для зерна, чтобы лошадь питалась на ходу. Наладив все ремни, повесил на тюки с вещами и овсом небольшой металлический щит. Святогору оставалось только улыбаться на действия мальчишки. Макс, управившись с упряжью, побрёл в дом будить оставшихся путников.

Полчаса ушло на сборы вещей, завтрак и подготовку лошадей к дальнему и столь опасному пути. Распахнув ворота, как несколько дней назад, ребята почти тем же отрядом вышли в лесную чащу. Кони начали свой шаг легко и ходко. За спиной только наступил рассвет, а впереди ещё целый день скачки по землям Тевтонского ордена. Путники находились в двух переходах от будущей Польши.

Все два перехода не случилось ни одного происшествия. Разве что рыжая лисица, пробегающая мимо путников, испугала Руслану до икоты. Икота прошла по совету Макса – вдохнуть и с минуту не дышать. Древние мужи уже прицепили девушке лихоманку, а парня обвенчали колдуном. Весь путь, вплоть до Галицкого княжества, мужчины восхвалялись Максом-колдуном и часто спрашивали о всяких глупостях, на которые Максим отвечал однозначно. К концу первого дня лошадь Святогора начала задыхаться. Те подумали, что колдовство могли местные маги наслать – парень успокоил, сказав, что просто нужен привал.

Первую ночь почти не спали. Костёр горел ярче прежних костров, но в мыслях витал ужас, в сердца каждого путника вселилось немое беспокойство. Оглядывались то и дело на деревья – они продолжали стоять в безмолвии. Только к двум часам ночи до слуха путников долетел треск близлежащих веток. Перед ночными путниками явилась незнакомая девушка лет семнадцати, но они продолжали оглядываться по сторонам, будто никого рядом с собой не замечали. Получается, её увидел только Макс Зорген, воин без роду и племени.

Девушка подошла ближе в цветастом хлопковом платье. Присела на колени и поцеловала парня в лоб. Вокруг головы были сплетены толстые косы, падающие по сторонам на нежные манящие плечи. Держа свою роскошную чашу из черепа с рубиновыми краями, она сказала, что путников ждёт её царствие. Предложила сразу поцеловать руку её власти, но Макс отказался. После чего девушка подмигнула, испарившись в воздухе. Макс часто читал легенды и мифы про подобные явления призраков. Его мировоззрению не поддавалась эта картина для объяснения.

Второй переход прошёл для Зоргена словно в тумане. Он отвлёкся от своих размышлений лишь в тот момент, когда увидел вдалеке дома, чернеющие от бревен. Руслана недоверчиво смотрела на парня. Серафим и Святогор, как два закоренелых друга, обсуждали здоровье, и состояние Макса в бреду прошлой ночью. Вновь упомянули о колдовстве, мол, чародействует наш попутчик. Как Макс не пытался отказаться от новоявленной славы колдуна, его товарищи продолжали в своём репертуаре.

Голова идёт кругом. Руки начало сводить от усталости и холода. Душу щемило от понимания грядущего ему будущего. Вдруг на нос упало что-то холодное. Макс поднял голову вверх и увидел, как из свинцовых туч крупными хлопьями падают снежинки, сулящие начало декабря.

Поля, ожидающие теплой весны, припорошены снегом. Возле частокола города прыгала свора снегирей, воробьёв и ворон. Морозный ветерок гулял по хозяйским просторам, не боясь быть прогнанным. Кони воинов подошли к частоколу.

– Куявия! Первый стольный град после Монсегюра! Ничем не уступающий, как Парижу, так и Суздалю! Вот мы и пришли до первого постоялого двора! – выдохнул Серафим, спрыгивая с коня возле главных ворот.

Путники подъехали ближе к десяти метровому частоколу. Серафим постучался в дверь сильнее и закричал что-то богохульное. Вдруг путники услышали спотыкающиеся шаги и не прибрежные отрыжки. Отодвинулся тяжёлый засов. В смотровое окно просочилось до одурения красное лицо изрядно выпившего стражника. Он продолжает смотреть на ребят, откусывать полть жирной курицы и раскидывать по сторонам белые слюни.

– Открывай ворота! Не видишь, люди торговые едут!? Ну же!? – старец ударил по воротам.

– Три франка! Тогда открою! – сообщил стражник.

– Ох, и корхабор же ты! – Серафим озлобился, но быстро успокоился, достав монеты. – Держи! Только не тяни вожжи!

– Вот так бы и сразу! – согласился стражник, отпирая основной засов. Стражник пересчитал французские монеты. Ворота скрипнули многовековой не смазанной ржавчиной.

– Святогор! Заезжайте! Хорошо, что не сразу прогнали! Хотя могли! – старец обратился к лучшему другу и вновь повернулся к дружиннику. – Где тут постоялый двор можно найти?

– У западных ворот! Не ошибётесь! Там на крыше польский флаг висит!

– Э-хе-хе! А зачем так официально, словно княжеский детинец! – Засмеялся Максим Зорген.

– Чудак! Так там десница короля людей собирает для большого похода! – проболтался пьяный язык стражника.

– Что за поход? – поинтересовался Макс.

– Да кто ж их, королей, знает?! Может в дозоры какие сбира-а-ют! Ой! Простите!

– Ясно! Спасибо! Ты ворота лучше закрой, а то вдруг какой тать лесной на вороном разгонится, так хоть в лепёшку разобьётся! Не придётся добивать! – посмеялся над стражником Макс.

– Скоро отдых! – признался Серафим.

– Да! Хоть водки попьём с обжаренной шеей индейки! Давно же я не набивал свой мешок чем-то нетрадиционным! А какие здесь колбаски! М-м-м, пальчики оближешь! Правда, мудрый Серафим!? – замечтался Святогор.

– Что верно, то верно!

– Да где же этот постоялый двор с флагом?! – никак не могла найти Руслана нужный дом.

– Вон он! – воскликнул Макс и указал пальцем вдаль. – Через восемь домов!

– Ага! Теперь вижу!

– Ну, что! Домчим лошадок с ветерком?

– А почему бы и нет! – согласилась девушка.

– Н-но! – прикрикнул на коня Максим и хлестнул поводьями по его мощной ровной шее.

– Эй, Макс! Вы куда? – не понял Серафим и погнал свою лошадь за молодыми.

– Как куда?! На пушистую перину, конечно же! – стегнул поводьями свою лошадь Святогор, нагоняя остальных.

– Ну!? Кто быстрее оказался!? – посмеялся Серафим над другом, когда миновали семь домов.

– Разве я могу угнаться за мудростью твоих лет!

– Запомни одну истину, сын мой! Не мудрость правит миром! Увы, не мудрость!

– А что же тогда, мудрый Серафим? – удивился Святогор.

– Удаль молодецкая! Её страсть и хитрость в оном лице! Она любую крепость заставит сдаться! – кивнул старец на влюблённую парочку и от души засмеялся.

– Любо! Ах, любо! – засмеялся Святогор.

– Ну, чего стоите – сиськи мнёте? Давно бы хозяев скликали!? Чай до полуночи мы тут стоять будем, людоеды!?

Но ворота во двор дома уже открывали. Это оказался безусый паренёк лет пятнадцати. Он облачён в сатиновую рубаху, лосины и башмаки. Парень пропустил гостей и принял поводья, когда те в первую очередь ступили ногами на твердую землю.

Пока лакей распрягал коней и задавал им ячменя, на пороге дома показался плечистый бородач лет пятидесяти и семнадцатилетняя молодуха с корцом, наполненным сытом. Бородатый мужичок спустился с крыльца и грузным шагом подошёл к четырём новоявленным путникам.

– Вечёр добрый гости дорогие! Испейте сбитня с устатку! Вот-вот поленья в баньке поспеют догореть! Светёлку вам выделим! Вы проходите, гости дорогие! Грех вам на пороге стоять, словно нищенкам! – откланялся хозяин дома.

– Благодарствуем за приём тёплый! У такого хозяина и не грех погостить, коли всё так ладно да складно! Сколько возьмёт только этот добротный хозяин? – откланялся Серафим в пояс.

– Дык, рази ж на пороге об том толковать! Вы пройдите в дом! Отведайте, чем Господь наградил! В баньке жаркой попарьтесь да в перине чистой отсыпайтесь! Коли уезжать станете, тогда и уговоримся! Уж много не возьму!

– Коли так, то так! Быть по сему! – согласился Святогор и обернулся к Максу. – Ну, что!? Пойдёмте, попотчуем угощением! Ах, и люб мне сей народ! Весь в честности и справедливости вырос! – дровосек усмехнулся и побрёл за Серафимом из корца сбитень глотать.

– Коли решено – теперь сегодня здесь ночлег будет! – сам себе пробурчал Макс и пошёл за остальными.

– Присаживайтесь за стол! Сейчас Вам принесут всё честь по чести! – пообещал хозяин дома, проводя гостей вглубь трапезной.

– Благодарствуем за кров над головой, хозяин! – Серафим кивнул хозяину дома.

– Борзым Яшкой кличут меня! Так, а холопа моего Пенькой Бестолочью все кличут!

– А отчего Бестолочью? – поинтересовалась Руслана.

– От того и Бестолочью, что не понимает ничего с первого раза и норовит сделать всё по своему! Ладно! Пойду, подгоню кухарок! Неча ужин людям честным задерживать! А пока вот, кваску отпейте! – указал на графин Яшка Борзый.

– Ну, у такого добротного хозяина и на несколько дней не грех остаться, да токмо жаль, путь до Руси не лёгок! – как только Яшка пропал с поля зрения, признался Святогор.

– Что верно, то верно! – поддержал его Серафим, разливая прохладный шипучий напитка в алюминиевые кубки.

– Максим, а чем ты собираешься заниматься на Руси?

– Знаешь, любая, у меня тут было порядком времени подумать и ничего не приходит в пустую голову, кроме одного – рубить головы всем, кто посчитает себя ведьмой или колдуном! – признался Зорген.

– Но это же опасно!? – испугалась за Керсана суженая.

– Уж не страшнее раздавить червяка! Именно от таких тварей и грядёт на Руси беспросветное будущее на долгие столетия! Даже в том мире, откуда мои воспитатели, ещё не начали выходить со дна сегодняшнего средневековья!

– Ну, тогда, наверное, ты прав!

– А что такие кислые? Вон уже подносы нам несут! А как вкусно пахнет!? – встрял Святогор.

– Ну, наконец-то! Давно пора! У меня уже желудок сейчас кукарекать начнёт! – выдохнула Руслана.

– М-м-м!!! Попахивает не только рыбкой! – улыбнулся Макс.

Польская кухня действительно донесла свою славу до древней Руси. Очень ощущается вкус свежей и квашеной капусты. Кроме капусты в «бигос» добавляют мясо домашних и диких животных, колбаски и грибы. Для усиления аромата добавляют красное вино или мадеру. В Польше колбасу едят много и часто. Считается, что её употребляют с утра до самого вечера – В холодном и горячем виде.

Руслана принялась уплетать суп с щавелем и грибами. Мужчины с голодухи проглотили его, не почуяв тяжести, и накинулись на то, что называется «бигос». После тяжёлой и острой пищи Серафим налил в небольшие алюминиевые сосуды из графина беленькой водочки. Коснулся своей чаркой о чарки своих путников. Девушке достался бочонок с медовухой – это напиток на основе мёда. Путники выпили по одной чарке и наполнили вновь. «Чувствую, сегодня будет весело!? – подумал Макс».

Мысли Зоргена сами собой напросились на неприятности. Из-за соседнего стола поднялся воин и направился в сторону путников. Мужчина тридцати лет в кольчуге и латнике опёрся мощными ладонями о наш стол. Его прямые чёрные и слегка поседевшие волосы разбросаны по железу, укрывающему ключицу. Меч небрежно болтается в ножнах на ремне. Синие глаза острым взглядом обвели все весёлые покрасневшие от водки и сытости лица мужчин и остановились на молодой девушке. Руки колдуна сжались в кулаки.

– Красивая! Не желаете, прогуляться под мириадами многовековых звёзд! – подмигнул воин.

– Нет! Боюсь, моему суженому не понравится, что странные вояки не знают, куда своё копьё вздеть! – нагрубила девушка.

– Ну, моему копью всегда место найдётся! Я попробую с ним договориться! Чего он желает получить взамен!? – не понял намёка воин.

– Экхм! Ну, что ж! Коль уговориться хочешь – пойдём, на улице и уговоримся! – без утайки признался Макс.

– Что!? – запаниковала Руслана.

– Вот! Сразу вижу толкового человека!

– Пойдём! – Макс перешагнул скамью, подхватил воина за локоть и вывел на улицу.

– Так как будем уговариваться? Могу шкуру медведя отдать!?

– Мне всё равно! – парень вывел из ножен холодную сталь сабли. – Не ожидал, что тебя вызовут на поединок честно сложить свой живот ради чужой наживы!?

– Ну, что же! Сам напросился! – воин вынул свою саблю.

Дружинник напал на Макса, но внезапно для себя встретил защиту. Лязг метала о метал. Макс Зорген отбил противника. Сабля путника взметнулась снизу к верху, отрезав воину левое ухо. Дружинник закричал, бросил саблю на землю и закачался. Колдун в пол прыжка подбежал к потерявшему концентрацию воину, со спины прижал его левой рукой к своей груди и раскрыл лезвием сабли нежные артерии. Из горла хлынул фонтан крови. Немного красной жидкости попало на запястье Зоргена. Тело намертво ударилось оземь.