Текст книги "У войны есть имя (СИ)"

Автор книги: Владислав Верницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Вот и всё! Я принёс себя в жертву и этим поставил точку моим приключениям! В этот печальный конец истории я больше переживаю за ребят! Надеюсь, они добрались до Кракова! Маринка откормится! Альберт вернётся к деревянным мечам! Оба со временем забудут своего спасителя! Плечо! Как же оно жжёт?! Смерть коснулась меня своей костлявой рукой и теперь забирает в свой подземный мир! Прощай мой ласковый клён и далёкий от этого мира дом! Мне вас всех будет так не хватать! Теперь родители хлебнут горьких слёз, узнав о гибели второго сына! Тётка не попьёт со мной прохладного хмельного пенистого пива на мой День рождения! Мне больше не придётся целовать девчонок и петь им о безответной любви под гитару! Мне больше не пожмут руки незнакомцы в уважение! Самое страшное, что никто не придёт к тебе на могилу и не поставит букетов хризантем потому, что ты не рождён ни в том мире, ни в этом! Но я не перестаю думать о выздоровлении!

* * * *

Что-то идёт не так, но что, никак не могу понять?! – задумался группенфюррер. – Если только всё дело в этих странных ребятах! А что в них странного?! Ну, во-первых, как им вдвоём удалось сбежать от целой армии русских?! Это просто не реально! Реальнее подумать, что они одни из русских, переодевшихся в нашу форму! Так! Ну, по-немецки они говорят – да в каждой стране ему учат! Во-вторых, не думаю я, что потомкам на память тайну стратегического субъекта они рассказ мой выслушали, а своим доложиться хотят! Ох, голова моя бедовая, что ж я натворил-то! Найти и уничтожить!

– Радист!

– Да, группенфюррер?! – из-за двери выглянуло лицо не выспавшегося радиста.

– Всю войну проспишь! Ну-ка, соедини меня с линией два! Хочу связаться с Биркенау! – огрызнулся группенфюррер.

– Слушаюсь!

– Алло, оберфюррер! – как только радиолинию перевели на Биркенау, заговорил Эрик. – Как так у нас с допросом подозреваемого? Его кто-нибудь проводит? Что? Как сбежали? Как это у вас и без меня дел не в поворот!?Какие вашу мать русские на вас напали!?Так слушай мой приказ, чтоб сию секунду собрал себе группу и отправился в погоню? Выполняйте приказ! – группенфюррер с силой бросил трубку телефона и облокотился на подоконник. – Это конец моей карьере! Нет! Это конец всему! Если русские уже в Биркенау, то завтра они придут сюда!

* * * *

Грузовик нёсся по польским дорогам кровавого века. Левое колесо то и дело спотыкалось на рытвинах. Пыль летела всё дальше по сторонам из-под низа автомобиля. Со стороны кабины доносились знакомые голоса. Голова изнывала от жуткой и невыносимой боли. Ключицу обжигает такой же мучительной болью, будто это место обожгло палящим факелом. Макс попробовал приподняться, но плечо свело так, что не хватило сил подняться на локти. Пришлось вновь прилечь на холодный деревянный пол автомобильного прицепа. Вдруг откуда ни возьмись, с заднего фона послышались звуки догоняющего мотоцикла и несколько неразборчивых криков. Макс стал кричать спасителям, подавая сигналы тревоги. Сам же с силой воли вновь попытался подняться на колени. Удалось. Макс взял рядом лежащий автомат, одним глазом прицелился, а другой закрыл вовсе. Голоса из кабины начали гомонить ещё больше.

– Газуй! Да не ласкай ты эту педаль! Альберт! Дай я пересяду!?

– Молчи, Мариночка! Не отвлекай меня от процесса!

– Ты чё!? Не видишь, что за нами немцы мчатся! Они нас грохнуть хотят, а ты тут как беременная телуха тащишься!? – взорвалась девушка.

– Блин, хватит меня попрекать тем, что вожу хуже тебя! Мне б косуху носить, да меч со щитом по арене, а не эту ржавчину водить!

– Ой, ты знаешь, плохому танцору одно место мешает! Дай я лучше поведу, а ты будешь отстреливаться – иначе мы так и до Кракова от них не отобьемся!

– Ну, хорошо. Лови фашист гранату! – Альберт поменялся местами с девушкой и когда первый мотоцикл подъехал ближе к кабине, друг вырвал чеку из гранаты и выбросил её из окошка. Примерно через семь секунд прозвучал взрыв возле люльки, в которой сидел до недавнего момента фриц со шмайстером МР-41. Втулку мотоцикла развернуло. Люльку вместе с мотоциклом и его экипажем взмыло вверх от взрыва.

– Так держать, братишка!

– Какого рожна им от нас надо!?

– Не знаю, но догадываюсь! Когда мы последний раз были в штабе, Макс, кажется, забыл документы, где он лжеоберфюррер! Скорее всего, им доложили, что настоящий оберфюррер был убит лазутчиками, то есть нами, у польского фермера!

– Логично, жизненно и… одним словом, мы попали!

– Это точно, но вот стрекот автомата за кабиной поможет выбраться из задницы и уничтожить дозор фрицев, возможное единственный из выживших!

– Не поняла? К чему ты клонишь?

– Макс! Он очнулся и теперь спасает наши шкуры! – обрадовался друг.

– Давно пора!

– Пожелай мне удачи!

– Ага! Иди к чёрту! – Марина хлопнула друга по плечу и вновь повернулась следить за дорогой.

– Иди ко мне моя Марусечка! – вспомнил фразу из фильма «Стритрейсеры» Макс. – Да что б вас всех Торнадо снесло! Давай! Давай! Минус есть! Ребята! Я там рулевого сшиб! – очередь автомата попала в грудь переднего мотоциклиста. В предсмертной хватке, водитель мотоцикла сжал ручку газа. Байк без люльки на взгорке взметнулся ввысь. Фриц, что сидел сзади, с благим матом вспомнил мамочку и шмякнулся оземь. Мотоцикл пролетел ещё несколько метров на переднем колесе и грохнулся в ближайший кустарник.

– О нет! Только не гранатомёт! – прошептала Марина.

– Ложитесь! Живо!

– Идиоты! Прыгайте, иначе накроет так, что и не надо будет хоронить! Живо! – во всё горло закричал Максим.

Фашисты начали отставать. Остановились. От автомобиля отошёл один из фрицев, вскинул гранатомёт и надавил на спусковой крючок. Снаряд вылетел из дула, оставляя чуть видный след дыма. Ребята выпрыгнули из грузовика и покатились в разные стороны кто куда. Ракета влетела в натянутый тентом прицеп грузовика и врезалась в кабину. Взрыв. Автомобиль подскочил от ударной волны, будучи ещё в движении.

Альберт первым встал на ноги. Он поднял свой автомат и начал по ним стрелять. Марина встала, добежала до раненого тела, которое не может встать, подняла и повела в сторону поля. Ей предстояло немало вынести тяжести. На спине висит МР-38, на поясе гранаты и нож, а на правом плече повис Макс.

Один из патронов попал в колесо люльки четвёртого мотоцикла и несколько патронов – в бак пятого. Четвёртый мотоцикл повело в сторону, накренило и перевернуло. Его экипаж выбрался и пошёл на ребят. Пятый – обогнав «д.т.п.», заглох от нехватки бензина. Экипаж этого мотоцикла из одного человека тоже пошёл на встречу с автоматом наперевес. Друг продолжал менять магазин за магазином. Гильзы вылетали из дула, словно птенчики не умеющие летать из гнёзд. Ещё трое немцев рухнуло оземь намертво. Видя скорую гибель своего напарника, те, кто был на автомобиле, пересёк ему дорогу, направил пулемёт в сторону Альберта. Тот понял, что спрятаться никуда нельзя и потому побежал прямо на врага, держа в руке уже раскрытых две гранаты. Фриц-одиночка отбежал в сторону, как можно дальше. Остальные фрицы не стали долго ждать – пулемёт запел свою песню смерти. Гранаты летели в небесах. Альберт, нашинкованный пулями, упал на землю. Одна граната по верху автомобиля пролетает мимо. Другая – закатилась под днище. Автомобиль взмыл в небо от взрывной волны. Пролетев несколько метров, он приземляется на крышу. Внутри четыре трупа, пару минут назад живущих своей судьбой и верящих в победу «Великой» Германии над клыкастым СССР. Оставшийся в живых фриц, подошёл к уже мёртвому телу друга, поднял свой автомат, но не успел нажать на курок – в его спине зияло три небольшие ранки, в которых хранились пули МР-38; лишили его последней надежды увидеть живую мать и родной дом, в котором он родился.

Последний фриц убит. Макс повесил автомат на плечо, повернулся к Марине и пошёл в её сторону. Подойдя, обнял её чисто по-дружески, заплакал и попросил уйти. Марина согласилась с мнением друга и стала помогать передвигаться по направлению на Краков.

В небе из-за облаков стало проступать Солнце. Где-то в выси запели птицы. Ветер стих. Сосны столи, пошатываясь от своей массы – приглашали ветвями в свои объятья. Вот где-то в траве пробежал заяц, то и дело, озираясь назад и напрягая свои большие висящие уши. Между нескольких сосен притаился сохатый, упираясь рогами в дерево. Неподалёку от ребят, где-то за кустами малинника хрюкает старый секач, умудряясь не заметить больших и уставших путников.

Парень и девушка брели безмолвно по лесу в момент скорби по погибшему Альберту. Окажись он на их месте – живым и невредимым, то он бы всё равно не остался в живых. Ребят просто расстреляли бы. Он пал жертвой славы. Благодаря этой жертве, двое расскажут об этой мрачной бреши двадцатого столетия. Вернее сказать – один расскажет, поскольку второму ещё только впереди поставить точку этой печальной истории…

* * * *

В мозгу и ушах стоял дикий гул. Шея и рёбра со страшной силой ныли от боли. Не пошевелить ни рукой, ни ногой. Губы раскрылись, чтобы проронить хоть слово, но вместо этого получился невнятный хрип. В глазах пугающая тьма и красно-голубые круги, поэтому пришлось их открыть. Восприятие внешнего мира дало точную оценку всего происходящего. По звукам понятно, что за макушкой едет лошадь, получающая время от времени плетью по крупу. С ног до головы истёк кровью. Вся грудь обвита бинтами, на которых местами оставались красноватые пятна ввиду кровоподтёков. Из-под спины торчали колосья мягкого сена, которое лежит на повозке. Кто-то каким-то образом вытащил его из лап Ледяной Богини и теперь куда-то вёз, но куда, не знал даже сам раненый.

Запах воздуха ударил в ноздри яблочно-медовым вкусом. Будто рядом с раненым варили компот. Под колёсами скрипела от мороза наезженная дорога, а по бокам барханы снега. Повсюду безлиственные рощицы берёз и боярышников, на ветвях которых вили свои гнёзда снегири. Деревьям так же не хватало тепла и уюта в непроглядном одиночестве, как и этому раненому герою. У него ни тепла, ни любви, ни крепости в костях.

Раненый попытался присесть на месте, но от простреливающей, в лёгкое, боли вновь заныл. Кучер, что на облучке похлёстывал свою гнедую, обернулся назад, усмехнулся над страдальцем и приостановил повозку. Мужик оказался уже в довольно преклонном возрасте. Суровые седые брови почти скрывали взор зелёных глаз. На его прямой нос падал снег крупными снежинками. На голове седые волосы покрывала бобровая шапка. Тело скрывалось под свитером из толстой овечьей шерсти и пуховой фуфайки. Ноги грелись в шерстяных лосинах и войлочных сапогах.

– Здравствуй, внучек! Всё-таки оклемался!? Прекрасная Мара смилостивилась над твоей душой, Альберт!

– Аааааа… Вале-е-ерьян… Что со мной?.. – со скрипом зубов прошипел парень.

– Дык почитай, с того света выманил травами да волей богов!

– А разве…. Нет христианства….

– Дык как же нет!? – удивился мужик – Почитай всё сейчас в этих символах смерти! Токмо остались ещё староверы! Пусть сто-двести тысяч по всему миру есть, ан такие места найти можно, если захотеть!

– У меня остались…. Два последних вопроса…. Куда мы едем и где…. Мои друзья….

– Мария возвращается в жилище, откуда вы пришли! Тут я ничего не понимаю! Максютка побросал все автоматы, дуралей, взял гранатомёт и пошёл какую-то дверь взрывать! Так, а везу я тебя на границу с Советским Союзом! Там вдовушка у меня одна знакомая есть! Ей то лучше знать, как отхаживать раненых да и глядь приглянется! Деваха в самом соку, усё по хозяйству могёт! А щи она, какие варит!?М-м-м! Душа в пятки уходит от такого чудо-мастерства!

– Откуда подробно…. Про друзей моих знаешь?

– Так про то мне птахи напели! Я недалече от той вылазки был, хворост для баньки запасал! Как стрельбу услыхал, так сразу в сугробе-то и зарылся, дабы не задело!

– Ясно…. Так почто ты меня к друзьям не отвезёшь…. Всё баснями да присказками глаголешь?.. – никак не мог уловить этой нити событий Альберт.

– Дык, тут такое дельце, мил человек, что Максютка-то наш вернётся, как время позволит! Мне птахи ещё сказывали за золотым слитком он похож, а золото это на вылепленную икону вроде как походит! Вернётся он в этот отрезок времени! Оно само его сюда выплюнет, поскольку тати эти, фашистская их морда, у когой-то такой слиток должны спереть и попытаться продать на Запад! Можа у Максютки-то и захотят спереть, как сюды за тобой, то есть твоим телом вернётся! А тут его будет как раз ждать неожиданный сюрприз!

– То есть, получается, если бы мы все вместе пошли за этим слитком, то тогда нас троих выплюнуло сюда!?

– Так оно и есть! Теперь лучай поспи! Тебе силы экономить надоть! Лучай я тебя полуживым привезу, нежели почти добитым! – посоветовал фермер.

Часть 3 – Дорога домой

Глава 1 – Сватовство.

Дым развеялся. Дверь приоткрылась от силы ударной волны. В темноту коридора пробивал лёгкий лучик света. Перевязанный и накормленный харчами родителей убитого друга Макс, словно Сильвестр Сталоне в фильме «Рембо», перепачканный в саже, на худощавом плече держал гранатомёт. На его поясе висели гранаты и нож, а с левого плеча свисало непростое устройство автомата МР-38.

Боец сделал два шага вперёд к двери и очутился в пещере. Он присел на корточки. Пощупал пальцами рук состояние пыли. Она была прибита к земле чем-то тяжёлым. Невдалеке от парня находилось потухшее кострище, но жар от него ещё исходил. Вокруг кострища валялись чаши, на вид чугунные. На одно место разлито что-то жидкое. Единственное, что ему стало известно, так это то, что кто-то здесь обосновал лагерь, но по каким-то веским причинам этому кому-то пришлось покинуть укрытие пока никому не понятно для чего в спешке.

Снаружи кто-то вскрикнул от боли. Где-то заржала лошадь. В той же стороне лязгнули звуки мечей и тут же затихли. Возможно, кто-то вогнал мечи в ножны, а эхо донесло звук до ушей Макса. Чья-то тень проскользнула по скальному утёсу. Через миг на расстоянии тридцати шагов явилось подобие рыцаря. В руках он держал гранёный шлем с острыми концами. Где на переносице была небольшая перегородка. Всё тело покрывала мантия – красный крест на фоне белой ткани. Ноги скрыты в порты и подобие туфель. На его широком кожаном ремне висел не менее широкий меч. Враг посмотрел на воина с неким непониманием, но вынул своё оружие из ножен. Левой ногой упёрся о землю, сделав выпад вперёд. Макс, недолго думая, перевесил автомат, приняв его в руки, перезарядил патронаж, поймал цель на мушку, нажал на курок несколько раз и пули вылетели из дула. Ряд свинцовых жал врезались в дышащее тело врага. Тот не успев проронить ни слова, пал ничком в землю.

Следом за первым вошли двое дружинников, услышав странные звуки. Поймав уже мёртвый взгляд своего боевого товарища и… увидев пришельца с арсеналом, те бросились в побег к лошадям. Макс выскочил наружу, нацелился на второго, что поправлял седло и нажал на курок. Не успев посадить свой зад на лошадь, воин свалился замертво. Третьему удалось ускакать на некоторое расстояние, но свинец оказался быстрее. Он врезался прямо ему под лопатку.

Раненный человек, чем-то похожий на монаха, лежал возле входа в пещеру. Временами, отплёвываясь кровью, он что-то бормотал на своём языке. Может, ругал местную власть, а возможно благодарил воина за спасение. Макс помог старцу встать на ноги, присесть на лошадь и повесить на чересседельные суммы его щит с таким же знаком креста, что и у убитых воинов.

Максу пришлось вернуться и конфисковать у первого убитого ремень, с ножнами, в которые с гордостью вогнал меч. Вспоминая уроки езды на лошади, что давал ему родной отец, присел в седло, но не успел дать кобыле шпоры, как к воину обратился старик и попросил подъехать к нему ближе. Макс не стал отрицать возможность этой встречи и потянул поводья лошади в сторону старца.

– Хочу поблагодарить тебя за спасение, незнакомец! Можешь забрать мою лошадь в дар! – начал благодарить спасителя старец.

– Не нужна мне твоя лошадь, отец! Своей вполне достаточно будет. Но благодарностью твоей сочту за подсказку одну – где можно помыться, перекусить, чем Господь пошлёт, да ночь скоротать в спокойствии.

– Тогда едем со мной! Я возвращаюсь с долгого похода. До городских стен осталось два рассвета и заката. Там встанем на постой, где можно будет отдохнуть по чести. – старец показал пальцем по направлению дороги, пролегающую перед путниками. – Там и бочонок хмельного напитка, и купальня с горячей водой. Пока же пару котелков с кашей и вяленым мясом. Ехать пора, а не то основное войско обнаружит пропажу дозора, поедет искать и наткнётся на нас. Игрушка твоя хороша супротив нескольких ратников, а на семьсот тысяч ратников её не хватит. Откуда ты только взялся такой, незнакомец!? – дав шпоры своей лошади, спросил старец.

– Издалека! Даже не знаю, как и объяснить! – попытался оправдаться воин.

– Не стоит! Вижу, не из этого мира ты пришёл! Не иначе мессия?! Скажу братьям – не поверят! Только вот приход твой мы совсем иначе представляли!

– Кто «мы»? – не понял Макс.

– Наш Орден! Мы представляли мессию в обычном белом одеянии, в чём его захоронили. Оказывается всё совсем не так, как мы предполагали. Может быть, это и к лучшему.

– Так вы церковное духовенство!?

– Мы хранители принадлежностей Бога – копья Соломона, доспехов и самой важной реликвии – чаши, которую мы называем Граалем. Эти дружинники, они нападают на наш Орден, больше для того, чтобы отобрать у нас чашу. – уточнил старец.

– Почему именно чашу? Какую ценность она несёт? – держа свою лошадь напротив лошади старца, спросил Макс.

– По приданию – в эту чашу собрали первые капли крови Иисуса! После этого чаша дарит дар всемогущества и власти каждому, кто овладеет ею!

– Не боишься, что я соблазнюсь и украду эту чашу!?

– Нет, не боюсь! Во-первых, я потому и призываю тебя к помощи нам, что и рассказываю! Во-вторых, тебе никто не даст расположение захоронения чаши! – объяснил старец.

– Так вот почему на вас часто нападают крестоносцы! Грааль! – про себя прошептал Макс.

– Ты что-то сказал!? – поинтересовался старец.

– Нет! Просто мысли вслух.

– А как это?

– Ну, это когда ты о чём-то только что подумал и непроизвольно для себя вслух повторил.

– Странный ты мессия!?

– Какой есть! – Макс пожал плечами.

– Теперь надо пробиваться тише, но быстрее иначе не поспеем к закату найти расписное место. – старец прикрыл ребром левой ладони рот.

– Хорошо! Последнее – кто за нами может гнаться? Крестоносцы? – любопытство начало распирать ещё больше.

– А кто ж как не они!? Крестоносцы нападают малыми дозорами на членов Ордена или вернее сказать на тех, кто желает присягнуть Ордену. По следам своих жертв войска найдут наш замок.

– Насколько я понимаю, Ваш Орден поклоняется распятому богу? – вновь поинтересовался воин.

– Так есть по сему. – согласился старец.

– Тогда почему они на вас нападают?

– Они же дикари-язычники!? Их главенствующий бог – Ярило, отец тепла, уюта и жизни сего рода человеческого! Ладно, мальчик, гони своего друга вслед за моей кобылкой. – с этими словами старец ударил коня сильно шпорами и погнал в галоп.

Максу ничего не осталось делать, как нагонять старика и придерживаться скорости его лошади. Обе лошади ехали ходко, не сбивая дыхания. Белые гривы треплились на встречном ветру по мордам. Уши периодически покусывала встречная мошкара. Огромные, изредка моргающие, глаза смотрели вперёд. Из их огромных ноздрей валил пар. Большие губы периодически открывались от боли. Мощные ноги вбивали дорожную пыль.

Путники иногда погоняли поводьями, набирая лошадиную скорость. Впереди показался перелесок. Воины свернули чуть влево по извилистой дороге. Чем ближе к лесу, тем больше Макса начинал донимать животный страх, что там, в лесу, их будет ждать нечто. У воина начало сохраняться чувство, будто кто-то смотрит на грудь.

Край великой жаркой звезды задел бескрайний горизонт. На бесконечном веками небосклоне восстали первые яркие звёзды. Вечерние птицы возвращались стайками в свои гнёзда после удачной охоты. Потроха жертв они несли малым птенцам, которые толком клокотать ещё не умели. Сохатый вынул свою морду из первого ряда молодых сосен, посмотрел на двух путников вдаль и вновь ушёл вглубь, приглашая гостей в свои владения. Войдя в лес, Макс заметил качающиеся ветки, по которым прыгали белки.

– Следи за белками! Они хорошие проводники к жилищу! – старец обернулся к воину. – Эти места меня знают с самого моего детства! Здесь живёт один дровосек с дочерью! У него-то мы и скоротаем ночку!

Макс услышал совет старца и махнул головой в знак понимания. Старец тоже махнул головой и помчал лошадь вперёд, мягко уходя в правую сторону. Белки продолжали прыгать по ветвям сосен на уровне старца. Вот одна белка отстала, вильнула хвостом и перемахнула на соседнее дерево, напротив второй белки, нагнала свою сестрицу и продолжила прыгать. Макс чуть ли не соскочил с седла от хлестнувшей ветки, с которой только что прыгнул бельчонок, но ему удалось удержаться за луку. Через два часа лихой скачки белки разбежались.

Путники остановились, чтобы перевести дух и осмотреться. Кругом лес. Но вот недалеко от себя Макс заметил за деревьями что-то похожее на сруб. Указал старцу одним мановением руки на что тот, молча, послал свою лошадку шагом. Преодолев расстояние, путники спешились возле крыльца массивного по размерам бревенчатого домика. От того места до терема оказалось всего семнадцать шагов. Краем левого уха странник услышал конное ржание. Завертел головой, но никого не заметил. Отбросил дурную мысль о затаившемся в кустах враге и пошёл к крыльцу, из-под сапога вздымая небольшие тучки пыли.

Домик со стороны улицы казался небольшим ввиду трёх узких слюдяных оконца со ставнями. Небольшое крылечко поприветствовало нас диким дощатым скрипом. Макс постучался несколько раз, но шагов так и не услышал. Заметил, что дверь приоткрыта, вошёл внутрь, окликая хозяев. Тишина. Старец прошмыгнул следом. Обежал весь дом и замахал головой в неведении. Чуть позже уши уловили звяканье металла.

– Ты тоже это слышишь, отец? – невольно спросил старца Максим.

– Нет! Что именно я должен услышать? – старец стоял в недоумении и смотрел на воина.

– Звон железа!

– Двор! Хозяева во дворе могут трудиться! Вот я старым индюком стал!? Когда прибудем на место, обязательно найду мазь от памяти! – выходя из дома, начал ругать себя старец.

– И чего им только в домах не сидится!? Гоняются по землям чужим, словно курицы безмозглые!? Ведь не понимают, что им все перья однажды обреют и всё! Сдалась им эта война за веру! Ладно, я терплю все эти путешествия и то сам виноват! За что боролся, на то и напоролся! Тьфу! – выругался Максим.

– Ты чего-то сказываешь, мил человек? – вернувшись, спросил старец.

– Умиляюсь вот жилищем сим! Добротный дом! Видать и хозяин его – человек надёжный, правильный!

– Так-то ж мой отец, Святогор, строил! Всё для меня, дочки единой добротней и старался! – порог дома переступила молодая девушка лет двадцати.

– Как же звать сию прелесть? – спросил Максим, оглядывая с ног до головы красавицу.

– Зачем гостю, приехавшему на постой в одну Луну, надо знать моё имя? – переспросила девушка.

– Я первый спросил!

– Ну и что! Может, я не хочу говорить тебе своё имя?

– Руслана? Хватит кривляться перед гостем! Мы приехали, устали с дороги! Подай гостю корец с сытом и принеси нам еды! Про свою долю тоже не забудь! – потребовал старец.

– Руслана! Теперь проще найти общий язык с дикаркой! А то я уж испугался!? – удовлетворённо выдохнул Макс.

– Кушайте с наслаждением гости дорогие! – вернувшись, хозяйка дома поставила зажаренных рябчиков, свиного мяса в соусе, мятого картофеля, медный горшок с гречихой и два графина – с вином и водой.

– Скажи, Руслана, почему у вас тут стол славянский собирается, а живёте в глуши неизвестно чьей земли? – спросил воин без интриг.

– Ну, как тебе объяснить, мил человек! Семья у меня славянская, но с отцом нам пришлось сбежать из Руси! Надоели нам постоянные распри князей! То повышают, то понижают труд моего отца! Здесь, во Франции, власти к нам с почином относятся! – объяснила девушка.

– А где же матушка твоя?

– Чего пристал, незнакомец? Сбежала она к другому, как меня в дом занесли!

– Я Максим! Макс!!! – но девушка уже не слышала, выскочив на улицу с диким рёвом.

– Не обращай внимания! Просто побег матери девочка трудно переживала и до сих пор мечтает её найти, чтоб посмотреть в глаза! – объяснил старец. – Давай лучше выпьем хорошего доминиканского вина! – старик взял один из кувшинов и налил до краёв в два деревянных стакана.

– А и правда! – согласился Макс. – Давай выпьем за Руслану! У неё будет прекрасное будущее в её будущих беловолосых и голубоглазых, как она сама, деток. Деток подарит ей красавец мужчина и воин. – пожелал я девушке.

– Под себя метёшь метёлкой. Почему бы и нет. Ты парень бравый. Вон как этих трёх свиней, одним махом всех повалил. Спас старика. – путники стукнулись стаканами, выпили содержимое до дна.

– Да я ж не про себя!?

– А про кого ж ещё! Лес кругом километровый! Да ладно тебе брови хмурить. Сам видал, какая девка хозяйственная выросла. Парней в туташних местах нет, чтоб детей им рожать. – старец расчленил зубами кусочек мяса. – так что ты один остаёшься её надеждой, а иначе пропадёт молодуха. Мне ж спокойней будет смерть свою встречать в бою. Забирай, не пожалеешь. Так, а то, что серчает – ничего, привыкните друг к другу.

– Хорошо! Хорошо! – не выдержал странник. – А свататься как будем?

– За её отца я буду, если к утру не поспеет! Да что мы вдвоём как глупые овцы будем медлить. Сейчас вина ей нальём, а ночью я её к тебе попрошу подойти извиниться и всё. А то мы так день потеряем. Давай ещё по одной!?

– Наливай, только всем.

Девушка вошла в сени дома. Старец и незнакомец уже держали стаканы наполненные вином. Она присела вновь за стол, поправила подол платья от скованности и взяла свой стакан. Долго и непринуждённо её взгляд перебегал то на старца, то на парня. Иногда отводила взгляд куда-то в сторону. Девушка не успела проронить и слова, как губы путника слились с её сладкими губками. Старец не стал мешать юным дарованиям и вышел на крыльцо, скрипнув входной дверью.

Пара увлеклась немыслимой страстью. Плоть Макса напряглась сильнее. Он кусал девушке нижнюю губу – она у воина верхнюю. Вдруг как-то непроизвольно язык коснулся рецепторного кончика её языка. Он шмыгнул в стороны. Затем попытался обойти сверху, но, увы – все попытки завязаться с языком девушки обвенчались колоссальными поражениями. Руки дотянулись до тесёмок платья на талии девушки и потянули одну из завязок в сторону. Узел развязался, оголив стройную спину Русланы. Молниеносной скорости движениями Парень смахнул с изящных плеч девушки серое хлопковое платье. Оно, словно роза на ветру, упало на деревянный прохладный пол. Макс посадил её нагую на сосновый стол, с которого полетела вся посуда, разливая по полу вино.

Вечереет. Солнце уже, наверное, на половину склонилось за горизонт в полях, а в лесу уже ночь, но звёзд на небе ещё не видно – красное небо. Прохладный морозный воздух оповестил о приближении зимних холодов и снега с дождями. В отличие от Руси, во Франции "русская зима" бывала раз в двести лет. Скорее всего, почва будет мягкая, не мёрзлая. В округе пахло хвоёй и тишиной. Сосны столи в безмолвном спокойствии. Возле ног воина пробежал ёжик в сторону леса. Где-то взвыл волк, предчувствуя время своего правления.

Макс подошёл к амбару, где хранили сено для лошадей. Возле сарая услышал какие-то голоса, пошёл в ту сторону не забыв оголить жало меча. Подойдя ближе, остановился у входа и прислушался. Изнутри раздавался громкий голос старца, плачь какой-то девушки и периодический выкрик незнакомого голоса.

– Так что тут за шум, а драки нет? – саркастически поинтересовался воин.

– А-а-а, это ты, мил человек! – узнал воина старец. – Дык, полюбуйся, кого мы тебе привели? Ведьма! Побаловать с ней сперва желаешь, али сразу шейку проткнуть?

– По что же так то! Милое создание! Да и не похожа она на ведьму? В рабынях её при мне оставим! Нам в скором походе как раз ручки умелые пригодятся. Дадите ей распоряжения, чтоб баньку истопила да вина креплёного принесла мне в опочивальню опосля купальни.

– Да как же не ведьма? Прямо возле моего дома по окнам выглядывала кого-то! Не иначе дочке моей али вам с Серафимом порчу шептала. – испуганно вскинулся мужчина средних лет с коротко постриженной седоватой бородёнкой. Тот повёл богатырскими плечами. Его серые глаза смотрели прямо на Макса.

– Говорю вам, не ведьма она! Оставьте нас! Я один допрос закончу! А тебя, стало быть, Святогором матушка нарекла?

– Да! Серафим обо мне вновь рассказал! Вот он пёс шелудивый! – усмехнулся мужчина.

– Ладно! Иди в дом отдохни. Ты по боле моего коня устал. Серафима и девчушку свою придержи, чтоб чего не так помыслила. – попросил Макс, косясь на «ведьму».

– Хорошо! Позже договорим!..

– Ты что творишь, дура? – когда Святогор вышел из предбанника, воин схватил девчонку за волосы, но спохватившись, отпустил. – Как ты попала сюда вообще?

– Значит, я рабыня, да!? – не поверила своим ушам девушка.

– Марин! Ау! Опомнись! Мы находимся не в нашем мире, чтобы собачиться! Нам главное закончить эти исторический цикл и потом ори на меня, сколько захочешь! Я вновь задаю вопрос – как ты попала сюда? – Макса распирала ненависть, словно у голодного медведя, завидев подраненную лань.

– Шла за тобой! По твоим следам, по звуку отдалённого голоса твоего! Я подумала, что тебе нужна будет моя помощь! Теперь я здесь для тебя, а ты грубишь! – девушка всплакнула.

– Зачем!? Я тебе что сказал, когда мы шли до Кракова? Я тебе сказал идти за мной? Я приказал, чтоб ушла в квартиру Альберта, дождалась его родителей и мягко пояснила им о гибели их сына! Потом вы должны были заложить этот проход и навсегда забыть об этом случае!

– Я позвонила твоему отцу, сообщила всё как есть ему с твоего телефона в квартире Альберта и… вернулась за тобой!

– Что? Ты с ума сошла! Ну почему ты так всё усложнила! – ещё больше вскинулся Макс и дал девушке пощёчину.

– Ну не могла я просто так взять и закрыть портал, зная что ты где-то там, живой и невредимый!

– Блин! Ты молодец, Мариночка! Всё супер!

– Да что такого? – никак не могла понять Марина.

– Ничего! Забвенье! Ты просто взяла всех нас и похоронила вот здесь, за тысячу лет от дома! Ты понимаешь, что если отец узнает про наши неприятности, он нас найдёт со своими архаровцами и просто в землю затопчет! Теперь поздно говорить «гоп»! Будем жить по новой легенде, пока не вернёмся домой!