Текст книги "Белая субмарина"

Автор книги: Владислав Савин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Я уже выслушал достаточно очень неприятных вещей от собственных генералов. Как-нибудь перенесу и сказанное моим другом каудильо. Говорите.

– Фюрер, сто тридцать лет назад Наполеон повел против русских величайшую армию мира. Даже занял и сжег их столицу Москву, разбив русскую армию у Бородина. И едва унес ноги с жалкими остатками своего войска. Через два года русские взяли Париж.

– Вы на что намекаете?! Что вы себе позволяете? Рейх силен как никогда!

– Каудильо очень хотел бы ошибиться. Чтобы рейх победил – и, надеюсь, тогда вы поможете бедной Испании вернуть потерянное с прибылью.

– В придачу к вашему Марокко, оно же французское, и еще Алжир?

– Это будут уже детали. Но предположим, что все пойдет так же, как тогда. И году в сорок четвертом бешеные русские орды будут штурмовать Берлин.

– Этого не будет никогда!

– Каудильо сказал: «предположим». И если великий корсиканец все же не объявлял русских недочеловеками и не пытался истребить их как таковых, то вы, боюсь, очень сильно разозлили этих азиатов. И тогда, вторгаясь в Европу, русские все же испытывали смягчающее влияние цивилизованных союзников, Австрии и Пруссии. Теперь же этого нет. И боюсь, когда русские орды, жаждущие мщения, хлынут через границы, перед ужасом этого нашествия померкнут зверства гуннов, сокрушивших Рим. Вряд ли в Германии останутся живые люди. И даже если Британия и США не захотят отдать континент коммунистическим варварам и сумеют выгнать русских назад в Азию, уже ни будет ни нас, ни вас; вся история Европейского континента начнется заново, как после падения Рима и Великого переселения народов.

– Я же сказал, рейх непобедим! Даже имея некоторые последние неудачи. Встав на Днепровском рубеже несокрушимой стеной, мы накопим силы и еще сумеем продиктовать большевикам условия капитуляции!

– Фюрер, однако, смею заметить, что, судя по последним событиям на востоке, вам потребуются все силы. И еще один фронт на западе будет для вас не меньшей помехой, чем он был для Наполеона. Смею также заметить, что падение Гибралтара, правда, тут еще и Мальта бы не помешала, сделает положение англо-американских войск в Алжире и Ливии безнадежным, а значит, освободит и те ваши дивизии, которые заняты сейчас в Тунисе. Потому захват Гибралтара и оккупация Португалии являются не только нашим, но и вашим жизненным интересом.

– Условия?

– Гибралтар будет передан рейху. А Португалия войдет в состав Испании, восстановив историческую справедливость. Также, чтобы Испания могла в полной мере выполнить свой союзнический долг, вы поможете нам оснастить армию современным оружием. Фюрер, каудильо настоятельно просит вас прийти к нам как друзья, а не как оккупанты. После гражданской войны у нас осталось очень много коммунистически настроенных элементов. А население, как и армия, приветствовало бы союз с рейхом, но не потерпело бы «быть оккупированными, не теми, так этими», как Норвегия в сороковом. Испанцы – это очень гордый народ. И если каудильо будет свергнут, по всей Испании начнется всеобщая гверилья, хаос, война всех против всех. Что вряд ли будет для рейха лучшим вариантом – взгляните на бывшую Югославию. Вам ведь выгоднее иметь в тылу страну в законности и порядке?

– Допустим. Что каудильо предлагает конкретно?

– Для начала срочно «вернуть на родину» нашу «голубую дивизию», и что за беда, если дома этих отважных солдат окажутся возле Гибралтара или на португальской границе! Затем я уполномочен при вашем согласии заключить военный союз между Испанией и рейхом. При условии объявления о том во всеуслышание не раньше, чем за двенадцать часов до фактического ввода в Испанию германских войск.

– Хорошо. Передайте каудильо мое согласие. При условии, что Испания тоже сделает для рейха то, о чем я попрошу. Прежде всего, она даст мне солдат для Восточного фронта. Затем… Ну я еще подумаю. И в Португалии будут учитываться не только ваши, но и наши интересы!

– Но, фюрер…

– Не считайте меня за дурака! Думаете, я не вижу еще одну сторону этого договора? Если, как вы выразились, «предположим», русские орды ворвутся в Европу и рейх не устоит? Вы правильно заметили, что союз между англосаксами и азиатами противоестественен. И надеетесь, что когда британцы будут ставить русских на место, то высадятся где-нибудь в Па-де-Кале? А после так взаимно измотают друг друга, что всем будет уже не до Испании, отсиживающейся за Пиренеями? Так вот, я желаю получить от друга каудильо максимум, чтобы этого не случилось даже «предположим»! Военный союз будет заключен – но после взятия Гибралтара и оккупации Португалии я желаю видеть ваших солдат рядом с моими и французами на Днепровском рубеже!

– Я передам каудильо ваши слова, фюрер.

Лондон, Адмиралтейство, 4 мая 1943 года.

– Вы хотите сказать, что джерри тут ни при чем? Тогда кто?

– Я полагаю, что немцам было абсолютно невыгодно ради сомнительной перспективы вступления Испании в войну нести такие потери. Им нужна была эта партия стратегического груза. И, что еще важнее, канал, по которому подобные сделки могли бы вестись и дальше.

– Тогда, по-вашему, кто? Если не немцы и не мы? Чисто теоретически можно предположить руку из-за океана. С единственной, весьма отдаленной перспективой, когда Гибралтар будет освобожден, забрать себе. И с реальными потерями сейчас – поскольку торговля с воюющей стороной была весьма выгодна отдельным очень влиятельным лицам. Потому, если бы такое решение было принято и отдан приказ флоту, этому предшествовали бы если не дебаты в Сенате, то грызня под ковром. Мы бы знали.

– Однако же, если рассматривать лишь сухие факты, то картина такая. Сначала гибнут транспорт с ценным грузом и испанский крейсер «Канариас», причем по большому счету их потопление невыгодно никому из воюющих сторон. Затем какая-то непонятная история у берегов Африки, наши друзья из-за океана откровенно утаивают информацию, что само по себе странно, если бы это были немцы. Затем неизвестно кто атакует испанскую же эскадру. Правда, о том есть донесение по радио от якобы итальянской подлодки. Настораживает, однако, что это та же самая лодка, которая, опять же по ее сообщению, атаковала «Айову», на что также претендует и немецкая U-181, которая каким-то образом замешана и в «африканских» событиях. Все вместе, однако, указывает на то, что в игру вступила, причем весьма эффективно, какая-то неизвестная до того сторона, преследующая свои интересы.

– Ну и кто же это может быть, если исключить США, нас, джерри? Неужели итальянцы?

– Вы упускаете из рассмотрения еще одного участника игры. Русских.

– Из их труднообъяснимого везения в северных морях совершенно не значит, что они могут быть сильны везде! Взгляните на карту.

– Но если их новая сверхлодка действительно имеет такие размеры, как указал «Джейн», то это корабль для открытого океана, а не для близлежащих морей. И его подлинные характеристики нам неизвестны.

– И что? Во-первых, мало построить корабль. У русских совсем нет опыта столь дальних плаваний с ведением боевых действий, а это большая разница, если вспомнить поход их цусимской эскадры. Если бы они освоили океан хотя бы лет тридцать назад, в это можно было поверить, а так… Во-вторых, этот их корабль для такой цели слишком велик и тяжеловооружен – образно говоря, здесь гораздо лучше справился бы маленький незаметный убийца с кинжалом, чем рыцарь в полном доспехе и с тяжелым мечом. В-третьих, если этот корабль использует турбину замкнутого цикла, как заявлено русскими (а другого типа двигателя требуемой мощности, не нуждающегося в кислороде, просто не существует), то ему необходим огромный запас топлива и окислителя, отсюда и размеры, а вот большая дальность плавания из этого отнюдь не следует – заметьте, что и на севере весьма ограничен район, где эта сверхподлодка достоверно была задействована русскими. В-четвертых, опять же взгляните на карту. Как неизвестной подводной лодке пройти незамеченной через район, где наши силы ПЛО, самолеты и корабли, держат под регулярным контролем, борясь с немецкими субмаринами, выходящими из французских баз? А длительный путь через половину Атлантики?

– Но лодка могла идти под водой.

– Все время? Как такое возможно – плавание под водой от Норвегии до Испании и обратно без всплытия на поверхность? Простейший расчет доступен любому инженеру флота. Расход энергии для подводного плавания, в разы превышающий таковой для движения по поверхности, известен. Затем достаточно взять максимально допустимый КПД движителя и двигателя и просчитать по адмиралтейским коэффициентам. Смею предположить, вес и объем топлива превысит все разумные пределы – а по данной схеме, нужен еще и окислитель. Ну и?

– Но я все же не исключал бы такую возможность, хотя бы теоретически.

– Ну нам пока платят жалованье исключительно за практический результат. Эти же рассуждения очень интересны для фантастического романа, «если бы капитан Немо воскрес сейчас». Но в них нет ни грамма пользы, по двум причинам. Первое: торпеда, утопившая «Канариас», по некоторым признакам, была самонаводящейся – а как нам известно, такие торпеды разрабатываются сейчас именно немцами, и никем больше, к сожалению. А второе, и главное: Франко все-таки вступил в войну против нас.

– А разве война уже объявлена?

– А разве открытое нападение кого-то на военные корабли империи – это не фактическое начало войны? Разве Британия когда-то прощала такое?

США, Луисвилль, штат Кентукки, Кентуккийское дерби, 4 мая 1943 года.

Это были не просто скачки, а мероприятие, обязательное для посещения всеми, кто имеет хоть какой-то вес в американском высшем обществе. Конечно, присутствовали и люди, не принадлежащие к столь высоким сферам, и в большом количестве. Они заполнили все места, с напряжением глядя на бег лошадей по дорожкам: удалось ли определить фаворита и правильно поставить на него?

Высокие персоны присутствовали не в толпе, а сидя в ложе под навесами. Они тоже иногда делали ставки из интереса – но их игра шла не здесь. Для персон скачки были лишь предлогом встретиться и обсудить что-то с глазу на глаз; для них же в распорядке дня были предусмотрены и светские приемы в клубах, и игра в гольф или крикет – вот там, в совершенно неофициальных беседах, походя решались вопросы геополитики, судьбы народов и стран.

– Ситуация выходит из-под контроля, – сказал уже знакомый нам толстяк с неизменной сигарой. – Оказалось, гуннов рано списывать со счетов! А все из-за того, что кое-кто решил, что может оседлать тигра и управлять им, дергая за хвост и уши! Если мы видим, что выигрывает Германия, помогаем русским, а если побеждает Россия, помогаем фюреру. Доигрались!

– А что, собственно, произошло? – деланно изумился джентльмен лощеного аристократического вида. – Жаль, конечно, наших парней, погибших за Америку. Но наш бизнес-то тут при чем? Публике совершенно необязательно знать о некоторых тонкостях. И к вашему сведению, я пойду ко дну не один.

– Не паясничайте, вам это не идет, – перебил его толстяк. – Речь не о том, чтобы найти виновного и покарать… пока! А в том, что игра пошла совсем по другим правилам. Когда одна из фигур вдруг захотела стать игроком и усесться за этот стол, подвинув нас. Кто-то из нас этого хочет?

– Тогда уж две фигуры, – буркнул «аристократ». – Эта парочка усатых друг друга стоит.

– Простите, но русские претендуют максимум на часть своего внутреннего рынка! – отрезал толстяк. – А немецкие товары, к примеру, мы даже сейчас не можем окончательно вышвырнуть из Аргентины! Так кто нам конкурент? Возможно, что завтра Сталин захочет – но это будет именно завтра. А пока он делает то, что нужно нам, не выходя за рамки допустимого.

– Захочет, при вашем участии? – спросил «аристократ». – Сколько уже заводов вы им продали? И это вместо «садового шланга», который сосед после использования обязан вернуть? Или, по крайней мере, готовых изделий в виде пушек и танков.

– Вернее, сколько заводов они у меня купили? – прищурился толстяк. – Простите, но производство станков тоже не должно простаивать. Кто-то против честного бизнеса? Притом, что их промышленный потенциал существенно ниже и нашего, и Еврорейха, бояться их конкуренции сегодня просто смешно. В конце концов, пусть что-то состригут со своего внутреннего рынка, нам и так достанется вся Европа и половина Азии.

– Ну отчего же половина? – спросил третий джентльмен, с военной выправкой. – Сколько должны нам «кузены»? Пусть подвинутся. Ну а французов после их выбора разве кто-то спросит? Касаемо же русских, могу внести некоторую ясность. Мои люди из нашей военной миссии в России докладывают: дело в том, что русские, в силу своего низкого образования, не в состоянии грамотно эксплуатировать нашу технику. Оттого и рождаются такие импровизации, как танк Т-34, допускающий гораздо более грубое обращение и примитивные условия ремонта. Так что русские действительно заинтересованы вместо одного «Шермана» самим изготовить два Т-34, для чего им необходимо промышленное оборудование, которое идет у них именно на военные заводы, а не на производство товаров, в будущем способных составить нам конкуренцию. Тем более что Сталин постоянно просит присылать со станками и специалистов для установки и наладки. Больше чем уверен, что нам он конкуренции никакой составить не сможет, даже если захочет. Его рабочие сломают даже то, что не ломается. Поэтому станки можно рассматривать как рыбу, а не как удочку. И я согласен, их основные промышленные показатели в разы уступают аналогичным по Еврорейху. А вот для последнего в перспективе вполне достижимы наши показатели, объединенная экономическая мощь всей Европы!

– И сколько времени уйдет у фюрера переварить все проглоченное? – спросил четвертый джентльмен, в ковбойской шляпе. – Как скоро ему удастся подтянуть завоеванные провинции до уровня собственно рейха?

– Все империи начинали именно с этого, – отрезал толстяк, – и как правило, дальнейшее у них получалось. Конечно, если мы позволим – это сейчас у нас есть возможность сбить Еврорейх на взлете, снять с доски, благо что за нас и «кузены», и русские в роли расходного ресурса. А вот будет ли так завтра, да еще если Еврорейх крепче встанет на ноги?

– Передышки не будет, – сказал «ковбой». – Русские и немцы сцепились насмерть и будут сражаться до полного измора.

– Вам известно, что в Германии, не в Еврорейхе, а в истинном рейхе сейчас ходят слухи, что война закончится вничью, «Сталинградским фонарем»? – спросил военный. – Конечно, слухи не источник, но вот то, что их не пресекают и что такие разговоры идут в достаточно высоких кругах, это уже показатель. И честно говоря, я бы на месте Сталина всерьез задумался бы, обратись ко мне фюрер с предложением о сепаратном мире. Строго говоря, русским удалось лишь вывернуться из абсолютно проигрышного положения и удачно сравнять счет. Что будет дальше, абсолютно неизвестно, а военная удача переменчива, как можно видеть из последних событий в Атлантике: кто-нибудь ждал, что гунны покажут такую силу? А если русские действительно обязаны своими победами предательству некоторых кругов в вермахте и Кригсмарине, то сейчас эта их карта уже сыграна. И летом гунны снова подойдут к Москве, как в восемнадцатом под конец они едва не взяли Париж. Русские отнимают у Еврорейха больше всего сил? Значит, надо дать им, что они просят, чтобы так продолжалось и впредь. Джентльмены, мне кажется, наш разговор свернул в сторону. Дело сейчас не в русских, которых мы после легко сумеем поставить на место. А в том, что вся эта «периферийная стратегия» хороша для периферийной же войны, сейчас же надо думать, как уничтожить противника полностью или же по крайней мере низвести до уровня пешки в нашей игре. Для этого, помимо сказанного, надо категорически прекратить все торговые сделки с джерри, хоть и выгодные тактически, но несущие огромный стратегический вред. И пусть нас не смущает упущенная прибыль – победив, мы возьмем с побежденных все.

– Относится ли это к уже заключенным контрактам? – прищурился «ковбой».

– Вам мало Испании? – спросил толстяк. – И очень интересный вопрос, откуда они узнали про уран? Каудильо – это ведь ваша креатура?

– Положим, не только моя, – ответил «ковбой», – и я еще не сошел с ума, чтобы допустить появление сверхоружия у какой-то другой стороны.

– А вот это вопрос, – сказал военный. – Думаю, для вас не секрет, что в определенных кругах уже открыто говорят, что известный район Нью-Йорка – это грандиозная афера с тратой бюджета неизвестно куда. Если яйцеголовые завтра заявят, что фокус не удался, расходы казны кто-то возместит? Нет, господа, лично я не думаю, что это умысел в чистом виде, но… Даже сами умники не могут дать гарантии, что у них получится. Так, может, кто-то, пусть и патриотически настроенный, решил взять долю и с гуннов, через испанского посредника? Если это не супероружие, а блеф? И если окажется, что гунны приняли все всерьез и разыграли многоходовую операцию, результатом которой стали наши потери? Вы понимаете, что будет, если это подвергнется огласке? Боюсь, что тогда одного бедняги Кинга на роль козла отпущения будет мало.

– Уступаю, – произнес «ковбой». – И что будем делать с каудильо? Мне он казался разумным человеком…

– Он сам сделал выбор, – сказал толстяк. – Кого предлагаете взамен?

– Еще не решили, – ответил военный. – Испания – это такой гадючник… В любом случае, сначала будет наша оккупационная администрация, а после посмотрим.

– «Кузены» уже войну объявили? – спросил «ковбой».

– Как только разберутся с эскадрой гуннов. Смысл объявлять войну, если не можешь немедленно нанести ответный удар?

– Наше участие? – заинтересовался «аристократ».

– Шесть дивизий из числа уже находящихся в Англии. И конечно, авиация. Очень жаль, что у нас нет восемьдесят второй десантной.

– Португальцы?

– А что им еще оставалось? Единственно, снабжать армию придется нам самим, местных ресурсов не хватит.

– Сроки?

– В течение июня-июля. У нас войдет в строй «Нью-Джерси» и вернутся с Тихого океана «Алабама» и «Саут Дакота». «Эссекс» полностью войдет в строй, закончив боевую подготовку авиагруппы, «Лексингтон» и «Йорктаун» будут приняты флотом. Чтоб не повторилось таких же гуннских неожиданностей.

– Если до того они не вторгнутся в Португалию сами.

– Это возможно лишь при одном условии. Если каудильо вдруг бросится в войну, отбросив всякие намеки на нейтралитет.

– Ну если мы уже решили…

– А откуда каудильо может это знать? Что до фюрера, то не думаю, что он желает получить сейчас еще один сухопутный фронт. До того, как прояснится обстановка на Востоке.

– Тогда все складывается наилучшим образом, – подвел итог толстяк с сигарой. – У нас есть еще достаточно времени, чтобы вступить в войну во всеоружии. Джентльмены, какие новости о программе кораблестроения?

– Решение о выдаче заказа на «Монтаны», все пять, уже принято, – ответил военный. – И решение про ускорение работ на «Иллинойсе» и «Кентукки» тоже. Окончательно же бюджет пройдет через Конгресс на следующей неделе. Но думаю, никто не захочет быть обвиненным в непатриотизме.

Берлин, рейхсканцелярия, вечер 4 мая 1943 года.

– Итак, господа, я принял решение. Первоочередной задачей на самое ближайшее время я считаю захват Гибралтара и Мальты, оккупацию Португалии и развитие успеха в Африке! И это будет сделано не в ущерб действиям на Восточном фронте, а ради достижения там решительного успеха!

Взгляните на карту. Очевидно, что с падением Гибралтара и Мальты положение англичан в Средиземноморском театре войны становится катастрофическим! Роммель, вы просили у меня подкреплений, стоя у ворот Каира? Теперь вы получите все требуемое, восемь свежих дивизий, в том числе две танковые, не считая итальянских войск. Вы наступали, без топлива и снарядов, на превосходящих числом англичан – теперь же, без сомнения, вы сумеете повторить тот успех, имея над противником преимущество в снабжении и равные силы.

Мы превратим Средиземное море в наше внутреннее озеро. И я не потерплю больше независимой политики Муссолини, хоть он мне и друг! Если Италия будет полностью защищена от вторжения, то, значит, она сможет послать войска туда, где это требуют наши интересы, хоть на Восток, хоть к Суэцу! Также с захватом Гибралтара станет возможным объединить флоты Италии, Франции и рейха. Базируясь на испанских и португальских портах, такой флот сделает невозможным проведение чужих конвоев вдоль атлантического побережья Африки, у британцев останется один безопасный путь в Индию и к Суэцу, через Панамский канал, фактически вокруг земного шара!

И все это будет для нас не конечной целью. Взяв Каир и Суэц, германские войска дойдут до Ирака, где встретят самый дружеский прием, там ведь помнят еще Рашида Али? А захват иракских нефтепромыслов решит для Германии топливную проблему раз и навсегда! После чего я рассчитываю, что Турция также вступит в войну на нашей стороне – ради возвращения себе хотя бы части территории бывшей Османской империи. И в помощь Восточному фронту – мы нанесем русским удар сразу по двум направлениям, через Кавказ с юга, захватив Бакинские нефтепромыслы, и в Среднюю Азию через Иран, поразив русского медведя в мягкое брюхо. И вы, Гудериан, ударом на юг с Орловского выступа отрежете русскую группировку у Днепра, как это удалось вам полтора года назад.

Я верю, что лишь германской армии по силам столь грандиозные задачи! Мы прошли Европу меньше чем за год! Так отчего не сумеем за полгода завоевать Африку и Азию? Поражения этой зимы были вызваны гнусным предательством, но теперь мы очистили свои ряды от изменников, и взгляните на блестящие победы нашего флота над внешне более сильным врагом, какой результат?! Я ожидаю, что армия окажется не менее победоносной. Иначе буду считать, что части предателей удалось избежать заслуженной кары!

Так не обманите же моего доверия и надежд!

История Второй мировой войны, альтернативно-историческое издание Института военной истории Министерства обороны СССР. 1994. Т. 6, ч. 2, гл. 10 (Военные действия в Атлантике и в Западной Европе).

К весне 1943 года советско-германский фронт оттягивал у Германии все больше сил и ресурсов. Результатом этого было значительное ослабление германских военно-морских, а особенно военно-воздушных сил, действовавших в Атлантике и Средиземном море. В то же время союзники, уделив большое внимание противолодочной обороне, достигли известных успехов, что породило неоправданный оптимизм, недооценку врага и, что самое опасное, убеждение, что отныне основным, если не единственным, противником будут подводные лодки.

К марту-апрелю 1943 года советско-германский фронт временно стабилизировался по линии реки Днепр, ввиду необходимости для советских войск пополнить запасы после зимнего наступления, восстановить коммуникации, подтянуть тылы. В этой обстановке немецко-фашистское командование решило обезопасить свой тыл, поддержав своих партнеров по коалиции, Италию и Испанию, устранить даже теоретическую возможность открытия англо-американцами второго фронта, чтобы, мобилизовав все ресурсы захваченных европейских стран, перейти в наступление на Востоке.

Сухопутные силы так называемого «Европейского рейха» на западе были увеличены на 30 дивизий, сформированных из «добровольцев», набранных во Франции, Голландии, Бельгии, Дании, Норвегии, Хорватии. Также для действий на Пиренейском полуострове, против Гибралтара, в Марокко и Алжире, Еврорейх мог рассчитывать на 39 испанских дивизий (включая формируемые по мобилизации после вступления Испании в войну). Наконец, Муссолини, по категорическому требованию Гитлера, согласился выделить в экспедиционную армию Северной Африки 20 итальянских дивизий (включая 2 для десанта на Мальту и 10 уже находящихся в Тунисе). Собственно Германия выделяла всего 11 дивизий (включая 7 в группе армий «Африка» в Тунисе), но это были ударные, элитные части – из них 3 танковые, 3 мотопехотные, 1 горно-егерская, 1 парашютно-десантная. Итого 100 дивизий, что при временном захвате стратегической инициативы, использовании внутренних коммуникационных линий, нарушении коммуникаций союзников и возникшем разногласии между английской и американской сторонами, дало Еврорейху перевес. Союзники имели в Северной Африке всего 18 дивизий (4 американские, 12 британских, 2 французские). Следует отметить, что первоначально эти войска были полностью укомплектованы, отлично оснащены и не испытывали недостатка в снабжении – в отличие от упомянутых 17 итало-немецких дивизий, из-за некомплекта реально соответствующих по боеспособности не более чем 10 полнокровным соединениям.

Значительное внимание Еврорейх уделил наращиванию своей воздушной мощи. Если к началу ноября немецкая авиация имела на этом театре 940 самолетов, значительная часть которых базировалась на аэродромах островов Сицилия и Сардиния, то в декабре их численность возросла до 1220, а в апреле до 1650. Кроме того, итальянская авиация имела в этом районе около 515 самолетов, из них 200 бомбардировщиков (в основном торпедоносцев) и более 180 истребителей. Особо следует отметить, что две бомбардировочные эскадры, одна KG100, на До-217, для Средиземного моря, другая KG50 на новейших Хе-177, для Атлантики, были подготовлены к использованию управляемых планирующих бомб, о которых союзники на тот момент не имели никакого представления, интересно, что стимулом для ускоренной разработки этого оружия в Германии было успешное применение советским ВМФ управляемых крылатых ракет по немецким кораблям и аэродромам в Норвегии осенью 1942-го (см. наст, издание, т. 6, гл. 6: «Борьба на морских коммуникациях»).

Несомненным успехом для немцев было то, что им удалось обеспечить внезапность. Так, горючее, боеприпасы, авиационно-техническое имущество было заранее переброшено на испанские аэродромы под видом «помощи для Испании». В результате полной неожиданностью для англичан оказалось, что авиаудар по Гибралтару, который позже назвали «европейским Перл-Харбором», был нанесен меньше чем через сутки после объявления о вводе в Испанию войск Еврорейха. Однако главным фактором, сыгравшим свою роковую роль, было благодушие союзников, не ожидающих от противника столь решительных и энергичных действий. То есть налицо был авантюризм, ставка на ошибки врага, в данном конкретном случае полностью оправдавшаяся, – характерная особенность германского военного планирования.

Наиболее слабой составляющей вооруженных сил Еврорейха был флот. И без того уступающий союзному, он понес огромные потери на северном театре от действий советского ВМФ. На тот момент в распоряжении Еврорейха к действиям в Атлантике были способны лишь один линейный корабль («Шарнхорст») и авианосец («Цеппелин»), плюс два французских линкора («Дюнкерк» и «Страсбург»), и шесть итальянских (в том числе лишь два современных). В то время как один лишь британский флот имел двенадцать линкоров и семь авианосцев, с учетом же ВМС США превосходство союзников на море становилось подавляющим. Чтобы компенсировать это, немцы сделали ставку на планирование, с правильным выбором места и времени. И это удалось им в полной мере. Момент был выбран исключительно удачно, когда США имели в Атлантике лишь корабли, проходящие боевую подготовку, а потому не могущие считаться полностью боеспособными, а у Англии значительная часть военно-морских сил находилась на удаленных театрах или в ремонте.

Прежде чем мы приступим к подробному рассмотрению рейда эскадры Тиле, заметим, что утверждения о «гениальности» этого «величайшего европейского тактика морской войны», весьма распространенные в современных западных источниках, не имеют под собой основания. Именно Тиле был командующим немецким Арктическим флотом в период его наибольших поражений, фактически разгрома, гораздо меньшими силами нашего Северного флота – и, что характерно, против советских моряков этот германский адмирал не показал абсолютно никаких талантов великого флотоводца! Подлинная причина успеха рейда Тиле в том, что это была по сути первая на Атлантическом театре операция взаимодействия разнородных сил, палубной авиации, надводных кораблей и подводных лодок, к противодействию которых союзники оказались совершенно не готовы.

Испания, Гибралтар.

Мне не в чем каяться. Если вы уже вынесли нам приговор, так делайте свое дело и прекратите эту комедию. Единственное, о чем прошу, о замене повешения расстрелом. У нас, в Англии, вешают лишь разбойников и воров, а мы все же честные солдаты, принесшие присягу нашему королю Георгу.

О каких преступлениях вы говорите? Если мой король что-то требует от вашей страны, не нам, его солдатам, судить, зачем он это сделал, наверное, были основания. Вы подло напали на нас, атаковав наш флот, вы открыто встали на сторону нашего врага в этой войне. Как еще следует понимать ваш ответ на ультиматум, «обеспокоившись за наш суверенитет, вынуждены обратиться к Германии за защитой»? Если вы надеялись, фактически ведя войну, сохранить маску нейтралитета, то никого не обманули, по крайней мере здесь.

Вы напали на нас подло и внезапно. Да, уже четвертый год идет война, но Крепость ни разу еще не подвергалась обстрелу или бомбежке. Мы лишь принимали и отправляли тех, кто шел в бой. Кого-то из гарнизона переводили в Африку, на фронт – но почти никого, с боевым опытом, к нам обратно. Крепость всегда была незыблемым оплотом Британии, сама мысль, что кто-то посмеет ее штурмовать, казалась невероятной. Да, мы слышали про Сингапур – но здесь все же Европа, а не край земли, метрополия рядом. И если нас четвертый год не решались тронуть, но отчего это должно произойти именно сейчас? Нас подвела наша британская обстоятельность, привычка ко всему готовиться не спеша. Встать, умыться, позавтракать – и затем лишь идти на войну.

Германцы вошли в Испанию двенадцатого мая. Нам объявили об этом утром, нет, никаких особых мероприятий не проводилось. В гавани стояла эскадра, «Родней», «Нельсон» и пришедшие только из метрополии новый линкор «Хоув» и авианосец «Юникорн», а также крейсера, эсминцы. Один вид этой армады внушал уверенность, как может быть что-то недопустимое там, где находится британский флот, Роял Нэви? Кто решится заглянуть в дула шестнадцатидюймовых пушек его линкоров? Приготовления к войне – какие, мы же Крепость, считается, что должны быть готовы всегда.

Тем более что вечером должен быть большой концерт. Приехала большая группа артистов из Голливуда, и среди них сама Вивьен Ли, та самая Скарлетт или леди Гамильтон. Была хорошая погода, и чтобы видели все, в качестве сцены была выбрана полетная палуба «Юникорна», расцвеченная, как рождественская елка. И другие корабли в гавани тоже несли иллюминацию, надо же было вдохновить сынов Британии, идущих в бой?