Текст книги "Вознесение духа"

Автор книги: Владислав Петряев

 
Увы, защит не знает разум наш
Пред чувством, страстью собственной души,
Печаль её тревожит, лезет блажь,
Как разумом их, волей не глуши.
 

 
У меня детишек двое —
Дочка Жанна и сынок.
Я его зову Димок —
Мы сидим на кухне трое.
 
 
Пьём чаёк, халву едим,
О прошедшем говорим —
Кто что сделал, что увидел,
Может, кто кого обидел.
 
 
Жанна вдруг и говорит:
«Твой сыночек отличился…».
Дима съёжился, молчит
И в сестру глазами впился.
 
 
Смотрит он с мольбой на Жанну
И ушёл от нас нежданно.
Я кричу вослед: «Сынок!»
Не вернулся мой Димок.
 
 
Жанна сразу о другом,
Только я расстроился:
Сыну сделался врагом —
Словом не обмолвился…
 

 
Сын, сыночек, сынулёк —
Жизни праздник, василёк,
Старости моей награда,
Жизни смысл, её услада.
 
 
Если б не было тебя,
Как бы мучил я себя:
Не продлил бы род я свой,
И угас бы он со мной.
 
 
Умным, сильным, смелым будь,
Сам наметь по жизни путь,
Цель поставь и добивайся,
Но в стремленье – не сломайся.
 
 
Меру знай и соблюдай,
Твёрдым будь и не страдай:
Всё приходит и уходит,
Нами больше чувство водит.
 
 
Разум, волю развивай,
Вместе с солнышком вставай,
Не ленись и будь трудягой,
Полни сам себя отвагой.
 
 
Чтобы жизни суть понять,
Многое спеши познать,
Но во всём не затеряйся:
Путь избрал – ему отдайся.
 
 
Сам стремись великим быть
И полнее дух раскрыть.
И раскроешь, точно знаю,
В бой тебя благословляю!
 

 
Лежу я зачарованный —
Сыночек рядом спит.
Не сплю я, околдованный, —
Он рядышком сопит.
 
 
Обнял ручонкой пухленькой:
Пошелохнуться как?
Едва унялся, душенька:
Лежу, застывши так.
 

 
О ангел мой! Твой облик нежный
Меня к себе приворожил,
И я ушёл от жизни прежней:
Пятнадцать лет один прожил!
Теперь покоем наполняюсь,
Детишек видя и тебя,
И всё на свете забываю,
В любовь семьи своей уйдя.
Где б ни был – к вам я устремляюсь,
Спешу скорее увидать,
И силой новой наполняюсь,
И годы мчатся как бы вспять.
 

 
Мы многое в жизни своей забываем,
Не мучиться чтобы о прожитых днях,
Но как мы от прошлого ни убегаем,
Оно в подсознанье блуждает, во снах.
 
 
Во сне образ прошлого вдруг воскрешаешь
И так, бессознательно, встретившись вновь,
Его, как живого, ты зримо внимаешь
И вновь ощущаешь былую любовь.
 
 
Во сне я почувствовал, как у калитки
Впервые подругу свою целовал,
Коснулся груди и со странной улыбкой
От дерзости этой в смущенье сбежал.
 
 
Во сне это чувствовал так, как когда-то,
И духом, и телом своим трепетал,
Как будто бы жизнь не подходит к закату,
Как будто бы больше других не ласкал.
 

1996 г

 
Как купола у колоколен,
У сосен жёлтые стволы,
В лесу блаженно я покоен,
Вдыхая запахи смолы.
 
 
Свободу здесь лишь обретаю,
Оставив света суету,
И вновь здесь силы набираю,
Когда совсем невмоготу.
 

 
Над Россией снова бродит
Призрак коммунизма,
И народ в дурмане ходит
От идей марксизма.
Как больной, в мечтах витает
Равенства и братства,
И мятежность возбуждает
Собственность, богатство.
Вновь безумная Россия
В рабство нас толкает,
Где впрягут в ярмо насилья
И ГУЛАГвоспрянет.
Иль забыла, как, страдая,
Нелюдей ласкала
И, богатства раздавая,
Вдоволь есть мечтала?
Ад пройдя, снеся мученья,
Стоны поколений,
Знать, ты хочешь повторенья
Партии велений.
Вновь кнута ты захотела:
Гордости не внемлешь,
Роль шута не надоела,
Пьянство лишь приемлешь?
Против нас, людской природы,
Принцип коммунизма.
Все завёл в тупик народы
Дух идей марксизма.
Этим движет дух сомненья:
День и ночь не спится.
Тот плевал на все стремленья:
Водка только снится.
Кто их, чем уравновесит?
Спрос и предложенье.
Качество любого взвесят,
Всех толкнут в движенье.
Путь назад – вернёт нас к рабству
И к обобществленью.
Надо путь открыть к богатству,
К частному стремленью.
Крест свой в дикости носили,
Тешились в идеях,
Нищими в цепях прожили
В глупых эпопеях.
Собственность, закон, свобода —
Это путь к богатству.
С ними лишь себе в угоду
Сможем развиваться.
 

 
Ты, Россия, позволяла
Быть рабынею в столетьях,
На коленях ты стояла
И стенала в лихолетьях.
Сколько крови ты пустила,
Землю ею заливая,
Сколько ты людей сгубила,
Дух свободы умерщвляя.
Сколько ты людей сгноила
Ради призрачной идеи,
Как ты рабски хоронила
Истуканов в мавзолеи.
Долго ты меня терзала
И цинично измывалась.
Да, меня ты наказала,
Хоть сама в холопстве стлалась.
Ты достойна состраданья,
Но тогда грехи искупишь,
Как отбросишь все метанья
И в свободу твёрдо ступишь.
 

 
Меня сегодня заплевали,
Пытались рот рукой заткнуть,
Динамик в злобе оборвали,
И снова я не мог уснуть.
Зачем я езжу, призываю?
Зачем душа моя болит?
Зачем бездумных убеждаю,
Что Русь пред пропастью стоит?
Не хочет знать бездельник правды,
Не хочет пьяный разум внять.
Они убить меня бы рады
Иль в землю заживо загнать.
Но завтра снова я поеду
К уму и совести взывать,
А вечером скажу соседу:
«Пойдём Бориса избирать!»
 

 
Жизнь есть праздник изначальный.
Мы ж псалмы поём печально,
К разным божествам взываем,
Радость жизни забываем.
 
 
Люди, жизнью наслаждайтесь!
Горю меньше предавайтесь:
Жизнь всего ведь раз даётся,
После – прах лишь остаётся…
 

 
Люблю в лесу уединяться
И слушать пенье разных птиц,
Реке, болоту удивляться,
Уйдя от хмурых скучных лиц.
 

 
Когда душой изнемогаю,
Я песнь печальную пою,
И ею грусть-тоску снимаю,
И вновь с улыбкой в мир смотрю.
 

Письмо другу детства

В. Племянникову

 
"Куда же ты пропал, дружище,
Случилось, может, что с тобой,
Ужель в здоровом мужичище
Какой случился перебой?
Иль, может, я письмом обидел,
Мятежность чувства передав,
И в нём чего-то не предвидел,
Невольно вдруг враждебным став?
Иль, может быть, богов отвергнув,
Тебя невольно оскорбил,
И ты, в ничто меня низвергнув,
Как ересь просто удалил?
А, может быть, в печали старясь,
Ты детство, юность позабыл,
И вон бежишь, от жизни маясь,
И дух твой к жизни приостыл?
Ты плюнь на всё и улыбайся,
Друзей своих не забывай,
К природе чаще обращайся
И в ней печали оставляй"…
 
 
Писал я так совсем недавно,
Но стих не смог тебе послать,
И вот письмо твоё печально
Пришлось в раздумье мне читать.
Спешу, мой друг, тебе ответить
И дух твой силой укрепить,
И в старости хотя бы встретить,
И вместе рюмку пригубить.
Обнять тебя и нашу юность,
И слёзы памяти излить,
А ты мне пишешь эту дурость —
Себя решился загубить…
Зачем же жизнь к пределу ставить,
Зачем судьбу свою винить?
Умей собой в невзгодах править
И жизни дар умей ценить.
Сейчас я тоже безработный,
Сижу на шее у жены,
Притом, что я не беззаботный
И мне плохие снятся сны.
Но я не плачу, не стенаю,
Ищу, где силы применить,
Не к богу в трудности взываю,
Стремлюсь талант свой проявить.
Себя в свободу вырывая,
Я даже бросил институт,
Не жизнь – тоска, глупцов внимая,
Оценки слушать там и тут.
Противно, лекции читая,
Смотреть на ярый в гневе зал,
Когда учитель из Рамзая
Кричит мне: «Родину предал!»
Я стоимость им разъясняю,
Пределы Марксовых идей,
По буре в зале понимаю —
Для них я конченый злодей.
Спокойно мыслю о свободе —
Они о Ленине орут!
Кричу о голоде в народе —
Меня изменником зовут.
Не все свободу понимают,
Не все хотят в свободе жить
И с рёвом стойло защищают:
Спокойней как-то в стойле быть.
Но все мечтают о богатстве
И чтоб при этом равным быть!
Все мысли их в мечтах о царстве,
Где можно жить и не тужить,
Где бездарь сравнится с талантом
И будут все во всём равны,
Кухарка станет фигурантом
И править будут всем низы.
Увы! Я многим непонятен,
Поскольку чуть вперёд смотрю.
И путь развитья стал мне ясен —
Давно об этом говорю.
Храня спокойствие и совесть,
Ушёл, чтоб всем не угождать.
Оставить хоть какую повесть,
Себя чтоб зря не растерять…
Пока писал, нашёл работу —
Под старость адвокатом стал!
Всё вновь опять, опять заботы,
Как я от этого устал.
Ведь начинать всё надо снова —
Какой уже десяток раз!
Но, видно, нет пути иного
И пыл мой к жизни не угас.
Хожу с природой пообщаться,
На речку от людей бегу
И силой полнюсь, чтобы драться,
От боли душу там лечу.
Себя с упорством развивая,
Я цель поставил и иду,
Чрез рухлядь времени ступая
И в мир поэзии войду!
Себя вещами не принизил,
Богатством не был ослеплён,
До музы слов себя возвысил,
Стихами стал весь опьянён.
Под старость дух решил отринуть
В стихах, от поисков устав.
Не даст мне этого достигнуть
Лишь сердце, биться перестав.
И ты стихам своим отдайся,
Ведь ты в душе своей поэт,
Но в водке лишь не затеряйся
И твёрдый дай себе обет.
Почуяв осени ненастье,
Ты вдруг бороться перестал,
Хотя своё в полудне счастье:
Период мудрости настал!
От малости занемогаем,
А жизнь прекрасна, чёрт возьми,
Спокойно старость повстречаем,
Иронией свой дух уйми!».
………………………..
С тех пор, как я письмо отправил,
Прожил мой друг десяток лет.
И вот угас: борьбу ослабил,
А вместе с ней – иммунитет.
Расставшись в юности далёкой,
Так и не встретились мы с ним,
И так мне стало одиноко,
И так мне свет вдруг стал не мил.
 

2007 г.

 
Всё начинается, всё и кончается,
И не грустите о том, что прошло.
Самое главное – жизнь продолжается,
И потому нам должно быть светло.
 

1997 г

 
Я в мир природы дикой умыкаюсь,
Бегу от глупых символов людских,
Свободой чувств и мыслей наслаждаюсь,
Отбросив бремя тягостей мирских.
 
 
Они меня уносят в мир Вселенной,
В мерцанье звёзд, в их тайну, красоту.
Одной Вселенной должно быть нетленной!
Принять как мудро эту простоту?
 
 
Принять как факт, достойно, не страдая,
К богам различным, к мифам не взывать,
Конец всего живого понимая,
Как данность это мудро принимать.
 
 
Коль был бы бог на небе, он, творящий,
Не дал бы смерть живущим сознавать
Иль сделал так, коль он вперёд смотрящий,
Чтоб жизнь свою могли мы продлевать.
 
 
А мы, умом и чувством не старея,
Конец должны безрадостный внимать
И, с каждым годом более слабея,
Себя в тоске предельностью терзать.
 
 
Дивлюсь чему? Конец всего внимая,
Прекрасное и доброе творим,
Детей своих и милых обнимаем,
Слова любви им нежно говорим.
 
 
Откуда эта сила в нас такая:
О смерти зная, доброе несём!
Отгадка, очевидно, здесь простая —
Храня любовь, как люди мы живём.
 

 
О Паваротти! Ты мой бог!
Тебя с Шаляпиным в ряд ставлю:
Лишь он так сердце трогать мог,
Но ты живой – тебя и славлю.
Ты просто чудо из чудес,
Живой Орфей, владыка звука!
Твой голос, будто из небес:
И счастье бьётся в нём, и мука.
Когда я слушаю тебя,
То весь в мурашках пребываю
И с каждым звуком умираю,
Презрев значенье бытия.
 

1998 г

 
Музыка венчает торжество
Духа человеческой природы,
В звуках обнажая существо
Словом не достигнутой свободы.
 
 
С музыкой лишь стих ритмичный слит
Гением задумчивых творений,
Мыслью сжатой, чувством пламенит,
Музой неожиданных прозрений.
 
 
Звуками, что Бах иль Григ рождал,
Силы нет излиться мне под старость,
В слове лишь я жизни суть искал,
В нём свою испытываю храбрость.
 
 
В слове дух мятежный обнажу.
Время в нём историкам оставлю,
Что смогу, потомкам расскажу
И себя в стихах своих восславлю.
 

 
Не знаю я, зачем родился,
Не знаю я, зачем живу.
Зачем всю жизнь свою учился
И сам других ещё учу.
 
 
Всю жизнь: работа и забота.
Вся жизнь: неволя и печаль.
И даже умереть охота,
Детишек малых только жаль.
 
 
Кому их, ласковых, оставить,
И с ними верную жену?
Но сил где взять себя заставить
Печаль и боль унять свою?
 
 
И как развить такие силы,
Спокойней чтобы было жить?
Как распахнуть души порывы
И в них полней себя избыть?
 

 
Не спал, привскакивал всю ночь,
Всю ночь промаялся стихами,
Я гнал и гнал все мысли прочь,
Они ж в словах шептались сами.
 

 
Как быстро тикали прошедшие года,
Их бег ничем, никак не остановишь,
И сразу не заметишь – голову когда
Уже седую в устали уронишь.
 

 
В Сосновоборске тихом я родился.
Раскинут он рядом с Тешнярькой рекой,
В нём с детства с природой волнующей слился,
Лишь в ней обретая душевный покой.
Здесь часто на лодке средь лилий катался,
Блуждая, как в сказке, по глади речной,
Таинственным мир мне подводный казался
И всё представлялся как мир внеземной.
Здесь шум раскачавшихся ветрами сосен,
Как музыку Баха, с тревогой внимал,
Я здесь дожидался волнующих вёсен,
С корабликом чтоб за ручьями бежать.
В лесу в «партизаны» с друзьями играли
Под кроной могучих ветвистых дубов,
В тех битвах про голод, про всё забывали,
«Фашистов» гоняя в чащобах лесов.
Нет сил проходить мимо дома родного,
Слезу не могу до сих пор удержать:
Нет мамы и папы, всего дорогого,
И дрожь подбородка никак не унять.
В бревенчатом доме, где детство промчалось,
Где я завороженно слушал скворцов,
Другие живут, мне – лишь память осталась
От милых, далёких, печальных основ…
Чрез речку, по мостику, к школе шагаю,
Чтоб памятью прошлого душу ожечь:
На новую школу свой взгляд натыкаю —
Ту, старую, время не властно сберечь.
В неё не иду, только молча вздыхаю,
Домишки из детства глазами ловлю,
В них детство и юность, как явь, ощущаю:
В бессилье пред временем с грустью стою.
Иду чуть подальше – мостки под ногами,
Меня они в юность, к любимой несут,
Я в дом её, в окна, впиваюсь глазами,
Да только меня здесь, конечно, не ждут.
Но где бы я ни был, куда б ни уехал,
В родные места всей душою тянусь,
От них я как будто на время отъехал
И к ним непременно обратно вернусь.
 

 
Ах, любовь моя, полынь,
Горькая расплата.
Как её всю ночь не стынь,
Мучит до заката.
С милой в юности сидел,
Речкой любовался,
В очи чудные глядел,
Робко целовался.
Только, надо ж, разошлись
Наши путь – дорожки,
И лишь к старости нашлись,
Да не те уж ножки.
Письмецо я ей пошлю,
Буду ждать ответа,
Только юность не верну —
Песенка пропета…
 

 
Любовь есть истинно духовность,
Любовь есть вздох пред красотой,
Любовь есть в тайну устремлённость,
Любовь есть жертвенность собой.
 

 
Была бы истинно духовною любовь,
Мы все б давно уже повымирали,
Но мы физически плодимся вновь и вновь,
А любим ли мы истинно? – Едва ли…
 

 
Я пылким юношей, волнуясь,
Ждал трепетно свиданья час,
И сердце, мне не повинуясь,
Рвалось скорей увидеть Вас.
 
 
И Вы пришли – луны сиянье
Покрыло тайной юный лик,
И вместо пылкого лобзанья,
К руке лишь в робости приник.
 
 
Я был в каком-то онеменье,
Любуясь чудом красоты,
И Вы, поняв моё волненье,
Сказали мне впервые: ты.
 
 
Блаженна ночь, безумны страсти,
Явились дивные мечты.
Мы все в её природе власти
И с ней во власти красоты.
 

 
Вы так обворожительно красивы,
Так милы, образованны, умны,
Что дремлют все телесные порывы:
Вы духу лишь бесплотному даны.
 
 
Хочу одним лишь взглядом Вас касаться,
В общении блаженство испытать,
Игрою чувств и мыслей наслаждаться
И, как пред дивом, робко трепетать.
 
 
От Ваших глаз чарующих пьянея,
Люблю в забвенье тихом пребывать
И в грёзах образ мысленно лелея,
В мечтах своих задумчиво витать.
 
 
Боюсь земным Ваш образ вдруг представить,
Волшебный мир прекрасного спугнуть,
Мир грёз, мечты к греховности направить,
На тело чувством, мыслью посягнуть.
 
 
Не может плотской связи быть меж нами,
Ваш образ чудный негой чувств пьяню,
Иначе дух не выпорхнет стихами,
Коль вдруг на тело страстью посягну.
 

 
Миг любви, порыв страстей: уходят.
Это надо ясно понимать
Без надрыва, мук: ведь всё проходит.
Надо это мудро принимать.
 
 
Но тогда зачем же на другую
Взгляд влюблённый снова устремлять —
Знаем ведь, что также всё впустую:
И от неё захочется сбежать.
 
 
Почему же, сознавая это,
На других мы вновь бросаем взгляд?
Просто удивляет ликом эта,
А в другой влечёт точёный зад.
 
 
Та ожжёт своею грудью пышной
Иль очами душу увлечёт,
Та улыбкой в плен возьмёт неслышно,
Нежностью своею привлечёт.
 
 
Так и ищем, мыкаемся взглядом,
В беспокойстве жизнь свою ведём,
Сами же питаем душу ядом,
А потом себя же и клянём.
 

 
В небо глаза распахнув в удивленье,
Звуки природы весенней ловлю,
Руки раскинул в траве с наслажденьем
И жаворонка на небе ищу.
 
 
Вон, в синеве, он трепещет крылами,
Песню любви, заливаясь, поёт,
Флейтой невидимой под облаками
Трели из неба волшебные льёт.
 
 
Я зачарованно внемлю солиста,
Точку на небе боюсь упустить,
Так удивительна песнь вокалиста,
Так ей хотелось мгновенье продлить.
 
 
В ней мне припомнилась юность шальная,
Поле вдоль леса, ромашки вокруг,
Первые чувства и страсть удалая,
Вздохи, признания, милой испуг.
 
 
Это ведь было, ведь было со мною,
Только тот миг не вернётся назад,
Слушаю лишь жаворонка весною,
Силясь увидеть его наугад.
 

1999 г

 
Стихи мои – предмет мгновений,
Запавших в памяти глубоко,
Итог борьбы и размышлений
О жизни низкой и высокой.
 

 
Стремлюсь спокойным, тихим быть всегда,
Едва шурша, как дуб, листами,
И всё ж смеюсь, печалюсь иногда,
И слёзы почему-то льются сами.
 

 
Что тело наше? – Нет его:
Его рассудком ослабляйте.
И сердце волей укрощайте —
Волненья нет и для него!
 
 
Без мук живите, суеты,
Себя держите вне страданья;
Умерьте разумом желанья,
Отриньте призрачность мечты…
 

 
Всю жизнь я истину искал
И к счастью, к радости стремился,
Любить, любимым быть мечтал
И ярым был, и в драках бился.
 
 
Живём у чувств своих в плену:
Как мы ещё несовершенны!
И не ведём с собой войну:
Нас страсти жгут огнём геенны.
 
 
Что нам мешает быть умней?
Ну не природа ж только генов
Сжигает нас в пылу страстей,
Мешая вырваться из плена?
 
 
Я приглашаю всех людей
К уму и воле возвышенью,
К контролю чувств, своих страстей,
Биенья сердца овладенью.
 
 
В своих деяньях и мечтах
Пусть каждый полнится величьем,
В богатстве, в вере, в степенях
Пускай не мучают различья.
 
 
Объявим все войну себе,
И за себя с собой побьёмся,
И в этой истовой борьбе
Победы разума добьёмся.
 
 
Не будем попусту страдать:
Взнуздаем волей буйность чувства.
И жизнь продлим, и умирать
Спокойней будем: без холуйства.
 
 
Свой дух и тело подчиним
Себе самим: самотворенью.
Позору злобность предадим,
А ум и силу: прославленно!
 
 
И мыслью освещая путь —
В себе искать мы будем радость;
Во всём ища основу, суть,
Тогда и жизнь не будет в тягость.
 

 
Познать всё каждому – нельзя,
Узнать одно – и то непросто,
Полнее чтоб раскрыть себя —
Нужно огромное упорство!
 

 
Увы! В науке места не нашёл —
С заткнутым ртом – никак не изречёшься.
В юристы я принужденно пошёл,
Но здесь опять – в бесправье изойдёшься.
 
 
Устал диктат в судах своих терпеть,
Диктат страстей, характеров – не права.
Здесь правом могут, как хотят, вертеть:
Зависишь часто более от нрава.
 
 
Усталый дух поэзией бодрю,
А правом – хлеб насущный добываю.
Прикрыв глаза, на всё уже смотрю,
Свою мятежность волей усмиряя.
 

 
Движенье, гомон, суетность людская.
Уныло зелень средь камней ищу.
Увидел всё ж! Ах прелесть-то какая!
И оторваться просто не могу
От дерева, торчащего в асфальте,
Которому там жить невмоготу.
 

 
Жизнь бьёт меня, а я смеюсь,
Все силы духа собирая,
Ослабну вдруг – в природу мчусь,
В ней мудрость жизни постигая.
 
 
Здесь мысль нежданную ловлю,
Свободу здесь лишь ощущаю,
И здесь стихи, блаженствуя, творю,
И жизнь, как праздник, принимаю…
 

 
Среди религий лишь буддизм
Меня хоть чем-то привлекает:
Он так же, как и стоицизм,
К развитью воли побуждает.
 
 
Страданья Будда одолел,
От жажды жизни отказался!
Не властью – волей преуспел,
И светом в темени остался.
 
 
Сам Будда – бога отрицал,
К любви и кротости взывая.
Добро и разум возвышал.
Принять их слабых приглашая.
 

 
Конфуций также бога отрицал.
Не мучаясь фантазией загробной.
Добро и разум нёс на пьедестал.
Считая небо силою духовной.
 

 
Причину мук ищи в самом себе,
В своём к чему-то пылком отношенье.
Умом отринь страдания в душе
И будь во власти самоотрешенья.
 
 
Учись от боли тело избавлять.
Ища в себе все скрытые резервы.
Умей собой разумно управлять.
Сковав железом слабенькие нервы.
 
 
Избавь себя от глупой суеты.
Спокойным быть стремись и ироничным.
Желанья укроти, любовь, мечты…
Представь себя в себе самим Всевышним.
 
 
Ты Человек! Ты – Истина в себе!
Ты сам себя Творитель и Спаситель!
И не ищи творителей нигде.
Ты сам себя – Воитель и Целитель!
 

 
Природа – сознание: вечная тема.
Что было первично? – Пустая проблема.
Природа не мучится тем, что первично.
Сознанью неймётся – оно и вторично.
 
 
Не важна проблема какой-либо твари:
Едят и плодятся, и всех их – по паре.
Один человек сей проблемой страдает:
Религии мучат, покоя не знает.
 
 
Как псы, друг на друга кидаются люди,
Над сутью природы сознание мутят:
Одни убеждают – сознанье первично,
Другие, напротив, – сознанье вторично.
 
 
Философы все размышляют об этом,
Различные только сужденья при этом.
И я с удивленьем на звёзды взираю,
Эйнштейна теорию припоминаю.
 
 
Не верил, великий, в богов, их творенья,
Но верил в могущество наше, уменье,
В способность ума постигать мирозданье,
Не теша иллюзией наше сознанье.
 
 
И я, устремляющий взгляд к Козерогу,
Не вижу в нём места какому-то богу,
Но вижу попов и мерцание свечек,
Согбенные спины молящих «овечек».
 
 
Религия – бизнес, всё тот же наркотик,
Попался однажды, – до смерти поглотит.
Невежество масс за религией скрыто,
За страх перед смертью вы платите мыто.
 
 
Меня потрясает безумия слепость —
Хоронят друг друга, а верят в бессмертность.
Из праха никто не поднялся при этом,
Кто умер – ушёл, распрощался со светом.
 
 
Марксизм и религия в целом едины,
Они – плод иллюзий, его половины.
Иссяк коммунизм – упростилась проблема,
Но вера в бессмертие – долгая тема…
 

 
Закрой глаза, от мира отрешись,
И горе разум твой отпустит.
Открой глаза и небом насладись,
И ты поймёшь – не надо грусти.
 

 
Из года в год, пять тысяч лет
Спасением народы увлекают,
Из года в год, из века в век
Пришествием! народы утешают.
 
 
Из века в век, пять тысяч лет
В иллюзии народы пребывают,
Из года в год, из века в век
Страдают люди, верят, умирают…
 
 
Из года в год, пять тысяч лет
Священники народы обирают,
Из года в год, из века в век
Попы во злате в храмах пребывают.
 
 
Из года в год, пять тысяч лет
Религии людей разъединяют,
И в новый век, и тыщи лет
Пришествия народы не узнают!