Текст книги "Вознесение духа"

Автор книги: Владислав Петряев

 
Сегодня снова день моей печали —
Погиб братишка в этот летний день.
Из глины синий труп его достали,
Куда его укрыла плавня сень.
 
 
А раньше чуть отрыли армянина —
Он вместе с ним в траншею трубы клал.
Но тот живым остался – вот судьбина!
И как потом он плакал и стенал.
 
 
Был день рожденья мамы нашей,
Когда Володя жизнь свою отдал,
В семье был пятым сыном, самым младшим,
И как несправедливо – первым пал.
 
 
Не помню даже, как я добирался,
Но помню, как осиливал беду,
Когда два дня у гроба с ним прощался,
Две ночи находился как в бреду.
 
 
В печальный день я вспоминаю сопку,
Реку Амур, где рядом прах лежит.
Давай, жена, за брата выпьем стопку:
Хоть годы канули, но так душа болит.
 

 
Различья нет – когда умрём,
Когда сознанье смерть отключит.
Конца не зная, жизнь живём,
И миг последний пусть не мучит.
 
 
От болей только б не страдать,
Не мучить старостью сварливой,
И небо в миг последний увидать,
Глаза семьи своей любимой.
 
 
В миг этот строчку б написать,
Где мысль последнюю отринуть,
В ней суть прожитого сказать
И после только тихо сгинуть…
 

 
Сомкнулись в битве жар и холод,
И буря с яростью прошлась,
Ей нужен только этот повод —
И сразу в гневе изошлась.
 
 
То ветви в бешенстве срывает,
То мечет молнии в сердцах,
То пыль воронками гоняет,
То крутит смерчи в небесах.
 
 
Вот градом кинулась в безумье,
Потоком землю залила,
Но вдруг… опомнилась шалунья
И, обессилевши, ушла…
 
 
Лучами солнце полыхнуло,
Природа снова ожила,
Теплом, испариной пахнуло,
И жизнь в спокойствие вошла.
 

 
Я жизнь прожил – висят на месте звёзды,
Блестели где, всё там же и блестят!
А мчатся ведь быстрей мечты и грёзы —
В холодной тьме мильярды лет летят.
 
 
Потомки будут небом уповаться,
Когда в могиле прахом изойду,
И тем же звёздам будут удивляться,
Но я живым стихами к ним взойду.
 

 
Учись раскидывать своим умом,
Кумекать напряжённо и сметливо,
Природу, суть ищи в себе самом
И мысль других оценивай пытливо.
 
 
Не думай ты, что всё уже постиг
И хватит, мол, познаньем заниматься.
Осиль Лаэртского и схватишь вмиг,
К каким глубинам надо устремляться.
 
 
Хилон ли, Плотин, Прокл ли, Демокрит —
Мудрейшие мужи из величайших.
Ты знаешь ли хоть что-нибудь о них,
О мыслях их простых, но глубочайших?
 
 
Вот Эпикур измыслил: «Смерть – ничто»;
«Нельзя жить сладко, не живя разумно»; «
Пределы наслаждения есть то,
Что устранит страдания и боли»…
 
 
Попробуй-ка раскинуть так умом
И в кратком слове выразить такое!
Не каждый, получающий диплом,
Способен глубже высказать иное.
 

 
Тайга, рассвет, и чёрная змея
Кольцом изящнейшим свернулась;
Чуть не ступил… Она ко мне, шипя,
В броске, как молния, взметнулась.
 
 
Отпрянуть от неё едва успел,
Мурашками спина покрылась,
Со страхом в холод чёрных глаз глядел,
Где людям смерть, страдание таилось.
 
 
Ружьё схватив, прицелился в змею,
С открытой пастью мушка слилась…
Замешкался…и с жалостью смотрю,
Как жизнь в последней злобе билась.
 
 
Дивился в страхе этой красотой —
Змея стояла в стойке смертной.
Курок нажал – не стало жизни той,
Не стало той красы запретной…
 
 
Сибирь, Саяны часто вспоминаю,
Рассвет, реку, таёжную тропу,
Но до сих пор ответа я не знаю —
Зачем сгубил такую красоту?
 

 
Дочурка, милая, прости,
Прости, что не с тобой.
Пришлось лишь образ твой нести
По жизни непростой.
 
 
Когда расстались мы с тобой,
Хотелось умереть,
Но так уж велено судьбой —
Мы всё должны стерпеть.
 
 
Прости, родимая, прости,
Что так случилось всё;
Всю жизнь пришлось печаль нести,
Храня лицо твоё.
 
 
Я всё отдал, что мог отдать,
Но душу как разъять?
Её не мог я разорвать
И боль свою унять.
 
 
Когда и где бы ни бывал,
Мне образ милый твой,
Как явь, нежданно представал,
И я болел тобой.
 
 
Мне часто хочется к тебе —
Побыть хоть чуть с тобой,
Но я не волен сам себе,
Другой живу семьёй.
 
 
Проходит жизнь, а ты со мной:
Всю жизнь люблю тебя,
Храня у сердца образ твой
И мучая себя…
 

 
Какая красотища невозможная
В осеннем полыхающем лесу!
И всё же мысль проносится тревожная
За эту мимолётную красу.
 
 
Ей хватит чуть холодных дуновений,
Чтоб жар осенний трепетно слетел,
Лишив меня чарующих мгновений,
Что я чуть-чуть продлить ещё хотел…
 

 
Когда наш дух в плену идеологий,
Мы рабства своего не сознаём,
Живём в плену каких-то мифологий
И мысли усомниться не даём.
 
 
Мелькнёт она – мы смелости страшимся
И, как во сне, в иллюзиях живём,
Своих сомнений, как греха, боимся
И в русле околдованном плывём.
 
 
В себе самом как рабство обнаружить
И зло во зле воинственно узреть?
Умом себя от лжи обезоружить
И всем, всему противиться посметь?
 
 
Я всё-таки горжусь своим прозреньем,
Когда тупик в идее увидал,
Раба в себе я выцедил с презреньем
И всех людей к свободе призывал.
 

 
Не гнитесь духом никогда,
Впадать в уныние не смейте,
Держитесь сильными всегда,
Настроем чувств своих владейте!
 

 
До старости не будете болеть,
Когда себя научитесь бодрить,
Когда в труде привыкнете потеть,
Извилинами чаще шевелить.
 
 
«Убит будь человек, как он неверен!»
Гласит неведомо-причудливый Коран.
Неся в своих строках «огонь геенны»,
Толкает он на взрывы мусульман.
 

 
Где разум твой, на двух ногах,
“Неверных” коли убиваешь?
Иль изверг ты и злобный страх
Заветами ислама прикрываешь?
 

 
Бог единым быть не может —
Кто отдаст своих «овец»?
Пастырь паствой роскошь множит,
Бог единый – ей конец.
 

 
Стихи Сафо случайно прочитал
И был сражён столь чувственным экстазом.
Пленённый страстью, тихо их шептал
И слабость уловил свою в них разом —
В себе, как Будда, страсти укрощал
И возносил в стихах один лишь разум.
В стихах же сердце надо разорвать
И вглубь души неведомой умчаться,
И там в страстях и муках пребывать
И мукам безраздельно предаваться;
Излиться в них, мурашки ощущать
И только так в стихах опустошаться…
 

 
Когда младая плоть в твоих руках
Трепещет наплывавшими волнами,
И слышишь стон, и томный крик в устах,
Рождённый неуёмными страстями,
Тебя всего, как ток, пронзает дрожь,
И будто Демон телом управляет.
Восторги чувств и стоны слышишь сплошь:
«Ещё! Ещё! Ещё!» не умолкает.
 
 
Какой там грех, какой ещё укор:
Ты в высях неба будто пребываешь.
Ловя её туманно-страстный взор,
В порывах страсти, в неге умираешь.
И вот… Вершина! Вот, пришёл конец!
В истомном крике жизнь из тел исходит.
И в нём блаженства, счастья их венец,
А без него – жизнь серостью изводит…
 

 
Мой дух всегда собою недоволен,
Всегда к чему-то нервно устремлён,
Всегда в напряге мыслями встревожен
И рабством этим собственным пленён.
 
 
Мятежный дух не знаю, как ослабить,
И ленью сонной мозг свой охладить,
От каторги своей себя избавить
И просто тихо, неприметно жить.
 

 
Кому дано – натаскивать не надо.
Кто сер и глуп, того смешишь умом,
Тому в тебе изъян найти – забава,
Он сразу всё поставит кверху дном
И в пошлость превратит твоё смятенье,
Порывы чувств с издёвкой извратит,
И не поймёт высоких дум стремленье,
Открытость силы в слабость превратит.
 

 
Ты – как память, как туман,
Образ юности далёкой,
Неоконченный роман
Без вины и без упрёка.
 

 
О Пушкин наш – вершина всех вершин!
Ты Солнца луч средь темени небесной.
Твореньями своими мир дивишь,
Хоть как тянись, загадкой будешь вечной.
 
 
Открою стих: чарующе простой,
Слова волшебные, как песня, льются.
Как можно было в темени людской
Таким брильянтом дивным обернуться?
 
 
Такие гении опасны и вредны
Воинственным душителям свободы.
Сегодня так же хмурые попы
Тебя б возненавидели за оду,
 
 
Где Гавриил Марию совратил,
А та ещё попробовала Бога!
 

 
Все люди – сами боги на земле,
Поскольку дух друг другу сотворяют.
Но всё ж богов придумали себе,
Как будто бог от смерти избавляет.
 

 
Ты прав, Борис, – твоя взяла:
Низверг социализм.
И Русь свободу обрела:
Вперёд либерализм!
Разрушил ты систему тьмы:
Хвала тебе, хвала!
Наполнил явью наши сны,
И к нам пришла весна!
Ещё сосульки, холода
И грязь лежит кругом,
Но, главное, прошла беда,
Тепло идёт в наш дом!
Воспрянул духом наш народ:
Вперёд идёт, вперёд!
И вновь величье обретёт,
Былую мощь вернёт.
Друзей он вновь объединит
Для полюса добра,
Своим оружием снабдит,
Чтоб меньше было зла.
Да, разрушать, не созидать —
Здесь нужен ум иной.
Но всё ж хочу тебе воздать
Свой стих за подвиг твой.
Знать не было иных путей:
Был цепок старый мир.
И мог низвергнуть соцвождей
Такой лишь дебошир.
 

 
Воплю от безысходности, когда
Я толпы нищих на вокзалах вижу,
Униженно просящие глаза
И стоны их мучительные слышу.
 
 
В глазах, измученных своей судьбой,
Предстала вся империя в осколках:
В сердцах они и в памяти людской,
В за плечи наспех кинутых котомках.
 
 
Каких бродяг, кого здесь только нет —
Казах, киргиз, таджик, узбек, их дети…
За муки эти кто нам даст ответ,
Достоин кто свистящей в гневе плети?
 
 
Кто их способен вновь объединить,
Когда они опять всем будут милы
И как их от террора охранить,
И некой необузданной сверхсилы?
 

 
В поэзию себя не запряжёшь
И скоро не напишешь стих.
Свой дух в стихах не сразу обретёшь,
Трудись хоть мулом за троих.
 
 
Но если в муках, в бешеном труде
Откроешься ты музам вдруг,
Изгоем станешь, лошадью в узде,
Остаток лет влача свой плуг.
 
 
И, странно как, тебя не будут бить —
Исхлещешься кнутом весь сам
И плуг свой будешь день и ночь тащить,
Словес отбрасывая хлам.
 
 
А для чего? Чтоб духом воспарить,
Носясь им где-то в облаках,
Чтоб правду людям возвестить
И с нею превратиться в прах?
 
 
Поэтому, мой друг, совет прими:
Езжай-ка ты в родной Труёв,
В лесу, у речки лето отдохни,
Не мучаясь сложением стихов.
 

 
Раздумием пустым не уповайся —
В действительность все мысли превращай,
В трудах конкретных мыслью изостряйся,
Кнутом свою природу пробуждай.
 
 
Стегай себя, подбадривай и действуй,
Все силы тела мысли подчини,
Стихию всю души своей задействуй
И в этом состоянии твори.
 
 
Ведь важно овладеть не просто знаньем,
Его чтоб где-то в жизни применять.
И цель ума не сводится к познанью,
Чтоб памятью при случае блистать.
 
 
Мозги даны, чтоб мысли в них рождались,
Чтоб в творчестве нейроны излились,
В науке, в образах, иль в музыке остались,
В стихах бессмертных строчкой улеглись.
 
 
Тогда лишь homo sapiens ты будешь,
Когда себя сумеешь распознать,
В высоком творчестве свой дух избудешь,
И сможешь что-то новое сказать.
 

 
Ужели вам серьёзно пятьдесят?
Я не ослышался случайно?
О, годы наши, быстро как летят,
А я влюбился в вас нечаянно!
В синь ваших умных и игривых глаз,
В улыбку светлую простую,
В чеканный профиль ваш, и в ваш анфас,
И в поступь гордую такую!
На сцене б вам принцесс, графинь играть,
Страстям бы там любовным предаваться,
Иль, может быть, в балете танцевать,
Где б, точно, до звезды могли подняться!
Вы можете собою всё объять:
Во всём вы, кажется, способны.
Вы даже стих умеете слагать
И как хозяйка бесподобна.
И мысль найдёте тонкую подчас,
И нежность чувства обнажите!
Когда так умно полнил вас Парнас:
Откуда это всё, скажите?
Вас искренне как женщину ценю,
Склоняюсь молча перед вами,
И дальше так живите жизнь свою,
Не мучаясь пролётными годами!
 

 
Ты в бизнесе, в борениях обрёл
Мятежный дух, бескрайностью гонимый.
А в жизни всё ж покоя не нашёл —
Изводишься, как бес неукротимый.
 
 
В машине ты на скорости летишь,
Сорвавши накопившееся буйство.
Куда же, неприкаянный, так мчишь,
Когда ты обуздаешь мудро чувства?
 
 
Когда покой душевный обретёшь,
Уйдёшь от гонки жизни оголтелой
И счастье в детях, и в жене найдёшь,
Оставив в них бойцовский дух нетленным?
 

 
Президенты есть и нет,
А грузины будут вечно!
Всем грузинам шлю привет
Обнимаю вас сердечно!
 

 
Каждый каждому есть средство,
Каждый каждому есть цель,
Береги своё соседство —
Будет крепче цитадель.
 

 
Как на людей душою не озлобиться,
Добро и светлость чувства сохранить,
Когда мир в чёрной зависти исходится,
И все хотят друг друга изгубить?
Когда над честью, совестью глумятся,
Порядочность за слабость выдают,
Наглее и грубее быть стремятся,
А хамство – силой воли признают.
Как в тишь уйти, от всех отгородиться,
В безмолвие души своей уйти,
От мира лжи и грубости избыться,
В самом себе пристанище найти?
 

 
Вся жизнь, что цирк, театр неугомонный.
Обманных чувств, пустых страстей игра
И тот, кто значим был ещё вчера.
Сегодня всеми будто отчуждённый.
 
 
Ещё вчера – вот он! кичился властью,
С каким презреньем на людей взирал!
Сегодня же – сам жалкой клячей стал.
Остались лишь глаза от властной масти.
 
 
Смотрю на немощь эту, удивляюсь:
Как он ещё величественно зрит!
Себя до смерти властным мужем мнит,
А я смотрю и грустно улыбаюсь…
 

 
Мой друг читающий, ходи.
Ходи всегда как можно больше
И в мир с улыбкою гляди,
И будешь точно жить подольше.
 

 
Пятьдесят – свои – встречая.
Думал я, что всё – конец!
Губы сжатые дрожали —
Ждал терновника венец.
 
 
Шестьдесят – спокойней встретил:
Усмирение пришло…
Был я даже как бы весел:
Напряженье то прошло!
 
 
Вот и ты, Али, встречаешь
Многодумный Рубикон.
Весел будто, а вздыхаешь —
Хоть быстрей бы он прошёл.
 
 
Чтобы душу успокоить
И забыться одному.
На шестой себя настроить,
Обуздать печаль свою.
 
 
Усмири, Али, вздыханья:
Лет движенья – не унять.
Есть законы мирозданья —
Разум должен их принять.
 
 
Мы над временем не властны:
Время правит всем живым.
К чувствам больше мы пристрастны,
Коли вечно жить хотим.
 
 
Но увы! Никто не вечен,
Есть всему на свете счёт,
Каждому свой срок отмечен,
Только это дух неймёт!
 
 
Мудро годы отмеряя,
В равновесье надо жить,
Дочек замуж отдавая,
Внуков ждать и не тужить.
 
 
Если ж внучка народилась
И Камиллой названа,
То, как дева-амазонка,
Будет род хранить она!
 
 
Магомед – твоя надежда!
Умный он – в тебя пошёл.
Только скинул спецодежду,
Как в науку весь ушёл.
 
 
Коль найдёт себя в науке,
Род твой будет прославлять,
Народит с женою внуков,
Будет старость с кем встречать.
 
 
Ты – талантливый директор
И отличный семьянин,
Выбрал в жизни верный вектор —
Век свой встретишь не один!
 
 
Я тебе добра желаю,
Дольше людям так служить!
И, себя не забывая,
Жизнь до сотни лет прожить!
 

 
Слабеет дух от счёта лет,
Не в радость стали дни?
Уйми свой дух – таков совет,
И… глубже подыши!
 
 
На сотню лет себя настрой,
Чтоб не было, – бодрись!
Как видишь, принцип здесь простой —
С собой всегда борись.
 
 
Прикрыв глаза, на жизнь смотри,
Идёт и… пусть идёт!
Живи себе и не спеши —
И мудрость снизойдёт.
 
 
Слабеет дух – стареем мы:
У жизни свой закон.
Бодрим себя – здоровы мы:
И долго проживём!
 

 
Каждый китаец собою гордится:
Пятый из всех на земле!
Время беспечности быстро промчится,
Тесно не стало бы всем.
В Индии сказочной не было Мао,
Можно хоть сколько рожать.
Каждый шестой уже – это не мало,
Надо бы плоть обуздать.
Если плодиться и дальше так будем —
Вряд ли живое спасём.
Флору и фауну скоро загубим —
В пекле спечёмся живьём.
В мире уже миллиард безработных:
Их-то куда нам девать?
Будет, я вижу, немало заботы
Мир и порядок сдержать.
Льды на Антарктике начали таять,
Солнце сильней пригревать,
Дыры в озоне спасительном плавать,
Смерть через них пропускать.
 
 
Техника, техника, автомобили,
Двигатель, масло, бензин:
Смогом, как плёнкой, всю землю накрыли,
Думать пока не хотим.
Если представить, что в Азии будет
Каждый машину иметь,
Скоро народы природу загубят,
Будут в пустыню глядеть.
Смогут ли все быть богатыми люди,
Хватит ли недр у земли?
Или нужны нам всемирные судьи,
Чтоб от безумства спасли?
Скоро, предвижу, начнутся сраженья:
Недра скудеют земли.
Будет ли всем иль кому-то спасенье,
Кто отвратит от беды?
Только мы сами – очнитесь народы,
Землю давайте спасать!
Каждый пусть лекарем будет природы:
Меру во всём соблюдать.
Меру в богатстве, его потреблении,
В меру детишек рожать,
Сбросим оковы религий с презрением:
Хватит кресты целовать!
 

 
Тучи свинцовые, небо прогнившее:
Дождь беспрерывный – не видно конца.
К прихотям неба природа привыкшая,
Ропщет тихонько, листвой шелестя.
 
 
Буря безумная ветви ломает,
Молния в ярости огнивом бьёт,
Солнце палящее всё иссушает —
Муки любые пока что снесёт.
 
 
Вынесет громы, причуды небесные,
Жадности только не стерпит людской.
Скоро исчезнут пространства чудесные,
Кризис наступит с водой питьевой.
 
 
Вот где начнётся вражда вековая —
Айсберги будут у моря сосать!
Будет бесценной вода ключевая,
Люди за воду начнут воевать.
 
 
Живность повымрет и люд поредеет,
Столько не будет детишек рожать,
Вспомнит лошадок, к зверью подобреет,
Если все станем его охранять.
 
 
Люди, опомнитесь, – гибнет природа,
Нам её надо всем миром спасать.
Бейтесь в СОВБЕЗы, в ООНы, народы,
Будем все вместе её сберегать!
 

 
Россия, равной в строй Европы встань,
Ты всё равно всегда в ней будешь первой.
Величием гордиться перестань,
И ты пойдёшь своей дорогой верной.
Фундаменты наук не ослабляй:
Творящий дух российский – наша сила!
Людей своих всемерно развивай —
И будешь ты в веках непобедимой!
Сегодня США – могучая страна,
Китай – сильнее очень скоро будет.
И потому Европа нам важна:
Совместно с нею – каждый пыл остудит!
А коли не захочет нас понять,
Питая больше тягу к дяде Сэму,
Не стоит нам от этого страдать —
Пусть с ним пока решает все проблемы.
Свои – мы сами сможем разрешать,
А ей – никто России не заменит:
Кто нефть и газ ей будет поставлять
И на кого столь ёмкий рынок сменит?
 

 
Нет-нет да где-то вспыхнет в небосводе
Осколок кремня в темени ночной.
Мелькнёт болид, промчится на свободе
И сгинет вестник неба озорной.
 
 
И наша жизнь, как кремень тот, несётся,
И не заметишь – мигом промелькнёт,
В печали только сердце колыхнётся,
Когда подумаешь про свой черёд.
 
 
Конечно всё – таков закон природы.
Невежд лишь он к страданиям ведёт.
И те со страху выдумали бога —
Он, якобы, бессмертье им даёт.
 
 
Хотя и видят: все же умирают.
И там, в земле, все превратятся в прах.
Но надо ж, как в безумие впадают,
Мол, тело бренно, дух живёт в веках.
 
 
А этот дух Вершитель поднебесной
На небо направляет или – в Ад,
А прах людской однажды в день воскресный
По воле божьей будто воскресят.
 
 
Жрецы, попы, раввины или муллы
В «Писания» нелепость возвели.
И тыщи лет ничтожные посулы
В сознанье масс неистово несли.
 
 
Так и сидит на шее у народов
Из века в век Верховный господин,
А те, кто им вбивают эти догмы,
У них и бог на небе не один!
 
 
Не знает люд, со смертью как смириться,
Представить вдруг конец свой бытия.
И будет он в молитвах изводиться,
Кормить попов и рыскать Судия.
 
 
Не все наукой ум свой наполняют:
В плену фантазий легче жизнь прожить.
Кой-что из Библии запоминают
И ну себя перстами колотить!
 
 
Молитесь, люди, веруйте, надейтесь,
Лишь только не враждуйте меж собой
И зверем с иноверцами не бейтесь,
Коль верите: зачем бросаться в бой?
 
 
А, веря в бога, всё же не плошайте,
Учитесь дух и тело развивать:
Проблемы с ними сами разрешайте,
И нечего на бога уповать.
 
 
И перед смертью робость укротите,
Коль всё равно придётся умирать.
 

 
Слово вымолвить какое,
Сам не знаю и стою —
Вижу дивное раздолье
То ль во сне, то ль наяву.
 
 
Ночь и лунное сиянье,
Волга, берег и дубы.
И палатка на поляне
Средь волшебной красоты.
 
 
Никого вокруг! Лишь
Волга Плещет сонная внизу,
Жаль, что здесь мы ненадолго
В этом сказочном лесу.
 

 
Старые вещи и странное чувство:
Пыль бы на них я готов сохранить.
Что это – слабость в плену безрассудства,
Или без прошлого нам не прожить?
 
 
Старый сервант: ну куда ж его деть-то?
Просто на свалку нет силы свезти.
Вижу в нём маму и папу, и детство,
Как себя с этим сервантом вести?
 
 
Прошлое наше в вещах застревает:
Образы милые в них предстают.
Взглянем случайно: душой застываем.
Слёзы хотим не хотим ли – бегут.
 
 
Старенький шкаф и сервант я оставлю:
Памятью пусть в гараже постоят.
Рядышком старые стулья расставлю:
Дети со мною на них посидят.
 
 
Сидя на них, расскажу им о маме,
Памятью нежной себя всполошу,
Пусть попечалятся детушки сами,
Чуткостью душу наполнят свою.
 

 
Одна лишь ручка – память о тебе.
Смотрю: и образ милый твой всплывает,
И тихо как-то, и печально мне,
И душу он мне памятью ласкает.
 
 
Я взял её, и Муза полилась:
Весь мир на миг заполнился тобою,
В блужданье странном строчка родилась,
И вот уже беседую с собою.
 
 
Одна лишь только ручка на столе.
Но вместе с ней всё прошлое мелькает,
И мчится зримо будто бы во сне,
И будто наяву всё оживает.
 
 
Сибирь, тайга, Зеленогорск, Столбы:
Перед глазами явью всё всплывает.
И вид заросшей травами тропы
Меня всё больше к старости терзает.
 

2003 год

 
Должна быть в жизни доля озорства:
На свете жить иначе вовсе грустно.
Простим себе немного баловства,
Чтоб не было совсем уж в жизни скучно.
 
 
Разрешите вас поздравить
И здоровья пожелать,
Душу к радости направить,
Миг любовный испытать.
 
 
Поблудить, коль есть охота,
Как свободная коза,
И найти себе кого-то,
Но не потного козла.
 
 
Козы чтобы не бодали,
Меньше мучили суды,
Чтобы всё, о чём мечтали,
Сбылось точно в год Козы!
 

 
Мыслью, мыслью изостряйся,
Слово мысли подчиняй,
Мыслью новой наполняйся,
Пустословья избегай.
 
 
Коли что-то сам не знаешь,
Говорить о том зачем?
Хочешь знать – всегда узнаешь,
Дай и высказаться всем.
 
 
Мудрый тот, кто слово скажет
После изреченья всех.
Лишь тогда он путь укажет,
Обеспечивши успех.
 

 
Стань выше и выше, свободно живущий,
Предела не знает твой дерзостный дух,
Упорство и воля тебя, вездесущий,
К намеченным целям всегда приведут!
 
 
Судьба или рок – для пугливых и слабых,
Удел их – не в небе высоком парить.
Высоты для сильных, упёртых и храбрых,
И их назначенье – в творениях жить.