Текст книги "Гоголиана. Писатель и Пространство"

Автор книги: Владислав Отрошенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6

Хихиканье прервало мой сон о получении Грэмми за лучшую музыкальную композицию в кино. Приоткрыв один глаз, я увидела, что на часах 7:12 утра. Я застонала и перевернулась на другой бок. Еще одно хихиканье, а затем не такие уж тихие голоса. Прямо в коридоре за дверью моей спальни.

Кто мог хихикать в этот безумный час? Кроме Ба и Деда, но они никогда не стояли в коридоре и не хихикали. Они знали, что я люблю поспать, когда появляется возможность.

— Он флиртовал с тобой, — донесся до меня голос Андреа через закрытую дверь.

— Это не так, — сказала Пейсли. — Говорю тебе, он не флиртовал.

— Угу, — сказала Андреа с сомнением в голосе. — Я живу здесь достаточно долго, чтобы распознать флирт, когда вижу его, и он определенно флиртовал. Он был довольно симпатичным.

Я стянула одеяло и приняла сидячее положение. За все мои семнадцать лет Андреа никогда не приезжала так рано. Я не смогу заснуть, не с командой сплетников, стоящей прямо за дверью.

Протирая глаза ладонями, я, спотыкаясь, направилась к двери и рывком распахнула ее, обнаружив Андреа и Пейсли, плотно стоявшие друг к другу прямо перед моей комнатой. Пейсли все еще была в пижаме, но выглядела она великолепно, ее волосы были растрепаны как раз в том виде, в каком нужно. Я всегда выглядела как очередная невеста Франкенштейна с утра, мои светлые волосы торчали под безумными углами.

— Кто был симпатичным? — прохрипела я хриплым спросонья голосом.

— Просто какой-то парень, с которым мы вчера столкнулись, — сказала Пейсли, махнув рукой, как будто это было неважно. Вероятно, такое случалось постоянно. После ужина Пейсли и Андреа отправились за покупками, чтобы купить Пейсли шампунь, мыло и прочее. Очевидно, она уезжала в слишком большой спешке, чтобы утруждать себя упаковкой чего-либо, кроме пару сменной одежды. Ба предложила пойти с ними, но я решили воспользоваться свободным от Пейсли часом, чтобы поработать над своей музыкой.

— Спасибо, что разбудили меня, — сказала я, широко зевая, протискиваясь мимо них в ванную.

— Не за что! — Искренне сказала Пейсли.

— Упс, — сказала Андреа со смешком. — Прости. Мы пытались вести себя тихо.

Я закрыла за собой дверь ванной, оставив ее без ответа. Я была слишком раздражена из-за того, что меня разбудили так рано, чтобы вести разговор, не показывая своего раздражения. Я не торопилась в ванной; плеснула себе в лицо холодной водой, чтобы проснуться, а затем попыталась провести расческой по своим спутанным волосам.

Когда, наконец, вышла, я прошлепала на кухню, где Андреа и Пейсли сидели за столом с Дедом. Ба стояла у плиты, аккуратно переворачивая несколько своих знаменитых блинчиков в старой чугунной сковороде. Сладкий аромат наполнил воздух, и я глубоко вдохнула его в легкие, вздыхая, когда желудок заурчал от голода.

— Я принесу тебе блинчиков через минуту, Кэти, — сказала мне Ба, помахивая своей розовой лопаткой.

— Ты всегда готовишь самые вкусные блинчики, Ба, — сказала я.

Ба рассмеялась.

— Ты всегда так говоришь, чтобы я приготовила тебе ещё порцию.

— И это всегда срабатывает.

Я поцеловала Деда в макушку и села рядом с ним. Он обмакнул последний кусочек своего пышного блинчика в кленовый сироп, оставшийся у него на тарелке.

— С Ба легко договориться, — сказал он, подмигнув мне, прежде чем отправить в рот последний кусочек блинчика.

— Она всегда была понимающей, — сказала Андреа. — Даже когда я была маленькой девочкой. Я могла заставить ее согласиться на что угодно, просто немного поговорив с ней ласково.

— Да, — сказала Ба, умело переворачивая блинчики, чтобы еще раз проверить их с другой стороны, прежде чем переложить на тарелку. — И вот почему ты постоянно попадала в неприятности.

Пейсли рассмеялась.

— Тогда я, должно быть, пошла в тебя, тетя Андреа. Мама и папа всегда придираются ко мне из-за моих выходок. — Печаль промелькнула на ее лице, но быстро исчезла. — Итак, Кейт, — сказала она, поворачиваясь ко мне с сияющими глазами. — Тут есть симпатичные парни?

— Вы звучали так, словно тебе не нужна моя помощь в поиске симпатичных парней, — сказала я, зевая.

— Я уверена, ты знаешь самых милых, — сказала Пейсли. — У тебя есть парень, верно? Тот парень из Facebook? Он может познакомить меня со своими друзьями.

— Кейт сейчас без парня, — сказал папа. — Она очень независима и не нуждается в каком-то парне, чтобы чувствовать себя хорошо. — Он гордо улыбнулся мне.

— У тебя не было парня с прошлого лета, не так ли? — Андреа спросила меня. — Как его звали? — Она на мгновение постучала себя по подбородку, затем щелкнула пальцами. — Мигель!

— Да, давненько не виделись. — Из-за всего, что произошло с тех пор, как я вернулась домой с работы, я совсем забыла, что Мигель в городе. И что он не связался со мной.

Ба доделала блинчики и поставила передо мной тарелку, прежде чем присоединиться к нам за столом, к счастью, дав мне возможность сосредоточиться на чем-то другом. Она поставила свою чашку кофе на стол, зажав ее в ладонях. Я потянулась и забрала ее у нее, сделав маленький глоток.

— В кофейнике на столе есть еще, — сказала мне Ба, отмахиваясь от моих рук и забирая свою чашку обратно. — Иди и возьми.

— У тебя всегда вкуснее, — запротестовала я.

Андреа отодвинула свою тарелку.

— Мы с Пейсли собираемся сегодня утром пройтись по магазинам, — объявила она. — Вам, ребята, что-нибудь нужно?

— Опять? — спросила я.

Андреа просто отвела глаза.

Ба посмотрела на Деда.

— Я не могу придумать ничего, что нам нужно. А ты, Тед?

Дед вытер свои густые седые усы тыльной стороной ладони после того, как сделал глоток кофе.

— Нет, думаю, у нас все есть. Веселитесь, девочки.

Я хотела спросить Андреа, что им могло понадобится, когда они только вчера там были, но остановила себя. Было слишком рано, и я все еще была слишком сонной, чтобы сразу отправляться в зону боевых действий. Я почти не слушала, как они болтали о магазинах, вместо этого думая о выборе музыки для вечеринки, на которой я была диджеем в эти выходные. Когда они ушли и на кухне впервые за все утро воцарилась тишина, я испустила долгий вздох облегчения.

— Итак, — сказала Ба, начиная убирать посуду после завтрака с маленького круглого столика, —нужно прибраться в дополнительной комнате, чтобы Пейсли могла там спать. Я надеялась, что ты, возможно, захочешь помочь перед уходом на работу.

Это не было моим представлением о прекрасном способе провести утро, но я не могла ожидать, что Ба и Дед будут передвигать коробки в той комнате. Ба и так много делала по дому, а здоровье Деда не позволяло ему поднимать много тяжестей. И я определенно не хотела больше ни минуты проводить в постели с Пейсли, чьи громкие сообщения не давали мне спать полночи.

— Хорошо, — сдалась я. — Я начну с этого.

Вскоре я была в старой комнате Андреа, передвигая коробки с книгами, одеждой и другими вещами по полу, пытаясь навести порядок. Ба терпеть не могла что-либо выбрасывать. Я взяла потертую картонную коробку с надписью «Фотографии» и положила ее на кровать. Пружины заскрипели под весом, затем коробка распахнулась. На матрас и пол посыпались фотографии и бумаги.

Сегодня явно был не мой день. И еще не было даже девяти часов утра.

Я взяла немного скотча из мастерской Ба и склеила коробку, прежде чем начала складывать фотографии обратно. На большинстве из них Андреа была подростком — тусовалась с друзьями, ходила в горы, на пляж. Я взяла ее фотографию с выпускного в младших классах. Она была с незнакомым мне парнем в красивом облегающем красном платье, а ее светлые волосы были собраны высоко на голове в локоны.

Затем я нашла фотографию Андреа с выпускного бала в старших классах, которая полностью отличалась от ее фотографии в младших. Ее черное платье со свободной шифоновой юбкой не могло скрыть круглый живот, который выпирал из-под него. Я быстро подсчитала в уме. Выпускные вечера обычно проводились в апреле, а это означало, что Андреа была на седьмом месяце беременности, когда была сделана эта фотография. Семнадцать, столько же, сколько сейчас мне. Рядом с ней не было улыбающегося парня. От ее улыбки тоже почти ничего не осталось.

Я бросила фотографию обратно в коробку.

Я не удивилась, что не наткнулась ни на одну фотографию своего отца. Я встречалась с ним несколько раз в своей жизни, но он никогда по-настоящему не имел ко мне никакого отношения. Андреа не хотела, чтобы он был частью моей жизни. Теперь он был не более чем парнем, который присылал открытки на день рождения и иногда рождественские подарки. По сути, незнакомцем.

Совсем как Андреа-подросток на этих фотографиях. Такой же, какой была Андреа сегодня, хотя она постоянно появлялась в моей жизни и исчезала из нее.

Громкий звонок заставил меня подпрыгнуть. Я схватила телефон с комода, чтобы найти сообщение с незнакомого номера.

Чем сегодня занимаешься? Кроме того, что думаешь обо мне, конечно. :)

Я уставилась на слова, перечитывая их несколько раз и пытаясь понять, кто бы мог мне написать.

Кто это? 

Я написала ответное сообщение.

Угадай.

Я изучила номер. Незнакомый код города. В моей голове всплыло лицо — узкое с торчащими светлыми волосами. Рори Гаррисон, должно быть, взял мой номер от Картера. Это было единственное объяснение и единственный человек, о котором я могла подумать, который мог бы написать мне что-нибудь столь же язвительное, вроде «Угадай».

Видимо Ченнинг Татум, потому что он единственный парень, на мысли о котором я потратила бы свое время. 

Я усмехнулась, когда пальцами набирала слова.

Ауч. Обидно. Увидимся у Моны на этой неделе? Кчасу за бургером?

Мое сердцебиение участилось в груди. Значит, он не совсем забыл, что пригласил меня на свидание.

Хорошо.

Я напечатала, а затем со свистом отправила, прежде чем успела передумать.

— Я думал, ты будешь убираться, — сказал Дед. Я резко обернулась. Он стоял в дверях, засунув руки в карманы и прислонившись к дверному косяку. — Кэти, ты... краснеешь? — он ухмыльнулся.

— Что? — Я засунула телефон обратно в карман и начала собирать фотографии, которые разбросала по кровати. — Нет. Просто отвлеклась.

Дед усмехнулся и вошел в комнату. Он полез в коробку и вытащил фотографию Андреа, одетой в черное балетное трико, ее руки и ноги расположены в балетной позе.

— Кажется, это было целую жизнь назад, — сказал он. Смех исчез из его глаз. Его голос был мягким и задумчивым, когда он посмотрел на фотографию.

Я все еще чувствовала, как краска заливает мои щеки, поэтому низко наклонилась, чтобы поискать фотографии, которые могли завалиться под кровать. Кое-что удалось вытащить: письмо с логотипом Школы искусств Университета Северной Каролины в верхнем левом углу. Оно было адресовано Андреа Уоттс.

— Я не знал, что она сохранила его, — сказал папа, протягивая руку, чтобы забрать у меня письмо. Он присел на край матраса и аккуратно разгладил бумагу на ноге. — Твоя мама всегда хотела быть балериной.

Я внутренне съежилась при словах «твоя мама».

— Она жила ради балета, днем и ночью, — продолжил папа. — С тех пор, как она была маленькой девочкой, все, что она хотела делать, это танцевать. Мы были так взволнованы, когда ее приняли в Школу искусств.

Мне не нужно было спрашивать, что случилось. Я уже знала.

— Почему она не вернулась в балет? — спросила я. — После... после того, как родила меня, я имею в виду.

Дед на мгновение сжал губы, прежде чем ответить:

— Она пыталась. Она хотела продолжать танцевать и даже попробовала себя примерно через месяц после твоего рождения. Но… вероятно, для нее было еще слишком рано проходить прослушивание, всего через несколько недель после родов, но она настояла.

Я прикусила губу, когда посмотрела на фотографию беременной Андреа с выпускного вечера. Она улыбалась в камеру, но я видела печаль в ее глазах — разочарование. Она упустила свою мечту в жизни из-за меня.

Дед, казалось, заметил мысли, проносящиеся в моей голове, потому что внезапно протянул руку и взъерошил мои волосы.

— Но, в конце концов, мы получили тебя, и это лучше, чем любая стипендия, или выступление на сцене, или что-либо еще.

Я выдавила слабую улыбку.

— Спасибо, Деда, — сказала я. Кое-что пришло мне в голову, и я не смогла удержаться. — Здесь нет фотографий моего отца... — Я замолчала.

Грудь Деда приподнялась, когда он сделал глубокий вдох.

— Я мало что знаю о твоем отце, Кэти. Андреа всегда настаивала, что всем было бы лучше без него. — Он сжал мою руку и широко улыбнулся, отчего морщины на его бледных щеках стали глубже. Его голубые глаза сверкнули. — Мы любим тебя, Кэти жучок. Все мы, включая Андреа.

Я улыбнулась ему в ответ, но внутри чувствовала, как назревает буря знакомых «что, если». Жили бы Дед и Бана пляже во Флориде, если бы не я? У них было бы больше денег, чтобы оплачивать счета, и они могли бы уйти и наслаждаться своей пенсией, а не беспокоиться о том, как они будут платить за колледж. Возможно, Андреа стала бы балериной, которой всегда хотела быть, и поэтому не стала бы приходить к ним и просить подачки каждые пару недель. Может быть, она была бы замужем и у нее была бы своя настоящая семья.

Может быть, у всех все было бы совершенно по-другому. Несколько часов спустя, после того как мы разложили вещи Андреа аккуратными стопками в шкафу, входная дверь захлопнулась, и голос Пейсли крикнул:

— Я дома!

По коридору послышались шаги, и затем она появилась в дверях, широко улыбаясь нам.

— Привет, дед! Привет, Кейт! Посмотрите, что я купила. — Она держала в руках три пакета, по одной от Gap, Aeropostale и American Eagle. — Тете Андреа пришлось уйти на работу, так что мы не могли гулять так долго, как хотели, но у меня все еще есть кое-что вкусненькое.

Не дожидаясь приглашения, Пейсли плюхнулась на кровать, раскачивая нас с Дедом взад-вперед, пока устраивалась поудобнее. Она вывалила содержимое своих пакетов на матрас, устроив беспорядок из блестящих топов, розовых шорт и платьев в цветочек.

— Мне нужно собираться на работу, — объявила я. У меня не было ни времени, ни терпения восхищаться походом Пейсли по магазинам.

— Можно я пойду с тобой? — спросила Пейсли, внезапно забыв о своей демонстрации одежды.

Я сморщила нос.

— Я буду работать. В течение четырех часов.

Пейсли пожала плечами.

— Ну и что? Будет весело провести весь день в кафе-мороженом. Я смогу попробовать все вкусы и понаблюдать за входящими и выходящими людьми. Я всегда думала, что это так здорово, что у тебя есть, знаешь... — она замолчала, как будто подыскивала слова. — ...работа.

Я закрыла глаза и сосчитала до десяти.

— Значит, это «да»?

Пронзительный голос Пейсли уже действовал мне на нервы, но я не могла придумать предлога, который удержал бы ее дома. Я обратилась за помощью к Деду, но он сказал:

— Я думаю, вам двоим было бы здорово провести день вместе.

Я вздохнула.

— Будь готова через пятнадцать минут, или ухожу без тебя.

Глава 7

Буквально через пятнадцать минут я ехала в сторону «Маунтин Дейри» с Пейсли на пассажирском сиденье. Она не замолкала с того момента, как мы вышли за дверь, даже когда пристегивалась ремнем безопасности и когда протянула руку, чтобы переключить станцию на радио.

— Здесь есть несколько действительно крутых магазинов, — сказала Пейсли, поворачивая ручку на радио, чтобы быстро переключаться с одной станции на другую. — Имею в виду, конечно, не так много, как в Атланте, но парочках довольно хороших есть. Множество обалденных маленьких бутиков, в которых царит настоящая атмосфера Эшвилла, понимаешь? Я подобрала несколько отличных вещей, которые обязательно примерю и покажу своим друзьям вечером.

— Угу, — сказала я, почти не слушая, лавируя в потоке машин по направлению к центру города. Летом в Эшвилле много отдыхающих, но пробок было не много, как через несколько месяцев, когда осенью туристы приезжали посмотреть, как листья меняют цвет, и за свежими яблоками.

— Знаю, что моим друзьям они понравятся, — продолжила Пейсли, казалось, не замечая, что я не так увлечена разговором, как она. — Особенно лучшей подруге Джейми. Уверена, она даже умрет от зависти. Она будет планировать свой следующий отпуск в Эшвилле, просто подожди. — Пейсли продолжала крутить ручку на моем радио, похоже, не находила ничего подходящего.

Каким-то образом мы добрались до «Маунтин Дейри» без того, чтобы я выбросила Пейсли из машины. Я припарковалась, вышла из машины, захлопнула дверцу и вошла в кафе, не дожидаясь Пейсли.

Я вздохнула с облегчением, когда она плюхнулась в ярко-красную кабинку и достала свой телефон. В кабинете я схватила фартук. Лука был там, открывал ведерки с мороженым.

— Что думаешь? — спросил он. Парень указал на свои волосы, кончики которых были в цвете зеленого лайма.

— Мило, — прокомментировала я. — Это часть нашей рекламной кампании нового аромата «лайм»?

Лука закатил глаза.

— Ты забавная, Кэти Уоттс. Твоя подруга Эштон вдохновила меня. Она всегда меняет цвет волос, так что решил тоже попробовать.

Часы с часовым механизмом пискнули, когда я провела по ним свой бейдж. Затем прикрепила его к воротнику, прежде чем повязать фартук вокруг талии.

— Хорошо смотрится, правда. И, эй, это может стать хорошим предлогом для нового аромата.

Лука бросил в меня горсть салфеток, прежде чем я выскочила из комнаты и вернулась к стойке. Разговор с Лукой немного поднял настроение. Я даже не слишком разозлилась, когда заметила, что Пейсли переместилась прямо к стойке.

— Карлос готовит мне шоколадное мороженое с добавлением мятной крошки, — объявила Пейсли. Она вздернула подбородок и захлопала густыми черными ресницами, глядя на Карлоса, который накладывал шоколадное мороженое на другом конце прилавка. — Он сказал, это за счет заведения. Правда, Карлос?

Карлос уронил ложку с мороженым, и та со звоном упала на пол.

— Осторожно, — предупредила я ее. — Его девушка — капитан команды по рестлингу.

Пейсли пожала плечами и заговорщически наклонилась вперед.

— Нет ничего плохого в небольшом флирте. Особенно, когда за это получают бесплатное мороженое.

Колокольчик на двери спас меня от ответа на этот комментарий. Я сосредоточилась на подаче мороженого клиентам, тем более что Карлос уделял все свое внимание приготовлению заказа Пейсли. Ее смех эхом перекрыл все остальные звуки в комнате.

Когда двадцать минут спустя у меня наконец выдался перерыв, у стойки появилась Эштон.

— Привет, — поприветствовала я ее. — Хочешь чего-нибудь?

— Просто молочный коктейль с клубничным чизкейком, — сказала Эштон. Она похлопала себя по животу. — Сегодня на диете.

Я рассмеялась.

— Да, чизкейк всегда стоит на первом месте в списках диетических блюд.

— Он входит в мою диету, — настаивала Эштон, убирая с лица свою фиолетовую косу.

Закончив готовить молочный коктейль для Эштон, я подняла глаза и увидела, что она сидит рядом с Пейсли за стойкой — они вдвоем делают селфи.

— Не знала, что твоя кузина в городе, — сказала Эштон, делая паузу, чтобы еще раз улыбнуться в телефон Пейсли. — И ты не представила нас. Грубо, Кейт. Нам пришлось сделать это самим.

— Должно быть, это было нелегко, — подразнила я, пододвигая к ней молочный коктейль Эштон через стойку. — Кроме того, приезд Пейсли был полной неожиданностью.

Эштон подняла на меня свои черные брови, но Пейсли заговорила прежде, чем она успела что-либо прокомментировать.

— Да, я просто решила навестить своих бабушку и дедушку. Знаешь, поскольку здоровье дедушки в последнее время было не очень хорошим, мои родители подумали, что для меня было бы хорошей идеей провести с ним немного времени. — Она пожала плечами. — Или, может, это просто их оправдание, чтобы выгнать меня из дома.

Я мысленно отметила галочками все места, куда могла бы отправить Пейсли, чтобы она убралась из моего дома. Что натворила Пейсли дома, что им пришлось на время переложить ее на кого-то другого?

— Мои родители не могут дождаться, когда избавятся от меня через месяц, когда уеду в колледж, — пошутил Эштон. — Мама уже планирует, как переделать мою комнату и все остальное.

Я знала, что Эштон ошибалась; мистер и миссис Макнил, вероятно, боялись того дня, когда Эштон уедет. Но иногда Эштон не могла видеть того, что было прямо перед ней — вот почему потребовалось так много времени, чтобы заставить ее поверить, что она нравится Картеру.

— У тебя уже есть все, что нужно для общежития? — Я спросила свою лучшую подругу.

Эштон кивнула, слизывая немного молочного коктейля с уголка рта.

— Я все еще докупаю вещи, но у меня уже есть самое необходимое. Интересно, как бы моя соседка по комнате отнеслась к тому, что у меня в комнате есть паяльная лампа, чтобы я могла работать над своими скульптурами?

— Может, если ты принесешь ей много шоколада, она не будет возражать, — сказала я. — Шоколад всегда помогает.

— Это правда, — сказала Эштон с серьезным выражением лица.

— Или пиво! — подхватила Пейсли. Эштон вежливо рассмеялась, но я закатила глаза. Если мы с Эштон и вписывались в какую-то компанию, то это определенно была не тусовка — мы провели дома за просмотром Netflix столько же вечеров, сколько наши одноклассники выпивали в подвалах своих родителей.

— А как насчет тебя, Кейт? — Спросила Эштон.

— Я еще даже не начала покупать вещи, — призналась я, вздыхая и облокачиваясь локтями на пеструю столешницу. — Мне так много нужно сделать и успеть до отъезда, и я чувствую, что время бежит слишком быстро. Но я так взволнована.

— Знаю! — Воскликнула Эштон, подпрыгивая от возбуждения. Ее большие карие глаза сверкали, когда она говорила. — Будет так здорово, впервые оказаться там наедине с собой. Никаких родителей, которые говорили бы нам, что делать. Можем делать все, что захотим. Не могу дождаться!

У Пейсли было такое выражение лица, как будто она съела что-то нехорошее в своем мороженом. Она уставилась на миску, ковыряя мороженое своей красной ложечкой.

— Карлос испортил твое мороженое? — Спросила я ее.

Пейсли подняла на меня глаза, а затем бросила ложку и отодвинула мороженое.

— Нет, все в порядке. Просто не понимаю, что такого особенного в колледже. Это снова еще несколько лет учебы.

Эштон усмехнулась.

— Это не просто учеба. Это колледж. Начало новой части нашей жизни.

Пейсли пожала плечами, плотно сжав губы, словно это ее не впечатлило.

— Неважно. Не понимаю, в чем тут фишка.

Я бросила взгляд на Эштон, быстро закатив глаза. Конечно, Пейсли не увидела бы смысла в колледже. Она была слишком незрелой, чтобы понять, почему это может быть важно. Но это не означало, что я позволю ее плохому отношению испортить мне настроение. Даже ситуация с деньгами не смогла бы расстроить меня в тот момент.

Все бы получилось, напомнила я себе. Все, что мне нужно было сделать, это пройти это интервью.

Как моя лучшая подруга, Эштон умела читать мои мысли.

— Ты больше не думала об этой стипендии? — спросила она.

Я поправила дозатор для салфеток, а затем чашку с дополнительными ложками, прежде чем ответить.

— Думала. Это правильно. Это очень поможет Ба и Деду.

— Уверена, что оно того стоит? — Спросила Эштон.

Какой еще выбор у меня был в этом вопросе? Мне нужна была эта стипендия.

Но прежде чем успела это объяснить, Рори Гаррисон вошел в «Маунтин Дейри», на плече его расстегнутой желто-синей клетчатой рубашки висел футляр от гитары. Его зеленые глаза встретились с моими, когда он шел через кафе-мороженое.

У меня дрожали руки, когда Рори неторопливо направился к стойке, засунув руки глубоко в карманы своих черных джинсов. Его синяя футболка сидела как раз впору: не слишком обтягивающая, чтобы выглядеть нелепо, и не слишком свободная, чтобы скрыть его подтянутую грудь. Как получилось, что его волосы выглядели совершенно небрежными и в то же время так, словно он не прикладывал к ним никаких усилий?

— Привет, Кейт, — поприветствовал меня Рори. — Я надеялся застать тебя сегодня за работой.

У меня пересохло в горле, и я забыла, как формулировать слова. Мой рот открылся, но из него не вырвалось ничего, кроме сдавленного хрипа.

Эштон бросила на меня один взгляд и повернулась на своем стуле.

— Привет, — сказала она, протягивая ему руку. — Я Эштон, лучшая подруга Кейт. А ты, должно быть, Рори. Мой парень Картер живет по соседству с твоим братом. — Рори пожал ей руку, кивая, как будто пытался не отставать.

— О да, Картер. Высокий спортсмен? — Его взгляд метнулся к Пейсли, которая теперь пристально смотрела на свою оставленную банку с мороженым, словно это была самая очаровательная вещь в комнате.

Я обрела дар речи.

— А это моя кузина Пейсли. Она приехала в гости из Атланты. — Неожиданно в голову пришла мысль. — Разве ты не говорил, что ты из Атланты? — Я спросила Рори.

Он кивнул.

— Да, но Атланта большой город. Сразу чувствуется, что ты там никого не знаешь. — Он протянул руку в сторону Пейсли. — Приятно познакомиться. Пейсли, верно?

Пейсли пожала ему руку, одарив широкой улыбкой.

— Взаимно. Дори, да?

— Рори, — поправили мы с ним одновременно. Я взглянула на него, и по моей шее пробежал жар.

— О, упс. Прости. — Пейсли хихикнула, перекидывая свои каштановые волосы через плечо. Она спрыгнула с барного стула. — Тетя Андреа только что написала мне сообщение. Я возвращаюсь к Ба и Деду. Увидимся позже, Кейт.

— Ты пойдешь пешком? — Спросила я. В голове не укладывалось, чтобы она пошла в тридцатиминутный поход домой, особенно в босоножках на танкетке.

Пейсли пожала плечами.

— Я могу ходить, насколько помню, когда проверяла в последний раз. Или, может найду ближайшую автобусную остановку. Или поеду автостопом. До скорого.

Она спрыгнула со барного стула и выскочила за дверь прежде, чем я успела хотя бы открыть рот. Я надеялась, что она пошутила насчет поездки автостопом.

Рори все еще был прямо передо мной. Его предплечья и браслеты из бечевки лежали на столешнице между металлическими диспенсерами для салфеток и чашечками с красными ложечками.

— Итак... мороженое? — Спросила я, указывая на множество баночек с различными вкусами и красками.

— Да, — сказал он, его ярко-зеленые глаза изучали названия и описания мороженого за стеклами очков в толстой оправе. — Я возьму рожок «Роки роуд» (прим. Мороженое сливочное с вареным сгущенным молоком, с кусочками шоколадного бисквита, с карамелизованным миндаем и шоколадным топпингом со вкусом трюфеля).

Он и сам выглядел, как парень «Роки роуд». О человеке можно многое сказать по вкусу мороженого, которое он выбрал. «Роки роуд» — веселый и неординарный, хотя и не слишком заурядный.

Я быстро приготовила для него рожок мороженого и протянула ему, наши пальцы соприкоснулись, когда он взял его у меня. Я прочистила горло и набрала итог его покупки, стараясь не обращать внимания на покалывание в руке.

— Я все еще не думаю о тебе, — сказала я ему с ухмылкой.

Рори наклонил голову.

— А должна?

— Ты единственный, кто так думал, — напомнила я ему.

Рори надулся.

— Ну, это отстой. Обо мне так весело думать.

Я пожала плечами.

— Не так весело, как о Ченнинге Татуме.

Глаза Эштона загорелись.

— Теперь и мне стало интересно подумать о нем!

— Он просто какая-то переплаченная знаменитость, которая всем нравится только потому, что кто-то сказал, что он должен вам нравиться, — сказал Рори, закатывая глаза.

Мы спорили о Ченнинге Татуме, пока Эштон не разгорячилась настолько, что Рори резко сменил тему.

— Итак, Кейт, — спросил он, бросая взгляды на Эштон, словно боялся, что она набросится на него. — Как давно ты занимаешься мороженым?

Я рассмеялась.

— Два года. Это довольно хорошая работа. Мой босс классный.

— Повезло. В прошлом году я работал на парня в бургерной в Атланте, который всегда придирался ко мне по любому поводу. Я продержался всего две недели, прежде чем больше не смог этого выносить.

Я склонила голову набок, изучая парня.

— Сложно представить, как ты переворачиваешь бургеры.

— О, правда? — Он ухмыльнулся. Его улыбка чуть кривовата. — А что, по-твоему, мне подойдет?

У него на губе был кусочек мороженого, от которого я не могла отвести взгляд.

— Включать фритюрницу, — ответила я. Он рассмеялся. — Нет, серьезно, — сказала я. — Что-нибудь более экстремальное. Например… работа на карнавале.

— Да, — сказала Эштон. — Как на одной из тех игр на полпути. Бросок кольца!

Рори засмеялся.

— Уверен, моей маме это понравилось бы. А как насчет укротителя львов?

— Никогда не узнаешь, пока не попробуешь, — сказала я ему.

Звякнул колокольчик над дверью, возвращая меня к настоящему. Я отвернулась от Рори, чтобы поприветствовать и обслужить только что вошедших клиентов. Мои руки немного дрожали, когда мы с Карлосом готовили мороженое. Что со мной не так? Живот сжимался и совершал миллион оборотов в секунду.

— Ты в порядке? — Спросил меня Карлос, зачерпывая очередную ложку лаймового мороженого.

— Что? — Я моргнула, глядя на него. — Да. Это ты падал в обморок из-за моей кузины. Я должна рассказать Аманде.

Выражение неподдельного ужаса омрачило лицо Карлоса.

— Просто закончи мороженое, Уоттс.

Я склонилась над мороженым и закончила оформлять заказ клиента. Сосредоточься, Кейт.

Когда я вернулась к другому концу прилавка, Эштон и Рори болтали о художественной инсталляции Эштон для новой галереи в городе. Мне показалось, или выражение лица Рори действительно стало счастливее, когда я вернулась? Его глаза определенно расширились, а рот скривился в подобии улыбки.