Текст книги "Гоголиана. Писатель и Пространство"

Автор книги: Владислав Отрошенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 3

Колокольчик над дверью в «Маунтин Дейри» прозвенел как раз перед тем, как громкий голос выкрикнул:

— Кейт!

Со своих белых и красных клетчатых столов все бросили на Эштон и ее парня Картера короткий изумленный взгляд, а затем вернулись к своим мороженым и рожкам.

Эштон всегда знала, как произвести впечатление, от голоса до внешнего вида. Этим летом она отказалась от длинных оранжевых волос русалки, которые носила весь прошлый год, ради темно-фиолетового каре. Сегодня на ней длинная юбка с принтом зебры и ярко-розовая майка. Ее любимая пара потрепанных сандалий, украшенных драгоценными камнями, зазвенела по полу, когда она направилась к прилавку.

Картер выглядел полной ее противоположностью. Он был бледным и веснушчатым, в то время как кожа Эштон была нежно-коричневой, и он одевался так, как говорила Ханна: «спортсмен-ботаник». Я имею в виду, даже его имя звучало как марка рубашки поло. Сегодня на нем были красивые темные джинсы и футболка «Carolina Panthers». Они начали встречаться прошлым летом, хотя Эштон втайне была влюблена в него с тех пор, как нам было по восемь.

— Привет, ребята. — Они уселись на пустые барные стулья у стойки передо мной. — Что будете...

— Двойное мороженое с шоколадным сиропом, M&Ms, клубникой, ананасом и вишней сверху, — сказала мне Эштон. Ее обычный заказ. — О, и взбитые сливки.

Картер скорчил гримасу.

— Удивляюсь, как ты можешь все это есть в одном блюде. Мне, пожалуйста, молочный коктейль с мятой и шоколадом.

Эштон изобразила рвотный позыв.

— А я удивлена, как ты можешь есть такое. Мята отвратительна.

— Освежает мое дыхание, чтобы ты продолжала целовать меня, — подразнил Картер, наклоняясь к ней и поджимая губы.

Эштон подняла руку.

— Я не целуюсь, пока жду мороженое.

Я закатила глаза, глядя на них двоих, и принялась выполнять их заказы. Мы с Эштон были лучшими подругами с первого дня учебы во втором классе. На головах у нас обоих были блестящие повязки радужного цвета, и, конечно же, мы сразу подружились.

Наша дружба всегда была простой. И невероятной.

Поверх баночки с мороженым в форме конуса я заметила, как Эштон положила голову на плечо Картера. Мне нравился Картер, но было тяжело быть третьим колесом, когда они строили друг другу глазки и целовались украдкой при каждом удобном случае. Эштон собиралась поступить на художественную программу в студию штата Аппалачи (прим. институт в Северной Каролине), в то время как Картер остался в Эшвилле изучил Этьен  «Здравоохранение и оздоровление» в UNC. Я уже потратила бесчисленное количество часов, слушая стоны Эштон об их предстоящем расставании и о том, как они вообще выживут, и это создало бы огромную нагрузку на их отношения, и почему Картер просто не мог перевестись в Аппалачи, чтобы быть рядом с ней?

Но они так мило смотрелись вместе, и Эштон была так счастлива, что я не могла злиться.

Плюс, это помогло мне вспомнить, что отсутствие парня означало, что мне не нужно беспокоиться о том, как осень повлияет на наши отношения. У меня и так было достаточно поводов для беспокойства из-за того, что я оставляла Ба и Деда.

Задняя дверь распахнулась, и вышел мой менеджер — Лука. Он сморщил нос, когда я положила кусочки ананаса на мороженое Эштон.

— Уверен, что в заказе Эштона Макнейла это сочетание вкусов выходит за рамки, — прокомментировал он.

— У вас, людей, нет вкуса к приключениям, — парировала Эштон, размахивая в нашу сторону красной пластиковой ложкой.

— Извини, синица, но я ненавижу клубнику, — сказал Лука. Он потянулся, чтобы пригладить рукой свои зачесанные назад каштановые волосы. — Добавь немного чизкейка и малины, и получится настоящее мороженое.

— А что случилось с обычным мороженым с шоколадным сиропом сверху? — Со вздохом спросил Картер.

— Это скучно, — сказали мы трое в унисон.

Я положила вишенку поверх мороженого Эштон и подвинула его к ней через стойку, прежде чем приступить к молочному коктейлю Картера.

— Итак, какие у вас планы на сегодня?

— Собираемся на выставку в художественной галерее Блу-Ридж, — сказала Эштон, ее глаза сияли. Она жила искусством, как я — музыкой.

— Я даже не знаю, о чем эта выставка, — сказал Картер, пожимая плечами, — но Эштон сказала, что там будут обнаженные натуры, так что я полностью за. — Он ухмыльнулся и хмыкнул, когда Эштон ткнула его локтем в ребра.

Глаза Луки заблестели.

— Возможно, мне придется зайти и посмотреть на это позже. Мне нужно немного попрактиковаться в своих навыках оценки искусства. — Он повернулся ко мне, приподняв одну идеально выщипанную коричневую бровь. — Что скажешь, Кейт? Хочешь пойти со мной на свидание, чтобы посмотреть на обнаженных людей на картинах?

Я доделала молочный коктейль Картера и закрыла чашку крышечкой.

— Это даже не самая странная вещь, о которой ты меня когда-либо просил. Я бы с удовольствием, но у меня дома есть дела, — сказала я ему. — Придется отложить просмотр картин с обнаженной натурой на другой раз.

Лука надулся и скрестил руки на своей накрахмаленной и безупречно чистой футболке «Маунтин Дейри». Он оставил делать оставшийся заказ мороженого нам, отмахиваясь тем, чтобы не испортить свою одежду.

— С тобой скучно, Кейт Уоттс.

Лука оставил нас у стойки и направился обратно в офис, чтобы заняться тем, за чем он проводил свои дни. Я прислонилась к стойке, чтобы поговорить с Эштон и Картером.

— Итак, Ханна ушла сегодня утром? — спросила я.

Эштон кивнула и нахмурилась.

— Лидия плакала из-за этого. Ты бы никогда не подумала, что Ханна вернется сюда чуть больше, чем через месяц. — Она глубоко вздохнула, опустив плечи, и без особого энтузиазма взяла мороженое своей красной ложечкой. — К тому времени я буду на пути в Бун и даже не смогу с ней пообщаться. — Она посмотрела на меня со слезами в своих больших карих глазах. — А ты будешь в Гринсборо. И Картер все еще будет здесь. И...  почему мы вообще должны взрослеть и поступать в колледж?

О боже. Мне не следовало открывать рот. В эти дни Эштон плакала по любому поводу и без. Я имею в виду, мои эмоции тоже были похожи на американские горки, но я пыталась оставаться хладнокровной и собранной. По крайней мере, за пределами собственной головы.

Если бы Ханна была здесь, она бы отвлекла Эштон, предложив безумную поездку на машине или поход по магазинам. Или какое-нибудь безумное сочетание этих двух вещей.

— Вот, возьми еще один шарик, — сказала я, быстро потянувшись за своим верным шариком для мороженого, хотя Эштон едва приступила к пломбиру, который у нее уже был. Мороженое было моим решением для всего.

— Кейт, — сказала она, громко шмыгнув носом, что не помешало положить ей добавки. — Ты должна раскрыть свои чувства. Ты не можешь их держать под множеством замков.

— А ты можешь, Эш, — съязвил Картер, смеясь, когда Эштон энергично закивала головой. — Я разорюсь, покупая тебе мороженое.

— У тебя уже есть идея для выставки в твоей галерее? — задала я вопрос, надеясь отвлечь Эштон от наших осенних планов — я могла раздать только бесплатные образцы. Несколько месяцев назад в городе открылась новая галерея; в течение пяти минут после ее торжественного открытия Эштон убедила владельца позволить ей провести инсталляцию. Это будет первый раз, когда ее работы будут выставлены где-либо, кроме витрины на художественном факультете нашей довольно жалкой средней школы.

Ее глаза сразу загорелись.

— Есть одна интересная мысль. Мне понадобится ваша помощь примерно через неделю, как только проработаю все детали.

— Без проблем, — сказал ей Картер, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку. — Ты знаешь, я помогу тебе во всем.

— Я тоже, — добавила я. Все безумие Эштон проявлялось в ее работах, и городу нужно было это увидеть.

Когда я делала для себя мини-версию мороженого «Эштон», я подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть смутно знакомую фигуру, появившуюся на тротуаре возле «Маунтин Дейри». Мне потребовалась всего секунда, чтобы понять, где я видела его раньше.

— Взломщик диджейской будки, — пробормотала я, впиваясь взглядом в спину парня, пока он оглядывал улицу.

— Что? — спросила Эштон. Они с Картером оба повернулись, чтобы посмотреть на большие витрины из зеркального стекла, украшенные танцующими рожками мороженого и молочными коктейлями. Фланелевый Мальчик повесил на плечо потрепанный гитарный футляр, прежде чем снова пойти по тротуару.

— Этот парень, — сказала я, крепко сжимая в руке ложку с мороженым. Я едва заметила, как мороженое капнуло на пол. — Он пришел на вечеринку, на которой я работала прошлым вечером, и попытался занять мою кабинку ди-джея. Он полный придурок.

— Это Рори Гаррисон, — сказал Картер.

Я прищурилась, глядя на Картера.

— Ты знаешь его?

Картер проглотил молочный коктейль и покачал головой.

— Не совсем. Я знаком с ним. Он переехал в соседний дом с братом Ридом и его семьей. Он из Атланты или что-то в этом роде. Миссис Гаррисон, невестка Рори, любит жаловаться, так что я знаю об этом парне гораздо больше, чем хотелось бы. Например, он ест только макароны и всегда берет машину без спроса.

Сцена прошлой ночи прокручивалась у меня в голове. Огонь буквально просочился сквозь пальцы, когда я снова начала злиться. То, что он новенький в городе, не оправдывало его за то, что он придурок.

— То есть, по сути, он всегда невыносим?

— Черт, Кейт. Я не видела такого выражения на твоем лице с тех пор, как мистер Тиган поставил тебе двойку в спортзале, — медленно произнесла Эштон.

— Ну, я с ним не разговаривал, — сказал Картер. — Он в городе уже пару недель, но постоянно куда-то уходит и возвращается домой поздно. На самом деле, кажется, ему неинтересно вообще болтать. — Картер пожал плечами и допил остатки своего молочного коктейля.

— Он может одурачить. — Я бросила шарики от мороженого в маленькую раковину с такой силой, что пожилая пара уставилась на меня со своего столика. — Думала, он не заткнется.

— Звучит, будто он придурок, — сказала Эштон, слизывая шоколадный сироп со своей ложки. — Я не могу поверить, что он пытался посягнуть на твою диджейскую будку.

— Ему, наверное, скучно в Эшвилле, и он ищет способы развлечься, — сказал Картер. — Поскольку это не Атланта.

— Если он снова притронется к твоим вещам, надери ему задницу, — посоветовала мне Эштон. Ее глаза загорелись. — Я даже помогу тебе в этом.

Это был не первый раз, когда Эштон предлагала помочь мне в надирании задницы. В четвертом классе она пригрозила столкнуть Робби Макинтайра с тренажера, когда он сказал всем в классе, что я ем козявки. Я обняла Эштон через стойку. Ее теплые объятия немного потупили гнев во мне. Эштон всегда прикрывала мне спину.

— Я не планирую никому надирать задницу, но спасибо.

— Эй, — сказала Эштон, ее лицо внезапно просветлело, когда она отстранилась. — Кстати, о парнях, ты получила мое вчерашнее сообщение?

Я кивнула, затем взбила волосы, словно это могло скрыть румянец на моих щеках.

— Вау, Кейт. Должно быть, это было важное сообщение, — съязвил Картер.

— И что? — Эштон подтолкнула.

— Ну и что? — спросила я, пожимая плечами.

— Ну... Мигель вернулся в город, — сказала Эштон, игриво шевелят брови поползли вверх.

— Зачем ей с ним разговаривать? — спросил Картер. — Они расстались год назад.

Эштон бросила на Картера раздраженный хмурый взгляд.

— Потому что разрыв был его идеей, а не ее. У нее все еще могли остаться какие-то чувства.

— Это был обоюдный разрыв, — напомнила ей.

— Он выглядел действительно сексуально, — сказала Эштон. — Сексуальнее, чем раньше. Он, знаешь ли... подкачался.

Картер закатил глаза.

— Спасибо, что оценила его, Эш. Не то чтобы ты должна смотреть только на меня или что-то в этом роде.

Эштон наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Да, милый, — сказала она приторно-сладким голосом, похлопывая его по руке. — Я делала это с научной точки зрения, просто чтобы отчитаться перед своей лучшей подругой о состоянии любви всей ее жизни.

— Мигс был классным, — пожал плечами Картер.

Я бросила полотенце для мытья посуды в Эштон и Картера.

— То, что он был моим парнем, не значит, что он был «любовью всей моей жизни». Он был парнем, с которым я просто встречалась.

— В течение восьми месяцев, — напомнила мне Эштон.

— А потом мы расстались.

— И ты была полностью раздавлена в течение месяца.

— Мне было немного грустно. В течение месяца. Потом я пошла дальше, — сказала я как можно чопорнее. — И, кроме того, он мог бы позвонить, если бы захотел.

Тяжелое, сдавленное чувство разлилось по моей груди, когда я поняла, насколько была права.

Звякнул колокольчик над дверью, и я подпрыгнула, как будто сам Мигель входил в дверь «Маунтин Дейри». Словно он знал, что мы говорим о нем.

Но когда я подняла глаза, то обнаружила, что стою лицом к лицу со своим школьным преподавателем математики мистером Гонсалесом, который практически вприпрыжку бежал к нам по выложенному плиткой полу. Для парня, который все свое время проводил за математикой, он был более энергичным и жизнерадостным, чем кто-либо из моих знакомых, включая Эштон.

— Пока отложим разговор, — прошептала Эштон с озорным шипением в голосе.

— Здравствуйте, мистер Джи, — окликнула я, тактично игнорируя понимающие взгляды Эштон.

Завершение разговора о Мигеле (по крайней мере, на данный момент) было не единственной причиной, по которой я была рада видеть мистера Джи. По сути, он был ответственен за то, что я стала настоящей суперзвездой математики в школе. Хотя музыка всегда была моей первой любовью, я посещала дополнительные занятия по математике и вступила в школьную математическую команду только для того, чтобы быть под его руководством — я всегда была хороша в математике, но никто не помогал мне наслаждаться ею, до мистера Джи. Благодаря ему я, вероятно, могла пропустить по крайней мере три или четыре места занятия в колледже, что означало больше времени для музыки.

— Что будете? —спросила я, когда он подошел к стойке. Я взяла чистую ложку и умело повертела ее в руке. — У нас есть идеальное средство, чтобы охладить вас в этот жаркий день.

Сияя, мистер Джи достал из кармана ярко-зеленый с золотом носовой платок — цвета нашей школы — чтобы вытереть капли пота, выступившие у него на лбу.

— Я здесь не за мороженым, Кейт. На самом деле я здесь, чтобы поговорить с тобой.

Беспокойство закралось в желудке. С чего бы одному из моих школьных учителей выслеживать меня летом после того, как я закончила школу?

— Серьёзно? Я завалила Ваш урок? Вы здесь, чтобы забрать мой диплом? — Мой голос сорвался на визг, и Эштон бросила на меня свой взгляд «успокойся, Кейт».

Мистер Джи сверкнул рядом жемчужно-белых зубов и заливисто рассмеялся.

— Ничего подобного. Уверяю, ты с честью сдала мой урок. Помнишь Демаркуса Джонсона? — спросил он.

Я кивнула. Демаркус был в математической команде и окончил школу вместе с нами в этом году. Если я была настоящей суперзвездой математической команды, то он героем — и колледж Гринсборо выделил ему полную стипендию из-за его незаурядного таланта.

— Ну, он получил лучшую стипендию в Дьюке, — сказал мистер Джи.

Эштон ахнула.

— Я видела это на Facebook!

— Это настоящее достижение, — глубокомысленно заметил мистер Джи.

— Вау, — сказала я, широко улыбаясь. — Мои поздравления.

Мистер Джи улыбнулся и кивнул.

— Я передам ему. Но это означает, что он отказался от математической программы в колледже Гринсборо. И как раз это привило меня к тебе.

Эштон и Картер слушали мистера Джи так же увлеченно, как и я. К стойке подошел тощий парнишка и попросил еще ложку. Я едва взглянула в его сторону, когда передавала ее. Мистер Джи молча переводил взгляд с одного на другого, будто специально делал паузу для драматического эффекта.

— Итак, — наконец продолжил он, — будет новый процесс отбора, чтобы найти замену, которая могла бы получить стипендию вместо него. Поскольку время поджимает, решение будет принято уже через две недели. Это полная стипендия на четыре года в колледже Гринсборо.

У меня внутри все перевернулось. Мистер Джи улыбнулся еще шире; я даже не знала, что такое вообще возможно.

— Как только я услышал, что Демаркус отказался, я сразу подумал о тебе. Я вхожу в совет по выдвижению кандидатов на стипендию, и хотел бы выдвинуть тебя. То есть, если тебе все еще интересно.

У меня отвисла челюсть. Полная стипендия на четыре года в Гринсборо? Это было бы воплощением мечты. Наконец, возможное решение облегчить финансовое бремя для Ба и Деда.

— Да! Конечно! — выпалила я. — Я была бы рада возможности попробовать.

Мистер Джи сложил руки перед грудью.

— Я надеялся, что ты так скажешь. Я уже написал рекомендательное письмо, чтобы ты взяла его с собой на собеседование.

— Собеседование? — спросила я.

— Да. Тебе нужно будет поехать в Гринсборо на собеседование. — Он побарабанил длинными пальцами по стойке. — Но есть одно условие.

Конечно, всегда есть подвох.

— Какое? — Я спрашивала медленно, пытаясь оттянуть ответ.

— Получатель стипендии, конечно, должен специализироваться на математике, — сказал мистер Джи.

Мой желудок растаял, как вазочка с мороженым. Эштон посмотрела на меня, прикусив губу, еле сдерживая себя.

— Кейт могла бы получить эту стипендию из рук в руки, — сказал Картер. — Она — звезда математики Эшвилла.

Четыре года математики вообще не были бы проблемой. Но…

— Четыре года специализироваться на математике? — промолвила Эштон с ноткой скептицизма в голосе. — Кейт хочет изучать музыку. — Я чувствовала, что ее взгляд прикован ко мне. Я старалась не обращать на это внимания.

Мистер Джи провел рукой по своим черным волосам, оставив несколько прядей торчать спереди.

— Я знаю, это отличается от того, что ты изначально планировала, Кейт. Но это потрясающая возможность, и, честно говоря, думаю, ты должна ею воспользоваться. Мисс Макнейл, возможно, права, но ты должна подумать о том, какие... варианты у тебя есть. — Он похлопал меня по руке, как будто утешал.

— Это отличная стипендия, — осторожно сказала я. Я не хотела, чтобы это прозвучало разочарованно.

— Ты должна делать то, что хочешь, Кейт, — решительно сказала Эштон, хлопнув ладонью по стойке рядом с тающим мороженым. Никакое покусывание губ не может помешать Эштон высказать то, что она думает. — Ты не можешь отложить свои мечты ради получения стипендии.

Мистер Джи поднял руки в воздух, защищаясь.

— Я пришел только для того, чтобы сообщить тебе о возможности. Тебе решать, подавать заявку или нет. В конце концов, это твое будущее, Кейт.

Конверт, который я разорвала прошлой ночью, с его жирными красными буквами, всплыл у меня в голове. Внутри внезапно все сжалось.

— Как могу пропустить это мимо ушей, не попробовав, когда я знаю, что это действительно помогло бы Ба и Деду? — Я не спрашивала никого конкретно. Эта стипендия помогла бы им во многом.

Мистер Джи выбил ладонями короткую дробь по стойке, а затем отступил назад.

— Что ж, я сообщил новость, а сейчас мне пора. Нужно выполнить несколько поручений. Все подробности пришлю тебе по электронной почте, Кейт.

Я указала на палитру мороженого передо мной.

— Вы уверены, что я не могу заинтересовать Вас освежающим молочным коктейлем?

— Я пытаюсь сократить потребление сахара. — Мистер Джи похлопал себя по и без того стройному животу. — Этим летом мне нужно следить за своей фигурой ради дам в бассейне.

Я рассмеялась, пытаясь отогнать свои опасения по поводу стипендии.

— Вы всегда были сердцеедом, мистер Джи.

Он помахал рукой, выходя из «Маунтин Дейри», снова оставив меня с Эштон и Картером.

— Вау, — сказал Картер, взбалтывая остатки своего молочного коктейля на дне стакана. — И что ты будешь делать?

— Не знаю, — сказала я, проводя руками по волосам. — Мне нужно подумать.

— Подумай об этом хорошенько, — предупредил меня Эштон. — Ты же не хочешь ввязаться во что-то, что сделает тебя несчастной на следующие четыре года.

Колокольчик на двери зазвенел снова, и я подняла голову, чтобы поприветствовать нового клиента, только чтобы обнаружить, что и без того неприятное ощущение в животе усилилось.

Только что в «Маунтин Дейри» вошла мать — моя настоящая мать.