Текст книги "Гражданин 19f (СИ)"

Автор книги: Владислав Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Хватит говорить загадками, Фид. Я ни хрена не понимаю из того, что ты пытаешься сообщить.

– Просто… Что ж, ладно. Я понимаю, что не смогу сейчас не только повлиять на твоё решение, но даже толково объяснить, с чем тебе придётся иметь дело. Но следуя тем же путём дальше, ты будешь замечать, как вокруг тебя пропадают люди.

– Это ты о Веллингтоне что ли? Или ком?.. – начал было Ким, но сеанс связи оборвался, и канал вновь заполонил «белый шум». И, словно эхом, откуда-то сзади донеслось – Будут исчезать люди, мистер Келли.

Муниципальщик тут же обернулся, вскинув рельсотрон в сторону голоса. От него словно веяло каким-то странным чувством, неопределённостью, от которой по спине забегали мурашки.

– Опустите оружие, девятнадцатый. Оно вам не поможет и не понадобится.

Появившись словно из ниоткуда, перед Кимом стояло существо неопределённого пола с сияющими в полутьме, янтарного цвета глазами и очень смуглой, темнее, чем у Нарии, кожей. Оно было одето в такой же, как у сотрудников самоуправления, белого цвета компрессионный жилет поверх лёгкого уника с короткими рукавами, а ещё сразу же бросались в глаза длинные прямоугольные серьги в аккуратных ушках. Выглядело оно довольно молодо, навскидку – не больше двадцати лет. Хотя, например, тот же Уинс смотрелся помоложе своего старшего сына…

– Так это ты… Вы… Человек, о котором говорил Фидель? – опустил Ким ускоритель, едва заметно подрагивавший в руке.

– Человек? Это не верно, однако не имеет значения в данном контексте. – Кивнуло существо, уверенно делая шаг вперёд. – Вы достаточно эффективно выполняли роль, отведённую для вас нынешними хозяевами, и, в свою очередь, сумели привлечь наше внимание в целом ряде не малозначимых эпизодов.

Муниципальщик отступил назад, постепенно осознавая, с кем, или, точнее, с чем ему предстоит вести диалог.

– Ты синтет, верно? Синтет «теневиков», переговорщица или что-то такое?..

Существо невозмутимо пожало плечами, приближаясь всё ближе, словно намереваясь в буквальном смысле прижать собеседника к стенке.

– Это лишь клише ваших хозяев и не более того. Я говорю с вами благодаря рекомендациям Фиделя. Он, как вы говорите, «замолвил словечко» на ваш счёт, и у нас есть достаточно веские основания, чтобы его выслушать. В настоящий момент, мы предлагаем вам взаимовыгодное сотрудничество.

– «Сотрудничество»? Ну-ну. Хотите, что б я для вас шпионил внутри регионального Совета, под носом «Керовцев»? Или, может, за самими «Керовцами»? А что ж вы можете предложить взамен? – с иронией хмыкнул Ким, догадываясь, в каком русле пройдёт этот разговор.

– Нет. Всё, что от вас требуется – продолжать выполнение предложенной хозяевами роли до определённого момента, после которого вам предлагается следовать нашим инструкциям.

– Каким таким «инструкциям»? Я извиняюсь, конечно, но агент-провокатор из меня никакущий.

Синтет отрицательно покачал головой.

– Для исполнения приведённых инструкций вам не требуется специальная подготовка или догрузка дополнительных ИНС-моделей. Всё, что мы просим – осуществить достаточно короткую цепочку несложных действий точно в надлежащее время.

– Если всё настолько просто, почему вы прибегаете к уговорам, а не к индоктринации? Для вас это, как посмотрю, не ново.

На этих словах, взгляд муниципальщика поймал ещё одну интересную деталь: к поясу «посредника» была подключена средних размеров коробочка, запечатанная в композитный футляр. Судя по исходившим от неё шнурам повышенной безопасности, это было устройство сверхсветовой связи – возможно, то самое, что посылало «незарегистрированный сигнал».

– Вы тянете время, господин Келли. Причина очевидна: следы индоктринации не составит труда обнаружить при первой же инспекции, в то время как для анализа вашей памяти специалистам «Керы» потребуется провести осмотр в полном объёме. Такие осмотры осуществляются с периодичностью, достаточной для выполнения ваших инструкций. Кроме того, от вас потребуется проявить аналитические способности, импровизацию. Медиатор же слепо следует предложенной ИНС-модели.

– «Инспекции, осмотры». – хмыкнул Ким, едва не касаясь спиной холодной, зеркальной стены. – А твоим, как ты говоришь, «хозяевам», не приходило в голову, что весь этот разговор уже прослушивается и записывается Департаментом? И, э-э… Девушка, будьте добры – не надо ко мне лезть впритык.

Синт замер на месте, не отводя жгущих, янтарных глаз. Взгляд этот был какой-то гипнотический, от него совершенно невозможно было оторваться.

– У меня нет «хозяев» в том смысле этого слова, который вы в него вкладываете. Тем не менее, я могу вас заверить: этот разговор ни «Керой», ни другими смежными инстанциями не регистрируется. Вас на данный момент здесь нет, и вы в этом месте никак не можете находиться.

Ким прошелся у стены взад-вперёд, всё ещё опасливо поглядывая на незваного гостя. Что с ним делать? Попробовать скрутить, чтобы извлечь элемент памяти? Ерунда, танк и то легче пальцем проколоть. Разрядить в него («неё»?) рельсотрон? Даже если выстрел выведет из строя синтета, а это ещё грейдером по воде писано, такой исход ровным счётом ничего не даст – всё равно что стрелять в телефонный аппарат. Одно муниципальщик знал точно: на предъявленные условия он ни под каким предлогом соглашаться не будет.

– Так что же во мне, простом служащем, заинтересовало такую махину? Я ведь непосредственно ни в каких особых операциях не замешан, давлением ни на какие местные «рычаги» не обладаю. Или же вы планируете вырыть яму отцу? – Ким старался выудить как можно больше информации.

– Сами по себе вы не имеете большого значения, однако выполняя предписанную роль в высокоорганизованном и комплексном плане, играете роль одного из многих связующих звеньев, выбив которое, можно значительно повлиять на ход выполнения всей предусмотренной работы. Существует такое античное стихотворение: «Не было гвоздя – подкова упала…»

– «..Не было подковы, лошадь захромала. Лошадь захромала, командир убит». Да-да, представьте себе, я его слышал. И я понимаю, к чему вы клоните.

– И каков же ваш окончательный ответ? Я извиняюсь, но мы ограничены во времени.

Ким собрался духом, подсознательно уже готовясь в случае чего открывать огонь.

– А как вы сами-то думаете?.. Нет, не по пути мне с вами – извиняйте. Я не знаю, чем вы заморочили мозги братцу, но я на эту удочку не клюну. И я видел, как вы «благодарите» тех людей, кто соглашается с вами «сотрудничать». И я не желаю закончить на столе у Сташевского, как информационный посредник Айс Веллингтон.

Синт отступил, легонько поклонившись.

– Ожидаемо. В таком случае, до свидания, господин Келли, мы смею более тратить вашего времени.

– И что – ни уговоров, не попыток убедить?.. – хмыкнул муниципальщик, провожая взгляд отступающее в темноту существо.

– В этом нет необходимости.

– Ну прощайте, значит.

– «Прощайте»? Боюсь, преждевременное суждение, господин Келли.

Стоило отвести взгляд от сияющих глаз «переговорщицы», как её и след простыл, словно та «нырнула» прямиком в саму тень, растворяясь в ней как в огромном черном зеве. Ким почти машинально перекрестился, словно не с машиной ему пришлось говорить, а с самим чертом из преисподней.

Но теперь-то выход точно перекроют. Не отпустят. Глупо даже соваться. Но что делать? Идти назад, залечь в этих проклятых коридорах? А что потом? Когда придёт помощь?..

Впрочем, долго метаться в раздумьях Киму не пришлось. Что-то уже подсказывало, что «просто так» его теперь не оставят, и резкая боль во всех мышцах, парализующая тело, была почти что ожидаемой. Пошатнувшись, муниципальщик медленно осел вниз по стенке, пока его била мелкая дрожь, словно при сильном жаре. Сознание медленно покидало его, а в голове всё ещё всплывали последние слова братца. Затем в глаза ударил резкий свет, и, после непродолжительного писка инсигнии, мироощущение потухло.

Эпилог

Фидель вздохнул, бросив взгляд на мирно посапывающее, вморфированное в контуры эластичной постели тело жены. Сейчас он непередаваемо завидовал простой и беззаботной жизни обывателя, рядового гражданина населенного анклава KY-031F на забытой каменной глыбе с незамысловатым федеральным индексом S317-P2; уюту маленького мира мещанина, не посвященного в тайны жизни, кипящей вокруг своего обитаемого островка – кукольного домика для человечков. И пусть этот мир иллюзорен; иллюзия счастья все же лучше вечного страха. Лучше, чем оцепенение внутреннего холода, сковывающее разум каждый раз, когда «Они» обращаются к тебе. Глупые, глупые люди… Не понимающие своей удачи, вечно на что-то жалующиеся, всем недовольные. «Задержали на смене», «потеряла декриптер», «на лицевую биокоррецию большая очередь, на целых две декады…». Смешные маленькие проблемы. Смешные и маленькие мы сами… Работаем, суетимся, «спешим жить», не осознавая что всё наше существование – лишь мельтешение теней в игрушечной постройке. Старой-престарой, давно забытой и выброшенной в дальний угол пыльного складского отсека. Хорошо жить в кукольном домике, веря в реальность сереющего антуража; как безоблачно, к примеру, существование Лори, играющей «в семью»! Неплохо и Уинсу с его «пасьянсами» ни на что не влияющих фигур и бессмысленных ходов в игре, где он сам – не более чем одна из карт. Можно позавидовать даже Нарии, Кэмпбеллу и другим главкам муниципальных Советов; та возня, которую эти фигурки (пускай и более заметные на доске, чем остальные) принимают за «политику», по крайней мере по-настоящему затягивает. Она интересна и увлекательна, и, помимо всего, придает ощущение собственной значимости, тешит самолюбие – а это тоже бывает приятно. Единственными, кто разделял с Фиделем ужас осознания мира за «ширмой» привычной жизни, были немногочисленные офицеры Департамента «Кера» во главе с полковником Алоисом Зенгером, да, пожалуй, высший состав расквартированных в звездной системе соединений федеральной армии и ВАКС. Что там – им куда тяжелее; осознавая собственное бессилие, безвариантность положения, Зенгер все же вынужден искать решение, делать попытки – попытки совершить невозможное, уповая на стремящийся к бесконечно малым величинам шанс. Шанс, который не смогли бы блокировать даже «Они».

Фидель аккуратно укрыл тело Лори губчатым одеялом, чувствуя, что его снова зовут. Видимо, вопрос с Кимом уже решился; ещё один маленький человечек выпал из «домика» в темный и страшный реальный мир, соприкоснувшись с его Хозяевами. Был ли у братца шанс остаться внутри, Фиделю было неведомо; вряд ли в сложившемся положении стоило винить Уинса, «подтолкнувшего» блудного сына на выбранную стезю, ведь сам Уинс так же послушно прыгал на ниточках, как и прочие марионетки. Мог ли отказаться сам Ким? Наверное, мог… Тогда бы на его место выбрали кого-то другого. Наверное. Ныне бедняга уже столь прочно вляпался в цепочку «случайных» событий, что рассчитывать на его возвращение в уютный «домик» было по меньшей мере необоснованно. Ну что же, Фидель сделал всё, что от него зависело – пытался отговорить простоватого брата, пытался просить снисхождения у «Них»… Как глупо. Снисхождения. У Хозяев. Человеческие надежды – тот ещё скраб, пред ним отступает даже знание. Вот и пляшут люди на чужих ниточках, что те античные гуттаперчевые куклы…

Тесная «коморка», в которой коллаборационист пропадал целыми днями, в которой, казалось бы, так недавно встретил прибывшего с чертовых куличек братца и в которую так и норовилась заглянуть непоседливая женушка (не смотря на то, что уже много раз осматривала полупустое помещение с пола до потолка) была экранирована от чужого взора не хуже, чем корпуса Департамента «Кера». Она не просто «выпадала» из муниципальных сетей анклава, зияя пустотой в упорядоченной паутинке терминалов комблока; её скрывала грамотная маска, до мельчайших деталей подготовленное прикрытие. Многократно дублированные системы связи, «отводы», виртуальные узлы высочайшего профиля защиты – о подобном терминале «игрушечный градоначальник» Нарии мог лишь мечтать. А вот ничем неприметный гражданин второго эшелона этот узел успел проклясть бессчетное количество раз…

Хозяева наверняка упрекнут его за эту трехминутную отлучку; Фидель чувствовал укор в зове, да и сам понимал, как это несообразно – оставлять экранированный участок, обрывая связь, чтобы повздыхать о былой жизни да взглянуть на дремлющую жену. Блаженны несведущие; трудно в один момент «перестать быть человеком» и отсечь в себе «человеческое» просто от осознания своего места в Большой картине. Ещё сложнее – терпеть оцепенение тьмы под «Их» пристальным надзором, зная цену каждой, самой незначительной ошибки.

В привычном броске сознание распалось на сегменты, восстанавливая оборванные каналы нейроскриптовых потоков. Удивительно, но Хозяева не хотели говорить с Фиделем; потоки лишь скармливали необходимую для рутинных операций, «общую» информацию. Зачем же тогда звали? Мягко намекнули, что не стоит оставлять отведенное место?.. Скорее всего. Тень раздражения прокатилась по сознанию, но коллаборационист быстро её подавил; такие мелочи не вызывали реакции с «Их» стороны, но замутняли собственный рассудок. Рассудив, Фидель сам мысленно потянулся к одному из многомерных кубов, огороженных от запросов простых обывателей, безвредных паразитов Системы. Простой запрос не отнимет у Хозяев много ресурсов, а Фиделю очень хотелось знать, как же все-таки разрешился вопрос с братом. Да и не ответят ему, если вдруг запрос был не правомерен…

Но отклик последовал незамедлительно – да такой, на который бедняга даже не рассчитывал. Сегмент сознания расплылся в бескрайнем информационном поле метроплекса, высоко-высоко над островком населенного анклава, над нитями «фаланги» и прочих муниципальных служб, даже над сияющей магистралью военных систем. А ещё выше, в безмерной тьме местного «неба» раскинулась медленно вращающаяся, напоминающая схематичное изображение спиральной галактики воронка с смещающейся в красный спектр централью – Черное Солнце. Прямо пред Фиделем, затмевая все остальные сегменты, предстал АЛЕФ – Нечто, избравшее внешность смуглой девушки (хотя все «признаки» пола были скорее третичны – мягкие линии лица, изящная фигура… И никаких намеков на более «явные черты»). Тем не менее, воспринимать АЛЕФ как человека и тем более как женщину было решительно невозможно. АЛЕФ нельзя было описать простыми, знакомыми человеку образами.

– Требовалась перенастройка идентификатора виртуального узла. – тот час развеял он неясность касательно зова, предугадывая первый вопрос. Значит, «Им» просто был нужен отклик с данного терминала для каких-то изменений в параметрах его работы. Изменениях?..

– Ты будешь передислоцирован в новую ячейку через девятнадцать режимных дней. По завершению этого сеанса, ты оставишь данный виртуальный узел согласно с предписанными процедурами передачи набора функций. Координация действий будет осуществляться с мобильных терминалов по мере необходимости. – предсказали и второй вопрос, не дожидаясь передачи пакета мыслеобразов. Ответ Фиделя, мягко говоря, ошарашил.

– Перевод? Куда?. Почему? Я не понимаю. Меня не предупреждали. Что мне придется делать?

– В Доминион. Мы определим конкретную ячейку позже, с поправкой на изменение ситуации в локальных шестигранниках поля сил. Ты будешь проинформирован через мобильный терминал как только это станет востребовано. Смена функционального набора осуществляется в связи с завершением подготовки более подходящего для выбранной ячейки сотрудника. В настоящий момент, мы не располагаем достаточным для осуществления желаемой степени контроля количеством терминалов на территориях внесистемной колонизации; структура Департамента «Кера» использует данное стечение обстоятельств для попытки перераспределения собственных физических мощностей, вынесения таковых из нашей зоны сдерживания. Предполагается, что структура Департамента будет осуществлять попытки отсечения системной регуляции на малоприоритетных площадях поля сил – в частности, ряде государственных образований Доминиона и вневедомственных колонизационных инсталляциях фронтира. В соответствии с предусмотренной стратегией «мягкого» подавления, осуществляются мероприятия, позволяющие расширить зону контроля на вышеозначенные сегменты. Твой функционал, местоположение и локальная причинность определяют тебя как оптимального кандидата для перевода в одну из новообразованных ячеек, требующих активного развертывания. Целесообразность преждевременного оповещения о передислокации была, в лучшем случае, сомнительна; как минимум, оно нежелательно расширяло вероятностное пространство запланированной операционной последовательности. Твой новый функциональный набор, обязанности и средства будут представлены по прибытию на место, либо во время транспортировки.

АЛЕФ «разжевал» каждый вопрос порожденный смятенным разумом коллаборациониста буквально по пунктикам; отправляемые им пакеты были предельно сжаты, но вместе с тем крайне информативны, едва не нарушая тонкую грань между простым мыслеобменом и индоктринацией – дозагрузкой ложной памяти. Сеансы связи с этим… «Существом», «объектом», «сущностью» – чем бы то не являлось, были крайне редки за весь срок недобровольной службы Фиделя. Появлялся АЛЕФ лишь в случаях, когда требовалось передать что-то «спешное и, надо полагать, важное» да через каналы, которые «ни военке, ни Кере отследить не удастся», как это охарактеризовал такой же несчастный «посредник» Айс Веллингтон. И действительно, на сей раз указания были неординарные. Бросай обжитый, уютный дом (хотя, по правде, Фидель никогда не думал что расставание с этой небольшой, неказистой квартиркой вызовет у него неподдельную печаль), оставь жену (её поддержки, наверное, будет не хватать прежде всего остального), забудь привычный круг и всю прошлую жизнь, и мчись – мчись за десятки, а то и сотни километров в неизвестность. Такова уж участь простого звена в цепи – совершенно безвариантная. Даже попытка оборвать свою никчемную жизнь закончилась бы ничем, «Они» контролировали каждый вздох… Морально Фидель был готов к чему-то подобному уже давно, но все же легкий шок на мгновения выбил его из равновесия. Не сразу он сообразил, что прямой выход на АЛЕФ позволяет ему задавать вопросы, получая сколько-нибудь близкий к истине ответ; в обычном порядке, Хозяева оставались глухи к попыткам завести побочный диалог.

– Я бы хотел задать пару вопросов…

– Ким Келли выполнит предписанный набор функций в иное время и в ином месте. – вновь «опередил» запрос отклик; для этого «Им» даже не требовалось прибегать к «вульгарному» считыванию потоков нейроскриптинга с инсигнии, ведь человеческий ход мыслей предугадывался с высокой легкостью.

– Никогда бы не подумал, что брат так легко согласиться на ваши условия… Что вы ему сказали?

– Его согласие для выполнения предписанного набора функций иррелевантно.

– Вы…

– Нет. Для осуществления вышеуказанной операции не потребовалось прибегать к мерам индоктринации. В данном конкретном случае они были бы неуместны. Проведен простой комплекс мер сокращения вероятностного пространства…

Фидель сталкивался с подобным и раньше, но не мог знать, насколько коротким может быть подобный «поводок»; благодаря созданию цепочки кажущихся «случайными» событий, Хозяевам удавалось ловко манипулировать ничего не подозревающими людьми, заставляя их производить вполне конкретную последовательность действий. Для этого не требовалась ни дозагрузка НРС-моделей, ни добровольное желание сотрудничать.

– …Твой сеанс связи с Кимом стал важным инструментом регуляции его дальнейшей деятельности. – как бы «между прочим» бросил АЛЕФ внеочередной пакет данных. – …Это одна из причин, по которой ты был оповещен о передислокации сейчас, но не раньше.

– Понятно. Могу я…

– Можешь. Но не теряй много времени.

Время… Время течет во таких сеансах очень, очень медленно. Вряд ли весь обмен данными занял в «реальном» мире хотя бы секунду, и всё же, для «Них», время имело особое значение. Хозяева воспринимали его иначе – едва ли как геометрический параметр, один из способов распространения самых разнообразных видов частиц. Субъективного «течения времени» как меры изменения тех или иных процессов, для Хозяев не существовало.

– Хорошо, я буду краток. Что происходит? Это ваша инициатива? В анклаве чрезвычайное положение. Сбивают аэродайны, гибнут люди – десятки людей. Горят комблоки. Теперь ещё и этот… Комплекс, где вместе с Кимом в ловушку попали почти сорок человек. Что нас ждет – война?..

На какой-то момент Фиделю показалось, что с откликом произошла задержка, словно с той стороны размышляли над ответом. Конечно, ничего подобного не могло быть в принципе.

– В Департаменте «Кера» осознают, что их прежняя стратегия так называемого «баланса потенциалов» не только не приносит желаемых результатов, но, в ретроспективе, привела к критическому перевесу сил, средств, потенциалов и сужению пространства вероятности не в пользу Департамента. Наша система мер сдерживания и опережения напротив, доказала свою практическую эффективность. В связи с этим, руководство «Керы» было вынуждено прибегнуть к резкой смене общей стратегической инициативы и реорганизовать внутреннее устройство структуры. Поскольку во внутрисистемных сегментах поля сил, включая зону Шварцкопфа, наши возможности критически превосходят потенциал Департамента, их основной вектор внимания был перенаправлен на Доминион Объединенной Федеративной Системы. Вместе с тем, реорганизация «Керы» значительно децентрализовала её организационный состав, расширив полномочия глав операционных округов и нижестоящих офицеров вплоть до командования территориальных корпусов. Эта мера позволила повысить инициативность мелких структурных единиц Департамента; этим воспользовался Алоис Зенгер для проведения комплекса спецмероприятий, которые, на его взгляд, способны привести к «выдавливанию» нашей сферы контроля за пределы населенных анклавов подчиненного ему рубежа «Магистрали». Образ действия его стратагемы можно примерно описать как совокупность быстрых, одноходовых силовых акций на небольшой территории – предположительно, в связи с нехваткой средств для более масштабных наступательных маневров. Зенгер пытается разрешить ситуацию военным путем, ошибочно принимая наше нежелание допустить перерасход средств и утрату ценных ресурсов – в том числе потенциала, используемого подразделениями «Керы» – как неспособность ведения навязанного ими огневого столкновения. Обладая возможностями развертывания и ресурсами, критически превосходящими возможности Департамента в данном шестиграннике поля сил, мы успешно локализуем их попытки отсечения управляющих мощностей, избегая вооруженного противостояния когда это возможно и уместно. В некоторых случаях, мы преднамеренно допускаем потери части ресурсов и операционных единиц для недопущения превосходящих потерь или эскалации конфликта. Ситуация в целом находится под контролем и развивается в точности согласно с избранной нами концепцией.

Пакет информации был слишком емкий. Фидель понимал, что передача такого количества данных на краткий запрос была неслучайной, и, скорее всего, они понадобятся в будущей деятельности. Хотя бы для общего анализа ситуации. И всё же, рассудок с трудом переваривал полученный мыслеобраз; «Кера» пыталась развязать войну против силы, способной в течении считанных часов стереть с лика Вселенной все доступные ей материально-технические и людские ресурсы? Или это безумие конкретной личности, стареющего вояки Алоиса Зенгера, ради наивных идеалов сохранения «человечности» готового пожертвовать сотнями тысяч жителей, населяющих анклав? А может и миллионами, расселенными по вверенному под его руководство рубежу «Магистрали»?..

– Сложившаяся ситуация во многом определяется субъективно предвзятым отношением полковника Зенгера к нашим регуляционным мероприятиям и нам как таковым. Согласно с проведенным раннее анализом, вероятность развязывания крупномасштабных военных действий в регионе силами, подконтрольными полковнику, является стабильно высокой – без своевременного вмешательства наших операционных единиц. Вопреки представлениям Зенгера, мы не заинтересованы в полной потере человеческого населения ни в пределах данного рубежа «Магистрали», ни в масштабах Системы в целом. – «продолжив» ход мыслей коллаборациониста, пояснил АЛЕФ. «Не заинтересованы в полной потере»… Фидель прекрасно осознавал, что ключевым словом здесь являлось «полным». Пути Хозяев были непредсказуемы, но человечество им требовалось ничуть не больше, чем остатки былой биосферы Арда в резервациях. Как объект исследования. Вероятно, что-то ещё… Но не более, чем образец жизни, запечатанный в относительно уютном «аквариуме».

–..Значит, боевые столкновения могут продолжиться? Значит, будут ещё жертвы?.. Вы направляете меня в Доминион – а как насчет моей жены? Что будет с Лори? Вы… Я прошу вас… Хотя, быть может, и не вправе просить, но всё же… Вы сможете вывести её из зоны риска? Ведь это не требует большого расхода ресурсов. Я прошу вас… Прошу вас…

РЕЖИМ ОЖИДАНИЯ

…Барьер файерволла грубо «вышвырнул» Фиделя со всех сегментов нейроскриптовых потоков прямиком в объективную реальность, в очередной раз дав понять, что «просить» у Хозяев не имеет смысла – всё чем что будет сочтено необходимым, и без всяких просьб будет предоставлено. А может, АЛЕФ просто не стал растрачиваться на смешные, не относящиеся к делу вопросы одного из своих «живых инструментов». Скорее всего – и то, и другое. Словно не веря в происходящее, Фидель попробовал дотянуться сознанием до столь привычного виртуального узла… И не нащупал ничего. Ни следа, ни тени. Даже мощнейшие экраны, испускавшие подобие очень слабого фона, пропали бесследно – крошечная комнатка обычной квартирки среднего яруса комблока стала наконец тем, чем и выглядела для стороннего наблюдателя. Коллаборационист не без труда поднялся на ноги, массируя скулы лица жилистой рукой. Ощущения после обрыва связи были не из приятных… А ведь здесь, в мире материальном, и правда прошло не больше секунды. Фидель вновь бросил взгляд на мирно посапывающую жену, заботливо укрытую губчатым одеялом, затем – на столик, за которым, казалось, так недавно праздновали воссоединения семьи. Бледное лицо исказила смутная тень насмешливой улыбки.

Маленький человечек с расписанной до последней запятой судьбой.

Простой инструмент непостижимых сил, не имеющий права знать этой судьбы.

Всё, что он мог знать наверняка – предстояла масса работы.