Текст книги "Инстинкт (СИ)"

Автор книги: Владислав Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Медленными движениями Томас направил руку к ногам девушки. От прикосновения к мягкой коже, по рукам и спине пробежал озноб. Сердце билось с невыносимой силой, эти удары отдавались по всему телу, и сильнее всего по голове. Юношу будто били по затылку гаечным ключом. Его зрение мутнело, сердце сжималось и болело, лёгкие горели от быстрого дыхания, горло пересохло. Он зверь. Чудовище! Он навис над невиновной жертвой апокалипсиса. Он становится тем, кого ненавидел каждой клеткой своего тела.

– Ненавижу… – проговорил Томас, шепча себе под нос.

Непривычное ощущение мягкости сводило его с ума. Юноша начал медлить, не зная, что он делает и что он должен делать.

– Что ты делаешь? – раздался чей-то голос.

Томас поднял свой взгляд в сторону изголовья кровати. Девушка по-прежнему находилась без сознания. Странная галлюцинация атаковала юношу и вернула его в реальный мир. Замерев на несколько секунд, он решился вернуться обратно на свой стул, продолжая ожидать того, как девушка очнётся. Томас начал корить себя за слабость духа и приступ жестокости.

Через пару часов Лия очнулась. Она не до конца осознавала то, где оказалось и в какое необычное направление свернула её жизнь. Собственной одежды у неё не было, только тонкое платье что было на ней с самого прибытия. Старая одежда Томаса пришлась ей как раз. В ней девушка выглядела совершенно иначе, как худой и слабый юноша. Сильнее всего её пол выдавала выступавшая грудь, а также её лицо, которое сильно выделялись на фоне лиц других людей, их жестоких и суровых взглядов. Она же имела безобидный и добрый вид, а также мягкие и осторожные черты лица. Тома смущал её общий вид, поэтому он сделал небольшую повязку ей вокруг живота, чтобы скрыть сильно выступавшие детали фигуры. Задумываясь об этом, он начал осознавать, что информация о Лии настолько быстро обойдёт всё убежища, что её смогут узнать сразу как увидят, без какой-либо глупой маскировки.

Томас не знал, как лучше говорить с представительницей противоположного пола. Последний раз ему доводилось делать это только десять лет назад. Поэтому он не стал объяснять ей, что она лежит в его кровати и пытаться вернуть привычное ему ложе, и смиренно переселился на старую койку Адама. Юноша продолжал смотреть на девушку, не представляя, как он поможет ей адаптироваться под новые для неё условия.

Мысли о том, как Тому доведётся жить дальше при новых обстоятельствах, казались ему по-настоящему сложным испытанием. Несмотря на быстрое распространение слухов в стенах убежища, Томас уже представлял, как и сам будет скрываться и стараться не попадаться большому скоплению людей, опасаясь, что все, кто заметит его, будут пристально следить за ним с понятной завистью.

– Что происходит? – поинтересовалась Лия, когда полноценно отошла от действий препарата.

– Я… уговорил одного влиятельного человека оставить тебя здесь, – тихо проговорил Томас, пытаясь деликатно подобрать слова.

Лия не ответила. Её глаза расширились от удивления и страха. Она не помнила, что происходило, поэтому была сильно шокирована тем, чем окончилось её путешествие.

– Мне нельзя оставаться! Я должна вернуться обратно! Там моя подруга, она без меня не справиться! – Лия вспылила после непродолжительной паузы, демонстрируя свою злость.

– Тебе нельзя уходить отсюда. Если ты откажешься от предложенных условий – тебя выгонят.

– Выгонят куда? – спросила Лия. Своим вопросом она смутила юношу, ибо он никак не мог усвоить одну простую истину – она ничего не знает не только о другом корпусе бункера, но и о самом внешнем мире. Новые сомнения нахлынули на него. Мысли, что девушка не справится с тренировками и её жизнь окончится под ночным небом и каменными многоэтажными домами начали грызть Тома с новой силой.

– Туда, где опасно, где ты не сможешь выжить.

– То есть, если я откажусь от такой жизни, я умру? Даже нельзя вернуться обратно домой?

– Да.

С конца этого разговора, Лия была вынуждена измениться. В этот день, когда она прибыла в корпус мужчин, она слушала от своего спасителя всё, что ей следовало знать. В течение нескольких часов Томас рассказывал, как у них всё устроено, какие у него и других обязанности, что где находится, с кем можно общаться, а кого стоит опасаться. Только при этом разговоре, ему удалось узнать её имя, которое никак не могло всплыть в его памяти. Теперь у него была возможность получше приглядеться к девушке: почти ничего из её внешности не напоминало ту маленькую девочку, которую он когда-то спас, но всё же смотря на неё, он ощущал какое-то сильное и жгучее чувство в груди. Она была выше Томаса почти на целую голову, но вела себя и думала, как ребёнок, из-за чего её грозный вид рушился, стоило ей сделать хоть что-то. Том хотел бы всё рассказать Сайку, попытаться заручиться его поддержкой, ведь только в нём он сейчас видел своего друга, как в единственном человеке, что высказывался против текущий управленческой системы.

Томас регулярно отправлялся в столовую, где брал с собой еду и приносил её в комнату к Лии. В целях собственной безопасности и безопасности девушки, юноша запретил ей выходить за пределы помещения, пока он не посчитает это необходимым. Голос юноши охрип. Лия жаловалась на условия комнаты, еды и высказывала страх перед предстоящей опасностью. Всё это раздражало Томаса, ему это всё напоминало обучение маленьких мальчиков, что приходили из женского корпуса, но Лия была другой. Обучение и объяснение ей давалось гораздо тяжелее, ибо она сильно привыкла к старым и лёгким условиям жизни. Но несмотря на весь этот негатив, Тому было приятно и интересно.

В какой-то момент, дабы сгладить всю ужасную обстановку нового мира, девушка уходила в собственные воспоминания о своём доме. Она рассказывала Томасу о том, как она со своими подругами и матерью жили в их корпусе. Слушателю ничего не оставалось, как дивиться необычайному миру, которому ему не суждено почувствовать на себе. Он слышал о ярком свете, о тепле и поддержке, о радости и играх, вкусной еде и доступной медицине. Условия матерей и их дочерей были в разы лучше, чем те, в которых жил его корпус. Тому даже казалось, что девушка говорит о совершенно другой общине, которая находится далеко от всех бед. Но она была лишь за огромной железной дверью.

При общении с Лией, Томас пользовался множеством слов, которые выучил ещё до заселения в бункер. Он заметил, как она не понимала их значения. Том понял, что Лия ничего не знает и не помнит о старой жизни. Дальнейшие расспросы привели его к мысли, что девушка – наивный неуч. Такая же, как и говорил Нейт. Только юноша знал, что причиной этому был не пол его собеседницы, а условия, в которых она росла, в которых её растили, где её обучали только как инструмент для восстановления популяции людей. Время прошло быстро. Лия начала чувствовать сильную усталость и захотела спать. В Томасе же бурлили различные эмоции. Он боялся уснуть. Боялся, что придут люди, что перережут ему горло во сне. Он сам для себя создал страх, что эта ночь станет для него последней, из-за того, что рядом с ним находится объект вожделения большинства кому не повезло с текущей «ночью продолжения». Вдобавок к ним, мог быть Адам с Кайлом, который захотят отомстить девушке за позор и раны.

Вместо былой баррикады, Том был вынужден повесить на дверной проём тряпку, чтобы хоть как-то скрываться от любопытных глаз. Девушка не сразу смогла уснуть. Поначалу она долго ворочалась в кровати, пытаясь найти удобное положение. Она говорила, что ей не нравится запах, твёрдость и сам звук койки. Томас же игнорировал её, надеясь, что она как можно быстрее успокоиться. Ему довелось привыкнуть к храпу Адама, а тихое сопение Лии просто сводило его с ума. Оно словно разносилось громким эхом по комнате, привлекая к себе сильное внимание. Юноше казалось, что его слышат все. Хотя на самом деле, он сам едва мог его уловить.

Первый день обучения был самым простым. Томас начал со знакомства девушки с миром и убежищем. Он рассказывал всё, что знает о его доме и внешнем мире, не вдаваясь в подробности о том, что там тоже жили люди. В какой-то момент, пассивность Лии сменилась активным расспросом обо всём, что говорил Томас. Юноша уже не сравнивал её с ребёнком, она даже задавала больше вопросов чем дети. Обязанности, опасности, броня, ресурсы, оружие, медицина, еда, иерархия, отношения. Лия слушала всё, что приходило Томасу в голову. Некоторые вещи он повторял с предыдущего дня, рассказывая о них более подробно.

Иногда, Том замечал, что его комната стала более популярным маршрутом среди остальных жителей убежища. Всё чаще он слышал, как кто-то останавливался у прохода, будто прислушиваясь к обстановке внутри. После проведения Лие краткого инструктажа о её новых условиях жизни, у неё начала болеть голова и она не смогла корректно воспринимать полученную информацию. Томас увидел в этой паузе возможность поговорить с ней о детстве, когда он принёс её в убежище, чтобы спасти от надвигающейся на мир угрозы.

– Что ты помнишь из детства? – интересовался юноша.

– Ничего. Я помню только как много времени жила вместе с сёстрами и матерями.

– Я принёс тебя сюда двенадцать лет назад, на мне была эта футболка. – Томас указал пальцем на новый фиолетовый шарф Лии.

– Я ничего этого не помню, но этот цвет… Он снится мне уже десять лет, каждый раз он окружает меня теплом и радостью.

Юноша слышал, как девушка пытается изложить свою мысль, но говорит, как маленький ребёнок. Она также не знает многих слов, которые использует Томас и остальные. Том предположил, что с другими девушками в корпусе Лии ситуация обстоит аналогично.

Томас пытался рассказать всё что узнал из дневника Сайка, осторожно следя за обстановкой в коридоре. Он надеялся, что никто их не подслушивает. Он хотел бы рассказать Лие всё, что знает сам, прибегая при этом к помощи от другого человека. Лия же посчитала моменты из дневника Сайка самыми страшными. Вскоре Том заметил, как тёплый взгляд Лии перешел с шарфа на него самого. Ему от этого становилось не по себе.

Во-второй день, Томас был вынужден действовать в обучении Лии более решительно. Она впервые вышла из его комнаты, после чего они направились в тренировочный зал. Ни один человек не сводил взгляда с девушки, но Томас был готов ко всему. У него на поясе демонстративно свисал ручной нож, которым он смог бы воспользоваться при острой необходимости.

Физические показатели девушки были в худшей форме, особенно учитывая её возраст. Её ровесники отправлялись на задания регулярно, и имели широкий опыт продолжительностью в девять лет. Томас начал опасаться за безопасность Лии, её хрупкость и слабость были главной проблемой, что мешала ей активно тренироваться. Шанс того, что её выгонят был выше предполагаемого опасения. Не пробежав и ста метров, девушка начинала задыхаться от спёртого воздуха и изнеможения. Вместе они проходили через многое: отжимания, подтягивания и прочие силовые упражнения. Лия ничего не смогла сделать даже для минимума. Она читала отчаяние в глазах своего учителя. В какой-то момент, она потеряла даже последний волосок надежды.

– Я ведь просто хочу быть сильной, хочу помочь Дарье, – говорила она сквозь слёзы.

– У нас ещё есть время, только не сдавайся. – Томас пытался всеми силами приободрить девушку, опасаясь за её будущее.

Лия сдалась. После пары новых попыток, она в сопровождении Тома вернулась в комнату. Она вся чесалась, новый запах собственного тела раздражал её. Том разочаровал её сказав, что у них нет чистой воды, тем более чтобы помыться. Для особых целей, он ей приносил только ведро с грязной водой и не лучшего вида тряпку.

Перед тем, как они оба отправились спать, Томас пытался уговорить девушку продолжать её тренировки, обосновывая это тем, что если она докажет свои способности, то сможет помочь Дарье покинуть женский корпус. Несмотря на жестокость другого мира Лия одобрила этот план и обещала сделать всё возможное.

Третий и четвёртый день прошли с небольшим прогрессом. Томас начал замечать, как тело девушки начало наращивать мышечную массу. Она по-прежнему становилась центром всеобщего внимания. Даже посетив впервые столовую, она никак не покидала пьедестал самой важной персоны. Томас же не прекращал нервничать и боятся за собственную безопасность и, безопасность самой девушки. Вся новая обстановка начала негативно складываться на нём, начиная с бессонницы и заканчивая общей слабостью. Пару раз ему доводилось слышать плач девушки перед тем, как она засыпала. Иногда она загадочно смотрела на него, смущая и заставляя отвернуться. Были ли в тех взглядах благодарность или осуждение, Томас никак не знал.

На пятый день показался Кайл. Он незаметно проник в зал и слившись с толпой наблюдал за ненавистной ему девушкой. Постепенно картина тренировок приелась большинству мужчин, но они не прекращали бросать быстрый взгляд на Лию и Томаса с ножом. Юноша даже спустя пройденный этап адаптации девушки не прекращал сомневаться в её безопасности. Адам на протяжении всех пяти дней не появлялся на глаза своего старого друга. Том боялся, что его старый товарищ отправился во внешний мир, где безызвестно погиб. Ему было достаточно поинтересоваться у любого другого человека, но он не хотел бросать Лию без присмотра. Даже Нейт иногда следил за результатами девушки, не скрывая надежды на её провал и дальнейшее изгнание.

Последние два дня тренировочной недели Томас потратил на ознакомление Лии с оружием дальнего и ближнего боя. Он был сильно удивлён тому, как его ученица быстро освоила управление огнестрельным оружием, но никак не могла разобраться в его конструкции. Ей было дано узнать, как перезаряжать смертельные механизмы и целиться. Учебная стрельба была запрещена в стенах убежища, из-за чего оставалось только надеяться, что девушка не опешит в момент опасности и не забудет полученные знания.

Основные тренировки по наращиванию и укреплению мышц продолжались дальше, но к ним были добавлены новые условия. В качестве подарка как новому бойцу, Лие была вручена тонкая железная броня, которая закрывала большую часть тела, но была слабой и непрочной. Новые пять килограммов веса изматывали девушку быстрее обычного, и Томас обратил своё внимание на неплохие, но всё же слабые показатели его ученицы. В ходе всех тренировочных дней Лия отдыхала и могла спокойно питаться, поедая еду из стеклянной банки Тома. Только после и перед сном они отправлялись в столовую, пока весь день был отдан тренировкам.

Ближний бой дался девушке сложнее всего. Получив короткую деревянную палку, она должна была участвовать в спарринге с Томасом, но боялась ему навредить. Медленными движениями учитель пытался объяснить Лие, как следует защищаться от надвигающегося удара. Он рассказывал, как можно определить его направление и цель. Тренировка была настолько медлительной, что Лия начала воспринимать её как игру, нежели важное обучение. К большему сожалению Тома, только нападение никак не давалось Лии. Даже под длительными убеждениями она не нападала на своего учителя.

Неожиданно на ринг взошел Кайл, что был взбешён беззаботным отношением девушки к происходящему, или был зол из-за её веселого поведения. В гневе он быстро сократил дистанцию к своей жертве и схватив её за плечи, опрокинул через себя на каменный пол. Раздался глухой удар, вскрик боли и удивления.

– Это тебе не игрушки! Наши друзья умирают снаружи, а ты тут веселишься со своим новым дружком! Твой враг не будет медлить при нападении! Эти твари бьют быстрее человека, тебе надо приложить все усилия чтобы справиться с ними! Поэтому нужно атаковать сразу, когда есть возможность! – Кайл начал задыхаться от собственных слов. Он почти кричал на лежащую на полу девушку. На месте его носа виднелась чёрная полукруглая маска с маленькими отверстиями для дыхания. Кожаный ремень держал косметический прибор на лице, обвивая и сжимая всю голову. – Позволь тебе продемонстрировать, как ведётся настоящий бой.

Закончив свою фразу, Кайл вынул заправленный в ботинок нож и молниеносным движением провёл удар через собственную спину. Проведённый удар прошел в нескольких сантиметров от груди Томаса, который спешил помочь своей ученице. Этот удар был предупреждением к началу нового боя, к которому Том был не готов. Резко, с тренировочной палки он перешел на острый и опасный нож. Лезвия рассекали воздух в миллиметрах от незащищенных участков брони. Кайл не пытался сдерживать себя, он хорошо знал своего противника, чтобы быть уверенным в его способностях. Они оба постоянно меняли свои позиции, перебегая с места на место, сливаясь в едином танце смерти. Томас осознавал, что вся эта затея – хитрый план Кайла, чтобы выгнать Лию из убежища. Хитрец пытается запугать девушку или «случайно» вывести Тома из строя. Его также устраивала перспектива получить опасное ранение, из-за которого можно было бы обсудить изгнание не только девушки, но и самого Томаса.

Помимо уклонений и установки блока, Томас пытался выловить момент чтобы сбить противника с ног и отбросить его нож в сторону. Чем дольше длился их танец, тем больше юноша боялся, что его собственный нож сломается под гнётом сильных ударов. Только выбрав рискованную стратегию, Том смог выйти победителем. Совершая очередной атакующий выпад, Томас целился в глаз своего оппонента. Точный удар убил бы любого на месте. Не желая умирать раньше положенного срока, Кайл поступил так, как рассчитывал его соперник – подставил руку для парирования удара и смещения направления клинка выше, чтобы он прошелся по лбу. Томас заранее предсказал данное действие, он перехватил незанятую руку своего соперника и выбил быстрым ударом кулака нож Кайла. Через долю секунды, противник Томаса лежал на грязном полу.

Нож улетел в сторону. Поверженный боец лежал без малейшего движения, к его горлу в качестве доказательства его поражения подставили нож. Кайл пытался отдышаться. Его бой с Томасом длился дольше любого спарринга и настоящего сражения. Это был его первый опыт, и он ему не понравился. Томас держался более стойко, он тоже пытался восстановить дыхание, но делал это менее демонстративно.

– Я добьюсь, чтобы тебя выгнали вместе с ней, – сказал Кайл, достаточно тихо, чтобы его слышал только Том.

– Если её выгонят я и сам уйду, – прозвучал ответ победителя.

Кайлу понравились эти слова, он широко улыбнулся и начал довольно и тихо смеяться в лицо своего противника. Маленький овал на месте носа судорожно дёргался под каждым его смешком.

Томас подошел к сидящей на полу Лии и, взяв её за руку покинул тренировочный зал. Это был последний день обучающей недели. Уже завтра они вместе отправятся во внешний мир, где девушка будет должна показать, на что она способна. После удачного возвращения, она сможет получить возможность жить в безопасности и спасти свою подругу. Находясь в собственной комнате, Томас прокручивал у себя в голове все возможные события, которые могут произойти. Он надеялся, что им предоставят операцию в «зелёной» зоне. Самые первые задания происходят без какой-либо ранней оговорки. Это происходит так же спонтанно, как и со всеми остальными. Но Том не сомневался в том, что кто-то из отцов сможет подстроить что-то тяжёлое и опасное. Юноша молча смотрел на грязный пол, представляя на нём различные схемы и картины возможного будущего. Девушка сидела на своей койке пытаясь найти поддержку в глазах своего учителя, но не получала необходимого внимания. Она чувствовала себя виноватой во всём. Услышав слова Томаса ей казалось, что она погубит и себя, и его.

– Это правда, что ты убежишь если меня выгонят? – спросила она тихо, не отводя взгляда от задумчивого юноши.

Томас резко посмотрел на Лию, будто забыл о её присутствии в комнате. Он был ошарашен тем, что потерял чувство времени и реальности. Девушка жалостно смотрела на него, также смотрели и дети, когда хотели получить утешение и внимание. «Бедолаги» – подумал Томас. Ему пришла в голову мысль, что в отличии от Лии, малыши, что приходили новобранцами в мужской корпус, никогда не ощущали на себе любви другого человека. Они растут четыре года в ужасных условиях, а выбравшись оттуда тренировались на ровне с остальными, никогда не ведая заботы.

Томасу не хотелось врать девушке. Он не собирался облегчать её тяжкую ношу. Только не тогда, когда она должна быть готова ко всему, особенно к самому худшему. Он присмотрелся к сгорбленной фигуре, пытаясь выявить заметные изменения с первого дня. Её волосы стали более жесткие, она заметно набрала массу, и были заметны окрепшие мышцы. Возможно, она набрала десяток килограмм. Грязная кожа, по-прежнему закрытая и неуверенная поза. Надетая броня не давала ей желанного чувства безопасности. А её взгляд будто и не изменился. Из него сочились мольба и слабость, и возможно, благодарность, за что-то приятное и непонятное Тому. Он ощущал странный магнетизм, исходящий из этих двух кругов. Что-то в этом взгляде было странное, из-за чего сердце билось быстрее и, Томас поперхнулся. Прилив боли от сжатой диафрагмы напомнил ему о том, что есть у каждого из мужчин – страх смерти. Его не было у девушки, но даже смотря на неё, Том ощущал это знакомое чувство. Смотря в её глаза, он видел бессильного труса, будущего мертвеца и запутавшегося в жизни человека. Так себя видел он, но не она.

– Да, – коротко ответил Томас, поддавшись чувству, преследующему его с первого дня их воссоединения. Он всё ещё хотел её защитить, ту самую девочку, с того самого момента, когда принёс её в убежище.