Текст книги "Красный Герцог"

Автор книги: Владислав Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Самая тихая пора этого дня происходила когда почти все заряжали магазины. Раньше всех начали стрелять только те, у кого в обойме было минимальное количество патронов. Тогда всё поле погрузилось под полотно выстрелов. Первые выстрелы происходили с некой натяжкой, перед тем как стрелки производили выстрелы, они нервно чего-то выжидали. Опасались.

Цель данного задания была достигнута спустя несколько часов непрекращающейся стрельбы. Все уже привыкли в этому шуму, кто-то даже получал азарт от устроенного тира.

Генрих решил начать с положения лежа, заняв удобную позицию на земле. Он всматривался в посуду вдали. Каждый раз когда палец касался спускового крючка, Генрих вспоминал погибшего парня с площади из деревянных столов, то выражение ужаса в его глазах и запачканную кровью одежду. Данная картина долго не давала ему стрелять, но выстрел произошел. Это было совершенно случайно, когда лежачего, и бездействующего Генриха пнул по сапогу Манфрэд. Неожиданный выстрел оказался удачным и он поразил самую дальнюю цель. Тогда Генрих недовольно окинул взглядом своего офицера, который с ехидной улыбкой тихо прошептал:

– Десять минут.

Солнце уже близилось к горам, приближался вечер. Уставший от шума и отдачи карабина, Генрих возвращался в Керхёф. Он завершил своё задание в конце первой половины всего отряда. Для него сложнее всего был последний выстрел, так как ему пришлось целится по “бегущему” ведру. Хоть он и устал, но воспоминания о том, что Блинднар бегал по полю с пятиметровой верёвкой, неся за собою шумное ведро, забавляло Генрих. Оставшиеся патроны было приказано оставить в ящике, а оружие нужно было в свободное время пересобрать и почистить.

Обедая в вечернее время, Генрих стал замечать новые детали в окружении. Сегодняшняя тренировка пошла на пользу множеству солдат. У них появился интерес в текущей обстановке. Всё налаживалось, несмотря на произошедшее событие вчера. В столовой ещё больше солдат были радостны.

Когда ты голодный и уставший, любая еда идёт на пользу. Омерзительная каша в тарелке уже не была столь отвратительной. Теперь это просто неизвестная субстанция без вкуса. Во время проведения тренировок офицеры почти не оставляли свои отряды без присмотра, но когда были вынуждены отлучиться, другие офицеры присматривали за чужими отрядами, из чистой солидарности к товарищу. В этот день еду им приносили повара, прямо на полигоны. Можно было мельком уловить сладкий аромат нормальной еды, которая не светила никому из солдат.

За стол Генриха сел Вольфганг. Он был чем-то доволен и радостно смотрел на своего друга.

– Наконец-то ты не сидишь допоздна, и у нас даже будет время для разговоров. – сказал Вольф.

– Сегодняшний день был без “подарков”, и у меня даже получилось закончить в первой половине. – Генрих отвечал своему другу, смотря в свой поднос с едой.

– Сколько ты сделал в сумме выстрелов? – Вольфганг начал проявлять интерес к способностям своего товарища.

Генрих не ответил на этот вопрос, только нервно поперхнулся едой.

– Генрих? – попытался сконцентрировать внимание своего товарища на диалоге.

– Двадцать три… – пробубнел себе под нос юноша.

– Не так уж и плохо. У меня было более тридцати..

После этих слов Генрих, немного наклонив в сторону голову, и посмотрел, какое оружие досталось Вольфгангу. Автомат.

– Давно ты закончил? – поинтересовался Генрих.

– Только что.

– Автоматы же отличаются высокой скорострельностью. Как так вышло что ты закончил только что?

– Долго целился и плохо стрелял. – Вольфганг чесал свой затылок и невинно улыбался.

После непродолжительной паузы, Вольф наклонился ближе к Генриху и тихо прошептал:

– А что насчёт твоего отца?

Генрих был удивлен таким уровнем осторожности. Их окружала только пара зевак, которым не было никакого до них дела. Он не стал подыгрывать своему другу и бросил вилку в тарелку с недоеденной кашей.

– Я не знаю. У меня с самого начал был план. Я думал, что он идеален в исполнении, но в итоге всё перевернулось. Мой офицер не хочет меня слушать, и я сомневаюсь, что у других будет желание.

– Стоит попробовать, Генрих. Если не получится с офицерами, можно постараться поговорить со старшим сержантом. Он находится в этом лагере, но почти не выходит из своей хижины.

– Боюсь, что я уже не такой энергичный и упрямый, как раньше. Когда я видел смерть того кабана, всё внутри меня перевернулось.

Хоть они и не шептались, Вольфганг всё время был так же близко наклонён к своему собеседнику, как в начале их разговора. Когда же он услышал откровение Генриха, то выпрямился и молча уставился в печальные глаза своего друга.

Не вставая из-за стола, они сидели друг напротив друга продолжительное время. Только спустя полчаса, Генрих удалился под предлогом проверки своего оружия. Вольф не стал его задерживать, он только молча смотрел вслед своему приятелю и, когда Генрих скрылся за пределами стены, Вольфганга привлекла одна картина: солдат что-то шептал на ухо Манфрэду – офицеру Генриха, который всё это время сверлил взглядом то место, где был Вольф и Генрих.

При входе в бараки, можно было лицезреть необычную картину: весь отряд, что закончил задание, разбирал свое оружие. Они это делали настолько умело, что и не верилось как вчера они не могли с ним управиться. Не дожидаясь особого приглашения, Генрих направился к своей койке. На ней он разложил свой карабин, а сам сел перед кроватью на колени. Действительно, сейчас конструкция оружия выглядит проще. С самого начала она казалась ужасным скоплением механизмов. Сейчас же, это простая и удобная “игрушка”. “Всё равно, что чинить садовые инструменты” – подумал Генрих. Ему не раз приходилось чинить что-то дома и теперь он изучил новый “инструмент”.

Сзади начали раздаваться громкие шаги. Этот звук шел от двери и медленно приближался к Генриху. С каждой секундой они были громче и громче. Это мог быть любой солдат, но увы, Генрих знал эту поступь.

– Я горжусь вами, солдаты. Вы не только справились раньше остальных, так и занялись действительно важным делом. Сейчас у вас нет осложнений как вчера, и вы справляетесь идеально. – Манфрэд говорил почти рядом с Генрихом, стоя от него в паре метров.

Закончив сборку, Генрих сел на койку. Он принялся внимательно рассматривать свою работу, проверяя каждый механизм. Собирать приходилось по памяти и оставалось только надеяться, что всё сделано так же хорошо, как и по инструкции. Затвор, курок, магазин – всё на своих местах.

Манфрэд обратил внимание на шум. Он посмотрел как Генрих часто дёргал затвор своего карабина. Немного устав от лишнего шума, офицер подошел к Генриху и потребовал его оружие. Взяв его в руки, он повторил ту же церемонию, что и была на стрельбище. Вглядываясь в дуло, он нажимал на спусковой крючок.

– Ударник смещён. При выстреле из боевого патрона – оружие взорвётся на месте затвора. Пересобери. – сказав это, Манфрэд кинул карабин на койку Генриха.

Молча пересобирая своё ружьё, Генрих слышал как Манфрэд начал подходить к другим солдатам. Позже стемнело. Солнце ушло за горы и улица погрузилась во тьму. Закончив сборку, Генрих оставил свой карабин и лег спать.

Второй день был легче первого, поэтому не удалось уснуть сразу. Генрих лежал на койке и смотрел в окно. Смотрел на то, как за ним высоко в небе висела Луна – яркий белый шар, похожий на линзу фонаря.

Безграничная зеленая поляна с маленькой и пышной травой. Генрих стоял в удивительно прекрасном месте, где только под ним росли цветы. Они были ему знакомы. Это был тысячелистник. Такие цветы росли недалеко от его дома. Они были плотно расположены друг к другу и образовывали вокруг Генриха маленькое облако. Его посетила мысль, что давно он не лежал в окружении цветов, он даже забыл когда это было в последний раз. Тогда он лег на них и, подперев руками голову, смотрел на небо. Зрелище голубого гиганта вселяло в Генриха мысль и надежду, что он когда-нибудь сможет еще полежать в цветах в окружении своей семьи. Генрих пришел к мысли, что он даже не помнит запаха тысячелистника. Тогда, проведя рукой в сторону, он сорвал один цветок и поднёс его к лицу. Сухое и серое растение рассыпалось в его руках. Стебли падали прямо на щеки. Поднявшись, Генрих обнаружил, что уже находится в другом месте. Небольшой холм, который был полностью усажен серыми надгробиями. Надписи были стёрты, а сам холм стремился вверх, на вершине которого стояло самое больше надгробие. Один его вид нагонял печаль и тоску. Человек, что покоился под ним, был важным.

Генрих покинул мир снов, когда ощутил, что по его коже прошелся прохладный ветер. Перевернувшись в кровати, он заметил своего офицера, который входил в дверь барака. Громкий свист. Новое утро.

На удивление, отряд был допущен к завтраку сразу после пробуждения. Они не шли на утреннюю пробежку. Всё это время Манфрэд говорил, что сегодня важный день для всех.

Столовая была переполнена. Все солдаты лагеря были в ней. За плитой Генрих видел парня из первого дня, того самого, которого избивал офицер “зло”. Там же был и Блинднар, они оба помогали поварам и трудились над едой. Найти свободное место было сложно. Все сидения были заняты, но кто-то нашел решение и ел на полу, а кто-то ждал когда освободится ближайшее сиденье.

Генрих же получил приглашение от своего офицера. Манфрэд привёл его к столу офицеров, где дал ему место. Эта доброжелательность в нём была подозрительна. Сидя за самым приметным столом, Генрих чувствовал себя максимально неуютно, потому что другие солдаты смотрели ему в спину с ноткой зависти. Они шептались и обсуждали его. Офицеры же наградили его презрительными взглядами. “Сейчас мой шанс” – подумал Генрих. Он долго выжидал тот момент, когда сможет поговорить с другими офицерами про освобождение своего отца.

– Можно с вами поговорить? – тяжело говорил Генрих. Его сердце шумно и быстро стучало в его груди. Волнение захлестнуло его с ног до головы.

После услышанной фразы, офицеры переглянулись между собой, посмотрели вопросительно на Манфрэда, а затем заострили внимание на Генрихе.

– Чего тебе? – ответил офицер “зло”.

– Я хочу предложить вам стратегически выгодную операцию. Мне довелось слышал, что недалеко отсюда есть вражеский лагерь военнопленных. Если спасем людей, то они смогут пополнить наши ряды. – Генрих напряженным взглядом смотрел на офицеров, ожидая положительного ответа. Некоторые из них начали перешептываться между собой, но офицер “зло” отодвинул свою еду и упёрся руками об стол.

– Не неси чушь! Твоё предложение безрассудно и нелепо. Лагерь, о котором ты говоришь, находится за сто пятьдесят километров от нас. Если мы отправим солдат в тыл врага, маловероятно, что они смогут оттуда выбраться живыми. Также, Керхёф будет без защиты, а если он падёт, враг пройдёт дальше вглубь страны. Это возможно только при поддержке крупного подкрепления, и то только через месяц. Сейчас наша цель – держать оборону.

Снова Генриха подвели люди свыше. Жестокость текущих событий мешала его мечте – воссоединиться с отцом.

– Если мы это сделаем, то мы сможем не только держать оборону, но и оттеснить врагов назад! – Генрих хватался за любой факт, любую возможность доказать офицерам, что этот поступок будет правильным.

Офицер “зло” вытащил из ножен на поясе небольшой нож и воткнул его в стол. Затем медленно прокручивая его по часовой стрелке, говорил медленно и угрожающе:

– Если ты так этого хочешь, можешь идти один. Тогда, даже если ты вернёшься победителем, пойдёшь к стенке.

Генриху ничего не оставалось. Он молча поднялся и удалился. Позади себя он слышал преследующий его смех.

После завтрака все отряды были собраны в поле. Где раньше были столы, на них еще в первый день каждому новобранцу предоставили личное оружие. Отряды стояли в соответствии своей нумерации. Они находились напротив большой трибуны, которая пустовала, ожидая своего диктора.

Минутами позже, вышел человек низкого роста. Он был одет в зеленый жилет, украшенный десятками медалей. Он подошел к трибуне и, когда оказался за ней, осмотрел весь состав лагеря и начал читать речь.

Это был самый длительный монолог, что когда либо слышал Генрих в своей жизни. Он было переполнено различными историческими фактами о военных подвигах родной страны, о том, что каждый муж обязан встать щитом на защиту земель. Помимо мотивационной речи, говорили также и о том, что всех ждёт завтра. В его словах можно было услышать ненависть к врагам. Он их презирал, утверждая, что они звери, что хотят только уничтожать, что мы все вынуждены защищаться ради нашей земли и семей. Описанные им преступления со стороны врагов, а также то, как им мстили, подняло боевой дух всем присутствующим. Каждый снова был заинтересован речью, которую толкал оратор.

После получаса прослушивания этой речи, многие устали. Кто-то зевал, ожидая её конца, кто-то смотрел в другую сторону, на более “интересные” вещи. Голос оратора постепенно начал хрипеть, и под конец своей речи, он выкрикнул: “А сейчас! Вы увидите тех! Кто желает смерти вам и вашей семье!”.

Услышав эти слова, все начали волноваться. Им было не по себе, что сейчас им продемонстрируют врага, здесь, в безопасном для них месте. Офицеры быстро всех успокоили и заткнули. Позже к ним вывели человека, закованного в кандалы. Его вели сквозь ряды новобранцев и остановили в середине импровизированной площади. По требованию ведущих солдат, все отошли назад и выжидали.

Заключенный упал на колени. Его окружал живой круг удивленных солдат. Генрих находился далеко от него. Он пытался разглядеть того человека, но у него никак не получалось это сделать, из-за того что более высокие солдаты мешали его обзору.

– Генрих из седьмого отряда! – прозвучал крик на всю округу, это был Манфрэд. – Выйди в центр!

Услышав это, Генрих направился через толпу людей. Он осторожно обходил и отодвигал тех кто ему мешался, местами извиняясь за свою грубость. Все новобранцы в своих одеждах, напоминали собой густой лес.

Выйдя в центр оцепления, Генрих оказался рядом с Манфрэдом. Их тут было только трое: сам Генрих, его офицер и человек в оковах. Солдаты, что сопровождали заключенного, стояли в стороне, ожидая дальнейших приказов.

– Последний урок для вас! Сегодня вы сделаете этот финальный шаг, а завтра пройдёте боевое крещение! Самое слабое звено, выполнившее это задание, докажет, что все остальные готовы! – после этих слов, Манфрэд достал свой пистолет и протянул его Генриху.

– Застрели его. – сказал он.

Генрих был напуган этими словами, ведь ему приказали совершить преступление против живого человека. Убить просто потому, что на него указали пальцем. Единственный раз, когда он видел убийство, показалось ему просто ужасным и неправильным. Именно тогда, в лесу он впервые увидел смерть. Это оставило неотвратимый след на нём.

Генрих никак не мог поверить в происходящее. “Это, скорее всего, сон, кошмар” – думал он. Ему хотелось проснуться, но реальность мешала ему. В руку насильно дали пистолет, крепко сжав пальцы. Руку также подняли и навели на заключенного.

В тот момент Генрих мог получше разглядеть пленника. Это был обычный человек, такой же как и он сам, как любой из присутствующих. На нём была легкая рубашка, грязная и мятая, местами покрытая засохшей кровью. Он сидел на коленях и безжизненным взглядом смотрел на собравшихся вокруг.

В голове у Генриха крутились мысли: мог ли его отец оказаться в подобной ситуации? Этот пленник тоже может быть чьим-то отцом. Параллельно всему этому, на фоне он слышал крик: “Стреляй!”, Манфрэд не сдавал свои позиции. Он жаждал этого.

Прошла минута. Две. Ничего нового не происходило Время крутилось в одной воронке, не покидая её.

– Ты здесь ради своего отца, семьи. Если ты оступишься, эти твари придут в твой дом. Они будут пытать твою мать и сестру. Они не будут знать пощады. – Манфрэд подошел в упор к Генриху и говорил ему на ухо, убеждая того, что, в данный момент, убийство – самое благое дело.

– Сохранив ему жизнь, ты отдашь жизнь своей семьи… – добавил офицер.

– Позвольте мне это сделать! – прозвучал крик из толпы.

Генрих обернулся и увидел как из края живого круга выглядывал Вольфганг. Он тоже был напуган происходящим. Ему прекрасно было понятно, насколько тяжело сейчас Генрих.

– Отставить! Самый слабый должен показать, на что способен наш лагерь! – Манфрэд отказал Вольфу и, ожидая действий со стороны Генриха, направился к пленному.

Подойдя к нему, он взял его за волосы и запрокинул голову назад, обнажая беззащитную и мягкую кожу на шее.

– Посмотри на него! Он убийца и садист! От его рук гибли мужья и жены! Дети и старики! Сколько родителей не услышат смех своих детей?! Сколько детей не обнимут своих родителей?! Они и дальше будут это делать, пока мы их не остановим! – кричал Манфрэд.

Мысли и представление адского ужаса проникли в Генриха. Сердце так сильно стучало, как никогда, и казалось, что это мог слышать каждый рядом стоящий. Руки тряслись в паническом страхе. Он не знал, что делать. Он боялся.

Манфрэд наблюдал эту картину. Он устал от своего представления, и медлительности собственного солдата. Генрих мог только видеть, что заключенного дальше держат за волосы, а рядом стоящий офицер, протирая свои виски, что-то бубнил себе под нос. “Он зол на меня” – думал Генрих.

– С меня хватит! – Манфрэд вскрикнул и резко выпрямил свою спину.

Затем он достал из кобуры личный пистолет и направил прямо на заключенного.

Мгновение спустя раздался душераздирающий крик. Манфрэд летел на землю. Он был оттолкнут заключенным, который вытащив нож из поясных ножен офицера, направился прямо на Генриха. Он мчался, издавая громкий вопль, в котором можно было услышать звуки отчаяния и гнева.

Такую же картину Генрих видел и раньше, несколько месяцев назад, когда на него так же несся кабан. Сейчас рядом не было никого, кто мог бы ему помочь. Генрих остался сам по себе. Никто не спасёт его в последний момент, некого звать на помощь. Теперь пришла очередь Генриху убить зверя.

Вспоминая все события, что с ним происходили, события, которые он надеется увидеть в будущем, его мечты, желания, обязанности. Он оставил свою семью не для того, чтобы тех потом погубили его ошибки. Он оставил их, чтобы принести лучшие дни. Ощущая огромную ответственность за всю свою семью, он направил своё оружие на цель.

Выстрел.

Осознание происходящего пришло не сразу. Хоть Генрих и раньше стрелял, в его ушах звенело после выстрела. Дрожь прошла по всей руке и медленно начала угасать. Опустив взгляд, Генрих увидел человека, что был в оковах. Он лежал на земле. Тело не двигалось, и под ним медленно начала образовываться багровая лужа. Не было судорогов, не было глаз наполненных ужасом. Это был не кабан. Это был человек.

Манфрэд медленно поднимался с земли. Выпрямившись, он подошел к Генриху, и по его лицу было видно, что он получил максимальное удовольствие от происходящего. Медленно протягивая руку, офицер забрал пистолет. Генрих тяжело дыша продолжал смотреть на труп. “Опять он не с нами” – подумал Манфрэд и слегка ударил Генриха по плечу. Генрих вздрогнул. После этого, проморгавшись, он молча уставился на своего офицера.

– Поздравляю. – сказал офицер, в слегка завистливом тоне.

Затем Манфрэд развернулся к толпе и с расставленными руками начал выступление:

– Вот вам доказательство того, какие наши враги подлые и слабые! Только вы спасёте нашу страну! Завтра ваше крещение и новая жизнь!

– Свободны. – сказал он вполголоса, закончив эмоциональный крик. Это слово было тихим и еле уловимым, но каждый присутствующий его услышал.

В течение нескольких минут круг людей постепенно уменьшался. Кто-то оставался на месте и смотрел на труп, кто-то уходил. Тело забрали солдаты и уволокли в незнакомом направлении. Этот день был быстрым, но самым сложным. Их обучение подошло к концу, и завтра они отправятся на войну.

Из толпы, что ранее образовалась вокруг, остался только Вольфганг. Он стоял молча, смотрел на Генриха, в его глазах читалась печаль и злость. Ему тоже не понравился этот “цирк”. Генрих медленно подошел к нему. Его ноги тряслись, как высокая трава на ветру. Подойдя к своему другу, он резко его обнял и уткнулся носом в его плечо.

– Я боюсь Вольф… Я не знаю, что мне делать… Я напуган… – Генрих пытался успокоится, но эмоции поглотили его и он проигрывал в этой ужасной борьбе.

Это было необычно. Генрих никогда не обнимал Вольфа. Внутри себя он ощущал, что это неправильно, но это так успокаивало.

Вольф тоже чувствовал себя необычно. Ему было неловко, но поддержать друга он был обязан. Единственное, что ему оставалось – неуклюже похлопать Генриха по спине.

– Ты же видел старшего сержанта? Можешь пойти к нему, представить ему свой план по освобождению отца. Сейчас как раз тот самый момент, ибо завтра мы выступаем на поле боя. – Вольфганг слегка оттолкнул от себя Генриха и попытался поддержать его менее непривычным способом.

Услышав это, Генрих молча кивнул в ответ. Спустя несколько минут, они оказались у небольшого здания. Там находился нужный им человек.