Текст книги "Красный Герцог"

Автор книги: Владислав Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Генрих принялся за работу, не отвлекаясь на посторонние раздражители. Он опустился на колени и начал вырывать сорняки из мягкой, тёплой почвы. Большинство из них вырывались с легкостью, другая же часть наоборот поддавалась очень тяжело, поэтому иногда приходилось подкапывать землю под ними. Через несколько минут не очень интересной и муторной работы, Генрих уже слышал как заводится двигатель отцовской машины, громко с хлопком закрывается дверь и машина начинает своё движение. Генрих знал, что отца можно не ждать дома еще шесть часов. Ему потребуется два часа пути в город и обратно, и ещё часа четыре на необходимые там дела. Отец мог вернуться и раньше, но это было маловероятно. Рутинная работа по истреблению огромного скопления сорняков продолжалась. В особо густых местах, Генрих был вынужден замедлять темп работы, чтобы случайно не вырвать то, что должно оставаться дальше в земле, если случайно вырвать важный овощ, его придётся быстро съесть. Уже через пару десятков минут, эта работа была завершена, остальная часть сегодняшних заданий была пригодна для стоячего положения, тогда его спина сможет отдохнуть от долгого напряжения. Юноша пошел к колодцу за водой, из него они брали воду для питья, готовки и полива огорода.

Колодец появился почти сразу после постройки дома, его выкопали за три дня, и потом он стал таким же ценным местом для поддержания жизни семьи, как и сам огород. Его точная глубина была никому не известна, потому что он впадал в подводную реку, размеры которой также были загадкой. Опуская ведро на веревке до водной глади, Генрих думал, что будет если в этот колодец упасть. Сколько будет он лететь до воды, какая там глубина, сколько он сможет там проплыть до поверхности или до следующего колодца. Задумавшись об этом, он слабо почувствовал как медленно веревка сама по себе начинает уходить из его рук, все стало понятно, ведро наконец достигло воды, теперь просто пытается уплыть от него дальше по течению. Поднимать ведро тяжелее, чем его отпускать, потому что ведро прибавляет добрых пять килограмм дополнительного веса. Вытащив его из колодца, Генрих понёс его к огороду для поливки. Пару грядок разделили по одному ведру, на некоторые уже требовалось больше воды. А Генрих всё продолжал брать её из своего бездонного колодца.

После полива, Генрих принялся пройтись мотыгой между грядками, чтобы убрать оставшиеся корни от сорняков. Это пожалуй была самая легкая работа, потому что ему не приходилось ползать на коленях и не нужно было носить тяжелые вещи. Надо только пройтись инструментом между грядок и внимательно смотреть на оставшийся результат, так как от других корней может пойти еще больше сорняков, и так от них никогда не избавиться.

– Работаешь не покладая рук, да? – раздался отдалённый голос.

Эта фраза нарушила окружающую идиллию молчания, где звучали только удары мотыгой, что разрывали землю, и поднимали нижние слои наверх.

Генрих поднялся и повернулся в сторону нарушителя, он увидел своего старого знакомого – Вольфганга. Это был молодой юноша, на полтора года старше самого Генрих, он сильно отличался от него, как внешностью, так и поведением. Несмотря на то, что они росли почти в одинаковой обстановке вдали от городов. Вольфганг имел по своему лицу некую схожесть с пылевой мышью, у него был более вытянутый нос и сами глаза были меньше, чему у его друга. Он любил улыбаться, и делал это во все зубы. Правда, некоторых он лишался в ходе драк и неудачных падений, что только усиливало его схожесть с грызунами. По нему было видно, что он человек не острого ума, но очень хитрый и проворный. Он стоял между грядками, почти наступая в одну из них, в своей рваной одежде и обуви, столь привычной для грязных работ на свежем воздухе.

– Мы могли бы куда-нибудь пойти сегодня, хороший день для прогулки. Я бы отправился к реке или в лес. – не долго раздумывая, продолжал Вольфганг. – Если повезёт, мы можем найти что-нибудь или кого-нибудь интересного.

– Что ты опять задумал, Вольф? Наша прошлая прогулка чуть не закончилась тем, что ты мог легко лишиться глаза. – Ответил ему Генрих, морща своё лицо, и демонстрируя легкое отвращение.

– Тот кабан был слабаком, я мог его повалить в легкую, если бы ты не напугал его. – ухмылка Вольфганга становилась всё более широкой, он будто пытался доказать, что Генрих в чем-то не прав, хотя тот просто хотел защитить друга. Вольфганг был одним из тех людей, которые в начале делают, а только потом думают.

– И, значит, ты хочешь к нему вернуться? – удивлённо спросил Генрих, слегка сомневаясь в возможностях своего друга.

– О да, теперь-то я готов! – ответ Вольфа был громким, и излишне самоуверенным.

– К чему? Ты тогда его “мог завалить в легкую”, к чему тебе готовиться?

– Сделать это еще быстрее.

Закончив свою последнюю фразу, Вольфганг потянулся рукой себе за спину и достал из заднего кармана небольшой сверток. Развернув его, он продемонстрировал Генриху небольшой самодельный нож. Он был коротким, ржавым и будто бы сделан ужасно неуклюжим человеком.

– Где ты его достал? – поинтересовался Генрих.

– Хочешь, верь, а хочешь, нет. Я сам его сделал, закончил ещё вчера вечером, и потратил на это весь день. Нашел старое ржавое лезвие, когда-то принадлежавшее кухонному ножу, взял деревяшку и заклеил всё древесной смолой. – гордо говорил Вольфганг, медленно размахивая ножом перед собой, рассекая воздух.

– Как по мне, ненадёжный инструмент. – морщась отвечал ему Генрих, с недоверием смотря на вид хрупкого оружия.

– Как по тебе… – передразнил своего друга Вольфганг. – Ты не видишь мир дальше своего огорода, постоянно тут пропадаешь, давно бы бегал в лес или к реке. Ты такими темпами мир не увидишь, а останешься здесь, как огородное пугало. – эти слова звучали как презрение, но Генрих знал, что Вольфганг, просто пытается взять его на “слабо”.

– Лучше сидеть уставшим и грязным в огороде, чем на пеньке с ноющими ушибами и ссадинами после драки с местной дичью.

– Но ты же будешь прикрывать мой тыл?! – сказал Вольфганг, почти крича.

“Вот черт” – подумал Генрих, Вольф опять поймал его, ведь если с ним что-то случиться, Генрих будет первым к кому придут с вопросами. Может, Вольфганг и дурак, но он не заслуживает того, чтобы с ним случилось что-то плохое.

– Конечно… Я тебя прикрою… – ответил с грустным вздохом Генрих.

– Отлично! Сейчас и пойдём! – Вольфганг получил то, чего он добивался.

Завернув свой нож обратно в тряпки, он убрал его в задний карман своей штанины, но когда он уже засовывал его в место дальнейшего хранения, он не рассчитав силы, и проткнул лезвием всё, что находилось у него на пути. Недолго постояв на месте, он подумал, что лучше будет, если потом он сделает ножны, деревянные или резиновые – главное что ножны. Иначе будет очень неприятно, если он себя ранит и чем нибудь заразится.

– Дай мне пять минут, надо проверить забор у оврага и основание дома. После этого, пойдём за твоим кабаном. – поднимаясь на ноги, говорил Генрих, он прихватил все свои инструменты и отправился в сарай, чтобы сложить ненужные и оставить только молоток и гвозди.

Он ожидал, что Вольфганг пойдёт с ним, и составит ему компанию, или сможет рассказать что нибудь скучное и неинтересное. Этого не случилось. Генрих начал проверять забор что ограждал его дом от соседнего оврага. Вся эта конструкция была необходима, чтобы Анна будучи маленькой, не могла свалиться случайно вниз. Также забор мешал лесной живности проникнуть ночью в дом, в основном лисам. Проверяя целостность забора и обходя дом по периметру, Генрих проверил его основание, он гадал, чем там занимается его незадачливый приятель. Сидит он на крыльце, или рыщет в огороде в поисках дешевой еды, возможно разрезает воздух представляя, что дерётся с большим медведем или решил зайти в дом, чтобы найти кому еще можно докучать.

Завершая свой круг у дома, Генрих подходил к крыльцу и услышал то, что ему сразу не понравилось: он слышал как Вольфганг о чём-то громко говорил с Анной.

– Тогда я ударил его палкой по голове! Он так завизжал, будто гром в небе! Аж птицы разлетелись в стороны! А в тот момент, твой брат метко закидывал его камнями! Вот так мы и прогнали этого дикого медведя из нашего леса! – разносились крики Вольфганга.

Анна с широкими глазами и открытым ртом слушала каждое слово рядом стоящего юноши, она была так удивлена тому, что смелый Вольф и её брат прогнали опасного зверя, который рыскал недалеко от её дома. Также её сильно было интересно то, что происходит за пределами их земли, но Вольфганг если ей что-то и рассказывал, то приукрашивал картину происходящего во множество раз, из-за чего Анне иногда даже снились продолжительные кошмары.

– А вот и братик вернулся! – крик Анны резко прервал Вольфганга, из-за чего он даже вздрогнул. – Братик! Почему ты не рассказывал как вы дрались с очень злым чудищем? – она побежала к Генриху, и врезавшись в него, обняла за пояс.

От такого толчка Генрих попятился назад, но смог устоять на ногах и придержать Анну за плечо, чтобы та ещё ничего нового не выкинула. Поглаживая её по голове и слушая от неё, какой он всё-таки смелый и сильный, он посмотрел с удивлением на Вольфганга, но тот начал закатывать глаза, так как его лишили слушателя, которому он мог говорить свои “правдивые истории”.

– Анна, я должен помочь Вольфу с одним делом, не могла бы ты сказать маме, чтобы ждала меня ближе к ужину? – не отрываясь от пристального взора на Вольфганга, говорил Генрих. От того, что всё идёт так как и было задумано, Вольф уже перестал закатывать глаза, и подмигнув своему приятелю, он решил добавить:

– Мы найдём то чудище и больше оно никого не побеспокоит.

Услышав это, Анна была шокирована, она уже знала, что оба юноши способны прогнать зверя, но чтобы раз и навсегда его остановить. Для этого нужна просто немыслимая сила, по крайней мере о таком она читала только в сказках.

– Анна, только не говори всего маме, просто скажи, что я вернусь позже, пожалуйста. – Генрих. взяв инициативу в свои руки, решил больше не давать Вольфгангу время для слов.

– Почему? Мама должна знать, какой ты у нас сильный! – Анна уставилась в глаза своего брата, выискивая в них разрешение и поддержку. Она могла и без него всё сказать, но расстраивать брата и вредить ему было для неё грубо и не по семейному. Если баловаться с братом и подшучивать над ним, как это уже было утром – это одно, а делать ему зло и создавать проблемы – другое, Анна этого не хотела.

– Потому что… – Генрих сделал паузу, он не обдумал, что стоит ей сказать, не знал как это сделать максимально правильно и надежно.

– Потому что? – Подхватила его Анна, ожидая продолжения.

– Если люди будут знать и помнить о чудовищах, то они возвращаются, так как их притягивают воспоминания. – наконец высказал Генрих.

Эти слова показались Анне логичными и даже правильными. Ведь это так хорошо объясняет то, что чудища возвращаются, чтобы докучать людям, по крайней мере, это происходило в сказках, что читали ей родители и брат.

– Ради безопасности нашей семьи и людей, я спрячу эти страшные знания тут. – указав пальцем на свою голову, сказала Анна. Это было знаком того, что она приняла просьбу брата и будет молчать.

– Спасибо, сестренка. – Генрих был рад этому, он нежно поцеловал её в макушку и пошел в сторону сарая, где и оставил инструменты по окончанию работы.

Возвращаясь к веранде дома, он уже видел сидящего на ступенях Вольфганга, который упершись подбородком в руки, смотрел куда-то в сторону.

Генрих подошел к своему другу вплотную и когда их взгляды пересеклись, кивнул ему, давая понять, что готов к дальнейшему делу. Улыбаясь, Вольф встал и они оба молча направились в сторону леса, что при свете яркого Солнца выглядел как черная туча, которая ползала по самой земле.

Глава 2. Чудище дикого леса

Густой лес, находившийся недалеко от дома Генриха, покрывал обширные территории, уходя не на одну сотню километров вдаль. Весь путь Вольфганг не замолкая говорил, что он как истинный охотник найдёт ту свинью, и справится с ней.

– Нашел чем заняться. Гоняешься за животиной из мести. – перебил его Генрих, не смотря на то, что его друг не прекращал говорить.

Наступило резкое молчание, но не смотря на то, что Генрих шел прямо, не оглядываясь по сторонам, он ощущал как Вольфганг сверлит его взглядом, потому что тот перебил его вдохновляющую речь и решил выставить не в самом лучшем свете.

– Ничего ты не понимаешь, пугало огородное. Я охочусь на него для того, чтобы продать его тушу в городе. – не сразу ответил Вольфганг.

– В городе? Как ты думаешь доставить его в город? Эта туша должна весить килограмм сто! – Генрих был смущен и удивлен наивностью своего напарника.

– Оставь свой пессимизм дома, мы его дотащим или будем катить к рынку… – Вольф резко замолчал, будто готовился к дальнейшим фразам с большой неохотой. – Так и быть, заработок разделим.

– Да ты с ума сошел! Я не собираюсь участвовать в этой авантюре, сам ищи способ доставки! – Генрих был не рад тому, что его почти вынуждают делать то, чего он не хочет. Тем более, выдвигая просто Наполеоновские планы.

– Ладно-ладно. Твой отец иногда катается в город, может подбросить по старой дружбе? – Вольфганг уже не говорил с Генрихом, а просто размышлял вслух, и делал достаточно громко, чтобы его было хорошо слышно, и узнать реакцию Генриха.

– Не дождёшься. Ты сильно не нравишься моему отцу, он точно не согласится.

Эта фраза была завершающей, если бы Вольфганг не замедлил шаг, и тихо за спиной Генриха, сказал себе под нос: “Дождусь”.

Перейдя порог леса, зелённый гигант встретил своих новых гостей так сильно, как только мог. Вольфганг и Генрих ощутили на себе нежное дуновение ветра, эта стихийная сила мчалась сквозь стволы деревьев, шелестя листвой и раскачивая вековых исполинов. Под ногами был слышен хруст шишек и упавших веток, а наличие пышных кустов, создавало природный лабиринт внутри чащи.

Пройдя ещё несколько минут, Вольфганг кашлем привлек внимание Генриха, и когда тот обернулся, начал рассказывать свой хитрый план.

– Мы на месте, самое главное в охоте – осмотреть местность, надо найти следы нужного животного, или метки на деревьях, также ищем логово и готовим засаду. – Вольфганг перечислял последовательность действий, загибая пальцы по порядку.

– Я вижу, ты хорошо подготовился, ладно, так и быть, я слушаю тебя. – наличие хоть каких-то знаний успокоило Генриха и он был готов частично довериться Вольфу.

– Сейчас твоё дело не слушать, а смотреть. Ищи следы копыт, место вскопанной земли и ободранную кору на деревьях. – Вольфганг говорил это, пристально уставившись в землю, и осматривая пространство вокруг себя.

Окружающая их местность выглядела самой обычной, как и любая другая часть леса, но если выискивать определённые элементы, то всматриваясь в землю или столбы деревьев, можно найти много интересного. Генрих видел на земле маленькие, похожие на кошачьи, следы. Они были не глубокими и оставались видны, будучи запечатленными в грязи. Проследив взглядом за следами, он заметил, что они приближались к дереву, и уже по самому дереву вверх уходили маленькие, расположенные рядом друг с другом царапины. “Наверное, это белка” – подумал Генрих. Отводя взгляд в сторону, он заметил метрах в десяти от себя, поваленное дерево, на его стволе часть коры отсутствовала и её место заняли углубленные царапины, что сильно повредили дерево.

Подходя через пышные кусты ближе к упавшему дереву, Генрих не мог смотреть куда ступает, и поэтому запнулся об корягу. В мгновение выругавшись и проклиная все, что только можно, он наконец долетел до земли и смог к ней прикоснуться. Пытаясь встать, он еще пару секунд старался выпутаться из веток, но после того, как ему удалось встать, он обернулся к тому месту, откуда шел, чтобы позвать Вольфа. Когда же Генрих встал и начал высматривать своего товарища, то он его не нашел, и сразу хотел было уже возвращаться назад, чтобы искать незадачливого охотника, как сзади услышал хруст древесины.

– Так-так-так, что тут у нас? Метки дикого животного на упавшем дереве. – проговаривая это, Вольфганг медленно водил пальцами по царапинам, проверяя их глубину и наклон на ощупь. Он выглядел и звучал как карикатурная зарисовка заучки-охотника, что пытался казаться чересчур умным и способным.

Генриху не сильно нравилось то, что Вольфганг пытается показать себя лучше остальных, он уже смотрел на друга с едва заметным презрением. Его объект презрения же был увлечен охотой и надеждой на то, что его долгожданная цель близка. Указав пальцем на царапины, он сказал:

– Это дерево упало после того, как его метил кабан, об этом говорит то, что царапины идут вдоль ствола дерева, а не поперёк. К тому же, кора ободрана примерно на метровой высоте, значит это место чаще всего посещал кабан и всё выше и выше обдирая дерево.

– Значит, мы рядом с его логовом. – решив завершить это умозаключение сказал Генрих, именно к этому и вели все те доводы, что говорил Вольфганг.

– Осталось дело за малым – найти его. – уже встав двумя ногами на дерево, Вольфганг возвысился над Генрихом и начал осматривать окрестности с более высокой точки.

Даже если бы у него был целый день для того, чтобы оглядеться, Вольфганг не смог бы найти с такой неудобной позиции то, что он ищет. Поэтому вскоре было принято решение пойти дальше. Метки кабана находились почти на каждом десятом дереве, и чем дальше Генрих и Вольфганг шли, тем ниже на деревьях были эти отметины. Юноши петляли взад-вперёд, выискивая место, где мог бы находится кабан или что-то, что может походить на его логово. Вскоре они вышли к небольшому оврагу, который на четыре метра уходил вниз, он не выглядел природным, его будто сделали люди, для каких-нибудь целей, может, для добычи ископаемых.

Не имея желания туда спускаться, Генрих и Вольфганг решили обойти этот овраг по разным сторонам, смотря вниз и вокруг на предмет других улик. Генрих, перешагивая через кусты и коряги, смотрел вниз, высматривая отметины, но в то же время не желал их увидеть, потому что после этого им пришлось бы спуститься. Но его внимание привлекло движение внизу, он услышал как что-то шевелилось в пышных и зелённых кустах на дне оврага, из-за этого Генрих остановился и начал туда всматриваться, надеясь хоть на какое нибудь разнообразие в его скучных поисках. Только небольшая остановка на краю вершины крутого оврага, была не безопасной идеей. Вскоре эта мысль дошла до Генриха, но слишком поздно, так как он уже кубарем катился вниз, собирая своим телом ветки, камни и землю, он достиг дна. Он мог бы плавно и менее болезненно скатиться, только с середины поверхность склона стала отвесной, в связи с чем Генрих слетел с него вниз к земле.

Спуск оказался более сложным, чем думал в начале Генрих, когда ещё надеялся не спускаться. В самом начале обхода, он на всякий случай, нашел спокойную тропу, но даже не успел до неё добраться. Юноша, какое-то время лежал на груди и стонал от резкой боли, но потом перевернувшись на бок, и начал вглядываться в ту сторону, где был Вольфганг, надеясь увидеть веселящееся лицо охотника. К большому сожалению, и легкому чувству страха, ему не удалось найти взглядом Вольфа, и Генрих ещё сильнее испугался. Всплыла молниеносная мысль, что его друг убежал в страхе или потерял его. Между тем местом, где мог быть Вольфганг и сам Генрих были кусты, откуда, как и казалось, ему был слышен звук шуршания листьев. Который, как оказалось, и на что изначально надеялся юноша, ему ничуть не почудился. Что-то действительно там было, и продолжало ещё пару секунд создавать специфический шум. Когда Генрих принялся вглядываться в зелённую кучу листвы, почти сразу, оттуда выбежал поросёнок. Маленький и бурый, визжащий комок бежал в сторону лежащего человека, и Генрих бы уже подумал, что это какая-то шутка, что он будет уже второй раз атакован более меньшим противником. Поросёнок пробежал мимо него, что было удивлением для Генриха, так как если его не собирались атаковать, а убегали из страха, то детёныш не должен был бежать в его сторону возможной опасности. Такое поведение показалось для животного очень странным. Следя за тем, куда бежит животное, Генрих перевернулся на спину и оперся на локти. Он видел как поросёнок убежал в огромную нору, что была позади Генриха, где маленькое существо и скрылось во тьме. Потеряв контакт и интерес к животному, Генрих поднялся на ноги, и когда он приступил отряхиваться от грязи, то услышал повторный шум. Это был визг. Но визжал уже не маленький поросёнок, визжало что-то более крупное и свирепое, Генрих направил взгляд в сторону норы и стал медленно пятиться назад, испытывая прилив первобытного ужаса.

Ему навстречу, на всех четырёх лапах мчал кабан, родитель был рассержен и, сверкая своими крупными клыками, намеревался наказать оказавшегося на его территорию человека.

Кабан с каждой секундой был всё ближе и ближе к Генриху, уже с небольшой дистанции его было видно во всей красе. Он был полностью взъерошен, засохшая грязь на шерсти напоминала иглы, которые торчали из его шкуры, а из пасти капала набирающаяся от бешенства пена, чистой животной ненависти.

Сам того не ведая, Генрих отпрыгнул в сторону и уже находился сбоку от своего противника. Их обоих разделяли сущие сантиметры, острый клык легко мог задеть глаз Генриха, но будучи в опасной близости, не дотянулся. Не рассчитав такого быстрого маневра, кабан на полной скорости влетел в дальние кусты, где исчез в густой зелени.

– ВОЛЬФ! – Генрих начал кричать во всю глотку, не думая о том, что крик может приманить второго родителя. Юноша думал только о том, чтобы не остаться один на один с бешеным животным. – ВОЛЬФГАНГ!

Безумным взглядом он проводил по вершинам оврага, пытаясь найти своего друга. Сердце билось, выпрыгивая из груди, пульсирующая кровь затмила сознание и шумом отдавалась в ушах. Спасения не было, был только страх, и шум пульсирующей крови в ушах. Никто не придет на помощь, Генрих остался один на один с тем, с кем и не надеялся встретится. Но через это ужасное чувство он смог уловить неприятный звук, что доносился до него из зеленых кустов. Это был звук, который так сильно походил на то, когда отрывают от варенной курицы ножки, звук того, как рвётся плоть и ломаются хрящи. Кабан вырывался из куста, он запутался в нем когда на скорости влетел в него. Своей силой он вырывал кусты с корнями из земли, желая выбраться из этой нелепой ловушки. Генрих ощущал себя в аналогичной ситуации и бежать ему было некуда. Позади была гигантская нора, где было темно. У него там просто не было бы шансов. Впереди был свирепый зверь, что превосходил его в скорости, силе и весе. По бокам были крутые склоны, поднимаясь по которым, он рисковал в очередной раз скатиться вниз. Под ногами валялись хрупкие ветви и заросшие мхом камни, которыми он смог бы защититься от зверя, но врятли это было бы удачно.

Генрих уже чувствовал дуновение приближающейся угрозы, прохладный ветер, что бил из норы и смрад зверя раздражали его нос. Звуки освобождения закончились. Зверь покинул свою ловушку. Кабан неуклюже вышел из кустов и пристально уставившись на Генриха, начал скидывать с рыла остатки корней и веток. Он готовился к новой атаке. Она не заставила себя долго ждать. Животное молниеносно двинулось с места, поднимая за собой клубы, он пыли мчал навстречу своей жертве. Расстояния между Генрихом и кабаном сокращалось. Оставалось пять метров, четыре, три… Слеза прокатилась по щеке Генриха. В этот момент он подумал, что ему никогда не удасться увидеть как его сестра выходит замуж, как весело они с семьей обустраивают дом для пополнения. Как они вместе гуляют по городу, любуясь огромными каменными зданиями. Как он будет сидеть в кресле и смотреть за своими внуками, что играют в салочки. Он закрыл глаза в надежде что его мечта навсегда останется с ним и он сможет с ней уйти на покой. Вечно наслаждаясь маленьким раем.

Веселый смех придуманных юношью детей медленно перерос в свирепый крик, который разрывал уши. Генрих понял. что этот крик пришел к нему не из мира мечтаний. Он открыл глаза и увидел как сверху на кабана летел Вольфганг. Приняв положение для перегруппировки и держа в руке нож, он как небесный воитель, летел на встречу адскому порождению. Была ли это удача или точный расчёт, но Вольфганг приземлился прямо на кабана и всадил ему нож в позвоночник. Уже через мгновение они оба оказались лежа на земле. Вольф после приземления перекатился через плечо, надеясь смягчить удар. Его падение не выглядело безболезненным и удобным, оно было громким и неприятным. Он уже пытался встать на дрожащие от страха и боли ноги. Кабан же после сильного удара свалился на бок и лежал в паре метрах от нападавшего. Его вопль потряс весь лес. От такого громкого звука птицы покинули свои гнёзда на деревьях и принялись в панике улетать прочь, параллельно своими голосами предупреждая других жителей леса. Поверженное животное пыталось встать на лапы. Оно извивалось и пробовало передними лапами найти на ощупь землю для того, чтобы подняться.

Гневный вопль сменился плачем. В глазах зверя Генрих увидел страх и боль. Кабан не мог подняться на ноги и это было понятно по его бессмысленным извиваниям. Нож вошел в спину животного, и повредил хрящевые диски между позвонками. Зверь был парализован, его задние лапы отказали, и с такой раной он не мог больше драться или убежать. Он не сможет выжить в таких условиях. Это была верная смерть. Один сильный удар, который поставил точку в дальнейшем существовании живого существа. Животное было обречено и все это понимали, просто не знали, что делать дальше.

Вольфганг наконец-то встал на ноги. Шатаясь, на обессиленных конечностях, он шел к своей добыче. Услышав, а затем увидев это, кабан начал изо всех сил пытаться встать, уползти, оказаться как можно дальше от того, кто причинил ему столько боли и обрёк на мучительное существование. Страх в его глазах нарастал. Он рос так сильно, что передался уже самому Генриху. И ему казалось что Вольфганг идёт уже за ним самим.

Уже подойдя к кабану, Вольф упал на колени. Такое приземление вызвало новые болезненные ощущения. Оказалось, что он сильно просчитался с высотой и скоростью при падении. Просчитался во всем, что планировал, был слишком наивен и самоуверен, но его дело было сделано, насколько бы не был удачлив весь этот момент. Чтобы не упасть от бессилия на кабана, юноша упёрся на него руками, и тут животное начало визжать. Его заживо пожирал ужас, а боль в спине разносилась по всему телу.

– Я смог! Я наконец-то смог сделать то, к чему так долго готовился! – Вольфганг задыхаясь выговаривал эти слова, проглатывая их и захлёбываясь собственными слюнями, будучи в шоковом состоянии.

Генрих был напуган, он впервые смог увидеть Вольфа таким. Это выглядело так, будто рядом с ним стоял не его старый друг, а незнакомый ему человек, с незнакомым мышлением и намерениями. Они оба был в растерянности. Генрих мог бы поговорить со своим другом, отвлечь его, помочь ему, но он не знал как на это отреагирует Вольфганг в таком странном состоянии, ведь теперь жертвой, мог оказаться он сам.

Вольфганг протянул руку к ножу, который всё ещё торчал из спины животного. Рана, что он оставил, кровоточила, смачивала шерсть и траву вокруг тела. Рука юноши медленно продвигалась по животному, осторожно поглаживая шерсть и кожу, двигаясь от живота к спине. Почувствовав на ощупь деревянную ручку, Вольфганг схватил ее и сильно сжал. Быстрым движением он попробовал вытащить нож из зверя. Он тянул его вверх, вбок, но нож не выходил из костей. Каждая попытка освободить оружие разносилось воплем животного по воздуху. Сильнее напрягаясь, пытаясь вытащить нож, Вольф обломил его лезвие, и отлетев в сторону упал на спину. Он лежал на земле смотря в небо, и держал в руках то, что осталось от его верного инструмента. Деревянная ручка прилипала с помощью старой смолы и свежей крови к его ладони. Вольф поднялся и попытался выкинуть ручку, но она не хотела покидать руку своего создателя. Она оставалась с ним до тех пор, пока её не оторвали второй рукой и не швырнул в сторону.

Этот нож изначально не нравился Генриху, так как он выглядел хрупким. И он не ошибался. Эта поломка была лишь вопросом времени.

Вольфганг стоя на трясущихся ногах и смотрел пристально на свою жертву. Он думал только о том, как ему завершить своё дело. Ведь сейчас у него нет оружия, а он стоит слишком близко к финалу и повернуть назад никак нельзя. Он и не посмеет повернуть! Конец должен состояться!

Генрих с осторожностью наблюдал за Вольфом и видел как он отходит в сторону, наклоняется к земле и берёт в руки большой покрытый старым мхом камень. Проверяя его на вес, он медленно начал возвращаться к своей жертве. Юноша остановился перед ней, и посмотрел в эти глаза, похожие на два озера с черной водой, в котором можно было легко утонуть. Мучительный визг, слёзы, взгляд и движения, в тот момент это всё так сильно действовало на уязвимую психику. Вольфганг поднял камень над своей головой и, пытаясь своими силами перекричать вопль животного, резко ударил того по голове. Первый удар прошел мимо заданного курса, или же Вольфганг сам не знал, куда надо было бить. Он ударил кабана в клык из-за чего раздался омерзительный треск, а за ним еще более отчаянный визг боли. Этот удар вызвал у кабана смещение зуба из-за чего изо рта начала активно вытекать кровь.

Следующий удар уже пришелся на глаз, и это была завершающая нота этого адского театра полного криков и воплей. Эта музыка прекратилась. Оставались только монотонные удары камня по рылу. Они звучали как удары крепкой палки по дряхлому дереву. Можно было слышать как отлетают кусочки коры этого “дерева”, как разлетается и трескается палка. Каждый следующий удар превращал рыло в кашу из костей, зубов, мяса и глаз. Всю эту ужасную картину разбавляла алая кровь, что находилась везде, где только можно. Она полностью испачкала камень, превратив некогда тёмно-зелённый мох, в багровый мех, будто сказочного зверя. Кровь просочилась на рубашки, на лицо Вольфа, и даже смогла долететь до Генриха. Эти капли крови медленно стекали со лба Генриха, оставляя холодный красный след.

Генрих стоял в полном оцепенении. Теперь он сам был жертвой животного страха. Ужас сковал его по рукам и ногам. Он хотел бежать от опасности, как убегает слабое животное от смертельного хищника, но не мог даже дёрнуть пальцем. Он только мог смотреть как Вольфганг продолжает наносить удар за ударом, углубляясь в опьяняющий экстаз.