Текст книги "Битвы Второй Мировой (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Как они этот плов расхлебывать будут, я не знаю, но полон тревоги.

И вот, в 1930-х тоже было как-то так же. Весь мир затеял дележку и на периферии вполне себе уже стреляли. В таких условиях, отодвинуть границу СССР на запад – это было не просто дальновидное решение, а решение спасшее страну. В последний момент СССР буквально перевернул стол, разрушив сколоченную против него коалицию, а Гитлер был вынужден воевать с Англией и Францией, которые сами ему и объявили войну. Это несомненно лучший политический ход России за всю её историю, из тех что я знаю. Не удивительно, что на западе начинают в голос выть, когда речь заходит о пакте Молотова-Риббентропа.

Это яркая, но не единственная деталь. Я вскрываю невероятно долгие планы практически везде, куда зарываюсь достаточно глубоко. Эвакуация промышленности? Детально разработанный план эвакуации, в места, намеченные еще несколько лет назад. Да, инженерная подготовленность слабая – не успели, но эти образные выражения что «станки выгрузили в степи, и мы начали запускать производство» – скорее исключение. Были залиты бетонные фундаменты, расположение заводов выбрано так, чтобы их можно было запитать электричеством и водой, и так далее. Похожие примеры обычно приводят из танкостроения и авиации, но есть куда более яркие моменты с цепочками производства, которые понадобились в ходе большой войны. Получалось не все, например, производство порохов провалили, хоть и начали выстраивать промышленные мощности еще 1932-м. Для реактивных снарядов, главное, состав могли выпускать в больших количествах, а для артсистем в достаточном количестве – нет. Там какие-то сложности с химикатами, я боюсь наврать. Но тем не менее это были отдельные крупные провалы, которые можно было купировать за счет других сильных сторон – и РККА 1942-го это в первую очередь танки и «Катюши».

Руководство СССР реально играло в долгую.

Да, первый удар оно пропустило. Этот удар был крайне неожиданным и сокрушающим. Но это был только первый удар. На который немцы поставили всё.

А вот красные планировали попросту не дать врагу ни единого шанса врагу. Исключить проигрыш СССР, как вариант развития событий.

Возвращаясь к началу этого, внезапно объемного опуса – очень хочется найти простые решения. Прислать в прошлое человека, вооруженного послезнанием. Не принимать на вооружение Миг-3, оказавшемся слабым фронтовым истребителем (он создавался как высотный и позже хорошо показал себя в ПВО против высотных бомбардировщиков), не принимать на вооружение одноместный Ил-2 и так далее. Думаю, все эти технические ухищрения нивелировал бы колоссальный опыт вермахта. Ведь было же у стрелковых частей в начале войны подавляющее преимущество в плотности огня перед немцами, благодаря СВТ. Немцы СВТ очень любили. Но нам они не помогли.

Можно бы было поднять войска по тревоге до нападения, сосредоточить их, может даже успеть отмобилизоваться – но смогла бы советская армия удержать таранные удары немецких танковых дивизий? До 1943-го ведь не могли. А что, если бы тогда в котлы попало бы больше войск, и те что прибывали из глубины страны и формировали всё новые и новые рубежи обороны оказались бы разгромлены и пленены в первые недели войны? Не утяжелило бы это и без того чудовищную катастрофу?

Я смотрю на страшную трагедию нашего народа, но я не чувствую стыда. Наши предки сделали всё, что было в их силах, и даже больше. Но также, как человек рождается в муках, как сила добывается потом, а знания упорством, так и победа рождается из поражений. Каким бы безупречным не казался монумент любого величия, он сложен из кирпичей неудач.

Хорошо, первый раунд за немцами, но Советский Союз, получив тяжелейшие раны, все еще стоит. Колосс на глиняных ногах и без головы – говорил про него Гитлер. Насчет головы он точно ошибся, а вот с прочностью… а ведь с прочностью тоже все было хорошо!

На следующий день после строк «Русская компания выиграна за две недели» Гальднер пишет в дневнике:

«6 июля 1941 года (воскресенье) 15-й день войны»

«Группа армий 'Юг»: «Германские дивизии, наступающие в районе Пинских болот, довольно быстро продвигаются, не встречая сопротивления противника.»

«Группа армий „Центр“: 2-я танковая группа ведет на правом фланге упорные бои у Рогачева. Противник оказывает здесь сильное сопротивление, одновременно продолжая контратаки от Гомеля и пытаясь обойти правый фланг 2-й танковой группы.»

«11 июля 1941 года 20-й день войны»

«Группа армий „Север“:…На правом фланге группы армий продолжаются упорные бои с частями противника, прибывающими, по-видимому, из района Невеля…»

'В середине дня меня вызвал телефонный звонок от фельдмаршала Кейтеля. Фюрер озабочен следующими обстоятельствами:

… боями на широком фронте, которые ведет 2-й армейский корпус на правом фланге группы армий «Север»; следовало бы оказать ему поддержку левым флангом группы армий «Центр» и сузить фронт 2-го армейского корпуса (на самом деле обе группы армий действуют в полном контакте); в) ходом операции 4-й танковой группы, которая, как считает фюрер, может безрассудно устремиться на Ленинград и потерять при этом связь со своей пехотой.'

«12 июля 1941 года 21-й день войны»

«Группа армий „Север“: На правом фланге противник продолжает оказывать упорное сопротивление. Условия местности очень тяжелые.»

О, вот и распутица подъехала! А, нет, это потом будет.

«12 июля 1941 года 21-й день войны»

«… Доклад о планах командования группы армий 'Юг». Постоянная угроза северному флангу из района Коростеня (со стороны 5-й армии русских) вызывает мысль о необходимости отбросить на север противника, расположенного в этом районе и угрожающего нашей коммуникации Звягель – Житомир. Рейхенау хочет для этого использовать весь 3-й моторизованный корпус. Рундштедт принял решение выделить для этого в распоряжение Рейхенау 25-ю моторизованную дивизию и лейбштандарт «Адольф Гитлер».

13-я же и 14-я танковые дивизии останутся в составе 1-й танковой группы для проведения операции в районе южнее Киева. Несмотря на нежелательность временного раздробления' танковой группы, придется дать свое согласие на это решение.'

Ну и аналогичная проблема на юге, в районе Коростеня. Обратите внимание: танковая группа вынуждена разделить свои силы, чтобы парировать угрозу с севера – и продолжать продвижение на юго-восток.

Ну и, пожалуй, хватит цитат. Примерно такой же тон, сосредоточенно-раздраженный будет сохраняться до Смоленска. После которого Гальднер начнет все чаще допускать в дневнике (который он, разумеется, пишет в том числе и для потомков) нотки озабоченности. Даже нервозности.

Вот на Смоленском сражении мы в следующей главе и остановимся подробнее.

Глава 13

Глава-филер с кучей фоток битых немцев

Кто не в курсе: " Филлер(от англ. filler, заполнитель) в сериалах со сквозным сюжетом – дополнительный материал, не связанный с основным сюжетом, добавляемый для увеличения длительности показа. В большинстве случаев филлеры существенно слабее серий, связанных с развитием сюжета, и не нужны для его понимания.

Пока я копаюсь в литературе (вы не представляете, как много нужно прочесть, чтобы потом написать два предложения, из которых одно это туповатая шутейка) а вы меня ждете, я поделюсь немного своими мыслями.

Мне тут человек в личку написал, что я очень люблю Советский Союз. Это как-то связано с циклом статей про Вторую Мировую и этой книгой. Видимо, он начал с Восточного фронта. Так вот, я решил объясниться. Поймите меня правильно, я люблю то, что имею. Но если бы их было двое, то я только бы порадовался.

Если серьезно – я чуток историк, и у меня чуть-чуть шире взгляд. Поэтому я не вижу СССР как некое прекрасное нечто, в котором мороженка была вкуснее (вот квас точно был вкуснее). СССР 1923, это совсем другая страна, чем СССР 1963. А СССР в 1983 это что-то третье. Ну и как бы в 2023-м…

Короче, я вижу процессы. И меня, в общем, они пока радуют. Меня раздражает Великая Отечественная Война, потому как мало того, что на ней кучу людей поубивали, она мне еще и благостность от наблюдения за процессами портит. Много после Войны пошло не так. А что уже шло не так, ещё и усугубилось.

И виню я в войне, разумеется, немцев.

Но, человек был вежлив и велеречив. И я открыл зерно истины в его словах. Я тоже предвзят, деформирован послезнанием. Поэтому я отношусь к вермахту (и СС) с небрежностью, которую он в 1941-м ещё не заслужил.

Это я знаю, что в схожих условиях, в борьбе против РККА в 1945-м, руководство Рейха и его же генералитет начнут творить такую тупую жесть, за которую у нас бы не то что расстреливали – Сталину бы прям в бункере инфаркт организовали.

Ну вот, например – зерг-раш по-тевтонски: 9-я армия Вермахта почти в полном составе, 150 тысяч солдат Германии, которые в отчаянным рывке к свободе пытаются пробиться по единственной дороге, где засела противотанковая бригада, а также пара стрелковых и артиллерийских соединений попроще.

В итоге имеем день угара и ночь ада. Гигантские массы вооруженных людей, идущих напролом, не считаясь не то что с потерями, а даже с ранеными и убитыми товарищами под ногами. А по ним бьют сначала фугасами и картечью (!), затем бронебойными(!!), по исчерпанию и этих переходят на подкалиберные(!!!). Дальше лучше – советские пушки уже молчат, а потому расчёты отбиваются личной стрелковкой, а когда и она остаётся без боеприпасов, поднимают с лежащей вокруг горы трупов и ещё живых всё, что может стрелять, от пулемётов до фаустпатронов, но отбиваться не перестают. Разумеется, когда кажется, что пушной северный зверёк уже дышит в затылок, появляется кавалерия – командир одного из полков привёл взвод управления, а вместе с ним пару ленд-лизных БТРов, наконец отошедших от мирной роли арттягачей. Именно эта отчаянная контратака позволяет восстановить положение до подхода резервов.

Ну и куда уж без счёта убитых вражин? Полной цифры не знает никто, но достоверно известно, что кладбище Хальбе после этой бойни пополнилось примерно на 20 тысяч вечных постояльцев.

Но это я знаю. А нашим солдатам еще предстоит до этого дожить. И не просто дожить, а вырвать свою жизнь из зубов опасного, матерого, хищного зверя.

А ещё, в своих блуждания по интернету я обнаружил интересную вещь. Командующий Калининским фронтом М. А. Пуркаев в своем приказе № 091 ещё от 10 сентября 1942 г. указывал:

«Боевой опыт показывает, что расход в бою патрон из винтовок, пулемётов крайне незначителен. Бой, как оборонительный, так и наступательный, проходит преимущественно на артиллерийском огне. Боец не стреляет из своего оружия, боясь стрельбой вскрыть себя перед противником, и ждет разрушительных действий от артиллерийского огня».

Я и до этого испытывал уважение к артиллерийской мощи, но тут прям преисполнился. Это явно отразится на моей субъективной оценке боевых действий в дальнейшем. Советские документы скупы, как жизнь к сироте. Но там часто встречается упоминание немецкой артиллерии. И без контекста звучит, как перечисление. А на самом деле пушки реально решают – «… Боец не стреляет из своего оружия, боясь стрельбой вскрыть себя перед противником, и ждет разрушительных действий от артиллерийского огня» — жесть какая. Тем более что у немцев всяких самоходок было, как грязи.

И, пару слов о попаданцах. Один, кажись, до Сталина все же добрался. Потому как советы еще в тридцатых делали безоткатные пушки до жути похожие на противотанковые гранатометы.

На испытаниях снаряд чуть не накрыл проверяющую комиссию, с самим Сталином.

Цитата:

«– Сталин был человеком не робкого десятка, – рассказывал Маршал Голованов. – Когда я работал у Орджоникидзе, мне довелось присутствовать на испытаниях динамореактивного оружия, созданного Курчевским, предшественником создателей знаменитой 'катюши». У Курчевского была пушка, которая могла стрелять с плеча. На испытания приехали члены Политбюро во главе со Сталиным. Первый выстрел был неудачным: снаряд, как бумеранг, полетел на руководство. Все успели упасть на землю. Комиссия потребовала прекратить испытания. Сталин встал, отряхнулся и сказал:

– Давайте еще попробуем!

Второй выстрел был более удачным.'

До ума так и не довели. К тому же, промышленность не потянула сложные пороха (не совсем верно, там хитрые конструктивные особенности в самом заряде, короче выстрел к РПГ не судьба к 1940-му сделать), нужные для этого вида оружия.

Глава 14

ПВО по-русски, или как стать гвардией

Смоленское сражение одно из малоизвестных сражений Великой отечественной. И на то есть причины. С одной стороны, это поистине циклопическое сражение, которое (достаточно условно) делится как минимум на десять отдельных операций и минимум три этапа.

Разбираться в нем целиком я, конечно же, не буду. Но и выхватить оттуда отдельный боевой эпизод в высшей степени затруднительно.

Дело в том, что там творился самый настоящий бардак.

Всё началось (достаточно условно, конечно) с «Лепельского контрудара». Это совершенно сокрушающий разгром наших танковых корпусов немецкими танковыми корпусами. На warspot есть огромная, полная деталей статья про эти события которая называется «Бой в 'Смоленских воротах».

Увы, как же так получилось что наши 1400 танков не смогли поубивать всех немцев с их двумя сотнями танков, мне осталось не вполне ясно. Непоняяяятно (капризным голосом).

На самом деле, опять же, на мой субъективный взгляд, нашим не хватило опыта. Много, слишком много ошибок.

На фото уже немецкий мост и советские танки Т-34 и БТ-7, застрявшие 7 июля 1941 года во время преодоления вброд речки Черногостница под Витебском в ходе участия в контрударе под Сенно и Лепелем. Машины из состава 27-го танкового полка 14-й танковой дивизии 7-го механизированного корпуса 20-й армии Западного фронта.

Дело осложняется тем, что подробный разбор отдельного боя очень трудно произвести еще и из-за того, что многие наши части были разгромлены и документов не сохранилось. Надо отметить, что и немцам часто было явно не до писанины.

Поскольку «Лепельский контрудар» имел катастрофические последствия, то маршал Тимошенко, отдавший приказ, оказался нынче критикуем. Впрочем, я могу его понять. С одной стороны, у немцев от танковых дивизий отстала пехота и можно было навязать им манёвренною войну. С другой, немецкие танковые дивизии явно нацелились на Витебск.

Витебск является важным логистическим узлом и его захват давал немцам крупные преимущества. И допустить захват Витебска было нельзя. В принципе, ниже прилагаю карту Смоленского сражения. Самая длинная немецкая стрелочка как раз растет из Витебска – то есть Тимошенко был прав, наиболее опасный участок. И захватив его немцы именно оттуда нанесли самый результативный удар.

Подходы к Витебску досталось удерживать 153-й стрелковой дивизии. Это относительно хорошо оснащенная дивизия (даже ветеринарный лазарет был) и, что еще важнее, у неё было время подготовить линию обороны.

22-я армия, в которую входила дивизия, была вытянута тонкой линией и на каждую дивизию (одну у неё забрали в резерв) приходилось по 40–60 километров фронта. При нормативах в 8–12 километров на дивизию. Или, при особо благоприятной местности, до 20.

Тем не менее 153-й крупно повезло – она села на рубеж 2 июля 1941 и у неё было время до 5-го числа. И, по воспоминанием местных жителей, с их активной помощью очень деятельно принялась его оборудовать. Разумеется, удержать такой большой рубеж было не возможно сидя в окопах, но руководство дивизии имело боевой настрой и готовилось вести активную оборону:

БОЕВОЙ ПРИКАЗ КОМАНДИРА 153-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ № 4 ОТ 3 ИЮЛЯ 1941 г.

'…20-му стрелковому полку расположиться во втором эшелоне в районе Мазурово, Лядищи, Подцерковщина

Подготовить оборонительный район и контратаки в направлениях: Гнездиловичи, Леонтово, Александрово.

150-му отдельному дивизиону ПТО расположиться в районе Тарелки, Антуси, Гряда. Быть готовым к действиям в направлениях: Гнездиловичи, Леонтово, Александрово.

Разведывательному батальону расположиться в районе Тарелки в готовности к действиям совместно с противотанковым резервом. Разведку вести в направлениях: Лепель, Борисов.'

Как видно по карте боевых действий, основной удар комдив Николай Александрович Гаген оценил правильно:

Собственно документы дивизии можно почитать подробнее тут http://acbest.narod.ru/Sbd3.htm

В боевых донесениях первые бои 5-го июля описаны довольно скупо. Но иногда за скупыми фразами проглядывает удивительное:

'Части 153-й стрелковой дивизии вошли в соприкосновение с противником. 1-я рота 666-го стрелкового полка была атакована группой танков. По сведениям [из] опроса местных жителей в 15 км западнее Бешенковичи по направлению Улла движется колонна танков и пехоты на машинах, всего около150–200 машин.

505-й стрелковый полк был подвергнут бомбардировке с воздуха

153-я стрелковая дивизия удерживает полосу обороны.

1-я рота 666-го стрелкового полка отбила танковую атаку. 2-й батальон с 1-й батареей 565-голегкого артиллерийского полка перебрасывается на машинах в хвост движущейся колонне танков и автомашин на Улла.'

«…Во время атаки нашими саперами был во время движения танков противника взорван мост через реку, в результате чего танкетка и один мотоцикл противника со всем личным составом погибли в реке.»

«…Организованным огнем зенитных орудий и пулеметов за 5 июля сбито над районами 435-го и 505-го стрелковых полков 3 самолета противника.»

Впрочем и донесения последующих дней тоже не блистают велеречивостью:

6 июля:

«Через фронт передового отряда отходили части 60-й стрелковой дивизии.»

«Связи с соседом справа нет, с соседом слева имеется локтевая связь.»

7 июля:

'За истекшие сутки противник потерял 5 танков, 1 бронемашину, 4 мотоцикла, батальонную пушку, 2 ручных пулемета, минометную батарею, 6 противотанковых орудии и большое количество боеприпасов.

Сбито ружейно-пулеметным огнем 4 самолета противника (!)

При отходе [передового отряда] 505-го стрелкового полка противником выведены из строя одна батарея гаубичного артиллерийского полка и одно орудие полковой артиллерии. Убито и ранено 10 человек.'

8 июля немцы ослабили нажим, вынужденные отбивать контрудары наших мехекорпусов. Что не значит, что бойцы 153й там спокойно загорали:

«В 14 часов противник тремя налетами по 4 самолета обстрелял командный пункт дивизии; в результате ранено 2 человека, 1 лошадь убита и 1 ранена.»

День 9 июля проходит беспокойно. Немцы копят силы, разведка донесла о 50 танках. Параллельно прощупывают, ищут слабое место:

«Отдельные танки [противника] пытались проникнуть на передний край обороны 666-го стрелкового полка, но сильным огнем артиллерии были отбиты. В 5 часов перешел к нам партизанский отряд в составе 150 человек, который должен уйти обратно. Потери: выведено из строя два орудия и один миномет; из личного состава убито два человека и орудийный расчет ранено 15 человек; лошадей: одна убита, одна ранена. Противник потерял два танка и один самолет.»

Как они там самолеты так умудряются валить, я не представляю! В дивизии РККА есть несколько пулеметов «Максим» на треноге (иногда спаренных) а вместо зенитной батареи был введен отдельный зенитный артиллерийский дивизион. По идее должен быть в составе двенадцати 37-мм зенитных орудий. Но в донесениях постоянно «ружейно-пулеметным огнем».

На позиции 153-й дивизии начали выходить части 19-й дивизии (уже разбитой немцами) и мехкорпусов. В донесениях написано «поступил в подчинение 153-й дивизии» еще один зенитный и танковый батальон 14-й танковой дивизии. Сколько там конкретно людей и техники сумело до наших дойти, не написано.

Положение попахивает жестью. Доклад кончается скупой фразой:

«Данных о действиях и положении соседей не имею.»

В течении дня приходит приказ перейти в атаку. Комдив деятельно готовится к ней, это можно видеть по «БОЕВОЙ ПРИКАЗ КОМАНДИРА 153-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ № 5/оп ОТ 9 ИЮЛЯ 1941 г. НА НАСТУПЛЕНИЕ И НА ЗАКРЕПЛЕНИЕ РУБЕЖЕЙ, ЗАХВАЧЕННЫХ НАШИМИ МЕХАНИЗИРОВАННЫМИ ЧАСТЯМИ».

И после этого донесений и приказов нет. Следующий боевой приказ уже от 17 июля и из него можно понять, что дивизия готовится к прорыву из окружения.

Что произошло? Видимо, немцы смогли обойти 153-ю с юга и уже с 11 июля 1941 года дивизия находилась в окружении.

В 153-й, на начало боев было около 6000 человек. В августе она смогла вырваться к своим. Списочный состав менее 1000 человек. Несмотря на это, она не была выведена в тыл и продолжила сражаться. Такие дивизии, по сути боевые группы численностью до усиленного батальона – практически норма для зловещего 1941-го.

Хорошо, ладно. Мы немного почитали документы. И они… Не впечатляют. Не спасение рядового Райна. Зачем я вообще о 153-й рассказал, судьба как у всех.

Есть одна маленькая деталь. За бои под Витебском 153-я дивизия стала гвардейской. Первую гвардию получили 4 дивизии, и 3-й гвардейской стала именно 153-я.

Хм… Ну давайте копать дальше.

Я уже говорил, что советские журналы боевых действий, донесения и прочие документы – сухие и скучные? Обычно с яркими красками нам помогают немцы, но сейчас им немного не до того. Ситуация в «Смоленских воротах» очень трудная. Фактически, там слоеный пирог из танковых и моторизированных дивизий немцев и наших отступающих, атакующих и обороняющихся частей. Немцы плохо представляют себе с кем имеют дело, так что надежды на них мало. Но я смог. И это будет красочно, но потерпите.

Комдив Николай Александрович Гаген на фоне серой массы унтерменьшей смог выделиться. Разумеется, потому как этнический немец. Немцы настолько его заметили, что изготовили листовки и разбросали над нашими позициями, где рассказывали об этом факте – так гордились. Правда, в конце дописали «бросайте его, он приведет вас к гибели». Николай Александрович выступил с ответным словом, из печатного в нем мало, поэтому бойцы его дивизии сразу поняли – может и немец, но точно свой.

Немцы меня этим удивили. Это же надо было так заморочиться. Выяснить про комдива всякое, озадачиться печатью персональных листовок (и где печатать? Первые недели войны! Уж не с Германии ли везли?) для конкретного подразделения. К чему такая честь? Тем не менее этот факт целенаправленной пропаганды против конкретного человека, сам по себе, ничего не показывает. Хотя и показателен.

Продолжаем исследования. Уже в воспоминаниях наших бойцов (И. Ф. Стаднюк «Война») всплывает такое:

'Двое суток петляли по вражеским тылам, убедившись, что немцы сосредоточивают главные силы в тех местах, где могли, по всей вероятности, прорываться из окружения наши войска. Безопаснее всего было двигаться на запад, но двигались на север, а то и на северо-запад, откуда доносилась непрерывная канонада: надеялись влиться в какую-либо нашу сражающуюся воинскую часть.

Наконец посчастливилось: прошлой ночью наткнулись на крохотную колонну артиллеристов из состава 293-го пушечно-артиллерийского полка резерва Главного командования – полк был придан стрелковой дивизии полковника Николая Александровича Гагена. Вступив в бой западнее Витебска, он, отбивая только две первые атаки врага, уничтожил более двадцати немецких танков. Потом, оказавшись в окружении и сохранив все свои пушки, из засады разгромил моторизованную колонну немцев, растянувшуюся по большаку на несколько километров.

Далее случилось почти невероятное – об этом Колодяжный услышал от комиссара артиллерийской группы политрука Московина. Вчера, с наступлением темноты, эта сводная группа из двенадцати орудий 152-миллиметрового калибра на тракторной тяге и девяти грузовиках со снарядами под командованием капитана Анисина, покинув огневые позиции на речке Лучеса у деревни Копоти, продвинулась по тылам врага на северо-запад и в направлении Витебского аэродрома. Там скопилось, как донесла разведка, более сотни немецких боевых самолетов.

Политрук Московин не знал, кем и как была подготовлена эта дерзкая операция, но на месте, куда прибыла колонна, их уже ожидали «маяки», пункт связи, от которого уходили нитки провода к наблюдательному пункту, замаскированному под самым носом у немцев – чуть ли не в начале взлетной полосы.

В час ночи пушки ударили со всех стволов и, повинуясь командам с наблюдательного пункта, которые подавал командир одной из батарей лейтенант Молодых, около сорока минут опустошали и калечили аэродром, выпустив каждая по 60–80 снарядов…

Только со временем советское командование узнает от витебских подпольщиков, что приказ полковника Гагена был выполнен блестяще. Немцы потеряли в ту ночь свыше пятидесяти бомбардировщиков и истребителей, много летчиков и солдат аэродромной команды, а взлетная полоса надолго была выведена из строя.

Этот успех недешево обошелся и нашим бойцам. У немцев хорошо работала связь, и не успели артиллеристы после выполнения задачи взять свои пушки на прицепы и сняться с огневой позиции, как со стороны Орши налетела стая ночных бомбардировщиков. Разбросав на большом пространстве осветительные ракеты, подвешенные к парашютам, они начали охотиться эа машинами…

На сборный пункт удалось вывести пять орудий, шесть тракторов и два грузовика. Но здесь уже никто не ждал артиллеристов. Основные силы дивизии полковника Гагена в составе 19-й армии отступили к Смоленску.

Потом очередная стычка с немцами… Колонна политрука Московина была рассеяна…'

Собирать приходится буквально по крохам. Есть еще несколько вариантов этого рассказа, но этот самый полный и последовательной. Оценки успеха артналета на аэродром разнятся, со стороны немцев я ничего не нашел. А жаль.

И, наконец, обещанные краски от немцев. Это достаточно известная книга от некоего Отто Кариуса, ветерана боевых действий. Вот что он вспоминает про Витебск:

«Тигры» в грязи. Воспоминания немецкого танкиста. – М.: Центрполиграф, 2004.'

'8 июля в нас попали. Мне впервые пришлось выбираться из подбитой

машины.

Это произошло возле полностью сожженной деревни Улла. Наши инженерные части построили понтонный мост рядом со взорванным мостом через Двину.

Именно там мы вклинились в позиции вдоль Двины. Они вывели из строя нашу машину, как раз у края леса на другой стороне реки. Это произошло в мгновение ока. Удар по нашему танку, металлический скрежет, пронзительный крик товарища – и все! Большой кусок брони вклинился рядом с местом радиста. Нам не требовалось чьего-либо приказа, чтобы вылезти наружу. И только когда я выскочил, схватившись рукой за лицо, в придорожном кювете обнаружил, что меня тоже задело. Наш радист потерял левую руку. Мы проклинали хрупкую и негибкую чешскую сталь, которая не стала препятствием

для русской противотанковой 45-мм пушки. Обломки наших собственных броневых листов и крепежные болты нанесли больше повреждений, чем осколки и сам снаряд.

Мои выбитые зубы скоро оказались в мусорном ведре медпункта. Осколки, вонзившиеся мне в лицо, оставалась в нем до первых лучей солнца следующего дня и вышли сами собой – как и было предсказано.

Я двигался на попутках обратно на фронт. Горящие деревни указывали

путь. Свою роту я встретил как раз перед Витебском. Горевший город

окрашивал ночное небо в кроваво-красный цвет. После того как на следующий день мы взяли Витебск, у нас появилось ощущение, что война еще только начинается.'

Обратите внимание, все горит когда он возвращался на фронт. Уже после того, как бои переместились на восток. Немцы все красили в цвета черного горя и красного пламени.

На фото: Вид на пожары после боев в захваченном немецкими войсками Витебске. Фотография была опубликована в журнале «Сигнал» («Signal») на французском языке – № 19, 1941 г.

По сути, 153-я дивизия, находясь в окружении продолжала сражаться. И делала это достаточно успешно. В треугольнике между Витебском, Оршей и станцией Крынки бойцы дивизии и прибившиеся к ним разбитые части сумели взять под контроль некоторые основные дороги и не давали вражеским пехотным дивизиям соединиться с механизированными частями, которые вырвались вперед. Буквально, блицкриг наоборот.

К несчастью, долго так продолжаться не могло. Когда подошли к концу боеприпасы 153-й пришлось бросить все и выходить из окружения.

Тем временем немцы уже штурмовали Витебск. Советское командование не смогло организовать быструю переброску войск из глубины по жд путям, а находящие на месте части были практически бесполезны. Пехота не могла успеть к месту прорыва пешком, танковые корпуса сгорели в неудачном контрнаступлении. Правда, у Тимошенко еще оставалась 220 мсд. Она и станет «пожарной командой» которой он попытается выправить положение и удержать Витебск.

Глава 15

Чем дальше в лес…

Итак, немцы прорвались по шоссе к Витебску. Сумели отбросить в сторону и 153-ю и её соседа. И, хотя русские еще кусались, иногда довольно больно, пока все шло по плану. Надо было просто перетерпеть эти тяжелые бои, сварить второй эшелон РККА в новом котле и все, война выиграна. Вот, осталось только захлопнуть крышку котла в Витебске. Гот, кстати, практически не упоминает о все нарастающем сопротивлении русских. Нет, он говорит о «ужасных дорогах» из-за которых его танковые дивизии проходят в день всего по тридцать километров (со скоростью пехотных дивизий) и, конечно же, упоминает и о линии Сталина.

Вот что пишет о «Линии Сталина» Исаев: «Полоцкий УР в ряду других укрепрайонов „линии Сталина“ выделялся высокой плотностью постройки. Он имел ни много ни мало 202 сооружения на фронт всего в 56 км. Для сравнения: Минский УР имел 206 сооружений на 160 км фронт, Киевский УР – 217 сооружений на фронте 85 км. Вообще Полоцкий УР был один из четырех первых построенных укрепрайонов „линии Сталина“.»

Полоцкий укрепрайон как раз находился неподалеку и его продолжали удерживать наши войска. Одна из дивизий успела сесть на укрепления и успешно сопротивлялась моторизированной дивизии немцев, став таким «воолноломом» о который разбились немецкие танковые дивизии и хлынули дальше на восток, «обтекая» его. Именно Полоцкий укреп район создал конфигурацию фронта, которая идеально подходила для контрудара по оторвавшимся от своей пехоты немецким танковым корпусам.

Будь наши корпуса чуть лучше организованней, люди чуть поопытней, то первый ответный котел вполне мог бы получиться уже на третьей неделе войны. Но увы.

На фото танки Гота в районе Смоленска.

Тем не менее, борьба за Витебск ещё была не окончена. Да, это уже была не первая неделя войны. На оборону своего города встало народное ополчение. И конечно же, почти никаких документов нет. Есть воспоминания витебчан, где говорится, что 9−10-го немцы попытались совершить то, что днем позже сделали 2 батальона 653 мсп – переправиться через Двину на подручных средствах. Но им это не удалось – ополченцы прочно удерживали восточный берег до подхода 220-й.