Текст книги "Лестница власти (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Море из тухлых овощей и фруктов — это именно то, что я ожидала от нового мира! Я явно тут в любимчиках!

Эта гадость залезла мне в рот и уши. Отплевываюсь. Задыхаюсь. Я помру от вони! По сравнению с этой ямой, мой «братец» пах французскими духами.

— Семен! Подлая ты птица! Доберусь до тебя и общипаю! — угрожаю летающему надо мной котоворону.

— Иди вперед, там есть проход. А я тебя встречу на том конце, — продолжает командовать.

— То есть ты собираешься меня тут бросить одну?

— Я ж не дурак портить перья, — и задрав хвост, улетает прочь.

Я не мстительная, но это запомню! Отомщу!

Пока я возмущенно шлю проклятия в сторону птицы, поскальзываюсь и с головой ухожу в помои.

Нееет! Я слишком молода, чтобы так бесславно погибнуть! Выныриваю. Хватаю пропитанный смрадом воздух. Надо идти. Если меня тут найдут и отвезут назад во дворец, все пропало.

Я справлюсь! Я обязана! Подбадриваю себя как могу. Еще же надо с птицей поквитаться! Это придает сил. Назло всем справлюсь.

Чем дальше иду, тем больше гнили. В начале ямы, можно сказать, был свежак, а вот дальше… Бедный мой нос, я больше никогда не смогу чувствовать запахов.

Ногой нащупываю проход. Это мне придется нырнуть с головой?! Снова!

Есть события, которые нас навсегда меняют. После этого «купания» я никогда не буду прежней. Гниль будет меня преследовать всю жизнь!

Вдали слышатся голоса. Времени нет. Ныряю. Меня выворачивает от омерзения. Кишки скручиваются в тугой узел. Я плыву! У меня все получится!

Найду и придушу Августину! Это ее проделки! Пусть бы сама со своим козлом разбиралась! Нет! Придушить слишком легко. Окуну ее в эту яму. Пусть плавает!

Худшего наказания сложно придумать. Вот оно дно. Ниже некуда. Я его достигла.

Мысли о расправе с врагами дают сил преодолеть яму. Дальше следует вязкий коридор, покрытый мхом. Тут темно и скользко. Падаю. Ползу. Я упертая. Я доберусь до выхода.

Гнилья больше нет, но вонь меня преследует. Она проникла в мое ДНК. Я теперь всегда буду так пахнуть. Но теперь-то я обязана преодолеть все и вернуться домой. Слишком много жертв.

Сколько я так ползла, не имею понятия, пока наконец-то в конце скользкого тоннеля не замаячил свет. Спасение близко! Чистый воздух, я бегу к тебе!

Выбраться на поверхность оказалось не так просто. Руки постоянно соскальзывают. Падаю и больно ударяюсь. Но я не сдаюсь.

— Держи, — пони бросает мне веревку.

— Почему так долго? Где вы были?

— Принимая помощь, благодари. И не задавай неуместных вопросов, — как всегда, с присущим ему пафосом, изрекает конь.

Но хоть помогает. Тянет веревку на себя, и я вылезаю на поверхность. Ползаю и хватаю ртом свежий воздух. Неужели смогла! У меня получилось!

Глаза ничего не видят. В носу стоит запах гнили, во рту этот жуткий вкус.

— У нас нет времени. Пора.

— Дай передохнуть, изверг! Я всю ночь обстирывала короля, потом готовила, и под конец эта вонища!

— Чем помогут твои стенания? — поднимаю голову с земли, — Эсвель стоит поодаль и смотрит на меня своими огромными глазищами. При дневном свете они еще больше завораживают.

— Она всегда так. Ты бы знал, как мои уши устали слушать каждый день ее жалобы, — вставляет свои пять копеек Семен.

— Между прочим, я делилась с тобой как с другом!

— Ага, кто тебя еще будет слушать, кроме кота.

— Вперед! — махнув хвостом, командует пони и устремляется вдаль.

Поднимаюсь с земли. Оглядываюсь по сторонам. Мы в поле. Оно уже не синее. Тут светло-коричневая трава и цветы рыжего оттенка.

— Где мы? — из последних сил пытаюсь догнать лошадь.

— Ничейная земля. Но тут надо быть осторожней, мы можем наткнуться на людей Ландера.

— И? мы же никому ничего плохого не сделали?

— Вот они пытками и узнают, что ты сделала, что нет.

— Ну и вонища от тебя, — каркает Семен.

У меня действительно вид такой, что без слез не взглянешь. Вонючая, в помоях, с синяками и ссадинами.

— Это нам на руку. Могут за бродяжку принять, — говорит пони.

— А куда мы идем?

— Вон к тому холму, — указывает головой на возвышение вдалеке. — Несколько солнц ходу.

— А там что? — интересуюсь вяло, у меня уже нет сил на эмоции.

— К хранителю трав.

— Зачем?

— Он единственный может помочь найти Августину. Рассказать, как обуздать твой дар.

— Он знает, как мне вернуться домой? — спрашиваю с надеждой.

— Возможно. Но подозреваю, для того чтобы вернуться, ты должна завершить свою миссию.

— Я на это не подписывалась! — ворчу. — И что за миссия?

Пока этот мир подбрасывает мне только одну дрянь.

— Побеседуем с хранителем, узнаем.

— А твоя, какая выгода, Эсвель? Ведь не просто так мне помогаешь?

— Хочу вернуть, что у меня отняли, — тяжело вздыхает.

— Что сноп сена?

Оборачивается и смотрит на меня со злостью.

— Трон.

— Так ты же конь, какой трон?

— Пони! — раздраженно поправляет меня. — А трон по праву рождения принадлежит мне! Во мне течет чистейшая королевская кровь.

— Так короли у вас драконы… — протягиваю неуверенно. — Совсем ты меня запутал.

— Я и есть дракон! — встает на дыбы.

Он хочет казаться грозным, но взъерошенный пони, утверждающий, что он дракон выглядит комично, странно, но никак не угрожающе.

Я хочу расспросить еще, но позади нас раздается топот копыт. Земля ходуном идет. Оборачиваюсь.

— Все пропало, стражники короля, — обреченно изрекает пони.

— Надо бежать!

— Не успеем, — опускает голову Эсвель.

— Нельзя сдаваться! У нас получится, ты же знаешь местность!

В этот момент стрела вонзается мне в ногу. Боль не сильная, но я падаю на землю. И не могу пошевелиться.

— Парализующие стрелы, — вздыхает пони.

— Бегите! Спасайтесь! — кричу животным.

— Нет. Будем вместе, — в голосе Эсвеля непоколебимая уверенность.

— Своих не бросают, — поддерживает его птица.

— Именем драконьего величества Мирграда, Августина вы признаны ведьмой, беглянкой и предательницей! — орет мужик на коне, — Вы приговариваетесь к немедленному сожжению на площади.

Смотрю ему за спину, а там штук тридцать воинов. Ничего себе армию за мной отправили. Пробую пошевелиться, ничего не получается. Тело парализовало. Только могу головой крутить.

— Что нам делать, умник? — обращаюсь к пони.

— У меня нет ответа на твой вопрос, — понуро опускает голову. — Полагаю, вы из-за меня попались. Мой след вычислили.

— А ты думал, можешь беспрепятственно замок покидать, лошадиная морда? — смеется мужик на коне.

— Рот прикрой, не смей в таком тоне с ним говорить! — прикрикиваю на врага.

А что? Они уже все решили. Терять нечего.

— Гордыню поубавь, Авустина. Как ты там нас называла? Грязная челядь? Теперь ты нам ноги должна целовать, чтобы до костра тебя прибили. Быструю смерть надо заслужить, — хохочет, изо рта слюна брызжет.

Скорее всего, у Авустины была с ним какая-то стычка. Чую личную неприязнь.

— Самоутвердиться за счет женщины? Это единственное на что способно такое ничтожество, как ты? — бросаю на него презрительный взгляд.

— Это мне говорит вонючее и ободранное существо, которое даже на женщину отдаленно не похоже? — презрительно закрывает нос рукой.

— Я могу отмыться, и вонь пройдет, а ты прогнил внутри, — не оставляю попыток вернуть чувствительность телу. — Это неизлечимо.

— Они трусы! Боятся тебя так, что даже обездвижили, — Семен летает рядом и даже не думает спасаться бегством.

— Надо заткнуть птице клюв, чтобы не каркал, — дает знак одному из людей и они наставляют арбалет на птицу.

— Не трогай его! — кричу в отчаянии. Не знаю, каким способом изворачиваюсь, и красный луч ударяет точно по арбалету. Воин взвывает и падает с коня. Катается по полю. С криками: «Мои руки!».

— Вонючая ведьма! — скалится их военачальник.

Ко мне понемногу возвращается чувствительность. Ярость помогает. А руки горят огнем. В них собирается что-то сильное, неведомое мне раньше. Я запускаю в них красные шары. И чем больше моя ярость, тем сильнее удары.

Ослепленная злостью, метаю в них неведомую энергию и наслаждаюсь их визгами. Поджариваю их как мусор. Освобождаю мир от нечисти. Ощущаю себя воительницей. Я будто уже не я, а какая-то другая личность. Кровь закипает в жилах. Адреналин зашкаливает. Я вошла в раж. Так просто не сдамся!

— Береги силу, — напутствует пони. Но в таком состоянии я вряд ли могу остановиться и проанализировать его слова.

Вокруг воняет горелым, все в черной копоти. Я так и не могу пошевелить ногами. Сидя метаю в них шары. Но железные латы их спасают. Воины падают с коней. Но немного оправившись, начинают целиться в меня.

Эсвель и Семен кружат рядом.

— Попробуй встать! Надо бежать! — кричат в два голоса.

— Не могу!

Стрела вонзается в меня. Потом еще одна. Слабею. Ярость уже не спасает, чувствую, как огонь внутри меня гаснет, силы уходят.

— Запрещенная магия в действии. Тебя сожгут, а твой род будет расплачиваться, — подходит ко мне, держится за обожженную часть лица.

— Ага, ищете способ, чтобы прибрать к своим лапам зеленое королевство! — я больше не могу даже ползать. Только огрызаюсь.

— Заткнись, предательница! — шипит на меня. — Взять ее! — командует своим людям. — И этих облезлых прихватите, — указывает на животных. — Эсвель, король с тобой лично разберется, — скалится.

По тому, как задрожал пони, понимаю, его не пощадят.

— Это все я! Не трогайте их дайте им уйти! — кричу. Но он меня уже не слушает.

— А птицу зажарить в духовке. Будет деликатес из радужного ворона, — захлебывается от своего гнусного смеха.

— Думаешь, подлижешь королю, и тебе что-то перепадет. Неа, тебя также выкинут за ненадобностью. Такая мерзость нигде долго не живет, — каркает Семен, падая на землю. Парализующая стрела попала и в него.

— Семен! Эсвель! — кричу, когда ко мне приближаются три мужика в латах, перепачканные сажей.

У меня получается всего лишь вонзить зубы в руку одного из них. Прокусываю и сплевываю кровь. Все равно буду сражаться. Пока дышу, буду бороться! Не прощу себе даже на том свете, если с птицей и пони что-то случится!

На шее Эсвеля застегивают ошейник. Семена перетягивают жгутом. Без слез на такое смотреть невозможно. Но главное — не падать духом. Выход должен быть! И я его найду!

— Она кусается командир Гвин, — жалуется на меня один из воинов.

— Заткни ей рот, — и тут же вонючая тряпка оказывается у меня во рту.

Ни говорить, ни двигаться… что за напасть…

По дороге командир ничтожество, так его про себя называю, не переставая, сыплет гадостями в мою сторону. Не затыкается ни на минуту. А его воины ржут над каждым словом, жалкие подлизы.

Стараюсь абстрагироваться. Мне надо думать, как выпутаться. Не может все вот так закончиться! Не для этого меня занесло в чужой мир!

Поскольку большую часть лошадей, я распугала своей атакой, то возвращаемся мы практически пешком. Только командир и три воина по-прежнему на конях. Вот и синие здания, цветы, холод, розовое солнце, только когда ты пленница все воспринимается иначе. Первые ростки отчаяния пробираются в душу, когда замечаю, что меня несут на огромную площадь, а посредине полным ходом сооружают огромный костер.

Мне связывают руки и ноги. Закрывают в клетке чуть поодаль площади. Я все еще парализована. Сижу, облокотившись о железные прутья. Пытаюсь увидеть, куда дели моих друзей. Ничего не вижу.

На руках и ногах цепи. Выбраться самой не представляется возможным. Но я не падаю духом. Голова работает, ищет выход.

С моей клетки мне отлично видно центр площади. Помост, окруженный сухими ветками, соломой и еще не пойми чем. А в центре длинный деревянный столб. О том, как это все будет происходить, лучше не думать травмоопасно для психики.

А вот за помостом, немного поодаль копошится тот самый мужик, который проводил бракованный обряд. Когда на меня повесили клеймо жены козла. Он чертит символ на земле и посыпает все пылью.

— Августина, ты позор нашей семьи! — ко мне подходит маман. — Теперь мы обречены на вечное услужение Мирграду. Мы потеряем наше королевство. А твой брат вместо трона станет прислужником короля.

— А что меня хотят поджарить, тебя мало заботит? — фыркаю.

— Ты сама нагнала гнев судьбы. Твое поведение было непростительным, — упирает руки в бока и смотрит на меня так, будто сама не прочь одним взглядом прибить.

— Мам, чего нам ругаться, помоги выбраться, а? Я же дочь твоя, — чего не сделаешь ради свободы. Я вот наступаю на горло гордости и пробую найти общий язык с лже-маман.

— Ты обрекла нас выплачивать долг хранителю. На жизнь под гнетом синего королевства. И еще просишь помощи! — сверкает демоническими глазищами.

— Матушка, не гневись, — к нам подходит братец. Все такой же не мытый, еще больше осунувшийся.

— Я выбрала для нее лучший монастырь. Вложила столько сил в ее воспитание. И вот она благодарность! — показывает мне кулак. — Не могла услужить мужу! Всего-то от тебя требовалось покорность.

— А ты меня хоть раз спросила, чего я хотела?!

Вот уверена, что Августину никто ни о чем не спрашивал.

— Меня тоже не спросили, но я не смел нарушить договор, подписанный кровью. Я король! И то не пошел против воли преставившегося отца! Или ты думаешь, я мечтал о такой нерадивой супруге? — к клетке в сопровождении свиты шествует козел. Сегодня он в синем сюртуке, с ног до головы увешанный драгоценностями. — Оставьте нас с осужденной, — машет рукой в сторону моего братца и маман.

— Я все же предлагаю ритуал изгнания. Демоны поработили ее душу, — шепчет женщина королю, прежде чем уходит.

Смотрю на него и тошнота подкатывает к горлу. Подбородок с козлиной бородкой задрал. Смотрит на меня, как на ничтожество, и на губах злорадная ухмылка.

— Не имеет смысла спасать прогнившее тело, — изрекает высокомерно. — До чего же воняешь, — брезгливо морщится.

— С кем поведешься, от того и наберешься. Вот замуж вышла, соответствую своему мужу, — и сама морщусь. Это же за какие грехи такого муженька мне в этом мире послали?

Козел вздрагивает.

— Да как ты смеешь? Тебе выпала великая честь стать женой самого могущественного дракона! — говорит и сам с себя кайфует. Его аж накрывает от самолюбования.

— Сын кухарки нацепил на голову корону и возомнил себя центром мира. Из могущества я вижу только зашкаливающий гонор.

Дергается как от пощечины.

— Эсвель слишком много болтает. Пора вырвать язык этой лошади! — шипит как змееныш.

Вот тут уже меня охватывает паника. Со мной все понятно, а вот подставлять пони не хотелось. Он ведь помогал.

— В этом твое хваленое могущество? — скалюсь. — Наказывать тех, кто слабее и обездвижен. Так докажи, какой ты король. Развяжи меня и давай с тобой сразимся! — не знаю, откуда во мне уверенность, но мне кажется, что, даже не умея пользоваться силой, я его прибью. По рукам уже течет раскаленный гнев.

— Угрожаешь мне запрещенной магией, — подходит ближе к решетке, впивается в меня взглядом. — Так ты скоро ее лишишься! Огонь сожрет твое тело, а в это время я впитаю всю твою силу, — поглаживает редкую бородку.

Сейчас он, как никогда напоминает блеющего козла.

— Ага, магия запрещенная, но ты ее не прочь прикарманить себе. Так следуя вашим же законам, за такое тебя тоже надо на костер.

— Что позволено королю, то не позволено смертным, — важно поправляет корону.

— Настоящий король в первую очередь думает о благополучии народа, — пытаюсь взглядом передать все свое презрение. — А ты зациклился на своей козлиной персоне. А король-то фейковый, — ой, он же такого слова не знает, — Фальшивка, — исправляюсь.

— Августина, моя бедовая супруга, порабощенная черной магией, у тебя есть последнее желание перед сожжением. Это есть высшая степень благородства короля, которой те не заслуживаешь, — презрительно поджимает и без того тонкие губы.

— Отпусти Эсвеля и ворона. И еще отстань от моей семьи. Не заставляй их расплачиваться за меня!

— Слишком много просишь, — злорадно ухмыляется. — Будем считать, что ты попросила последний обед. Большего не засуживаешь, — разворачивается и горделиво уходит от клетки.

— Ничтожество, ты даже своих слов сдержать не можешь! — кричу ему в след.

Козлина даже не оборачивается. И ведь будет упиваться моей казнью, а я ничего сделать не могу. Эх, дайте мне волю, я лично его поджарю без костра.

— А ведь следовало просто следовать плану, Августина, — раздается за спиной шепот брата. — Вот к чему твое упрямство довело. Не узнаю я тебя сестра.

— Развяжи мне руки, — шепчу ему. — А дальше я справлюсь. Не может козел победить!

Не уверена, что победа будет за мной. У недо-дракона слишком много охраны. Но сложить руки и сдаться — это не про меня.

— Августина… это измена… ты представляешь, что со мной сделают, — мямлит очень тихо. Спиной чувствую его страх.

— А так меня поджарят, и ты уже ничего не сделаешь. Не факт, что завтра король не решит от тебя избавиться, — говорю, а сама наблюдаю, как сходится народ. И все как один на меня смотрят. Толпа требует крови и зрелищ. Никакого сострадания.

— Тут охрана, они заметят, — продолжает упрямиться.

— Трус, — огрызаюсь.

Слышу шаркающие шаги. Уходит. Что ж ожидаемо… Чужими руками они власть хотят свергнуть. А вот чтобы помочь, тут голову в кусты.

— Ваше драконье величество, может, вашу супругу следует помыть? — интересуется его помощник, помогая усесться козлу на троне, что находится на возвышении. — От нее исходит жуткий смрад, будто она побывала в выгребной яме. Не пристало в таком виде в последний путь отправлять.

— Ей идет. Теперь она на себя похожа. Последний путь, которого заслуживает, — и высокомерно смотрит на меня, специально гаденыш голос повысил, чтобы я все слышала.

— Я полюбуюсь на твой последний путь муженек! А с трона ты слетишь очень скоро. Окунут тебя мордой в грязь, — говорю с уверенностью. Независимо, как сложится моя судьба, но такое ничтожество не сможет долго править.

— Проклятия ведьмы, самые страшные, — старик и несколько прислужников падают на колени, бьются головой о землю, и причитают, — Святой вулкан, пощади, убереги от злых чар.

— Лучше бы просили защитить от короля, больше толку бы было, — кричу с усмешкой.

Мне больше ничего не остается кроме словесных атак. Обездвижили заразы!

После моих слов вижу суеверный ужас в их глазах. И они начинают молиться еще яростней.

Охранники открывают клетку и кидают мне на пол миску.

— Как, по-вашему, я должна есть? Развяжите руки! — говорю им.

— Последняя трапеза подана, — следует холодный ответ.

И ешь как собака. Вот и все отношение. Злость еще сильнее нарастает. Осознание собственной беспомощности душит.

А сзади на меня льется ледяная вода.

— Ай! — вскрикиваю.

— Тише, — шипит на меня братец. — Этот настой должен ослабить путы, снять с них магию. Он слабый, но какой сумел достать.

— Спасибо, — что и говорить, я растрогана. Не ожидала от него такого поступка.

— Это все, что я могу для тебя сделать. Надеюсь, свидимся, сестра, — отчаянный шепот, и он уходит.

Ох, как я на это надеюсь. Не так страшно помирать, как осознавать, кто меня казнит. Знать, что козел ликует. Вот где настоящая пытка. А что будет с животными? Семен же загнется тут без меня. А пони с грустными глазами! Ему же жизни не дадут! Я не имею права их оставить.

Руки у меня закованы сзади, пробую их освободить. Путы явно стали слабее, но еще недостаточно.

Наверно, нужно еще время, которого у меня нет. За мной приходят стражники и тащат меня к столбу. Обвязывают мое тело веревками. Зрители раскрыли рты в ожидании «представления».

— С прискорбием должен сообщить, — козел поднимается с трона, — Что моя супруга, с которой я планировал прожить жизнь, была подвержена запрещенным чарам. Она черная ведьма, не раз предавшая корону. Единственный выход — сожжение.

— Гнусный лицемер! — кричу ему. — Ты даже не удосужился исполнить мое последнее желание. Люди, пока не поздно свергните короля! Он всех вас приведет к погибели! — кричу в панике.

Хотя понимаю, что мои слова, еще больше убеждают — я ведьма, хочу смерти их «великому» королю. Они ни за что не откажутся поглазеть, как король сжигает свою жену.

Тут мои глаза замечают клетку с Семеном. Смотрю на друга. Слезы катятся из глаз. Нет, я не буду прощаться даже мысленно! Моя надежда еще не умерла!

Руки все больше поддаются. Еще немного и освобожусь! Главное, чтобы не очень быстро ко мне добрался.

— Сжечь! — командует козел.

— Сжечь! — подхватывает толпа.

Под всеобщий гул пять стражников подходят к помосту и поджигают его с разных сторон. Огонь вздымается молниеносно. А вот он и ад. Жарко…

Языки пламени окружают меня стеной. Подбираются все ближе к моим ногам. Отчаянно дергаю руки. Я не сдамся. Металл поддается. Одна рука на свободе. Огонь еще ближе. Касается моих ног.

Нет. Стоп! Он уже их обвивает. Я горю? Почему я ничего не чувствую? От страха пропала чувствительность?

Хотя… чувствую. Огонь бежит внутри меня. Будто кожа впитывает пламя, и кровь закипает внутри. Невероятные ощущения, будто я становлюсь одним целым с огнем. Языки пламени уже добрались выше колен, адреналин все пребывает.

Я действительно горю, но в ином смысле, будто я сама стала этим огнем. Пускаю огненный шар в воинов. Энергия пульсирует во мне, бушует как ураган и требует выхода. В меня летят стрелы. Замечаю боковым зрением. Но я их не чувствую. Я словно расту, увеличиваюсь в размерах. Я в огне по пояс, купаюсь в этом жаре. И мне никогда еще не было так хорошо.

Я готова к битве!

Тут в одно мгновение небо застилает тьма. Наступает ночь. Небо озаряют ярко-красные молнии. Кровавая тьма опускается на мир. Дует сильный ветер. Огонь вокруг меня начинает утихать.

Люди в панике разбегаются прочь.

— Нет! Не может быть! Это невозможно! — орет перепуганный козел.

Сквозь кровавую тьму прямо на меня летит чудовище. Машет огромными крыльями и из глаз вырываются красные молнии. Оно невероятных размеров. Так что глаза не могут охватить всех масштабов. Гремит гром. Вокруг царит хаос. Апокалипсис. А я как завороженная смотрю на монстра, который определенно выбрал своей первой целью меня.