Текст книги "Восьмое Королевство. Гайд новичка (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Они расплескались по гроту как вода, цепляясь за стены множеством своих длинных конечностей. И стремительно кинулись к нам, не раздумывая, без пауз. Холодно, бездумно, стремительно и смертоносно, как стихия. Я выстрелил почти наугад, и даже успел натянуть тетиву арбалета.

А потом они врезались в нас, и мир разбился на осколки.

Глава 21 Которая заканчивается на оптимистичной ноте

Ярик рассказывал, что однажды читал он статейку о том, что люди на войне убивать не хотят. Были там даже примеры, с пруфами на исследования, что большая часть американских солдат во вьетнаме стреляла не целясь. И про то, что во время наполеоновских войн, на учебных стрельбах полк залповым огнем уверенно в щепки мишени разносил со ста шагов, а в реальности, в пятидесяти шагах от вражеского строя стоя, по пять залпов делали, и всего несколько попаданий.

Орм в это не верил. Говорил что не бывает так, что ты пришел жизнью рисковать, и стрелять в других боишься. Дело в другом. Ну нервная же обстановка. Просто на тренировках это одно, а в бою, особенно первом – ручки как не свои, ножки трясутся. Не то что попасть – выстрелить трудно. Там же сложные манипуляции, с кремниевым ружьем. В современных войнах Орм не спец, конечно, но тоже рискнул предположить что лучше просто из-за укрытия в сторону врага автомат высунуть, и пострелять на удачу, чем самому подставляться.

Поэтому, говорил Орм, в сложной жизненной ситуации, главное действовать. Не до сложных манипуляций, деритесь как умеете. Больно, неудобно, страшно – все потом. Сейчас главное драться. И отдать себя скорее удаче, чем умению.

Не могу сказать что я прямо эти советы в голове держал, но поступил я именно так. А может опыт сказался. Не первая у нас эта была схватка. Не первая…

Итак, снесли меня с моего постамента. Охотник у Многоруков тварь жуткая, омерзительная, и воняет. Похожа она на помесь человека и паука водомерки – лапы длинные очень. Передние помассивней, и заканчиваются острым когтем. И вот один из охотников, с разгону, прям как твой паркурщик, пробежала по стене над Веллой, и врезался в меня.

Я успел сгруппироваться, удачно извернуться, и упали мы вместе с охотником на бок. Не буду настаивать, но сложилось у меня впечатление, что он сильнее приложился. Арбалет я из рук выпустил, и за нож схватился. И нервно так, но очень сосредоточенно, начал охотника во все щели пырять. Лежали мы почти обнявшись, поэтому он меня лапами достать никак не мог. А вот пастью своей, со жвалами, все норовил мне лицо откусить. Я удачно от него то плечом закроюсь, то локтем врежу. Даже под подбородок нож всунул. Но тот, как будто фильмы не смотрел – шипел, дергался, и не помирал никак. У него со жвал кислота так и хлещет, мне несколько брызг на лицо попало – больно, как никогда. Я заверещал, прям как свинья. До сих пор стыдно. Прижался к нему как к родному, свою голову под его подбородок просунул, а левой рукой ему башку не даю опустить. Охотник не только на вид, но и на ощупь мерзкий, тошнотный, воняет, еще и как будто проволокой оброс. Зато кислоту с себя об его шкуру обтер.

И тыкаю. Нож оказывается хорошо в тело входит, на удивление просто. Главное в кость не попасть, или панцирь. А оппонент мне костистый и местами с панцирем попался. Честно скажу, борьба в партере, занятие утомительное. Устал я очень. Но пырял, и пырял. В какой то момент я понял, что охотник не дергается. Вернее дергается, но мелко и не по делу. Трясется скорее. Я попробовал откатится от него, и у меня получилось. Тут я заметил, что нож у меня сломан. Я в какой то момент подозрительный “дзиньк” слышал, но вокруг все так орут, охотники свистят – не придал этому значения. Не могу сказать как долго я с охотником обнимался. По моим ощущениям минут пять прошло. На деле думаю меньше минуты. Первое что сделал, огляделся. Увидел как как Электродрюкера на части рвут – искрил он как приблуда в эксперименте доктора Теслы, и электрические дуги испускал, но вырваться не мог. Охотники его лапами схватили, чернели, дымились, и сморщивались как пластиковая ложка на огнем, но все равно по куску от него отрывали. Наконец исчез наш летающий змей с треском электрическим. В этот момент у меня, как в фильмах про войну, как будто звук включился. Драка конечно не киношная. Потная такая возня, и все дышут тяжело. И свист такой неприятный, от охотников. И крик Дианы:

– Рядом! Рядом! – рычала а не кричала. На неё наседало двое охотников. Долбили ей в щит передними лапами, как ломами. Ярик к одному сбоку кинулся, меч в бочину всадил. Ловко так. Охотник задергался, упал. И меч из руки Ярика вырвал. Я смотрю, Ярик на секунду буквально затупил, растерялся. И тут к нему сзади тварина, с неполным комплектом лап, но бойко так бежит. Я такой:

– Сзааадии! – крикнуть хотел. А получилось прохрипеть только. Спазмы в горле, от волнения. На экзамене такое бывает. Вот бы водички попить. Да где же её взять. Стряхнул с себя оцепенение. Главное не останавливаться, как Орм говорил, делай хоть что, главное не ничего не делай. Я начал головой вертеть, арбалет искать. Вот он, арбалет, под мешком каким то. Только приклад виден. Я мешок перевернул, а это оказывается Велла. Не весь, правда. Вот рука до локтя, вот кишки размотанные. Выдергиваю из под него арбалет, смотрю, а Ярик уже на земле хрипит, а охотник его клешнями рвет. Потрошит, я бы сказал. Как собака землю передними лапами роет, так охотник Ярика дерет, аж куски летят. Я на автомате стрелу выхватываю, в арбалет вкладываю. Он же заряженный уже. Поэтому быстро выстрелил. Стрела родная, расстояние шагов двадцать. В голову выстрелил. Попал уверенно. Башка у охотников прочная, стрела только на треть зашла. Но ему хватило, интерес к Ярику охотник потерял. Зашатался, и обмяк. Я посмотрел на Диану, а она как почувствовала, повернулась, и говорит мне:

– Ты телепортироваться можешь?

Вообще она на удивление ловко со своим щитом, против двух стояла. Видать когда нас по зале разметало, она успела к выступу прижаться. Ну тот, на котором я стоял. Перед ней валялся охотник с раскроенным черепом, мозги наружу. Красота, только таких бы и видеть. Да и те два оставшихся выглядели побитыми. Тот которого ярик зарезал, морда вся в крови, у второго пара лап явно перебиты, подвалакивает, хромает. Я вспоминаю, что надо перезарядить арбалет. Паучок мой уже рядом, уже до грота добрался. Я нагибаюсь, цепляю крюком арбалетную тетиву, и пытаюсь телепортироваться. Ничего не выходит. Я разгибаюсь, натягивая арбалет. Вкладываю стрелу. Эта последняя, остальные высыпались со всей этой возней. Да и на этой повреждено оперение. Не попаду я такой стрелой никуда. Снова пытаюсь телепортироваться. Не получается.

Я вдруг понимаю, что внутри меня холодная такая отрешенность от происходящего. Что странно, перед схваткой я боялся до одурения. Наверно боялка лопнула, от перенапряжения. Я прокашливаюсь и кричу, перекрывая шелест этот неприятный, который охотник издает:

– Не могу! Вне зоны доступа! – о, Ал, наконец то ты нашел в себе стендапера, пришло твое время, давай, жги. Аудитория шипит от восторга. И жвалами перебирает.

Пока я кричу, я подхожу к Диане все ближе. Метрах в десяти останавливаюсь. Охотник настороже, дергается, перемещается. Для уверенного выстрела нет возможности.

– Я тоже не могу! – прошипела Диана. Или шипела кислота на её щите. Я задумчиво кивнул. Задумчиво, потому что думал о том, сделать ли еще шаг. Орм как-то рассказывал, что ритуальный поклон в Японии делается за шесть шагов, потому как опытным путем установлено, что именно на таком расстоянии ты успеваешь среагировать, если на тебя с ножом кинуться. Но это для человека, у охотников ноги подлиннее.

Видимо мои мыслительные процессы отразились на моем лице таким страданием, что охотник не выдержал, и пришел ко мне на помощь. Вернее даже кинулся. Атаку на Диану он обозначил несколькими ударами в щит. И сорвался ко мне, побежал стремительно, как собака к хозяину. Я вскинул арбалет, немного помедлил, чтобы уж наверняка и выстрелил. Очень красива, думаю в этот момент выглядел. Пафосно, как голливудских боевиках. Хочу чтобы меня сыграла Никооль Кидман. А потом я резко метнулся в сторону, уходя с линии атаки. Все таки прокаченная ловкость, это не шутки. В цирке можно выступать. Охотник пролетел мимо меня, и с брызгами упал в воду. Он резво вскочил, и развернулся. В башке стрелы видно не было, но я нутром чуял – попал. Есть такое особое чувство у стрелков, когда знаешь, если удачно попал. Жаль что я безоружный теперь совсем. Видимо я так подумал не один, потому как охотник стал так, чтобы мной от Дианы закрыться, и напал. Ох, как давай мы с ним танцевать. Он все же зверь. Нет в нем чувства прекрасного и понимания ритма боя. У меня тоже нет, но он даже не пытался. Примитивные выпады лапами, попытка “забодать” и сног сбить, чтобы потом растерзать. Ему бы числом брать, и массой давить. Я быстро к его движениям приспособился. Даже умудрился ему в морду арбалетной дугой засветить. Удар смазанный вышел, но обидный. По крайней мере охотник засвистел, и на дыбы стал, клешни свои развел. Показал какой он большой, и страшный, без “т”. И в этот момент Диана ему на спину запрыгнула, и щитом по башке врезала. Шея охотника хрустнула, вытянулась, башка его повисла по странным углом, и вся туша обмякла. Охотник грузно осел на землю. Диана, тяжело дыша, вместе с ним.

Я внимательно осмотрелся. Некоторые из тварей подавали признаки жизни, но опасными не выглядели. Один полз, кишки волоча, тот который со стрелой в башке, на дрожащих лапах пытался встать, но как только приподнимался, падал.

И тут я понимаю – плачет кто-то. Тоооненько, надрывно, аж кричит. Как будто ребенок. Я медленно иду на звук, и нахожу Орма.

Вокруг него охотников нарубленых, штук пять. Прямо проследить можно – вот тут первый валяется, в башке аккуратная дыра от меча. Нас сметает, а Орм в гуще врагов остался. Или они с ним. Отсеченные конечности Многоруков, прямо как лего в детской разбросаны. Вот одна туша, вот вторая. Покромсаны. Это уже не ювелирный удар, видно что возился с ними Орм. А вот и он сам сидит. К стене привалился, рука правая на мече. Меч в пол воткнут. Опирается, чтобы встать. И лицо такое, решительное.

Прям как живой.

Обидно, он похоже так и не дал себя опрокинуть, всех кто на него кинулся, порубил. Раны то пустяковые, на шее глубокая, нога сильно порвана, в доспехе еще дыра вон неприятная, но там на теле смотреть надо. Кровью истек.

На коленях Орма выл Григорий. Наполовину выл, на половину плакал. Это его я услышал.

Чуть раньше бы к Орму подоспеть, перевязать бы успели. А там и до дольмена рукой подать. Может не поздно еще. Я попробовал телепортироваться в Королевство. С таким же успехом я бы мог пытаться это сделать у себя на диване в Новгороде, до того как в Королевства попал. Никаких, уже почти привычных, ощущений. Ничего. Никакой магии.

Я позвал паука, и тот немедленно метнулся ко мне. Я некоторое время стоял над Ормом. Потом ко мне подошла Диана. Тоже немного постояла.

– Ярик умер – сказала Диана, тусклым голосом. Лицо у неё было как чужое. Кости на лице словно заострились и из под кожи выпирают, глаза блестят лихорадочно. И цвет лица серый, почти как у цвергов. Посветлее только может немного.

– Уходить надо – напомнил я ей. – Помнишь ты говорила что они на смерть бегут.

Диана молча кивнула. Забрала у Орма меч, и отдала мне. Потом попыталась схватить Гришу, но тот зарычал, и стремительно юркнул в камни. Ищи теперь его. Диана все же полезла за ним, ласковым голосом называя по имени, и обещая дать вкусняшку.

Я успел выдернуть меч Ярика из туши охотника, и вырубить им свою бронзовую стрелу. Долго искал, но смог найти только еще две самодельные стрелы.

– Надо уходить! – крикнул я Диане, и уверенно направился в проход, через который мы пришли. И как быстро выяснилось позже, перепутал.

Мешок с камнями я брать не стал, чем вызвал бурные протесты Пушистолапика. Он прямо таки с ногами залез на мешок. Вспомнив, что Электродрюкеру это на пользу пошло, я отправил Пушистолапика обратно туда, откуда он явился. Вместе с мешком самоцветов. Уж не знаю как, но он умудрился забрать его целиком.

Дождавшись Диану, которая тоже оставила свой мешок, с собой у неё была только лампа, щит и меч Орма. Мечами мы поменялись – ей не получиться махать двуручным мечем Орма в одной руке и щитом в другой. Мне легче будет, если до ножей дойдет. Я привязал на двуручник веревку в двух местах, и повесил через плечо, как винтовк. Так и отправились. Шагов двадцать прошли, и поняли что лампу забыли. Вернулись. Эх, плохая же примета, надо было хоть в воду посмотреть.

С лампой мы уже через полсотни шагов убедились, что идем не тем путем. Ну ладно, может побольше, потому что мы несколько развилок миновали, прежде чем стало окончательно ясно, что находимся в абсолютно незнакомом месте. Потому что тоннель выходил прямо в водопад. Мы осторожно выглянули, и увидели что путь все же есть. очень узкий карниз, извиваясь уходил за поворот скалы. Карниз был весь мокрый от брызг, но потоки воды на него не попадали.

Я призвал паука, который оказался неприятно черным с красным узором, с ртутно тяжелым сознанием. И тупым. Умудрился напугать Диану. Хотя, умудряться и не надо, если ты размером с кошку, и паук, пугать ты будешь всех. Ничем он мне не помог.

Я применил своё умение, и “прозрел” направление, в которое надо идти. И это тоже не помогло – что тоннель сзади, что карниз шли почти перпендикулярно нужному нам пути.

Карниз был явно рукодельный, добротный, с бордюрчиком. И надежно укрытый шториной воды, льющейся сверху. Уютное место.

Тут то мой паукан чернокрасный, и поднял тревогу. Этот колебания через камень чуял, причем очень далеко. В общем, охотники уже были в гроте где мы дали бой. Возвращаться и плутать в тоннелях, рискуя загнать себя в тупик, не хотелось. И мы полезли по карнизу. Диана пропустила меня вперед. Ну она же со щитом, а я значит, дальник. Прикрывать меня надо.

Тут то и выяснилось, что я страсть как высоты боюсь. Она меня сзади понукает, разве что не пинает в седалище, а я по скользким камням ножки еле переставляю. Ну, может я слегка преувеличиваю, но по факту реально трудно быстро идти по подозрительному и неровному мокрому камню на высоте этажа пятого. Ну да ладно, что я оправдываюсь. Догнали они нас. Но догнали удачно. Дошли мы до удобного для обороны места. Проход тут в скалу нырял, и Диана его закупорила своим щитом, как винную бутылку пробкой. Мы до него дошли, и прям как почувствовали, остановились. Паукана я наверх отправил, осмотреться. Он то их и увидел. Все же охотники тяжеловатые, и прямо как пауки ползать не могут. Но очень стараются. Лезли, как они любят, толпой. Но вот в дырку, в которую ныряет узкая тропка на отвесной стене, они толпой не влезли. Влез один, получил в морду краем щита, свистнул удивленно, получил еще раз, сорвался с тропки и полетел вниз, в панике цепляясь за своих, и увлекая их вниз. Минус три, доложил паукан. Некоторое время охотники собирались с силами, и поэтому я смог доказать, что впереди стоящий щитовик удачливому арбалетчику не помеха. Минус моя любимая бронзовая стрела, и еще один охотник. В глаз попал ему, я прямо горжусь этим выстрелом. Из Многорука как кости выдернули, тряпкой вниз покатился. Для остальных это послужило сигналом, что медлить опасно, и они ринулись на штурм. Двое или трое попытались продавить Диану, как винную пробку внутрь бутылки, еще несколько полезли сверху и снизу. Кажется пара, или даже тройка сорвались. Диана упиралась как кошка которую помыть хотят. Буквально царапая камни щито и ногами, успевая еще и рубить мечом лапы, которые охотники нагло пытались просунуть между её щитом и стеной, и до неё добраться. Я выстрелил из-за плеча Дианы прямо в сосредоточенную харю одного из давящих на неё охотников, и давление ослабло. Я перезарядил арбалет, обернулся проверить не подошел ли кто сзади. Оказалось подошел. Попытался меня ударить когтем своим, но висел он на стене неудобно, получилось у него плохо. А я удачно, практически в упор, разворотил ему башку из арбалета. Не знаю почему так получилось, может в слабое место попал, но выглядело так, как будто арбуз ногой пнул. И тут на меня сверху еще двое упало. Именно что упали. Если бы не карниз и выступ, они бы дальше съехали. Но, не с моим везением. Хотя зря я так. Их двое было, и очень уж они жадно на меня накинулись, друг другу мешая. Я орал и отбивался арбалетом. Но били они меня, и на куски рвали очень назойливо – они мне жвалами своими арбалет размочалили, и несколько раз когтями очень больно в грудь попали. Тот, который мне арбалет жевал, очень многообещающе хрюкнул, и жвалы откинул. В смысле лапки скрутил. Подох, в общем. Я это прям сразу понял. Насмотрелся. А так как он со вторым очень тесно переплетен был, то они мееедленно так по камням вниз поскользили. Я смотрю, а там паукан у дохлого на загривке сидит, в шею его кусает.

Я ему только хотел “молодец” сказать, как меня второй, который живой еще, хвать за бочину, и за собой увлек. Я даже охнуть не успел. Полетел вниз с карниза раскинув руки, как орел. А об воду шлепнулся, как лягушка об асфальт. Ну, больно наверно так же.

К счастью со скалами повезло – пролетел мимо. И вообще я сильно прибедняюсь, вот охотник, который со мной вместе упал, совсем плохо себя показал. Помолотил конечностями по воде, и потоп, как чемодан с кирпичами. Тот которого паукан за загривок цапнул, и то дольше продержался, хотя признаков жизни не подавал. Паукан, хоть и тупой, но сообразительный, сразу к берегу погреб. Ну и я поплыл. Меч Орма, за спиной привязанный очень сильно мешал. Отвязать его не получалось. И даже держать голову над водой, тоже получалось плохо. Я задержал дыхание, и начал погружаться, пытаясь развязать намокшие узлы. И выяснил что глубина мне по брови. Так что я добрел до первого попавшегося плоского камня, который выступал над водой. Подтянулся на руках, и вытащил себя из воды. Обнаружил себя на крохотном островке. С трех сторон меня закрывали камни, а с четвертой был водопад. Но это уже мне паукан доложил, он тоже сюда выплыл. По хорошему, так себе укрытие, но я что-то приуныл. Ну знаете, так иногда бывает, когда не попил, и по жаре несколько часов бродил. Или давление резко упало. Или отравился жестко, и лежишь весь зеленый. Или с Многоруками подрался и с водопада упал. Хотя, если снизу смотреть, то высота не такая большая. Этажа три примерно.

Эти позитивные мысли последние, что я помню. Видимо, дальше был обморок. Вот слово какое не солидное. Потерял сознание от переживаний. Вот так лучше.

Глава 22. Собеседование

Мне снился сон. Я был посередине бесконечного узора, похожего на индийскую цветочную мандалу. Узор был соткан из линий которые светились серебряным как свет звезд, сиянием. И это сияние было холодным и твердым, как лед. Я задергался, попытался привстать и осмотреться, но понял что не могу двинуться. Острый приступ паники, который сменился оглушающим ужасом, когда я понял, что ко мне приближается нечто. Нечто большое, затеняя серебристые линии мандалы, и огромное, как темная планета.

Я задергался сильнее, только для того, чтобы убедиться, что я влип надежно, как муха в янтарь. То что подбиралось ко мне, выбрасывало из себя огромные протуберанцы, сотканные из мрака, и клубящиеся как дым. Я чувствовал на себе взгляд тысячи глаз, и слышал сотни голосов. И все они были безумны.

Я понял, что как только “это” доберется до меня, меня не станет. И тогда я использовал свою способность “проникновение в суть”. Просто потому, что это единственное, что я мог сделать. И лишь полнее ощутил бесконечное безумие и всепоглощающую тьму, что приближалась ко мне. Но это безумие было… Иронично? Тьма заметила эту мою попытку посмотреть в неё. И посмотрела на меня в ответ.

Ужас достиг такой силы, что я забеспокоился и за свое душевное здоровье. Просто, чтобы разрядить обстановку, я сказал:

– Простите, а не подскажите как пройти в библиотеку?

На томительно долгую секунду все замерло.

А потом, так, как это бывает во снах, обстановка сменилась. И вот, я уже сижу в большой комнате, стены которой тонут во мраке. Надо мной висит яркая лампа. Я щурюсь от света, опускаю взгляд вниз, и вижу блестящие металлические кандалы на руках, пояснице и ногах, которые плотно фиксируют меня на привинченном к полу серебристом стуле. Пол из тускло поблескивающего черного мрамора, покрытый узорами из серебрянной проволоки. Меня неожиданно сильно заинтересовал этот узор, но я вижу лишь несколько пересечений, и множество линий теряющихся в темноте, за пятном света.

Я пропускаю момент, когда появляется мой собеседник. И опять, как это бывает во снах, я знаю что надо делать. Это собеседование.

Мой собеседник сидит на стуле с высокой деревянной спинкой. Я не вижу его лица. Я вспоминаю что у меня есть еще один козырь, и пытаюсь призвать паука. Ничего не происходит. Мой интервьюер, неодобрительно качает головой, и извлекает из воздуха папку.

Это серая бумажная папка, с надписью “дело”. В таких хранились бумаги еще при советском союзе. Она выглядит чуждо в тонких холеных пальцах с невероятно длинными, как будто акриловыми накладными ногтями. Вернее когтями – я вижу хищный изгиб. Человек в стуле с высокой спинкой лениво листает листочки папки, где как я знаю, вся моя жизнь.

– Простите, а у вас курить можно? – говорю я, когда дальше молчать уже не могу. Голос у меня неожиданно звонкий и приятный. Никогда раньше этого не замечал. Мой интервьюер встает, и делает шаг, и оказывается рядом. Это должно быть странно, потому как сидел он шагах в десяти. Но мне все равно. Длинный черный коготь показывает на табличку слева от меня, которую я до этого почему-то не видел. Табличка выдержана в соответствующем комнате стиле – строгая, черная, с серебристыми буквами. Он медленно вращается, потому что висит только на одной серебристой струне, теряющейся в темноте наверху.

“У нас не курят сигареты” – гласит надпись на табличке. Я поворачиваюсь обратно к собеседнику как раз чтобы увидеть, как он достает из стильного, тонкого золотого портсигара огромный косяк. Косяк размером и формой похож на куриное бедрышко из Макдональдса, и это скорее в нем можно было спрятать портсигар, а не наоборот. Я протягиваю руку, которая оказывается свободной, беру косяк. Он уже зажен, и пахнет ярким солнечным днем, морем и фруктами. Затягиваюсь как в последний раз. Табличка медленно поворачивается второй стороной, на которой тоже есть надпись.

“Будьте вежливы, и не задерживайте самокрутку” – прочитал я. Я закашлялся, и передал самокрутку обратно. Мой интервьюер снова сидел в своем пафосном стуле в десяти шагах от меня. Но взять из моей руки самокрутку просто протянув руку, и затянуться, ему это не помешало.

– Должен сразу сказать, мне очень нужна эта работа – выдал я, и понял что меня накрыло. Дым, который я выпустил из себя, был серебристым как узоры на полу, и пах фруктами и сладостями. – Задавайте ваши вопросы, я готов. Что там модно? Ставить людей в нелепые ситуации и смотреть как он реагирует? Типа меня уменьшили и засунули в блендер, который через пять секунд включится, и типа, мои действия? – мой молчаливый собеседник покачал в воздухе рукой. Я расценил этот жест как снисходительный.

– Ладно согласен. Мы же тут все серьезные люди. Поговорим о том, что я могу вам дать. – Я хихикнул – Ну тут я не на все согласен. Вы кстати, мужчина или женщина?

Человек в кресле глубоко затянулся, спалив косяк до основания, выбросил окурок, и выпустил дым, как мне показалось, из десятка дыр в теле. А потом повторил свой жест рукой. На этот раз я перевел его, как “не важно”.

– Ну это кому как. Ладно. Я могу… – я всерьез задумался. Видимо наркотик начал действовать, в голове была звенящая пустота. Я могу ходить, спать… Все не то!

“Наркотики убивают” – прочитал я на табличке, которая успела повернуться.

– Нелепость. – сказал я. – Я все время попадаю в нелепые ситуации. Со стороны, наверно, за этим забавно наблюдать.

Человек в стуле с высокой спинкой встал, наклонился вперед, и оказался прямо рядом со мной. Он был лыс, чернокож и очень красив. И два дополнительных глаза, расположенные ближе к вискам, его совсем не портили. И он был заметно больше меня, даже сидя. Раза в два. Он наклонился ко мне, внимательно заглянул мне в глаза. А потом выпрямился, встал со стула, развернулся и зашагал прочь.

“Поздравляю, вы приняты!” – сообщила мне табличка.

– Простите! Извините! – замахал свободной рукой я. – А как насчет оплаты? Бонусы по завершению проекта? Отпуска? Больничные?

Я всерьез забеспокоился что мы не обговорили условия работы. Я же наемный работник а не за идею тут корячусь. А за что я тут корячусь? Деньги? Честно скажу, последнее время они мне особо не нужны. Карьерный рост? Признание? Было бы интересно, если бы профессия была не влипать в ситуации, а тут не хотелось бы идти по нарастающей. Что же попросить, что попросить?!

Пока я лихорадочно обдумывал свои зарплатные ожидания, табличка почти скрылась в клубах дыма от косяка. Как и все остальное, даже свет стал тускнеть.

Говорила мне мама, без ума и жизнь не та. Вот всегда так, когда нужно быстро решение принять, теряюсь.

– Эх, мне бы знать и понимать, что бы мягко всегда падать – я забыл как там было в поговорке, поэтому выдал экспромт. Табличка резко развернувшись, показала мне надпись:

“Условия приемлемы”.

Еще около секунды я сидел не подвижно, потому что у меня было такое чувство, что в моей голове копошатся сотни крохотных, но сильных паучьих лап. Мой взгляд упал на стул, на котором сидел человек с длинными когтями. Вернее на его, все сильнее скрывающуюся в дыму спинку. Она была украшена тонкой резьбой, мелкие фигурки. Я подумал, что это может быть важно, и попытался встать, и подойти поближе, чтобы рассмотреть. Мне это почти удалось, уже разгоняя рукой дым, который скорее впитывался в мою руку, чем рассеивался в воздухе, я успел разглядеть людей и пауков которые занимались… Странным. И тут я проснулся.

Вынырнул я из сна не сказать, что бодрым и отдохнувшим, но учитывая что я спал на голых камнях, все было не так уж и плохо. Тело почти не болело. Я осторожно пошевелился, боли по прежнему не было, зато появились глюки. Глюки смахивали на очеловеченных кайманов – мелкие, чешуйчатые, с козлиными бородками, кривой пастью с острыми треугольными зубами, но высоким лбом и осмысленными глазками. Как современный, воспитанный в городском обществе человек, я инстинктивно улыбнулся, и на секунду запнулся, подбирая слова для приветствия. И тут же вскрикнул от боли, потому что одна из тварюшек кольнула меня в ногу зловещего вида обломком кости, похожим на зазубренный кинжал. Я понял что их много, и они вооружены. Камни, кости, у одного даже кухонный нож Ярика. Мародеры.

– А ну пшли на хер отсюдова, мразота лягушачья – грозно рявкнул я, и увидел что мразота хватается за обнаружившиеся у некоторых переводные шарики. Тогда я добавил, куда более приветливым тоном: – А еще там много еды, дорогой ткани, и даже горячих камней для готовки пищи. Помогите мне дойти домой и все это будет ваше!

Мои новые знакомцы не ответили, продолжая стоять в угрожающих позах с оружием наготове. И посматривая назад. Проследив за ними взглядом, я увидел шамана. Ну то есть такого же каймана, только всего в связках костей, с пышным головным убором из разноцветных лоскутков на голове. Если это не шаман, то я тогда даже не знаю как должен выглядеть шаман. Шаман сидел ко мне спиной, в красной пентаграмме, мерно раскачиваясь в такт только ему слышному ритму. Стоило мне на него посмотреть, как он дернулся, и обернулся, словно почувствовав взгляд. Рожа у него была пожирнее, и смахивал он скорее на варана. Глаза он жутко закатил, и были видны только белки, и самый краешек радужки сверху. но при этом он безошибочно “посмотрел” на меня. А потом сказал, с жутковатым акцентом, возможно из-за не человеческого строения речевого аппарата, но все же на узнаваемом русском языке.

– Ты скажи мне, мил человек, не тая. Ты партийный, али нет?