Текст книги "Последняя телеграмма"

Автор книги: Владимир Востоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

VIII

На следующий день Шульц рано утром позвонил Брауэру.

– Как самочувствие? – поинтересовался он у шефа гестапо.

– Немного лишнего позволил себе вчера. Болит голова, – ответил Брауэр.

– Зато вы приобрели полезное знакомство. Удалось проводить его? – полюбопытствовал Шульц.

– Конечно. Он остановился в доме Гофмана, дочь которого вас так любезно обслуживала вчера.

– А ведь она и виду не подала, – воскликнул уязвленный Шульц. – Может быть, скажете, где работает ваш коллега? – допытывался Шульц.

– Отвечу несколько позже, – заверил Брауэр.

– Но он действительно нездоров. Это подтвердил и Ратнер.

– Кстати, о Ратнере. Не могли бы вы прислать его ко мне на часок? Нужно кое о чем поговорить с ним.

– Пожалуйста. Что-нибудь нового добыли о Лотте?

– Ваш Ратнер поддерживал с ним знакомство. Как вам это нравится? – не без иронии в голосе произнес Врауэр.

– Любопытно, Выходит, Лотта вы задержали? Поздравляю.

– Точно в воду канул, – вздохнул Брауэр.

– Жаль. Впрочем, от вашей службы далеко не уйдешь, – решил польстить Шульц. – Увидите своего коллегу, передавайте ему привет, мне он понравился, – заканчивая разговор, вопросил Шульц..

– Хорошо. Итак, я жду Ратнера,– напомнил Брауэр.

– Договорились.

Шульц положил трубку на телефонный аппарат и надолго задумался.

«Где я встречал фамилию Егер?» – ломал голову Шульц.

А Брауэр тем временем сидел у себя в кабинете, ожидая прихода Ратнера. Ему предстоял щекотливый с ним разговор, и он обдумывал, как бы потактичнее и умнее осуществить его.

Наконец Ратнер появился.

– А, господин Ратнер, пожалуйста, проходите и садитесь. Я попросил господина Шульца о нашей встрече. И благодарен ему и вам за приход ко мне сюда, – встретил его с распростертыми объятиями Брауэр.

– Когда гестапо говорит садитесь – это звучит особо, – заметил Ратнер, криво ухмыляясь.

– Ну, зачем так? Я к вам, между прочим, отношусь с добрыми чувствами.

– Я слушаю вас, господин Брауэр,

– Опять официальный тон. Не хотите ли рюмку коньяку? – предложил Брауэр, указывая жестом в сторону уже накрытого столика в уголке кабинета.

Ратнер не заставил себя долго ждать. Брауэр любезно наполнил рюмки.

– Никогда бы не подумал, что в гестапо встречают с коньяком, – заметил Ратнер.

– Каждому свое, господин Ратнер, Ваше здоровье!

– Благодарю вас. Но, когда гестапо пьет за твое здоровье, значит, жди беды.

– Да вы, оказывается, шутник. Впрочем, я и пригласил вас, господин Ратнер, чтобы помочь вам избежать беды, – ухватился Брауэр за мысль своего собеседника. – У меня к вам имеется один небольшой разговор... Но прежде несколько вопросов, если позволите. Скажите, пожалуйста, вы часто встречались с господином Лоттом, владельцем магазинчика, что на углу Центральной улицы?

«Вот оно что, – с опаской подумал Ратнер. – Он явно хочет пришить мне дело. Фотограф, Лотт и я. Неужели докопались до моих долгов? Не может быть. Лотт после случая с фотографом тут же закрыл магазин и куда-то уехал. А если его поймали и он все рассказал? Ведь это гестапо. Как тогда быть?»

Ратнер испытующе посмотрел на Брауэра, но тот сделал вид, что рассматривает этикетку на бутылке,

– Как вам сказать, господин Брауэр, часто или нет? – медленно, собираясь с мыслями, начал Ратнер. – В его магазинчике я всегда покупал отличные чернила для ручки и еще кое-что по мелочи...

– Конечно, конечно. И я пользовался его услугами... Ну, а на квартире вы у него бывали?

– На квартире?! – переспросил Ратнер. («Значит, и это им известно, – мелькнуло у него в голове. – Кажется, он определенно пришьет мне дело», – все больше ощущая тревогу, подумал Ратнер.) – Помню, как-то у него в магазине не оказалось фиолетовых чернил, и он предложил мне зайти к нему на квартиру... Это было как раз перед закрытием магазина. Ну, я согласился.

– И часто вы после закрытия магазина соглашались заходить к нему? – с иронией спросил Брауэр.

– Один раз... – соврал Ратнер.

– Один раз, значит. Хорошо. Пусть будет так. Я верю вам. И что вы у него делали? – продолжал допытываться Брауэр.

– Получил нужные чернила и ушел, – продолжал лгать Ратнер.

– И он вас не оставил у себя и ничем не угостил?

– Предлагал. Но я спешил.

– Понятно. Еще по рюмочке? За ваше здоровье, – предложил Брауэр, снисходительно улыбаясь. «Каким орлом ты был в ресторане и какой курицей стал сейчас»,– брезгливо подумал Брауэр.

Ратнер ухватился за предложение выпить и с жадностью опрокинул содержимое рюмки в рот. Несколько минут они сидели молча.

– Ничего не хотите добавить по поводу вашего знакомства с Лоттом? – нарушил молчание Брауэр.

– Я, кажется, все сказал.

– Кажется?! Нам гораздо больше известно, – в свою очередь соврал Брауэр. – Вам грозят большие неприятности.

При этих словах Ратнер непроизвольно вздохнул.

– Я надеюсь, мы найдем общий язык. Разумеется, я могу имеющимся у меня сомнительным материалам не дать хода, так сказать, на время их затормозить. Но за это, сами понимаете, надо платить. Тут ничего не поделаешь. Вы уловили? – с циничной улыбкой спросил Брауэр.

– И чем же, интересно, я должен расплачиваться? – с солдатской прямотой спросил Ратнер, облизывая пересохшие губы. – Разрешите еще рюмочку?

Брауэр не разрешил. Он понимал состояние Ратнера и не давал ему возможности расслабиться.

– Зачем так грубо – «расплачиваться»? Просто услуга за услугу, – ответил он.

– Что я должен делать?!

Только при этих словах Брауэр наполнил рюмки.

– Пустячок. Маленький пустячок.

IX

Егер проснулся поздно. Он еще лежал в постели, когда услышал шаги по лестнице. Кто-то поднимался к нему.

– Войдите, – отозвался он на стук в дверь.

На пороге комнаты появилась Эльза:

– Доброе утро. Уж и впрямь не заболели ли вы? Матильда говорит: иди, мама, что-то задерживается наш гость к завтраку. Мы ждем вас,

– Извините. Но вы напрасно беспокоитесь. Я сейчас.

Эльза ушла. Егер быстро побрился, привел себя в порядок... Эльза и Матильда ждали его, не притрагиваясь к еде.

– Доброе утро, – приветствовал их Егер. – Извините, что заставил вас ждать.

– Салатику вам положить? – обратилась Эльза к Егеру.

– Не беспокойтесь, я сам положу.

Несколько минут они ели молча.

– Я хочу предложить вам любимое кушанье папы и знаю наверняка, оно и вам понравится. Мама специально приготовила для вас свиные ножки, – заявила Матильда.

– Матильда, нехорошо выдавать секреты, – заметила Эльза.

– Что тут такого, подумаешь?! Верно, Отто? – обратилась она к Егеру.

– Любые секреты положено хранить. – И Егер впервые за утро прямо, не таясь, посмотрел на Матильду.

– Сдаюсь, – согласилась Матильда, уткнувшись в тарелку.

– Фрейлейн Матильда, вы как-то обещали показать мне окрестности города. Было бы кстати проветриться, а?

– Кофе? – предложила Эльза.

– С удовольствием, – откликнулся Егер. – От кофе не откажусь.

Через несколько минут они выехали за город, все дальше и дальше углубляясь в сторону гор. Затем машина проехала мимо бетонной дороги, уходящей вправо от шоссе в глухой лес. По обеим сторонам дороги стояли большие запретные знаки въезда.

– Это та зона, о которой вы мне говорили? – поинтересовался Егер.

– Да.

Егер зорко оглядывал убегающую полоску шоссе в лес, за которым виднелись горы. «Вот, оказывается, откуда начинается запретная зона», – подумал он с удовлетворением и прибавил газу,

X

Штурмбанфюрер СС Брауэр после ухода Ратнера остался один. Он несколько минут ходил по кабинету, затем позвонил Шульцу.

– Господин полковник, говорит штурмбанфюрер Брауэр. Когда могу вас видеть? Есть разговор.

– Я жду вас.

Через несколько минут Брауэр входил в кабинет Шульца.

– Слушаю вас.

– Мною получена ориентировка, сообщающая о том, что к спецхранилищам проявляет интерес советская разведка, и предлагается в этой связи принять дополнительные меры по охране объекта и режиму работы на нем. Особое внимание обращается на работу среди гражданского населения, но это уже по моей части, – доложил Брауэр.

– Речь идет конкретно о нашем «молоке»? – поинтересовался Шульц.

– Об этом прямо не говорится, но, конечно, это имеется в виду, тем более что факт с фотографом говорит сам за себя, – заключил Брауэр.

– Хорошо, я приму соответствующие меры.

– И еще один вопрос. Речь пойдет о Ратнере. Я имел с ним беседу и убедился, что это ненадежный человек. Его связь с Лоттом заслуживает особого внимания. Правда, у меня нет прямых фактов, говорящих о том, что она носила преступный характер, но он посещал его квартиру, поддерживал контакт, наверняка выпивал там и мог выбалтывать служебные тайны. Как он это может, вы сами убедились в ресторане.

– Ваше предложение?

– От греха подальше...

– Согласен. Сегодня же выйду с соответствующим ходатайством и отстраню его от работы.

– Не надо торопиться с отстранением. Мне нужно проверить еще один факт, имеющий к нему отношение.

– Надеюсь, для этого не потребуется много времени. Вы знаете, Ратнера я держу лишь потому, что он хорошо знает охраняемый объект...

XI

Брауэр все же решил лично и более тщательно поинтересоваться, что собой представляет Егер, узнать о столь высоком своем коллеге как можно больше данных и тем самым потешить свое самолюбие, с кем свел его случай познакомиться, да еще в такой глуши, какой является это место.

Он вызвал машину и поехал в комендатуру местного гарнизона. Комендант гарнизона майор Раш, увидев входящего Брауэра, стоя приветствовал его.

– Я хочу посмотреть картотеку на вновь прибывших за последнюю неделю.

– О, их было немало, численность все увеличивается и увеличивается, не успеваем разбираться с конфликтными ситуациями. – Раш снял телефонную трубку, распорядился :– К вам зайдет штурмбанфюрер господин Брауэр, покажите ему картотеку на прибывающих в гарнизон военнослужащих.

Брауэр зашел в комнату дежурного. В его распоряжение была предоставлена картотека, и среди нескольких карточек он довольно быстро нашел одну, нужную ему.

«Вот она», – подумал Брауэр, внимательно рассматривая кусочек картона. – «Отто Егер, – прочел Брауэр, – 1913 года рождения, уроженец Дюссельдорфа, член национал-социалистической партии с 1932 года, штандартенфюрер СС, заместитель начальника отдела Главного управления имперской безопасности, прибыл с восточного фронта на отдых после контузии на три месяца. Удостоверение № 15/1/4575. Штраусштрассе, 42, 20 июля 1943 года».

Брауэр положил карточку на место. Поблагодарил дежурного офицера и вышел на улицу, намереваясь тотчас взяться за работу.

«Заместитель начальника отдела Главного управления», – с уважением подумал он об Егере, садясь в машину, вскоре доставившую его на работу. Едва он вошел в кабинет, зазвонил междугородный телефон. Брауэр снял трубку. Между ним и абонентом произошел следующий разговор:

Брауэр. Слушаю вас.

Абонент. Привет, Карл.

Брауэр. А, здравствуй, Ганс! Чем порадуешь?

Ганс. А ты? Что нового слышно у тебя?

Брауэр. Скоро конец Москве, на сей раз без дураков,

Ганс. Откуда такие новости?

Брауэр. Говорило одно важное лицо, только что прибывшее с восточного фронта.

Ганс. Важное?! Кто же это такой?

Брауэр. Штандартенфюрер Егер,

Ганс. Отто Егер?! Штандартенфюрер СС?!

Брауэр. Да... А ты его знаешь?

Ганс. Как же не знаю? Я с ним вместе учился, а теперь до него не так-то легко дотянешься. И что он у тебя делает?

Брауэр. Отдыхает после контузии,

Ганс. Увидишь, передавай ему привет. Скажи, от Очкарика, так меня в школе дразнили. Надолго он приехал?

Брауэр. На три месяца.

Ганс. Ну, тогда я, возможно, выберусь, чтобы повидать его. Я тебе звоню вот почему. У меня комиссия из Вены, скоро нагрянет к тебе. Так что имей в виду.

Брауэр. Спасибо, Гансик, что предупредил.

Ганс. Ну, будь здоров.

Брауэр. До свидания.

Брауэр положил трубку. Задумался. Потом нажал на кнопку электрического звонка. Вошла молоденькая секретарша.

– Соберите ко мне личный состав к семнадцати ноль-ноль, – отдал он распоряжение. – Я буду через час.

XII

Запыхавшись от быстрого подъема по лестнице, Матильда постучала в комнату Егера. Гость в это время раскладывал пасьянс.

– Вас спрашивает Брауэр или Баруэр, никак не могу привыкнуть, как его правильно называть, ну, тот господин, который возглавляет гестапо, – выпалила Матильда. На ее лице отразилась тревога. – Он в саду.

– Штурмбанфюрер Брауэр? – удивился Егер. – Что ему нужно?

– Не знаю. Говорит, заскочил на минутку.

«Сто один, сто два, сто три, сто четыре, сто пять, – успокаивая себя, начал отсчитывать Егер. – В саду... – Егер подошел к окну, осторожно отодвинул занавеску. Брауэр стоял около клумбы. Рядом Эльза что-то ему объясняла. – Сто шесть, сто семь, сто восемь», – продолжал счет Егер.

– Что вы ему сказали?

– Вы дома, но не совсем здоровы. Не так, да? – забеспокоилась было Матильда.

– Умница. Все так. Я сейчас спущусь... – произнес в раздумье Егер. – «Сто девять, сто десять, сто одиннадцать». – Хотя.... пожалуй, будет лучше, если вы приведете его сюда.

Оставшись один, Егер быстро достал из шкафа офицерский френч, повесил его на вешалку, затем достал из ящика разные лекарства и разложил их на столике, а едва услышав шаги, быстро прилег на диван.

– Вам ничего не нужно, господин Егер? – с порога озабоченно осведомилась Матильда. Рядом с ней стоял Брауэр.

– Благодарю, фрейлейн, если что потребуется, я приглашу вас.

Матильда ушла.

– Присаживайтесь, штурмбанфюрер, рад вашему приходу. Я немного нездоров, но, надеюсь, это не очень помешает нашей беседе, – устало произнес Егер.

– Извините, что решил побеспокоить вас. Но ваше намерение пригласить к себе придало мне смелости проявить инициативу и осведомиться о вашем здоровье. – Брауэр бросил быстрый взгляд на столик, где лежали лекарства. – Не окажусь ли я вам чем-либо полезным? Сочту за честь, – изощряясь в словесности, закончил Брауэр.

– Право же, мне ничего не надо, кроме... тишины, – сказал Егер,

– Вам тут удобно? – допытывался Брауэр, внимательно оглядывая комнату; его взгляд несколько секунд задержался на френче, отметил большую планку орденов и затем остановился на авторучке, лежавшей на письменном столе. – Если что будет нужно, не стесняйтесь, я к вашим услугам.

– Благодарю вас, непременно воспользуюсь...

Егер как бы машинально посмотрел на часы, взял со столика пузырек с лекарством и, отсчитав несколько капель в стакан, выпил. Брауэр с сочувствием наблюдал за его движениями.

– Где же это случилось?

– Под Курском. Во время проведения операции, – ответил Егер. – Фу, какая гадость. – Он поморщился.

– Я, собственно, пришел, чтобы передать вам привет от вашего однокашника – Очкарика. Вчера он мне звонил.

– Очкарик?! – переспросил Егер. – Ах, Очкарик! – как бы вспомнив, воскликнул он. – Благодарю вас. А где он сейчас работает? – спросил как можно спокойнее Егер. «Вот оно, начинается, – подумал он, собираясь с мыслями. – Сто один, сто два, сто три, сто четыре, сто пять...»

– Он возглавляет гестапо в соседнем городе. Обещал заглянуть к вам, после того как закончит работу комиссия.

– Рад буду встретиться с ним. Давненько его не видел. Как он поживает? – решил взять на себя инициативу разговора Егер.

– Неплохо. На хорошем счету у начальства. Недавно его наградили. Накрыл большую подпольную группу.

– Он и раньше отличался сообразительностью... Штурмбанфюрер, вы не могли бы дать его телефон?

– Мы пользуемся служебной связью. Вы можете заказать город и спросить начальника гестапо. Вас соединят.

– Непременно позвоню ему. При случае передайте ему мой сердечный привет и скажите, что рад буду принять его у себя... После того как вернусь из Берлина.

– Вы уезжаете?

– Ненадолго. Мне необходимо встретиться с шефом и заодно решить кое-какие дела. – Егер снова посмотрел на часы.

– Вы устали, и мне тоже пора. Позвольте покинуть вас? – спросил Брауэр.

– Жаль терять приятного собеседника, но что поделаешь... – Егер развел руки в стороны.

Однако Брауэр не спешил покинуть комнату. Он нерешительно переминался с ноги на ногу, готовясь что-то сказать.

– Простите, штандартенфюрер, но мне хотелось бы предупредить... это касается нашей службы... – Брауэр смущенно умолк.

– Слушаю вас.

– Дело в том, что вам не следует, то есть лучше будет, если вы перестанете принимать у себя Ратнера. – И он снова бросил взгляд на ручку.

– Неблагонадежное лицо?

– Так точно.

– А в чем это выражается, если, конечно, не секрет?

– Понимаете, – начал Брауэр, – он замешан в одной подозрительной истории и к тому же много пьет, болтает лишнее... и, вообще, о нем стоит вопрос...

– Отправить на восточный фронт, – добавил Егер.

– Так точно.

– Благодарю вас за совет, штурмбанфюрер.

– Рад быть вам полезным. Кстати, кто вас лечит? – спросил Брауэр.

Егер почувствовал в этом вопросе не просто человеческое участие: он понимал, с кем имеет дело, и потому был начеку.

– Мои доктора перед вами. – Он показал на груду лекарств. – Но я был бы вам признателен, если бы вы могли порекомендовать мне хорошего специалиста, – решил идти ва-банк Егер.

– У меня на примете есть один профессор,. он здесь отдыхает, думаю, он будет вам полезен, – ответил Брауэр.

– Благодарю вас.

Брауэр ушел, оставив в душе Егера сомнения и тревогу. Он долго ломал голову: зачем приходил Брауэр?! Неужели I только затем, чтобы передать привет от невесть откуда появившегося Очкарика? Черт бы его подрал. Надо же так сложиться обстоятельствам. И это накануне грядущих событий... Откуда объявился его «знакомый», который к тому же собирается повидать его? А врач-профессор? Что это? Случайность или нечто большее? С гестапо шутки плохи.

Егер ходил по комнате и не мог успокоиться. Раздавшийся стук в дверь вывел его из этого состояния.

– Войдите, – мгновенно беря себя в руки, сказал он.

Вошла Матильда. Она широко улыбалась.

– Знаете, что он мне сказал?! Он сказал, что обрел в вашем лице товарища и друга.

– Вы рады, фрейлейн Матильда? Я тоже доволен... А сейчас извините, я немного утомился и мне нужно отдохнуть. Вы не обидетесь на меня? – Сейчас ему нужен был Ратнер, только он, и поэтому приходилось спешить. – Кстати, фрейлейн Матильда, у меня к вам просьба. Мне необходимо встретиться с Ратнером, и причем как можно скорее.

– Что-нибудь случилось?

– Да нет, ничего.

– Он будет рад с вами встретиться: он сам этого ждет.

– Значит, наши желания совпадают. На завтра можно рассчитывать?

– Как вам будет угодно.

– Жду вас к четырем часам дня.

На следующий день Матильда на два часа раньше обусловленного времени привела Ратнера в дом. Егер в это время находился в саду и, посмотрев на часы, недоуменно пожал плечами.

– Что случилось? – как можно спокойнее спросил Егер,

– Он чем-то расстроен и попросил меня как можно быстрее устроить встречу с вами. Я была вынуждена...

– Хорошо. Идемте...

В гостиной Ратнер нервно расхаживал из стороны в сторону.

– Хайль! – вскинул руку Ратнер и вытянулся в струнку. – Штандартенфюрер, я очень нуждаюсь в вашем совете, если позволите. Не откажите в любезности выслушать меня.

Егер жестом показал наверх, приглашая Ратнера в свою комнату.

– Я только что хотел закусить. Не составите ли компанию? – спросил Егер.

– Очень кстати, я голоден.

– Поскольку вас еще ждет работа, я не предлагаю вам спиртного, – наполняя свою рюмку, произнес Егер.

– Напротив, сейчас я свободен от работы, – как бы оправдываясь, заметил Ратнер.

– В таком случае за ваше здоровье. – И Егер придвинул к Ратнеру рюмку. – Так что с вами случилось?

– Не знаю, с чего и начать. Разрешите мне быть с вами откровенным, поскольку вы являетесь представителем столь могущественного учреждения... – взволнованно начал Ратнер. – Вокруг меня намотался какой-то клубок. И все это идет от Брауэра. Какие-то высказываются подозрения, дело дошло даже до шантажа...

– Скажите, в чем суть собранных на вас сомнительных сведений?

– Вот, вот, сомнительных... Он так мне и говорил, – обрадовался Ратнер, услышав знакомое слово.

– Кто говорил?

– Штурмбанфюрер Брауэр. Тут недавно в охраняемой зоне «молоко» был задержан фотограф...

– Вы что, охраняете молоко? – перебил его Егер.

– Извините... Привычка... Бензохранилище. Прежний шеф пытался добиться от него признания, с какой целью он там оказался и что фотографировал, но немного погорячился... и тот скончался... Гестапо узнало, что фотографа видели до этого в магазине Лотта, а я с ним был немного знаком... Ну, вот поэтому гестапо и шьет мне дело...

Егер встал, подошел к приемнику, включил его.

– А какие у вас в действительности были отношения с Лоттом? – полюбопытствовал Егер, стараясь придать голосу спокойный, ровный, независимый тон.

– Обычные. Заходил к нему в магазин, как и все, покупал блокноты, карандаши, ручки, чернила...

Егер внимательно посмотрел в глаза Ратнеру, но тот выдержал его пристальный взгляд.

– По-моему, вы неискренни, господин Ратнер.

– Я?!

Егер понимал состояние Ратнера и поэтому не торопил собеседника.

– Я говорю правду, – наконец выдавил из себя Ратнер. – Обычные житейские отношения. И почему они вдруг могут меня компрометировать?

– Это дело гестапо. Я хочу одно понять, если ваши отношения с Лоттом, как вы говорите, носили обычный житейский характер, то чего, собственно, вам тогда бояться?

Ратнер при этом вопросе посмотрел на Егера и, не выдержав его взгляда, опустил глаза.

– Пп-они-маете... есть одно пикантное обстоятельство... – после некоторого раздумья произнес Ратнер.

– Какое? Мне нужна только правда.

– Я ему немного... задолжал... и не успел возвратить.

– Вот видите, а если Лотт – враг рейха?. Больше того – агент иностранной разведки? Ведь не случайно он пытался скрыться после задержания фотографа. Тогда что? – На слове «пытался» Егер сделал особый акцент и при этом заметил, как Ратнер побледнел.

– Клянусь, – начал было он, но, спохватившись, замолк. – Помогите... Век буду вашим рабом, помогите, – умоляюще произнес Ратнер.

– Садитесь. Обсудим обстановку, – предложил Егер, обдумывая, с чего начать разговор.

Ратнер тем временем дрожащими руками схватил со стола бутылку и жадными глотками начал прямо из горлышка поглощать коньяк. Егер отнял у него бутылку, поморщился.

– Возьмите себя в руки. И расскажите подробно ваш разговор в гестапо, – приказал Егер.

– В гестапо? Ах, да, у Брауэра... – начал Ратнер. – Он все время допытывался о моих взаимоотношениях с Лоттом, спрашивал, знал ли я его, как познакомился, встречался ли с ним и где... Намекал на неприятности... Да, да, на неприятности. И тут же предложил мне сделку: он не даст хода имеющимся на меня сомнительным материалам, а я за это должен сделать... слепки ключа к сейфу шефа... Я согласился...

– Грубо, но зато наверняка, – заметил Егер. – Еще чем интересовался у вас Брауэр? – спросил Егер.

– Ничем больше. Клянусь честью.

– Прямо скажу, ваше положение не из приятных... Однако попробуем что-нибудь придумать. – Егер встал, начал медленно прохаживаться по комнате. Так продолжалось несколько минут, и все это время Ратнер не сводил с него тревожного взгляда.

– Вы заслуживаете презрения, но я попробую уладить ваше дело. И сделаю это только ради Матильды, – наконец нарушил молчание Егер. При этих словах Ратнер подскочил со стула, но Егер с осуждением посмотрел на жалкого визитера. – Мне нужно в конфиденциальной обстановке встретиться с вашим шефом, а затем уже с Брауэром. Для этого мне необходим пропуск к Шульцу. Надеюсь, вам это не доставит особых хлопот?

– Право подписи на пропусках имеет только Шульц, однако я постараюсь.

– Хорошо. Передадите его Матильде. И больше ко мне не приходите. И, наконец, последнее. Нарисуйте схему расположения охраняемого объекта и как туда пройти. Вот бумага и карандаш.

– Извините, штандартенфюрер, я сейчас в таком состоянии...

Егер уловил в голосе Ратнера нотки неуверенности.

– Делайте, что вам говорят.

Ратнер принялся старательно чертить план расположения объекта. Он долго сопел над ним.

Егер терпеливо ждал.

– Когда лучше застать у себя шефа? – спросил он.

– Во второй половине дня, с четырнадцати до восемнадцати часов. До обеда он находится, как правило, в районе хранилища, – последовал ответ Ратнера.

– Понятно. Если я завтра получу пропуск, то сразу же поеду к нему. Думаю, что при данной ситуации нельзя дальше откладывать.

– Да, да, вы правы, надо спешить. Я вам очень благодарен.

– Не стоит благодарности, господин Ратнер. Кстати, зачем Брауэру потребовались слепки ключей от сейфа, он вам не объяснил?

– Не сказал. Но я-то понимаю, о чем идет речь. Только у него и шефа находится по экземпляру ключей от потайного сейфа в кабинете Шульца, где находится кнопка... на особый случай. Думаю, что он свой экземпляр ключа потерял на охоте – он часто на это место потом ездил и что-то искал. Наверное, боясь огласки и неприятностей по службе, решил таким образом его восстановить.

– А вы начали соображать, – улыбаясь, заметил Егер. – Особый случай... А вы не догадываетесь, для чего эта кнопка? – с безразличным видом спросил Егер, играя на самолюбии и таким образом подталкивая Ратнера на откровенность.

– Хранилище заминировано и в момент угрозы нападения или захвата его можно фью... и все по-ле-тит к чертям. – Ратнер выбросил обе руки вверх и едва не свалился с кресла.

– Знакомое дело, – подавляя радость, заметил Егер. – Еще есть ко мне вопросы?

– Н-нет, никаких.

Егер проводил Ратнера до выхода.